Глава 20. Современные выдающиеся медиумы

Сталкиваясь с психическими феноменами, мы видим, что они по-своему однообразны и стереотипны, что вызвано общностью их природы. Они распространены достаточно, что выполнить свою миссию — продемонстрировать всем, что в жизни есть незримые силы, неизвестные материалистической науке нашего времени. Множество раз они проявлялись в разных местах планеты, практически в каждой стране, и своими методами убеждали всякого, кто даст себе труд задуматься, в своей реальности и подчинении конкретным законам. Это не постоянно случающиеся чудеса — это по-настоящему прогрессирующая наука. Противники ее часто невежественны и глупы.

Мадам Биссон, после того как доктпора Сорбонны раз за разом пробовали получить эктоплазму в условиях, делавших их опыт невыполнимым, писала: «Они не понимают, что существуют законы».

В присутствии сильных физических медиумов возможны следующие явления, которые уже упоминались:

голосовые сообщения (при которых их голосовые связки не используются);

телекинез (движение объектов без человеческого участия);

стук (сотрясение эктоплазмы);

левитация (движение предметов);

аппорты (принесение предметов);

материализация лиц, конечностей и целых фигур;

сообщения, записанные или произнесенные в трансе;

письменные сообщения на грифельной доске;

сияние самых разных форм.

С помощью ведущих медиумов нашего времени автор не раз наблюдал все эти явления и рискнул разнообразить свой рассказ описаниями своих ярчайших ощущений и наблюдений.

Понятно, что, будучи одаренными в какой-либо области, люди не всегда могут успешно вынести себя на суд общественности. Если у вас есть психические способности, вы можете обратить на себя внимание общества, но после этого непременно придется выбирать между направлением этих сил в единое русло и их безрассудной тратой. Как и те, кто были до нас, сейчас мы поражены удивительными способностями Д. Д. Хоума, блестяще демонстрировавшего свои обширные способности медиума. Такие случаи редки.

Автор встречался с великим трансмедиумом — миссис Осборн-Леонард. Создавая ощущение истинного присутствия «говорящего существа», ее дар имел одну примечательную особенность: в нем отсутствовали долгие перерывы и интервалы, не поддающиеся объяснению; он был подобен плавному течению реки. Когда миссис Леонард (приятная благородная леди средних лет) впадала в глухую дрему, голос ее изменялся. Создание, присутствовавшее в ней и контролируемое ею только частично, называло себя Феда. Оно говорило по-английски, отрывисто, высоким голосом, с интонациями приятными и доверительными, которые обычно можно услышать у милого ребенка с хорошим воспитанием. Миссис Леонард руководила, но периодически дух прерывал ее. Это было похоже на театр одного актера, который играет пьесу, озвучивая разных персонажей разными голосами. Выглядело это так: «Я здесь, папа. Он говорит, что хочет разговаривать. Мне очень хорошо. Я так счастлива. Он сказал, что чувствует великое счастье, имея возможность с тобой поговорить…» и так далее. С ее же участием произошел замечательный случай, когда автор изучал историю Спиритизма. На одном из сеансов у него дома автором были получены несколько сообщений о будущем человечества, переданных посредством рук его супруги и голосов его домочадцев.

Если бы только от способностей миссис Леонард зависело, признают или нет Спиритизм реальностью, то ее случай мог бы стать решающим: встречаясь с множеством клиентов, она редко оставляла кого-то недовольным или разочарованным. Но было много других медиумов, лишь немного уступавших миссис Леонард по силе или равных ей, но намеренно не проявивших свои таланты в полном объеме. Дар же миссис Леонард давал прекрасные результаты и не иссякал, на что, несомненно, повлияло то, что она никогда не принимала больше двух посетителей в день, сколько бы ей ни обещали заплатить.

С одним из самых известных спиритов — мистером Ваутом Питерсом, ясновидящим из Лондона, — автору также доводилось встречаться. Замечательное происшествие на одном из его сеансов попало в прессу и получило широкий резонанс. Другим выдающимся медиумом современности была миссис Энни Бриттен. Автор нередко направлял к ней людей, горюющих о родных и друзьях, которые погибли на Первой мировой войне, и собирал письменные отзывы об их впечатлениях. Результаты были ошеломляющие. Фактически из первых ста попыток установить связь с духом восемьдесят увенчались успехом. Порой результат потрясал своей убедительностью, и страдающие получали неоценимое утешение.

