Глава четвертая
— Не хочешь ли ты сказать, что не знаешь, как выйти! — громким шепотом воскликнула я.
Даймонд ухмыльнулся.
— Испугалась? Вот то-то же! Да не волнуйся, — поспешно добавил он, поскольку у меня на лице не было написано на сей раз ничего хорошего. — Я не то имел ввиду. Я хотел сказать, что отсюда не видно, ушел уже Ральф или нет.
Поэтому… мы не будем торопиться.
— Боюсь, нам это не поможет, — вдруг поняла я. — Даже если мы выберемся отсюда незамеченными.
Он ведь все равно наверняка спросит, где я была.
— Так соври, — пожал плечами Даймонд.
— А мысли?
Даймонд с полминуты непонимающе смотрел на меня. Потом до него дошло.
— А-а-а тебе нужен заслон? Это легче легкого. Научить? Я всех осчастливил — мое изобретение! — с гордостью сказал он. — Теперь Ральф меня за это ненавидит.
Он хохотнул.
— Слушай, научи, пожалуйста! Очень неприятно, когда он роется в моей голове, как будто…
Я задумалась, подыскивая сравнение.
— … Как будто в твоей косметичке? — предположил Даймонд.
И хотя я хотела сказать нечто совершенно другое, его пример мне понравился даже больше.
— Пожалуй.
— Без проблем, фейри. Это просто. Я предложу два варианта, выберешь наиболее приемлемый для себя. Путь первый, он менее приятный, зато наверняка. Нужно твое самое страшное воспоминание.
Есть такое?
Память тут же услужливо подсказала: два дерева, ветер в кронах, я маленькая и никого…
— Конечно, — вздохнула я.
— Отлично. Как только ты видишь Ральфа, сразу вспоминай свою страшную картинку. Пару раз ты будешь делать это собственным усилием. Но уже на третий — максимум четвертый — тебе достаточно будет мысленно произнести слово «заслон», и картинка всплывет сама. Она закроет твои думы от чужого взгляда. Проверено!
— Так просто? — недоверчиво спросила я.
— Просто, я же говорю, — кивнул Даймонд. — Но есть один минус.
— И какой же?
— В такие моменты ты будешь очень остро переживать свой страх. Каждый раз заново. Понимаешь?
Я медленно кивнула.
— Все имеет свою цену, не так ли?
— Вот именно, — резко сказал Даймонд. Я уже отвыкла от такого его тона. — И ты молодец, если знаешь это.
Похвалил. Скажите, пожалуйста! Но в глубине души мне было очень приятно.
— Но ты говорил про два способа.
— Да, — кивнул Даймонд. — Второй более «шоколадный». Но чтобы его как следует освоить, потребуется мастерство. Примерно такое.
И не успела я опомниться, как он притянул меня к себе и вновь завладел моими губами. От его напора стало даже больно. Но поцелуй длился мгновение, Даймонд тут же отпустил меня.
— Обнаглел? — ледяным голосом сказала я. Мне сердито вторил грохот водопада.
— Мне казалось, тебе понравилось в прошлый раз? — осторожно спросил Даймонд.
— Мне казалось, мы занимаемся делом! — возмутилась я.
Даймонд кивнул.
— Это и есть дело. Второй способ поставить заслон — вспомнить свой самый яркий поцелуй. Ну или…
секс. Неважно, с кем.
Я опять поняла, что краснею.
— А получше ты ничего не мог придумать?!
— А чем плохо? Этот способ я придумал первым… но, честно говоря, не для Ральфа. При виде Ральфа у меня как-то не получалось думать о поцелуях, поэтому пришлось изобрести и второй.
— Мне тоже больше нравится второй!
— Да? Я удивлен. Ты же девушка. Девушки обычно предпочитают первый.
— Ну, знаешь, я не Этель! — вырвалось у меня.
И почему я это сказала? Сама не знаю.
Даймонд мгновенно посерьезнел и взглянул на меня испытующе.
— Почему именно Этель?
— Это у тебя надо спросить, — буркнула я.
О демоны, ну что я такое говорю!
Даймонд собирался что-то ответить, но в этот момент раздался другой голос: — Ребята, а что это вы тут забыли?
