Глава двадцать первая
Дела давно минувших дней
Электрастер (электробластер) – вид оружия представляющий собой портативный ускоритель (синхротрон), выбрасывающий поток заряженных частиц. Помимо термического его луч наносит так же и электрическое повреждение, опасное как для живых существ, так и для электроники.
Краткая космическая энциклопедия
Строения кимериты обычно предпочитали ровные, с прямыми линиями и по возможности монументальные. Инори такая архитектура не нравилась.
– Слишком прямолинейно, – говорила она Горду, – никакой выдумки. Их раса всегда была слишком уж предсказуемой.
Горд с ней согласен не был.
– Зато всё в открытую. Да-да, нет-нет. Архитектура просто отражает их прямой характер. Это тебе не илари, от общения, с которыми можно попросту спятить.
– Спятивший Горд, – промурлыкала кавай, – да это было бы зрелище. Особенно если учесть, что индекс твоей психической стабильности равен практически единице.
– Мне просто везло, – проворчал Горд, – С иными из этой братии скоро перестанешь понимать, где у тебя правая нога, а где левая рука. Один племянничек Анамериса чего стоил.
– Героический ты мой, – мило улыбнулась Инори, – так мужественно рассудком своим рискуешь, постоянно с илари общаешься.
Не смотря на иронию, её мнение об Легорон Крос Секоне, в общем-то, совпадало с мнением Горда. Жадный демагог. Одно хорошо, вряд ли они ещё раз с ним встретятся.
Кавай ещё раз окинула взглядом расположенное перед ней здание картографического общества. Оно походил на небольшой храм. По периметру первого этажа его окружали небольшие колонны, а из центра поднималась невысокая башенка, увенчанная тёмным шаром, в котором сияло изображение центральной галактики.
Да, – подумала Инори, – сооружение слишком линейно и помпезно, нет в нём какой-то изюминки. Хотя конечно у каждого народа свои вкусы.
Зимин же глядя на псевдохрам, вдруг решил, что для признания это место ничем не хуже другого. Пожалуй, подобное здание даже придаст всему какой-то оттенок официальной солидности.
– Послушай Инори, – сказал он, – выходи за меня замуж.
Браки между людьми и кавай были разрешены на многих планетах.
Инори чуть повернула голову, и внимательно оглядела Горда. Но удовлетворил ли её столь подробный осмотр, оставалось только гадать. Улыбка же сделалась настолько загадочной, что понять её значение Зимин не мог.
– Нет, я серьёзно, – продолжил Горд. – Я ещё на Геоме хотел тебе предложить. Но тут началась вся эта чепуха с фанатиками, погоня за Груздиным, так что было немножечко не до этого.
Он запнулся, почувствовав себя немного смущённым, чего не бывало с ним с детского возраста.
Инори молчала довольно долго. Взгляд её был сильно задумчивым, и она не отводила его от Зимина. Горд уже подумал, что сейчас она ответит ироничным отказом.
Кавай вдруг буквально облизнулась, проведя по губам своим маленьким язычком. Ну, точно голодная кошка при виде молока иль сметаны.
– Я думала ты мне этого никогда не предложишь, – теперь кавай буквально мурлыкала.
– Однако время уже поджимает, – внезапно она сменила тон, – пойдём, – скоро должен начаться расчет. А вон кажется и Тина с детишками.
Из-за угла здания появились Герда с Романом, чуть отстав от них, шагала Тина Первети. Обе группы зашагали навстречу друг другу, и Горд даже не сразу понял, что по существу Инори ему ничего не ответила.
Перед тем как подняться ко входу Горд заметил на площади окружающей здание, за его углом просторный круг огороженный плоскими металлическими стержнями в форме лезвий. На миг нахлынули воспоминания.
Блеск клинков. До этого момента Горд думал, будто неплохо фехтует, но теперь понял, что ошибался. Первый же удар, едва не выбил меч из его руки. В дальнейшем он мог только защищащаться. А ведь это всё всерьёз, – мелькнула в голове мысль. – Всё-таки дуэль на мечах для технически развитой цивилизации это анахронизм. Если бы мысль задержалась бы хоть на мгновение, то он пропустил бы удар. Поэтому мозг тут же отключил её, и дальше сознание Зимина фиксировало только движенье клинков. Смутными тенями за стальным кругом виднелись зрители.
Наваждение исчезло. Да уж, – подумал Горд, – чего только не сделаешь сдуру в юности.
В коммерческом отделе общества их встретил пожилой кимерит в серой тунике учёного.
– Вы как раз вовремя, – сообщил он, – наши компьютеры вот-вот начнут расчёт.
Они прошли в соседнее помещение. В центре, занимая примерно половину комнаты, висел тёмный сфероид, похожий на венчавший вершину башни. В него так же было вписано стереоизображение Млечного Пути. Это был вид на галактическую плоскость, так же как на синхрониуме. Но сейчас глядевшая на неё Герда не испытала никакого удара по восприятию: это была обычная голограмма.
– Вам уже говорили, – произнёс Кимерит, – что, в такой полной звёзд области и на такой временной дистанции, в расчетах слишком велика вероятность погрешности. Гравитационные силы, действующие в галактике, слишком многообразны и не всегда поддаются точному вычислению. Возможная степень погрешности оценивается нами в семь сигм. Учитывая столь высокий разброс общество согласно вернуть вам деньги. Но после запуска расчётной программы никакие претензии не принимаются.
– Начинайте расчет – сказал Зимин. Космогатор не видел никакого смысла в повторении того, что всё они уже знали.
