Тихий омут

Эта история случилась за несколько месяцев до так называемого Великого выброса – события, оказавшего на сталкеров колоссальное влияние. Тогда человек покинул этот таинственный и негостеприимный клочок земли почти на полгода. И по возвращении его ждала совсем иная Зона. Мне повезло, я выжил в те мрачные дни и смог выбраться в большой мир. И пока я ждал возвращения, у меня хватало времени обдумать события, свидетелем которых я стал.

К началу описываемых событий я бродил по Зоне чуть больше года. Прийти туда вынудили обстоятельства: могли призвать служить в горячую точку, работа отсутствовала, да и я умел мало. С другой же стороны, на горизонте маячила Зона – я слышал о ней, как и всякий. Байки о несметных богатствах, странных явлениях, жутких существах – они доходили в искаженном виде, я не знал, чему верить, чему – нет. Одно я знал: идут в столь закрытое и опасное место неспроста. Сначала Зона не рассматривалась всерьез, я раздумывал об эмиграции к родственникам и других вариантах. Но чем кошелек становился тоньше и обстановка на улицах менее безопасной, тем серьезнее я думал о Зоне.

И вот однажды решился: собрал средства, оставил прощальную записку и сел на поезд. Потом разбитый автобус доставил в Лубню, а там уже знающие люди подсказали, куда идти. Деньги истратились на снаряжение, доступное почти нищему, никогда не державшему автомата в руках пареньку, и знающий человек провел через запретную полосу под издевательские окрики военного патруля. Так вот я очутился на Рубеже.

Еще вне Зоны мне приходилось слышать про организацию «Левый путь». С ними я и искал контакта – цели и контингент как будто соответствовали моим собственным наклонностям и взглядам. Но, попав в расположение группировки и немного пообщавшись, я разочаровался и пополнил ряды вольных сталкеров. Поползли первые страшные недели на Рубеже под началом у Кузьмы. Первая аномалия, первый артефакт, первая перестрелка, первое серьезное поручение от Михалыча, который, разумеется, сразу же пустил новичка в оборот. Со мной пришли еще несколько человек. Пара таких же неприкаянных душ, как я, и один тип, отслуживший в спецназе. Старики считали, что выживет он. Но не прошло и месяца, как он погиб, не разминувшись с волчьей стаей. А выжил из этого периода только я.

За это время я завязал дружбу с одним типом, который пришел на Рубеж чуть раньше меня. Зовут его Егор, а фамилиями в нашей профессии не интересуются. Все звали его из-за усов Котом. Кот чуть старше меня, в Зону пришел, потому как перегулял на свадьбе и стражи правопорядка искали его. Кот оценил ситуацию, взвесил варианты и выбрал Зону. С ним мы развернули серьезную деятельность: первый действительно дорогой артефакт, охота на жмура, вылазка за пределы Рубежа – мы пошли к Кладбищам техники.

Накопив сбережения, мы выбрались на недельный отдых в Лубню. После реалий Зоны действительно трудно перестроиться на обыденную жизнь. Я ловил себя на том, что применяю к миру понятия Зоны, постоянно возвращаюсь туда мысленно, и вообще как-то неуютно. После тех каникул я, собственно, понял, почему многие сталкеры, которые доживают до солидного капитала, попросту не могут уже уйти из Зоны, хотя вроде бы давно пора, – что-то в них изменилось. Кот, которого трехмесячный опыт пребывания в Зоне не так впечатлил, бегал по местным молодым, свободным и охотливым. А я смотрел на мир сквозь стакан и рассуждал: что есть сон? По какую сторону колючей проволоки он находится? Видимо, я и впрямь слишком предавался этому анализу, если другие сталкеры в конце концов дали мне прозвище Хмель. Шутка шуткой, но прозвище прицепилось. И к возвращению на Рубеж я обзавелся не только первым боевым отпуском, но и прозвищем. Моему другу повезло меньше – его мучило похмелье, и пока он находился в подпитии, хорошенько почистили карманы.

Мы продолжили исследование Зоны. В список посещенных мест добавились Хмурый дол, Сельхозинститут, побывали мы и в баре «Полураспад». Там мы повстречали сталкера по прозвищу Терем. Про него много что говорили и говорят, но он не спешит ничего подтверждать. Зону он уже успел исходить вдоль и поперек. Но опыт и знания не спасли Терема от увечья – в глаза сразу бросалась покалеченная правая рука. Как я понял, какая-то тварь попробовала им подзакусить. Терем выжил, но как боевая единица стал значить немного. Зато опыта хватало, и он решил этим воспользоваться – такие знания на дороге не валяются. Почему он не ушел из Зоны – не знаю. Возможно, он не успел собрать достаточный капитал, я чувствовал, что он не шибко старше меня или Кота, хотя жизнь здесь в буквальном смысле его состарила. А возможно, он, как и некоторые другие, уже просто не представлял жизни за пределами Зоны. Впрочем, у столь колоритного персонажа могли быть и какие-то личные мотивы оставаться здесь.

Так или иначе, но я и Кот попали под начало к Терему, и наша группа сразу же принялась за кипучую деятельность. Этому предшествовала пара недель усиленной муштры. Но надо отдать должное, Терем хоть и страшно требовал, но цеплялся исключительно по делу. Многочасовые изматывающие занятия и истории о достопримечательностях и порождениях Зоны пошли только на пользу.

Пособирав артефакты на окраине Хмурого дола и поохотившись возле Кладбищ техники, Терем объявил, что ему прогресс отряда нравится и мы готовы к серьезным делам. Этот сталкер словно хотел проверить задатки стратега – мы занимались однократными необычными операциями.

Дебютом стало похищение артефактов из лагеря военной экспедиции. Терем пустил в эфир слух о больших скоплениях мутантов в окрестностях, и солдаты предпочли эвакуироваться. А когда они вернулись, лагерь остался без хабара. Ложная тревога подавалась со всеми предосторожностями, и нас так и не смогли вычислить.

Затем мы отправились Дальнюю Зону, где уже за Межой взялись за поиск артефактов в архианомалиях. Рискованное дело, но артефактов там после каждого выброса действительно много. В одной из архианомалий я чуть не встретил смерть, но Терем с Котом вытащили меня и доволокли до Большой топи к тамошнему медику. Курс лечения, пусть и своеобразный, пошел на пользу, и вскоре я снова встал в строй, остались лишь следы от ожогов.

Провернув еще пару дел, в частности мы занимались пропажей сталкеров возле Гиблых холмов, мы решили взять две недели на отпуск. Я и Кот собирались повторить визит в Лубню, а глава отряда оставался возле «Полураспада». Как он шутил, без местных доз радиации на чистых территориях он уже не проживет. Сдается, что были и еще какие-то причины помимо компании знакомых и тамошнего пива. Возможно, он что-то искал в окрестностях завода «Красная звезда», но это лишь предположение. Да и не стал я задавать вопросов из соображений тактичности. Что же до Кота, то его это вряд ли интересовало – главное, чтобы ему отдыхать никто не мешал.

Две недели вне Зоны пролетели очень быстро. На сей раз никаких тягостных чувств или ощущения нереальности от возвращения в большой мир. Я уже не мог назвать его привычным – месяцы на острие жизни и смерти сделали свое дело. Но я об этом не задумывался, а проводил выходные с пользой. Под конец отдыха пришлось вытаскивать Кота из неприятной ситуации, но все обошлось, и мы в добром здравии вернулись на Рубеж. Оттуда тронулись в направлении лагеря на Гиблых холмах. Там мы условились встретиться с Теремом. Была у него какая-то нелюбовь к тем местам, но он, словно желая перебороть себя, назначил встречу именно там. Вдобавок оттуда открывались все дороги: хоть на северные пределы, хоть на относительно безопасные окраины.

Гиблые холмы не изобилуют аномалиями, и мутантов там крайне мало, но все равно эти места не слишком привлекательны, одно название чего стоит. Поэтому мы были несколько удивлены, когда обнаружили Терема в компании еще одного сталкера.

Внешность я запомнил хорошо. Значительно старше нас троих, чуть полноватый, с типичными светлыми славянскими чертами, из которых выбивались только чуть раскосые глаза. Индивидуальность дополняли длинный шрам от щеки до подбородка и край татуировки-узора, торчащий из-под засученного рукава. Отношение к нему пока я формулировать не торопился да и предпочитал не мешать личное и промысловое. Но пока что этот тип ярко отталкивающего впечатления не производил. Но было в нем что-то настораживающее.

Без долгих расспросов про отдых Терем представил Спрута – а именно так звали сталкера с Гиблых холмов. Как я сразу понял, Спрут оказался здесь не просто так: у него для нашего отряда имелось интересное предложение.

Спрут, как он о себе бегло рассказал, в основном промышлял в Дальней Зоне, на самом краю исследованных земель. У него имелась информация, как можно попасть к Тихому омуту.

