— А что ты пишешь?

— Ваше высочество уже обдумали сказку? — показательно удивляюсь. — И какие выводы сделали?

Это у нас такая игра. Я Лизе очередную главу, а наутро она засыпает несчастного сказочника градом вопросов. И не по тексту. Ничего непонятного в моем изложении он не содержит. Просто раньше с ней о подобных вещах и не пытались беседовать. В основном ее образование исчерпывалось грамматикой, арифметикой, началами географии с историей, немецким и французским языками, и на закуску танцы.

Считается, для девочки достаточно. Еще книжки. «Тристан и Изольда» — не худший вариант. Я-то считал, жанр женского любовного романа родился с появлением всеобщей грамотности. Оказывается, нет. Чисто ради интереса пролистал и понял — такого не потяну. Исключительно за большие деньги и с голодухи. В смысле, чтобы мне платили.

Проблема в том, что на троне сидит столь же дурно воспитанная тетушка. Самостоятельно Анна Иоанновна разве что подписываться умеет. В принципе не вредная и без особых заскоков женщина, судя по двум состоявшимся у меня с ней встречам. Вторая — с отчетом не так давно, при толпе придворных, уже не интимно.

Однако управлять государством она пытается на манер поместья. Встревает в мелочи, не замечая основного. Ну а про обращение с дворовыми девками — то дело нормальное. Бить по щекам, отправлять фрейлин лично стирать грязное белье или заставлять плясать себе на потеху — все же получше порки. Об этом мне исправно доносит Андрюха. Ему лучше знать.

К сожалению, в России много больше проблем и трудностей, чем в самом лучшем имении. Надо хоть слегка разбираться в финансах, а не издавать указы «с гневом», призывающие чиновников исполнять свой долг. Проку от них — как крокодилу от зонтика.

Недоимки по-прежнему не собирались, хотя здесь уж не вина государыни. Большинство долгов накопилось с бог знает каких времен. Ревизии подушные проводились несвоевременно, кто сбежал, кто помер, кто впал в нищету, а бюрократические колеса продолжали медленно и со скрипом крутиться. Чаще вхолостую, иногда перемалывая в кровавую труху невезучих.

— Так что?

— Проект для вашей тетушки.

Я надеюсь, она меня позовет на прощанье и получу шанс подсунуть лично в ручки. Вряд ли сразу подмахнет, но вдруг заинтересуется.

— О чем?

— Пока еще нет названия. Скорее всего, «О необходимости реформы российской гражданской грамматики».

Тут ударение именно на слове «гражданской». В Московской Руси вообще не было четких правил правописания (кроме немногих слов церковной традиции, но даже здесь были разночтения). Писцы корябали совершенно по-разному, на слух. Кто как хотел, тот так и рисовал.

С некоторых пор книги светского содержания выходят в виде собственноручно почерканном Петром Великим. Он исключил из алфавита «пси», «кси», «омегу», «ижицу» и другие буквы, изрядно облегчив мне вживание. Еще появились в текстах прописные (большие) и строчные (малые) буквы. Раньше писали все одинаково, и иной раз не разобрать, где слово или предложение заканчивается.

Встревать в дела церкви мне не по чину, но как минимум реформа грамматики один раз уже состоялась. Почему не попробовать вновь. Нельзя сказать, что сегодня все твердо знают грамматику. Многие продолжают писать как пожелают, употребляя даже в официальных указах «милостию не оставим», «с радостию своею… и без всеякаго». Оттого и меня за шиворот до сих пор не словили. Подумаешь, не так выразился. Главное — смысл доходчив.

Я, честно говоря, большинство школьных правил насчет «жи и ши пишутся через и», а также «уж замуж невтерпеж без мягкого знака» успел позабыть за отсутствием практики в Швейцарии, однако есть веши доступные и простые. Подогнать под себя алфавит, в первую очередь убрав буквы Ѣ (ять), (фита), (ижица) и («и десятеричное»), вместо них использовать привычные в будущем Е, Ф, И.

Самое важное — избавиться от твердого знака Ъ (ер) на конце слова.

Когда слова шли сплошным набором, он требовался для разделения. Сейчас, с появлением пробелов, абсолютное излишество и необходимо исключить. Кроме всего прочего, серьезная экономия бумаги для типографии. Я даже специально пересчитал на трех страницах и привел в тексте среднее количество с дополнением, сколько места (страниц) Ъ занимает в итоге.

— Книги должны быть доступны для чтения, не вызывать отторжения иностранными выражениями, путающими смысл, и не содержать ненужного.

Лиза фыркнула.

— А что есть ненужное? — потребовала, глядя с превосходством поймавшего на страшной ошибке.

— Например, — с укоризной говорю, употребляя логику взрослого, не любящего, когда его сбивают, — желание уклониться от ответа. Я про столь настойчиво требуемую сказку. Все честь по чести закончил, а в ответ?

— Это неправильная сказка, — сердито отрезала Лиза, подходя ко мне и усаживаясь напротив, с той стороны стола.