Звёзды на голограмме начали смещаться. И Герда вдруг мельком удивилась происходящему. Кто бы мог предположить, – подумала она, что все её похождения приведут в конечном итоге к вступлению в тайную организацию.
* * *
Они сидели в «Ласточке» Горда. Дожидаясь утра, что бы сходить за телом Теодора. Больше делать на планете им было нечего.
– Я так и не поняла, – сказала Герда, – кто это был. Обычный безумец?
Её приёмный отец хмуро покачал головой.
– Нет, не обычный.
Расспрашивать дальше Герда не стала. Она знала, что Горд сказал именно то, что хотел. Она ясно ощущала, под его невозмутимостью готовность сказать больше, но не теперь, немного позже. Похоже, сейчас Зимин был попросту не готов к разговору. Поэтому она повернулась к Роману.
– Как рука?
– Спасибо, нормально, – он оторвал взгляд от зелёного яйца, над поверхностью которого проплывали жёлтые иероглифы. – Сударыня Инори уже осматривала её и сказала, что повреждение было сугубо временным.
Роман говорил немного рассеянно, явно желая поскорее вернуться к артефакту. Сейчас не него действовал уже знакомый Герде азарт археологов.
Горд, Инори и Тина покинули пассажирский отсек, и теперь их негромкие голоса доносились из багажного отделения. Герда не могла разобрать ни слова. Но, судя по интонации, обе дамы атаковали её приёмного отца единым фронтом. Герда буквально чувствовала, что Горду очень не хочется чего-то делать. Инори Киви этого хотелось не больше, но она чётко осознавала необходимость этого мероприятия. И под её аргументами Зимин постепенно сдавался.
Странно, – подумала Герда, – чего у этих троих может быть общего. Ведь на синхрониуме Горд дал ясно понять, что никогда не слышал о Тине.
«Мы должны немедленно посвятить эту парочку», – всё же донеслась до неё вырванная из контекста фраза. Гадать об её значении было бессмысленно.
Девочка повернулась к Роману вновь.
– Нашёл что-нибудь интересное? – спросила она, указывая взглядом на артефакт.
Роман положил яйцеобразный предмет на столик рядом с собой. Тот чуть покачнулся, но тут же застыл в неподвижности.
– Пока не знаю. Как я понял, эта штука работает в трёх режимах. Первая программа это просто обучение их языку, возможно нескольким. Похоже, у нас впервые будет их полный словарь.
– А остальные две?
– Вторая каталог хранилища в башне с подробными пояснениями, – Роман испустил очень печальный вздох. Уничтожение столь большого количества артефактов, буквально заставляло его душу сжиматься от гнева.
– А вот третий иероглиф, – продолжил он, – запускает что-то вроде религиозной агитки. Типичная для ладьян болтовня про омегу, алеф и эмиссаров.
И Роман развёл руками, явно сожалея, что третья программа не выдавала ничего более путного.
– Прямо не высокоразвитая цивилизация, – буркнул он, а миссионеры какие-то. Живи они в наше время, наверняка раздавали бы всем брошюрки на религиозную тему.
Огромный клубок, размером с планету. Алеф! Алеф! Алеф!
И так, опять Алеф, – подумал Герда с каким-то мрачным удовлетворениям. Она никогда не рассказывала Роману о пророчестве. И дело было даже не в гильдейских запретах. Временами, случившееся тогда с ней, казалось ей каким-то не достойным, что ли, отделявшим её от других людей. А ей совершенно не хотелось возводить между собой и Романом лишний барьер. Хватит с неё и Соры.
При упоминании Алефа она теперь испытывала лёгкое раздражение и какое-то нездоровое любопытство. Будь в стороне от этого, – словно шептал в её голове чей-то голос, – не то хуже будет. Но и удержаться от получения информации она не могла.
– Так что там с алефом? – спросила она Романа.
– Да, говорю же белиберда, как и всё с ним связанное.
Чувствовалось, что парню не хотелось разбирать чуждую теологию.
Роман чуть помолчал. Потом неожиданно признался.
– Моё знание их письменности, оказалось хуже, чем я думал. Так что понял я далеко не всё. Вроде бы как объявляют, что Алеф должен быть активирован обязательно. И предупреждают молодые расы об эмиссарах всёсокрушающего. Прямой запрет соваться в какие-то тёмные провалы. В общем, как всегда, ничего не понять. Ах да, эмиссаров нельзя собирать больше двух в одной точке. Три уже опасно, ибо может прийти тьма.
Роман сделал небрежный жест рукой. Разговор о религии предтеч, ему всегда быстро наскучивал.
– Что ты сказал?! Повтори! – Могучий голос Горда, неожиданно прозвучал в тесной каюте. – Что там такое насчёт трёх эмиссаров.
Герда изумлённо повернулась на голос. К её удивлению Зимин стоял в напряжённой позе охотника. И что самое удивительное в такой же позе стояла кавай. Кулаки прижаты к бокам, казалось, в любой миг, они были готовы рвануться вперёд. Похоже, они непроизвольно приняли эти положения, а в глазах у обоих горел мрачный блеск.
– Чёртов Оритур, – негромко пробормотала Инори, – предупреждала же дурака!
Некоторое время Герда переводила взгляд с одного своего наставника на другого. Она видела, что реплика вырвалась у Инори не просто так.
– О чём вы? – спросила она, наконец.
Кавай кинула на неё хмурый взгляд, но всё же решила ответить.
