Глава 28

Я услышала, как шаги Старика приближаются ко мне, но он молчал. Может, он уже совсем рядом? Шума дыхания не было слышно. И тут меня осенило. Он только имитировал шаги. Это были электронные, синтезированные звуки, как и его голос. Этот человек привык играть с иллюзиями. Он не подходил ко мне ближе.

Он отошел!

Здесь осталась только я – и мертвая тишина в темноте. Я попятилась к сенсорному включателю, который заметила при входе, и прижала к нему ладонь. Свет полился потоками, освещая пустое пространство и доказывая, что я действительно одна и нахожусь в большом пустом помещении.

Я повернулась и увидела монитор, установленный высоко на стене. Он показывал воцарившийся в вестибюле хаос. Команда маршалов распоряжалась, проводя аресты и надевая наручники служащим банка тел.

Второй этап. Я снова нажала на спрятанный у меня в кармане сигнал тревоги.

– Он скрылся! – крикнула я.

Двое маршалов поддержки, которые в отдалении следовали за мной, ворвались в комнату.

– В какую сторону он ушел? – спросил высокий.

– Не знаю. Не видела.

В комнате оказалось три двери, не считая той, что находилась у меня за спиной. Старик мог убежать через любую. Высокий маршал выбрал первую дверь, его напарник – вторую, а я открыла третью. Я увидела за ней короткий коридор, который вел к двум лифтам. По их гудению я поняла, что оба находятся в движении, однако на них не было табло, которое показало бы, едут ли кабинки вверх или вниз. Я нажала вызов и влезла в приехавший лифт. Я спустилась вниз, мимо первого этажа, на уровень подземного гаража.

Я выбежала на слабо освещенную подземную парковку, ища Старика. Рядом с лифтами стояло немало шикарных машин, а менее дорогие транспортные средства рядовых служащих располагались на дальних местах. Я наклонилась, пытаясь увидеть его ноги под машинами, но никого не обнаружила. Мне хотелось найти его и сорвать с него ту маску, обнажить его полностью.

Я остановилась и прислушалась. Может, он спрятался. Мне пришлось затаить дыхание. Какой-то звук… шорох шагов. Я повернулась и обнаружила кого-то в тенях у стены, позади какого-то внедорожника.

Я бросилась туда. Этот участок был темным. Неясная фигура побежала от меня, но человек оказался в тупике. Наткнувшись на стену, человек сполз по ней, усевшись на корточки.

Это оказался Терри: тот медбрат с подведенными глазами. Он плакал.

– Киска, не дай меня арестовать! – взмолился он. – Мне в тюрьме не выжить!

– Помоги мне – и мы посмотрим, что можно сделать. – Я схватила его за локоть и заставила встать. – Где стал бы прятаться Старик?

– Он не стал бы прятаться. Он просто испарился бы.

– Которая машина его?

– Не машина. – Он поднял свои накрашенные глазки к потолку. – Вертолет.

Мы с Терри взбежали по ступенькам, выводящим на крышу. Я злилась на себя за то, что сразу не сообразила насчет вертолета.

– Так и знал, что когда-то это случится!

По его щекам текли черные ручейки туши.

– Тогда стоило бы уволиться.

Мы распахнули дверь на крышу и выбежали на холод. Громкий шум вращающегося винта и порыв ветра ударили нам в лицо, словно пощечина. Мы прищурились, пряча глаза от растрепанных ветром прядей волос, и увидели похожий на черного жука вертолет, стоящий на площадке шагах в двадцати от нас. Он еще не успел взлететь.

Через выгнутое стекло я увидела Старика, сидевшего позади пилота: он смотрел в другую сторону. Я бросилась к вертолету, низко пригибаясь, чтобы не попасть под удар лопастей. Пилот махнул рукой Старику, и тот развернулся ко мне.

Его лицо было лицом мумии из какого-то фильма ужасов.

Я влезла на шасси, схватилась за ручку двери и рывком открыла ее. Старик потянулся ее закрыть, и я поймала его за руку.

