Глава 12. Феномены Братьев Эдди

Большую шумиху вызвали братья Эдди, которые среди других медиумов были, возможно, самыми способными к тому, что в то время называли материализацией, а мы бы сформулировали это как «создание эктоплазматических форм».

Горацио и Уильям Эдди были самыми обычными фермерами, их небольшое хозяйство находилось в деревушке Читтенден рядом с Рутландом (штат Вермонт). Человек, знающий братьев, говорил, что они «чувствительны, независимы и неприветливы. Внешний облик их скорее крестьянский, ничто в братьях не напоминает пророков, предвестников нового религиозного воззрения Смуглая кожа, темные волосы и глаза, крепкое телосложение. Братья угловаты, молчаливы и не любят разговаривать с незнакомыми людьми. Местные жители их не любят, а некоторые соседи даже враждуют с ними».

Слухи о том, что в доме братьев Эдди происходят странные вещи, распространились за пределы их деревни и взволновали людей так, как некогда взбудоражила народ музыкальная комната Кунза. Исследователи прибывали со всех сторон. Всем приезжим находилось в доме братьев пристанище, хоть и весьма скромное. Гости ночевали в огромной запущенной комнате, где штукатурка просто осыпалась со стен. Пища, которую они получали, была простой и грубой. Понятно, что за проживание Горацио и Уильям брали небольшую плату, но вот психические явления показывали, похоже, бесплатно.

Информация об этих демонстрациях долетела до Нью-Йорка и Бостона и вызвала чрезвычайный интерес. От «Нью-Йорк дейли график» разузнать что к чему был послан полковник Олкотт — так сказать, отправился в разведку. Олкотт не примыкал тогда ни к какому течению психической науки и в принципе был ее противником, так что в командировку поехал с целью «разоблачить».

В Вермонте полковник прожил десять недель, что уже было тяжелым испытанием для него, если учесть неприветливость хозяев, неуютную комнату и грубую пищу. Когда Олкотт прощался с домом братьев, этих угрюмых чародеев, он испытывал к ним почти личную неприязнь, но при этом совершенно убедился в феноменальных психических талантах Эдди. Как любой разумный исследователь, Олкотт не берет на себя ответственности за полную достоверность тех фактов, которых сам не наблюдал, и не предсказывает, что в будущем могут сотворить те, кого он испытывает. Полковник лишь рассказывает то, что происходило на его глазах: в октябре — ноябре 1874 года в газете «Нью-Йорк дейли график» вышли пятнадцать превосходных статей с подробным описанием результатов, полученных Олкоттом, и действий, предпринятых им для проверки этих результатов. Когда читаешь эти статьи, понимаешь, что полковник использовал любую малейшую возможность, чтобы уличить испытуемых в обмане.

Судя по всему, диапазон медиумических способностей Горацио и Уильяма был полным. Олкотт составил подробный перечень: стуки, запись посланий, рисунки акварелью и живопись маслом в состоянии транса, способность говорить на иностранных языках, врачевательство, перемещение предметов, левитация, психометрия, ясновидение, предсказание будущего, материализация. Опыты проводились таким образом: медиум был в специальном «шкафу», а наблюдатели рассаживались по скамейкам, которые устанавливались рядами перед «шкафом».

Конечно, возникает резонный вопрос: насколько нужен был этот «шкаф»? Как показали дальнейшие сеансы, обойтись без него можно было во всех опытах, кроме материализации. Хоум вообще не применял «шкаф», да и нынешние медиумы крайне редко используют этот реквизит. Тем не менее есть серьезная причина к тому, чтобы использовать «шкаф». Ничего не утверждая наверняка, примем для этой малоизученной области рабочую гипотезу, что поток эктоплазмы, который в сгустившемся состоянии образует плотные формы, более эффективно скапливается в очень небольшом замкнутом пространстве.

Кстати, установлено, что самому медиуму вовсе не обязательно находиться в этом замкнутом пространстве. На выдающемся сеансе, зрителем которого был и автор этой книги, за вечер было образовано из эктоплазмы около двух десятков форм — самого разного размера и возраста. Медиум во время данного опыта был снаружи «шкафа», а внутри него материализовались формы. Если исходить из гипотезы, поток эктоплазмы можно послать в замкнутое пространство вне зависимости от того, где физически находится медиум. Но в те годы, когда происходили описываемые события, этого еще не знали, и медиумов помещали в «шкаф».

