Глава 14
Я иду сквозь толпу гостей по залу. Некоторые вежливо улыбаются, предлагая мне присоединиться к их группе. Я прохожу мимо, у меня нет времени ни на кого, кроме Дэмиена. Я целенаправленно двигаюсь к нему.
Когда я, наконец, вижу его, то останавливаюсь как вкопанная. Дэмиен стоит с небольшой группой людей и слушает, как какая-то дородная женщина с кудрявыми каштановыми волосами что-то рассказывает. Он чувствует, что я на него смотрю, и поворачивается. Он смотрит мне в глаза, и тут же все окружающее исчезает. Люди превращаются в цветовые пятна, а разговоры и голоса становятся отдаленным шумом. Словно мы остаемся в комнате совершенно одни.
Мне кажется, Дэмиен околдовал меня, а я с радостью погружаюсь в это наваждение. Я хочу чувствовать его тепло. Меня весь день обдували ледяные ветра и обмывали холодные волны. Я хочу быть с ним, согреться и позабыть обо всем.
Но я не могу. Я должна что-то говорить и что-то делать. Я встряхиваю себя и заставляю вернуться к жизни. Я делаю шаг вперед, люди становятся четкими, их голоса – понятными.
Я не отрываю взгляда от глаз Дэмиена. Улыбаюсь ему и мысленно прошу прощения. И так же мысленно предлагаю ему поговорить.
Потом разворачиваюсь и ухожу.
Я прикладываю массу усилий, чтобы не обернуться и не посмотреть на него. Я направляюсь на кухню, прохожу по коридору к служебному лифту, еду на второй этаж в библиотеку. На этот этаж гостей не пускают, потому что это личное пространство Дэмиена. Но я имею право здесь находиться, и мне приятно от этой мысли. Я выхожу на балкон и жду.
Я знаю, что Дэмиен идет ко мне, еще до того, как он подошел. Может, я слышу его шаги, может, чувствую запах его одеколона, не знаю.
Скорее всего, мы настолько тонко настроены на волну друг друга, что при его приближении мое тело начинает вибрировать в предвкушении его прикосновений.
– Надеюсь, ты на меня уже не злишься, – говорит он.
Я стою около перил, повернувшись к нему спиной, и чувствую на затылке его дыхание.
– А я должна на тебя злиться?
– Честное слово, мне очень жаль. Я не хотел, чтобы Жизель об этом узнала. И я не предполагал, что она расскажет обо всем Брюсу.
Я закрываю глаза и думаю, как тактично выгораживает Блейна.
– Вы очень хороший человек, мистер Старк, – говорю я.
Он стоит за мной, не шевелясь.
– Нет, это не совсем так. Но я стараюсь время от времени делать добрые дела.
Дэмиен кладет ладонь на мое голое плечо, и по моему телу пробегает электрический разряд.
– Эвелин рассказала тебе?
– Да.
– Мне очень неприятно все то, что произошло. Я не хотел, чтобы ты злилась на Блейна.
– А я бы и не злилась. Разве что совсем недолго. Но ты взял огонь на себя. – Я поворачиваюсь к нему лицом. – Ты действительно хороший человек.
– Мне жаль, что Жизель пришла раньше остальных гостей. Я не приглашал ее так рано, потому что знал, ты будешь чувствовать себя неловко.
– Я переживу, – отвечаю я и вспоминаю слова Эвелин о том, что Жизель с Дэмиеном были вместе. – Почему ты не сказал, что вы с ней встречались?
– Ты меня об этом не спрашивала, – отвечает он изумленно.
Он задумывается, а потом улыбается, словно мой вопрос его веселит.
– У нас с Жизель была пара свиданий, но все это задолго до того, как она вышла за Брюса. И я не видел никакого смысла тебе говорить об этом. В моей жизни есть только одна женщина, которая меня интересует, – улыбается Дэмиен, и от его слов у меня заходится сердце.