– Дело в том, что троих эмиссаров в одном месте уже собирали. В тот же день эта звёздная система погибла.
Последовала пауза, была ошеломлена даже Тина Первети. Роман переглянулся с Гердой. На лице его появилась какая-то беспомощность. Наверное, так же убеждённый атеист был бы потрясен сошествием бога с небес.
– Но, – проговорил юноша, – эмиссары, они же религиозная выдумка, в реальной жизни их не бывает.
– К сожалению, бывает, – мрачно откликнулся Горд, – между прочим, тело одного из них лежит у нас в холодильной камере.
Снова долгая пауза.
– Похоже, я многое пропустила, – наконец сказала Первети.
– Об этом знают только высшие члены организации, – нехотя проворчал Горд. – Извините, Тина, но при всём моём уважении вы к таковым не относитесь.
Его удивила внезапная болтливость Инори. Обычно кавай никогда не выбалтывала лишнее. Хотя, хотя что бы разобраться со всей этой чертовщиной: со всесокрушающим и его эмиссарами, им всё равно бы потребовалась помощь археологов. Хотя бы просто для того, что бы понять документ. Переводные программы давали только грубый подстрочник текста.
Горд видел, что подростки переглянулись между собой ещё раз.
– О какой организации вы говорите? – удивлённо спросила Герда.
Горд позволил себе изобразить на лице лёгкую иронию.
– О той самой, которую твой друг Брюс обнаружил. Копаясь в финансовых компьютерах гильдии, он был не настолько искусен как думал.
В конце концов, их всё равно собирались уже посвящать, – подумал про себя Зимин, – Инори и Тина правы: больше тянуть невозможно.
– А… что с ним теперь? Я имею в виду, с Брюсом.
Зимин чуть хмыкнул.
– Да ничего. Практику сейчас проходит, как и ты. Потом, когда придёт срок, ему предложат в эту самую организацию вступить. Просто вас решено пригласить в наши ряды чуть раньше.
– Ну а о том, что мальчик не утерпит, что бы похвастаться своим лучшим друзьям, догадаться ведь было не трудно, правда? – бархатно проговорила Инори.
Если уж Инори с Первети в курсе, – поняла Герда, – тогда Брюс точно не ошибся и организация охватывает не одну только гильдию. Она бросила взгляд на Романа. Парень выглядел довольно хмуро.
– Так, чисто ради любопытства, – произнёс он, – а отказаться мы вообще-то можем?
Ответ Инори Киви проговорила как-то уж очень ласково.
– Ну, разумеется, нет: случившееся на Соре, а так же дальнейшие похождения завели вас чересчур далеко. Так что свободный выбор у вас отсутствует.
Почему-то ни Герда, ни Роман так и не решились спросить, а что собственно их ждёт в случае отказа.
– Как вы узнали про Сору? – только и смогла спросить Герда.
– Я рассказала, – откликнулась Тина Первети. – Нет, не этим двоим, я их раньше вообще не встречала, кое-кому другому.
Так вот зачем она тогда рванула на синхрониум, – поняла, наконец, Герда. – Вовсе не дополнительные корабли выбивать. Ей срочно понадобился её контакт в организации, доложить.
– Шеф, так вы что тоже, – растерянно произнёс Роман, – тоже имеете ко всему этому отношение.
– Последнее время, – произнесла Первети, – тоном строгой учительницы, – ты меня сильно разочаровываешь. Неужели ты думаешь, что эти двое стали бы говорить при мне, не будь я тоже членом организации.
Она вдруг чуть усмехнулась.
– Впрочем, разочарован ты не будешь. Видишь ли, эта организация борется против сил.
– В самом деле? – Роман по-прежнему оставался скептичен. – Минуточку. Против сил, вы сказали!
На лице паренька по очереди промелькнули недоверие, надежда, восторг.
– Отлично, если не врёте! Я же был уверен, что вы где-то есть. Только не знал, как найти. Шеф, ну вы могли бы намекнуть!
– Не могла, – отрезала Тина Первети.
Однако Роман, похоже, даже не вслушивался в ответ.
– Против сил! – мечтательно повторил он.
На мгновение Герда почувствовала, что от её друга дыхнуло, старой, уже пригасшей, но всё ещё живой ненавистью, но направлена она была не на них.
И так, Роман попался, – чуть улыбнулась про себя Герда. – Как только Первети произнесла волшебное «Против сил», он стал принадлежать организации со всеми потрохами. А как насчёт неё?
Герда вдруг вспомнила лицо отца, не Горда, её родного отца Кортуса Мира. Пожалуй, он и Зимин были немного похожи: оба суровые, воины по природе. Даже черты лиц у обоих были слегка заострёнными. Между ней и отцом всегда была какая-то дистанция, какая-то грань, которую девочка никак не могла преодолеть, как не старалась. А Кортус, кажется, даже не стремился к этому, никогда не подпуская её близко к себе.
Возможно, он подсознательно винил девочку в смерти матери при её рождении. Она даже не была уверена, любит ли он её. Но о своей дочери Кортус, безусловно, заботился, так как умел. И вот теперь отец мёртв, погиб вместе с целой планетой. Его нет больше двух лет.
Старая, казалось, уже давно погребённая в душе боль потери вновь обрушилась на неё. А вместе с ней пришли гнев и ненависть к силам.