Легенда о Тихом омуте не слишком известна. За пределами Зоны распространены другие байки, да и здесь хватает историй краше. Но такая легенда есть. Где-то то ли в Мирном, то ли в Красноводске есть небольшое озеро с целебной водой, которая излечит любые заболевания. При этом рассказчик обычно добавляет, что берега аномального озера усыпаны дорогими и редкими артефактами. В общем типичная байка. В Мирный человеку путь закрыт – это известно всем. Поговаривают, что кое-кто там все же побывал, но это из разряда баек. Касаемо Красноводска: к моменту этих событий он уже был порядком исхожен. И нетронутыми остались только северо-восточная часть города да квартал к западу чуть на отшибе. В первом случае повинна секта «Силуэт» – фанатики по-прежнему держатся за каждый клочок зараженной земли, пусть сталкеры постепенно отталкивают их все дальше и дальше. Во втором случае городской район окружен непроходимой цепью аномалий, которая с каждым выбросом меняет структуру, и еще ни один наблюдатель не видел, чтобы в сплошной смертоносной стене появились хоть малейшие просветы. Разумеется, столь заметное препятствие только раззадоривало сталкеров. За дело брались диггеры, но старые карты показывали, что ни один тоннель не ведет в нужном направлении. А попытки сделать собственные ходы привели к большим обвалам и полостям с логовищами подземных тварей, которые никогда не выбираются на поверхность. Так что если Тихий омут и вправду существует, то лежать ему следует исключительно в закрытом сетью аномалий районе на отшибе Красноводска или в Мирном, куда человеку хода точно нет.

А со слов этого внезапно нарисовавшегося Спрута Тихий омут действительно существовал, и искать его следовало как раз за поясом аномалий на окраине Красноводска.

Он знает дорогу, но идти одному слишком рискованно – нужно вооруженное сопровождение. Почему именно мы: два новичка и калека? Он ответил, что большой стрельбы не предполагается, а вот опыт Терема явно будет полезен. Артефакты решили делить поровну, Спруту также полагался добавочный процент за наводку. Казалось, Терема предложение заинтересовало не только с финансовой стороны. Словно были какие-то внутренние мотивы посетить легендарное место. Инстинкт первооткрывателя, личный поиск – не знаю.

Спрут рассказал, что под всей Зоной проходит сеть магистральных тоннелей, предназначенная для экстренной связи даже самых дальних уголков. За время часть тоннелей обрушилась, часть стала домом подземных существ, но часть все еще осталась пригодна для путешествий. Откуда у Спрута такая информация, не знаю, да и спрашивать излишне.

Обрисовался план действий. Ближайший безопасный спуск на линию магистрального тоннеля находится недалеко от Заречья на местном заводе. По тоннелю попадаем в отрезанный квартал и ищем Тихий омут. Судя по карте – искать особо не придется, территория небольшая. А дальше по ситуации – никто понятия не имеет, что из себя представляет этот самый Тихий омут.

После обсуждения мы снялись с лагеря и отправились прямиком к Заречью. Там можно раздобыть необходимое снаряжение и тронуться к магистральному тоннелю.

До Заречья дошли без осложнений. Мутанты не причиняли неудобств, только внеплановый выброс. Однако нашлось надежное убежище. Так за два дня мы оказались в Дальней Зоне и подошли к Заречью. За время отсутствия в тех местах ничего не изменилось, равно как и на лагере в частности. Все те же немногочисленные сталкерские группы и одиночки-самоубийцы. От содержателя единственного тут лагеря мы узнали, что ничего и впрямь не случилось – словно Зона вдруг забыла преподнести очередной сюрприз.

Пути разделились: Терем и Кот отправились к сталкеру Бойкому за особым снаряжением, определенно необходимым для путешествия по столь заброшенным местам. Возможно, там ничего и не ожидало страшного, но в нашей работе не надеются на случайность. Я отправился искать проводника до окрестностей завода, Спрут тоже исчез. Он пояснил, что нужно встретиться с информаторами, навести последние справки перед операцией. Ясно, что не все информаторы желают показываться на людном лагере, но меня не покидало ощущение, что наш новый знакомец брал информацию из нечеловеческих источников – речь о шишигах.

К тому моменту проводников в Заречье скопилось достаточно: сталкеры, несмотря на опасности, прибывали в этот район, а спрос рождает предложение. Я искал наименее чувствительный для кошелька вариант, приходилось выкручиваться так и этак. Даже возникло подозрение о сговоре между проводниками о минимальной цене. Так или иначе, я нашел необходимого человека – и опытного, и не слишком дорого запросившего. А главное – выглядевшего нелюбопытным. Афишировать, куда и зачем мы идем, не следовало ни в коем случае. Чем больше заходов к Тихому омуту мы совершим, чем больше артефактов вынесем до того, как об этом месте пронюхают другие, – тем лучше для кошелька. Была придумана версия о цели нашей вылазки для местного народа и проводника, но пускать ее в ход не пришлось. Никакого интереса мы не вызывали – еще одна группа сталкеров, явившаяся поближе к центру Зоны за опасными деньгами.

В путь мы тронулись ранним утром. При нас было дорогостоящее дополнение к сталкерскому снаряжению – кислородная маска с замкнутой системой дыхания. Вдобавок в эту экспедицию Терем решил взять детекторы аномалий следующего поколения, которые удалось добыть через Бойкого с какой-то фантастической скоростью – особенно учитывая, что в Зону из армейских запасов они просочились совсем недавно. В плане оружия мы ограничились стандартной огневой мощью. Разве что Терем наконец получил по дороге в Заречье давно заказанный крупнокалиберный пистолет, переделанный под стрелка-левшу. Несмотря на регулярную практику, переучивание на другую руку проходило для главы нашего отряда весьма болезненно и с довольно кислыми результатами. Посему, как и прежде, огневая поддержка оставалась за нами. Да и Спрут мог подсобить – автоматический многозарядный дробовик словно просил опробовать его при встрече с какой-нибудь особо крупной тварью. Впрочем, я все же надеялся подобной встречи избежать.

Проводник неторопливо, но, не теряя времени, вел сперва по чахлому болотцу, в которое превратилось некогда широкое озеро. Среди густой аномальной растительности виднелись очертания когда-то людных пляжей. Теперь на них указывали только остовы скамеек, покосившиеся под гнетом времени навесы и обломки кабинок для переодевания. Колорита добавляли исходивший от воды смрад, черные вороньи тени на небосводе и далекие голоса мутантов. В ранний час, когда вся живность после ночной охоты ушла в норы, я различал в нестройной какофонии только перекличку орясин да заунывный собачий лай. Но никого из коренных обитателей Зоны нам так и не встретилось.

Гнилое озерцо тянулось недолго, мы перешли на сухой путь и стали плутать меж холмов и низин. Забытые и почти развалившиеся хутора глядели вслед редкими уцелевшими окнами. Все говорило, что мы чужаки на этом празднике запустения и тлена – к таким мыслям я пришел за время прогулки. Вел опытный проводник, отлично знавший эти места, и представилась возможность осмотреться. Открытые пространства постепенно сменились куцыми рощами. Радиоэфир не оглашало никаких угрожающих посланий, пару раз вдали виднелись отдельные сталкерские артели, но в контакт с нами не вступали. Куцые рощи постепенно стали наполовину мертвым лесом. Уродливые деревья тянулись ввысь, переплетались узловатыми стволами, образуя арки и колтуны. А редкая растительность на верхних ветвях словно тянулась к просветам в серебристом небосводе. То еще местечко. Проводник сбавил шаг и по привычке сказал быть осмотрительнее и приготовить оружие. Место выглядело не только отталкивающе-живописно, но и могло служить убежищем для стаи жмуров или упыря. Но опять же, на протяжении пути по диковинной чаще, как и на радиоактивных равнинах, единственными препятствиями оказались только точечные очаги радиоактивности и скопления аномалий. В последнем случае ждал стандартный набор знакомых любому сталкеру напастей. Аномальный лес постепенно начал редеть и внезапно за особо густыми зарослями закончился.

Впереди простирался пасторальный пейзаж в тонах запустения: речушка, пересеченная полуразвалившимся пешеходным мостом, тянущаяся вдоль полоски воды железнодорожная колея, за ними широкое поле с редкими рощами. А вдали очертания уцелевших труб и цехов завода-гиганта.

Проводник подождал, пока мы налюбуемся пейзажем, и посмотрел вопросительно. До оговоренной точки он нас довел.

– Встречаемся через день в пятнадцать часов, – сказал Терем, протягивая пачку банкнот.

Проводник тщательно пересчитал выручку и зашагал обратно в чащу.

– Аккуратнее на заводе, – бросил он, не оборачиваясь, – там тварей обычно хватает.

– Может, запасы урежем? – обратился Терем уже к нам.

Долгая прогулка заставила нагулять аппетит, и мы устроили привал прямо на окраине леса. Жуя паек, все то и дело поглядывали на отдаленную глыбу завода, и каждый думал, что же мы там найдем. Я решил не загадывать заранее.

После обеда отряд продолжил движение. На сей раз впереди Терем поставил меня, учитывая мою внимательность, да и требовалось нарабатывать практику. Ставить вперед на опасной территории Кота он не решился. Настало медленное монотонное движение гуськом; я то сверялся с детектором, то при необходимости разведывал путь болтами. Занятие крайне нудное и утомительное, а в довесок не прощающее ошибок. Равнина казалась бесконечной, и сколько раз я ни кидал взгляд на серую глыбу впереди, она словно не приближалась ни на пядь. Удивляло отсутствие к нам интереса со стороны местной фауны. По-прежнему периодически слышались голоса, Кот даже один раз взял ствол на изготовку, надеясь подстрелить какую-то дичь в кустах, но никто так и не попался. Не знаю, сколько времени прошло, но Терем наконец совершил рокировку: я переместился в середину, а повел отряд теперь Спрут. Воспользовавшись передышкой, я снова стал любоваться окрестностями. Пока мы пересекали равнину, наплыл туман и скрыл далекую полосу леса. В молочной сырости появлялись и исчезали небольшие рощи, обломки полустанка, давно не посещаемый сталкерский лагерь. Несмотря на следы запустения, Терем тщательно осмотрел лагерь, но, не найдя ничего настораживающего, велел трогаться дальше. Из тумана совершенно внезапно проступили сначала большой железнодорожный перрон, а потом и окраина завода. Я не успел ничего толком разглядеть, как жест Терема заставил броситься на землю и подползти к ближайшему широкому бетонному блоку.

