Уже в течение года Арман Готье не заговаривал с Ноэль о женитьбе. В начале их совместной жизни он считал себя хозяином положения. Теперь его роль в корне изменилась. Во время интервью для прессы вопросы задавали не ему, а Ноэль, и всюду, где они появлялись вместе, она оказывалась в центре внимания, Готье же оставался в тени.

Ноэль была идеальной любовницей. Она по-прежнему создавала ему все удобства, вела хозяйство, ухаживала за ним, и многие завидовали ему. Однако при этом он не знал ни минуты покоя. Готье понимал, что Ноэль никогда не будет полностью принадлежать ему, что она своенравна и непостоянна и что в один прекрасный день она исчезнет из его жизни так же внезапно, как появилась. Когда он вспоминал, что однажды она уже бросала его, ему становилось не по себе. Несмотря на весь свой ум, опыт, знание женщин и высокомерное отношение к ним, Готье был по уши влюблен в Ноэль. Он ночи не спал, ломая себе голову, чем бы порадовать ее, и, когда ему это удавалось, получал в награду улыбку, поцелуй или нечаянную радость секса. Стоило Ноэль взглянуть на другого мужчину, как Готье тут же охватывала ревность, но у него хватало ума не говорить ей об этом. Однажды после очередной вечеринки, на которой Ноэль увлеклась беседой с известным врачом, Готье разозлился и устроил ей сцену. Выслушав его гневную тираду, Ноэль спокойно ответила:

– Если тебе не нравится, что я разговариваю с другими мужчинами, я сейчас же соберу свои вещи и съеду с твоей квартиры.

С тех пор Готье перестал упрекать ее за чрезмерное, по его мнению, внимание к мужчинам.

В начале февраля Ноэль завела свой салон. В первое время по воскресеньям к ней приходили завтракать или обедать немногочисленные друзья, работавшие в театре. Однако вскоре слух о ее салоне прошел по всему Парижу, и круг его посетителей значительно расширился. У нее стали бывать политики, ученые и писатели. Салон посещали все, кого его завсегдатаи находили интересным. Ноэль была не только хозяйкой салона, но и его основной достопримечательностью. Всем хотелось поговорить с ней, поскольку она задавала умные вопросы и помнила полученные на них ответы. От политических деятелей Ноэль узнавала о политике, от крупных банкиров – о финансах. Один из ведущих искусствоведов познакомил ее с художественной жизнью Франции, и через некоторое время она уже знала всех известных художников, живущих в этой стране. О винах ей рассказал главный винодел барона Ротшильда, а Корбюзье научил ее разбираться в архитектуре. У Ноэль были лучшие в мире наставники, которые обрели в ее лице красивую и благодарную ученицу. Она умела слушать и все схватывала на лету.

Арману Готье казалось, что он видит принцессу в общении с ее министрами, но ему и в голову не приходило, что здесь он вплотную подошел к пониманию характера Ноэль, который навсегда останется для него загадкой.

Время шло, и Готье стал чувствовать себя спокойнее. Он полагал, что Ноэль уже встретилась со всеми, кто мог бы представлять для нее интерес, и никем из них не увлеклась.

Однако ей еще предстояло познакомиться с Константином Демирисом.

Константин Демирис правил империей, размерами и могуществом превосходящей большинство стран мира. У него не было ни титула, ни официальной должности, но он регулярно покупал и продавал премьер-министров, кардиналов, послов и королей. Он входил в тройку богатейших людей мира и обладал фантастической властью. Демирис владел самым большим торговым флотом, транспортной авиакомпанией, газетами, банками, сталелитейными заводами и золотыми рудниками. Он повсюду запустил свои щупальца, мертвой хваткой вцепившись в экономику десятка стран.

Он имел одну из богатейших в мире коллекций произведений искусства, собственный авиапарк и десятки квартир и вилл в различных уголках земного шара.

Это был смуглый широкоплечий человек с могучей грудной клеткой, толстым греческим носом и умными оливково-черными глазами. Он не интересовался одеждой и тем не менее всегда входил в число самых элегантно одетых мужчин. Поговаривали, что у него более пятисот костюмов. Где бы Демирис ни находился, он всегда шил одежду на заказ: костюмы – в Лондоне у «Хоуэз энд Кэртис», сорочки – в Риме у «Бриони», обувь – в Париже у «Далье Гранд», а галстуки – в десятках стран.

