Глава 17. Избавление

Мясник махнул рукой и исчез во тьме. Кто-то из охраны пнул Алексея в бок. Мол, не зевай, топай.

«Вот как всё обернулось, – размышлял попаданец. – Стало быть, не Редглейд. Передумали, паразиты. Да почему, собственно, они должны везти меня в Редглейд? Никто об этом ничего не говорил. Сам всё решил да вбил себе в голову. А ведь портовый город мог подарить шанс. Глядишь, как-нибудь бы и выкрутился. Теперь попробуй сбежать. Замуруют в темнице. Потом ищи-свищи. Никто и искать не станет. Нет человека – нет проблем. Сволочи! Опять перехитрили».

Алексей понимал бессмысленность своих рассуждений, но, с другой стороны, он хоть как-то пытался отвлечься, лишь бы не думать о безнадёжности положения. Он окончательно сделался пленником Шидельрота. Из замка бежать и впрямь нелегко. Оставалось надеяться только на чудо и на… Аакхабита. Как-то копарь выпустил из виду древнего демона. Но последний до обидного редко напоминал о своём существовании. Потому делать ставку на старинного компаньона Казимира Карловича было настоящим безумием, крайним проявлением отчаяния и полной безысходности. Все эти фантазии выглядели игрой ума, попыткой отгородиться от скорбной действительности.

И всё же Алексей не сдавался, как мог боролся с унынием, не опускал руки. Невольно возникло сравнение нынешних злоключений с металлопоиском. Часто в лесах попадались малопонятные или, на первый взгляд, совершенно негодные вещи. Таскать такие нет никакого проку, только к земле тянут да силы забирают. Но иногда те бесполезные находки после чистки превращались в стоящие обретения. Однажды ему попался маленький бесформенный кусочек бронзы. Хотел даже выкинуть, но что-то удержало от необдуманного поступка. И, как оказалось, не зря. Под рыхлыми зелёными наростами скрывалась скифская сбруйная бляшка в виде чудесного грифона. Воистину не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. С тех пор Алексей для себя твёрдо решил: выбросить ненужный хлам всегда успеется. Для начала следует во всём разобраться. Иногда с виду самые обычные события становятся судьбоносными, а потому ничего не следует отвергать с порога. Кто знает, возможно, и замок Мидрайг готовит сюрприз. Вдруг Аакхабит проснётся, или случится непредвиденное, что не в силах предчувствовать или просчитать прямолинейный разум. Будь Кайдлтхэ рядом… она бы точно…

От одной мысли о д'айдрэ сердце отозвалось неприятной болью. Нет, следопыт не верил в её смерть. Наверняка она жива. Если так, то не всё потеряно.

Доски причала кончились, босые ноги ступили на холодные плиты. Лето в самом разгаре, но ночной бриз порядком бодрил. Тут и камень словно лёд.

Пленника повели по какой-то лестнице. Она удавкой обвивала основание замка и спиралью устремлялась в небеса. Тревога, предчувствие нового приключения, почти смертельно опасного, дыхание моря, холод мёртвого камня, близость врагов и тысячи звёзд рождали самые невероятные предположения.

Алексей вышел на ровную площадку, чьи размеры определить не смог. Всё вокруг пожрала тьма, и слабые всполохи факелов выхватывали только незначительные куски грубой каменной кладки, напоминавшей покрытую слизью кожу исполинского чудовища.

Послышался металлический скрежет, заработал явно давно не смазываемый подъёмный механизм. Рядом громко ухнуло, словно замок и впрямь превратился в монстра, пробудившегося ото сна. Исполин тяжко вздохнул, разогнал по лёгким воздух, с присвистом выдохнул. Двери со скрипом и грохотом отворились. В тёмной утробе крепости вспыхнуло несколько факелов. В дрожащем свете Алексей разглядел человеческие фигуры. Брат Меодолан ступил на толстые дубовые балки моста, вошёл внутрь и перебросился парой фраз с охраной, после чего исчез в каменном лабиринте.

Великий герцог сполна оценил мощь цитадели. Обитель гильдии, даже сокрытая во тьме, поражала размерами и неприступностью. Конечно, она не шла в сравнение с пристанищем Аакхабита, но для примитивного мира Тамарвалда выглядела внушительно. Штурмовать такую не имело никакого смысла. Только брать осадой или ровнять с землей крупнокалиберной артиллерией. К счастью для империи, о таком чуде в ней пока не слыхали.