Никто уже не сомневался, что именно они произвели уничтожение населенья Горгоны, а так же ещё восьми планет. Никто другой просто не мог обладать подобной возможностью. Но цели оставались загадкой. Обычно карая разумных за нарушение их воли, силы немедленно объявляли, за что на планеты обрушилась месть. А тут, полная тишина. Население целых планет было уничтжено непонятно за что.
Ну ладно, силы, – подумала Герда, – я не настолько наивна, что бы переоценивать себя, но если есть хотя бы маленькая тень шанса вставить вам в колёса хотя бы крошечный камешек, я им воспользуюсь. Роман прав. К тому же ей не помешает кое-что выяснить.
– Что вы искали на Хропусе? – спросила она.
Троица взрослых переглянулись.
– Догадалась, значит, – сказала Тина Первети.
Герда лишь пожала плечами.
– Я с самого начала не верила, что Гильдия занялась благотворительностью.
– Логично, – произнёс Горд, с каменным выражением лица.
Однако по настоящему ей ответила Тина Первети.
– Были некоторые сведения, что в этом месте располагался крупный банк данных ладьян. Многие их информационные накопители пережили тысячелетия: так как, в отличие от наших, использовали для записи принцип изменения кристаллической решётки. Силы впервые появились именно в эпоху предтеч, а нам была важна любая крупица знаний.
Первети слегка развела руками.
– Но ничего этого мы не нашли. По-видимому, предположение оказалось неверным. Единственная крупная находка была по существу сделана тобой.
Казалось, она была немного даже смущена этим фактом.
Герда подумала, о чём бы ещё стоит спросить, но её опередил Роман.
– Каково название организации? – спросил он.
А, в самом деле, – спохватилась Герда, – они так не разу и не произнесли название: всё организация, да организация.
– Кровь и звёзды, – премило улыбнулась кавай. – Шучу! Никак она не называется. Основатели решили, что не стоит оставлять лишний след. Один космос, мы все при разговоре друг с другом прекрасно знаем о какой организации речь.
– Погодите, – спохватилась вдруг Герда, – я так и не поняла, зачем этому сумасшедшему эмиссару, или кто он там, таранить башню предтеч?
– Хороший вопрос, – проворковала кавай, – настолько хороший, что нам самим ответ узнать хочется.
Горд Зимин мрачно кивнул.
– С этими ребятами ясности никакой. Мы до сих пор так и не поняли, кто их прислал и чего ему надо.
Он повернулся к Первети.
– Вы потом посмотрите в яичке – может быть, там есть более подробная информация.
Археология кивнула. Роман, который уже считал себя, чуть ли не владельцем артефакта недовольно нахмурился, на что, впрочем, никто не обратил внимания. Герда же решила, что следует выяснить ещё кое-что.
– И чем же конкретно эта самая организация занимается? – спросила она.
Почему-то она ожидала ответа от Горда, но отозвалась кавай.
– В основном сбором информации. Видишь ли, мы пытаемся найти у сил уязвимую точку. Должна же она у них где-нибудь быть. Иначе они бы не устраивали по всем трём галактикам свои карательные акции.
Герда почувствовала, что у Инори и Горда при этих словах промелькнуло мимолётное сожаление. Они словно жалели, что делают так мало. Но Герда и не ждала немедленной подготовки восстания.
– Стоп! – поднял вдруг руку Горд, – дальнейший разговор возможен, только если вам будет проведена блокировка сознания.
Герда заметила, что вид у Инори на миг сделался таким, словно ей предстояла неприятная, но необходимая работа. Понятно: присутствие в такого рода организации сильных псиоников было необходимо для сохранения тайны.
Кавай вдруг стала серьёзной, полностью отбросив свойственную её расе иронию и игривость.
– Предупреждение. Наложенный на ваш мозг психоблок не позволит вам даже случайно проговориться, о чём-либо касающимся организации и даже самом факте его существования, кроме тех, о ком вам точно известно, что они являются его членами.
То-то вы перед нами так разболтались, – язвительно подумала Герда. Но она поторопилась с выводами.
– Наша повышенная откровенность в этой беседе объясняется тем, что на стадии вербовки минимальная информированность кандидатов допускается. Мы же с Гордом имеем в структуре организации достаточно высокий ранг, что бы обладать правом на подобную акцию, хотя и с разрешения совета.
– Предупреждение два, – Инори очень чётко выговаривала слова. – В случае попадания в критическую ситуацию, под которой подразумевается прямая угроза взлома сознания или пленение явными приспешниками сил, в вашем мозгу будет запущена программа самоликвидации, которая остановит ваше сердце, с одновременным разрушением основных контуров памяти.
Герде показалось, что при этих словах Роман слегка вздрогнул. Сама она даже не шевельнулась: уже давно поняла, что этим и кончится.
– Ладно, – сказала Герда, стараясь оставаться спокойной, – давайте ваш психоблок.
Она прекрасно понимала, что отказ от подобной процедуры не предусмотрен. Но и пустой формальностью согласие всё же не было. Именно оно позволяло пси-программе без сопротивления внедриться в мозг.
Герда верила наставнице и не сомневалась, что та не обманет ее, пытаясь вставить девочке в разум что-нибудь лишнее. Но и испытывать терпение кавай тоже не собиралась. Ей как-то не хотелось выяснять на собственной шкуре, как организация «уговаривает» не согласившихся. К тому же девочка понимала, что предосторожность вполне разумная.
– Очень хорошо.
Подойдя к Герде, Инори посмотрела ей прямо в глаза. Тело тут же расслабилось, как некогда на сеансе воспоминаний, устроенным ей когда-то кавай. Потом наставница возложила ей на лоб руку. Герда почувствовала, как в её разум устремляется поток псионической силы. Он был не особо мощным, но очень чётко направленным.