Естественно, «шкаф» позволял использовать подлог или прибегать к переодеванию, поэтому, чтобы исключить возможность обмана, перед сеансом его внимательно осматривали. «Шкаф» располагался в помещении на третьем этаже. На маленькое окошко, которое имелось в «шкафу», Олкотт снаружи прикреплял москитную сетку. В остальном предмет был сплошь деревянным, зайти в него человек мог только из комнаты, где находились наблюдатели. В «шкафу» не было никакого отверстия, которое можно было бы использовать для подлога. Олкотт даже попросил специалиста проверить это, чтобы убедиться полностью (в книге есть справка на данный счет).

Именно в такой обстановке проходили сеансы — эти условия Олкотт описал в статьях для газеты, а позже — в своей книге «Жители загробного мира». За десять недель ему пришлось не меньше четырехсот раз наблюдать, как из «шкафа» возникали материализованные формы разного пола, размеров, цвета кожи, одетые в разную одежду. Среди этих фигур были женщины с младенцами на руках, парадно одетые джентльмены, индейские воины, курд, вооруженный девятифутовой пикой, скво, курившие табак, и дамы в изысканных платьях. Таковы рассказы Олкотта, подкрепленные свидетельствами зрителей, которые сидели в комнате для представлений.

Однако его сообщения вызвали тогда сомнения (впрочем, не меньшие сомнения вызывают они и сегодня). Сам полковник, основательно изучивший предмет исследования и абсолютно уверенный в принятых мерах защиты от подлога, посмеивался, когда ему возражали люди, которые сами никогда не были свидетелями реальных событий и без всяких на то оснований называли наивными простаками тех, кто видел все своими глазами. Вот что он пишет:

Однако существуют не только неисправимые скептики, для которых оптическим обманом будет даже архангел Гавриил в Судный день. Есть и здравомыслящие люди, которые задают вполне резонные вопросы, и честный исследователь просто обязан на них ответить. Какие именно костюмы? Откуда они возникают? Можно ли отнести к предметам духовного мира девятифутовое копье? По нашему предположению, ответы на эти вопросы кроются в необыкновенных свойствах эктоплазмы. Эта субстанция поистине многолика — она может принимать абсолютно любую форму, а роль создающей силы выполняет духовная воля, которая может как заключаться в теле, так и находиться за его пределами. Из эктоплазмы можно сотворить какую угодно форму, будь на то воля разумной сущности. По всей видимости, на всех упомянутых сеансах находилось какое-то духовное существо, которое управляло всем ходом опыта и приводило в движение фигуры. Иногда это духовное существо начинало говорить вслух, чтобы устно дать указание, иногда безмолвствовало и проявлялось только через действие. Как мы уже говорили, зачастую такими «руководителями» выступают духи индейцев — их духовная жизнь как-то особенно роднится с материальными феноменами. Из Нью-Йорка, чтобы посмотреть на братьев Эдди, приехала госпожа Блаватская, которая в ту пору никому не была известна. Своей теории теософии она еще не разработала и относилась тогда к ревностным сторонникам Спиритизма. Именно на ферме в Вермонте госпожа Блаватская познакомилась с Олкоттом — здесь началась ее долгая дружба с полковником, которая в последующие годы так причудливо развивалась. На сеансе, где присутствовала госпожа Блаватская, материализовалась вереница русских духов, которые обратились к гостье на родном языке.

Чаще всего на этих демонстрациях являлись гигантского роста индеец, назвавшийся Сантумом, и индейская скво, представившаяся как Хонто. Они материализовались полностью, и наблюдатели иногда забывали, что перед ними духи, а не живые люди. Контакт с Сантумом и Хонто был очень близким: полковник даже измерил рост скво при помощи нарисованной на дверном косяке шкалы — пять футов три дюйма. В другой раз Хонто, обнажив грудь, предложила, чтобы какая-нибудь зрительница послушала стук ее сердца. Она была веселой, любила танцевать и петь, курила и хвастала своими великолепными черными волосами. Сантум, напротив, был сурового нрава, настоящий воин ростом шесть футов три дюйма (сам медиум был гораздо ниже — пять футов девять дюймов). У индейца всегда был при себе набитый порохом рог, подаренный ему кем-то из гостей. Рог висел в шкафу», а при материализации Сантум брал его.