Следопыта вели сводчатым коридором. По стенам плясали длинные зловещие тени. Пленник отчетливо слышал скрип доспехов и портупейных ремней. Своды многократно отражали и усиливали даже ничтожные звуки. Один из стражников толкнул узника в спину, поволок за руку в сторону, вниз, а вовсе не туда, где исчез брат Меодолан. После недолгого блуждания по холодным узким подземельям, больше похожим на пещеры или огромные крысиные норы, великий герцог оказался в тёмной камере с высокими потолками. Пламя факелов охраны на несколько секунд осветило убогую обстановку узилища шириной около двух и длиной не более трёх метров. На полулежала солома. Стеньг сочились влагой. Недалеко от дверей грубо сколоченное подобие кровати – крытая козьими шкурами, у изголовья мешок, набитый соломой.

За спиной лязгнул засов, свет погас, следопыт остался один на один с собственной судьбой. Какое-то время глаза привыкали к мраку. Тьма ослабила хватку, проступили мутные очертания. Копарь сделал шаг, другой. Зазвенело железо. Следопыт потянул воздух. Пахло гнилью и нечистотами.

Новое пристанище не баловало разнообразием. Лежанка – единственная достопримечательность. Алексей взобрался на нары. Шкуры отсырели и пропитались тюремными запахами. И всё же лучше так, нежели стоять босиком на холодном полу. Вспомнилась Гнилая башня. Да, здесь меблировка солиднее.

Сиделец попытался разглядеть потолок, но тот утонул в густом мраке, как в бездонной трясине. Ничего не видно.

Меж тем следопыт ощутил лёгкое движение воздуха. Недолгие поиски увенчались маленьким открытием. В стене, прямо над головой, находилось крошечное оконце. Только добраться до него великий герцог не мог. Слишком высоко. В полу, напротив кровати, оказалось ещё одно отверстие. Оно начиналось широкой воронкой и уходило вниз. Несло от него как от выгребной ямы. Должно быть, так пахло отхожее место. И в самом деле, Алексей не заметил ни ночного горшка, ни злополучного ведра. Великого герцога меньше всего интересовали местные удобства. Для начала он хотел выспаться. Надо думать, завтра состоится встреча с подручным Шидельрота. Наверняка вновь станет соблазнять посулами и склонять к сотрудничеству. Или, наоборот, примется пытать, силой добиваться желаемого, в ход пойдут шантаж, угрозы и прочие прелести из богатого арсенала средневековых костоломов. Но то будет завтра.

Алексей лежал и думал о предстоящем дне, о превратностях судьбы и о Кайдлтхэ. Так, сам того не заметив, погрузился в глубокий сон без сновидений. И сон этот походил на смерть и конец времени.

Проснулся от холода. Утренняя дрёма нехотя отпускала пленника. Он свернулся клубком, то и дело ворочаясь с боку на бок, но вскоре не выдержал и открыл глаза. В камере царил лёгкий сумрак. Откуда-то из-под потолка бил тонкий луч света. Всё вокруг выглядело серым, унылым и стылым. Но делать нечего, пришлось вставать. Да и ноги размять не грех. На полу поджидал приятный сюрприз. Охрана оставила у кровати глиняную миску с кашей, деревянную ложку и кувшин с водой.

Отверстие в полу, обнаруженное накануне, и впрямь оказалось отхожим местом. Пленник отметил про себя явный прогресс в сравнении с бадьёй ардаров. Заключенный мог легко справить нужду. Нечистоты не оставались в камере, не осложняли удушливыми запахами и без того нелёгкую участь арестанта.

После утреннего туалета следопыт приступил к скромному завтраку. Но не каша из плохо проваренного пшена занимала острожника. Он ждал встречи с Меодоланом. Беседа с мясником должна многое прояснить, в первую очередь виды на обозримое будущее. Да только торговец явно не спешил. Возможно, хотел извести пленника неизвестностью. Или, что не исключалось, у подручного главы гильдии имелись иные, не менее важные причины для промедления. О том Алексей мог только гадать, но догадки не приносили успокоения.

Попаданец уселся на лежанку и принялся было медитировать, дожидаясь неизвестно чего. Но поскольку в медитациях смыслил мало, то стал вспоминать былые походы и всякие забавные происшествия. Например, как заблудился в лесу или как вёз в багажнике автомобиля барана, купленного в придорожной деревне.

