Книга: Стать сильнее. Осмыслить реальность. Преодолеть себя. Всё изменить
Назад: Глава десятая Вам придется танцевать с тем, кто вас привел Разбираемся со стыдом, индивидуальностью, критикой и ностальгией
Дальше: Приложения
Глава одиннадцатая
Переворот
Мы авторы своей жизни. Мы сами пишем смелые концовки своих историй
Для критиков, циников и паникеров самую большую угрозу представляет тот, кто готов упасть, потому что научился подниматься.
Я очень серьезно отношусь к термину «революция», или «переворот». Я много узнала о разнице между постепенными эволюционными изменениями и резким революционным переворотом из опыта лидеров, которые хорошо различают два эти типа изменений. Пока я готовилась к написанию настоящей книги, я узнала, что процесс подъема способен приводить к глубокой, резкой, прорывной трансформации, у которой нет пути назад. Этот процесс может выглядеть как ряд постепенных изменений, но когда он превращается в практику взаимодействия с миром, то, без сомнения, провоцирует революционные изменения. Он изменяет нас и людей вокруг нас. В «Дарах несовершенства» я описываю эту трансформацию как искреннюю революцию:
Небольшое, медленное, постепенное движение, которое начинается с того, что каждый из нас говорит: «Моя история имеет значение, потому что я имею значение»; движение, которое позволяет нам выйти на улицу со своей разноплановой жизнью; движение, подпитываемое свободой оттого, что мы не притворяемся, что все в порядке, когда это не так. Вызов, который встает перед нами, когда мы находим в себе мужество наслаждаться радостными моментами, хотя и думаем, что таким образом привлекаем катастрофу…
Вспоминая термин «революция» и будучи по-прежнему полностью привержена этой идее, в 2010 г. я написала в тех же «Дарах несовершенства»:
Слово «революция» может казаться немного драматичным, но в этом мире выбор в пользу подлинности и достоинства – настоящий акт сопротивления. Выбор жить и любить всем своим сердцем – это акт неповиновения. Вы запутаете и введете в ступор многих людей, в том числе и себя. Вы будете хотеть, чтобы изменения прекратились, но тут же начнете молиться о том, чтобы они никогда не заканчивались. Вы также будете удивляться, откуда в вас столько храбрости и страха одновременно. По крайней мере, именно так я себя чувствую бУльшую часть времени… я смелая, мне страшно, и вокруг меня жизнь.
Подъем после падения – это заключительная часть нашего преобразования.
Пусть переворот начнется, когда процесс подъема становится практикой
Все революции начинаются с нового представления возможного. Наш взгляд заключается в том, что после опыта обиды и борьбы мы можем стать сильнее и жить более искренней жизнью. Чтобы изменить то, как мы живем, любим, воспитываем детей и работаем, нужно действовать исходя из своего представления: процесс подъема не так важен, как его практика. Переворот начинается, когда мы признаем свои ошибки и недостатки в повседневной жизни.
Когда эмоции накрывают, первые наши мысли примерно следующие: «Почему я так злюсь? Что происходит со мной? Что-то случилось, и мне нужно это записать и потом разобраться…» – вот тогда официально и начинается процесс подъема.
Во введении мы говорили, что интеграция – основа процесса подъема. Завершающий пункт интеграции заключается в том, что процесс подъема становится повседневной практикой, то есть образом мыслей, основанным на своих эмоциях и жизненных перипетиях. Мы не бежим от своих ОПН, а, наоборот, копаемся в них, понимая, что они могут разблокировать страхи и сомнения, которые стоят на пути нашей искренности. Мы знаем, что раскрытие будет сложным, но все равно приступаем к нему. Мы открываемся для дельты, потому что понимаем, что мудрость, прячущаяся в историях наших падений, делает нас смелее.
Давайте посмотрим, что способен сделать переворот с нашими организациями, семьями и сообществами.
Раскрытие историй на работе
В последних шести главах мы рассматривали процесс подъема в контексте историй отдельных людей. Но что происходит, когда организация (или группа в рамках организации) переживает конфликт, неудачу или падение? Представьте себе открывающиеся возможности, если организации (корпорации, малые предприятия, школы, места поклонения, творческие агентства, юридические фирмы) сделают процесс подъема частью своей культуры путем тренировки отдельных лиц и групп, а также с помощью создания «команд по раскрытию». Такие команды будут обучены использовать процесс подъема для облегчения работы во время больших и малых групповых дискуссий по актуальным вопросам. Мы полагаем, что для организаций будут полезны следующие вопросы.
