Отмеченный Зоной

В народе наступление утра всегда ассоциируется с жизнью в изначальном понимании – времени, когда безраздельным хозяином мира становится человек, а все пугающее его из ночного мрака засыпает мертвым сном до нового пришествия темноты.

Продирающегося через чащу сталкера рассвет не обнадежил. Угрожающая ему опасность не различала времени суток, зато прекрасно находила след в дремучем буреломе. Он не придумал преследователю ни имени, ни облика, да это и не требовалось – было достаточно считать, что по следу идет сама костлявая. Именно поэтому сталкер выбрал бегство.

Предательски запищал детектор, который он с черным проклятием тут же выключил. И без его подсказки было видно как на ладони скопление аномалий. Сталкер проверял дорогу самым примитивным, но при этом надежным способом. Ржавый металл то беззвучно опускался наземь, то повисал в воздухе, извиваясь и рассыпаясь под воздействием огромного давления. Хотя оставалось почти две недели до ближайшего выброса, безопасная тропа в скоплении аномалий разительно отличалась от плана на составленной сталкерами карте.

Позади еще маячила безликая смерть, но теперь беглеца грела надежда, что россыпь «Вихрей» задержит ее хоть ненадолго.

После аномального поля самообладание оставило сталкера: в тот миг существовали только он, надежда на спасение и вечно голодная смерть.

Но сил хватило только на недолгий стремительный рывок – сказались ночные блуждания по лесу и нервное напряжение последних дней. Беглец остановился на широкой поляне и бессильно оглянулся, в ответ чаща глумливо оскалилась частоколом мутировавших деревьев. Их сень оставалась безмолвной и непроглядной, а смерть как всегда стремилась не показываться до последнего момента.

Сталкер затравленно всматривался в недра леса, и начинало казаться, что оттуда доносится приглушенное рычание. В тот момент он уже почти был готов принять смерть.

Перевалочный лагерь на южной окраине Лихолесья никогда не пользовался популярностью. А в свете последних событий и вовсе выглядел заброшенным.

Одинокий сталкер сошел с разбитой асфальтовой дороги, и под ногами зашуршала трава на малохоженой тропе. Возвышенность по левую руку сменилась невысоким кирпичным забором, за которым и начиналась угрюмая чаща. Характерной ее особенностью была листва кроваво-красного цвета, давшая месту имя. Путник знал, что вглядываться в багряный полумрак бесполезно – лес открывает тайны лишь дерзнувшим вступить под пугающую сень.

Заросли неожиданно расступились и открыли взору путника пристанище сталкеров. Лагерь отгородился от внешнего мира тремя поставленными полукругом вагонами с обитыми стальными листами наружными стенами, а замыкал полукруг забор с колючей проволокой. В центре лагеря в большом, выложенном камнем кострище лениво потрескивало совсем небольшое для такого очага пламя.

День только что сменился вечером, и в двух вагонах горели слабые огоньки. А вот снаружи наступление темноты никто не встречал. Только ворота скрипнули, когда поздний гость вошел.

Заскрипело дерево под тяжелой поступью, и в дверном проеме ближайшего жилища, хромая, появился немолодой грузный сталкер, в чьей внешности не было ничего примечательного. Из-под низко опущенного капюшона прибывшего внимательно оценивали прищуренные темные глаза. Внезапно грубые черты разгладились в подобии улыбки.

– Неужо ты, Хмырь, пожаловал?

– Он самый, – подтвердил гость, подходя ближе и протягивая руку.

– Ну, заходь, коли ж пришел, – сомкнул хозяин руку Хмыря медвежьей хваткой. – Коли ж Старого навестил-то.

В жилище было довольно тепло и весьма уютно. Вокруг неярко горящей лампы беззвучно выписывала узоры пара мотыльков. Гость перевел удивленный взгляд с лампы на провод, соединявший ее с небольшим аппаратом. Там под стеклянной крышкой сыпал искры артефакт «Пламень».

– Видишь, какие штуки-то умники выдумывают, и долго ж работает, и экологически чисто. Вот, – над последним Старый позволил себе хохотнуть. – Ну, к столу, стало быть, прошу.

Столом служила прочная широкая доска, перекинутая через два поставленных на бок ящика. Кроме импровизированного стола в доме были пара кроватей и грубо сколоченные полки с самым необходимым добром.

Подавая пример, хозяин первым уселся за стол и выудил из-под койки непочатую бутыль водки, а следом два граненых стакана. Сталкеры молча выпили.

– По-прежнему тут? Никуда не собираешься? – нарушил молчание Хмырь.

– А куда ж мне идти теперь-то? С ногами-то такими, да и остальное тоже подводить начинает. Кому такой сталкер нужен? И не гляди, что я и группой командовал. Кому-то и жаль меня, но своя-то шкура ближе. Вот и сижу тут. Считай, мой лагерь, содержу его в порядке. А сталкеры, что останавливаются тут, голодным не бросают. А кто порой за опытом приходит. Я ж тут подольше тебя да и пришел не пацаном. Хотя последнее время мало кто сюда жалует…

Из соседнего дома сквозь приоткрытую дверь послышался приглушенный смех.

– «Фалангисты»-постояльцы?

– Ага. Как смекнул? Они-то, поди, не самые весельчаки.

– Видел их. Впереди меня с самого СХ-Института шли. Вот и заночевали по соседству.

– Чего это тебя вообще в Лихолесье наше потянуло-то? В такое-то время. Или ты не в чащу? Если нет, то либо к Меже западным рукавом идешь, либо на Гиблых холмах что-то понадобилось.

– Ошибаешься, – изобразил подобие нерадостной улыбки Хмырь, – мне как раз в лес.

Старый моментально стал серьезным и вновь наполнил стаканы.

– Ты, значит, тож из-за всего этого.

– А как же. И сразу к тебе – расскажешь же что полезное.

– Полезное? Полезное рассказывают те, кто по лесу ходит, а не на окраине сидит. Эти из «Фаланги» тоже пришли разобраться, что тут к чему.

– Знаю, – снова показал осведомленность Хмырь. – Поэтому я здесь. Иду за ними.

– Хочешь забрать добычу из-под носа?

– Когда начнется моя охота, их уже не будет в живых.

– Ты это к чему клонишь-то? – переспросил Старый, пододвигаясь поближе.