В воспоминаниях прошёл день. Наступил вечер. Копарь с интересом отмечал, как пятно света путешествовало по стене, а потом и вовсе исчезло. Казалось, обитатели замка напрочь забыли о существовании узника. Охраны не слышно. Кормить также никто не торопится. Так незаметно подкралась ночь. Алексей улёгся, думая о сне на голодный желудок и сгинувшей в неизвестности Кайдлтхэ. Мысли о д'айдрэ несли только боль, но в то же время вселяли надежду в уставшую душу. Возможно, так казалось только в тюремной камере, ведь несвобода обостряла иные переживания до крайности. Невольник корил себя, что не смог спасти девушку.

Следопыт криво усмехнулся. Рассказать бы кому из старых приятелей о своих приключениях! Рассказать? Как? Да и кто поверит? В лучшем случае назовут сумасшедшим. Оно и понятно. С дивана на сытый желудок мир выглядит если не совершенным, то вполне комфортным. А окажись ты в дерьме по самые уши не в мире, придуманном на раздолбанном диване, а вот так, один на один с дикарями, только и мечтающими выпустить тебе кишки. И вовсе не в фантазиях. Что запоёт тогда офисный планктон, рафинированный эстет, самовлюблённый нувориш или какой-нибудь спятивший мечтатель, алчущий вселенской справедливости? От чувства относительного благополучия люди тупеют, мозги заплывают жиром, инициатива глохнет на корню. Их все устраивает, они всем довольны. А если и недовольны, то тихо шепчутся о том на кухнях. Или пиарятся в социальных сетях. На большее они не способны.

Алексей едва остановился. И чего он взъелся? И главное, на кого? Просто достало! Всё достало! Он болен, болен одиночеством! И Кайдлтхэ нет рядом… Нет, всё, довольно! Спать! Самокопательство только изводит, не даёт ответов ни на один вопрос. А их накопилось немало. Остаётся только ждать. И терпеть.

Вновь следопыт ворочался в поисках удобного положения. Цепи впивались в тело, сковывали движения. Но время не остановить. Рано или поздно ночь кончится и настанет утро. Всё пройдет, уйдут горести и печали. Судьбу не обманешь. Предначертанное, сон, смерть… Они где-то рядом. Холодная шершавая стена. Кожа дракона, злобного монстра. Оскал, клыки… Там погибель и забвение, вечный сон разума, покой измождённой души. Тишина и липкий мрак не в силах убить солнечный луч.

Утомлённый дневным бдением, Алексей увяз в тёмной трясине беспамятства. Руки и ноги будто онемели, мысли замерли, образы поблёкли. Сон подарил избавление.

Следующий день не принёс никаких неожиданностей. Вновь у кровати появились миска с кашей и кувшин с водой. Опять следопыт проспал визит охраны. Но почему его не зовут на допрос? Может, и вправду о нём забыли? Едва ли. Не для того гильдия озолотила главаря пиратов.

Целый день узник вновь сидел на шконке и следил за путешествием пятна света по стене. Если дело так будет и дальше, то через неделю он попросту сойдёт с ума от скуки. У ардаров он хотя бы наблюдал в щель двери за вознёй в деревне, слушал шум прибоя и крики людей. Здесь же только четыре стены. Камера два на три метра, лежак да нужник. Наверняка отсидка затягивается намеренно. Меодолан оказался неплохим психологом.

Томительное ожидание изводило не меньше изуверской пытки. В голову лезли мысли о миллионах сидельцах, замученных как в местных тюрьмах, так и в узилищах привычного земного мира. Да что там застенки?! Вся человеческая история теперь представлялась непрерывной цепью различных преступлений, бесконечной дорогой в никуда, вымощенной миллиардами костяков, страданиями и болью умерших до срока. И всё ради чего, ради каких высоких идеалов?

От этих размышлений Алексей едва не свихнулся. Его вовремя спас лязг железного засова. Дверь медленно отворилась, и на пороге показался наёмник с факелом.

– Хватит дрыхнуть, поднимайся, – сквозь зубы процедил страж.

От неожиданности великий герцог замер на мгновение, но быстро пришёл в себя, соскочил с кровати. Он был готов кинуться к солдату и обнять служивого на радостях. Наконец-то хоть какое-то изменение в затхлом болоте. К добру или к худу? Да какая разница?!