Рефлекторно поднялись пси щиты, Герда уже умела их ставить. Волевым усилием девочка приказала щитам опуститься, одновременно она понизила немалый уровень своей природной защиты. Ощущение было не из приятных. Казалось, внутри шурует что-то холодное. Требовался постоянный самоконтроль, что бы ни вытолкнуть пси-поток обратно. Что-то подсказывало Герде, что сделать это она смогла бы. То-то Инори бы удивилась. Девочка заставила эту мысль исчезнуть.
Поток силы пронизывал мозговые центры, образуя собственные контуры и петли обратной связи. Некоторое время Герда пыталась отследить действия наставницы, но её возможностей было ещё явно не достаточно, что б разобраться. А чрезмерная самопогружённость вызвала вдруг сонливость. Но Герда всё же запомнила точки воздействия, дав себе обещание разобраться с этим потом.
– Готово! – объявила наставница. – Роман, теперь твоя очередь.
Хмурый подросток подошёл к ней.
* * *
Изображение в сфероиде укрупнилось, показав нужный галактический квадрант, и Герда отбросила размышления о своей судьбе. Потом среди изображения звёзд возникла мерцающая точка.
– Мы ведём расчёт вперёд во времени от выданных вами координат, – пояснил им учёный-кимерит. – По счастью, расположение большинства крупных космических тел в эту эпоху известно достаточно точно из дошедших до нас записей предтеч. Более или менее известны и действующие в этом временном интервале основные гравитационные силы.
Присутствующие неособенно вслушивались, к тому же, для обоих космогаторов это были достаточно известные вещи.
Звёзды смещались медленно. Их движение было невозможно отследить непосредственно. Требовалось около минуты смотреть на блестящую точку, что бы внезапно обнаружить, что она немного сдвинулась с места. Хотя Герда знала, что компьютеры общества производят вычисления с бешеной скоростью.
Вскоре ей сделалось скучно. И зачем мы, спрашивается, все сюда заявились, – подумала она, – нам ведь достаточно просто узнать ответ.
Изображение было настроено так, что бы мерцающая точка искомой звёздной системы всегда оставалась в центре экрана. Внутри сфероида на мгновение сверкнуло, возникло расширявшееся туманное облачко. Вероятно, в анналах общества была информация, что в это время где-то поблизости рванула сверхновая, и сейчас изображение имитировало расширяющийся ударный газовый фронт. Конечно, он был сильно рассеян, но для незащищённой планеты мог стать убийственным, представляя опасность на протяжении многих десятков световых лет: слишком высокой была его радиоактивность.
Вскоре свеченье погасло. Модель отсчитывала тысячелетия. Мерцающая точка переместилась в иной звёздный рукав.
Деятельная натура Герды изнемогала от скуки. Что бы чем-то заняться она стала вспоминать плохо выученные псионические формулы, но таковых оказалось немного. Девочка огляделась: Горд, Инори и Тина о чём-то тихо беседовали, Роман откровенно скучал. Яйцеобразный артефакт отобрала у него Тина Первети, усиленно занявшаяся его изучением, и паренёк был этим откровенно не доволен.
Герда подошла к нему.
– Скучно, – сказала она.
Роман согласно кивнул. Они взялись за руки. Царила почти полная тишина. Скучать вдвоём было уже не так скучно. Это было странное, но уже привычное чувство – молчать вместе.
Потом ей пришло в голову, что раз они оба теперь состоят в одной тайной организации, то, возможно, им и не придётся расставаться навсегда, как она опасалась совсем недавно. Частых встреч, конечно, не будет, всё-таки они живут на разных планетах, что ж ей хватило бы и редких, хотя бы раз в месяц. Хотя, возможно, ей кажется так только сейчас.
– Ром, – негромко спросила она, – а как ты убежал с Соры?
– Зачем тебе? – сказал он после некоторой паузы.
– Так, подумала, что это единственный важный момент в твоей жизни, про который я ничего толком не знаю.
– Ну, если хочешь, – Роман вновь помолчал. Он явно обратился внутрь себя, вспоминая.
– Повезло мне тогда просто, – признался он. – К следующему вознесению на планету прибыла группа придурков, которым приспичило посмотреть на жертвоприношение в живую. Некоторые были даже с детишками. Тоже мне нашли развлекуху.
Романа передёрнуло от омерзения.
– Они там друг друга толком не знали. Ну, мне и удалось затесаться в группу, когда местный сопровождающий отвернулся. Да так, что они поняли что среди них есть лишний мальчик, уже только после отлёта.
– Но разве вас не проверяли перед посадкой?
– Так, мельком. Просто убедились, что все прибывшие здесь, а про лишних никто не подумал.
– А как же планетарная таможня Соры?
– Ну не знаю, возможно, думали, что раз, сопровождающий всё время с группой, то и беспокоиться не о чем. Я же говорю, просто повезло.
– И что они сделали, когда поняли, что на борту заяц.
– Вышвырнули меня с корабля во время первой же посадки. Планета была довольно отсталой, и они просто всучили небольшую взятку таможеннику, что бы он посмотрел на моё прибытие сквозь пальцы. Некоторое время я попросту нищенствовал, потом удалось прибиться к прибывшим археологам. Остальное я, кажется, рассказывал.
Герда кивнула.
– Да.