– Я предупреждал, что понадобится моя помощь. Говорил, что это не очередной мутант, каких отстреливают стаями после каждого выброса. Но я им явно не по вкусу. Пусть делают все сами. А я пойду за ними по следу – они выведут меня к этой твари. Другого выхода нет. Охотиться придется одному.

– Уверенности у тебя, Хмырь, – покачал головой Старый. – Смотри, как бы это оно само охотником не стало-то, а ты – добычей.

– Думаю, если советом поможешь – не стану. Что тут на самом деле происходит, Старый? До меня только слухи долетали, страшные сказки. А ты сам знаешь, как их любят выдумывать, словно в Зоне заняться больше нечем.

– А что тут рассказывать-то, – задумался хозяин лагеря и вновь опрокинул стакан. – Началось вот недавно. Неожиданно, как оно всегда бывает. Завелось в лесу что-то. Откуда оно пришло, зачем и что это вообще такое – никто не знает. Но с тех пор редко кто в этот лес ходит, а еще реже кто возвращается. Да и ладно сталкеры, даже зверье, что здесь живет, неладное почуяло. Я сам видел, как целые собачьи стаи бежали из леса.

– Вот как… А те сталкеры, что возвращались, что рассказывали?

– Тихо в лесу. И страшно, – задумчиво проговорил Старый. – Стало быть, и выжил только тот, кто ничего не видел. Но что бы то ни было, оно недавно уничтожило целый отряд «Левого пути». «Фалангисты» конечно, скажут, что от анархистов и ждать нечего, но я-то, Хмырь, знал этих ребят. Они не здесь стрелять учились, у них опыта навалом было…

На некоторое время воцарилась тишина, и были лишь слышны голоса из соседнего дома да гудение генератора. Но Хмырь вслушивался в происходящее за пределами лагеря. С наступлением темноты лес не скрывал своей жизни: шелестели деревья и кусты, словно шепчась между собой, стрекотали ночные насекомые. Совсем рядом раздалось ворчание пробудившегося и готового к охоте мутанта.

В неискушенном человеке звуки близкого и таинственного мира пробудили бы первобытный страх. Но Хмырь уж слишком часто бывал здесь, чтобы поддаваться слабой части натуры. Он пристально прислушивался к жизни Лихолесья, пытаясь ощутить изменения в его музыке. На помощь должны были прийти те самые инстинкты, которым он доверял жизнь. Словно чувствуя это, молчал и Старый.

– А были какие-то радиосообщения? Точки опасности на ПДА? Отмечал кто-то опасные места в лесу? Вообще что-нибудь? – оторвался от наблюдений Хмырь.

– Нет, никто ни о чем не сообщал. А анархистов нашли вот тут, – сказал хозяин лагеря, показывая на предоставленной Хмырем карте.

– Почему ты тогда решил, что это дело этой вот твари? Там же вроде на опушке огр живет – а это совсем рядом. Огру вполне по силам дюжину сталкеров угробить.

– Тела никто не трогал, – ухмыльнулся в ответ Старый нехорошей улыбкой. – Огр сожрал бы всех в один присест вместе со снаряжением. А тут просто убили… Аккуратные пробоины в телах, не удары лапами или укусы. Дьявол его ведает, что это такое. А почему оно сюда пришло – тут ж самые охотничьи угодья для любого хищника.

– Посмотрим, что это за хищник такой.

– Смотри, как бы эта охота для тебя последней не стала…

– Я уж постараюсь, чтобы не стала, – заверил старого знакомого Хмырь.

– Что в Зоне-то нового слышно? И чем ты все это время промышлял-то?

– Я? Тем же, чем и всегда – отстреливаю дичь и решаю чужие проблемы… Как будто мне своих не хватает. Последнее время был на Рубеже, восстанавливался после ранения.

– Там, поговаривали, непонятно что на тамошней болотине было.

– Ничего особенного – обычный упырь, просто матерый и умный. Нет его больше.

– Когда собираешься уходить?

Слова вызвали горькую усмешку охотника.

– Не знаю. Вроде и думаю, что пора бы уже: и денег достаточно, и меняется все стремительно, но – нет. Словно приворожила Зона – не могу уйти, словно это моя земля, и все тут. Порой вот говорю себе: еще одна-две успешные ходки, и все – в края далекие, теплые и гостеприимные, где не спросят, откуда такие денежки… Потом сделаю пару дел, вроде даже специально уйду поближе к Рубежу, со следующим эшелоном на Большую землю отбыть, но тут подвернется что-то любопытное. Или вот выйду из Зоны, сяду в Лубне, а потом снова в Зону. Видать, и буду тут, пока земля носит. А кроме того, Старый, любопытно мне, чем все это закончится. Словно должно произойти с Зоной что-то важное, и страх как любопытно мне, что же все-таки это будет.

– А твой этот… У тебя ж напарник-то был, парень такой молодой, который всему у тебя научиться хотел. Что с ним сталось? Не дожил, что ли?

– Ты про Терема? Откуда мне знать? В Зоне где-то… Зона большая. Разбежались пути-дорожки. Но он тоже не повернет отсюда – посеял я в нем интерес к Зоне… А так, в целом, происходит что и обычно: украдкой грызутся группировки, ученые что-то мутят, военные думают новую экспедицию в глубь Зоны устроить, кто-то мечтает найти безопасный путь на Север или хотя бы найти способ обмануть Излучатель. Мутанты вот новые появляются. Собственно, меня сейчас только они и интересуют.

Едва рассвело, как Хмырь распрощался со Старым и тронулся в путь.

– Удачной охоты, сталкер, – закончил прощание хозяин лагеря традиционной формулой.

– Это уж как Зона решит, – отозвался Хмырь и шагнул навстречу лесной тишине.

Назад, он как всегда, не оглядывался.

Солнце алым диском неспешно поднималось над багряным полотном чащи. В промозглом плотном тумане под ногами хрустела палая листва. Несмотря на появление дневного светила, здесь еще властвовала темнота. Хмырь разбирал дорогу с трудом. В еще не сгинувшей дымке все выглядело пугающим и таинственным, но там и впрямь могло таиться неизведанное – он был в охотничьих угодьях незваного гостя из глубин Зоны.

Он знал, каким должен быть лес ночью и ранним утром, когда едва забрезжил рассвет. Именно во тьме и начинается настоящая, враждебная человеку жизнь чащи: большинство созданий выходит на охоту, темнота становится поистине непроглядной, и обретают власть над душами странные силы, которым и имена еще не сумели подобрать.

