Газетная статья Лиз Смит начиналась словами:

«СКОРО ЖЕЛЕЗНОЙ БАБОЧКЕ ПОДРЕЖУТ КРЫЛЫШКИ… Не рухнет ли крыша пентхауса очаровательного строительного магната, когда она узнает, что ее бывшая служащая написала о ней книгу, которая готовится к выходу в свет в издательстве „Кендллайт пресс“? Эта книга обещает стать сенсацией! Настоящей сенсацией!»

Скомкав газету, Лара швырнула ее на пол. Гертруда Микс, уволенная секретарша! Лара вызвала к себе Джерри Таунсенда.

— Вы видели статью Лиз Смит в сегодняшней газете?

— Да, только что прочитал. Честно говоря, босс, едва ли мы можем что-либо с этим поделать. Если вы…

— Мы еще очень многое можем сделать. Все мои сотрудники подписывают специальное соглашение, в соответствии с которым они обязуются не разглашать информацию, связанную с деятельностью моей компании. Так что и Гертруда Микс не имеет права это делать. Я подам на издателя в суд.

Джерри Таунсенд покачал головой:

— Я бы не стал.

— Почему?

— Потому что это создаст вам дурную славу. Если вы оставите выход книги без внимания, конечно, какое-то время подует ветерок, но он очень скоро стихнет. Если же вы попытаетесь помешать ее изданию, поднимется ураган.

На Лару слова Таунсенда не произвели большого впечатления.

— Выясните, кому принадлежит это издательство, — приказала она.

Час спустя Лара уже говорила по телефону с владельцем «Кендллайт пресс» Генри Зайнфельдом.

— Это Лара Камерон. Как я понимаю, вы намерены издать книгу обо мне.

— Прочитали статейку Лиз Смит, а? Да, это так, мисс Камерон.

— Я хочу вас предупредить, что, если вы все-таки выпустите эту книгу, я подам на вас в суд за вмешательство в частную жизнь.

— Думаю, — проговорил голос на другом конце линии, — вам следует посоветоваться со своим адвокатом. Вы, мисс Камерон, общественный деятель. У вас нет права на частную жизнь. А если верить рукописи Гертруды Микс, вы еще и весьма колоритная фигура.

— Гертруда Микс подписала документ, запрещающий ей что-либо обо мне писать.

— Ну, это уж ваше с Гертрудой дело. Можете подать в суд на нее…

«Но к тому времени, естественно, книга уже выйдет».

— Я не хочу, чтобы эта стряпня была опубликована, — заявила Лара. — Я могла бы сделать так, чтобы вам выгоднее было не издавать ее…

— Эй-эй, полегче. Мне кажется, вы вступаете на опасную дорожку. И вообще предлагаю прекратить эту дискуссию. До свидания, мисс Камерон. — Линия разъединилась.

«Черт бы его побрал!» Лара задумалась. Она вызвала Говарда Келлера.

— Что вам известно о «Кендллайт пресс»? Келлер пожал плечами:

— Это небольшое издательство. Выпускают главным образом публицистику. У них вышли весьма «крутые» книжки, посвященные Шер, Мадонне…

— Спасибо, Говард. Достаточно.

У Говарда Келлера снова разболелась голова. Вообще в последнее время его стали мучить частые головные боли. Наверное, это было результатом недосыпания. Он был слишком завален делами и постоянно чувствовал, что не успевает. «А может быть, я просто проголодался». Келлер позвонил своей секретарше.

— Бесс, будьте добры, распорядитесь, чтобы мне принесли обед. Тишина.

— Бесс!

— Вы шутите, мистер Келлер?

— — Шучу? С чего это вы взяли?

— Вы только что пообедали.

Келлер почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.

— Но если вы не наелись… — продолжала секретарша.

— Нет-нет. — Теперь он вспомнил. Он ел салат, ростбиф и… «Господи, что это со мной?» — Я пошутил, Бесс, — пробормотал Келлер. «Ну и шуточки».

На открытии отеля «Камерон-палас» в Рино было настоящее столпотворение. В отеле не осталось ни одного свободного номера, а казино едва вмещало желающих. Приехали все приглашенные.

«Одного только не хватает», — подумала Лара. Филипа. Он прислал ей громадный букет цветов и записку:

«Ты музыка моей жизни. Я тебя обожаю и скучаю. Твой муженек». К Ларе подошел Пол Мартин.

— Поздравляю. Ты превзошла себя.

— Благодарю тебя, Пол. Без тебя у меня ничего бы не вышло.

Он посмотрел вокруг.

— А где Филип?

— Он не смог приехать. У него гастроли.