Джон! О чем мы забыли, так это о его существовании. А ведь он хозяин мира, ни много, ни мало
— Дружище, мы уже уходим!
Даймонд поднял обе руки, словно сдается.
— Прости, что вломились. И спасибо большое!
— Вылазьте! — усмехнулся Джон. Кажется, он не был на нас сердит.
В мгновение ока мы оказались снаружи.
— Дракон ушел? — осторожно спросил Даймонд.
— Давно уже. Время обедать, между прочим.
Джон с любопытством переводил взгляд с меня на Даймонда и обратно. Даймонд сделал ему знак, словно говоря: «Слушай, ну ты не трепись пока». Джон едва заметно кивнул. Затем мы все втроем отправились на обед.
Парни чуть поотстали.
— Прикроешь, если что? — услышала я голос Даймонда.
— Да мне-то не жалко, — ответил Джон. — Но ты ведь уже огреб за то что шастаешь по мирам.
— Ну скажи, что с твоего ведома. Прошу.
— Да мне-то что! — повторил Джон удивленно. — Я могу все что угодно сказать. Но чем это тебе поможет? Он же запретил тебе!
— Ну, это все же лучше, чем… Без спросу.
— Ладно, по рукам. Но ты все-таки осторожнее. Зачем зря нарываться.
— Не зря.
Даймонд сказал это очень-очень тихо. Но я услышала. И радость всколыхнулась во мне.
В вестибюле мы, конечно же, нарвались на Ральфа. Впрочем, на юношей он не обратил внимания, и они спокойненько отправились восвояси — лопать вкусный обед. А вот меня куратор поманил пальцем. Брошенная всеми на произвол судьбы, и втайне содрогаясь, я подошла, изо всех сил изображая невинность.
— И где же ты, Бренна, была? Я ведь тебя искал, — вкрадчиво спросил Ральф, подняв бровь.
То ли из-за своего мурлычущего голоса, то ли по какой-то другой причине, но он начинал напоминать мне хитрого кота, который только притворяется мягким и пушистым, а на самом деле скрывает в подушечках когти. Казалось, вот-вот вылезут усы-антеннки, и он хищно поведет ими.
Так, главное заслон, не забыть про заслон!
— Я… смотрела на других креадоров, — честно ответила я.
Во-первых, придумывать иную версию не было времени, а во-вторых, он же должен убедиться, что я говорю правду!
— Так-так, и кого же ты видела? Вообще это неплохо. Только не подходи близко — может нечаянно зацепить отдачей.
— Я видела море у Этель, — медленно сказала я, при этом пытаясь быстро-быстро вызвать страшную картинку из детства.
Не тут-то было! Стоило представить деревья — как на них тут же спархивала стая птиц, птахи начинали щебетать на все голоса, гоняться друг за другом, вить гнезда — сплошное веселье и ничего страшного. Подумала о ветре в кронах — ветер швырнулся горстью разноцветных конфетти, принес гроздь воздушных шариков, да еще все со смешными рожицами. Вспомнила об одиноком ребенке, стоящем во дворе — к ребенку тут же примчался на самокате друг, и им вдвоем уже было не страшно, не скучно, а просто замечательно. Да что же это такое!
— Ну и как тебе мир Этель?
Ральф откровенно смеялся. Похоже, он разгадал мой план.
— Очень красиво и здорово, — сквозь зубы процедила я. — Этель, несомненно, профессионал.
— Да, Этель молодец, — согласился Ральф. — Но лучшая техника, как миротворца, безусловно, у Сары.
Советую подружиться с ней. Ее способ необычен.
— Сару я тоже видела, — призналась я. Все равно ведь он узнает, раз заслон не получился.
— Правда? — не поверил Ральф.
— Я вас не обманываю. У нее запахи, я знаю. Восточные пряности, кажется.
— Да ты молодец, малыш.
Взгляд Ральфа потеплел, он стал похож на человека, а не на противного кота.
