Глава 13

Не выключая двигатель, я остановилась у кафе, не теряя бдительности на случай появления разбойников.

– Хелена. Мне понадобятся доказательства.

Она была твердо уверена, что, если я вернусь в банк тел, нас обеих убьют.

Чтобы отговорить меня от поездки в «Лучшие цели», она предложила рассказать мне, куда обратиться, чтобы удалить чип. Наверное, это будет тот самый чокнутый приятель, который раньше его менял. Как я могу ему доверять? Это ведь он удалил запрет на убийство, превратив меня для Хелены в личного робота-убийцу.

Она молчала.

– Хелена!

Она и прежде замолкала, но сейчас все было иначе. Пустота. Как если на другом конце телефонного провода никого нет. Я прижала чип под швами у себя на затылке в глупой попытке вернуть «сигнал» от Хелены. Результатом стала только острая боль.

– Уй!

Она на это даже не отреагировала. Было ясно, что она ушла – то ли намеренно, то ли нет.

До того как у меня в голове возник голос Хелены, я считала, что попытка убийства произойдет в музыкальном центре. А потом Хелена неожиданно для меня попробовала сделать это на Першинг-сквер. Она перенесла время убийства, решив, что я стала представлять собой слишком серьезную помеху. Отняла у нее пистолет и так далее. Убийцы терпеть этого не могут.

Я решила придерживаться прежнего плана, потому что скорее всего Хелена тоже будет так делать.

На следующий день я заявилась домой к Мэдисон. Мне безумно хотелось все ей выложить. Как здорово было бы рассказать ей обо всем, что я узнала, – и о том, как Хеленин голос может возникать у меня в голове, пока телом управляю я сама.

Но это оттолкнет Мэдисон. Если она будет знать, что внутри я не такая же старушка, как она, она перестанет мне доверять. Не исключено, что она даже выдаст меня «Целям». В данный момент рассчитывать на ее внимание и сочувствие не следовало.

Дом Мэдисон был оформлен в стиле, который был в моде лет этак тридцать назад: инопланетный шик. Мерцающие зеленые кресла, парящие в воздухе, странные голографические люстры, трехмерные инопланетные пейзажи на стенах.

Ведя меня по коридору, Мэдисон объясняла, что предпочитает пользоваться определенными комнатами в тот момент, когда она «в образе», имея в виду аренду. Дом у нее огромный, так что выбрать есть из чего.

Мы прошли в игровую – сказочное помещение, которое заставило меня позабыть все мои тревоги. Она подвела меня к шведскому столу у стены и дала тарелку. Нас манило множество лучших лакомств в плекси-тубах, так что мы наполнили свои тарелки карамелью, шоколадными конфетами и печеньками. Последняя остановка была у потрясающего сифона, который можно было запрограммировать так, чтобы сироп составлял в стаканах забавные разноцветные узоры.

Со своей добычей мы перебрались на громадный плюшевый диван и расположились на нем. Центром комнаты служил виртэкран размером пять на семь метров, на который можно было выводить голограммы. Я никогда ничего подобного в частных домах не видела. Помимо голограмм и шоу тут имелись и игры, так что мы смогли бы сыграть в теннис, гольф или суперфутбол с лучшими спортсменами мира.

Кроме того, мы могли стать участницами шоу, которое смотрели бы только те подписчики, которых она занесла в список друзей. Такое нашей семье было бы совершенно не по карману. А вот для таких богачей, как Мэдисон, возможности удовлетворять свою тягу к звездности были почти безграничными.

– Я работала продюсером, так что мне сделали профессиональную скидку, – объяснила она, подмигивая.

Наверное, даже богачам нравится получать скидки.

Мэдисон вызвала последнее продолжение популярного фильма. Персонажи возникали в воздухе в полный рост. Видеть их так близко и в таком масштабе было совсем иначе, чем в чувствотеатре. Через несколько минут Мэдисон встала и шагнула вперед. В сцене были задействованы два актера – и высокий сразу повернулся к ней.

– Привет, Мэдисон, – сказал он. – Рад, что ты смогла к нам зайти.

– Ого! А как это получается? – спросила я, потрясенная увиденным.

– Надо стоять вот тут, – Мэдисон указала на квадрат в центре комнаты, – иначе не будет работать.

Как только я вступила на квадрат, второй актер, более низкий и с яростно сверкающим взглядом, повернулся ко мне.

– Привет, Кэлли! – сказал он.