А этой ночью лес молчал. И дело было не только в сбежавшей живности. Понадобилось что-то большее, чтобы непостижимое для человека Лихолесье изменило своим привычкам.

Быстро светлело, и косые лучи, пробиваясь сквозь алую пелену, окрашивали местность в призрачные тона. Сыплющие скупыми молниями и чуть потрескивающие аномалии статической природы в овраге по правую сторону дороги выглядели здесь более чем уместно.

Впереди послышались негромкий грохот и тяжелое проклятие. Хмырь немедленно замер, готовый отступить в заросли. Но шедшие впереди бойцы из охотничьего отряда «Фаланги» так и не проверили тыл. Впрочем, на таком расстоянии от края леса он и сам бы не стал этого делать. Мерные шаги по утоптанной земле возобновились, и Хмырь тронулся вслед. В отличие от них ведомый вообще не производил шума – способность, вызывавшая у многих суеверную зависть. Он как-то иронизировал, что просто не умеет шуметь в лесу. Впрочем, умел это он еще до того, как переправился сюда из Большого мира, так что это нельзя было списать на благосклонность Зоны.

Охотники со всеми осторожностями ступали впереди – их даже на тропе было трудно разглядеть. Привычные, мозолившие глаза золотисто-красные цвета «Фаланги» сменились камуфляжем с учетом оттенков местности. Не поленилась пятерка бойцов и обмотать оружие маскировочными лентами. Куда именно отряд держит путь, сказать было нельзя, но Хмырь подозревал, что они хотят занять один из укрепленных лагерей поближе к сердцу леса.

Во главе отряда безусловно двигался Ухорез. Хмырь знал его не понаслышке, когда тот еще ходил под началом полковника Бледного. Потом, учитывая таланты и склонности, ему решили доверить команду по отстрелу особо крупных стай мутантов. По мнению Хмыря, Ухорезу было самое подходящее место в какой-либо горячей точке Большого мира, в которых сейчас не было недостатка. Он был неплохим убийцей, овладевшим и оружием, и собственными инстинктами. Но он не понимал самой природы Зоны, а она этого не прощает. Не понимал, что эти несколько десятков квадратных километров не просто зараженный радиацией заповедник, кишащий злобными мутантами, причудами природы и разномастным народом, жаждущим богатств, приключений и убежища от правосудия. Что же такое Зона, Хмырь объяснить не мог и сам да и особо не задумывался. Но для него это была не просто техногенная катастрофа, породившая противоречащие обыденному сознанию вещи. О природе Зоны, приносящей смерть и барыши, не судачили только ленивые, и Хмырь предпочитал отмахиваться от сплетней. Хотя порой возникало подозрение: чем безумнее слух, тем выше шанс, что какая-то его часть все же правда.

Однажды до него дошли слухи о сталкерах, которые отчего-то вызывают у Зоны живой интерес, и она начинает активно вмешиваться в их жизнь, а также использовать для собственных целей. Хмырь был целиком согласен с восприятием Зоны как огромного разумного организма – уж слишком логичными казались порой события в ней, почти по-человечески понятными… Хотя как можно рассуждать так о том, что совершенно чуждо человеку?

Тут он решительно избавился от всех посторонних мыслей. Зона, может, порой и поступает почти по-человечески, но абсолютно безжалостна, особенно к неосторожным. Перед сталкером начиналось аномальное поле, как раз пересекаемое идущим впереди отрядом. Встречаться с ними у Хмыря не было желания, поэтому он поспешно отступил назад и стал наблюдать, каким путем первопроходцы преодолевают скопление «Вихрей» и «Аттракционов».

За это время стало совсем светло. Но лес не утратил мрака до конца, хотя за его пределами безусловно был яркий солнечный день. Сентябрь подкрался незаметно и так же незаметно должен был смениться октябрем. Еще один год здесь должен был подойти к концу.

Последний из бойцов в отряде, оглянувшись на всякий случай, исчез в зарослях по ту сторону аномального поля, и Хмырь покинул ненадежное укрытие. Нужно было не терять осторожности, но и медлить тоже – за это время Ухорез может свернуть с тропы в глушь, и тогда его точно не найдешь. Полагаться на привычные для следопытов знаки в этом лесу было нельзя. Охотники из «Фаланги» постараются на случай преследования не оставлять примятой травы и сломанных ветвей.

Аномальное поле перекрывало тропу и уходило по обе стороны на неопределенное расстояние. Но преодолел он эту преграду еще быстрее, чем ожидал, – почти вровень с тропой проходил аккуратный ход, которым только что воспользовались идущие впереди. Лишь в самом конце зазевавшегося путника ожидал почти незаметный «Аттракцион».

Хмырь прибавил шагу. Он рисковал, но потерять отряд «Фаланги» не мог. Успел он как раз вовремя – замыкавший шествие боец должен был вот-вот скрыться за стеной деревьев. Прислушиваясь, как они трещат тонкими ветвями, он выждал немного для безопасности и тронулся вновь.

Теперь потерять отряд стало трудно – в буреломе идти быстро по определению невозможно. Но и самому приходилось быть начеку – аномалии попадались за пределами безопасной тропы намного чаще, а заметить их на однообразном полотне леса было непросто. Мутанты до сих пор не попадались, как и предупреждал Старый. Исчезли не только твари, представляющие опасность для дерзнувшего ступить под сень леса, но и вполне безобидные обитатели Зоны. Не попадались на глаза вездесущие вороны, и не шелестели у корней деревьев мелкие грызуны, которым были нипочем и радиация, и богато раскинувшиеся аномалии. Впервые на памяти Хмыря чаща выглядела мертвой.

– Дела, – тихонько пробормотал он и хотел уже сделать шаг, как вдруг замер.

Потому как эхо тихонько ответило: дела, дела, дела… Хмырь с облегчением вздохнул, и эхо вновь отозвалось. Сталкер слышал об этой аномалии. Сначала он в нее не поверил да и в этот раз встретил случайно. Она неторопливо блуждала от одного края Лихолесья до другого, забредая порой и за пределы. Среди сталкеров был известен только один метод обнаружения – она реагировала на любой звук, порождая эхо. Редкие очевидцы утверждали, что любое живое существо, попав в нее, моментально исчезает. В случае с человеком на месте аномалии остается только гора вещей и оружия. После этого сталкеров уже не встречали. Особо любопытные, самостоятельно или по наущению научной группы с Мутных вод, оставляли на хаотичном пути следования аномалии тела животных с вшитыми передатчиками. В таких случаях вся органическая материя исчезала без следа, а все еще исправно работающий передатчик оставался на прежнем месте.