— Все где-то играет? Сегодня для тебя большой день, Лара. Он должен был бы быть рядом с тобой. Лара натянуто улыбнулась:

— Он и сам очень этого хотел.

К ним подскочил управляющий отелем.

— Вот это вечер! Все номера заказаны уже на три месяца вперед.

— Постарайтесь, чтобы так было всегда, Дональд. Лара заранее наняла рекламных агентов в Японии и Бразилии для привлечения богатых клиентов из-за границы. Она вложила по миллиону долларов в каждый апартамент «люкс», но можно было не сомневаться, что эти деньги окупятся.

— У вас здесь просто золотая жила, мисс Камерон, — заявил управляющий. Он повертел головой. — Да, кстати, а где ваш муж? Я так хотел с ним познакомиться.

— Он не смог приехать, — ответила Лара. «Все где-то играет».

Развлекательная программа была превосходной, но подлинной звездой вечера оставалась Лара. Сэмми Кан даже написал в ее честь стихотворение «Мой город», в котором были такие слова: «А мне по душе такая девчонка, как Лара…» Под бурю оваций она сказала речь, со всех сторон к ней стремились люди, желающие познакомиться с ней или хотя бы прикоснуться рукой. От журналистов не было отбою, и Ларе то и дело приходилось давать интервью для телевидения, радио и различных газет. И все шло хорошо, пока журналисты не начали спрашивать: «А почему сегодня с вами нет мужа?» От этих вопросов у Лары сразу стало портиться настроение. «Он должен быть рядом со мной. Концерт мог бы и подождать». Однако она заставила себя улыбаться и отвечать: «Филип так расстроился, что не может приехать!»

Когда выступления артистов закончились, начались танцы. К столику Лары подошел Пол Мартин.

— Можно вас пригласить?

Лара поднялась и шагнула ему навстречу.

— Ну, как себя ощущает хозяйка всего этого? — поинтересовался он.

— Чудесно. Благодаря твоей помощи.

— А для чего же тогда друзья? Я обратил внимание на то, что сюда съехались несколько очень серьезных игроков. Прояви к ним внимание, Лара. Кое-кто из них наверняка проиграет здесь кругленькую сумму, и от тебя зависит сделать так, чтобы они себя чувствовали в выигрыше. Предоставь им хороший автомобиль, или девочек, или что-нибудь еще — лишь бы они думали, что к ним относятся как к важным персонам.

— Я учту, — кивнула Лара.

— Приятно снова обнимать тебя, — проговорил вдруг Мартин.

— Пол…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. А помнишь о моем предупреждении твоему мужу — насчет того, чтобы он как следует о тебе заботился?

— Конечно.

— Кажется, он не очень-то это делает.

— Филип хотел быть здесь, — попыталась защитить мужа Лара и тут же подумала: «А хотел ли?» Филип позвонил ей поздно вечером.

— Лара, весь день я только о тебе и думал, дорогая. Как прошло открытие отеля?

— Отлично. Жаль, что тебя не было, Филип.

— Мне тоже. Я просто с ума схожу. «Тогда почему же ты не со мной?»

— Я очень соскучилась. Возвращайся скорей.

Держа в руках толстый пакет, в кабинет Лары вошел Говард Келлер.

— Вам это не понравится, — заявил он.

— А что там?

Келлер положил пакет на рабочий стол Лары.

— Это копия рукописи Гертруды Микс. Только не спрашивайте, как мне удалось ее заполучить. Как бы нам с вами не оказаться за решеткой.

— Вы уже прочитали? Он кивнул:

— Да.

— И?

— Лучше почитайте сами. Многое из того, о чем здесь написано, случилось еще до начала ее работы у вас. Похоже, этой стерве многое удалось раскопать.

— Спасибо, Говард.

Лара подождала, пока за ним закроется дверь, затем нажала кнопку интеркома.

— Меня ни для кого нет.

Она раскрыла рукопись и начала читать.

Это была убийственная история жизни хитрой, деспотичной женщины, которая ради достижения своих целей не останавливалась ни перед чем, с подробным описанием ее неуравновешенности, хамства и

диктаторских замашек в обращении с подчиненными.