Как можно участвовать в процессе подъема с открытым сердцем и душой?
Какие эмоции испытывают люди?
Слушаем ли мы их с сочувствием?
Что нужно, чтобы проявить любопытство?
Какие истории придумывают люди?
Что наши ОПН говорят о наших отношениях? О нашей коммуникации? О руководстве? О культуре? О том, что работает и что не работает?
В чем нужно разобраться? Какие вопросы нам нужно рассмотреть, чтобы лучше понять, что происходит на самом деле, и проверить на соотношение с реальностью свои идеи?
Какова дельта между первыми ОПН и новой информацией, которую мы получаем во время раскрытия?
Какие ключевые выводы можно сделать?
Как мы будем действовать исходя из ключевых выводов?
Как можно интегрировать ключевые знания в организационную культуру и использовать их в работе над новыми стратегиями?
В компании The Daring Way, которую я возглавляю, раскрытие историй занимает центральное место. Ниже представлены руководящие принципы нашей организации, которые мы называем 5 R.
5 R: вот так мы работаем
Respect – Уважать себя, других, истории, процесс.Rumble – Разбираться с идеями, стратегиями, решениями, творчеством, неудачами, конфликтами, недоразумениями, разочарованиями, обидами, провалами.Rally – Сплотиться, чтобы принять решения, успехи, неудачи и интегрировать свои ключевые знания в нашу культуру и стратегии, а также практиковать благодарность.Recover – Воссоединиться с семьей, друзьями, чаще вместе отдыхать и просто встречаться.Reachout – Обращаться друг к другу с сопереживанием, состраданием и любовью.
Готовность и способность разбираться в происходящем, когда возникают серьезные проблемы вроде не сданного в срок проекта или финансовых неудач, помогают нам справиться в кризисные моменты, когда ставится под сомнение само существование нашего предприятия. Но еще важнее то, что наши навыки раскрытия позволяют нам держаться друг друга. Приведу отличный пример из жизни The Daring Way. (Это произошло как раз во время написания этой книги, и мы использовали процесс подъема, чтобы преодолеть возникшие сложности.)
Мы уже два часа проводили собрание, и тут я поняла, что мы не можем согласовать повестку дня. Я быстро просмотрела оставшиеся пункты и спросила у собравшихся, можем ли мы переместить одну дискуссию с середины повестки в ее конец. Несколько человек кивнули, и мы двинулись дальше. Через какое-то время после того, как мы начали обсуждать следующий вопрос повестки дня, один из членов нашей группы поднял руку и сказал: «Я бы хотел вернуться к одному вопросу». Тут сразу все сосредоточились и приготовились слушать.
«Вернуться к вопросу» – серьезный термин в культуре нашей организации. Для нас это означает: «Мы ушли вперед слишком быстро, и стоило бы вернуться к рассмотрению предыдущего вопроса…», или: «Мне хотелось бы больше поговорить о том, что произошло…», или: «Мне нужно исправить то, что я сделал (или сказал)…».
Сотрудник, поднявший руку, глубоко вздохнул и сказал:
– Я знаю, что у нас мало времени, но, когда вы спросили, нельзя ли переместить этот пункт в конец повестки дня, я решил, что это сделано потому, что он больше не является для нас приоритетом. Это действительно беспокоит меня, потому что я трачу 70 % своего времени на этот проект, и если он больше не важен, то мне нужно об этом узнать как можно скорее.
Для меня нет подарка приятнее, чем работа с такими людьми, которые обладают достаточной смелостью и доверием к окружающим, чтобы так сказать. Этот человек с ходу выдал нам свой ОПН. Никаких скрытых обид и страхов. Он хочет все согласовывать с командой. Он просто сказал все как есть. Это был смелый и профессиональный шаг.
Я ответила:
– Спасибо за открытость. Я передвинула эту тему, потому что она очень важная, и мы не можем пробежать ее мельком. Я бы предпочла встретиться завтра для обсуждения данного проекта вместо того, чтобы кое-как рассматривать его сегодня.
– Спасибо. Я понял. Это имеет смысл, – сказал ведущий проекта.
Но это еще не все. Где дельта? Где ключевые выводы? Ключевой вывод в том, что в следующий раз я скажу: «Этой теме нужно уделить целый час. Давайте переместим ее в конец повестки дня и запланируем время на этой неделе для ее обсуждения». Это проявление уважения к людям.