– Жмур впереди, – прошептал он и указал направление. – Возможно не один.

Из всего известного зверинца Зоны жмуры, пожалуй, мои самые нелюбимые создания. Одичавшие, схватившие большие дозы радиации люди, перенявшие привычки животных и выглядящие как мертвецы из фильмов ужасов – отсюда и название. Они не только утратили остатки человеческого облика, но и банальный инстинкт самосохранения – иными словами, если другой хищник Зоны может и отступить при неблагоприятном раскладе, то жмур все равно полезет на рожон. Вдобавок они частенько держатся стаями. Как проводник и обещал, заброшенный завод встречал гостей радушно.

– Кот, вперед! Делай, что у тебя получается лучше всего, – сказал Терем одними губами после короткого раздумья.

Оказавшись в любимой стихии, Кот даже весело пополз вперед. Добравшись до рельсов и укрывшись за колесами вагона, он медленно осмотрел пейзаж через коллиматорный прицел и внезапно резко надавил на гашетку. Винтовка приглушенно застрекотала, а через несколько мгновений еще одна очередь покинула магазин. Стрелок выждал, а потом поманил остальных. Приблизившись, мы обнаружили два покрытых язвами тела в обрывках одежды. Или они охотились вдвоем, или же отбились от крупной стаи, которая ждет впереди.

Большие ворота на территорию завода оказались заперты, но по горе осыпавшегося кирпича мы преодолели стену и оказались на территории навеки замершей фабрики. Спрут, знавший, куда именно нужно идти, двинулся впереди, а отряд последовал короткой цепью. Промышленный пейзаж не содержал ничего примечательного. Один из административных корпусов и большой гараж остались позади, теперь вокруг возвышались высокие и длинные цеха. Я хотел спросить у знающего Терема, что до катастрофы тут выпускали, но решил, что момент не подходящий. Да и вряд ли это пригодится.

Проникнув на территорию, мы не встретили ни одного живого существа. Я уже хотел изобразить удивление, но собачий лай предупредил, что расслабляться не стоит. За поворотом действительно обнаружилась песья стая: с десяток голов. Ближайшие к нам твари почувствовали присутствие чужаков. Снова короткий обмен взглядами между Теремом и Котом. Последний вновь высунулся из-за угла и поспешно зарядил из подствольного гранатомета по разворачивающейся в нашем направлении стае. От близкого взрыва ненадолго заложило уши. Я поспешно вновь выглянул, готовый тоже открыть огонь, но единственная граната накрыла всю свору. Неплохой результат, однако взрыв привлечет внимание других обитателей фабрики.

После краткого выжидания Спрут вывел к небольшому зданию, связанному с другими корпусами коридором на уровне второго этажа. Висящая на последнем болте табличка гласила, что это лаборатории качества материалов. Внутри царили тишина и пустота, даже не было аномалий – меня снова одолело изумление. В быстром темпе мы обыскали все небольшое здание и не обнаружили ничего враждебного. Второй и третий этажи таили пустые кабинеты, а первый – разрушенную лабораторию, а также в дальнем конце коридора хорошо укрепленную дверь.

Лицо Спрута исказила радостная гримаса – он смотрел на сверхпрочную преграду как на некогда потерянное и теперь вновь обретенное счастье. Рука его скользнула под защитный комбинезон, и на свет показалась магнитная карта от двери. Кот полез в рюкзак за компактным генератором – самоделом из Зоны, созданным местными умельцами из подручных средств и работающим на энергии артефактов. После того как электроника подала признаки жизни, Спрут буквально вонзил ключ-карту в дверную панель. Та недоверчиво моргнула лампами, но все же начала быстро и со страшным скрипом открываться. На разевающийся зев наставились четыре ствола. Но полумрак небольшого помещения скрывал лишь пологий спуск вниз. Мы переглянулись.

– Ну что? Становимся на лагерь? – спросил Спрут у глядящего на уводящий во мрак тоннель Терема. Я знал, что тот по каким-то причинам страшно не любит всякого рода подземелья.

– Да, сегодня уже не стоит, – согласился тот, отводя настороженный взгляд. – Ребята, за работу.

Несмотря на то что корпус казался безопасным, мы все равно перемещались по двое. Для начала вновь закрыли дверь к магистральному тоннелю, потом завалили мусором вход в корпус. Решетчатые окна казались достаточно надежными, чтобы не предпринимать в этом отношении охранных мер. Затем мы оградились со стороны коридора, соединявшего здание с соседним цехом. Покончив с двумя наиболее уязвимыми точками, мы принялись за третий этаж, где и планировали временный лагерь. Выбранное помещение оборудовали укрытиями, а в коридорах расставили растяжки.

Только к моменту завершения обустройства бивака я заметил, что за окном уже темно. Приближалась ночь вдали от безопасных мест. Никакой тревоги или опасений – Терем уводил нас достаточно далеко в Зону, и я знал, что при должной осторожности шансы на выживание вполне приемлемы. Последовал быстрый ужин, в ходе которого ни у кого не было желания поделиться впечатлениями от пути или просто поболтать. Терем сидел погруженный в мысли, Кот ладил оружие, я решил последовать его примеру. А Спрут склонился над нарисованными от руки картами – ему предстояло вести отряд через магистральный тоннель. Поэтому он не участвовал в ночном дозоре. Я постарался устроиться насколько возможно удобнее и заснуть. Очистив голову, я сосредоточился на дыхании.

Проснулся я от того, что меня кто-то трясет. По выработанной привычке проснулся моментально, еще не до конца понимая, где нахожусь, но уже готовый к немедленным, пусть и необдуманным действиям. Разбудил Кот. В полумраке я различил, как он манит к окну. Сам он первым бесшумно подал пример – эта его способность у всех вызывала зависть. Я надвинул прибор ночного видения и, пригнувшись, подошел к окну. Слух не выделял ничего враждебного. Прижавшись к стене и подчиняясь жестам Кота, я осторожно выглянул и присмотрелся в указанном направлении.

Почти сразу обнаружилась причина беспокойства – на стоянке возле соседнего корпуса шевелилась размытая фигура. Она склонилась над чем-то, напоминающим собачью тушу. Кто, интересно, передо мной? В глаза снова бросилась собачья туша. Упырь падалью не питается, впрочем, возможно, это не один из подстреленных днем псов. Расстояние и темнота мешали определенности, но казалось, что это либо упырь, либо шишига. Существо сидело спиной к нам и поглощало добычу. Я отрицательно махнул на окно. Кот кивнул, а я отошел от окна и расположился на прежнем месте. Стоило только улечься и закрыть глаза, как вновь растормошил Кот.

– Смена, – пробормотал он на ухо.

– Упырь?

– Исчез.

Я окончательно сбросил обрывки сна и приступил к дежурству. Чтобы не так клонило в сон, я достал початую банку тушенки и принялся жадно поглощать содержимое, стоя у окна. Стоянка пустовала, равно как и все видимое пространство. За время перекуса никакое существо не попадалось на глаза. Да и вся территория завода выглядела вымершей. На часы я не смотрел специально – время в таком случае летит быстрее. Подежурив у окна, я решил проверить прилегающие комнаты. Выходить за пределы растяжки, разумеется, и в голову не приходило. Как и следовало ожидать, всюду пусто. Проходные комнаты, коридор с двойной цепью растяжек и лестница вниз.

Именно у лестницы я остановился и настороженно прислушался. Потом инстинктивно снял с плеча винтовку. Заставивший насторожиться звук не повторялся, но я запасся терпением и ждал. На своей смене я ошибок допускать не собирался. Но по мере того как уходили минуты, я задавался вопросом: а не послышалось ли? Наконец успокоившись, я покинул ведущий к лестнице коридор. Послышалось или нет, но проверить стоило. Теперь я вернулся к окну. За окном все оставалось спокойно. Убедившись в этом и для интереса выждав, я вернулся к патрулированию этажа.

Моя смена тоже не отметилась тревогой, и на вахту заступил Терем. Я рассказал и о твари снаружи, и, нисколько не стесняясь, о возможно показавшемся шуме на лестнице. Тот удовлетворенно кивнул.

С рассвета прошло совсем немного времени, как мы проснулись и принялись за быстрые сборы. После повторной тщательной проверки здания убирались растяжки. В ходе проверки выяснилось, что ни одну баррикаду за ночь никто не попробовал на прочность. Подготовив снаряжение и быстро позавтракав, мы спустились к укрепленной двери. Спрут вновь проделал фокус с магнитной картой, и мы подошли к ведущему вниз тоннелю – высота около двух с половиной метров, а в ширину могут свободно пройти трое в полном снаряжении. Настал момент взвалить на плечи баллоны с воздухом и нацепить маски. Все приготовили оружие и включили приборы ночного видения. Спрут вышел вперед и не без колебаний, но довольно спокойно двинулся впереди. Мы одной шеренгой – за ним.