Подгонять следопыта не пришлось. Он с удовольствием бы сейчас отправился даже к чёрту в пасть, лишь бы поскорее убраться из сырой и вонючей тюремной камеры.

В коридорах замка царила тьма и тишина. Чадящие факелы выхватывали из вечного мрака лишь небольшие куски стен да пола. Этого вполне хватало, чтобы не сломать ноги, но недоставало осмотреться и составить впечатление о внутреннем устройстве цитадели, о многочисленных ходах в её чреве. Для себя Алексей сравнивал крепость со старой иконой, изъеденной шашелем. И ему, как стороннему наблюдателю, стала ведома только малая часть тех нор. А сколько оставалось скрытого от чужого взора, сколько пыточных камер, погребов и залов?

Но сейчас следопыта волновало иное. Куда его ведут? Натурально, на допрос к брату Меодолану. Даже предмет разговора не представлялся загадкой. Интересовал итог беседы. Вот здесь сохранялась интрига. И её развязка не выглядела столь однозначной, как ранее.

Следопыт затруднялся сказать, сколь долго он провёл в странствиях по лабиринтам тайной резиденции купеческой гильдии. Возможно, минут пять, а быть может, целый час. В любом случае вздумай он бежать, то непременно заблудился бы. Но этому путешествию всё же пришёл конец, и великий герцог оказался в просторном полутёмном зале. Всё вокруг живо напоминало кабинет магистра Гвинедера. И впрямь обстоятельства той достопамятной встречи во многом походили на день сегодняшний. Однако Алексей нашёл и немало отличий. Так, зал гильдии намного превосходил по размерам покои главы братства «Две молнии». Стены терялись в полумраке, как в тумане. Стоило отметить разнообразную коллекцию холодного оружия да гобелены со сценами диковинных ристалищ. Возможно, они изображали сцены битв между д'айдрэ времён войны Огненного клинка или демонов, вырвавшихся из преисподней. Изображения отличались особой вычурностью. Веяло от них неким архаизмом, древностью и, как показалось, магией.

Кое-где на стенах были закреплены факелы. Горел камин. Посреди зала располагался длинный массивный стол из морёного дуба. Во время трапез за ним без особого труда разместилось бы человек двадцать. За дальним концом стола в резном кресле, на манер монаршего трона, непринуждённо закинув ногу на ногу, восседал брат Меодолан. Лицо его, красное от всполохов огня, выражало самодовольство и небрежность, отчего следопыт сообразил: мясник чувствует себя в замке полным хозяином и никого из начальства поблизости нет.

Перед слугой Шидельрота стоял кувшин, пара кубков и разнообразные кушанья в металлической посуде. Ноздри великого герцога уловили дразнящий запах дорогого вина и жареного мяса под аппетитным соусом. Меодолан пребывал в хорошем расположении духа. Сытость, покой, надёжная охрана, полумрак зала и собеседник, в погоне за которым множество агентов гильдии сбилось с ног, обещали интересный вечер. А там, как знать, повышение по службе и новые немалые выгоды.

Чтобы сделать такой вывод, Алексею хватило лишь одного беглого взгляда. Ему даже на мгновение показалось, что он проник в сознание тамарвалдца и прочёл его нехитрые мысли. Но догадка эта, как тень от пролетевшей хищной птицы, лишь скользнула по лицу великого герцога и тут же исчезла. Возможно, так только показалось, но арестант твёрдо решил не упрощать задачу Меодолану.

– Вот и свиделись вновь, Аль Эксей. – Речь мясника звучала немного невнятно, язык слегка заплетался. Должно быть, поверенный гильдии успел хорошо принять на грудь. – Ты уж извини… Ха-ха! Надо же, я прошу у тебя прощения! – юродствовал брат Меодолан. – Да, так вот, ты уж постой и послушай, а я буду говорить.

Попаданец нисколько не удивился повадкам торговца. В «Голом колесе» он был гостем. С ним вели разговор почти на равных. Сейчас, напротив, он являлся даже не пленником, а говорящим животным, товаром, за который уплатили круглую сумму, а потому всякий этикет и приличия излишни. Более того, от него могут требовать только подчинения, ведь судьба его решена, и упираться нет смысла.