В этом «сочинении» Гертруда с ненавистью и издевкой изложила десятки анекдотичных случаев из жизни своей героини. Что же касается таких качеств Лары, как самостоятельность суждений, смелость в принятии решений, врожденный талант, умение предвидеть ситуацию, великодушие, — об этом в рукописи не было ни слова. Лара продолжала читать:

«Один из трюков Железной Бабочки заключался в том, чтобы назначать деловые встречи с иностранными партнерами на раннее утро первого же дня их пребывания в Штатах, пока они еще не отошли от перелета, в то время как Лара Камерон свеженькая как огурчик…»

«…На переговорах с японцами их поили чаем, в который подмешивали валиум, а сама Лара Камерон пила кофе с риталином, стимулятором активности умственной деятельности…»

«…Во время встречи с немецкими банкирами им подали кофе с валиумом, она же пила чай с риталином…»

«… Когда Лара Камерон договаривалась о строительстве в Куинсе и местные власти отказались дать ей разрешение, она смогла убедить их, выдумав историю про свою несуществующую дочь, которая якобы должна поселиться в одном из новых домов…»

«…Узнав, что жильцы не желают выезжать из своих квартир, Лара Камерон нагнала в дом бездомных…»

Ничто не было забыто Гертрудой Микс. Закончив читать, Лара еще долго неподвижно сидела за своим столом. Затем она позвала Говарда Келлера.

— Мне нужны сведения о Генри Зайнфельде. Ему принадлежит «Кендллайт пресс».

— Ясно.

Келлер вернулся через пятьдесят минут.

— Дела у Зайнфельда из рук вон плохи, — доложил он. — Едва держится на ногах. Живет от книги до книги. Одного хлопка достаточно, чтобы вышибить его из бизнеса.

— Спасибо, Говард.

Она позвонила своему адвокату Терри Хиллу.

— Терри, как вы смотрите на то, чтобы стать книгоиздателем?

— Что вы задумали?

— Я хочу, чтобы вы приобрели на свое имя издательство «Кендллайт пресс». Его владелец Генри Зайнфельд.

— Не вижу проблем. Сколько вы готовы заплатить?

— Постарайтесь купить его за пятьсот тысяч. При необходимости можете поднимать цену до миллиона. Позаботьтесь о том, чтобы в договор были включены и все принадлежащие Зайнфельду литературные права. Мое имя упоминаться не должно.

Издательство «Кендллайт пресс» располагалось в старом здании на Тридцать четвертой улице. Офис Генри Зайнфельда состоял из маленькой приемной и его личного кабинета, размером немногим больше.

— Вас спрашивает некто мистер Хилл, — доложила ему секретарша.

— Попросите его войти.

О своем визите Терри Хилл предупредил Зайнфельда заранее.

Он вошел в обшарпанный кабинет. Зайнфельд сидел за своим рабочим столом.

— Чем могу служить, мистер Хилл?

— Я представляю одну немецкую издательскую фирму, которая хотела бы приобрести ваше издательство.

Прикуривая сигару, Зайнфельд лихорадочно обдумывал услышанное.

— Но мое издательство не продается, — заявил он.

— Ах, какая жалость! — воскликнул Терри Хилл. — Мы пытаемся прорваться на американский рынок, и вы нам очень подходите.

— Я создал это издательство с нуля, — гордо изрек Зайнфельд. — Оно для меня — что дитя родное. И я ни за что на свете не хочу с ним расставаться.

— Я понимаю ваши чувства, — с симпатией проговорил адвокат. — А мы могли бы заплатить вам за него пятьсот тысяч долларов.

Зайнфельд чуть не подавился своей сигарой.

— Пятьсот тысяч? О черт! Вообще-то у меня сейчас готовится к выходу книга, которая одна обещает принести миллион долларов. Н-нет, сэр. Ваше предложение меня просто обижает.

— Да я делаю вам настоящий подарок, — заявил Терри Хилл. — Вы же по уши в долгах. Сто тысяч долларов. Я проверял. Вот что, я даю вам шестьсот тысяч. И это мое последнее слово.

— Вы хотите, чтобы я потом волосы на себе рвал? Вот если бы вы предложили мне семьсот…

— Всего хорошего, мистер Зайнфельд, — вставая, сказал Терри Хилл. — Я без труда найду другую фирму. — Он направился к двери.

— Минуточку, минуточку, — засуетился Зайнфельд. — Не будем горячиться. По правде говоря, моя жена меня уже достала своими уговорами бросить все и удалиться на покой. Может, мне и в самом деле пора отдохнуть?

Терри Хилл вернулся к столу и вытащил из кармана подготовленный договор.

— Здесь же приложен чек на шестьсот тысяч долларов. От вас требуется только поставить свою подпись. Это место отмечено галочкой.

Лара вызвала к себе Келлера.

— Мы только что купили «Кендллайт пресс».

— Отлично. И что вы теперь собираетесь делать?

— Прежде всего уничтожить книгу Гертруды Микс. Проследите, чтобы ее не опубликовали в другом месте. Есть масса способов сделать это. Если она попытается через суд вернуть себе права, мы сможем устроить так, что это дело будет тянуться многие годы.