Конец длинного коридора растворялся где-то в подземной темноте. Даже сквозь зелень визора не проступало его окончания. Я приготовился к долгому прямому переходу. Однако ожидания оказались напрасны: через два десятка метров Спрут жестом остановил нас и принялся обшаривать ближайший участок стены. Его пальцы остановились возле сетки вроде бы естественных трещин. Мгновением спустя практически незаметная нажимная плита сработала, и непримечательный фрагмент стены отъехал, открывая мрачный зев. Спрут ухмыльнулся одними глазами и вновь поманил. Узкая и длинная лестница извивалась вокруг толстой, чуть покосившейся колонны многочисленными ступенями и пролетами. За все время спуска не попалось ни одного ответвления – словно лестница соединяла только два уровня: незаметный вход с территории завода и собственно магистральный тоннель.

Не впервой приходилось задумываться о масштабах здешних катакомб. Сколько времени и средств ушло на создание? Как удалось так долго сохранять их в тайне? Как далеко уходят эти тоннели, в какие сокровенные уголки Зоны? Неужели мы до сих пор единственные, кто знает о существовании магистрального тоннеля?

Долгий спуск окончился, и за частично обвалившейся стеной начинался широкий тоннель с высоким потолком. По прикидкам тут спокойно могли разъехаться две легковые машины. С высоты глазели давно угаснувшие мощные прожекторы. Спрут поковырялся в электрощите и дал понять: электричества нет и не будет. Впрочем, мрак пока угроз не таил – кругом груды осыпавшихся с высокого потолка небольших бетонных осколков и множество аномалий. Терем на всякий случай проверил состав атмосферы и для убедительности ткнул всем детектором под нос: в воздухе в значительных количествах содержались опасные примеси.

Шли медленно. Спрут редко отрывался от дисплея детектора и только чтобы перепроверить показания прибора болтами. Оставалась масса времени осмотреться. Но смотреть на самом деле было не на что: мощные стены из серого бетона, соединяющиеся мрачным сводом наверху. В основном ровный тоннель, лишь изредка делающий плавные изгибы. В изумрудном мраке переливались всевозможные аномалии. Время почти не прикоснулось к тоннелю; строили катакомбы с расчетом, что они выдержат не только природные катаклизмы, но и атомный удар. Ничто не указывало, что тут побывал кто-то до нас: ни отпечатка ботинка на пыльной поверхности, ни таких дурных знаков, как стреляные гильзы или лужи крови. Словно мы и впрямь первопроходцы.

Длинный тоннель закончился массивными вратами, создававшими впечатление окончательно сломанных. Но Спрут подошел к небольшой двери возле массивных врат и исчез там. За дверью виднелась еще одна лестница вниз. Оставалось задаваться вопросом: насколько глубоко мы спустимся теперь? Я подошел к краю лестничной площадки и заглянул вниз – ступени уводили совсем не глубоко…

Ржавые перила скрипя поплыли вперед, и я, несомненно, рухнул бы с ними, если бы молниеносно не среагировал Терем и не оттащил здоровой рукой. Эхо глухо разнеслось по каменному колодцу и многократно повторилось, когда фрагмент перил соприкоснулся с бетонным полом. Спрут словно испуганно замер, прислушиваясь к вновь наступившей тишине, а потом продолжил спуск, перед этим огласив радиоэфир требованием соблюдать максимальную осторожность.

Внизу мы, как я понял, оказались на техническом подуровне, где расположились поддерживающие работоспособность тоннеля системы. Целый лабиринт небольших, хаотично соединенных комнатушек. Никаких прямых путей, словно те же зодчие, что сделали ровный и прямой коридор наверху, решили тут поиграть в авангардистов. Спрута привлекли было системы подачи воздуха, но он убедился, что просто подать энергию с мобильного генератора тут недостаточно, и отказался от идеи профильтровать воздух. Что бы ни содержалось в воздухе в этом запутанном лабиринте, но над самым полом стоял густой синеватый туман.

Спрут с озабоченным видом разглядывал карту и, похоже, не мог определиться с направлением. На стене когда-то висели щиты с планом яруса, но время их не пощадило. Что до меня, то я терзался мыслями о поднятом шуме – в замкнутом пространстве звук казался невероятно громким. Наконец Спрут выбрал ход, но тот буквально через пару поворотов закончился тупиком в заставленном машинами помещении. Спрут вернулся в начальную точку и пометил тупиковый коридор. Мы сунулись еще в два слепых ответвления, прежде чем набрели на длинный лаз, закончившийся ведущей наверх лестницей. Как и сеть хаотично связанных комнат, лаз заполняли аномалии. Возникали опасения, что стена аномальных явлений станет непроходимой и придется поворачивать назад. Однако же мы благополучно добрались до лестницы, которая опять же оказалась целой.

Но до подъема нас ждало одно открытие. Длинный лаз, соединявший нагромождение технических служб и основание лестницы, разделяло на две примерно равные части большое полупустое помещение, назначение которого мне неизвестно. Длинные столы и стеллажи у стен могут предназначаться для чего угодно. В данном случае некто приспособил их под залежи человеческих тел. Широкие полки от пола до потолка были аккуратно заставлены трупами. Совсем старыми, сухими, словно мумии, – холод подземелья способствовал сохранению плоти.

– Без паники пока, – сказал Терем, в его голосе читалось напряжение.

Я покосился на него: обычно уверенно держащийся лидер отряда сейчас походил на человека, наяву попавшего в кошмар. Почувствовав взгляд, он вдруг одернул себя и стал деловито осматривать останки. Следы боя отсутствовали, равно как и очевидные следы насилия на мумиях. Одна деталь привлекала внимание: мертвецы были выряжены не только в остатки сталкерских комбинезонов, самые древние укрывали скорее останки гражданской одежды. Значит, упокоище стало наполняться телами еще до того, как эти места стали называться Зоной, и сюда пришли на промысел сталкеры. Что ж, хороший материал для страшной истории.

– Ладно, ловить тут нечего, пойдемте, – объявил Спрут о завершении исследований, – но ушки на макушке.

Несколько пролетов пыльных ступеней, и мы вновь оказались в широком рукаве магистрального тоннеля. Ровный уходящий вперед путь без признаков угроз, разве что обязательные россыпи аномалий. Зрелище расслабляло, хотелось забыть только что проделанный путь: комната с мумиями, вызывающий клаустрофобию лабиринт комнатушек и синева низкого водянистого тумана.

Поколебавшись, Спрут объявил передышку на отрезке с минимальным числом аномалий. Также поколебавшись, Терем согласился. Всем хотелось покинуть пугающий мрак поскорее, но в последний момент могли потребоваться силы – поэтому перерыв казался разумным. Из соображений экономии мы выключили приборы ночного видения, и только Терем оставил включенным фонарь. Отдых прошел быстро; не думаю, что отдохнул. Не отпускало ощущение – возможно, паника Терема оказалась заразна, что стоит включить прибор, как некая угроза возникнет рядом и кинется на меня.

Однако ничего такого не случилось, и по завершении отдыха мы продолжили путь. Постепенно из мрака проступили очертания чего-то массивного. По мере приближения мы увидели гору крупных фрагментов стен и потолка, а затем, уже ступая по холмам обломков, подошли к месту, где тоннель обрушивался и открывался вход в больших размеров природную пещеру. Несмотря на ограниченную видимость, далеко впереди виднелся вход в следующий рукав магистрального тоннеля.

– Спрут, у тебя на карте есть эта пещера? – спросил остановившийся Терем.

– Да, есть, – ответил тот. – Ты чего переживаешь, а, Терем? Вон же вход виден.

– Не нравится мне это место, – ответил тот. – Что-то тут странное.

– Ну, идти все равно надо, – ответил Спрут. – Я тут ничего странного не вижу. А никаких обходных путей нет.

– Убедил. – Я прямо почувствовал, как Терем фаталистично ухмыльнулся. – Веди.

Когда мы покинули не таящий угроз, хоть и полный аномалий, магистральный тоннель и шагнули в пещеру, ничего не произошло. Разве что воздух стал резко холоднее. Я всматривался в недра, где-то во мраке виднелись уходящие вглубь коридоры. Пещера не содержала ничего примечательного, кроме массивных сталактитов и сталагмитов, кое-где сросшихся в колонны. Аномалий оказалось на порядок меньше – шли мы свободно.

– Ну что, Терем? Все нормально, не дрейфь, – попытался приободрить не любившего подземелья сталкера Спрут.

Путь по пещере закончился еще быстрее, чем я предполагал. Мы поднялись на взгорок обрушившейся породы и прошли под аркой проломанной стены. Вокруг снова раскинулся магистральный тоннель: ветер слабо завывал в вентиляционной шахте, чуть хрустели россыпи аномалий, от которых рябило в глазах.

Я, как и Кот, не заметил того, что моментально привлекло внимание более опытных участников экспедиции. Впрочем, и те не сразу озвучили терзавшие сомнения. Они просто остановились, Терем выключил прибор ночного видения и перешел на тусклый свет фонаря. В его свете он внимательно осмотрел цементную кладку. Также сменив источник освещения, я понял, что его так заинтересовало. Меж аномальными полями шли ровные вереницы следов. Фантазии развеяло их количество и направление: в ряд шли четыре человека. И двигались они в нашу сторону. Как можно догадаться, следы принадлежали нам – всего пару минут назад мы двигались именно тут. Я покосился на Спрута.

– В моем путеводителе такого не значится, – ответствовал тот.

– Что детектор? – поинтересовался Терем, когда Кот шагнул в развернувшую нас пещеру с детектором, настроенным на более тонкий поиск.

– Нет ничего, – ответил тот, ковыряясь в приборе и проверяя комбинации обнаружения, – все, точно нет ничего.

– Ну ладно, детектор эту аномалию не ловит. Впрочем, пространственные аномалии вообще плохо детекторами ловятся, – рассуждал Терем. – Давайте еще разок попробуем, но только на этот раз не напрямки пойдем, а как-нить вдоль стены пещеры, мож, аномалия только по центру.