Мне показалось, что я вот-вот растаю.

Он шагнул ближе. Я ощутила запах, который от него исходил, – что-то растительное, вроде кедрового дерева. Он не казался совершенно реальным. Скорее, это было похоже на качественную голограмму: сначала ты обманываешься, но, внимательно присмотревшись, подмечаешь признаки подделки, чуть заметное мерцание по краю. Но все равно это было просто потрясающе.

– Как это получается?

Мне не хотелось отрывать от него взгляд, но я все-таки повернулась к Мэдисон. Та была поглощена разговором со своим актером.

Мой актер прикоснулся к моей руке, привлекая мое внимание.

– Не думай о том, как. Думай о том, кто.

Он мне улыбнулся.

Я ощутила его прикосновение. Оно не было реальным – слишком легкое, похожее на дуновение ветерка, прикоснувшегося к моей коже. У меня от него пробежали мурашки.

Зазвонил телефон.

Все застыли и, скрестив руки, стали ждать, чтобы я пошла его отключить.

– Кэлли! – Мэдисон прижала ладонь ко лбу. – Это же рушит иллюзию!

– Извини.

Я сошла с квадрата и вернулась к дивану. На экране отразилось имя, которое сейчас мне хотелось бы видеть меньше всего.

– Блейк? – сказала я в трубку.

– Кэлли! Как дела?

Я обернулась. Мэдисон улыбалась своему актеру, а тот играл ее волосами. Мой актер стоял чуть в стороне, сунув руки в карманы.

– Послушай, Кэлли, я понимаю, что запоздал, но дедушка мне только сейчас дал согласие. Хочешь поехать со мной на вручение премий «Молодежной лиги»?

– Ты имеешь в виду – сегодня вечером?

– Ага.

– Я… я… нет, не могу.

– Это такое важное событие! Мне бы хотелось, чтобы ты при этом присутствовала. И ты говорила, что хочешь познакомиться с моим дедом.

– Да он все равно будет слишком занят, – возразила я.

– Потом состоится прием. Там будут все влиятельные люди, даже мэр. Будет здорово!

Мне там ни в коем случае не следовало появляться. Я прикусила нижнюю губу, не позволяя себе сказать «да». Мне хотелось быть с Блейком, но ведь именно этого я и старалась избежать: мне не следует появляться рядом с его дедом. Что, если я отключусь и контроль снова перейдет к Хелене?

– Мне бы хотелось, Блейк. Честно. Но я обещала Мэдисон, что переночую у нее. Это было бы нехорошо.

Мы попрощались и разорвали связь. Я ощущала его разочарование. Оно не уступало моему собственному.

Когда я убрала телефон в сумку, Мэдисон посмотрела на меня и спросила:

– Все в порядке?

– Ага, отлично.

Я сгорбилась на диване.

– Иди к нам!

Она поманила меня. Сейчас с ней уже разговаривали оба актера.

Я покачала головой.

– Лучше посмотрю отсюда.

Мэдисон пожала плечами и, отворачиваясь, протянула руки обоим актерам. Сцепив пальцы, все трое ушли в джунгли. Я подумала, что Хелена уже довольно давно не перехватывала управление моим телом. И она даже со мной не разговаривала…

Я охнула. А что, если она ушла из банка тел? Могла ли она прервать аренду из-за того, что наш контакт сбился? Если она решила, что я не намерена ей помогать, она, возможно, ушла из «Целей» и уже сейчас направляется убивать сенатора самостоятельно. На церемонии награждения, как это и было запланировано. Ее личного участия в первоначальном плане не предполагалось, но она вполне способна была выкинуть что-то отчаянное, раз я ясно дала ей понять, что отказываюсь в него стрелять.

Если я пойду на награждение, то смогу поговорить с дедом Блейка. Я могу попробовать все объяснить, предостеречь его. И у меня больше нет оружия. Хелене придется потратить драгоценное время на поиски нового – даже если она снова захватит мое тело.

Глупо было отказывать Блейку. Я извинилась и ушла с телефоном в ванную комнату, чтобы ему перезвонить.

Блейк привез меня на подземную парковку, расположенную в каком-то здании в центре города. Он был так рад, что я передумала! Я напомнила ему, что мне очень хотелось познакомиться с его дедом. Возможно, даже получить возможность поговорить с ним приватно. Блейк пообещал, что попробует это устроить. Он даже не стал выяснять, зачем мне это. Вот если бы все парни были такими!