Послышался мелодичный звонок, означавший завершение вычислений. Вокруг мерцающей точки был теперь белый ореол, означавший область погрешности. Даже при изменившимся масштабе, она оказалась немаленькой: диаметром в светолет шестьдесят, как мысленно прикинула Герда, окинув изображение взглядом пилота. Масштаб изображения продолжал уменьшаться, и космогатор поняла, что область вероятностного расположения находится где-то в глубине рукава стрельца.
Перед сфероидом крупно высветились строчки координат соответствующие настоящему времени, которые заканчивались радиусом ошибки. Герда поняла, что определила его почти верно: он составлял шестьдесят семь светолет.
Кимерит вздохнул, широко разведя руками.
– Сожалею, но вы все были предупреждены о величине ошибки.
Он сожалел о неточности математической модели, но не испытывал никакого чувства вины.
– Да, – подтвердил Горд. – Ни о каких претензиях не может быть и речи.
Неужели опять всё впустую, – подумал Зимин. – А ведь с того момента как Тина извлекла из информации содержащейся в зелёном яйце координаты алефа, он уже было начал на что-то надеяться. Но в пределах этого радиуса звёздных систем было слишком много, и подробная проверка их всех заняла бы недопустимо много времени, даже с помощью «Ласточек». Его по прежнему не оставляло чувство, что какой-то загадочный обратный отсчёт вот-вот подойдёт к своему завершению.
С лёгким поклоном кимерит протянул Зимину электронную записку с расчетом наиболее вероятного галактического движения объекта.
– Будем рады видеть вас у себя ещё раз, – вежливо сказал он.
Зимин машинально кивнул, принимая информационный блок. Больше делать здесь им было нечего. Пятёрка потянулась на выход. Однако по пути наружу их ждал сюрприз. Когда они уже выбрались в коридор, соседняя дверь неожиданно распахнулась, и из неё появилось двое мужчин.
Один был средних лет высокий и спортивного вида блондин. Второй чуть моложе, полноватый брюнет, со слегка капризным лицом. В блондине Герда с удивлением узнала Невского, второй тоже показался ей смутно знакомым. Лишь мгновение спустя Герда поняла, что уже видела его на синхрониуме, когда он разговаривал с Гордом. Кажется, его звали Антуан.
Последовала немая сцена: ни одна группа не ожидала увидеть другую.
– Горд! – удивлённо, – воскликнул Невский, – что ты здесь делаешь, да ещё с целой компанией? Если ничего не путаю, тебя посылали в совершенно другое место.
– Да, – Зимин кивнул, – но кое-какие следы привели сюда. Кстати, я хотел тебя о том же самом спросить.
– Потребовалось кое-что уточнить по делам гильдии, – довольно неопределённо ответил Невский, – срочно понадобились кое-какие картографические данные. Постой, ты хочешь сказать, что Груздин сейчас на Вендии?!
– Ну, можно сказать и так, – проворчал Горд. – Поскольку его тело в настоящий момент находится в холодильной камере моей «Ласточки». Хотя нам лучше обсудить детали в другом месте.
Борис согласно кивнул.
Они вышли наружу. Солнце ярко освещало площадь. Его блики сияли на стальных лезвиях очерчивающих границы странного кольца.
– Это какой-то символ? – спросила Герда, ни к кому собственно не обращаясь.
Ответил Роман, который немного был в курсе.
– Нет, это бойцовский круг кимеритов. На большинстве их планет, до сих пор разрешены дуэльные поединки.
Герда кивнула. Разумеется, она знала об этом анахронизме кимеритской культуры.
– Всё-таки трудно принять, – сказала она, – что высокоразвитая цивилизация считает смертельные поединки нормальным делом.
– Ну, это редко, – вмешался Горд, – Кимериты редко доводят дело до смерти соперника. Обычно драка длится до первой крови, а на самый крайней случай существует реанимация. Я не знаю реальных цифр, но процесс гибели участников наверняка небольшой.
Внутренность круга отличалась от поверхности остальной площади. Если первая была покрыта жёлтой плиткой, то круг отливал матово-чёрным. Герда различила ведущий внутрь узкий проход, сейчас перекрытый цепью. Интересно, подумала она, как часто происходят здесь поединки. Наверно не каждый день.
– Мой отец, – продолжал Роман, и Герда сразу поняла, что он говорит о своём приёмном отце Марке – рассказывал, что лет семнадцать назад наблюдал дуэль кимерита и человека. Вот это уж точно был настоящий герой.
Лет семнадцать назад, – подумал Горд, – да, поединок мог вполне оказаться тем самым. Сколько же мне тогда было? Двадцать? И я без сомнения был молодым гордецом, плохо представлявшим, что значит смерть, да и о жизни, пожалуй, имевшим весьма не полное представление. Из-за чего же мы тогда начали? Из глубин памяти вновь поднимались воспоминания.
* * *
Небольшая группа кимеритов разговаривала между собой, неодобрительно поглядывая на случайно заглянувшего в этот бар Горда. Зимин знал, что местный алкоголь вполне пригоден для употребления людьми, поэтому спокойно пил Вендийское пиво. На его вкус оно было слегка горьковатым, но вполне приемлемым.
Зимин тогда не очень уверенно себя чувствовал среди увешенных холодным оружием кимеритов, и тщательно старался эту неуверенность побороть, разгуливая по наиболее людным местам их планеты. Это и была основная причина, по которой он заявился в бар.