Наши идеи могут быть опасными для организаций. Допустить, чтобы 50 сотрудников гадали над загадочным письмом руководителя, придумывая 50 разных версий, означает бесполезную трату энергии, времени и талантов. Вместо этого нам нужна система, при которой люди пойдут к руководителям и скажут: «Нам нужно разобраться с этим письмом». Любопытство, четкая связь, возвращение к вопросам и раскрытию стали частью нашей культуры. Когда организации, как и отдельные люди, признают свои истории и берут на себя ответственность за свои действия, они получают возможность написать новые окончания своих историй. Когда они отрицают свои истории, то чужие люди, например средства массовой информации, берут на себя авторство рассказа и пишут истории, которые способны определять организацию.
Раскрытие историй дома
После прочтения этой книги вы, возможно, представляете себе, что Стив и я постоянно разбираемся с разными темами. Действительно, по крайней мере один раз в неделю один из нас должен сказать: «История, которую я придумываю…» Я не преувеличу, если скажу, что такой подход коренным образом изменил наше отношение к решению конфликтов. Несмотря на все прожитые вместе годы, я по-прежнему удивляюсь тому, сколько споров происходит из-за наших идей, не имеющих отношения к реальности. Зачастую маленькие разногласия по поводу второстепенных вопросов перерастают в целую ссору из-за неправильно истолкованных намерений и обид.
Раскрытие историй пронизывает всю нашу семейную культуру. Мы стараемся моделировать и учить своих детей процессу подъема, чтобы помочь им интегрировать его в практику своей жизни. Все дети сталкиваются с вопросом сопричастности, все они хотят быть частью чего-то, и поэтому в их БПР часто говорится об этом. (Для наших со Стивом детей БПР означает бурную первую реакцию, которая также может включать «погодные» метафоры.)
Когда наши детям одиноко или страшно или когда они убеждают себя, что они «единственные», кому не разрешают смотреть определенное кино или пойти на некий концерт или у кого нет новейших гаджетов, мы стараемся понять, что за истории они себе придумали. Мы рекомендуем им вести дневник и даже рисовать свои истории.
Практика раскрытия историй не только учит их процессу подъема, но и почти всегда приводит к опыту взаимодействия с нами. Это гораздо эффективнее, чем сказать: «Меня не волнует, что всем разрешают пойти на этот концерт, – я тебе не разрешаю. Если все прыгнут с моста, ты тоже прыгнешь?» А бывает еще хуже, когда родители просто говорят своим детям: «Потому что я так сказал, и точка!»
Когда мы спрашиваем своих детей об их выдумках и идеях, то открываем возможность для дискуссии, которой в противном случае может и не быть. Например, Эллен может сказать: «Я представляю, что я учусь, помогаю по дому и стараюсь быть ответственным человеком, но ты по-прежнему недостаточно мне доверяешь, чтобы отпустить меня на концерт, и я не пойду». Ее БПР дает нам возможность сопереживать ей и сказать, насколько сильно мы ценим ее и доверяем ей, а также объяснить, что наше решение основано не на ее поведении, а на возможном поведении окружающих. Независимо от степени доверия к своим детям, когда наркотики, алкоголь и безумная толпа вступают в игру, они могут оказаться в опасной ситуации.
Открытость также дает нам возможность рассказать Эллен, как сильно мы любим живую музыку, и мы рады, что она разделяет нашу любовь, а также заверить ее, что в подходящее время она сможет пойти на концерт. Очень важно было помочь Эллен понять, что мы считаем, что детям нужно свое время и что у них впереди много нового опыта и возможностей. Мы получили возможность сказать дочери, как мы гордимся ею.
Конечно, вряд ли это могло спасти ее от разочарования из-за того, что она не сможет пойти на концерт, но это и не было нашей целью. Мы убедились, что, даже если Эллен не согласна с решением родителей и сердится на нас (что абсолютно нормально), она не думает, что мы недостаточно ее уважаем или не доверяем ей.
Социальные сети открывают для детей (и взрослых) возможность посмотреть на прекрасно отредактированные фотографии в Facebook и Twitter и представить, как хорошо живут другие люди и насколько ужасно наше собственное существование. Когда-то мы спрашивали Эллен: «Что ты думаешь об этих картинках?» – и могли услышать в ответ: «Все мои знакомые вечером веселились, пока я сражалась с домашним заданием по химии». На самом деле, разобравшись, мы выясняли, что ее самые близкие друзья тоже сидели дома за уроками, и хотя она была приглашена, но предпочла остаться дома, потому что действительно хочет хорошо сдать экзамен. Это большая разница.