Известие о том, что скорбящие слышали слабые «голоса мертвых», наполнявшие их сердца радостью и надеждой, заставило общественное мнение поколебаться. Одна леди призналась, что, приняв решение свести счеты с пустой и унылой жизнью, после встречи с миссис Бриттен изменила его благодаря надежде, поселившейся в ее измученном сердце. То, что какой-то невежа-полицейский отвел миссис Бриттен в участок, где такой же невежа-судья вынес приговор, осуждавший ее, помогает понять, какой темный неблагодарный век нам достался.

Как и у миссис Леонард, у миссис Бриттен был свой милый «малыш-приведение»; ее родственники и друзья называли его Белль. На всем пути своих исследований автор в разных уголках земного шара встречал этих славных созданий, и всегда они были весьма похожи — их голоса, характеры, некоторые черты. Это сходство доказывает, что все они подчиняются общему глобальному закону. Лепеча нежным фальцетом, Феда, Белль, Ирис, Хармони и другие всячески пытались помочь нашему миру, присутствуя в нем и оказывая ему духовную помощь.

На сеансах другой замечательной провидицы Лондона, миссис Макриди — медиума старой школы, всегда царила недостающая многим атмосфера религиозности. Помимо прочих, необходимо упомянуть о сообщениях Джоханнеса и иных духовных учителей, которые они передавали через дочь известного шекспироведа Эстер Дауден. Стоит отметить и капитана Бартлера, без чьих записок и рисунков мистер Блай-Бонд никогда не раскопал бы в Гластонбери руины двух часовен: они были так глубоко, что только способности капитана помогли указать точное место. Насколько значимо это событие, поймут читатели «Врат воспоминаний».

Отличие речевого медиумизма от простого ясновидения и разговора в трансе в том, что звуки и голоса слышны на расстоянии в несколько ярдов от медиума и порой звучат так, словно говорящий набрал в рот воды; иногда слышатся два-три голоса одновременно. Для усиления звука обычно применяется оловянная или алюминиевая трубка. Также предлагалось использовать небольшие темные камеры для материализации голосовых связок, посредством которых говорит дух. Любопытно, что поначалу звуки похожи на голос медиума, но вскоре начинают напоминать голос умершего. Вероятно, пока сила извне не начала руководить ситуацией, проявляются особенности медиума, которые несет в себе отделившаяся от него эктоплазма. Если повезет, скептик спокойно ждет развития событий; но я знал одного, который в своем невежестве и самонадеянности был исполнен уверенности, что все происходящее — мошенничество. Вместо того чтобы наблюдать продолжение сеанса, когда его сомнения испарились бы, он так шумно возился, что сеанс был сорван.

Однажды на дневном сеансе миссис Ридт (сидевшей в нескольких ярдах от того места) к автору обратился голос, сопровождаемый стуком по трубе. После этого подозревать, что медиум движется на сеансах, которые проходят в темноте, было бы излишне. Когда два-три голоса одновременно говорят или поют, необычностью этого опровергается предположение о том, что применяется чревовещание. Трубу часто освещают, чтобы ее можно было хорошо видеть, когда она не в руках медиума. В доме Денниса Брэдли автор видел, как такая труба металась и билась о потолок, словно мотылек. Впоследствии было установлено: даже если бы Валентайн, который на том сеансе был медиумом, встал на стул с трубой в руке, ему все равно не удалось бы достать до потолка. Это могли подтвердить восемь человек.

Миссис Ридт известна в Англии больше, чем остальные медиумы-американцы. Родилась она в Детройте, полвека назад. Самое убедительное подтверждение ее психических способностей — описание происходивших при ней явлений.