Но движение вдоль длинной стены пещеры результат показало точно такой же. Равно как и вдоль другой стены. Также и замысловатые блуждания меж сталактитов и сталагмитов. Попробовали мы и такой вариант: дошли примерно до середины зала, а потом развернулись и пошли обратно – но на сей раз аномальная пещера не стала разворачивать. Повернуть назад проблем не составляло, а вот путь к заветному Тихому омуту наглухо закрывала аномальная преграда. Ничего ужасного не происходило, лишь неощутимая и не поддающаяся логике аномалия раз за разом возвращает в начало. Спрут не выказывал особой радости, что подготовленная им операция вдруг начала хромать еще на первой фазе. Терем как одержимый раз за разом пробовал разные варианты обхода аномального поля.

Решение после долгих раздумий и исканий созрело так же внезапно, как и обнаружилась аномальная преграда.

– А что, если это не в пространстве дело? – вдруг предположил Спрут.

– В плане?

– Что, если там какое-то пси-поле, из-за которого в голове нарушается представление о пространстве?

– И как нам это проверить? – спросил Терем не слишком обнадеженно. Пси-аномалии, пусть даже и не дают моментального эффекта, в любом случае для человеческого мозга нежелательны.

– Да оч просто, – потер руки Спрут, словно уже уверовал в правоту этой версии. – Кто-нить, например ты, Кот, давай иди на ту сторону, а мы посмотрим. Иди, иди, прямо через центр пещеры.

Кот кивнул немного недоверчиво, но послушно поплелся в направлении столь близкого и при этом недостижимого рукава магистрального тоннеля. А наша троица глазела вслед. Кот уверенно дошагал примерно до середины пещеры, а затем стал делать резкий крюк. У меня сильно заколотилось в груди: неужели Спрут прав?

– Нет, Кот, стой! – огласил эфир громкий голос Терема. – Поворачивай вправо и иди. Да, вправо, иди. Иди, говорю.

Я наблюдал, как Кот сперва растерянно остановился, но все же чуть нерасторопно сделал что велено.

– Да, давай иди.

– У меня прямо впереди стена.

– Шагай, давай.

Кот преодолел последние метры и покинул пещеру.

– Ну что, готово? Нет последствий от аномалии? У тебя все тихо? – сыпал Терем вопросами.

– Все норм. Переправляйтесь давайте, а то тут одному стремно.

Следующим пошел Спрут, под нашим руководством он оказался рядом с Котом. Следующим шел я.

Я так и не понял, что, собственно, делала с мозгами аномальная зона. Казалось, что я иду ровно вперед, но потом по указанию Терема пошел к гряде природных колонн. По идее я должен был упереться в них через пару шагов, но созданная природой архитектура оставалась на том же расстоянии, сколь я ни пытался приблизиться. Затем мир вокруг начал поворачиваться, хотя я уверен, что шагал исключительно вперед. Замаячил вход в тоннель, где стояли Кот со Спрутом. Эта картина некоторое время стояла перед глазами неподвижно, а затем стала стремительно приближаться. Наконец я присоединился к ним.

– Ну, штурманы, теперь я пошел, – раздался голос Терема в наушниках. Его присоединение к компании уже стало вопросом времени.

Я присел на обломок стены. На проверку в пещере оказалась обычная аномалия, причем довольно безвредная – стоило лишь найти подход. Но попытки ее преодолеть породили ощущение страшной усталости. Вдобавок от прибора ночного видения рябило в глазах и чуть кружилась голова от долгого дыхания воздухом из баллона.

Я осмотрел группу. Более-менее бодрым выглядел Кот – он словно побывал в увлекательном путешествии и не отказался бы испробовать еще что-то подобное. Спрут и Терем сохраняли задумчивое молчание, но в их взглядах чувствовалось облегчение. Аномалия разгадана, и путь назад, если в ту сторону все действует так же, трудностей не представляет.

Однако возились мы долго, и на наземную операцию оставалось все меньше и меньше времени. В планы Терема это не входило, и после того как мы едва перевели дыхание, он вновь дал отмашку Спруту. Тот привычно двинулся прокладывать путь в аномальной гуще. Тоннель так же вел вперед до проступающей из мрака большой герметичной двери. Я догадывался, что рядом будет еще одна поменьше, которой мы и воспользуемся. Если прошлый участок тоннеля выглядел целым, то здесь в толще стен попадались небольшие проломы. В основном за ними оказывалась твердая порода, но кое-где виднелись входы в земляные коридоры. Один раз за достаточно широким проломом открылся вид на небольшую пещеру, где меж скал неторопливо текла подземная река.

Как я и предполагал, у наглухо запечатанных врат Спрут взял путь на уходящую вниз лестницу. Стоило морально приготовиться к очередным лабиринтам с пугающими сюрпризами. Но на сей раз ожидали два ровных параллельных коридора, сплошь заставленных вдоль стен какими-то механическими приспособлениями. По какой-то прихоти Зоны даже аномалии на этом подуровне фактически не попадались. Двойной коридор слился в один широкий лаз и вывел к еще одной лестнице, та в свою очередь – на новый отрезок магистрального тоннеля.

– Внимание, почти добрались.

Слова почти удивляли. Я слишком долго пробродил по подземному мраку – начинало казаться, что это кошмарный сон, которому никогда не закончиться. По пути к очередной лестнице стали наконец попадаться следы пребывания человека: в основном ржавые остовы машин и разнообразный хлам. Возле одного из грузовиков валялась папка с наполовину высыпавшимися документами, и я сейчас жалею, что не взял их с собой. Но в тот момент хотелось лишь поскорее выбраться на поверхность. Вновь мы оказались в глубокой шахте лестницы, но на сей раз ступени вели вверх. И длина лестницы намекала, что на сей раз это путь в мир под солнцем. Несмотря на всю радость, я старался держаться настороже. До сих пор мы не встретили ни одного обитателя этих мест – это даже настораживало. Конечно, тоннели наполнены токсином, но ведь не для всех же существ он представляет смертельную опасность. Через пару поколений у подземных тварей вполне может выработаться иммунитет. С этими мыслями я взобрался на последний пролет, где Спрут колдовал у захлопнутой двери.

– Давайте генератор, – распорядился он, – сейчас выйдем. Лишь бы с той стороны дверь ничем не завалило.

Когда с генератора сошло достаточно энергии в местную сеть, он, чуть-чуть поколебавшись, передвинул тумблер.

Бетон зашуршал по бетону, часть стены отъехала. Шаг за порог, и мы оказались в обычном коллекторе. С этой стороны дверь с трудом отличалась от одинаковых бетонных блоков стен. Спрут опять сверился с картой и выбрал направление. Спустя десяток метров тоннель повернул и окончился ржавой лестницей. Сквозь круглый люк в подземелье лился ослепительный свет дня. Терем на мгновение замешкался и велел первому идти Коту. Тот с энтузиазмом вскарабкался по мерзко скрипнувшему металлу и скрылся наверху. За ним – Спрут и работающий одной рукой Терем. Еще раз на всякий случай оглянувшись и выбросив из головы путь во мраке, я поспешил присоединиться. На середине лестницы я стянул прибор ночного видения и увидел мир в богатстве слепящих красок.

Стоял обычный, чуть прохладный солнечный день. Мы вылезли на поверхность на огороженном забором заднем дворе какого-то общественного здания. Окружала уже привычная картина: разрушенная временем и непогодой советская архитектура, прорастающая сквозь асфальт и на газонах дикая растительность, остовы машин. Несмотря на привычность пейзажа, мы с настороженным любопытством изучали ландшафт и не собирались расслабляться.

Трансформаторная станция стала временным укрытием. Я с наслаждением стянул дыхательную маску и вдохнул прохладный осенний воздух. Свежесть его чуть вскружила голову. Придя в себя, я выглянул из пристанища и продолжил изучать обстановку. Если бы не знание, что мы забрались в огороженный от остальной Зоны клочок земли, то все выглядело бы совершенно обыденным. Слух не уловил какой-либо враждебной жизни, и я слегка обрадовался отдаленному говору вороньей стаи.

Покинув укрытие, мы быстро и тихо тронулись по мертвым улицам. Двор, который мы покинули, располагался на самом краю квартала, и за забором виднелась причудливо изрытая земля, над которой пульсировали во множестве аномалии самых разных типов. Воздух так искажали переливы аномального поля, что мир за ним представал желто-бурым пятном под все тем же чистым небом.

А по эту сторону аномального кольца обступали многоэтажные дома брежневского периода. Черные провалы окон и призывно распахнутые подъезды не скрывали ничего ужасного. Все тщетно прислушивались в ожидании какого-нибудь издаваемого живым существом шума. Улица не таила ничего необычного. Спрут вывел на длинный двор между двумя рядами высотных домов. По всем канонам типовой советской застройки помимо зеленых насаждений здесь расположились школа и детский сад. Во дворе аномальная активность резко повысилась. Кроме аномалий двор ничем похвастать не мог, и мы принялись за изучение параллельной улицы. По-прежнему никаких следов жизни. Впрямь ли здесь нет никого живого? С ответом я не торопился.

Возле одного из домов мы обнаружили бледно переливающийся артефакт «Пламень» – первая находка в этом забытом человеком месте. Артефакт ценный, но при этом нисколько не редкий. Никто и не думал отяжелить им карман – ожидались находки большего калибра. Длинная улица вывела к противоположному краю аномального кольца; сквозь просветы проступал обрушившийся мост, а за ним – уже центральная часть города. Спрут изменил направление поисков и продолжил изучать территорию в другом направлении.