Особого внимания на него большинство посетителей не обращало, так несколько любопытных взглядов: инопланетники на Вендии были делом привычным. Космогаторов обучали наиболее распространенным в пределах сектора базирования языкам ксеноков. Так что разговор Кимеритов он более или менее понимал. А после того как понял, что они временами поглядывают в его сторону, стал невольно прислушиваться.
– Дожили, – говорил один, – скоро от иноразумных житья не будет. Даже выпить нельзя, что бы на них не наткнуться.
Будь Горд постарше, поопытнее он бы просто неспешно ушёл. В тот момент это несложно было сделать, сохранив лицо: не слишком уж громко та компания разговаривала. Но нет, в Зимине взыграло упрямство, густо перемешанное с гордостью. Допив кружку, он тут же заказал себе следующую. Теперь он уже намеренно вслушивался в разговор.
– Брось, Хемса, – откликнулся другой член компании, похоже, куда более миролюбивый, – это человеческое существо ничем нам не мешает.
– Это так, но мне неприятно даже видеть существ полностью лишённых чести.
Последняя фраза была произнесена нарочито громко.
Тогда Горд ещё не был настолько выдержан как сейчас, был молод, глуп и считал, что обязан отвечать за всю расу. Он допил пиво, отставил кружку и решительно двинулся прямиком к кимеритам.
– За лишённых чести ответить не хочешь? – поинтересовался он у этого самого Хемсы.
Подобного поворота кимериты, похоже, всё-таки не ожидали. На лице у Хемсы появилось выражение, которое Горд затруднялся интерпретировать. В то время Зимин ещё плохо понимал их мимику.
– Настоящий кимерит всегда отвечает за свои слова! – гордо объявил Хемса, – А как насчёт тебя человек?! Готов ответить за вызов и войти в бойцовский круг с оружием в руках?!
Но Горд уже завёлся.
– Готов! – объявил он.
– Погодите, – послышался голос кого-то разумного, – это попросту глупо. Обычно люди не тренируются в фехтовании на мечах. Вы должны найти другой способ разрешения конфликта.
Зимин сразу понял, что ему давали неплохую возможность сохранить лицо. Но остановиться не мог.
– Я тренировался, – сказал Горд, который действительно избрал для себя тяжёлое фехтование как вид спорта. Предлагаю не откладывать дуэль в долгий ящик.
Сразу, однако, провести поединок не удалось: даже у кимеритов была своя бюрократия. Для разрешения на поединок пришлось заполнять кучу форм, а потом ещё ждать пять дней, именно такой срок отводился по кимеритскому кодексу на поиски возможного примирения.
– Да, не могу я на планете пять дней сидеть, – раздражённо объяснял Зимин местному чиновнику. – У меня уже завтра новая миссия.
Чиновник глянул на него с философским спокойствием.
– Дуэльный кодекс предусматривает и такой вариант, – степенно объяснил волкообразный, – вы проведёте дуэль, когда вновь посетите планету, если конечно данное желание у кого-нибудь из вас не иссякнет.
Чиновник везде чиновник, – подумал Горд. Хемса же запрокинул вверх голову, и казалось, готов был завыть как самый настоящий волк.
Бюрократ кинул на него хмурый взгляд.
– Попрошу воздержаться от нецензурного воя, – потребовал он, – вы в общественном месте.
Выть Хемса не стал, и вернул голову в прежнее положение.
– Да он же никогда сюда не вернётся, – сказал он чиновнику.
Похоже, перспектива того, что он не сможет сделать из человека фарш, кимерита очень расстраивала.
Взгляд, которым чиновник смотрел на своего сородича, вновь сделался философским.
– Если данная человеко-особь, не вернётся для проведения поединка, то вам, достойный Хемса, будет совершенно не о чем беспокоиться. Ибо тем самым данная особь признает ваше внутреннее превосходство. А именно в этом, как я понял и заключился конфликт.
Хемса задумался, похоже, подобная мысль в голову ему раньше не приходила.
– И не надейтесь, – мрачно пообещал им Горд, – я вернусь.
И он действительно вернулся. Две недели спустя Зимин и Кимерит стояли в дуэльном круге. Поглядеть на поединок собралась небольшая толпа. Всё-таки не каждый день кимерит сражается с инопланетником.
Вне круга стоял распорядитель в пепельной церемониальной одежде с красной каймой.
– Вопрошаю в последний раз, возможно ли примирение!
– Исключено, – решительно отрезал Хемса, – спор о том способен ли человек войти в круг, можно разрешить только в круге.
Против такой убийственной логики возразить было нечего.
– Хемса из рода Дравина, – добровольно ли твоё решение?
– Да!
Горд из рода Зиминых, – добровольно ли твоё решение?
– Да!
Зимин испытал странное чувство. Казалось, желудок у него затвердел, и сделался очень холодным. Ничего подобного Зимин за собою раньше не помнил. Он расслабился, сделав несколько разминочных упражнений. Поводил в воздухе перед собою мечом, в последний раз проверяя баланс.
Кодекс чести кимеритов требовал, что бы мечи у обоих поединщиков были примерно одинаковых боевых качеств. Но тут возникла неожиданная проблема. Из-за некоторых различий в анатомии, мечи удобные для волкообразных не являлись таковыми для людей. После некоторых споров кимеритские знатоки в вопросах чести, в конце концов, подобрали удобные для обоих клинки, согласившись в подобном поединке считать их условно равными.
Распорядитель навесил на проход в круг блестящую стальную цепочку и торжественно объявил.
– Проблема замкнута в кругу, Войти внутрь я не могу.
Всё внутри заключено, Здесь должно быть решено.