Демирис обладал редким даром притягивать к себе людей. Когда он где-нибудь появлялся, даже люди, не имевшие о нем представления, невольно оборачивались и смотрели на него. Газеты и журналы всего мира широко освещали его деятельность в сфере бизнеса и печатали массу сплетен о его личной жизни.

Пресса без конца цитировала его. Например, на вопрос одного из репортеров, помогают ли Демирису друзья в достижении успеха, он ответил: «Друзья нужны, чтобы добиться успеха. Для достижения небывалого успеха нужны враги».

Однажды его спросили, сколько у него служащих. «У меня нет служащих, – пояснил Демирис, – только прислужники; когда имеешь столько власти и денег, бизнес превращается в религию, а конторы – в храмы».

Он воспитывался в греческой православной церкви, но о религии, приобретшей организационные формы, отозвался так: во имя любви совершалось в тысячу раз больше преступлений, чем во имя ненависти.

Все знали, что он женат на дочери потомственного греческого банкира, что жена Демириса – привлекательная, элегантная дама и что, отправляясь на очередную увеселительную прогулку на своей яхте или развлекаясь на собственном острове, он редко берет с собой жену. В таких случаях ее заменяет красивая актриса, балерина или другая понравившаяся ему женщина. Любовные похождения Демириса были не менее увлекательны, чем его рискованные финансовые предприятия. Он переспал с десятком кинозвезд, женами своих лучших друзей, пятнадцатилетней писательницей, молодыми вдовушками, и даже ходили слухи, что однажды ему предложила себя группа монашенок, которой понадобились деньги на строительство женского монастыря.

О Демирисе было написано пять-шесть книг, но ни одной из них не удалось раскрыть его характера или объяснить причину его успеха. Будучи одним из самых известных общественных деятелей в мире, Демирис тщательно оберегал свою личную жизнь от постороннего вмешательства. Он лишь умело использовал укоренившийся в сознании общественности образ для сокрытия своей подлинной сущности. У него были десятки друзей из самых разных слоев общества, но он так и остался для них загадкой. Достоянием общественного мнения стали только основные факты его биографии. Демирис начал свой жизненный путь в Пирее в семье портового грузчика, у которого, помимо него, было еще четырнадцать детей. Семья жила впроголодь, и приходилось драться за каждый лишний кусок. Демирис всегда претендовал на большее, чем остальные, и добивался этого силой.

Уже в раннем детстве он приучился подсчитывать все. Он знал число ступенек, ведущих к Парфенону, за сколько минут можно дойти до школы, количество судов, стоящих в порту в тот или иной день. В его юном уме время автоматически делилось на промежутки, и он научился беречь его. В результате без особых усилий Демирис добился многого. У него проявился природный талант организатора, и он использовал его даже в мелочах. Все превращалось у Демириса в своеобразную игру, сводившуюся к тому, чтобы перещеголять умом окружающих.

Сознавая, что он умнее большинства своих соперников, Демирис не страдал чрезмерным тщеславием. Если красивая женщина соглашалась лечь с ним в постель, он ни на секунду не тешил себя мыслью о том, что ей нравится его внешность или характер, но он никогда не позволял себе терзаться этим. Весь мир представляет собой огромный рынок, и каждый человек – либо продавец, либо покупатель. Он понимал, что одних женщин привлекали его деньги, других – власть и лишь очень немногих – его ум и воображение.

Почти все встречавшиеся с ним люди преследовали корыстные цели: получить крупную сумму денег на благотворительную деятельность, обеспечить финансирование какого-нибудь проекта или просто устроить свои дела, пользуясь его дружбой и влиянием. Демирису доставляло удовольствие разгадывать истинные намерения осаждавших его «друзей», поскольку они очень редко бывали с ним искренни. Его аналитический ум приучил его не доверять поверхностной правде, и он всегда сомневался в том, что ему говорили, подозревая всех в обмане.