Вряд ли такие происшествия можно объяснить телепатией. Проведя опыты с двадцатью речевыми медиумами, автор был изумлен тем, асколько разные по громкости у них получались голоса — зачастую едва можно было понять смысл слов, такими они были слабыми. Иногда приходилось напряженно вслушиваться, чтобы через вздохи и тяжелое дыхание в темноте, игнорируя неправильную постановку ударений, извлечь хоть какой-то смысл. А однажды на сеансе в переполненном чикагском отеле раздался рык льва, поразивший всех присутствующих. Вызвавший этот жутковатый звук медиум был молодой сухопарый американец, и вряд ли у него самого получилось бы так зарычать. Между этими двумя крайностями наблюдалось множество голосов и звуков самой разной громкости и высоты.

Среди известных автору медиумов-материализаторов выделяется некий Джонсон, уроженец Толедо, который впоследствии перебрался в Лос-Анджелес, — возможно, потому, что ему в работе помогала жена. Особенностью работы Джонсона было то, что он находился у всех на виду вне «кабинета», в то время как его жена была ведущей и стояла рядом с «кабинетом». Все, кого интересуют его достижения, могут найти их описание в моей книге «Our Second American Adventure» («Наше второе американское приключение»).

Адмирал Асборн Мур, которого считали одним из величайших исследователей психических феноменов, тщательно изучил медиумические способности Джонсона. Было проведено несколько сеансов с ним, на которых присутствовал бывший глава секретной службы США — он строго контролировал медиума, но не обнаружил ничего, что могло бы его скомпрометировать.

Порой на одном сеансе Джонсона проявлялись вплоть до двадцати различных личностей, и если помнить, что Толедо в то время был провинцией, можно представить, как трудно было бы шарлатану изобразить все их сразу.

Однажды на сеансе, в котором принимал участие и автор, перед присутствующими прошла вереница разных фигур, причем все они в одно и то же время вышли из маленького «кабинета». Среди них был старики и юнцы, женщины и дети. Светила красная лампа, и разглядеть фигуры в деталях было невозможно. Некоторые из них отвечали на заданные вопросы, свободно общаясь с участниками сеанса, и пребывали вне «кабинета» по несколько минут. При этом поставить честность медиума под сомнение не мог никто.

Есть медиумы, которые не специализируются на одном виде медиумизма и могут проявлять самые разнообразные психические феномены. Особенно выделяются миссис Ада Безиннет (Толедо) и Ивен Пауэлл (графство Мер тир-Тид вил). У обоих были примечательные психические способности, оба они были интересными людьми, и природный дар достался им по достоинству.

Мисс Безиннет могла призвать сразу несколько голосов. Один из них, мужчина по имени Дэн, говорил сочным баритоном, и никто не сомневался в том, что женщина не сможет изобразить такой голос. Порой к нему присоединялся женский голос, и у них получался приятный дуэт. Еще ее способности проявлялись как практически непрерывный свист и ярчайшее сияние, казалось, порождаемое небольшими плотными объектами, один из которых как-то раз сел автору на усы, как светлячок.

Голоса на сеансах мисс Безиннет едва можно было расслышать, так они были слабы. Наиболее примечательно ее талант выражался в появлении сияющих «лиц призраков», всплывающих напротив сидящего. В них не было признаков смерти, но они походили на маски. Если медиум и ее окружение пребывали в подавленном настроении, эти лица были мутными. Если же они были бодры, то лица легко можно было узнать. Автор готов подтвердить под присягой, что на двух сеансах он узнал в первом случае свою мать, во втором — племянника, молодого офицера Оскара Хорнунга, который погиб на войне. Черты их лиц можно было рассмотреть так же хорошо, как при жизни. С другой стороны, все происходило вечером, когда все видится не так отчетливо, как днем. Часто подобные лица всерьез называли ангельскими, такой невинности и красоты он были полны.

Так же силен, как мисс Безиннет, был мистер Ивен Пауэлл. Его явления свечения не менее примечательны, а голоса даже лучше, чем у мисс Безиннет. Они были такими же четкими и громкими, как речь обычного человека, — автор слышал это сам. Иногда три голоса говорили одновременно, причем принадлежали трем разным известным личностям. В присутствии мистера Пауэлла двигались предметы. Однажды шестидесятифунтовая подставка висела над головой автора какое-то время. Чтобы обеспечить медиуму защиту от его собственных движений, которые он совершал в трансе, на каждом сеансе его связывали (по просьбе самого медиума). Из этого можно сделать вывод о сути некоторых разоблачений.