Вцепившись в край люка, я потянула его за рукав. На сиденье за ним чья-то безвольная фигура была запакована в мешок. Я не могла определить ни рост, ни пол, ни даже жив ли этот человек. Терри бежал за мной, но не смог приблизиться к вертолету. Я была одна против Старика.

Я дернула, наполовину вытащив его из вертолета, и потянулась к краю его маски.

– Что ты скрываешь? – проорала я, перекрикивая рев двигателя.

Он ухватился за каркас вертолета и попытался другой рукой оттолкнуть меня.

– Где мой брат? – завопила я, впиваясь пальцами в край его лица.

Он уперся ногой мне в живот и пихнул меня. Я удержалась.

Пилот вытащил пистолет и навел его на меня. Я ничего не могла ему противопоставить. Я погибла.

Старик оттолкнул его руку. Я не знала, почему он решил так сделать. Ошеломленная, я замерла. Старик проорал что-то пилоту. Тот занялся пультом, поднимая вертолет. Я продолжала стоять на перекладине шасси. Краем глаза я заметила, что Терри машет мне рукой, чтобы я прыгала.

Мы начали подниматься. Если я задержусь еще немного, мне придется залезать в вертолет. Последний раз дернув за маску, я спрыгнула. Она оторвалась с одной стороны, но не слетела. Заваливаясь назад, я увидела, что Старик закрывает люк, удерживая маску второй рукой.

Я ударилась спиной о крышу. Терри бросился ко мне на помощь. Я от него отмахнулась. Я не слишком ушиблась, но была дико зла на этого типа, которому неизменно удавалось улизнуть.

Лорин, ее поверенный и два маршала выбежали на крышу, но они опоздали. Глядя, как вертолет Старика исчезает вдали, я терзалась одним вопросом.

А что, если в том мешке был Тайлер?

Мы все присоединились к суматохе, царившей на первом этаже здания «Лучших целей». Остальные маршалы привели туда всех служащих и выстроили их вдоль стены. Тинненбом, Дорис и Родни возмущались их действиями, отстаивая свои права и требуя возвращения мобильных телефонов, чтобы позвонить своим адвокатам. Охранники, администратор и еще несколько служащих, смирившись, уселись на пол. Некоторые из них плакали. Трэкс – тот техник-компьютерщик – сидел, закрыв лицо руками. Какая-то медсестра продолжала стоять, крича на одного из маршалов. В центре всего этого сенатор Бон что-то говорил прямо в камеру, а небольшая группа из двух человек вела запись.

Я прошла к Тинненбому.

– Где мой брат?

Он покачал головой. Я рванулась к нему, но поверенный меня удержал.

– Ты же знаешь, насколько Старик скрытный, – сказала Дорис. – Если бы мы знали, мы бы тебе сказали.

К нам подошел один из маршалов. Я не успела продолжить свой допрос: все вдруг повернулись к входной двери. В здание вошли несколько подростков с потрясающе красивыми телами. Недоуменное выражение искажало их безупречно правильные лица.

Третий этап.

– Что тут происходит? – осведомилась какая-то высокая блондинка. – Нам было сказано прийти сюда.

– Кем именно было сказано? – уточнил сенатор, поднося микрофон к ее лицу.

– Вот он. – Темноволосый подросток вытянул палец. – Тинненбом.

– Я этого не делал! – возразил Тинненбом.

Старичок-арендатор в теле парнишки мотнул головой:

– Еще как сделал-то, дружище! По нашему каналу «Целей» транслировали объявление: ты сказал, что нам всем надо вернуться в банк тел и что с нашими чипами что-то не так.

– Я столько заплатила не для того, чтобы мое возвращение в юность прервали раньше времени! – заявила блондинка. – Но уж если вы какой-то вызов сделали, давайте разберемся с этим побыстрее, ладно?

Я посмотрела на Лорин. Та улыбнулась. Наша фальшивая трансляция сработала! В вестибюль прибывали все новые арендаторы – и на лицах у всех было написано одинаковое непонимание. Уровень шума становился невыносимым: богатые старички-арендаторы, находящиеся в телах подростков, требовали объяснений.