– Так я и говорю, – продолжил агент Шидельрота, покончив с трапезой. – Ужина не обещаю, присесть не предлагаю. Сам понимаешь, времена нынче не те. Надо было раньше соглашаться, а не корчить из себя героя. Изволь видеть, ты полностью в нашей власти. Если в Тамарвалде ты мог рассчитывать на помощь Элидирга и этой, как её, девчонки-д'айдрэ, то теперь ты один против гильдии. А в её мощи ты убедился. Наши люди повсюду. Мы следили за тобой, вели, не выказывая до поры собственных замыслов…

– И потому решили отравить в придорожном трактире? – огрызнулся великий герцог.

– Не скрою, не всё шло гладко, – осклабился Меодолан. – Но ты сам виноват, упорствовал, не давал нам надежды. Да и девка твоя вечно путалась под ногами.

– Она жива? – вновь попаданец перебил брата Меодолана.

– Погоди. Дойдёт и до неё черёд. Итак, с отравлением ничего не вышло. Но тут нам на помощь пришёл Яр Кровавый Топор. Собственно говоря, ему ставилась иная задача. Его банде поручалось терроризировать пограничье, отвлекать силы императора от столицы. И надо же, волею судеб ты оказался в тех местах. Счастливое стечение обстоятельств! Удивительно! Вышло так, словно кто-то всё ловко устроил. Но вот незадача. Яр оказался слишком жаден. Пришлось ехать за деньгами. Кстати, ты наверняка обратил внимание на рыжебородого головореза. С молодости он отличался буйным нравом, удачей и жестокостью. Однако он происходит из черни и не мог в законном порядке претендовать на титул вождя. И всё же благодаря коварству, вероломству и предательству он избавился от предшественника и занял его место. Дружина приняла нового вожака, а немногие недовольные либо лишились жизни, либо бежали в соседние земли. Топор у ардаров служит оружием простолюдинов, а меч является не только признаком доблести, но и высокого происхождения. Яр захватил власть, но так и не избавился от низкого прозвища. Ну да хорс с ним. В любом случае такие весьма полезны для гильдии. До тех пор, пока повинуются и не проявляют излишней самостоятельности. Но Яр перешёл черту…

– И потому ты отдал ему Кайдлтхэ?

– А ты не глуп, – засмеялся Меодолан. – Господин Шидельрот в тебе не ошибся. Да, ты прав. Это подстава. Яр теперь слишком слаб, а мы вроде бы и не при делах. Если д'айдрэ наступят ему на хвост, то пусть сам выкручивается. Сумеет – честь и хвала. А ежели нет, никто по нему слёз лить не станет. Что до серокожей, то готов удовлетворить твоё любопытство. Да, она жива. Хотя лучше бы померла. Яр вознамерился продать её в один из портовых борделей. Сам понимаешь, житьё там не мёд.

– Сволочь! – вскипел Алексей.

Кровь ударила в голову, в глазах потемнело. Он рванулся к Меодолану, хотел вцепиться торговцу в глотку, но бдительная охрана рванула на себя цепи, кто-то крепко ударил по голени, и пленник упал на правое колено.

– Не суетись, – криво усмехнулся мясник. – Не для того тебе сказки сказываю. Твоя игра кончена, помощь не придёт. Найди в себе мужество признать поражение, смирись, и тогда у тебя… возможно, будет власть, деньги и, стало быть, любые удовольствия. Не нужно ждать воздаяния в загробном мире, ведь можно взять всё здесь и сейчас. Прояви благоразумие.

Следопыту хотелось выть от отчаяния и бессилия. Душа полнилась ненавистью, но судьбу не изменить. Ещё один удар – и он падёт, преклонит голову перед неизбежным, ведь сопротивляться нет ни сил, ни смысла. Может, и в самом деле, прав враг-искуситель?

Алексей тяжело дышал и молчал. И то молчание Меодолан воспринял как безоговорочную капитуляцию.

– Вот и славно, друг мой, – подобрел торгаш. – Надеюсь, на том моя вступительная речь окончена. Теперь перейдём к главному. Мы давно поняли: силой добиться твоего согласия не выйдет. Но коль ты у нас в руках, то и убивать тебя не стоит. Успеется. Мы могли бы встретиться ещё вчера, да только верховный маг гильдии Ардабал с помощниками прибыл в замок только сегодня днём. Да-да, не удивляйся. Каждая солидная организация имеет в штате верховного мага. А чем гильдия хуже? Наоборот, лучше! Ардабал – сильный маг. Думаю, вскоре ты в том убедишься.