— А то я уж думал, что взвалил на тебя непосильную задачу. Но раз ты способна воспринимать миры
с разным способом творения — все у нас пойдет на лад. Завтра с утра я хочу, чтобы ты посмотрела, как работает Рихард. Он пользуется… Впрочем, не буду говорить, определишь сама. Ну а сейчас поторопись: обед ждет, а потом сразу будет занятие по истории. Я скажу, чтобы за тобой ктонибудь зашел.
Когда я вошла в свою келью, то сразу поняла, что что-то не так.
Потом сообразила: футляр со скрипкой лежал на кровати. Разумеется, я не бросала инструмент на постели! Похолодев, я кинулась к нему.
Нет, слава Мерлину, все в порядке. Скрипка на месте, цела и не поцарапана. Я взглянула на застежку футляра магическим зрением. Ее пытались открыть — очень сильным воздействием. И
непременно преуспели бы в этом, если бы у злоумышленника было чуть больше времени. Конечно, я не оставляю футляр без защитных чар — но они против обыкновенных воров. А здесь кругом — маги… Рефлекторно прижав скрипку к себе и то и дело поглаживая, как ребенка или плюшевого мишку, я плюхнулась на кровать и прислонилась спиной к стене. Волосы буквально шевелились на голове от страха: я только что чуть не потеряла любимую вещь, да что там — друга! Да этого момента я даже не подозревала, насколько важен для меня мой инструмент. А все Ральф, болтун: вернись я минутой позже…
Чуть-чуть придя в себя, я аккуратно вернула скрипку в футляр и бросилась исследовать замок на балконной двери. Он был закрыт — и когда я уходила, и сейчас. Хотели, чтобы я не заметила проникновения? Или не знала, откуда вошли? Но еле заметные следы магического воздействия я нашла и здесь. Ну, дела! Похоже, надо закупориваться трехступенчатой задвижкой. А то и пяти. А
возможно, стоит попросить кого-нибудь из более сведущих в этом деле помочь…
И тут я задумалась. А кого просить? Кто друг, а кто враг? Пока меня не было, сюда могли проникнуть и Этель, и Сара, и Рихард с Джоном, и даже Даймонд…
Я тряхнула головой. Подозревать Сару и Даймонда — чистое безумие. Но я с детства живу среди магов! И знаю, как жесток бывает мир. Иногда самый близкий, самый нежный друг внезапно оказывается врагом и предателем. К счастью, меня никогда не предавали друзья. Но таких историй я наслушалась сколько угодно. Пожалуй, единственный человек, который остается вне подозрений
— это Ральф. Он бы никак не успел проникнуть в келью, потому что в это время разговаривал со мной. Или наоборот — успел бы это сделать сто раз, пока мы были во дворе, а он отлучался. Но тогда он бы украл скрипку.
Ерунда, тут же сказал мне внутренний голос. Скрипка не украдена — а ведь куда как проще было бы взять ее вместе с футляром. Но нет — на нее хотели посмотреть. А зачем? Неизвестно.
Я наложила на футляр чары — самые сложные, какие только знала. Потом футляр поместила в саквояж — и повторила операцию. И наконец, саквояж закрыла в шкафу — надо ли уточнять, что тоже с помощью магии. «Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце», — пробормотала я про себя.
Теперь, если враг придет — ему потребуется ну очень много времени, чтобы достать скрипку. И всетаки, не мешает разведать, кому здесь точно можно доверять. Только вот как? Пока непонятно.
А самый главный вопрос, который меня мучил: за какой надобностью кому-то нужна моя скрипка?
Пока я занималась тщательной закупоркой инструмента и балконного замка, в дверь комнаты постучали. Я бросилась открывать. На пороге стояли Джон и Рихард.
— Ральф просил нас…
— Показать тебе дорогу в класс истории.
— Ой. А что же ты не поела?
— Отощаешь совсем!
Я совершенно забыла про обед! Да у меня и времени не осталось, ведь я накладывала чары.
— Не было аппетита, — соврала я.
Не рассказывать же им все! А вдруг кто-то из них покушался на мою скрипку? Лучше уж пусть не знают ничего.
— Ты герой!
— Героиня!
— Тогда идем?
— Идемте, — пробурчала я, стараясь заглушить голодные спазмы.