На тихий шепот аномалия откликнулась уже издалека, продолжив бесконечный путь. Хмырь понимал, что от полета в неизвестность его спасла только счастливая случайность, но почему-то, к собственному удивлению, не испугался.

Он раздвинул кусты и поспешил вслед за отрядом Ухореза. Листья угрожающе зашелестели, но вряд ли его смогли бы услышать. В этой мысли не было самодовольства: Хмыря вообще было трудно обнаружить в лесу.

Впереди начинался овраг, и Хмырь решил пройти по ровному и чистому от аномалий дну. Когда похожий на рубец ров круто повернул, то сталкер наконец обнаружил потерянных «фалангистов». В отличие от него, они предпочли путь по верху.

Из-под откоса Хмырь наблюдал, как они остановились, и Ухорез приник к ПДА. Очевидно, тот сомневался в выборе пути.

Череда выстрелов совсем недалеко и злобное рычание отвлекли главу отряда от путевых решений. Ветер не давал Хмырю понять, кто именно издает рычание, но он безошибочно определил расположение их источника.

Поколебавшись с мгновение, Ухорез отдал команду бойцам и первым бросился на звуки боя. Хмырь сначала двигался следом, но потом взял вправо и пошел параллельно. За деревьями на опушке замелькали выстрелы – в сражение вступили охотники из «Фаланги». Хмырь остановился на самой границе деревьев и, сделав для верности полукруг вокруг места событий, выбежал на поляну.

К его появлению бой закончился. Пятерка истребителей мутантов с оружием наготове пристально всматривалась в стену чащи. У основания массивных валунов, из-за которых это место и получило название, покоилось только что убитое создание. Шкуру продырявило такое количество пуль, что определить его вид было затруднительно. Но все же это было не таинственное существо, распугавшее почти всех обитателей мрачного леса, а обыкновенный жмур. Пулевые отверстия покрывали все тонкое, словно ссохшееся тело в обрывках человеческой одежды и непропорционально крупную угловатую голову с навеки застывшим оскалом. На поляне покоилось еще четыре таких же существа, некогда бывших людьми, но после пребывания на грани жизни и смерти повадками уже мало отличавшихся от зверей.

– Оп-па, Хмырь, – проговорил Ухорез, не отрывая взгляда от чащи за спиной поспевшего на переполох сталкера. – Какими судьбами?

– Стреляли, – пожал плечами тот, процитировав нетленную классику.

– Ты хоть знаешь, что в лесу происходит? Смерти ищешь – один ходить?

– Короткий путь. Мне не в первой.

– Как и всегда… Парень, живой там? Ну, угораздило ж тебя!

Только тут Хмырь обратил внимание на того, по чьей милости они оказались здесь. На вершине самого массивного из валунов сидел сталкер возраста совсем юного – вряд ли он тут был больше двух лет. Об этом говорили и молодость, и кое-как подобранное дешевое снаряжение. Но лучше всего характеризовал его застывший в глазах страх. Руки судорожно сжимали дробовик, все еще направленный на не подающую признаков жизни тушу жмура.

– Очнись, – подошел к нему Ухорез. От греха подальше он вырвал из окаменевших пальцев оружие и встряхнул владельца столь решительно, что тот буквально свалился с камня. – Ты еще с нами?

Медленно, но верно новичок приходил в себя.

– Как тебя звать?

– Сизым сталкеры называют.

– Пусть Сизый… Сизый, жить надоело? Знаешь, что в лесу творится? – проверял командир отряда эрудированность молодого сталкера.

– Знаю…

Хмырь бы с интересом послушал рассказ спасенного, но инстинкт заставил сосредоточиться на жизни леса и отойти от валунов. Все было спокойно на первый взгляд, но отработанное за годы пребывания здесь чутье заставляло не терять бдительности.

– В чем дело, сталкер? – мигом оживился один из охотников. Хмырь не знал, то ли он просто взял с него пример, то ли первобытный инстинкт заговорил и в нем.

Жестом Хмырь потребовал тишины и шагнул к чаще, хотя все его естество протестовало. Оглянувшись, он увидел, что оживившийся было Сизый смотрит на него глазами, пустыми от страха. Остальные приготовились, но, похоже, нахлынувшей волны опасности не ощущали.

А лес хранил тишину, и для Хмыря это было самым опасным – мир всегда замирает перед бурей. «Винторез» в руках вселял чувство уверенности, хотя сталкер не знал, будет ли от него польза.

Но на сей раз смерть не встретила его лицом к лицу – она подошла сзади. И выбрала другого. Раздался запоздалый крик, и дружный выдох очевидцев. Единственный выстрел ничего не изменил. Все почти закончилось, когда Хмырь обернулся с оружием на изготовку. Краем глаза он заметил, как в зарослях исчезает бесформенная черная тень. Но прежде чем черный росчерк исчез во мраке чащи, он успел заметить, что в его лапах находится что-то, что может быть только обмякшим телом одного из «фалангистов».

Как только нечто исчезло с добычей, со всех спало оцепенение, и они ответили громким дружным залпом, словно это могло что-то изменить.

Вновь воцарилась тишина. Внезапно напавшая тварь не спешила появляться снова. Разум пытался списать все на мгновенное помутнение – так быстро все произошло.

– Почему оно взяло Кабана и ушло? – пробормотал Ухорез, неохотно опуская оружие. – А? Оно могло всех нас… Черт побери, какое же быстро…

– Оно всегда делает так, – раздался слабый голос Сизого.

– Ну-ка, повтори, – заинтересовался Ухорез.

– Приходит… Потом исчезает в никуда, – подчинился сталкер-новичок.

Затем от него нельзя было добиться ни одного разборчивого слова – воспоминания о предыдущей встрече были еще слишком яркими. Сомнений не было – их нашел тот самый ужас, что недавно пришел в Лихолесье.

– Погоди-ка, парень. – Хмырь присел рядом и почти насильно влил ему в рот народное средство от радиации и скверного настроения.

Ухорез посмотрел с неодобрением, но не промолвил ни слова.

– Ну, так что стряслось с тобой? – повторил Хмырь, когда в глазах Сизого появилось осмысленное выражение, а щеки порозовели.