Следопыт не скрывал удивления. Никак не ожидал такого поворота. Готовился услышать угрозы, увещевания или сладкие речи, но о верховном маге гильдии никак не подумал. Помнится, Шидельрот отнюдь не лестно отзывался о волшебниках. Но при всей нелюбви к магам глава гильдии терпел их присутствие и, надо думать, приказал Ардабалу исполнить роль своеобразного детектора лжи. Теперь главное – не взболтнуть лишнего, не выдать присутствие Аакхабита взглядом или учащённым дыханием. А есть ли он? И всё же гильдия что-то подозревает. Если их маг и впрямь является таковым, а не шарлатаном и самозванцем, то исход встречи непредсказуем.

– Господин Ардабал! – резко и громко выкрикнул Меодолан.

Скрипнула потайная дверь в стене, и следопыт увидел троих в длинных чёрных рясах, подпоясанных конопляными верёвками. Лица гостей скрывали капюшоны. Ардабал шёл впереди, опирался на деревянный резной посох, а помощники смиренно следовали за начальником. Фигуры в чёрных одеждах показались Алексею невесомыми, словно принадлежали они не людям, а фантомам, вызванным к жизни потусторонним колдовством. В глаза бросалась длинная борода Ардабала. И то, пожалуй, единственная деталь, роднившая его со смертными. С виду троица походила на странствующих богомольцев, и только массивный золотой перстень на указательном пальце верховного мага, зловеще блестевший в отблесках пламени, говорил о высоком статусе владельца.

Все трое поравнялись с Меодоланом, остановились и едва заметно поклонились.

– Многоуважаемый господин Ардабал, – начал подручный Шидельрота. – Теперь настал ваш черёд. Прошу.

Маг вновь поклонился и направился к Алексею. В нескольких шагах от пленника он остановился, поднял голову и посмотрел в глаза великому герцогу. И от этого взгляда следопыту сделалось дурно. Замешательство длилось мгновенье, но его хватило, чтобы разглядеть костлявое лицо, заросшее густой бородой с проседью, хищный орлиный нос, подвижные холодные глаза. Взгляд был подобен порыву ледяного ветра. Алексей ощутил физическую боль, голову сдавил невидимый обруч, заломило в висках. В следующую секунду почувствовал, как маг нагло и бесцеремонно пытается прочесть его мысли.

Но наваждение быстро прошло, боль отступила. Что-то внутри попаданца не только отразило неожиданный натиск, но и пошло в наступление. Глаза мага вспыхнули, черты лица заострились. Шла невидимая магическая дуэль. Через несколько секунд Алексей разглядел на крючковатом носу Ардабала серебристую каплю пота. Глаза чародея налились кровью, маг задрожал, резко отшатнулся, замахнулся посохом и застыл, так и не доведя атаку до конца.

Теперь главный волшебник гильдии избрал иную тактику. Он обошёл копаря со всех сторон, делая пассы свободной рукой и невнятно бормоча себе под нос. Его помощники застыли верстовыми столбами и тоже что-то неразборчиво бубнили.

Вскоре этот цирк наскучил Алексею, он с неприязнью взглянул на ассистентов приезжего мага. К всеобщему удивлению, этот взгляд подействовал на помощников самым неожиданным образом. Они резко отступили назад, а главный чернокнижник пронзительно вскрикнул. В этом крике чувствовались боль и страх. И вдруг всё стихло. Звуки умерли, даже огонь в камине замер.

– Прикажите снять ошейник, господин Меодолан, – услышал Алексей сильный и властный голос Арбадала. От недавней растерянности не осталось и следа, маг взял себя в руки.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – несколько разочарованно произнёс мясник.

– Точно так. Кристалл совершенно бесполезен. Причина скрыта в ином.

– Охрана! Выполняйте! – нервно выкрикнул торговец.

Несколько стражников поспешили исполнить распоряжение начальника, и следопыт сразу почувствовал себя свободнее.

– На сегодня довольно. Встретимся завтра вечером. Приятных сновидений. – Маг взял ошейник, поклонился и рванул к потайной двери.

Двое в чёрном поспешили за патроном и вскоре исчезли, словно и не было их здесь никогда.