Размеренная прогулка закончилась, когда мы пересекали узкий – с одного балкона можно перепрыгнуть на другой – проход между домами. Я услышал над головой легкий шум, но отреагировать не успел. Зато идущий впереди Терем немедленно, с просто потрясающей скоростью прижался к стене. Все происходило как в замедленной съемке: я видел его поспешные действия и пытался повторить, на ходу анализируя, с чем же предстоит столкнуться. Но я не успел ничего – упавшее тяжелое тело повалило ничком, в спину впились когти. Вокруг лихорадочно закипал бой: выстрелы, команды, животные крики. Рядом оглушительно грохнул дробовик, и существо буквально слетело с меня. Воспользовавшись шансом, я схватил винтовку и быстро оглядел поле боя. Инстинктивно я дал очередь перед собой и разрядил боезапас прямо в оскалившуюся пасть. Я оглянулся на выход из коридора между домами: еще две припавшие к земле черные тени. Одна досталась Терему, другая – мне. Свою я моментально скосил плотным огнем, Терем попал лишь раз – остаток магазина ушел мимо. Тварь решила не испытывать судьбу и скрылась. Зато из окон появилось несколько новых. Потратив остаток боезапаса винтовки, я потянулся к пистолету. Создавалось впечатление, что стая охотников обнаружила нас с самого начала и вела до этого места.

Бой закончился так же быстро, как и начался. Прежде чем я пустил в ход пистолет, двух существ передо мной убили другие. Воспользовавшись передышкой, я, не отвлекаясь ни на что, перезарядил винтовку и отполз к стене. Только тут я понял, что, похоже, ранен. Ощущалась липкая кровь на коже, боль в разгаре боя пока не почувствовалась. Я обнаружил, что в заваленном телами коридоре стоят трое моих спутников. Все живы и, так же как и я, ожидают нового нападения.

– Хмель, ты там как? – спросил наконец Кот, выждав положенное.

– В норме, – отозвался я, поднимаясь.

Только сейчас я обратил внимание на нападавших. Землю беспорядочно устилали покрытые темной шерстью гибкие тела с когтистыми конечностями – наблюдалось сходство с крупным волком. Но непропорционально длинная и гибкая шея, оканчивающаяся тупой зубастой мордой, заканчивала сходство. Только одно из описаний подходило к ним. Я впервые встретил погань. Сравнительно недавно пришедшая из глубин Зоны тварь, опасная и проворная, постепенно расширяющая ареал обитания. Я заметил выражение в остекленевших оранжевых глазах существа – за этим взглядом скрывался ум. Еще я заметил, с какой ненавистью на них смотрит Терем.

– Ну-ка, повернись спиной, – ко мне подошел Кот. – Жить будешь, так, поцарапали слегка. На лагере залатаем.

– Хмель, вколись антидотом, – быстро сказал Терем. – Они могут заразу разносить.

Пока я и Кот колдовали над походной аптечкой, Терем советовался со Спрутом. Они пришли к выводу, что на такой закрытой территории не может быть большого количества тварей. Скорее всего мы уничтожили почти всех, а уцелевшее существо вряд ли теперь представляет опасность. Интерес вызывало, как они проникли сюда.

– Продолжаем по старому пути, – сказал Спрут, когда с моими ранениями было окончено.

Преодолев еще один сонный двор и автомобильную дорогу, мы вышли к кинотеатру. В слова Спрута, что мы убили все несущее угрозу, я почему-то не верил, как бы мне ни хотелось. Пройдя вдоль частично обвалившейся стены дома движущихся картинок, отряд завернул за угол и остановился у края небольшой площади, на противоположной стороне которой располагалась больница.

С одного взгляда стало понятно, что предмет поисков здесь. Перед нами раскинулся Тихий омут.

В результате катаклизмов часть асфальтовой кладки на площади обрушилась, и в широком проломе образовалось неглубокое озерцо с чистой водой. Неровный овал воды тянулся к больнице и заканчивался у ее частично обвалившегося фундамента, из-за чего оказывался затоплен подвальный уровень здания. При этом разрушения выглядели незначительными, а само сооружение производило впечатление устойчивого.

Вокруг омута пестрела высокая и сочная трава, какой, наверное, в Зоне больше нет нигде. Густые, чуть изогнутые ветви с тяжелыми плодами выглядывали из прозрачной воды. На дне виднелись обломки асфальта, детская коляска, крупный осколок некогда возвышавшегося на площади памятника какому-то коммунистическому деятелю. Спелые цвета растительности причудливо контрастировали с привычной флорой Зоны. Она начиналась всего в двух десятках метров от странного озера.

И артефакты. Очень много артефактов. Они ждали добытчика в густой растительности, манили из воды слабым блеском. Некоторые из них, чью природу вообще трудно охарактеризовать, легко парили над чуть волнующейся поверхностью озерца. Описывать эти аномальные предметы нет смысла – я не настолько хорошо владею словами. Скажу просто: я никогда не думал, что в одном месте можно найти столько неизвестных сталкерству артефактов, да еще и в таком количестве. Это больше походило на сон.

На противоположном конце омута возвышался наиболее заметный представитель местной флоры. Огромный, до трех метров в диаметре, ярко-алый цветок укрепился корневой системой в основание фундамента больницы и наполовину выглядывал из воды. Создавалось впечатление, что растение крепко вцепилось в грунт и вдоволь напивается влагой Тихого омута. Но даже в траве я приметил небольшие предметы, раскиданные недалеко от цветка и наводившие на мысли о настоящем рационе растения. Присмотревшись, я убедился, что ошибки нет: мелкие предметы рядом с сочным алым цветком оказались не чем иным, как костями разных размеров и разной степени тлена. Теперь я догадывался о назначении дюжины гибких и длинных отростков, отходивших от основания цветка.

Кот молча и зачарованно глядел на открывшийся аномальный пейзаж, Терем смотрел на Тихий омут с легким суеверным почтением, один только Спрут выражал деловое нетерпение. Я уже двинулся вперед, когда меня остановил как раз Спрут и предложил сперва отдохнуть, а потом со свежими силами приступать к исследованиям и жатве. Терем согласился, но отметил, что долго рассиживаться нельзя: до темноты он предпочел бы вернуться магистральным тоннелем обратно на завод и заночевать там. Хотя до сих пор не произошло ничего ужасного, мне почему-то тоже не хотелось ночевать здесь. Что поделаешь – мы много времени потратили в магистральном тоннеле.

Привал устроили в подсобном помещении кинотеатра, последовали отдых и сокращение пайков. Я стянул верх защитного комбинезона и битловку, и не закончивший гомельский мединститут Кот принялся обрабатывать длинные порезы на моей спине.

– Это чисто фантастика, что она тебе внутренние органы не задела, – говорил он, пока я шипел от боли во время дезинфекции и перевязки, – но знатные клоки из тебя повыдирала, следы, кажись, на всю жизнь будут.

О том, что смерть дышала в спину, я старался тогда не задумываться. Вот только скудный обед показался необычайно вкусным.

Отдых закончился, мы вышли из дома кино в направлении Тихого омута. Детекторы единодушно показывали следующее: весь Омут по контурам распознавался как аномалия, а отдельные артефакты как в воде, так и за ее пределами на сетке дисплея вообще не отмечались. Привычные аномалии Зоны отсутствовали в принципе. Что до счетчика Гейгера, тот показал уровень загрязнения для Зоны нехарактерно низкий.

К Омуту подходили с опаской. Только у самой воды мы убедились: территория вокруг водоема и впрямь не таит привычных опасностей. Я отделился от группы и подошел к ближайшему артефакту. Странное пульсирующее ощущение пробежало по кисти, когда я взял его. Ни детектор аномалий, ни счетчик радиации не сообщали ничего дурного. Я мог только догадываться, какими свойствами обладает это образование, и спрятал его в герметичный контейнер для артефактов. Кот последовал моему примеру. Терем и Спрут остановились на берегу озерца и поманили нас. Убедившись, что неглубоко и вода не таит сюрпризов, Терем спустился по крутому обрыву и плюхнулся в воду. Та, при его среднем росте, доставала чуть выше пояса. Терем прошагал по неровному дну и поймал один из тех артефактов, что лавировали над водной гладью. Его внимание привлек и другой предмет, похожий на ком слепленных и иссушенных ветвей или костей, но, прикинув длину щупалец красного цветка, он предпочел не рисковать.

– Кто ко мне? – спросил он, подходя к берегу. – Берем все что есть. Только старайтесь не брать по два одинаковых, как можно больше разных.

Все мы бы и не унесли, да и времени оставалось не так уж много, если мы собирались к темноте оказаться на месте ночевки. Кот отправился помогать Терему в водной охоте, а я на пару со Спрутом занялся артефактами на берегу. Терзал вопрос: как такое место могло так долго быть укрытым от сталкеров? Неужели никто не попадал сюда раньше? Кости вокруг плотоядного растения выглядели исключительно звериными. Мы не заходили в руины домов, но наружный осмотр пребывания людей не выявил. И главное: я ни до этого, ни после не слышал о подобных артефактах. Очень интересовало, откуда Спрут узнал про это место? Понятное дело, пользовался он старыми картами, засекреченными документами, местными байками и знаниями из нечеловеческих источников. Мучило любопытство, и я считал, что надо будет расспросить об этом субъекте. А сам этот субъект, помимо сбора артефактов, то и дело задумчиво косился на пунцово-алый цветок и городскую больницу.