– Мне очень не хочется тебя ревновать, – признаюсь я, – но в какой-то момент было слишком много информации о Жизель. Картина, возвращение из Палм-Спрингс, слова Таннера. И, конечно, тот факт, что вы встречались.
– Я не знаю, что тебе наговорил Таннер, и не представляю, какое отношение ко всему этому имеет Палм-Спрингс, но относительно картины Жизель обещала мне, что никому ничего не скажет. И Жизель держит свое слово.
– Ты с ней сегодня поговорил?
– Да.
– Я рада. И мне кажется, что Брюс тоже никому об этом не проболтается.
Дэмиен кивает.
– Я не хочу, чтобы наши отношения закончились.
– Вот как. – Я не ожидала такого ответа, но испытываю чувство безграничного облегчения. – Представляешь, я тоже этого не хочу.
– Правда?
– О боже, Дэмиен, конечно, – говорю я, стараясь, чтобы слова звучали убедительно. – Все сегодня вечером идет как-то не так. Даже дом кажется другим. Я так привыкла к твоему дому. Я привыкла приезжать и позировать для Блейна, привыкла, что ты наблюдаешь за мной, а когда Блейн уезжает, мы остаемся в доме совершенно одни. Я привыкла к кровати… Мне очень нравится эта кровать, но когда ты ее мне подарил, было ощущение, что этот жест – словно точка в наших отношениях.
– Кровать – всего лишь подарок, – говорит Дэмиен. – Чтобы ты могла лежать на ней и вспоминать нас. Мне сегодня показалось, что ты хочешь закончить наши отношения. Как ты там сказала – никаких правил, никаких игр?
– Я разозлилась, – признаюсь я.
– Мне жаль, что я тебя разозлил или расстроил.
– Все хорошо.
– Правда? – Он хмурит лоб и внимательно всматривается мне в глаза, словно ищет в них что-то.
– Дэмиен?
– Я наблюдал за тобой весь вечер, – говорит он осторожно, словно идет по битому стеклу.
Я стою и молчу, потому что не понимаю, к чему он ведет.
– Я не мог оторвать от тебя глаз. Это как наваждение. – Он улыбается и даже не пытается скрыть своих чувств. – Я смотрел, как ты разговаривала с Джеми. Как ты общаешься с Брюсом. Я слышал твой смех, видел твое озабоченное лицо. Каждый раз, когда я видел в твоих глазах боль, я чувствовал себя словно под пыткой, потому что не мог разделить с тобой эту боль.
Я плотно сжимаю губы и ничего не говорю.
– Но вот что убило меня больше всего, – говорит Дэмиен и берет меня за ладонь левой руки.
Я начинаю часто моргать, и одинокая слезинка скатывается у меня по щеке.
– Ты и это заметил? – спрашиваю я.
Кончик пальца стал уже нормального цвета, и на нем не видно следа от нитки. Но палец словно пульсирует воспоминанием о боли. Дэмиен снимает эту боль нежным поцелуем.
– Скажи мне, почему?
Мне хочется спрятаться, но я заставляю себя смотреть ему в глаза. Я чувствую себя виноватой. Дэмиен просил меня приходить к нему, когда мне понадобится боль. Я уже два раза нарушила данное обещание. По моему пальцу ничего не скажешь, а вот волосы у меня все еще короткие.
– Я тебе практически все рассказала, – отвечаю я. – Сложный выдался день.
– Хорошо. Тогда расскажи то, что еще не успела рассказать.
– Ну… вся эта вечеринка, – отвечаю я. – Жизель в роли хозяйки. Новая и незнакомая мебель. Третий этаж я вообще не узнала. Долгое время дом принадлежал нам одним. Но сегодня он нам не принадлежит. И я тебе не принадлежала.
Я думаю об этом, но не произношу последнее предложение вслух. Я и так уже много чего сказала. Я чувствую себя слишком ранимой и слабой, и мне это совсем не нравится. Я жду, когда Дэмиен меня успокоит.