Репортерам, освещавшим его жизнь, позволялось видеть в нем лишь радушного и обаятельного хозяина и создавать образ утонченного, умудренного опытом светского человека. Им и в голову не приходило, что по своей природе Демирис был убийцей, отъявленным гангстером, готовым перерезать сопернику горло. Демирис никогда не забывал ни малейшего пренебрежения к его личности, и тех, кто становился его врагом, ждало суровое возмездие. Он наносил своим обидчикам удары во сто крат сильнее, чем получал сам. Часто они даже не знали об этом, поскольку математический склад ума позволял Демирису подстраивать им такие ловушки и опутывать их такой паутиной, из которых не могла выбраться ни одна жертва.

В шестнадцать лет Демирис впервые занялся бизнесом вместе с неким Спиросом Николасом, который был старше его. Демирис задумал открыть в порту небольшую закусочную для грузчиков, работавших в ночную смену, где собирался подавать им горячую пищу. Он и Спирос вложили в это предприятие одинаковые средства, но, когда дело разрослось, Николас вытеснил своего компаньона и все прибрал к рукам. Демирис не стал роптать на судьбу и попытался начать все сызнова.

В последующие двадцать пять лет Спирос Николас создал сеть мясокомбинатов, разбогател и добился большого успеха. Он женился, имел троих детей и стал одним из самых известных людей в Греции. Все эти годы Демирис терпеливо ждал, позволяя Николасу строить свою небольшую империю. Когда Демирис убедился, что Николас достиг предела своего успеха и счастья, вот тогда-то он и нанес ему удар.

Зная, что дела идут в гору, Николас решил не покупать больше мясо у других, а приобрести несколько животноводческих ферм и самому откармливать скот. Это позволило бы ему открыть розничную сеть мясных магазинов. Для осуществления подобного замысла потребовалось много денег. Константин Демирис владел банком, в котором Николас брал кредиты, и руководство банка охотно предоставляло ему деньги для расширения дела. При этом банк ссужал Николаса под низкие проценты, и устоять было трудно. Он по уши увяз в долгах, и в самый разгар реорганизации его предприятий банк потребовал погасить кредиты. Ошарашенный предприниматель запротестовал, доказывая, что сейчас не сможет выплатить долг. Тогда банк немедленно обратился в суд с требованием лишить должника права владения заложенной собственностью в пользу кредитора. Газеты Демириса на видном месте поместили сообщение о несостоятельности Николаса, после чего остальные кредиторы тоже потребовали у него возврата долгов. Николас обратился за помощью к другим банкам, но по непонятным ему причинам получил отказ. Ему пришлось объявить себя банкротом, и на следующий день он застрелился.

Однако чувство справедливости у Демириса представляло собой палку о двух концах. Если он никогда не прощал обиды, то всегда помнил об оказанной ему услуге. Хозяйка, которая кормила и одевала молодого Демириса за свой счет, поскольку бедность не позволяла ему заплатить ей, неожиданно стала владелицей жилого дома, так и не узнав, кто же ее благодетель. Девушка, пустившая к себе жить Демириса, когда он был без гроша в кармане, получила виллу и пожизненную пенсию. Человек, столь щедро одаривший ее, вновь пожелал остаться неизвестным. Люди, имевшие дело с Демирисом в его бытность молодым и честолюбивым бизнесменом, даже не представляли себе, чем обернется для них это случайное общение. Молодой и динамичный Демирис нуждался в помощи банкиров и юристов, капитанов судов и профсоюзов, политиков и финансистов. Одни поощряли его и помогали ему, другие – унижали и обманывали. Гордый грек помнил все заключенные им сделки, помнил до мелочей. Не было ни одной деловой операции, не оставившей следа в его душе. Его жена Мелина упрекала мужа в том, что он возомнил себя Богом.

– Нет человека, который бы не считал себя Богом, – возражал ей Демирис, – но не каждому дано им стать.

– Нельзя же отнимать жизнь у других людей, Коста.

– Можно. В этом и состоит справедливость.

– Это не справедливость, а месть.