Мимо них к нам пробилась знакомая личность. Мэдисон! Раскачивая длинными серьгами под короткими светлыми волосами, она вышла в центр вестибюля. Я обняла ее за плечи и повернулась к сенатору Бону.

– Это Мэдисон, – сказала я сенатору. – Это она создала ту передачу.

Сенатор пожал ей руку.

– Где Трэкс? – осведомилась Мэдисон.

Высокий старичок с гривой непослушных седых волос, встал прямо. Руки у него были скованы наручниками.

– Давай-ка, красавчик, веди меня к моему телу, – приказала Мэдисон.

Один из маршалов снял с Трэкса наручники, но крепко взял за руку. Следуя за техником тенью, он провел всю нашу компанию по коридорам в глубину банка тел. В группу вошли я, Мэдисон, Лорин со своим поверенным и сенатор Бон со съемочной группой, которая вела запись, не прерываясь ни на минуту. В небольшом отдалении за нами следовали почти все бабушки и дедушки и большая шумная группа арендаторов в своих подростковых телах.

Мы в итоге очутились в помещении, которого я никогда раньше не видела. Трэкс назвал его залом ожидания. Это была большая комната, похожая на отделение интенсивной терапии с сестринским постом в центре. Шезлонги окружали его, словно лепестки, – и в каждом находился немолодой арендатор. Их было больше сотни: глаза у всех закрыты, а вставленные в затылок трубки подсоединяли каждого к своему компьютеру.

Медсестры изумились нашему появлению, но не оказали никакого сопротивления: возможно, на них подействовало присутствие сенатора и телекамеры. Похоже, что некоторые арендаторы пробыли здесь не меньше двух месяцев, если судить по их волосам и бородам. Их возраст колебался примерно от 80 до 150 лет.

Мэдисон на своих стройных ногах прошествовала к коренастой женщине, которой было на вид около сотни с четвертью. Она полулежала в кресле с закрытыми глазами. Как и все остальные арендаторы, она была в больничной рубашке, а ноги у нее были закутаны одеялом.

Указывая на крупную старуху, Мэдисон сказала Трэксу:

– А теперь будь молодцом и верни меня в мое старое толстое тело. Пусть оно не особо красивое, зато мое.

Трэкс выдвинул кресло, в которое уселась Мэдисон, а потом перешел к сестринскому посту и положил руки на установленную вертикально клавиатуру. Он нажал клавиши в какой-то последовательности, вызывая негромкие сигналы. Проследив за направлением его взгляда, я увидела круговой компьютерный модуль, висящий прямо над ним у потолка. Несколько мгновений на нем мигали разноцветные огни, а потом все световые и звуковые сигналы прекратились.

В комнате было так тихо, словно все затаили дыхание. А потом массивная женщина в шезлонге открыла глаза. Трэкс подошел к ней и дотронулся до ее плеча.

– Все нормально? – спросил он.

Она замотала головой, словно стряхивая с себя сон.

– Лучше не бывает. – Дождавшись, чтобы он отсоединил все трубки, она села. – Привет, девчонка Кэлли. Это – настоящая я. Рианнон.

Я ей улыбнулась.

Настоящая Мэдисон, подросток-донор, поникла в кресле, закрыв глаза. Она подергивалась, словно кошка, которой приснился страшный сон. А потом она открыла глаза. Какое-то время она не могла прийти в себя. Светлая челка падала ей на глаза. А потом она села прямее.

– Где я? – спросила она тихо и осмотрелась. – Кто все эти люди?

Ее голос был узнаваемым – и в то же время стал совсем другим.

Рианнон подалась к Мэдисон и положила руку ей на плечо.

– Все в порядке, милая. Ты вернулась в «Цели». Твоя аренда закончилась.

Некоторые арендаторы возмутились из-за того, что срок их аренды сократился. Они подняли шум. Сенатор, поверенный и Трэкс о чем-то тихо переговорили. Они пришли к выводу, что лучше и проще всего просто отключить программу.

– Так. Все сели на пол! Немедленно! – приказал сенатор.