— А какая должна быть?

— Со счастливым концом.

Ну, ей подавай свадьбу под занавес. Девчонка. Немецкие сказки, не адаптированные в поздние времена для мягкой психики инфантильных детей, те еще ужастики. В прошлом явно иначе многие вещи воспринимаются. У швабов полный список всяческих извращений присутствует — от самых простых вроде каннибализма до изнасилования спящей красавицы женатым (!) королем.

— А здесь нет конца! — обвиняюще воскликнула.

Ну точно, пришлось слегка подредактировать. Необитаемого острова нет, я, честно говоря, и не помню толком, что там происходило, а выдумывать с ходу пороху не хватило. И так пришлось отсебятиной постоянно заниматься. Невозможно помнить три сотни страниц наизусть. Я же не компьютер. Стихи проще.

Я вообще не уверен, сколько там осталось от изначального. Общее направление сюжета, и не больше. Еще попытался показать разные точки зрения на события и внятно объяснить, что за дядя такой министр финансов, кто такая коррупция и зачем посылают шпионов. Жизнь как она есть.

По мне, две на свете книги, доходчиво рассказывающие детям о взрослых проблемах. Эта дает понятие о свободе выбора, об ответственности власти, о бремени долга и сознательном самопожертвовании. Вторая, «Незнайка на Луне», доходчиво излагает теорию и практику капитализма. Не для нынешнего века: не доросли пока.

Короче, вместо ареста и высылки Матиуша осуществил отбитие нападения с большими потерями и прощальное раздумье на тему построения нового государства. Прежнее, с детским парламентом, оказалось несостоятельным.

— Приходится самой обдумывать, разбираться, искать пути, — подпустив слегка иронии, соглашаюсь.

— О чем ты? Не так все! Сам постоянно пытаешься сделать, чтобы всем было хорошо, и вдруг на прощанье: «Никак!» Так не честно!

— Не выходит счастье для всех, — грустно говорю. — Я бы и сам не прочь такое придумать, но — никак.

— Почему?

— А чего общего у крестьянина и его хозяина? Один мечтает о свободе, второму нужны работники, и желательно помалкивающие. Как совместить и удовлетворить обоих? То, что кажется правильным одному, может показаться совершенно недопустимым другому. Всеобщее счастье невозможно хотя бы потому, что каждый человек понимает его по-своему.

— И что же делать? — потребовала Лиза после долгого молчания.

Есть в ней эта черта, все старается тщательно изучить. Я сначала думал — нерешительность и неуверенность в собственных суждениях, хочет предварительно получить авторитетное мнение… Не так. Она осторожна, но отнюдь не страдает слабостью характера. Просто всегда долго обдумывает слова и поступки, а со стороны кажется — не готова к действиям. Когда ей чего-то действительно хочется, не стесняется идти напролом или требовать ответа.

— Разум должен быть универсальным руководством: все следует делать, не поддаваясь влиянию сиюминутных эмоций. Свершенное в запале и ярости не ведет к добру.

— Это не ответ, — морщась, отрезала она.

— А иного я дать не смогу. Смотреть в лицо истине, пусть самой печальной и неприятной, не боясь признать собственных недостатков, — ключ к победе.

— А у тебя они есть? Недостатки.

— У всех имеются. Нет безгрешных людей на свете.

— И какие?

— Горячность в первую очередь. Иногда я в ярости не контролирую себя. Очень неприятно, когда все заканчивается.

— Да? — с любопытством переспрашивает.

Еще не хватает подробностями делиться. Или про моего колмогорского покойника ребенку поведать. Ей, быть может, и любопытно, да мне вспоминать кисло.

— Пытаюсь с этим бороться, обуздывая природную натуру.

— И как?

— С переменным успехом.

— А еще? — после паузы потребовала. — Чем нехорош?

— Ну, кто же сознается в проступках прилюдно? Чай не на исповеди!

— Таня, — говорит без задержки, — принеси господину Ломоносову чай.

Это она устраняет свидетеля, отсылая служанку. Сообразительная девочка. Только разбежался я каяться всерьез. Или за сумасшедшего примут, или на костер потащат. Кстати, нашли общий язык с моей протеже от семейства Акулины Ивановны. В ее возрасте надо иметь нормальную подружку, а не сидеть взаперти. Танька как раз подходящая по всем параметрам. Бойкая, умеет слушать, сама способна многое рассказать, и рангом заметно ниже. Никогда не заслонит и навечно на вторых ролях за спиной.

— Я ленивый, — говорю тихим шепотом, убедившись в уходе Таньки.

— Ты смеешься! — воскликнула Лиза с обидой.

— Честное слово, ваше высочество. Не умею, вернее, не так… Мне очень быстро надоедает однообразная работа. Понимаете, есть одна многообещающая идея об улучшении вакцины, но для ее реализации необходимо найти определенную дозу лекарства, способную на действия в строго определенное количество времени. И для этого требуются многие месяцы упорного труда с фиксацией каждого опыта. Мне не хватает усидчивости. И я сделал хитрый ход…

— Какой? — не выдержала она затянувшегося молчания.