– Ну, как жатва? – На берег вылез довольный собой и жизнью Кот, вытянул на сушу рюкзак и подал руку пытавшемуся самостоятельно выбраться Терему. – Поплавать не хотите? Мож, и вправду для ученых воду на анализ взять? Ну, я вам доложу, это что-то…

Я тем временем, пропуская болтовню мимо ушей, внимательно осматривал городской пейзаж. На открытом пространстве мы были как на ладони. Ничего не происходило, ощущение опасности отсутствовало, но все равно – мы пребывали в странных местах, тут могло произойти что угодно.

– Все карманы набили? – спросил Спрут.

– Под завязку, – довольно расправил усы Кот.

Последовали кивки.

– Ну, тут еще много осталось, конечно. Интересно, а они с каждым выбросом заново появляются?

– Да черт его знает. Странные артефакты, конечно.

Все стали необычайно разговорчивыми, словно желали таким образом перебороть удивление. При этом ни Спрут, ни Терем не забывали контролировать пространство вокруг отряда. Терем проявил особую наблюдательность:

– Чего такой задумчивый, Спрут?

Тот махнул в сторону больницы и предложил проверить ее. Терем сказал сперва, что и так уже полные ранцы, и время поджимает, но потом в нем тоже проснулся инстинкт первооткрывателя. Полные хабара рюкзаки остались на берегу.

Держась на почтительном расстоянии от плотоядного цветка, мы обошли больницу по краю, убедились, что центральный вход завален, и проникли внутрь посредством окна. Учитывая обстоятельства, Терем и Спрут, подумав, решились на разделение. Спруту достался первый этаж, Терем в сопровождении более боеспособного Кота отправился на второй, мне же достался последний – третий – этаж сольно. Неприятный расклад. Но я привык доверять Терему – тот ошибался редко, да и не стал бы отправлять людей на верную гибель.

На лестничной площадке Кот ободряюще оскалился, а потом скрылся за поворотом. Я перехватил винтовку, отогнал прочь посторонние мысли и, стараясь двигаться тише, поднялся на последний этаж. Впереди простирался длинный коридор с многочисленными дверями. Я медленно двинулся, заглядывая в каждое помещение. На этом этаже располагались сплошь палаты и небольшие кабинеты. Ржавые койки, процедурные столы, кушетки. Большое помещение с множеством поломанных столов, очевидно, столовая. Попадались и артефакты, все такие же необычные, хотя некоторые я видел на берегу Тихого омута. Взять что-либо по причине отсутствия тары я не мог. Коридор, несмотря на длину, постепенно заканчивался. Ни одного живого существа не встретилось по пути, но я не жаловался. Один раз донеслись звуки снизу, но я полагал, что это Терем и Кот. Коридор закончился лестницей, на сей раз сломанной. Я тронулся в обратный путь. В боковые помещения больше не заглядывал, но бдительности не терял.

Внизу мне встретился Спрут.

– Нашел чего интересного?

– Артефакты. У тебя что?

– То же самое, – кивнул Спрут. – Я еще хотел на подвальный этаж слазить, там отдельная лестница, но слишком глубоко.

– Где Терем и Кот?

– Я по пути на тот край видел их через пролом. Кажется, тогда все у них нормально было.

Я считал минуты и прислушивался к царящей в больнице тишине. Спрут сохранял спокойствие, а меня с каждой минутой все сильнее одолевали дурные мысли. Наконец терпение иссякло, и я собрался проверить второй этаж больницы. Стоило сорваться с места, как послышались осторожные шаги, и меж перил показались силуэты Терема и Кота.

– Где вас носило? – вздохнул я с раздраженным облегчением.

Вместо ответа Терем указал на окно.

– Нашел кто-нить что-нибудь интересное?

– Артефакты.

– Та же песня, а теперь идем – времени немного.

Рюкзаки лежали там же, где их и оставили. Взвалив снаряжение и хабар, мы бросили на Тихий омут прощальный взгляд и тронулись в обратный путь. Спрут нарочно прошел мимо места стычки, и мы убедились, что к окровавленным телам не притронулся ни один падальщик. Возможно, кроме нас и уцелевшей в бою погани тут и впрямь никого не было. Наконец показался двор, где располагался вход в коллектор. Ничего не изменилось и там, равно как в коллекторе. Потайная дверь стояла распахнутой.

Обратный путь запомнился слабо. Возможно потому, что не случилось ничего внештатного, а возможно и потому, что были еще слишком свежи впечатления от Тихого омута.

Еще не стемнело, когда мы выбрались на другую сторону и оказались в стоящем на отшибе здании цеха. Тщательная проверка не выявила ничего враждебного, и мы разбили бивак на старом месте, вновь обнеся его растяжками. Разговоры в тот вечер только и были что об Омуте.

Я думал о новом походе к Тихому омуту – артефактов там хоть отбавляй. Разумеется, никто не собирался раззванивать, откуда взялся столь уникальный хабар. Более того, предполагалось сперва собрать большой запас в тайниках, а уж потом небольшими партиями толкать товар. Лишний интерес точно на пользу не пойдет – а появление новых артефактов неминуемо его вызовет. Терем даже предлагал часть хабара толкнуть через посредников. Я над этими схемами не задумывался, больше интересовал вопрос: сколько это все может стоить? Но мы даже не знали, на что способны только что открытые аномальные образования.

На сей раз на часах стояли все четверо. Моя смена оказалась первой. Как и в прошлый раз, я бессистемно бродил по коридору и вдоль окон, всматривался в застывшую за облупленной рамой ночь. Непривычно после сонного царства вокруг Тихого омута слышать, как в ночи твари переговариваются на разные голоса. За время вахты ничего внештатного не произошло, и я, сдав пост Спруту, отправился спать. После насыщенного событиями дня я заснул очень быстро и проснулся от близких выстрелов – Кот развлекался тем, что отстреливал привлеченных запахом человека волков.

После быстрого завтрака мы пустились в путь. На территории фабрики никаких существ больше не попалось. Путь к лесу также прошел без происшествий. Когда подошли, проводник уже дожидался. После небольшого отдыха он повел к Заречью. На подходах к укрепленному сталкерскому лагерю мы спрятали хабар в неприметном схроне и прошли остаток пути налегке.

Лагерь встретил рутинно. Помимо постоянно находящегося там персонала, к моменту прибытия там расквартировались две крупные сталкерские компании: одни охотники, другие – собиратели артефактов. К ним добавлялись парочка одиночек и единственный член научной экспедиции, сумевший выбраться живым с окрестностей Красноводска.

Узнав последние новости, мы сели отмечать удачную вылазку. Терем пошептался с хозяином заведения, и тот выставил на прилавок скрытые на особый случай яства. Кот как всегда усиленно налегал на спиртное, но, памятуя об ошибках прошлого, все же старался держаться в рамках. Терем, не изменяя привычке, к чарке едва прикасался. За едой все как специально не обсуждали ни вылазку, ни Зону в целом. Речь шла о вещах совершенно посторонних и далеких, по ту сторону колючей проволоки.

В тот момент приходило на ум, как чуждо мне сейчас все это. Я сидел вдали от дома почти в самом эпицентре радиоактивной глуши, напичканной необъяснимыми явлениями. Только вчера я бродил по считавшемуся легендарным месту. Мир за пределами Зоны выглядел далеким, нереальным и, надо признать, скучным. В тот момент я, находясь под алкогольными парами, думал, что, наверное, неплохо осесть тут – здешняя жизнь намного проще и правильнее.

Перед следующей вылазкой по графику стояли три дня отдыха, но, учитывая прогнозируемый выброс, пришлось добавить и четвертый. Спрут почти сразу же ушел по делам, о которых расспрашивать никто не стал, и собирался вернуться к следующей экспедиции. Терем все время проводил в компании знакомых сталкеров, оказалось, что знакомых у него здесь хоть отбавляй. Кот порывался сходить на охоту, но Терем велел даже не думать. Поэтому оставалось только сидеть на лагере. Лично мне хотелось поскорее оказаться по другую сторону магистрального тоннеля, вновь прикоснуться к живой загадке.

Ленивое время отдыха прошло, мы собрали снаряжение, наняли проводника и дожидались Спрута. Тот задерживался. Терем уже собирался выходить на связь, когда пришло лаконичное сообщение: «В этот раз у меня не получится. Идите сами. Дорогу знаете. Карта лежит на Заречье в ящике 34, код – 7396. Присоединюсь как смогу. Спрут».

Разумеется, сообщение вызвало недоумение и раздражение – рушился составленный план. Но Терем рассудил, что дорога известна и причуды магистрального тоннеля тоже знакомы. А тварей возле Тихого омута вроде бы и не осталось. Поэтому он решил идти втроем.

До завода мы добрались спокойно, однако на окраинах пришлось отбиваться от стаи жмуров. Бой закончился в нашу пользу, только Кот слегка пострадал. Ночевка на уже знакомом месте тоже не таила ничего тревожного. Я опасался за путь под землей, тем более что Терем сам испытывал дискомфорт перед подземными ходами. Однако и эта часть маршрута прошла гладко – странная пещера при соответствующих знаниях преодолевалась быстро.

На той стороне мы оказались еще в полдень. Знакомый маршрут вывел к кинотеатру. Поворот за угол здания, и вновь открылся вид на легендарный Тихий омут.