Очень немногие из недовольных стариков в телах подростков послушались его. Трэкс повторил те же действия, которые он только что использовал для того, чтобы отключить Мэдисон. Те подростки, которые не успели сесть на пол, все равно на нем оказались. Тела старичков в шезлонгах начали шевелиться. Мы все пошли помогать бедным донорам-подросткам, которые совершенно не понимали, с чего это они вдруг очнулись на полу.

Я всматривалась в толпу. Там, почти у стены, оказался человек, которого я знала.

Майкл.

С ним все в порядке! Я опустилась рядом с ним на колени.

– Майкл?

Он неуверенно посмотрел на меня чуть мутными глазами.

– Кэл! – Он приподнялся на локте. – Что у тебя с лицом?

Я прикоснулась к скуле.

– Довольно серьезные немирники попались.

– Очень больно?

– Ничего страшного.

– Где я?

Он сел ровнее и потер лоб.

– В банке тел.

Он секунду усваивал услышанное.

– В банке тел! У меня аренда закончилась?

– Еще как закончилась-то!

Я крепко обняла его.

Он тоже обхватил меня руками – и я вспомнила, насколько мне рядом с ним надежно. Я на секунду уткнулась носом ему в рубашку. Я могла бы остаться здесь навсегда, если бы все мои мысли не занимал мой братик. Если он здесь, я его найду.

Я помогла Майклу встать. Теперь уже все доноры стояли на ногах и пытались разобраться с тем, что произошло.

Ко мне подошли Лорин и сенатор Бон. Их движения говорили о том, что они напряжены.

– Мы ни в чем не уверены и не хотим тебя обнадеживать, но, возможно, у нас есть зацепка в поисках твоего брата, – сказал сенатор.

Мы с сенатором поспешно шагали по длинному коридору в сопровождении Трэкса и одного из маршалов.

– Я не знал, что это твой брат.

Трэкс покачал головой.

– А как насчет Флорины? – спросила я. – С ним есть девочка?

– Нет, был только мальчуган, – ответил Трэкс.

Пока мы шли, он объяснил, что в начале этого дня Старик советовался с Трэксом. Он хотел выяснить, можно ли применить их методику в отношении детского мозга. Обсуждение подвело к вопросу о размере этого конкретного мозга – и Трэкс обследовал Тайлера.

– Но я не знаю, оставили ли его здесь. – Трэкс наморщил лоб. – В последний раз я видел его сегодня утром, в семь тридцать. Старик часто его перемещал.

– А кто за ним присматривал? – спросила я.

Трэкс пожал плечами.

– Быстрее! Идем!

Я схватила старичка-компьютерщика за руку, заставляя перейти на бег.

Мы вошли в дверь с надписью «ВХОДА НЕТ», сделали еще пару поворотов – и оказались в коротком коридорчике, заканчивавшемся запертой дверью без всяких обозначений.

Трэкс провел ладонью по считывающей пластине – и замок открылся. Я вбежала внутрь, чуть не сбив его с ног.

Это оказалось помещение без окон. Из мебели в нем были только стеллаж и несколько письменных столов. У одной из стен стояла детская кровать со смятой грудой одеял. Я сбросила их на пол.

Кровать была пуста.

Я упала на постель и понюхала простыню. Тайлер здесь был! Простыня еще сохранила его след.

– Он пропал, – прошептала я. – Он его забрал. Старик его забрал…

Маршал продолжил осмотр, заглядывая в чуланы и ванную, открывая ящики столов. Это было бесполезно, и мы все это понимали.

Я заплакала. Я ничего не могла с собой поделать. Слезы бежали у меня по щекам. Я сделала все, что могла. Все – ради него. А он исчез. Я знала, где он. Он в том вертолете со Стариком. Я была настолько близко! И я его упустила.

– Он раньше был здесь. Правда, – сказал Трэкс.

Они с сенатором Боном стояли на месте и смотрели в противоположные стороны. Я присела на край кроватки. Мне было наплевать, что кто-то может подумать или как глупо я выгляжу, распустив сопли. Все было так безнадежно! Меня протащили по такой грязи, я приложила все силы – и все-таки не смогла найти своего брата.

«Па, я помню, что тебе обещала. Я старалась. Честно».