Доказано, что медиум способен под влиянием подсознания или присутствующих поставить себя в двусмысленное положение и что злые силы, противостоящие позитивной работе спиритов, могут завладеть телом, впавшим в оцепенение, и принудить его совершать то, что может вызвать подозрения или дискредитировать медиума.

Исландский профессор Х. Ниельссон лично сделал некоторые полезные наблюдения. Он описывает происшествие, когда один из участников сеанса явно смошенничал, и дух после этого признался, что участвовал в обмане и настаивал на нем. В сравнении с большинством английских спиритов психические способности Ивена Пауэлла были более разнообразны. Он мог проявить почти все известные психические феномены и продвигал воззрения Спиритизма как сам, так и под руководством духов. Жаль, что из-за торговли углем в Девоншире (основной своей работы) он не мог часто бывать в Лондоне.

Психические силы замечательно проявляются в сообщениях на грифельных досках. В их получении участвовала миссис Пруден из Цинциннати, недавно побывавшая в Великобритании и показавшая многим свой превосходный дар. Приводим небольшой отрывок, освещающий этот удивительный феномен:

«Мы имели счастье вновь встретиться с миссис Пруден из Цинциннати, воистину великим медиумом, прибывшей в Чикаго специально на мои лекции. Хозяин отеля „Блэкстоун“ мистер Холмиард любезно разрешил нам провести сеанс в своем отеле, и результаты были лучше, чем ожидалось. Миссис Пруден, добрая пожилая дама, воистину по-матерински заботится о других. Я никогда прежде не встречался с ее талантом — получением сообщений на грифельных досках. До меня доходили слухи, что есть особые доски-подделки, но ей очень хотелось, чтобы я принял участие в опыте, и с ее позволения я произвел проверку ее снаряжения. Ею был построен темный „кабинет“, стол накрыт скатертью, а под него подложена доска, так чтобы ее угла можно было касаться. Свободная ее рука была видна всем. Доска было сдвоенная, внутри был маленький карандаш. Через полчаса началось непосредственно психическое письмо. Непросто описать то ощущение, которое испытываешь, держа подрагивающую доску, внутри которой что-то сам собой пишет карандаш. Все мы писали свои вопросы на клочках бумаги, сворачивали их и клали на пол или под скатерть, чтобы духи могли работать комфортно, без света дня. Вскоре после этого ответы на вопросы появлялись на доске. Подобрав свои записки, мы убедились, что они остались свернутыми. Комната была полна света, леди-медиум не имела возможности нагнуться, так чтобы мы не заметили, — я подтверждаю это. В то утро у меня были кое-какие дела с доктором Жельбертом, французским изобретателем, отчасти они касались духовного, отчасти — материального. Я задал духу вопрос: правильно ли я поступаю? Ответ был таким: „Доверьтесь доктору Жельберу. Кингсли. Имя доктора я не указал в записке и не говорил о нем с миссис Пруден. Моей жене было доставлено длинное письмо от хорошей подруги, с ее подписью. Все эти происшествия особенно ярко подтверждают, что явления истинны. В ходе нашей беседы то и дело раздавались отчетливые, громкие хлопки по столешнице».

Метод, применявшийся в данном случае, и результаты сеанса в целом повторяли то, что получилось у мистера Пьера Килера из США. На сеансе с ним автор не был, но медиум выполнял те же действия, и результаты, им полученные, несомненно убеждали в том, что явление истинно. Он получал ответы на вопросы, помещенные в конверты и запечатанные, что полностью опровергает обычное предположение о том, что медиум мог прочитать свернутые записки. Всякий, кто был на сеансах миссис Пруден, подтвердит, что она никогда не наклонялась к запискам у своих ног и у ног других участников сеанса.

Еще одна примечательная форма проявления медиумических способностей — кристалломантия (гадание на зеркале, при котором видения отражаются в нем). Автор видел такое только однажды, на сеансе йоркширской леди-медиума. Картины одна за другой всплывали из дымки в зеркале с некоторым перерывом и были хорошо различимы. Они не показывали какое-то определенное событие прошлого или будущего — их составляли маленькие пейзажи, мутные лица и другие подобные вещи.

