Элен поспешила в комнату мисс Уоррен. От страха и возбуждения у нее колотилось сердце. Впервые в жизни она не знала, чего ждать. В отличие от других домов, где она работала, у «Вершины» было загадочное прошлое.

Да, миссис Оутс безжалостно лишила крайнее «дерево» в роще ореола таинственности, убедив Элен, что за стволами прятался какой-то деревенщина, влюбленный в местную красотку. И все же дикий дремучий ландшафт и зловещие слухи об убийстве разжигали воображение.

Старуха с ее заигрываниями и сверкающей искусственной улыбкой тоже не давала Элен покоя. Даже если она больная немощная женщина, это еще не значит, что она не могла отправить на тот свет мужа. Пусть она и осталась без жала, но не утратила жажды крови. Доказательство тому – история с револьвером.

Тут мысли девушки вернулись к насущным вопросам: ручка двери в комнату мисс Уоррен опять прокрутилась у нее в руке.

«Будет время – обязательно починю», – пообещала она себе.

Мисс Уоррен сидела за письменным столом и читала при свете зеленой лампы.

– Что-то случилось? – усталым голосом спросила она.

– Извините за беспокойство, – начала Элен, – но леди Уор…

Не успела она договорить, как мисс Уоррен встала с кресла и, покачиваясь, словно жираф, пошла к выходу. Элен последовала за ней в Синюю комнату. Леди Уоррен с закрытыми глазами лежала в постели и тяжело дышала. Завернутый в платок револьвер по-прежнему был на овальном столике, стоявшем в противоположном конце комнаты.

Однако внимательная Элен заметила какую-то перемену в комнате, осмотрела ее еще раз и наконец поняла, в чем дело. Когда она уходила, постельное белье было скомкано. Теперь же пуховое одеяло аккуратно лежало на кровати, словно его коснулась заботливая рука больничной медсестры.

– Мисс Кейпел, принесите кислородный баллон! – велела мисс Уоррен, склонившись над обессиленным телом мачехи.

Элен всегда охотно бралась за эксперименты с незнакомой утварью и без промедления приволокла баллон. Со знанием дела она открутила крышку и успела глотнуть свежего, будто бы горного воздуха, прежде чем подать мисс Уоррен маску.

Благодаря их совместным усилиям леди Уоррен постепенно пришла в себя. У Элен закралось подозрение, что это был очередной спектакль, сопровождаемый тщательно продуманными стонами, вздохами и трепетанием век.

Леди Уоррен распахнула глаза и посмотрела на Элен.

– Отпусти ее, – слабым голосом сказала она.

Мисс Уоррен переглянулась со служанкой.

– На сегодня вы свободны, мисс Кейпел.

Забыв о своей роли, леди Уоррен накинулась на падчерицу, как базарная торговка:

– Насовсем, дубина! Пусть собирает чемодан и уезжает сегодня вечером.

Потом она вновь закрыла глаза и пробормотала:

– Врача, позови врача.

– Он скоро придет, – заверила ее мисс Уоррен.

– Почему он всегда опаздывает?! – возмутилась старуха.

– Он приходит поздно вечером, чтобы узнать, как у тебя прошел день, – ляпнула мисс Уоррен первое, что пришло в голову.

– Да он просто бездельник! – огрызнулась ее мачеха. – Хочу другого врача. Бланш! Эта девочка – не жена Ньютона. Почему его жена не приходит меня проведать?

– Ты слишком слаба, чтобы принимать посетителей.

– Не ври. Я знаю: она меня боится.

Похоже, эта мысль пришлась леди Уоррен по душе: ее лицо расплылось в улыбке. Элен, наблюдавшая за всем с безопасного расстояния, подумала, что старуха – воплощение зла. В этот момент она почти поверила в историю об убитом ею сэре Роджере.

Вдруг она заметила в углу узкую койку для сиделки.

«Ни за какие деньги не стала бы работать здесь сиделкой!» – с содроганием подумала она.

Тут мисс Уоррен вспомнила, что Элен все еще в комнате, и подошла к ней.

– Дальше я сама справлюсь, мисс Кейпел.

Ее ледяной тон вынудил Элен сказать что-нибудь в свое оправдание:

– Вы только не подумайте, что это я ее разозлила! Она переменилась так неожиданно… Я ей явно понравилась. Во всяком случае, она несколько раз просила меня ночевать сегодня у нее.

Мисс Уоррен недоверчиво на нее посмотрела, но ответила вежливо:

– Я знаю, что вы добры и отзывчивы.