– Пойдем со мной, – говорит он с загадочной улыбкой.
Он протягивает мне руку и ведет к восточной стене библиотеки. Это наиболее скрытая от посторонних глаз часть помещения. Здесь темно и единственное освещение – свет от мерцающих лампочек на лестнице.
Он подводит меня к стене и включает свет. Перед нами столик со стеклянной крышкой. Кажется, что этот столик предназначен для демонстрации сокровищ, но под крышкой находятся всего лишь два предмета.
Это потрепанные экземпляры двух книг Рея Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» и «Марсианские хроники». Я не понимаю, зачем Дэмиен мне это показывает и что хочет этим сказать.
– Брэдбери – один из моих любимых писателей, – объясняет он.
– Знаю. – Я прекрасно помню его рассказы, как научная фантастика помогала ему забыть все проблемы с отцом и тренером. Я это хорошо понимаю, потому что у меня были свои способы забывать о проблемах.
– Брэдбери жил в Лос-Анджелесе, и как-то раз я узнал, что он будет подписывать книжки в одном книжном магазине. Я умолял отца отвезти меня в этот магазин, но он назначил дополнительную тренировку с моим тренером, и никто из них не хотел меня отпускать.
– И что же ты сделал?
Он широко улыбается.
– Я все равно поехал в этот магазин.
– И сколько лет тебе тогда было?
– Одиннадцать.
– И как же ты добрался?
– Я сказал отцу, что еду на тренировку, сел на свой велосипед и поехал в Студио-Сити.
– Это в одиннадцать-то лет! Просто чудо, что ты остался в живых.
– Поверь мне, – усмехается Дэмиен, – само путешествие было несравненно более безопасным, чем то, что произошло, когда отец обо всем узнал.
– Но ведь это очень далеко! И ты все это расстояние проехал?
– Приблизительно двадцать четыре километра. Но там много холмов и масса машин, поэтому на дорогу ушло гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Где-то на середине пути я понял, что опаздываю, и поехал автостопом.
Я вспоминаю слова матери, что никогда и ни при каких обстоятельствах не стоит никого подвозить. Я в ужасе, что одиннадцатилетнему мальчику пришлось все это пережить только потому, что его отец отказался удовлетворить его пустячную просьбу и сделать ребенка счастливым.
– Я чуть не опоздал, но все-таки приехал. Но оказалось, что у них не осталось книжек Брэдбери. Я попросил писателя подписать для меня закладку для книги и рассказал ему историю, как добирался до магазина. Тогда Брэдбери заявил, что я заслуживаю большего, чем обычная закладка. Он попросил своего водителя загрузить мой велосипед в багажник автомобиля, и мы поехали к нему домой, где я три часа с ним общался. Писатель разрешил мне выбрать пару книг с его полки в гостиной, подписал их, после чего водитель отвез меня домой.
Я уже готова расплакаться от этой истории.
– И что твой отец?
– Я ему об этом не рассказал. Я наврал, что уезжал на пляж, и он дико на меня разозлился. В общем, я заплатил за это сполна, – мрачно усмехается Дэмиен. – Но у меня остались книжки. Как видишь, они до сих пор со мной.
– Очень трогательная история. – Я нежно глажу его по руке. Мне очень интересны такие подробности из прошлого Дэмиена. Я хочу знать о нем все. – Но я не очень понимаю, почему ты рассказываешь ее именно сейчас.
– Потому что каждая вещь в этом доме что-то для меня значит. Это не декорации, не мебель, которую я арендовал на один вечер, это реальные вещи. Может быть, их не так много, но все они мне дороги, и все они для меня много значат. Это предметы искусства. Это всякие безделушки. Даже мебель… И ты, Ники, не исключение.
Дэмиен смотрит на меня, и в его глазах я вижу страсть. Но это не просто сексуальное влечение, это что-то гораздо большее.