Однако самой удивительной в истории Спиритизма, наиболее зрелищной формой физического медиумизма были аппорты. Скептиков непросто убедить в реальности этого явления, настолько оно потрясает. Даже сами спириты, не увидев этого своими глазами, верили с трудом. Первый раз автор познакомился с этим явлением благодаря покойному генералу Дрейсону, получившему почти сорок лет назад с помощью медиума-любителя целый ряд изумительных аппортов, среди которых индийские лампы, амулеты, свежие фрукты и многие другие вещи. Этот феномен очень легко сымитировать, и он зрелищен, что вряд ли может помочь его исследовать. В дальнейшем автор имел встречу с редактором известной газеты, который, когда генерал Дрейсон умер, пользовался талантом той же леди-медиума, и аппорты продолжали проявляться, хотя и в жестко регламентированных условиях. Автору пришлось поменять свое мнение и осознать, что честность медиума и разумность генерала были им преуменьшены.

Великим мастером аппорта был мистер Бейли из Мельбурна, и автор не склонен доверять тем, кто, желая разоблачить его, проверял его в Гренобле. Сам Бейли полагал, что во всем повинен заговор церковников. Стоит ознакомиться с описаниями его сеансов, чтобы понять, в чем была суть обвинения: это было предположение, что каким-то образом (постичь который вряд ли возможно) он втайне пронес в комнату для сеанса живую птицу, зная, что его будут раздевать для проверки. Исследователи объясняли это тем, что птицу он прятал где-то у себя внутри (полная нелепость, продиктованная недоверием). Автор однажды видел необъяснимый аппорт Бейли. Это происходило так:

Признаюсь, что одну ассирийскую табличку, которую мистер Бейли призвал аппортом, я отвез в Британский музей. Тщательно исследовав ее, музейные эксперты заключили, что это подделка. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что это и правда была подделка, но сделать ее мог единственный мастер, еврей из багдадского пригорода. Тут-то нас и поджидала тайна, не поддающаяся объяснению. Разумеется, из страны легче увезти подделку, чем оригинал. У Бейли была как минимум сотня таких аппортов, и ни один офицер таможни не смог дать объяснение их ввозу в страну. Очевидно, перемещать с помощью магнетизма можно было только подделки, в то время как подлинники находились вне досягаемости под грузом земли. С другой стороны, Бейли утверждал, что он показывал таблички в Британском музее. Боюсь, это помешает снять с него груз обвинений в махинациях с фактами. Это и есть главная трудность. Не забудем, что физический медиумизм зависит от свойств личности в той же степени, что и талант поэта».

Зачастую мы, подобно скептикам, указывающим на разоблачение Бейли, не помним, что незадолго до него он участвовал в миланских опытах, в которых исследователи проверяли его небывалыми, почти экстравагантными способами, в том числе наблюдали за ним в его спальне. Комитет, состоявший из девяти бизнесменов и врачей, даже проведя семнадцать сеансов и поместив медиума в мешок, не нашел, к чему придраться. Сеансы проходили с февраля по апрель 1904 года, протоколы вел профессор Марцорати. После этого во Франции Бейли обвинили, несмотря на то что эксперименты закончились успехом.

Описание физического медиумизма будет неполным, если не уделить внимание поразительным результатам, полученным медиумом Марджери (под этим псевдонимом выступала миссис Крэндон, супруга одного из известнейших бостонских хирургов). Ее талант проявлялся несколько лет, и автор считает большим своим достижением то, что у него получилось привлечь к ней внимание «Сайнтифик америкэн». Одновременно он признает, что этим причинил ей, сам того не желая, множество тревог и хлопот, героически переносимых ею и ее мужем. Сложно сказать, что неприятнее — абсурд и невежество теорий Гудини о шарлатанах или такие профессора, как Макдугал из Гарварда, который и после полусотни сеансов, исписав горы бумаги, не сделал определенного вывода, а ограничился туманными намеками. Участие И. Дж. Дингуолла из лондонского Общества психических исследований также не было помощью: в личных письмах он вдохновенно ратовал за реальность психических феноменов, а на публике отказался от своих слов. Так называемые эксперты медиумизму не доверяли, однако у двухсот человек, принявших участие в сеансах, хватило ума и благородства, чтобы свидетельствовать обо всем ими увиденном. Сам автор был на сеансе миссис Крэндон и убедился в том, что дар ее настоящий и разносторонний, хотя кто-то может посчитать, что одного сеанса мало.