– Оно охотится за мной… – попробовал начал сталкер. – Вся моя группа мертва, один я уцелел, не знаю как…

– Чего это оно охотится за тобой? – полюбопытствовал Ухорез.

Сизый вновь быстро и неразборчиво заговорил.

– Погоди, давай с самого начала и помедленней, – предложил командир спецотряда «Фаланги» со всей отмерянной любезностью.

Сталкер перевел взгляд с вопрошающих спасителей на окружавшую их сень леса. Собраться с мыслями было не просто – память не желала бередить свежие раны. Наконец, медленно и сначала довольно сбивчиво, он начал рассказ.

Наша группа из четырех человек в основном работала по недальним областям Зоны: Рубеж, могильник техники, СХ-Институт. Опасностей хватало, а хабара было совсем не много. Там прорва таких, как мы, и поля артефактов почти все разведаны. Ну, это вы и так знаете. Выходило, что нам доставались только крошки. Надо было либо уходить на Большую землю, либо идти в глубь Зоны. На последнее нужен опыт и снаряжение, а у нас не было ни того, ни другого. Приходилось как-то выискивать россыпи сразу после выбросов, через все эти стада мутантов и с мародерами на ножах ходить.

И тут один знакомый сказал, что на Мирный отправляется. Одному туда идти – чистое самоубийство. И поэтому собирался отряд, вот он и предложил присоединяться. Я сначала не решался – в такие дальние места еще не лазил, опыта такого нет. Но ведь если не лазить, то опыта точно не будет. Поэтому дал добро. Думаю, взяли меня потому, что я новичок и не буду требовать большой доли с барыша, ну и знал меня этот сталкер.

Мне было страшно интересно, как же Змей думает в Мирный попасть. Ведь город не просто непроходимый, но для многих просто страшная легенда, байка. Центральный вход уже давно как закрыт архианомалией. Но Змей предположил, что существует и другой путь в Мирный. Он считал, что отдельные сталкеры проникают в центр Зоны именно через Мирный каким-то обходным путем. И к нему попали старые карты начала восьмидесятых годов, технические документы разные…

Получалось так: под всей Зоной проходит магистральная сеть тоннелей, которая связывает почти все уголки центральной части Зоны, а может, есть и тайные пути, уводящие даже на север. Но нам и этого хватало: существовал подземный путь до Мирного. И начинался он здесь – возле Лихолесья. Да, именно здесь, нечего на меня так смотреть. Строители умело спрятали входы, если не знаешь, где он и как открывается, то можно сколько угодно бродить рядом, но не найдешь. Где именно находится? Потом об этом…

Кроме как перебирать старые карты, Змей еще обратился к тем, кто знает про Зону больше всего. Я говорю о шишигах. Именно от них мы узнали, что магистральный тоннель пустует: там не устроили поселения подземники, нет логовищ жмуров или чего-то пострашнее. Лишь аномалий море. С такими-то данными мы просто обязаны были сделать вылазку.

Подготовили снаряжение, наняли проводника и добрались почти до самых окраин Мирного. Я думал, будет забавно, если вход вдруг окажется заваленным. Но нет – все было в порядке.

В тоннеле действительно был рассадник аномалий. Шишига предупреждала об этом, но такого я не ожидал – нигде еще не видел их в таком количестве. Пару раз думал, что придется выбирать обходной путь или вовсе возвращаться ни с чем, но мы все же прорвались. Не все. Змей, который и подбил на экспедицию, остался там. Не знаю, что на него нашло, но он словно утратил терпение и пошел напролом. Аномалий вокруг было столько, что детектор с ними просто не справлялся. Похоже, у него просто сдали нервы и он пошел наугад. Попал в смесь Холодца с «Аттракционом».

Вчетвером мы добрались до противоположного конца тоннеля. Мирный встретил нас абсолютной тишиной. Все слышали истории о нем и видели старые карты с фотографиями. Но в действительности все оказалось по-другому – словно еще одна Зона внутри Зоны. Там даже аномалий почти не было. Представьте себе тихий и сонный старый городок, из которого вдруг разом исчезли все жители. Только это ощущение во много раз сильнее. Там как будто время застыло.

Никто толком не знал, что именно мы там ищем. Одно только нас интересовало – что-то редкое и ценное, что могло наконец принести деньги.

Когда я говорил, что там нет аномалий, то имел в виду их в привычном понимании. На той небольшой части города, где мы успели побывать, было три больших неизвестных нам аномалии. Такие сейчас называют архианомалиями. Это вообще трудно описать. Одна вроде как гигантское растение, мы предпочли держаться от него подальше, вторая – какая-то левитирующая штуковина, испускающая свет и молнии… Третья… Все они выглядели совсем враждебно, никто не рискнул к ним подойти. Но с пустыми руками уходить было нельзя, поэтому пришлось идти дальше.

Мы вышли из старой части города, где и спрятан спуск в тоннель, и тронулись к выглядящим не так ветхо «брежневкам». От остальной части города их отделял водоканал с ржавым пешеходным мостом. Мы были на нем, когда Дикий увидел что-то вдали. Ниже по течению была еще одна аномалия, из неизвестных. Мы решили ее проверить. Дальше идти мы не могли – скоро должно было стемнеть, а ночевать в Проклятом городе никто не хотел.

Когда мы подошли ближе, оказалось, что аномалия выглядит еще причудливей, чем другие порождения Мирного. В земле образовался неглубокий, но широкий каньон. И в нем торчали из земли, словно пробив ее, замшелые столбы то ли из камня, то ли из железа – не было времени разбираться. Они не были расставлены ровно вдоль какой-то границы, скорее, если смотреть сверху, образовывали неровный овал. За колоннами в воздухе, чуть покачиваясь, парил слабо блестящий предмет продолговатой формы.

Кто-то просто ради интереса достал детектор, и к нашему огромному изумлению, он распознал аномалию. А вы не хуже меня знаете, что детекторы не могут распознавать архианомалии. Я не мог оторвать взгляда от этого странного предмета, как и другие. Поэтому, быстро обговорив сложившееся положение, мы решили тянуть жребий – кто-то должен был попытаться достать артефакт.