Блейк продемонстрировал какой-то особый ключ – и служащий парковки провел нас к частному лифту с черно-золотым ковром на полу. Служащий вставил в щель свой собственный ключ и, пока двери за нами закрывались, прикоснулся к козырьку своей кепки.

– Но это же не музыкальный центр! – сказала я.

– Правда? – удивился Блейк. – Какой ужас! Я перепутал дорогу!

Я возмущенно посмотрела на него, на что он ответил широкой улыбкой. Лифт остановился на верхнем этаже, который был отмечен словом «пентхаус».

За дверями лифта оказался очень короткий коридор, а за ним – еще одна дверь. Блейк вставил в паз свою карточку, отпирая замок. Внутри оказалось темное дерево и приглушенный свет. Справа был изогнутый бар, за которым бармен-старичок протирал бокал.

– Добро пожаловать, Блейк.

– Привет, Генри.

Не задерживаясь, Блейк прошел через комнату мимо кожаных кресел, в направлении раздвижных стеклянных дверей. Он помахал ладонью перед панелью на стене – и дверь раскрылась. Мы вышли на большую террасу.

В ее центре оказался современный квадратный фонтан, издававший умиротворяющее журчание, которое заглушало приносящийся снизу шум оживленного городского центра. Я прошла к краю террасы и заглянула за высаженные в кадки пальмы, стоявшие вдоль парапета. Мне сразу стало понятно, почему здесь высажены деревья. Этот оазис окружали заколоченные, разваливающиеся здания. Некоторые были полностью разрушены, словно их расплющило какое-то громадное чудовище.

Я повернулась спиной к этому зрелищу.

– Значит, это место принадлежит твоей семье.

Он кивнул.

– Угу. Мы здесь останавливаемся перед оперным спектаклем или приемом в концертном зале. Вот только прислуге не нравится мне подчиняться, когда моего деда здесь нет. Я для них всего лишь мальчишка.

– Я была бы рада здесь находиться, как бы они ко мне ни относились.

Он подвел меня к небольшому диванчику. Мы сели на него рядышком.

– Разве нам не надо идти на награждение? – спросила я.

– У нас есть время.

Бармен принес два стакана газировки. Он поставил их на низкий столик и ушел.

– Кэлли, как ты себя чувствуешь?

Я посмотрела вверх, на пушистые облака, плывшие по синему небу. Мне хотелось рассказать ему все.

– Нормально.

Он закинул руку мне за спину, на спинку диванчика, а потом погладил меня по макушке. Он начал опускать руку ниже, мне на затылок, но я его остановила.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – ответила я, отпуская его руку.

– Кэлли, перестань! – Он придвинулся ближе. – В чем дело?

Он стал смотреть на мою голову.

– Просто не там, – объяснила я.

– Почему это?

Казалось, ему почти смешно. Он поднес руку к моей голове, словно это была игра, и я ее снова схватила.

Что мне сказать? Я решила не врать.

– Мне делали операцию.

Его улыбка померкла.

– Какую?

Я попыталась придумать какую-нибудь правдоподобную ложь. У меня ничего не получилось.

– Не хочу об этом.

Я посмотрела на него. Он так за меня тревожился!

– Это… личное, – добавила я.

Он взял меня за руку.

– Я понимаю, что мы познакомились совсем недавно, но мне казалось, что ты мне доверяешь.

– Дело не в этом. Просто у нас все так хорошо!

– И ты боишься, что если расскажешь мне, что это была за операция, то ты перестанешь мне нравиться? Ты считаешь меня настолько поверхностным?

У меня задрожали губы.

– Конечно нет!

Он чуть сжал мою руку.

– Что бы ты мне ни рассказала, моего отношения это не изменит. Я хочу узнать тебя. Все про тебя знать.

Он понятия не имел, что это за чудовищная ложь.

– Пожалуйста, не заставляй меня об этом говорить! Ладно? – Я смотрела на него с мольбой. – Просто порой делаешь такое, о чем потом очень жалеешь.

– Думаю, такое про себя может сказать любой человек. Ты не одинока.

Он провел большим пальцем по тыльной стороне моей руки.

Он старался быть благородным, перестал добиваться от меня объяснений. Если бы все было просто! Если бы я не пошла тогда в тот банк тел! Но если бы я туда не пошла, я бы вообще с ним не встретилась.

Солнце уже начинало уходить за дома.