– Иногда между ними нет разницы. Большинству удается творить зло безнаказанно. У меня есть возможность заставить их расплачиваться за это. Таким образом я восстанавливаю справедливость.

Ему нравилось придумывать своим противникам ловушки похитрее. Он целые часы проводил за этим занятием, изучая сильные и слабые стороны своих предполагаемых жертв и стараясь постичь их психологию.

Когда у Демириса было всего три небольших грузовых судна, ему понадобилась ссуда для пополнения своего флота. Пришлось обратиться за помощью к одному швейцарскому банкиру. Демирис отправился к нему в Базель. Банкир не только отказал ему, но и по телефону уговорил своих друзей-финансистов не давать денег молодому греческому выскочке. В конце концов Демирису удалось получить кредит в Турции.

Он ждал своего часа, чтобы отомстить банкиру. Подумав, Демирис пришел к выводу, что ахиллесовой пятой швейцарца является его алчность. В это время Демирис вел с арабом Ибн Саудом переговоры об аренде нового нефтяного месторождения на Аравийском полуострове. Аренда должна была принести компании Демириса сотни миллионов долларов.

Демирис поручил своим агентам доверительно сообщить о предстоящей сделке швейцарскому банкиру и предложить ему двадцатипятипроцентное участие в новой компании, если он внесет наличными пять миллионов долларов для приобретения соответствующего числа акций корпорации. В результате банкир смог бы заработать на этом деле более сорока пяти миллионов долларов. Он быстро проверил правомерность сделки и подтвердил свое участие в ней. Не имея такой суммы наличными, он тайком взял их в банке, поскольку не хотел ни с кем делиться как с неба свалившимся на него доходом. Оформление сделки было назначено на следующую неделю, и банкир надеялся, что за оставшееся время ему удастся возвратить деньги в банк.

Получив от банкира чек на сумму в пять миллионов долларов, Демирис объявил в газетах об отмене сделки, после чего стоимость акций корпорации резко упала. Банкир не смог покрыть недостачу, и в банке узнали о его незаконной операции. Тогда Демирис за бесценок скупил акции банкира и продолжил осуществление заключенной с арабом сделки. Акции вновь созданной компании пошли вверх. Банкира привлекли к суду за растрату и осудили на двадцать лет.

У Демириса оставалось еще несколько противников, с которыми ему предстояло свести счеты, но он не спешил. Ему нравилось предвкушать и тщательно готовить расправу. Это напоминало шахматную партию, а Демирис был превосходным шахматистом. Теперь у него уже не появлялось новых врагов, поскольку никто не мог позволить себе роскошь стать ему поперек дороги. Поэтому он отводил душу тем, что мстил своим старым обидчикам.

И вот такой человек появился однажды в воскресном салоне Ноэль Паж. Он на несколько часов остановился в Париже, и его знакомая, молодая женщина-скульптор, которую он навестил, предложила ему посетить салон Ноэль. Стоило Демирису взглянуть на нее, как он тут же загорелся страстью.

Не считая коронованных особ, недоступных дочери марсельского торговца рыбой, Демирис занимал, пожалуй, самое высокое положение в обществе. Через три дня после встречи с ним Ноэль, не предупредив администрацию, ушла из театра, собрала вещи и отправилась в Грецию к Демирису.

Поскольку Ноэль Паж и Константин Демирис пользовались широкой известностью, их отношения неизбежно стали международной сенсацией. Фотокорреспонденты и газетные репортеры постоянно пытались взять интервью у жены Демириса. Однако несмотря на сильное раздражение, Мелина Демирис держалась стойко и на все вопросы прессы отвечала одно и то же: у ее мужа много близких друзей во всем мире, и она не видит в этом ничего предосудительного. Своим возмущенным родителям она заявила, что у Косты и раньше были любовные истории и что эта связь, как и все предыдущие, постепенно сойдет на нет. Ее муж стал надолго уезжать по делам, и в газетах она видела его фотографии вместе с Ноэль, сделанные в Константинополе, Токио или Риме. Мелина Демирис была гордой женщиной, но решила снести это унижение, потому что действительно очень любила мужа. Она смирилась со своим положением, хотя и не могла понять, почему некоторым мужчинам нужно больше одной женщины и как это любящий свою жену муж способен спать с другой женщиной. Сама она скорее умерла бы, чем позволила чужому мужчине прикоснуться к ней. Мелина никогда не упрекала Константина, поскольку чувствовала, что это бесполезно и только больше оттолкнет мужа от нее. В конце концов, у них удачный брак. Она отдавала себе отчет в том, что в ней нет страсти, но никогда не отказывала мужу в половой связи и старалась доставить ему в постели как можно больше удовольствия. Если бы она вдруг узнала, как Ноэль занимается любовью с ее мужем, то была бы шокирована, а если бы увидела, как наслаждается этим он сам, то стала бы глубоко несчастной.