Вытянул я. Сбросил рюкзак, достал болты, точнее настроил детектор – и был таков. Детектор и впрямь распознавал аномалию. На экране отчетливо проступали удивительно четкие края. Для начала я попробовал зайти со стороны, где край ближе к артефакту, но детектор так протестующе заверещал, что мне пришлось оставить эту затею. Единственным безопасным выглядел путь с дальнего конца. Я бросил болт, который вроде бы упал нормально. Но решившись все же идти этим путем, я решил перестраховаться и бросил еще один. Болт тут же приземлился с привычным глухим стуком.

Это заставило меня наконец сделать шаг. Как только я оказался там, что-то неуловимо изменилось. Детектор протестующе запиликал, но ничего не произошло. Так могло бы показаться. Не хотелось оглядываться на оставшихся снаружи, показывать страх и неуверенность, но все же я сделал это. Они что-то пытались сказать мне, но доносился только неразборчивый гул, хотя нас отделяло меньше десятка метров. Один из них медленно двигался вдоль аномалии. Движения были плавными, неторопливыми, словно он находился под толщей воды. Я не сразу догадался, что, похоже, вляпался во временную аномалию, где время течет намного быстрее. Я впервые оказался в подобной аномалии, но ничего необычного не почувствовал. И если бы не подсказка снаружи, то ни за что не догадался бы об этом.

Стоило мне вернуться в аномалию, как детектор вновь поднял шум. Помочь он мне ничем не мог – я выключил звук и сосредоточил внимание на дисплее, словно от этого была польза. Мне снова приходилось полагаться только на болты. Еще один приземлился ровно, и я встал на это место.

Пространство передо мной начало меняться: тени колонн завернулись в спирали, а взглянув на себя, я увидел, что тело потеряло очертания. Я поспешно отошел обратно, и мир принял привычный вид. Опять же, несмотря на необычайность происходящего, аномалия не причиняла мне никакого вреда. Собравшись с мыслями, я еще раз погрузился в искаженное пространство. Больше не обращая внимания на метаморфозы мира, я осторожно шагал к чернеющему впереди предмету, который один не менял облика. Я слабо понимал, что происходит вокруг – реальность разрывалась на отдельные витки, за которыми начиналась черная пустота.

Я мог двигаться только на ощупь, но вскоре и на осязание нельзя было положиться. Воздух то становился горячим и плотным, почти как стена, то вдруг казался вертикально раскрывшейся пропастью. Не было сомнений, что вокруг был не просто обман чувств, а действительно разворачивалось что-то необъяснимое. Я попытался было, как и прежде, уйти прочь из эпицентра, но это было невозможно – я просто бродил по кругу. Вместе с этим я стал поразительно глубоко ощущать собственное тело – словно каждый орган заявлял о себе, каждая проталкивающая кровь жила напоминала о себе. Жуткое дело – мне никогда не приходилось сталкиваться с собственной хрупкостью.

Словно чтобы разорвать эту бредовую реальность, я ступил – или просто перенесся – в центр аномалии. И сразу же почувствовал прикосновение артефакта. Он был огромным и бесформенным. Темная масса, проглядывавшая из-за скомканной реальности, была опутана подобием кокона. Наконец я изловчился и дотронулся до края, рука словно погрузилась во что-то тонкое, ускользающее. Но это возымело действие. В одно мгновение перед глазами сверкнул такой калейдоскоп образов, что я упал ничком. А когда открыл глаза, то мир приобрел прежний, привычный вид. Я все еще находился в зоне аномалии, вот только она исчезла. Из-за колон на меня смотрел отряд, не решаясь подойти ближе. На этот раз время текло одинаково.

Я поднялся на ноги и подошел к ним. Аномалия действительно исчезла. Три пары глаз продолжали буравить меня взглядами. А точнее, продолговатый предмет у меня в руке. Только тогда я взглянул на него сам. Он был очень легким, словно сотканным из тонких застывших нитей. Чем-то он напоминал продолговатого паука, сложившего на брюхе шесть тонких лап.

– Что это? – спросили у меня.

– Откуда мне знать? – в тон ответил я.

Артефакт положили в контейнер, и я уместил его в своем рюкзаке. Загадки пришлось оставить на потом, сейчас нужно было выбираться из Мирного. С меня путешествий по Проклятому городу хватило с лихвой.

– Что потом? – спросил Хмырь, после того как Сизый замолчал.

Рассказчик сделал добрый глоток из вновь предложенной фляги и продолжил:

– Обратно до леса добрались без происшествий. Устроились на привал, помянули Змея, и тут я решил проверить свою находку. Когда я открыл контейнер, оказалось, что с этой штуковиной, чем бы она ни была, что-то случилось.

– И что же с ней сталось? – поинтересовался начальник отряда.

Сизый открыл рюкзак и достал герметичный контейнер. Поколдовав над кодовым замком, он осторожно открыл металлические створки, и наружу хлынул ослепительно-яркий свет. Хмырь впоследствии думал, что еще никогда не видел столь безупречного белого цвета. Одно его присутствие делало весь остальной мир тусклым. Сияние выедало глаза яркостью и безупречностью. Невозможно было рассмотреть, что покоится в контейнере, – источаемый артефактом свет делал все попытки тщетными. С металлическим клацаньем крышка захлопнулась, и мир вокруг вновь стал темным.

– Что это вообще? – посыпались вопросы. – И что ты сделал с ним?

– Ничего я с ним не делал, – ответил Сизый, – он сам стал таким. Когда я вынес его из аномалии, то положил в контейнер продолговатый ажурный предмет… И всего за пару часов он стал вот этим.

– Словно карманное солнце, – пробормотал Хмырь задумчиво. – Носил его ученым?

– Нет, – ответил вместо добытчика Ухорез, – иначе мы бы знали о нем. Мы с учеными активно работаем.

– Мы не успели, – продолжал обладатель дивной находки. – Мы недалеко отошли, когда до нас стали доходить вести, что Зона сначала словно взбесилась, говорили, что вокруг Мирного стало происходить что-то странное, а потом мы узнали, как что-то пришло в Лихолесье. Время совпадало – все начало происходить ровно после того, как мы вынесли артефакт из этого проклятого Мирного.

– Почему вы просто не вынесли из Зоны, да и дело с концом? – продолжал спрашивать Ухорез.

– Потому что мы боялись, что это будет идти за нами. Мы подумали, что лучше вернуть артефакт на место, тогда все прекратится.

– Странная у вас логика, ребята.

– Но, может, вполне подходящая.

– Ты это о чем, Хмырь?

– Здесь происходит черт знает что, и мне проще поверить, что Зона и впрямь отправила что-то, чтобы вернуть принадлежащее ей по праву, чем думать о случайных обстоятельствах.