Она взглядом указала Элен на дверь, и та уже собралась уйти, но страшные сомнения не давали ей покоя. Опыт подсказывал, что не стоит вмешиваться, но все-таки она сочла своим долгом предупредить мисс Уоррен:

– Я должна вам кое-что рассказать, – тихо проговорила Элен. – Леди Уоррен попросила меня достать ей одну вещь с верхней полки над шкафом.

– Почему я непременно должна это знать? – спросила мисс Уоррен.

– Потому что это револьвер.

Новость произвела нужный эффект. Мисс Уоррен удивленно посмотрела на Элен:

– И где он теперь?

– На столе.

Женщина схватила маленький сверток, как хищная птица – добычу. Длинными бледными пальцами она развернула складки шелкового платка и демонстративно протянула его Элен. Внутри лежал большой очечник.

Девушка взглянула на него – и едва не упала от волнения. Ох, что будет!

– У него была другая форма, – заявила она. – На ощупь у него были выпирающие детали.

– На что вы намекаете?

– Когда я пошла за вами, леди Уоррен могла спрятать револьвер, а вместо него завернуть в платок футляр.

– Вы в курсе, что у матери больное сердце и она давно не встает с постели?

Увидев скептический взгляд мисс Уоррен, Элен поняла, что ее не переубедить. Подвижные черты ее лица как будто сковал сильный мороз.

– Извините, если я ошиблась, – промямлила Элен. – Просто я подумала, что не должна ничего утаивать.

– Понимаю: вы хотели сделать как лучше, – сказала мисс Уоррен. – Но домыслы и фантазии до добра не доводят. Полагаю, вы, как и все молодые девушки, любите ходить в кино, – добавила она с мрачной усмешкой.

Учитывая обстоятельства, Элен было очень обидно услышать упрек от мисс Уоррен. Ей показалось, их разделяет не только пространство, но и время. «Какая она древняя», – уныло подумала девушка и, сжавшись, вышла из Синей комнаты.

Досадовала она не столько потому, что ей не поверили, сколько потому, что мисс Уоррен легкомысленно отнеслась к ее сообщению о револьвере.

«Клиент всегда прав, – напомнила себе Элен, спускаясь по лестнице. – Одно утешает: теперь леди Уоррен на меня озлобилась и больше не заикнется о том, чтобы я спала в ее комнате».

Несмотря на упадок духа, чувство долга не изменило Элен. Мистер Оутс все еще задерживался, и она решила взять на себя его обязанности – накрыть на стол.

При звуке ее шагов дверь гостиной открылась, и оттуда выглянула Симона. Глаза ее горели от страсти и нетерпения. В то же мгновение из-за ее плеча, словно удав, выглянул муж.

Симона ничуть не смутилась, только с улыбкой пожала плечами.

– Ну точно как хвост! – воскликнула она, закрывая дверь.

Заинтригованная любовной драмой, Элен вошла в столовую. Впервые ей стало немного жаль Симону.

«Если бы за мной кто-нибудь так ходил, я бы с ума сошла», – подумала она.

Все понимали, что ревность Ньютона дошла до точки кипения. Вероятно, с отъездом Стивена он стал бы прежним, но пока молодой супруг твердо решил не оставить Симоне шансов попрощаться со студентом наедине.

Стивен принимал внимание Симоны с невозмутимым равнодушием, и оттого одержимость Ньютона в глазах Элен граничила с манией. Муж бегал за женой, студент, напротив, от нее отмахивался. Красотка звала его на свидание, а он предпочел чистить лук на кухне в компании миссис Оутс.

Столовая была самой изысканной комнатой в доме: потолок и огромный камин отделаны резным деревом, на больших окнах – плотные малиновые шторы, стены оклеены темно-красными обоями.

Элен подошла к ореховому серванту, где хранили хрусталь и серебро, и достала из ящика скатерть. За годы работы она научилась накрывать на стол практически не глядя. Машинально раскладывая ложки и вилки, она предавалась размышлениям. Да, хозяйка ей не поверила, но Элен теперь не сомневалась: пока ее не было, старуха с проворностью обезьяны переложила вещи и поправила постель.

«Миссис Оутс наверняка права, – подумала девушка. – Леди Уоррен вполне может ходить. Она встала и потом попыталась замести следы – только вот явно перестаралась. Надо будет обсудить это с доктором Пэрри».