Стоит упомянуть, что не все духи, вызванные братьями, умели говорить; скорость их речи тоже различалась. Эта информация совпадает с теми впечатлениями, которые автор этой книги получил на аналогичных сеансах. Вероятно, духу, который материализуется таким способом, нужно много познать и долго практиковаться в том, как управлять материальной оболочкой, — практика здесь играет такую же большую роль, как и в любом другом деле. Когда материализованные существа разговаривают, движения их губ такие же, как у людей. Опытным путем было установлено, что когда существа дышали в кислую воду, их выдох сопровождала типичная реакция двуокиси углерода.

«Духи сами сказали, что искусством материализации нужно овладеть, как и вообще любым искусством», — пишет Олкотт. На первичной стадии духовные существа умеют материализовывать только свои руки — это можно было наблюдать на сеансах Дэвенпортов, сестер Фокс и ряда других медиумов. Причем большинство медиумов не продвигаются дальше этой стадии.

Уильям Эдди нацелил свои медиумические способности в основном на материализацию, а вот Горацио устраивал другие сеансы. На сцене натягивали полотняный экран, включали достаточное освещение, Горацио садился перед экраном, а рядом — какой-нибудь зритель, который держал медиума за руку. За экраном были инструменты (гитара и другие) — они внезапно начинали сами играть, а из-за экрана высовывались материализованные руки. Эта демонстрация напоминала представления братьев Дэвенпорт, но была более поразительной, медиум не только полностью был виден зрителям, но и находился под наблюдением одного из присутствующих.

Современная психическая наука, которая базируется на огромном количестве опытов, в том числе проведенных доктором Кроуфордом из Белфаста, выдвигает предположение, что невидимые нити эктоплазмы выступают скорее проводниками неведомой силы, нежели активными объектами: они выходят из медиума и от его тела направляются к управляемому предмету для того, чтобы он зазвучал или поднялся, в зависимости от того, каково желание управляющей разумной сущности — медиума (по мнению профессора Шарля Рише) или посторонней разумной силы (по мнению более поздних исследователей). Таких знаний во времена Уильяма и Горацио Эдди еще не было, и феномены, которые братья демонстрировали, не могли получить никакого объяснения.

Что касается подлинности фактов, то описания, сделанные полковником Олкоттом, не оставляют даже малейших сомнений. Передвижение объектов, находящихся на удалении от медиума (то, что теперь называется телекинезом), при полном освещении сейчас происходит редко, но как-то раз автор этой книги был на частном спиритическом сеансе и наблюдал, как при свете свечи большой плоский кусок древесины слегка поднимался над столом и стуками отвечал на вопросы, при том что присутствующие были от него на расстоянии шести футов.

Некоторые опыты полковника Олкотта были такими точными и так подробно описаны, что предугадали многие современные опыты и достойны того, чтобы их детально рассмотреть. К примеру, из Нью-Йорка Олкотт привез весы, которые были проверены и имели сертификат точности. По его просьбе скво Хонто, одна из материализованных фигур, становилась на весы, а мистер Притчард, незаинтересованное лицо и уважаемый господин, фиксировал показания. Олкотт приводит эти показания и справку, которую господин Притчард заверил в городском собрании под присягой. Материализованную скво взвешивали четырежды, причем на эстраде она стояла так, что не могла опереться на что-либо и повлиять на результаты взвешивания. При росте в пять футов три дюйма женщина должна весить порядка ста тридцати пяти фунтов. Как уже говорилось, Хонто взвешивали четыре раза в течение одного вечера — показания получились такими: восемьдесят восемь, пятьдесят восемь, пятьдесят восемь и шестьдесят фунтов. Объяснить это можно только тем, что тело индианки было симулякром и могло каждую минуту менять свою плотность. Вдобавок было установлено обстоятельство, которое впоследствии подтвердил доктор Кроуфорд: вес симулякра не может быть полностью взят у медиума. Эдди весил сто семьдесят девять фунтов и никак не мог потерять целых восемьдесят восемь фунтов. В создание фигуры вносят посильный вклад все присутствующие, несмотря на то что у всех разные к тому способности, а некоторые элементы создаются, быть может, из атмосферы. В опытах доктора Кроуфорда больше всех потеряла вес мисс Голайер — пятьдесят два фунта, при этом все зрители сидели на стульях-весах, и показания этих весов засвидетельствовали, что в создании формы из эктоплазмы принял участие каждый из зрителей.