— Поручил другому этим заниматься. Моему хорошему знакомому, обладающему безграничным терпением и готовому точно исполнять данные инструкции.

— Ага. — В голосе азарт.

Ей кажется, обнаружился философский камень. А ведь нормальная реакция любого разумного существа — переложить исполнение на нижестоящего. Отсюда и вечная бюрократия с бессмертным законом Паркинсона. Вот что делать при их полном отсутствии?

— Надо только очень тщательно изучать человека, прежде чем давать поручение. Не всем можно доверять. Порой тот, кому ты веришь, очень сильно может подвести. Поэтому за всякое порученное дело должен отвечать один, и только один, конкретный человек. Справился — я с удовольствием возьму его в долю.

— И не жаль? Денег. Он все равно обязан.

— Делать дело ради чистой наживы — неинтересно. Куда важнее оказаться быть полезным людям, и тогда в прибыли нет ничего дурного. А человек, зная, что с другим поделился, и сам стараться станет. И непременно расскажет потом о твоей щедрости или обманутых ожиданиях.

Реально это, конечно, не так просто. Чаще всего практически невыполнимо, но я же не грузчику и не нищему у церкви втираю. Рано или поздно она станет женой очередного принца с кучей подданных или даже императрицей Российской. Дай бог, западет что-нибудь из моих нотаций. Не самый худший вариант, коли помимо собственного комфорта и о жителях державы побеспокоится слегка.

— Бывают случаи, когда ты просто не разбираешься в чем-то срочно необходимом. Когда не знаешь, признавай, что не знаешь. Не пытайся обмануть: люди поймут и за спиной станут смеяться. Поменьше говорить, побольше слушать. Достойнее найти специалиста и спросить. А лучше — двух. И сравнить ответы.

Вернулась Таня и принесла поднос. Слегка неуверенно сделала положенное приседание, данную науку ей еще долго усваивать. Зато чашки расставлять и наливать чай умеет бесподобно. Все тянуло за язык поинтересоваться у нее потихоньку — не грызет ли сахар хозяйский втихомолку, но, думаю, вся прислуга не без греха.

О! Черт побери! Почему я опять торможу! Самоваров-то в Москве не видел ни разу. Когда же их производить стали? Можно еще одну идейку с пользой для себя лично внедрить. Мастера знакомые уже есть. А сама вещь элементарная. Сосуд с водой, топка внизу — угли или древесный уголь, что много проще, и жаровая труба насквозь для нагрева. Еще краник, и все из меди. Снаружи изображения красивые — это мы с Лехтоненом сообразим. Форма внутренняя достаточно сложная, но на то существуют Демид и Козьма.

Или что-то еще требуется? Никогда в руках не держал, помимо электрического. Там устройство все же не такое. Но к чему сложности? Красота, удобство в простоте и легком доступе к любой части агрегата. В России самовары в каждом доме имелись — это же какие бабки сшибить выйдет!

— Надо просто понимать: я такой, какой есть, и пытаться измениться к лучшему, а не бессмысленно ждать удачи. Она приходит к тем, кто над собой работает. От жизни не уклониться, и она продолжается даже тогда, когда кажется, все для тебя закончилось и выход отсутствует.

Тут очень в тему ложился анекдот про два направления съеденного, только не уверен, насколько он подходит для девочки ее возраста и воспитания. Так недолго и опошлить воспитательный процесс.

— Правителю все это гораздо труднее, — задумчиво сказала.

Ага! Все же не зря старался. Посыл она поймала.

— Не умеешь управлять собой — не потянешь и власть над многими, — заверил твердо. — Совершенства достичь невозможно и не нужно. Что бы ни сделал, всегда найдутся недовольные и обделенные.

А взгляд у нее тоскливый. Как бы не напугать окончательно. А то ведь мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, и старость не помогает, так и остаешься в подозрении, что кто-то что-то тебе недодал.

— Люди часто ругают правителя за жестокость и бессердечие, за невозможность дать им счастье. Человека на троне всегда судят предвзято. Потому что никто не может дать людям все, ими алчемое. Государство существует для наказания людей, отступивших от общих правил. И роль верховного властителя — в защите подданных от произвола. Распоряжения и законы совершенно бесполезны, если они не сопровождаются приведением их в исполнение, — пытаясь закруглиться, но никак не выходя из поучительного тона, заканчиваю неловко. Далеко мы ушли от Матиуша. — Тяжела шапка Мономаха, да рождение обязывает стране служить. Извините, если напугал невольно.

А вот теперь голова вскинута, подбородок выпячен, в глазах злость. Гордость в полном формате. Неудачно высказался.

— Завтра ведь последний день и все у меня нормально?

— Так, ваше высочество.

— Значит, можешь идти, — заявляет. — Награда воспоследует!

— Спасибо большое за общение и ласку, — ответно кланяясь, отвечаю. — Сохраню в сердце милость безграничную, ваше высочество.