– Опять сказки! – презрительно ухмыльнулся Ухорез. – Не думал, что и ты в них веришь.

– Ты тоже не видел, что Земля круглая, но почему-то веришь. Вот придется принять на веру и это, если хочешь выжить, но это уже твои заботы. Сизый, что потом?

– Потом, потом мы пошли к входу в магистральный тоннель. Хотели по берегу, но там полно уходящих из леса мутантов. Рисковать еще больше мы не хотели, но оставалось идти только через лес.

Взгляд Ухореза красноречивей любых слов показывал, что он думает о подобных планах.

– Мы нашли проводника, – продолжал между тем Сизый. – Предложили столько, что он бы и без скафандра в «Холодец» нырнул. Сразу сказали – веди по самому краю леса и очень быстро, лишь бы не попасть к этой твари. Шли мы, шли, как и предполагали, по самому краю. А потом наткнулись на обширное такое аномальное поле, которое весь проход между Всхолмьями закрыло. Видно, после выброса появилось. Пришлось нам петлять по лесу, уходить глубже в чащу.

Сизый ненадолго замолчал.

– И тут это случилось, – продолжил он. – Мы остановились на короткий привал и уже собирались трогаться, как вдруг оно выскочило. Я даже не успел разобрать, что вообще происходит. Только размытый темный силуэт, и двигался он очень быстро. Глаза не успевали за ним уследить. Проводника оно убило сразу, исчезло и вновь появилось. Двое моих спутников тоже там остались, один, как и я, бросился наутек. Почему оно не погналось за нами – ума не приложу. Но оно нас обязательно догнало бы. Похоже, один я остался…

– А дальше?

– А дальше и рассказывать нечего. Плутал я по лесу, от каждой тени шарахался. Хотел было назад вернуться, по тому пути, как нас проводник вел, но попробуй этот путь еще найди. Не знаю, как ночь здесь провел. Под утро почуяли меня, думал, уже та тварь снова на мой след стала… Оказалось – жмуры. А тут уже и вы подоспели. Вот, собственно, и все.

За историей последовала пауза, не хранил молчания только лес.

– И что теперь делать? – спросил Сизый, полагая, что у более опытных уже есть ответ.

– Черт его знает что делать, – откровенно ответил Хмырь. – Вот только сидеть тут точно не надо.

– И что же лично ты предлагаешь? – спросил Ухорез. – Отнести артефакт обратно в Мирный? Не смеши меня.

– Боюсь, туда мы не доберемся. Эта тварь, могу поспорить, охотится за артефактом. Вот только не представляю, как мы с ней справимся.

– А что тут думать? Надо пробиваться до Сырой заставы. Окопаемся, растяжек понаставим…

– В таком случае я вам не помощник – это чистой воды самоубийство, – решительно поднялся с валуна Хмырь.

– Хмырь, – серьезно посмотрел на собирающегося уходить сталкера Ухорез, – нам пригодится каждый ствол. А ты там один как пить дать помрешь.

– Ты тоже предлагаешь умереть на Сырой заставе, – закончил Хмырь. – Бывай, Ухорез.

– Ну и хрен с тобой, – сплюнул глава спецотряда «Фаланги». – Уж ты-то в одиночку первым добычей станешь.

– Подожди, – вдруг оживился до этого молчавший Сизый, – давай послушаем, что он может предложить.

– Так тебе все-таки интересно? – развернулся уже отошедший Хмырь.

– Хмырь, не уходи от темы, говори, если есть чего, – поторопил его Ухорез.

– Мне вот думается, что воевать с этим – дело заведомо проигрышное.

– У тебя есть варианты лучше? – прищурился Ухорез. – Кажется, Хмырь сейчас преподнесет нам сюрприз.

Громко зашелестели кусты, и все мигом позабыли о раздорах и прижались к земле. Несколько минут прошло в полной тишине, после чего Ухорез подполз к припавшему к земле Хмырю:

– Так что у тебя на уме?

– Знаешь про матерого огра? Он живет на восточной опушке.

– Кто не знает? Погоди, ты хочешь…

– Почему бы и нет? – коварно ухмыльнулся Хмырь.

– Вряд ли клюнет.

– А почему бы и нет? Появление этой твари до сих пор не поддавалось никакому здравому объяснению. То она рвет целый отряд, то уделывает одного человека и улепетывает от остальных. Почему она не может напасть на нас возле самого логова огра?

– Вообще-то да, но…

– Подойдем осторожно. А он сам эту тварь почует. И будь уверен – с ней он будет расправляться в первую очередь. Он зверюга, конечно, тупая, но в логике ему не откажешь. Он в первую очередь будет уничтожать того из врагов, который представляет наибольшую опасность.

– Стоит попробовать, – задумчиво проговорил Ухорез, словно пробуя идею на вкус. – Ты, Хмырь, конечно, сволота порядочная, но идеи выдаешь замечательные.

– Думаю, одно связано с другим. Так выдвигаемся?

– А ты как думал? – Командир отряда поднялся и отряхнулся. – Отряд, выдвигаемся, минутная готовность. Ты, сталкер, в середину. Хмырь, хорошо знаешь дорогу?

– С ПДА неплохо, я давно в этой части леса не бывал. И нам придется слегка поплутать – я хочу подойти с подветренной стороны. Зверюга до последнего момента не должна нас унюхать.

– Ты ведешь – тебе решать.

Хмырь критически осмотрел вверивших ему жизни сталкеров и выбросил из головы все посторонние мысли.

– А теперь, Ухорез, ждем еще минуты три, – объявил он, ковыряясь в карманах.

На не слишком чистом экране ПДА с сеткой трещин по краям вспыхнула спутниковая карта Зоны. Впрочем, на карте большая часть леса просто походила на бурое пятно. Куда больше Хмырь полагался на оставленные им самим маяки, но с той поры могло измениться многое. Даже на столь примитивной карте без труда угадывалась опушка с единственным высоким холмом, и дорога к ней была недлинная, но Хмырь твердо решил, что в земляной тоннель они не полезут.

Именно ближайшая часть маршрута вызывала наибольшие опасения. Оставалось жалеть, что нет хорошего проводника.