Демирису, которого, казалось бы, не удивишь женщинами, больше всего нравилось в Ноэль то, что она была для него нескончаемым сюрпризом. Ему, увлекающемуся решением сложных задач, Ноэль представлялась вечной загадкой, головоломкой, не подлежащей решению. Он никогда не встречал таких, как она. Ноэль принимала от него дорогие подарки, но была не менее счастлива, когда он ничего ей не дарил. Он купил ей роскошную виллу в Италии с видом на лазурный залив, но убедился, что с таким же успехом мог бы поселить ее в крохотной квартирке в старом районе Афин Плака.

В своей жизни Демирису довелось встречать немало женщин, которые старались использовать свои сексуальные возможности, чтобы управлять им в своих интересах. Ноэль же ни о чем его не просила. Некоторые женщины приходили к нему, чтобы купаться в лучах его славы, но с ней было все по-другому. Именно Ноэль притягивала к себе газетчиков и фотографов. Она сама по праву считалась звездой. Некоторое время Демирис тешил себя надеждой, что Ноэль попросту влюблена в него, но здравый смысл не позволил ему предаваться иллюзиям.

Поначалу из самолюбия он решил разбудить в ней чувства, растревожить душу и завладеть ее сердцем. Он попробовал добиться этого в постели, но впервые в жизни встретил женщину, лучше него постигшую науку любви. Ноэль превосходила его в сладострастии. Все, что он мог ей предложить на любовном ложе, она делала лучше и часто гораздо искуснее его. В конце концов он научился расслабляться в постели и испытывал наслаждение, которого не доставляла ему ни одна женщина. Ноэль была своеобразным феноменом, постоянно открывавшим Демирису что-то новое, и это пришлось ему по душе. Ноэль готовила не хуже любого из его поваров, которым он платил огромные деньги, и разбиралась в искусстве не меньше, чем специалисты, ежегодно получавшие от него щедрое вознаграждение за то, что подыскивали картины и скульптуры для его коллекции. Демирис с удовольствием слушал, как Ноэль беседовала с ними об искусстве, удивляя их глубиной своих познаний.

Демирис как-то приобрел картину Рембрандта. Когда ее привезли на остров Демириса, Ноэль проводила там лето. На острове находился и молодой искусствовед, раздобывший картину.

– Это один из самых замечательных шедевров великого мастера, – заявил он, показывая картину.

Действительно, полотно, изображавшее мать и дочь, было написано с величайшим искусством. Сидя в кресле и попивая греческий анисовый ликер, Ноэль молча рассматривала картину.

– Великолепная вещь, – подтвердил Демирис и повернулся к Ноэль. – Тебе нравится?

– Прелесть, – согласилась она и обратилась к искусствоведу: – Где вы ее нашли?

– Я обнаружил ее у одного частного торговца предметами искусства в Брюсселе, – с гордостью ответил он, – и уговорил его продать картину мне.

– Сколько вы заплатили за нее? – спросила Ноэль.

– Двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.

– Она стоит того, – заметил Демирис.

Ноэль взяла сигарету, и молодой человек бросился к ней с зажигалкой.

– Благодарю вас, – сказала она и взглянула на Демириса. – Все-таки было бы лучше, Коста, если бы он купил картину непосредственно у ее владельца.

– Не понял, – встрепенулся Демирис.

– Если это подлинник, – пояснила Ноэль, – то он взят из имения герцога Толедского в Испании. Ведь картина поступила оттуда? – спросила она.