Меня словно выскоблили изнутри. Ему было одиноко и страшно в том мешке. Со Стариком. Меня начало трясти, а мои рыдания становились все громче.

Трэкс положил руку мне на плечо, пытаясь меня утешить.

– Мне так жаль!

– Оставь меня в покое! – рявкнула я, срываясь. Я резко встала, хватая ртом воздух. – Никакие ваши слова ничего не изменят! Все вы, кто работал в банке тел, виноваты! Как вы могли такое с ним сделать? Он же совсем маленький! Малыш, которому даже не дали возможности побыть ребенком! – Я резко повернулась к сенатору Бону. – И вы все, старички, во всем виноваты. Почему вы не сделали прививки всем? Ничего из этого безобразия не случилось бы, если бы вы не пожмотились!

Сенатор болезненно поморщился и прижал обе руки к затылку.

Обследовавший помещения маршал вернулся, снова попав в поле моего зрения. Качая головой, он сказал сенатору Бону:

– Его здесь нет.

Почему-то эти слова, прозвучавшие из уст маршала… Я не раз пряталась от маршалов, подглядывая за ними и надеясь, что им не удастся найти меня… или кого-то еще из новичков. Только вот на этот раз я надеялась, что он отыщет моего брата.

Я вдруг поняла, в чем проблема: если брат его увидел, он не вылезет. Он перепугается до смерти. Он будет прятаться.

Мы всегда прятались в таких местах, куда маршалы не догадались бы заглянуть. Например, в стенах. Например, вообще на открытом месте. Например, наверху.

Я еще раз обвела взглядом комнату.

Старички наблюдали за мной настороженно, словно опасаясь того, что я могу сделать. Я уставилась в потолок. Если брат видел маршала, а меня – не видел… и не слышал…

Я прошла в туалет и посмотрела наверх. Старички пошли за мной и столпились в дверях. Крышка унитаза была опущена. Это стало первой подсказкой.

Я встала на нее.

Мужчины ринулись ко мне, вытягивая руки, словно собираясь ловить меня в падении. Я забралась на раковину. На потолочной панели оказались отпечатки пальцев. Я надавила на нее.

– Все в порядке, Тайлер, – крикнула я в потолок. – Это я!

Я приподняла панель и сдвинула ее в сторону. Тайлер выглянул оттуда, словно настороженный лисенок.

– Кэлли?

У меня чуть сердце из груди не выскочило.

– Тайлер! А ну-ка слезай ко мне!

Я сгребла его в охапку и передала маршалу. Спустившись с раковины, я снова обняла брата и крепко прижала к себе. Я поцеловала его в макушку, втягивая сладкий аромат по-детски мягких волос. Мне дышалось так легко, словно у меня с груди сняли грузовик.

Он плакал. Я плакала. Все мужчины плакали.

И я не собиралась его отпускать.

После долгих объятий и массы поцелуев (и удостоверившись в том, что состояние Тайлера никаких опасений не вызывает) старички вернули нас в вестибюль, где уровень шума снизился почти вдвое. Мы представили Тайлера Лорин. Сенатор Бон подхватил какое-то одеяло и набросил его моему братцу на плечи.

– С ним все в порядке? – спросила у меня Лорин.

– Он меня кормил, Старик, и лекарство мне давал, – ответил ей сам Тайлер.

Я сомневалась в том, что это было бескорыстно, но ему ничего говорить не стала. А потом я вспомнила про Флорину. Она ведь была с Тайлером, когда их забрали из отеля.

– Тайлер, а что стало с Флориной? – спросила я.

– Ее выпихнули из машины.

– Что?!

– Когда они нас забрали, то отъехали на пару кварталов, а потом заставили ее выйти.

– Надеюсь, с ней все в порядке.

Тайлер кивнул.

– Я видел, как она встала. – Он секунду подумал. – А ты знала, что у нее есть двоюродная бабушка? В Санта-Розе?

Я покачала головой.

– Она про нее говорила. Может, она отправилась туда, – сказал он.