Сеансом руководил дух покойного брата миссис Крэндон. Его характер, юмор и местный диалект были так убедительны, что никто не усомнился в том, что это и вправду он. Его голос звучал в нескольких дюймах от лица медиума.

Все многообразие сил проявлялось, постепенно достигая медиумической кульминации. Сам собой раздавался дребезг электрических звонков — не услышать его мог разве что глухой (или эксперт-ученый); он более чем убедительно показывал психический талант миссис Крэндон. Двигались предметы, возникало свечение, столы поднимались в воздух, происходили аппорты, выделялась в красном свете эктоплазма. История Спиритизма не сохранит имен многочисленных критиков, но имена четы Крэндон, их кропотливый труд, останутся в ней.

Наиболее значительной и высочайшей формой медиумизма считается «автоматическое письмо», потому что именно с его помощью можно по-настоящему, без посредника, получать сообщения из мира духов. К сожалению, поскольку человеческое подсознание до конца не исследовано, но очень сильно, этот метод может привести к самообману. Не каждая рукопись, переданная из мира духов с помощью автоматического письма, заслуживает того, чтобы воспринимать ее истиной в последней инстанции. Как и закопченное стекло, изменяющее проходящий через него солнечный свет, сущность человека не полностью прозрачна.

Определить, насколько истинно подобное письмо, можно по верности изложенных фактов, по несходству с характерными чертами пишущего и, напротив, сходству с вдохновителем. К примеру, от духа Оскара Уайльда получили длинное сообщение, в котором сохранился особый стиль писателя, а также были ссылки на случаи из его частной жизни — доказательства эти были невероятно убедительны. В англоязычных странах есть много таких записанных «памятников». Среди них встречаются и хорошие, и плохие, и никакие, но все их роднит то, что они связаны с внешним вдохновителем.

В истории современного Спиритизма выделяется Джордж Вэйл-Оуэн, потому придется кстати даже краткое описание его достижений. Родился он в Бирмингеме в 1869 году, учился в Институте Мидленда и Квинз-колледже там же. После этого служил священником сперва в Сифорте, затем в Ливерпуле, где пользовался особым почетом у бедняков, и принял сан викария Орфорда, где помогал в создании новой церкви. Глубоко ценимый паствой, он пробыл на этом посту двадцать лет. С ним начали происходить необъяснимые явления, и в конце концов он открыл у себя талант к «автоматическому письму». Сначала им было «получено» письмо от матери, которое затем было дополнено и продолжено ангелом, или высшим духом. В этом длинном послании были изложены мысли о загробной жизни, философские тезисы и совет от незримого существа, отмеченного (как полагает автор) печатью высокой организации. Староанглийский язык, на котором написано послание, придал ему эпически-возвышенный тон.

Его фрагменты, появившись в прессе, привлекли к себе внимание, потому что написал их священник. Лорда Нортклиффа рукопись так впечатлила, что он предложил автору плату за публикацию, но получил отказ. В воскресных выпусках газеты «Уикли диспэтч», принадлежавшей лорду Нортклиффу, начали публиковаться записки Вэйл-Оуэна — это очень эффективно приобщало публику к высокой миссии Спиритизма. Прессе было показано, что ее невежество и необъективность сослужили ей плохую службу, ограничивая аудиторию.

В тот год, когда «Уикли диспэтч» начала публиковать рукопись священника, тираж ее заметно увеличился. Консервативные епископы отреагировали на это крайне негативно. Мистера Вэйл-Оуэна стали преследовать, как и всех великих реформаторов религии, он страдал от нападок своего церковного руководства. Но все невзгоды он преодолевал с достоинством, положившись на Провидение. Жена поддерживала его с такой отвагой и самоотверженностью, какую редко встретишь у супругов в наше время. Таким образом, мистер Вэйл-Оуэн оказался в первых рядах армии спиритистов. Проведя несколько лекций в Америке и Англии, он возглавил лондонское собрание спиритов, популярность которого благодаря этому сильно возросла.