Всего мгновение потребовалось, чтобы понять – что-то переменилось. В неглубоком, но широком разломе по-прежнему блестело под скупым солнцем озерцо. Изменения коснулись растительности. Если раньше флора поражала сочными цветами и буйством, то теперь кто угодно понял бы, что она умирает словно от некой болезни.

– Что за чушь? – пробормотал я.

Тут я понял, что не вижу артефактов. Не ускользнуло от внимания и гигантское растение. Мякоть некогда красного цветка потемнела, часть лепестков осыпалась. На поверхности воды и в глубине тоже пропали артефакты. Терем проверил пространство: теперь озерцо не распознавалось как аномалия. Счетчик Гейгера выявил обычный уровень загрязнения, характерный для слабо зараженных регионов Зоны. Мы пребывали в полной растерянности – меньше чем за неделю место полностью утратило необычные свойства. Воцарилась ничем не примечательная Зона, если можно так выразиться. Счетчик Гейгера выявил повышенный радиационный фон только от небольших кучек пепла, то там, то сям разбросанных средь мертвой растительности. Не потребовалось много времени, чтобы сопоставить горсти радиоактивного пепла с оставленными до следующего визита артефактами.

– Терем, что это?

– Ты и сам видишь, – отмахнулся тот. – Словно все тут повымирало… Хотел бы я знать, отчего это произошло.

Он стоял в задумчивости, не отрывая глаз от картины запустения.

– Давайте зайдем в больницу, – вдруг предложил он. – Посмотрим, что там.

Хоть алый цветок выглядел увядшим, мы соблюдали осторожность. В больнице мы обошли все три этажа. На последнем я вспоминал, где видел артефакты. На тех местах оказывались чуть тронутые ветром кучки радиоактивного пепла. Ничего не обнаружив, отряд вернулся к окну. И тут я вспомнил про подвальный этаж, который упоминал Спрут.

Терем согласился, что стоит спуститься туда. В одном из закутков первого этажа действительно притаилась лестница в подвал. Что удивило, так это вода чуть выше колена – Спрут говорил, что не смог из-за большой глубины. Впрочем, раз уж наверху умерла вся растительность, а вода потеряла необычные свойства, почему бы не упасть уровню воды? Весь подвальный этаж оказался сетью небольших технических помещений. Котельная, электроузел и прочие службы, без которых не может функционировать больница. Только ближе к обвалившейся наружной стене, где открывался вид на поникший цветок и омут, обнаружилось кое-что интересное. Я сразу же, а за мной и Терем, увидел очень правильный круг из невысоких каменных столбов. В центре находился массивный приземистый валун с ровным верхом, словно постамент. Казалось, он словно пророс из-под земли, проломав фундамент. То же я мог сказать и о столбах вокруг. Терем задумчиво глядел на неуместный для больницы объект и наконец спросил:

– Хмель, в прошлый раз ты все время был на этаже и вниз не спускался, так?

– Ну да.

– А когда вернулся, Спрут уже был там, у окна? При нем ничего не было?

– По крайней мере я ничего не видел, – высказался я, догадываясь, в каком направлении движутся мысли у старшего в отряде.

– Так… Идемте обратно, нечего тут больше делать, – наконец сказал Терем быстро.

На следующий день чуть позже полудня мы оказались в Заречье. Спрута там не оказалось, и выяснилось, что сталкер не появлялся на лагере с момента ухода. Едва заслышав новость, мы кинулись к тайнику. Все принесенные артефакты превратились в фонящую труху и едкий пепел. Терем как-то сразу успокоился, но вид приобрел откровенно зловещий.

– Значит так, – заговорил он быстро, и ни мне, ни Коту не пришло в голову перебивать или задавать вопросы, – вы, ребята, сейчас же двигаетесь к «Полураспаду». По пути, если кого встретите, спрашивайте про Спрута, коли надо – не жалейте денег. Только без насилия, Кот, это в первую очередь тебя касается. Дорог тут хоженых мало, кто-то да и заметит. Ищите возле «Полураспада», расспрашивайте про Спрута и любые необычные артефакты. Не найдете там – идите к Рубежу. Спрашивайте всех, но осторожно. Чуть что – ждите на Рубеже. Я пока наведу нужные справки. Если найдете Спрута – постарайтесь взять живым, но берегите себя. Можете ранить. Как поймаете – сообщите.

Терем сразу за этой речью тронулся к Заречью, а мы поспешили на юг. Дальняя Зона – места и вправду не слишком хоженые, сталкеров встретишь не часто. Те несколько человек, что повстречались, ни о каком Спруте не слышали. Темп продвижения оставался незначительным – приходилось сохранять осторожность. Той ночью мы едва не нарвались на вышедшего на охоту огра. До сих пор удивляюсь, как удалось уйти.

Возле Межи разыскиваемый не появлялся: даже при виде денег паренек-часовой из «Левого пути» повторил, что такой тут не проходил. Ближе к вечеру, когда начались более обжитые территории, на связь вышел Терем и поинтересовался успехами. Выслушав, он велел продолжать. Тон свидетельствовал, что от вопросов лучше воздержаться.

На большой сталкерской базе на окраине завода «Красная звезда», как всегда, было людно. А в столь пасмурные и холодные дни в подвальном помещении бара «Полураспад» и того люднее. Мы принялись за расспросы. У знакомых, хозяина заведения, солдат «Фаланги», даже местного информатора. Но все твердили в один голос: нет, такого сталкера не видели. Я осторожно поинтересовался насчет артефактов, но отвечали отрицательно, и почему-то верилось, что говорят правду.

На связь снова вышел Терем, выслушал новости и сообщил: завтра из Заречья в направлении «Красной звезды» выдвигается большая группа сталкеров, и он пойдет с ними. А мы должны идти на Рубеж и ждать там. Касательно результатов его поисков он сказал, что расскажет при личной встрече.

На Рубеже поиски повторно зашли в тупик. Ни Михалыч, ни Кузьма ничего рассказать не могли. Да и сложно затеряться в маленькой деревушке – лица из глубин Зоны тут в редкость. Михалыч даже, когда на стол легли деньги, поинтересовался у карауливших периметр военных, не пересекал ли в последнее время границу некий сталкер, похожий на искомого. Людям в погонах никто подобный не встречался. Оставалось сидеть на хуторе и ждать, когда пожалует Терем.

Вид он имел по прибытии благожелательный, и мы решились на вопросы. Он уже знал о результатах наших исканий и рассказал о собственных. Первым делом Терем искал Спрута через ПДА. И ни капли не удивился, когда связь не обнаружилась. Чуть позже он выяснил, что сразу после передачи сообщения, чтобы мы шли к Тихому омуту сами, сигнал с ПДА пропал и больше не возобновлялся. Отследить сам ПДА уже не представлялось возможным. Этот ПДА приобрели и подключили к сети совсем недавно, и номинально он числился за другим сталкером. Далее Терем проверил рассказанную Спрутом легенду. Уже первая проверка показала, что все им рассказанное и при первом знакомстве, и позже – вымысел. Люди, упомянутые им, действительно существовали, но никакого Спрута не знали. Этот сталкер словно появился из ниоткуда и исчез там же. Не побрезговал Терем заглянуть и к шишигам. Те сказали, что действительно как-то приходил человек, интересовавшийся городом Красноводском.

Моя версия полностью совпадала с версией Терема. Некто по кличке Спрут узнал про Тихий омут и спрятанный там артефакт, который, очевидно, аномальный водоем и питал энергией. Каким-то образом он узнал про магистральный тоннель и нашел карту. Не зная, что ждет по ту сторону, он завербовал небольшой сталкерский отряд. И в момент пребывания в больнице он спокойно спустился за артефактом и забрал его. Каким образом он узнал все это – уже не имело значения.

Куда больше интересовало, как Спруту удалось исчезнуть. Кропотливые поиски продолжались еще несколько дней, потом Терем плюнул, подсчитал убытки и стал разрабатывать новую операцию, призванную поправить пошатнувшийся капитал. С того момента и до самого Великого выброса в жизни хватало событий, но все равно я порой задумывался о сталкере Спруте и Тихом омуте. Туда мы больше не возвращались и эту тему не поднимали. Кажется, и я, и Терем пришли к похожим выводам, хотя мы и не делились ими. Что до Кота, тот отнесся ко всему максимально прозаично – нас просто кинули на очень большие деньги.

Моя точка зрения такова: никто на всем марш-броске к окраине Зоны не видел Спрута по той причине, что он там и вправду не проходил. Возможно, погиб в аномалии или убила какая-то тварь еще в Дальней Зоне.

Есть и другое предположение, абсурдное и нелогичное – но Зона полна чудес. Что, если Спрут ушел не на юг, а на север? Сталкер, которого не видели ни до, ни после, – что, если он из «Силуэта»? Зачем им артефакт, и почему просто не собрался большой отряд фанатиков для прорыва к Тихому омуту – загадка.

Есть и более скользкая версия – многим приходилось слышать о таинственных хозяевах Зоны. Сталкеры их еще называют Отмеченными Зоной. То ли люди, то ли уже не совсем люди, которых редко кто встречал, а еще реже об этом рассказывает. Неизвестно, какие силы им подвластны, каковы их цели и что они, собственно, тут делают. Если они и впрямь существуют, то должны обитать поближе к центру Зоны. Закрытый для людей город Мирный – тоже хорошее место под обиталище легендарных хозяев Зоны.

Учитывая, сколько на этой территории необъяснимого, аномального, да и просто откровенно дьявольского, почему не предположить, что мы прогулялись к легендарному месту в глубинах Зоны с одним из ее же легендарных хозяев? Я уверен только в одном: загадка Тихого омута останется без ответа.