Класс истории находился на первом этаже. Там стояли старые школьные парты — только не рядами, а полукругом. Вместо ученической доски, на каких обычно пишут мелом, висел огромный, во всю стену, экран. Сара уже сидела с Этель, Джон и Рихард, конечно, тоже уселись вместе. Мне оставался либо стул рядом с Даймондом, либо совсем пустая крайняя парта, у которой, почему-то, вместо стульев стояла скамейка. Стиснув зубы и сделав каменное лицо, я решительно выдвинула стул.
— Не люблю сидеть без спинки! — сказала я громко.
— И совершенно правильно! — раздался голос входящего профессора: статного, седовласого, с морщинистым лицом, но молодыми зелеными глазами. Мантия на профессоре была старомодной — до пят. — Тем более, что с края — место куратора. Но он сегодня не сможет присоединиться к нам, обворожительная фейри Бренна. А меня зовут профессор Соулс.
Он улыбнулся.
Ну вот, опять я опростоволосилась? Но мне сейчас было все равно, я не могла думать ни о чем, кроме покушения на свой инструмент. Даже соседство с Даймондом не волновало.
Поначалу.
Предмет, который преподавал профессор Соулс, назывался Альтернативная история. Он рассказывал, каким образов у одного мира могут быть десятки отражений — похожих на оригинал, но в тоже время, других. И меня бы, как всякого приличного мага, заинтересовала эта тема, но вот беда: я плохо знала Изначальную историю, которую креадоры уже давно прошли. Поэтому никак не могла сосредоточиться на теме урока. По экрану двигались какие-то люди — кажется, наши современники, вот только транспорт у них был странный: дирижабли и автомобили с паровыми двигателями. И я совершенно ничего не понимала. Я поглядывала на однокурсников и думала: ну кто же, кто из них мог? У всех такие невозмутимые лица, будто их обладатели совершенно ни при чем. Никто не ерзает на стуле, не царапает ногтем крышку парты, не отворачивается, встретившись со мной взглядом…
Размечталась! Так преступник себя и выдаст, жди, одернула я себя. Еще и Ральф неизвестно где — а вдруг он сейчас у меня в келье?
Я была поглощена расследованием и не сразу обратила внимание, что нога Даймонда уже давно прижимается к моей. Заметила только, когда он осторожно положил руку мне чуть выше коленки.
И вопросительно взглянул на меня.
Ну вот гад, а? Как же мне хотелось сбросить эту руку, от прикосновения которой дрожь охватила все тело — как будто я не в классе за партой сижу, а на электрическом стуле! Еще чуть-чуть, и меня начнет так колотить, что это станет заметно всем присутствующим. Ну почему он на меня так действует? Ведь он просто мужчина. Только маг. Всего лишь творец миров.
И красивый.
Ох!
Я аккуратно сняла его руку со своей ноги. Ну нашел место и время! Когда люди вокруг.
И тут же внутренний голос злорадно вцепился в эту мысль: «Значит, если рядом никого не будет — то ты не против, Бренна? Не против, чтобы креадор хватал тебя за коленки? А может, не только за коленки?» Сказав внутреннему голосу «заткнись», я обратила, было, взгляд на экран. Но профессор как раз выключил его.
— Фейри Бренна, — произнес он. — Я заметил, что вам сложно было сходу провести аналогию между нашим миром и миром парапанка.
О, Мерлин, о чем он вообще говорит? Какой парапанк, какая аналогия? Да я ни в зуб ногой.
— … Ваш куратор настаивает на том, чтобы курс Альтернативной истории был изучен вами по ускоренной программе, но я бы назвал это юношеским максимализмом.
Профессор качал головой, заложив руки за спину и прохаживаясь вдоль наших парт.
— Вот что мы сделаем! — сказал он внезапно, придя к какому-то решению. — Я попрошу вас, Даймонд, как лучшего студента, помочь вашей подруге. Позаниматься с ней дополнительно. И, разумеется, я тоже окажу помощь и поддержку — вот только времени не очень много, но мы постараемся успеть.
Ну как, Даймонд, возьметесь?
— Конечно, профессор! Можете рассчитывать на меня.
И Даймонд захлопал ресницами.
Какая убедительная, искренняя самоотверженность. Я почти поверила.