Искусствовед побледнел.

– Я... я не знаю, – заикаясь, пробормотал он. – Торговец ничего не говорил мне об этом.

– Да бросьте вы! – прикрикнула на него Ноэль. – Вы утверждаете, что купили картину за такие огромные деньги, даже не поинтересовавшись, как она попала к торговцу. Да кто вам поверит?! В имении герцога картину оценили в сто семьдесят пять тысяч фунтов. Кого-то просто нагрели на семьдесят пять тысяч.

Ноэль оказалась права. Молодого человека и торговца обвинили в преступном сговоре, отдали под суд и посадили в тюрьму, а Демирис вернул картину. Когда он позднее задумался над этим эпизодом, то самое большое впечатление произвела на него не осведомленность Ноэль в вопросах искусства, а ее честность. Ведь при желании она могла бы просто отвести искусствоведа в сторону, пригрозить шантажом и поделить с ним деньги. Вместо этого она открыто бросила жулику вызов и без всякой задней мысли разоблачила его в присутствии Демириса. В знак благодарности он подарил ей очень дорогое изумрудное ожерелье, но она приняла его без особых восторгов, словно он преподнес ей не драгоценность, а обычную зажигалку. Демирис настаивал, чтобы Ноэль повсюду ездила с ним. Он никому не доверял в делах и потому вынужден был сам принимать все решения. Он часто обсуждал с ней деловые вопросы и убедился, что и здесь Ноэль оказывает ему значительную помощь. Она прекрасно разбиралась в том, что творится в мире бизнеса, и уже сам факт, что Демирису было с кем поделиться своими сомнениями, нередко помогал ему принять правильное решение. Со временем Ноэль так хорошо изучила его дела, что не уступала в этом никому, кроме нескольких юристов и финансовых советников Демириса. Раньше у Демириса было сразу несколько любовниц, но теперь одна Ноэль вполне удовлетворяла его, и постепенно он бросил всех остальных. Они спокойно приняли свою отставку, потому что Демирис щедро вознаградил их.

У него была яхта длиной сорок один метр, на которой стояли четыре дизельных двигателя компании «Дженерал моторс». Ее команда состояла из двадцати четырех человек. На борту находились два быстроходных катера и гидросамолет. Был там и плавательный бассейн с пресной водой. На яхте имелись двенадцать прекрасно оборудованных кают для гостей и одна большая, украшенная картинами и антиквариатом, – для хозяина.

Когда Демирис развлекал гостей у себя на яхте, Ноэль неизменно отводилась роль хозяйки. Если он улетал или отплывал на свой остров, то всегда брал с собой Ноэль, а Мелина оставалась дома. Демирис внимательно следил за тем, чтобы Ноэль не попадалась его жене на глаза, но, вне всякого сомнения, Мелина знала, с кем ее муж проводит время.

Где бы Ноэль ни появлялась, повсюду к ней относились как к особе королевской крови. В конце концов, ей просто воздавали должное. Маленькая девочка, некогда смотревшая на свой флот из окна грязной квартирки в Марселе, добралась теперь до крупнейшего флота в мире. Однако Ноэль безразлично относилась к богатству и высокому положению Демириса. На нее производили большое впечатление его ум и сила. У него были интеллект и воля гиганта, и по сравнению с ним все казались слабаками и трусами. Ноэль догадалась, что он неумолим и жесток, но это ее только возбуждало, поскольку она сама была такой.

Ноэль постоянно предлагали главные роли в театре и кино, но ее это не интересовало. Она и сейчас играла главную роль, но только в своей собственной жизни, и это было гораздо увлекательнее, чем мог бы сочинить самый талантливый драматург или сценарист. Она обедала с королями, премьер-министрами и послами, и все они старались угодить ей, поскольку она пользовалась расположением Демириса. Они тонко намекали Ноэль на свои нужды и обещали ей золотые горы, если она им поможет.

Однако у Ноэль уже были золотые горы. Лежа в постели с Демирисом, она рассказывала ему, о чем ее просили эти люди, и, пользуясь ее сведениями, Демирис составлял представление об их нуждах, силе и слабостях. Потом он оказывал на них соответствующее давление, и деньги текли к нему рекой, приумножая его огромное богатство.