Это были ритуальные слова, означающие начало битвы.
Против ожидания Зимина, Хемса не кинулся в атаку сразу: он выжидал. Космогатору и самому не хотелось нападать первым. Он предпочёл бы чуть подождать, предоставив инициативу противнику. Они застыли друг против друга, выставив на изготовку мечи.
Как и обычно бывало в подобных случаях, Зимин смог выдержать паузу дольше. Кимериту надоело ждать, выслушивая подзадоривания собравшихся, и он рванулся вперёд. Зимин отскочил, уходя с линии атаки. Противник был, безусловно, быстр, но не настолько ловок, как ожидал Горд. По инерции он проскочил дальше, но развернулся, прежде чем Зимин успел его контратаковать.
Стремительное движение мечей. Горду удалось остановить удар, подставив клинок. Удар отразился в руках, дойдя до плеча. Зимин с абсолютной ясностью осознал, что фехтовальные поединки, в которых он участвовал прежде это совсем не то, что истинная дуэль.
Сталь сверкала. Иногда Горд различал пенье клинков. Они словно аккомпанировали поединку, звуча при каждом ударе. Зимин вдруг понял, что проигрывает, медленно, но верно. Он уже отступил к внешнему радиусу круга. Дальше пятиться было нельзя.
Хоть бы царапнуть его разок, что ли, – подумал космогатор. За свою жизнь он опасался не слишком. Современный дуэльный кодекс кимеритов, вовсе не требовал добивать противника насмерть, тому было достаточно признать поражение.
На грани восприятия он различил треск, что-то промелькнуло и унеслось в сторону. Зимину вдруг показалось, что клинок противника стал непомерно длинным, но тут же понял, что это его меч обломан более чем на половину. Странно, – успел удивиться он, – мне казалось, что с современными композитными материалами подобного случится, не может. Ошибся, выходит. А в следующий миг почувствовал чужую сталь возле самого горла.
Кимерит смотрел Горду прямо в глаза. Космогатор отметил, как шумно дышит противник.
– Ну, человек, – проговорил Хемса, – готов ли ты признать, что был не прав в нашем споре?
Если бы он требовал, подтвердить проигрыш, то Горд безусловно бы согласился. Чего тут не признавать-то? Но их изначальный спор, это было нечто совсем другое.
– Я отказываюсь признавать, что люди лишены чести, – мрачно объявил Зимин.
– Ты уверен? – с какой-то странной интонацией проговорил Кимерит.
Зимин прекрасно осознавал что, произнеся обратное, запросто сохранит себе жизнь. Но знал и то, что, совершив это, попросту перестанет себя уважать. А самоуважение в жизненных приоритетах Зимина давно занимало верхнюю строчку.
– Я сказал, – гордо объявил он, и застыл, ожидая движенья клинка. Что бы проколоть кожу, тому следовало сместиться самую капельку. Зимин лишь понадеялся, что до смерти его добивать все-таки не будут: сейчас даже у кимеритов не те времена. Для победы достаточно было нанести серьёзную рану. Горд невольно покосился на дежуривших возле круга врачей. Оставалось только надеяться, что как реанимировать людей они знают. Но то, что произошло дальше Горд предвидеть не мог.
«Вжи-их» – кимерит вдруг отбросил меч, и кинулся обнимать Зимина.
– Мы оба доказали свою честь, – сообщил он своему ошеломлённому противнику, – полностью доказали.
Уже потом Зимин разобрался в этом выверте психологии волкообразных. Оказывается, своим поведением Горд полностью доказал, что честь у людей имеется. А вот Хемса, продолжи он атаку, предстал бы перед своими сородичами как редкостный болван, стремящийся настоять на своём, не смотря на факты. Ему попросту ничего не оставалось, как начать брататься.
* * *
Но рассказывать эту историю своим спутникам, Зимин не имел ни малейшего желания.
– Дуэли между людьми и кимеритами действительно случаются, – сказал он Роману, – дураки они, знаешь ли, никогда не переведутся.
Парень слегка надулся, похоже, он ожидал от Горда чего-нибудь более героического.
Они двинулись в сторону гостиницы космогаторов, где принимали так же и их пассажиров. У самой гостиницы Горда окликнули.
– Давно не виделись, друг!
К Горду приблизился кимерит, примерно одного с ним возраста. Так, по крайней мере, показалось Герде, но она не была уверена, что правильно определила лета разумного.
– А, Хемса! – Горд явно обрадовался. – Какими судьбами.
– Мне сообщили, что ты здесь, и я решил сделать сюрприз.
– Прости, я замотался настолько, что даже не связался с тобой.
Кимерит понимающе кивнул, – Всё в порядке. Я знаю, служба.
– Твои клиенты? – спросил он, указывая на остальных людей.
– Не все.
Горд выдвинул вперёд Герду.
– Познакомьтесь. Это моя дочь Герда, она тоже космогатор. Впрочем, я тебе рассказывал.
Кимерит отвесил лёгкий поклон, как было принято у их расы.
– Рад знакомству, достойная.
Базовый этикет кимеритов им в школе преподавали. В ответ девочка тоже наклонила голову.
– Для меня это тоже честь, достойный Хемса. Вы друг отца?
– Да. Мы подружились лет семнадцать назад, после того как подрались на дуэли.
Похоже, кимерит считал, что этим сообщением делает Горду приятное. Мда, – подумал девочка, – её приёмный отец полон сюрпризов. Она заметила, как вся группа застыла в немой сцене.