Вновь воцарилась гнетущая тишина. Пламя ожило, дрова в камине весело потрескивали, факелы нещадно чадили, распространяя по залу горьковатый привкус копоти.

Меодолан встал, сложил руки на груди и погрузился в размышления. Выглядел он несколько разочарованным и потерянным. Должно быть, от визита чародеев ожидал гораздо большего.

– Увести! – бросил в полумрак помощник Шидельрота.

Охрана рванула за цепи и бесцеремонно потащила Алексея в мрачную утробу замка. Великий герцог только и успевал переставлять ноги, а пару раз и вовсе едва не упал. Стража не миндальничала, вела себя жёстко, чего раньше за ней не наблюдалось. В той перемене следопыт видел только скорые неприятности. Что-то пошло не так, и это «что-то» очень сильно раздосадовало Меодолана, и его нервозность невольно передалась наёмникам.

Алексея грубо зашвырнули в камеру. Он упал, едва не расшибив лоб и не переломав рёбра. В завершение всего остался без ужина. И всё же старался не унывать. Наоборот, радовался, как ребёнок. Пусть в мелочи, но удалось досадить Меодолану и магам гильдии, которые, к слову сказать, вовсе не были проходимцами. Они не получили желаемого. Пленник оказался крепким орешком, хотя его заслуга в том ничтожна.

Следопыт вскоре заснул. Ночью ему приснился странный сон. Он даже в страхе проснулся. Привиделось, будто вновь его вызвали на допрос. Опять он видел наглую рожу врага и выслушивал рассказ о мучениях Кайдлтхэ. И вдруг Алексей вырвался из цепких рук охраны, бросился на обидчика. Невесть откуда взялся клинок. Великий герцог вогнал меч в грудь подонку по самую рукоять. Мясник охнул и осел на пол.

Весь следующий день следопыт провёл в неведении. Утром он не обнаружил завтрака, что не могло не насторожить. Брат Меодолан поменял приоритеты и больше не думал о пленнике. С чего такие резкие перемены? Разве он решил проигнорировать приказ Шидельрота?

Великий герцог с нетерпением ждал вечера. Наверняка новая беседа с торговцем всё прояснит. И следопыт не обманулся в ожиданиях. Вскоре после заката загрохотал железный засов, вспыхнуло пламя факела. Под усиленным конвоем узника поволокли наверх.

В зале со вчерашнего дня ничего не изменилось. Всё так же потрескивали дрова в камине, пламя факелов отбрасывало пугающие длинные тени, Меодолан сидел за столом, ел мясо и пил вино. Выглядел он потухшим и рассеянным, словно чем-то тяготился.

– Садись, – резко бросил слуга главы гильдии.

Алексей несмело сел, опасаясь подвоха.

– Ешь, – резко и сухо сказал Меодолан, поставил перед следопытом тарелку с жарким, положил рядом кусок пшеничного хлеба, налил в кубок вина.

Великий герцог не стал манерничать и живо принялся за угощение. За сутки он порядком проголодался. Да и как знать, вдруг надсмотрщик передумает.

– Господин Арбадал прошлой ночью неожиданно занемог, – как-то вяло проговорил Меодолан. – А сегодня после завтрака внезапно уехал, сославшись на некое секретное распоряжение его высокостепенства. Перед отъездом он говорил странные вещи. Надеюсь, ты прояснишь кое-какие детали…

– Детали? Какие детали? – Алексей слушал вполуха, больше налегая на нежное мясо.

– «Не верьте глазам своим. Перед вами никчёмная оболочка. Тайна скрыта внутри. Холод и мрак могилы. Сила столь велика, сколь и опасна…» Более он ничего не сказал. Теперь жду пояснений.

– Каких пояснений? – Копарь едва не подавился.

Возможно, Меодолан не лукавил и впрямь ничего не знал. Но он, великий герцог, в словах мага не видел никакого секрета. Выходит, все же Аакхабит…

– Господин! – В зал вбежал один из наёмников с обнажённым мечом. Солдат тяжело дышал, лицо раскраснелось, а несколько прядей волос прилипло к вспотевшему лбу.

– Какого хорса? – вспылил Меодолан.

– Там, это, у пристани… д'айдрэ! – тараторил взволнованный до крайности стражник.

– Какие д'айдрэ? Что ты мелешь? Вы там чего, от безделья перепились? – В голосе мясника послышались тревожные нотки.