Сенатор потрепал Тайлера по голове. Один из маршалов подал сенатору список пар арендатор – донор, которые как раз начали заходить в вестибюль. Он подал им знак, и каждого арендатора поставили рядом с его донором. Мэдисон встала рядом с Рианнон. Тинненбом оказался рядом с Ли, Родни – с Раджем, а Дорис – с Брайони. Майкл остановился рядом с дряхлым старичком, носатым и пузатым. Ему было лет двести. И вот этот тип лизнул меня, пока находился в теле Майкла? Меня чуть не вырвало.

Ряд доноров-новичков и арендаторов-старичков вытянулся по всему помещению. Лорин и мы с Тайлером прошли вдоль него, внимательно вглядываясь во все лица, но я не заметила никого, похожего на Эмму. А Лорин не нашла своего Кевина.

– Я понимала, что надежды мало, – сказала Лорин, – но не надеяться невозможно.

– Мы не прекратим поиски, – пообещала я, тронув ее за плечо. – Дело не закончится, пока мы их не найдем.

Долгая ночь уже почти перешла в утро, когда все было закончено. Бабушки и дедушки разобрали своих внуков и внучек. Они были удивлены тем, что ничейные несовершеннолетние доноры спешат раствориться в предутренней темноте, но я этих подростков понимала. Они старичкам не доверяли.

Тайлер спал на диване в кабинете Дорис. Мы с Майклом бессильно сидели в креслах у ее стола. Мы были совершенно вымотаны и почти засыпали. По крайней мере, именно этим я пыталась объяснить отчужденность Майкла.

– Значит, у Флорины была двоюродная бабушка в Санта-Розе, – сказала я.

– Ага. Она пообещала взять над Флориной опеку.

– Счастливица.

– Флорина предложила мне ехать с ней. Но, конечно, не в качестве подопечного.

– А почему ты не поехал?

Он пожал плечами.

– Там слишком холодно.

Я кивнула.

– Значит, нам, похоже, не заплатят, – проворчал он.

– Я бы не рассчитывала.

– Столько всего… – Он тряхнул головой. – Мы жизнью рисковали… и все зря.

– Эй, совсем не зря! В результате этой сделки у нас в головах новейшие чипы! – рассмеялась я.

А что мне оставалось делать? Я была счастлива уже тем, что наше маленькое племя снова вместе, пусть даже нам некуда идти. Прощайте, постели и ванные! Здравствуйте, жесткие цементные полы и ведра с водой!

В дверях появилась Лорин.

– Кэлли, ты не выйдешь со мной на минутку?

Я посмотрела на спящего Тайлера. Майкл кивнул и пообещал, что за ним проследит.

– По-моему, моя новость тебе понравится, – сказала Лорин с улыбкой.

Она привела меня в бывший кабинет Тинненбома, где за столом сидел ее поверенный. Мне было жутко видеть тот фонтанчик, который в первый мой приход настолько меня впечатлил.

– Миссис Винтерхилл оставила завещание. Ты в нем фигурируешь.

Я посмотрела на Лорин. Она жестом предложила мне сесть в одно из кресел перед письменным столом. Сама она устроилась во втором.

– Но когда же она?.. – растерянно спросила я.

– Она это сделала перед началом аренды. Она считала себя обязанной перед той девушкой, чьим телом она рискует, – ответил юрист.

– Она оставила тебе половину своего имущества, – добавила Лорин, – включая главный дом и летний домик.

Дом!

Я онемела.

Поверенный зачитал по бумаге:

– «Я с тобой не знакома, но мне стыдно, что я так тебя использую. И мне стыдно за тот мир, который мы вам оставили».

Дом? Я была совершенно выжата. Наверное, мне это снится. Я прикоснулась к щеке и нащупала вполне реальный шов.

Они поняла, что я не верю услышанному, и повторили еще раз. А потом объяснили все подробности. Но я усвоила только одно слово: «дом».

Вот как. Значит, Хелена сдержала свое слово.

Я посмотрела на Лорин. Она кивнула, еще раз подтверждая: все это правда. Ее глаза блестели от навернувшихся на них слез. Я свои глаза закрыла, но слезы все равно полились.

Дом.