– Я привел тебя в этот дом, потому что хочу, чтобы ты была здесь. Мне мало твоего портрета, мне нужна ты.
– Что ты этим хочешь сказать?
– А вот что: когда ты сказала, что ревновала меня к Жизель в роли хозяйки вечеринки, я почувствовал себя совершенно счастливым. Потому что я хочу, чтобы ты знала одну вещь. Жизель не является хозяйкой этого дома и никогда ей не будет. Ты меня понимаешь?
– Дэмиен… – У меня просто нет слов.
– Твое место рядом со мной. Ты должна быть там, где я. Ты моя. Повтори это.
– Я твоя, – шепчу я и чувствую, как волны страсти накрывают меня.
– Я хочу тебя прямо здесь.
Дэмиен подталкивает меня в угол комнаты и целует в губы. Все мое тело жаждет ласки, и я засовываю язык в его рот. Он кладет руку мне между ног, и я невольно вскрикиваю.
– Ты без трусиков, – шепчет он, засовывая внутрь меня палец.
– Не болтай, а целуй меня.
– Целовать? И только? Мисс Фэрчайлд, у меня были другие планы.
– А как же вечеринка?
– Плевать на вечеринку.
– А если кто-то сюда спустится?
– Не спустится, – шепчет он.
– Но если…
– Тихо.
Я подчиняюсь его приказу, потому что он закрывает мне рот жадным поцелуем. Я хочу раствориться в нем, полностью позабыв о себе.
Он резким движением приподнимает меня за бедра, и я обвиваю ногой его ногу. Платье задирается, и Дэмиен тянет его еще больше вверх. Он на мгновение отрывает свои губы от моих, чтобы посмотреть на мою наготу между ног, и издает низкий и протяжный стон. Я вся теку, и каждое его прикосновение сводит меня с ума.
– Дэмиен, пожалуйста…
– Пожалуйста, что?
– Пожалуйста, возьми меня.
– Если женщина просит… – Он засовывает в меня пальцы.
Я ахаю и трясущимися руками расстегиваю молнию на его штанах. Его торчащий член упирается мне в ногу. Дэмиен подхватывает меня под попу и насаживает на свой член. Постепенно он входит в меня все глубже и глубже, и вот, наконец, его член движется во мне, как маховик мотора, быстро и глубоко. Мне кажется, что от его движений зашатается дом и перепуганные гости решат, что началось землетрясение.
Я ловлю ртом воздух, чувствуя приближение оргазма. Вот-вот, еще чуть-чуть и… Я издаю крик, и Дэмиен молниеносно закрывает мой рот ладонью. Он продолжает входить в меня в том же ритме, а мои мышцы все плотнее и плотнее сжимаются вокруг его члена.
– Дэмиен, – шепчу я, и его имя словно пароль открывает нам дорогу к оргазму. По его телу пробегает дрожь, и он кончает в меня.
– Ники… – шепчет он.
– Да…
Он нежно целует мою щеку. Этот поцелуй – полная противоположность нашему быстрому и почти животному совокуплению, и это идеальное его завершение.
Дэмиен достает платок и бережно вытирает меня, потом одергивает и поправляет мне платье.
– Вот теперь всё как новое, – улыбается он. – Мне кажется, секс в качестве акта примирения – беспроигрышная вещь.
– Это точно, – соглашаюсь я.
– Помни, что я тебе сказал: я не хочу, чтобы наши отношения заканчивались, – говорит он и жмет мою руку.
Я всматриваюсь в его волевое лицо и требовательные глаза.
– Я знаю. Я и сама не хочу заканчивать наши отношения.
Дэмиен проводит подушечкой пальца по моим губам, а потом наматывает локон моих волос вокруг пальца.
– Нет, – говорит он, – надо проговорить это четко. Я не хочу, чтобы менялись наши соглашения. Ты моя, и существуют определенные правила. Я хочу, чтобы наша игра продолжалась.