Даже с нашим десятилетним сыном Чарли БПР работают отлично. Он рассказывает нам, что ему тяжело в школе, потому что он единственный, кто не понимает, что происходит с дробями. Мы с вниманием и сочувствием относимся к его эмоциям, а потом переходим к любопытству и задаем вопросы. Иногда я созваниваюсь с учителем, который в 90 % случаев говорит: «Это трудная тема. Он расстроен, но все нормально. Тема просто в новинку для всех». Такого рода информация позволяет нам начать продуктивные раскрытия и найти дельту между историей, которую Чарли сочинил о своем уровне способностей, и нормальным разочарованием во время изучения нового материала.
Из этого исследования мы сделали важный вывод о воспитании. Как мы поняли, чем меньше у нас информации, тем сильнее мы полагаемся на выдумки. Когда наши дети чувствуют, что что-то не так, или когда они точно знают, что что-то не так в семье, они быстро переходят к заполнению пробелов в истории. И поскольку наше благополучие напрямую связано с их чувством безопасности, страх приходит очень быстро, и мы сами зачастую надиктовываем им историю. Важно, чтобы мы давали им как можно больше информации, которая соответствует их развитию и эмоциональному потенциалу, а также обеспечили безопасное место, где можно задавать вопросы. Эмоции заразительны, и, когда мы испытываем стресс, тревоги или страх, наших детей быстро охватывают такие же эмоции. Чем больше информации они получают, тем меньше историй, основанных на страхах, они придумывают.
Раскрытие историй в сообществах
Среди самых трудных моих разговоров я могу отметить беседы в классах колледжа социальной работы Университета Хьюстона (GCSW) на темы расы, пола, класса и сексуальной идентичности/ориентации. Университет Хьюстона – один из самых разноплановых исследовательских центров в США, и я преподавала на курсах по разным вопросам – от научно-исследовательской практики и женских проблем до глобальной справедливости и моих собственных исследований. В течение последних десяти лет аудитория состоит примерно на 25 % из афроамериканцев, на 25 % – из европейцев или англосаксов, на 25 % – из выходцев из Латинской Америки, на 15 % – из американцев азиатского происхождения и на 10 % – из выходцев с Ближнего Востока. Примерно 20 % студентов – геи, бисексуалы, транссексуалы или неопределившиеся. Кроме того, на многих курсах присутствуют американские переводчики языка жестов. И это все в одном Университете Хьюстона. Мы – микрокосмос мира.
Очень многое я смогла понять как раз во время курсов. И наши разговоры касаются конфликтов, охватывающих каждое сообщество: разница между людьми, страхи, конкурирующие приоритеты и конфликты перспектив. Не имеет значения, чем занимается ваше сообщество, но отношения в нем строятся именно на способности проходить через неудобные разговоры, признавать свои эмоции и разбираться с историями своих поступков.
Колледж социальной работы – уникальная лаборатория для раскрытия, поскольку нам нужны неприятные разговоры для работы, расширения возможностей людей и изменения систем. Несколько лет назад мы работали над творческим проектом, касающимся стыда, и афроамериканка вступила в спор с белой женщиной о стереотипе «сердитой черной женщины». Мы говорили о боли, гневе и травме, которые случаются с нами, когда навешиваются ярлыки для объяснения наших чувств и проблем.
В прошлом году американец азиатского происхождения попросил класс честно рассказать о своих первых мыслях, когда кто-то подрезает их на шоссе в Хьюстоне. Студент-афроамериканец сказал: «Азиат. Точно». Латиноамериканка сказала: «Пожилой человек». Белый студент, который был потрясен ответами, сказал: «Я думал, что все будут придерживаться одинакового мнения». Готовность всех в классе понять свои предубеждения, некоторые из которых были неосознанными до этого разговора, и осознать, откуда они появились, привела к преобразованию нашего сообщества.
Другой пример силы владения своими историями произошел в классе во время обсуждения привилегий. Я попросила студентов записать свой первый краткий ответ на тему привилегий. Одна из белых женщин в классе написала: «Вы не знаете меня. Я пришла из ниоткуда. Я сама добилась всего, что у меня есть. У меня нет никаких привилегий – я такая же, как и вы. Хватит жалеть себя». Это привело к болезненной дискуссии об истинной природе незаслуженных привилегий и о том, что это не имеет никакого отношения к стараниям.