– Корабль их пристал. Большой. С полсотни душ наберётся. Ломятся в замок, требуют бабу какую-то. Аудиенцию… Говорим, нету тут таких. Всё равно требуют.

– Великие боги! – Меодолан побледнел. – Принесла…

Не успел он закончить фразу, как послышалась возня за дверью. Через пару секунд она с шумом распахнулась, и в зал под напором десятка вооружённых д'айдрэ ввалилось примерно столько же наёмников. Все с обнажённым оружием, все сопели и тяжело дышали. Дело могло дойти до открытого столкновения, но пришельцы блефовали и первыми не спешили проливать кровь, а охрана цитадели попросту боялась скрестить мечи с превосходящими силами первородных, понадеявшись, что начальство уладит неприятный инцидент.

– Господа! – выкрикнул Меодолан.

Все замерли, воцарилась тишина, нарушаемая скрипом кожаной амуниции да тяжёлым дыханием. Через миг д'айдрэ расступились, пропуская командира. Высокий, статный, в переливающихся красными всполохами тариалдовых доспехах, он окинул зал надменным взглядом и уставился хищно блестевшими глазами на Алексея.

– Он пойдёт со мной! – голосом, не терпящим возражений, произнёс изначальный.

– Позвольте, светлый господин… – пролепетал Меодолан, враз сделавшись ничтожным и жалким.

Эта внезапная метаморфоза неприятно удивила великого герцога. Куда делась вся важность и властность мясника? Он мог командовать всяким сбродом, но против настоящего господина Дэорума выглядел покорной овцой.

– Кто таков? – Д'айдрэ едва повёл головой. – Как смеешь возражать?!

– Позвольте представиться, светлый господин. – Торговец сгорбился в унизительном, подобострастном поклоне. – Меодолан, помощник его высокостепенства господина Шидельрота. Имперской купеческой гильдией на меня возложена секретная миссия, и я не имею полномочий…

– У меня приказ! – Д'айдрэ резко прервал Меодолана. – Пленник именем Аль Эксей больше не в юрисдикции гильдии, хочет того или нет твой Шидельрот. Вы покусились на нашу добычу, а это серьёзный проступок. Но, так и быть, учитывая наши давние отношения, мы не станем проводить разбирательств и наказывать виновных, замнём происшествие, и каждый останется при своих интересах. Аль Эксей будет доставлен в Айльтранд. Более мне добавить нечего.

– Но светлый господин! – взмолился Меодолан.

– Зови меня Мастером. – Торжествующая полуулыбка застыла на устах д'айдрэ.

– Умоляю вас, Мастер! Я не смею возражать, но пусть моё руководство даст указание. Без этой формальности я не могу исполнить ваше распоряжение. Иначе мне не сносить головы!

– Как тебе будет угодно, – равнодушно произнёс командир серокожих и сделал едва заметный знак подчинённым.

Послышался знакомый металлический звук, арбалетный болт пробил навылет грудь Меодолана и звякнул о камень стены. Мясник не успел даже охнуть и мешком завалился на дубовый стол. Слуга Шидельрота умер мгновенно.

Наёмники, побелев от страха, пребывали в замешательстве. Мечи из тариалда принялись кромсать их кожаные доспехи. И только тогда немногие попытались оказать сопротивление, но те робкие попытки пришельцы пресекли на корню. Бравые охранники в несколько секунд превратились в груду окровавленных трупов.

Мастер удовлетворённо оглядел работу подопечных. И вновь загадочная полуулыбка, ставившая часто Алексея в тупик. Но не о том думал великий герцог. Брат Меодолан убит, стража перебита. Теперь д'айдрэ возьмутся за него. Он не боялся серокожих, хотя их воинственный вид и навыки фехтования могли вогнать в ступор всякого. Следопыт глядел на них без страха, только с любопытством. Хотел что-то сказать, да слова потерялись. Судьба совершила очередной крутой вираж. Чего ждать за поворотом?

Глаза Мастера и Алексея встретились. Они смотрели друг на друга, словно играли в гляделки. Мастер улыбался. В его глазах были только холод и пустота. Алексей молчал. Он видел бесконечность. Первым не выдержал д'айдрэ, развернулся и двинулся прочь с места побоища.

– Пленника доставить на корабль, замок сжечь! Уходим немедля!