— Вы намерены ликвидировать издательство?

— Конечно, нет. Назначьте кого-нибудь управлять им.

Вернувшись в свой кабинет, Келлер попросил зайти свою секретаршу.

— Я хочу продиктовать вам письмо, — сказал он. — «Джеку Хеллману, „Хеллман риэлти“. Дорогой Джек, я обсудил ваше предложение с мисс Камерон, и мы пришли к выводу, что в настоящее время нам нет смысла вступать с вами в сотрудничество. Однако мы уверены, что в будущем…»

Секретарша перестала записывать.

— Что, уже записали? — спросил Келлер. Она как-то странно уставилась на него.

— Мистер Келлер…

— Да?

— Вчера вы мне уже диктовали это письмо. Келлер сглотнул слюну.

— Что?

— Оно уже отправлено.

Он сделал попытку улыбнуться:

— Наверное, я совсем заработался.

В тот же день в четыре часа Келлер побывал на приеме у доктора Симора Беннета.

— Вы в отличной форме, — заявил доктор Беннет. — Что касается вашего физического состояния, то вы абсолютно здоровы.

— А откуда же тогда эти провалы в памяти?

— Вы давно не были в отпуске, Говард? Келлер постарался припомнить.

— Да уже несколько лет. Некогда было.

— Ну вот, — улыбнулся доктор. — У вас обыкновенное переутомление. Это случается гораздо чаще, чем вы, может быть, думаете. Поезжайте-ка куда-нибудь и отдохните недельку-другую. Забудьте о работе. А когда вернетесь, будете чувствовать себя как заново родившийся.

От этих слов Келлеру сразу стало легче.

Келлер заглянул в кабинет Лары.

— Можете дать мне неделю отпуска?

— Для меня это то же самое, что лишиться правой руки, — улыбнулась она. — Что вы задумали?

— Видите ли, Лара, доктор считает, что мне надо немного отдохнуть. Честно говоря, у меня возникли проблемы с памятью.

Лара обеспокоенно взглянула на него.

— Что-нибудь серьезное?

— Да нет, ерунда. Просто порой это действует на нервы. Пожалуй, я слетаю на несколько дней на Гавайи.

— Возьмите мой самолет.

— Нет-нет, он вам и самой будет нужен. Полечу обычным рейсом.

— Все расходы за счет компании.

— Спасибо. Я подготовлю все дела…

— Не надо ничего делать. Я настаиваю, чтобы вы выкинули все из головы. Лучше позаботьтесь о себе. Я очень не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

«Надеюсь, он в порядке, — подумала Лара. — Он должен быть в порядке».

— Звонит мистер Адлер из Тайпея, — сказала Мариан Белл. Лара поспешно схватила трубку.

— Филип?

— Привет, дорогая. Здесь была забастовка телефонистов. Я уже несколько часов пытаюсь тебе дозвониться. Как ты себя чувствуешь?

«Одиноко».

— Прекрасно. А как твои гастроли?

— Как всегда. Я без тебя скучаю. На другом конце линии слышалась музыка и оживленные голоса.

— Откуда ты звонишь?

— А, они тут устроили небольшую вечеринку в мою честь. Ну, ты же знаешь, как это обычно бывает. Лара услышала женский смех.

— О да, я знаю, как это обычно бывает.

— Я буду дома в среду.

— Филип…

— Да?

— Н-нет, ничего, дорогой. Возвращайся скорей.

— Я постараюсь. До встречи.

Она положила трубку. Интересно, что он будет делать после вечеринки? Кто эта женщина? Лара чуть не задохнулась от переполнявшей ее ревности. Это было для нее совершенно новое чувство.

«Я так счастлива, — подумала она. — Я не хочу все это потерять. Я просто не имею права допустить это».

Говард Келлер лежал на гавайском пляже. Погода была великолепная. Он каждый день купался, загорал, играл в гольф и делал массаж. Он отдыхал душой и телом и никогда еще не чувствовал себя так хорошо. «Прав был доктор Беннет, — размышлял Келлер. — Это переутомление. Когда вернусь, надо будет постараться немного сбавить темп». На самом деле эти провалы памяти пугали его больше, чем он сам себя пытался убедить.

Наконец подошло время возвращаться в Нью-Йорк. Он взял билет на ночной рейс и в четыре часа следующего дня уже был в Манхэттене. Из аэропорта Келлер сразу поехал в свой офис.

— С возвращением, мистер Келлер, — приветствовала его улыбающаяся секретарша. — Вы выглядите просто потрясающе.

— Спасибо… — заговорил Келлер и осекся. Его лицо начало бледнеть.

Он не мог вспомнить имя собственной секретарши.