После прочтения яркой статьи о привилегиях Пегги Макинтош класс начал рассказывать, что для них означают привилегии. Латиноамериканец рассказал о боли, которую он испытал, когда его дочь вернулась домой из детского сада и сказала, что цветные мелки раздали только белым детям и поэтому ее рисунок получился плохим. Белый студент отреагировал на эту историю, отметив, что речь идет о расовой привилегии: «Я белый, и все сделано для меня». Чернокожая студентка сказала: «Я могу держаться за руки с моим другом, не опасаясь насилия». Еще один студент объявил: «Я христианин. Я могу носить крестик в школе, и никто не называет меня террористом». Белый парень ответил: «В отличие от своей жены я не боюсь бегать, когда еще темно и не жарко».
После прослушивания мыслей студентов об их привилегиях белая женщина, которая написала «Вы меня не знаете…», заметила: «Я все вижу, но не могу тратить свою жизнь на негатив, особенно на тот, о котором рассказывают черные и латиноамериканские студенты. Это слишком сложно. Слишком больно», – и, прежде чем кто-либо успел хоть что-то сказать, она закрыла лицо руками и заплакала. В одно мгновение мы оказались с ней в темной и болотистой дельте. Она вытерла слезы и произнесла: «О боже, я поняла! Я могу сама выбирать, когда мне беспокоиться. Я не должна жить с этим каждый день!»
Я решила использовать свой опыт работы в классе в качестве живого примера раскрытия историй сообществ, потому что эти темы у нас в Соединенных Штатах очень болезненны и наносят сильные травмы окружающим. Расизм, сексизм, гомофобия – все это реальные и сложные темы. Если подумать, то стереотипы, которые разжигают страх и дискриминацию, часто являются не чем иным, как ОПН историй, которые мы сочиняем из-за недостатка знаний и опыта, или историями, переданными нам людьми, которые сами плохо понимают, о чем рассказывают. Раскрытие стереотипов требует распознавания эмоций и раскрытия – мы должны признать действия эмоций, проявить любопытство и разобраться с ними.
Какая революция способна изменить эту реальность? Революция, в основе которой лежат тысячи разговоров вроде тех, что происходят между смелыми студентами каждый семестр. Каждая из историй, которые мы рассказываем и слышим, – это как маленький светлячок, и, когда их много, они освещают собою все пространство. Но не думаю, что мы можем сделать это без истории. Не важно, о каком сообществе или конфликте идет речь, для решения и изменений необходимо, чтобы люди признавали, делились и разбирались с историями своих проб, ошибок, побед и поражений.
Каждая часть практики подъема указывает на следующие вопросы: «Можем ли мы опираться на уязвимость эмоций и придерживаться своей правды?»; «Готовы ли мы к дискомфорту любопытства и творчеству, чтобы стать смелее со своей жизнью?»; «Достаточно ли у нас смелости для того, чтобы разобраться со своей историей?». Представьте себе, что люди соберутся, чтобы поговорить о реальных проблемах, которые способствуют разобщенности, и зададут одиннадцать вопросов по теме подъема после падения. Что, если мы будем готовы признать свою обиду и боль и не умалять при этом боль и обиду других? Тогда все вместе мы можем стать сильнее.
Манифест смелых и прошедших через боль людей
Для критиков и циников нет угрозы сильнее,Чем те из нас, кто готов упасть,Потому что мы научились подниматься.
С ободранными коленями и обидой в сердцахНаш выбор – это признать свои истории борьбы,Вместо того чтобы прятаться, суетиться и притворяться.
Когда мы отрицаем свои истории, они определяют нас.Если мы бежим от борьбы, то никогда не сможем стать свободными,Поэтому мы выбираем правду и смотрим ей прямо в глаза.
Мы не будем просто действующими лицами в своей истории.Мы не злодеи, не жертвы и даже не герои.
Мы авторы своей жизни.Мы сами смелые окончания своих историй.
Мы искусно создаем любовь из горя,Сострадание – из стыда,Милосердие – из разочарования,Смелость – из неудачи.
Открытость – это наша сила.История – это наша дорога домой.Правда – наша песня.Мы храбрые, мы прошли через больИ становимся сильными.
Назад: Глава десятая Вам придется танцевать с тем, кто вас привел Разбираемся со стыдом, индивидуальностью, критикой и ностальгией
Дальше: Приложения