Свой собственный остров доставлял Демирису большую радость. Когда он купил его, это был кусок голой земли, который он превратил в рай. На вершине холма выросла роскошная вилла, в которой он теперь жил. Вокруг нее разместился десяток очаровательных коттеджей для гостей. Кроме того, здесь появились охотничий заповедник, искусственное пресноводное озеро, зоопарк, бухта, где стояла на якоре яхта, аэродром. На острове проживали восемьдесят слуг и охрана, не пускавшая сюда непрошеных гостей. Ноэль нравилась уединенность острова, и, когда на нем не было посетителей, она наслаждалась одиночеством. Это льстило Демирису, поскольку он полагал, что Ноэль предпочитала оставаться наедине с ним. Он поразился бы, узнав, какое важное место в ее жизни занимал другой мужчина, о существовании которого Демирис даже не подозревал.

Ларри Дуглас находился в это время за тридевять земель от Ноэль. Он участвовал в боях, считавшихся военной тайной, на островах, названия которых держались в секрете, и тем не менее Ноэль знала о нем больше его жены, с которой он довольно регулярно переписывался. По крайней мере раз в месяц Ноэль отправлялась в Париж для встречи с Кристианом Барбе, и крохотный лысый близорукий сыщик всегда имел при себе последние сведения о Ларри.

Когда Ноэль первый раз вернулась во Францию, чтобы повидаться с Барбе, а затем попыталась уехать назад, у нее возникли трудности с выездной визой. Ее продержали на пограничном пункте пять часов, но в конце концов разрешили позвонить Константину Демирису. Через десять минут после ее разговора с Демирисом к ней поспешил немецкий офицер и принес ей пространные извинения. Ноэль выдали особую визу, и с тех пор ее пропускали свободно.

Коротышка с нетерпением ждал очередной встречи с Ноэль. Он зарабатывал на ней огромные деньги, но предвкушал еще большую наживу. Барбе обрадовался связи Ноэль с Константином Демирисом. Он понимал, что эта новая связь может принести ему баснословное богатство. Прежде всего ему предстояло убедиться, что Демирис не подозревает об интересе своей любовницы к Ларри Дугласу. Затем нужно было выяснить, какие именно сведения представляют для Демириса наибольшую ценность. Тогда у Барбе появится возможность продать их ему или же шантажировать Ноэль. Достаточно пригрозить ей, что некоторые материалы из его папки попадут к Демирису, и она станет платить Барбе за его молчание. Перед сыщиком открылись широкие возможности, но он отдавал себе отчет в том, что затеял опасную игру и должен быть очень осторожен. Ноэль щедро оплачивала его услуги, и он мог позволить себе купить у своих информаторов любые сведения о Ларри Дугласе. Таким образом, Барбе составил на него полное досье.

В то время как жена Ларри доставала из конверта со штемпелем полевой почты письмо мужа, Кристиан Барбе докладывал Ноэль:

– Он летает в составе четырнадцатой авиагруппы сорок восьмой эскадрильи истребительной авиации...

Кэтрин читала письмо Ларри: «...Могу тебе только сказать, детка, что нахожусь в районе Тихого океана...»

Кристиан Барбе продолжал:

– Они базируются на острове Тарава недалеко от Гуама...

«...Я очень скучаю по тебе, Кэти. Положение улучшается. Подробностей сообщить не могу. У нас теперь есть самолеты получше японских „зеро“...»

– Ваш друг летает на «П-38», «П-40» и «П-41».

«...Я рад, что ты нашла себе дело в Вашингтоне, только будь мне верна, детка. У меня все в порядке. Для тебя есть кое-что новенькое. Когда встретимся, ты поймешь, в чем дело...»

– Вашего друга наградили «Крестом за летные заслуги» и произвели в подполковники.

Кэтрин думала о своем муже и молилась, чтобы он остался цел и невредим, а Ноэль внимательно следила за каждым шагом Ларри и тоже просила Бога уберечь его от смерти. Война скоро кончится, и Ларри Дуглас вернется домой. Вернется к ним обеим.