— Я приду вечером, и мы начнем заниматься историей, — шепнул Даймонд мне в самое ухо.
Ах-х-х-! У меня перехватило дыхание.
Он придет.
Вечером.
О, демон!
С этого момента я окончательно перестала слышать и понимать, что происходит вокруг. Я плыла, уносимая стремительной рекой. Ее волны бились о прибрежный камень, и этот звук стучал у меня в ушах. А может, то стучала кровь, взбудораженная словами креадора.
Нет. Надо стать спокойнее. Надо. Стать. Спокойнее. Иначе я за себя не ручаюсь.
Пойду ко дну, не справлюсь с водами этой реки.
К счастью настал момент, и история закончилась. Мы выходили из класса последними, и я остановила Даймонда.
— Послушай, — набрав побольше воздуха, выдала я. — Не делай так больше, пожалуйста.
— А то что? — нейтральным тоном поинтересовался Даймонд.
— А то я умру от адреналиновой атаки, — честно призналась я.
Даймонд улыбнулся самой коварной улыбкой, какую только можно вообразить.
— Смерть от наслажденья прекрасна, не находишь?
— Да ты… Я тебя как человека прошу. А ты!
Я чуть не задохнулась от гнева. Он все понимает. Он специально!
— А что я? — пожал плечами Даймонд. — Я приду вечером заниматься историей. Готовься.
Он сказал это без всякого выражения и прибавил шагу. А я еще долго не могла восстановить нормальный пульс.
Следующим занятием был предмет, который назывался Магическая оборона. Он тоже проходил во дворе, только на землю на сей раз был положен огромный татами. И в этой области я хотя бы чтото понимала: охранные чары, ударные приемы в случае нападения, мимикрия… Вела профессор
Реванто: маленькая, сухонькая старушка. Но какие приемчики показывала эта старушка! Любой каратист позавидует. Вскоре мы все уже валялись кверху лапками — даже Ральф, который продержался против нее дольше всех, а она только смеялась над нами скрипучим, как ржавые качели, смехом и называла тюками с песком. Но занятием профессор, тем не менее, осталась довольна. Да и мы размялись.
В общем, мой первый учебный день оказался столь богатым событиями, что к пяти тридцати вечера я чувствовала только одно желание: упасть на кровать и не шевелиться. Тем более что я сегодня даже не обедала! К счастью, в келье ждал стакан йогурта и сладкий пирожок — то, что нужно измученному креадору. Мне начинало нравиться это слово. Начинало нравиться даже мое место пребывания. И если бы не происшествие со скрипкой — я бы, пожалуй, убедила себя, что правильно сюда приехала.
До ужина оставалось почти полтора часа. Первым делом я проверила магические запоры — все было на месте. Потом сбегала в душ, где весело поболтала с Сарой, делясь сегодняшними впечатлениями о занятиях. Переоделась в домашнее и почувствовала себя человеком. Вернулась в комнату, расчесала волосы. И только собралась заплести косу, как в балконную дверь постучали.
Я вскочила со стула, уронив расческу. Стекло было закрыто жалюзи. Да, рядом живет Этель. И Сара может заглянуть послушать скрипку. А еще, чисто по-приятельски могли завалиться Джон с
Рихардом. Особенно после дружеской потасовки на татами. Но я точно знала, что на балконе не кто-то из них. Ведь я все-таки маг-аналитик.
Я стояла перед дверью, нервно сглатывая. Не в силах открыть, не в силах отойти. Стук повторился
— громче и настойчивее.
Я опустилась на пол, закрыв лицо руками. Что я делаю, Мерлин! Он пришел ко мне, сам пришел! Но я не могу, не готова его впустить. Знаю, я несовременная, не уверенная в себе, но я не могу так быстро!
В дверь затарабанили ногой. Что он делает, сейчас же все сбегутся!
Слезы брызнули из-под пальцев, потекли по щекам. Как, как мне быть?!
И в этот момент я услышала, как щелкает замок. Без сомненья, применили чары. Я молнией метнулась от балкона и забилась с ногами на кровать.
Дверь резко распахнулась. Жалюзи сорвало с карниза. В проеме стоял Даймонд… с высокой стопкой учебников в руках.