Доктор Пэрри был умен, молод и чужд условностей. Когда он впервые увидел Элен, то сразу же, без обиняков поинтересовался ее благосостоянием – девушка решила, что из медицинских соображений. Он задал ей несколько личных вопросов; доктора как будто искренне беспокоило, что нынешнее окружение не идет ей на пользу.

Больше всего Элен нравилось, с какой охотой он сплетничает о пациентах.

– Сердце леди Уоррен в ужасном состоянии, – рассказывал он Элен. – Хотя сердце – непредсказуемый орган. Старуха может забраться на вершину Сноудона, и ничего ей не будет, а в другой раз чихнет – и это ее прикончит. Впрочем, иногда мне кажется, что она не так уж беспомощна и полна сюрпризов.

Элен вспоминала его слова, снуя между столом и сервантом. У нее до сих пор горели уши от насмешливого голоса мисс Уоррен.

«Во всяком случае я ее предупредила, – убеждала сама себя Элен. – Теперь это ее заботы. Интересно, где сейчас револьвер? Ноги моей больше не будет в Синей комнате!»

Элен навострила уши, стараясь различить шум машины на улице, но ничего не могла разобрать из-за воя ветра. Только чуть позже, услышав, как миссис Оутс приветствует мужа, девушка поняла, что прибыла новая сиделка.

Она бросилась в другой конец комнаты и открыла дверь, но не успела разглядеть лицо сиделки – та уже спускалась по лестнице на кухню. Необычайно высокая, со спины она производила внушительное впечатление.

Элен почувствовала прилив уверенности.

«Вот уж кто точно не слабое звено, – заключила она. – Убийце будет непросто с ней справиться».

Тут девушка вспомнила, что хотела починить дверную ручку в комнате мисс Уоррен. Она видела, где Оутс хранит немногочисленные инструменты, и заметила, что он частенько оставляет их там же, где занимается починкой. Следуя этой логике, она без труда нашла коробку в углу обувного шкафа в холле.

Опасаясь, как бы ее не застали за чужой работой, Элен прокралась наверх и встала на колени перед дверью. Не успела она приступить к делу, как странный звук заставил ее поднять голову. Элен показалось, что дверь, ведущая на винтовую лестницу, открылась и закрылась, а в дверном проеме мелькнуло незнакомое лицо. Видение рассеялось, как сон, но память о нем была еще жива: Элен словно бы явился самый что ни на есть злой дух.

В немом оцепенении она уставилась на дверь и вдруг увидела, как та действительно открылась, и в коридор вошел профессор.

«Ну конечно, это профессор! – успокоилась Элен. – Иначе и быть не может. Лицо явно было его. Здесь такая темень, вот я его и не признала».

Пока Элен цеплялась за здравое объяснение, разум его отрицал. То и дело перед глазами вставала спираль винтовой лестницы: в переходах между площадками черной и парадной лестниц было немало укромных местечек – для игры в прятки лучше не придумать.

Умом Элен понимала, что никто не может тайком проникнуть в дом при свете дня – слишком здесь много жильцов, обязательно кто-нибудь да заметит. Чужак должен был бы знать привычки и распорядок дня домочадцев.

Внезапно Элен вспомнила слова миссис Оутс о сверхъестественной ловкости маньяков-убийц.

Уж такой бы все знал!

Элен пробила дрожь: может, рассказать профессору о странном видении? Если в доме скрывается неизвестный, она обязана уведомить хозяина. Тут она вспомнила свою недавнюю стычку с мисс Уоррен и передумала.

Если под взглядом профессора она готова была буквально развалиться на части, то его облик в традиционном вечернем костюме – ослепительно-белая рубашка, черный галстук, аккуратно зачесанные назад волосы, – наоборот, действовал тонизирующе.

Хотя профессор был суров и холоден, а его сестра – подвижна и стремительна, он вызывал у Элен какое-то странное, почти сверхъестественное доверие.

Внезапно она испугалась, как бы ее не заподозрили в подслушивании или подглядывании, и стала путано рассказывать хозяину о сломанной ручке.

– Пожалуйста, скажите, чтобы Оутс ее починил, – рассеянно проговорил он.

Поймав кураж, Элен решила пощекотать себе нервы и спуститься на кухню по винтовой лестнице. Она открыла дверь, посмотрела на тонущую в темноте спираль ступенек, но отважно пошла вниз и лишь в самом конце от страха чуть не перепрыгнула целый пролет, когда перед глазами внезапно всплыло искаженное, страшное лицо.