– Нам еще не пора? – спросила я.

Блейк взял меня за обе руки и заставил встать.

– Иди за мной.

Он провел меня в дом, прошел по какому-то коридору и открыл дверь. Комната оказалась девичьей: она была выполнена в мягких розовых тонах.

– Считай это своим личным магазином.

Он распахнул дверцы гардероба, демонстрируя настоящую радугу вечерних платьев, от туалетов длиной до пола до коротеньких платьев для коктейлей.

– Чьи они? – спросила я.

– Сестры. Обожает покупки.

Он выразительно закатил глаза.

Многие платья были сшиты из новейших тканей: невесомых творений науки, которые меняли цвета. Однако оказались тут и ретро-наряды, вдохновленные старинными кинофильмами прошлого века. На высоких полках стояли прозрачные коробки со сверкающими туфлями на высоченных каблуках и нарядными сумочками.

Блейк провел рукой над датчиком, и коробки повернулись так, чтобы видны стали новые.

– А я и не знала, что у тебя есть сестра.

– Она на севере, у нашей двоюродной бабушки.

Я провела рукой по мягким тканям.

– И что она там делает?

– Покупки.

Он привалился спиной к стене рядом со мной и заглянул мне в глаза. Я почувствовала, что он собирается продолжить с того места, на котором только что остановился.

Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего.

– Не бойся. – Он поднял руку, пошевелил пальцами и убрал ее за спину. – На этот раз без рук.

Я невольно улыбнулась. Он еще чуть опустил голову – медленно – и поцеловал меня. И долго не прерывал поцелуя. И мне захотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Когда мне показалось, что лучше быть уже не может, стало еще лучше. Я обхватила его за шею и не отпускала.

Тогда он все-таки меня обнял, обвив руками мою талию. Я привалилась спиной к стене, притягивая его ближе. Я задыхалась, у меня кружилась голова. Я прижалась лбом к его лбу.

– Надо идти, – прошептала я. – Иначе опоздаем.

Он кивнул. Мы отпустили друг друга, и он вышел из комнаты, медленно пятясь.

– Позовешь, когда будешь готова.

Я дотронулась кончиками пальцев до своих губ. Они были горячими и припухшими.

Другой рукой я провела по волшебным нарядам. Как выбрать? Еще труднее, чем остановиться на каком-то сорте мороженого. Вот только времени совсем не оставалось. Я надела голубое платье без рукавов, к которому полагалась шаль. Мерцающая юбка ниспадала до пола, но весила меньше носового платочка. Платье было красивое и достаточно скромное. Мне нужно было, чтобы сенатор мне поверил. Я вспомнила, что где-то читала: голубой цвет внушает людям доверие к вам.

Через несколько минут Блейк постучал в дверь.

– Входи!

На Блейке был смокинг. Выглядел он просто потрясающе. При виде меня у него округлились глаза, но он моментально переключился на режим «хладнокровно». Он взял металлическую палочку, висевшую в гардеробе, и провел ею вдоль моего платья.

– У нас нет времени играть! – возмутилась я.

– Смотри.

В гардеробе включился виртуальный экран, а на нем начало вращаться объемное изображение моего платья. А еще там возникли изображения туфель, сумочки, серег и браслета.

Прозрачный стенд с туфлями повернулся так, что показанные на экране туфельки оказались передо мной. Я вынула их: шпильки, украшенные маленькими серебряными китами.

– Киты. Твои любимые, – сказал он.

– Ого! – Я надела туфли. – У нас один размер. Идеально подошли!

Он вручил мне сумочку, а потом протянул чудесный антикварный браслет – филигрань с голубыми камнями и серьги из этого же комплекта.

– Ты уверен, что твоя сестра не рассердится, если я надену ее вещи?

– Посмотри на все эти наряды. Мы могли бы утащить половину, и она даже не заметила бы.

– Да, но компьютер наверняка вспомнит.

Он потянулся за моей рукой и заметил браслет с талисманами.

– Славный.

Я протянула ему другую руку, и он надел браслет мне на запястье.

Я повернулась к зеркалу, чтобы надеть сережки. Когда я поймала взгляд Блейка, выражение его лица оказалось достойным того, чтобы запомнить его навсегда. Сначала левый уголок его губ чуть приподнялся. А потом его глаза прищурились и заблестели, а на губах появилась широченная улыбка.

– Ты так здорово выглядишь, что затмишь моего деда!