Определившись с маршрутом, он первым двинулся по нему. И буквально ощутил охватившее всех дурное предчувствие, стоило только сойти с едва видимой тропинки и двинуться через чащу. Приходилось постоянно сверяться с картой – Хмырь не раз слышал, что живущий своей жизнью лес любит подшутить над невнимательными путниками. Такие порой обнаруживали себя в совершенно другой части дремучей чащи и никак вразумительно не могли объяснить, как туда попали.

Лес сливался в сплошное полотно осенних красок с явным преобладанием угрюмых оттенков красного, и меньше чем за минуту терялось направление. Вдобавок природа сыграла коварную шутку, сделав неровности рельефа абсолютно идентичными, почти не отпечатывающимися в памяти, отчего возникала иллюзия движения на одном месте.

Заросли расступились, и показался черный провал в земляной горе. Хотелось бы вздохнуть с облегчением, но с Зоны станется подкинуть неожиданность. В любом случае первую часть пути они преодолели, и оставалось только перебраться на другую сторону земляного вала. Его почти чистая от растительности вершина таила сразу две опасности: склоны хорошо просматривались, и там был такой уровень радиации, что счетчик Гейгера пел не хуже соловья. Почему весь остальной лес пострадал меньше, оставалось загадкой.

К входу в подземный переход вела хоженая тропа. Хмырю не хотелось пересекать ее здесь – он ничего не знал об охотящейся здесь твари и поэтому хотел уберечь отряд от любых неожиданностей.

Немного подумав, он двинулся вдоль тропы и пересек ее там, где деревья вплотную подходили к утоптанной земле. Оказавшись по другую сторону, они пошли через усыпанную замшелыми валунами низину. То и дело попадались мелкие россыпи аномалий. Лежали в траве и скелеты в обглоданных защитных комбинезонах. Не останавливавшийся Хмырь на глаз определил, что тут поработала либо стая псов, либо артель жмуров.

Протопав по низине, он по оставленным раньше маякам свернул на север и привел отряд к трещине в земляном валу. Как и всегда, воздух слабо переливался и мир казался искаженным.

– Это пси-аномалия, – повернулся сталкер к ведомым, – если пробежать быстро, то ничего не станет. Не задерживайтесь, и главное – без шума, хотя тут что угодно померещиться может. Жду вот в тех зарослях на другой стороне.

Пришлось подать пример. Набрав воздуха в легкие и досчитав до трех, Хмырь сорвался с места, сосредоточив внимание на пожухлом деревце, чтобы точно попасть куда надо. Едва он пересек незримую черту, как в висках нестерпимо заболело, а перед глазами заискрился разноцветный хоровод мушек. Оставалось надеяться, что ноги вынесут – голова раскалывалась так, что хотелось прямо там упасть и умереть. Вдобавок всплыли казалось бы давно забытые воспоминания, о которых хотелось думать, что все это было не с ним.

Внезапно боль и тяжесть исчезли, а вслед за ними и воспоминания. Хмырь обнаружил себя стоящим возле того самого дерева, которое и взял за ориентир. Чтобы не упасть, он поспешно облокотился на него и часто задышал.

Отряд постепенно перебирался через аномалию. К удивлению Хмыря, Сизый проделал это крайне легко, не иначе сказалась молодость. Наибольшие проблемы возникли у того из бойцов, которого Хмырь посчитал в отряде Ухореза самым крепким. Сначала казалось, что он и вовсе останется там, однако воля к жизни оказалась сильнее смерти, пусть последние метры пришлось проползти. Не придя в себя до конца, он шептался с чем-то видимым только ему.

После краткого отдыха Хмырь продолжил путь к восточной опушке. Себя он утешал мыслью, что скоро они отдохнут в засаде. И еще добавил, что очень глупо получится, если не окажется на месте хозяина.

Сверившись с картой и направлением ветра, он сделал полукруг и пошел напрямик к опушке. Последние метры они преодолели ползком. Хмырь осторожно выглянул на чистый от зарослей травяной круг.

– Ну что? – раздался рядом шепот Сизого.

– Не видно его…

– Зря, что ли, топали?

– Почему? Он тут…

– Откуда уверенность?

– Нутром чую. Ухорез, ждем и не шумим.

– Сам знаю.

– Сам знал бы – первым предложил бы ловушку готовить, – еще тише пробормотал Хмырь.

Сталкер устроился на усыпанной палой листвой и мертвой хвоей земле, пристроив рядом винтовку. Сейчас надо было расслабиться и не думать о слишком вяло текущем времени. Но хотя он оторвался от происходящего, мысли по-прежнему вращались вокруг событий, приведших Лихолесье в состояние хаоса. Знал он слишком мало, чтобы делать выводы. Невзирая на скудную информацию, он считал, что тварь в любом случае обнаружит их и непременно явится. А последнее появление свидетельствовало, что ей свойственны бесстрашие и пренебрежение к врагу – этим было бы глупо не воспользоваться.

Хмырь подумал, что уже не помнит свою первую настоящую охоту. Чуть задумавшись, он все же отрывочно вспомнил, она немного походила на происходящее с ним сейчас. Он тоже лежал в засаде и ждал, пока не вернется в логово на дневной сон наводивший страх на округу огромный мутировавший волк. Местный фольклор уже успел оплести его зловещими сказаниями. Но только пришедший в Зону Хмырь еще не успел проникнуться здешним духом и от шепотом передаваемых историй отмахивался. Исполинский волк-мутант был для него опасным, хитрым, но все же диким хищником, обязанным уступить терпеливому охотнику.

За годы пребывания здесь он сильно изменил взгляды на Зону, но в тот раз помогло именно наглое неопытное сомнение. Накопленный за пределами Зоны солидный охотничий опыт оставалось только реализовать в непривычной обстановке. Не впадая в суеверные крайности, он просто выследил зверя и забрался в логово, когда хозяин охотился. Хищник вернулся в берлогу не только усталым, но и раненным. Чутье отказало зверю у кажущейся безопасной берлоги, и подстрекатель опустошил в него весь магазин автомата.

Потом Хмырь посмеивался над суеверными ребятами, буквально провожавшими его на смерть. А отирающиеся на Рубеже ветераны смотрели на доставленную им волчью голову и говорили, что долго он не протянет. Они уходили один за другим, а он оставался. Приходили молодые и по большей части умирали, вновь приходила молодая кровь, а он оставался. Из всех, кто пришел в Зону в тот год, уцелело совсем мало. Но иные осторожничали и редко углублялись в опасные дали, а он почти безвылазно топтал дальнюю Зону, ввязываясь в одну операцию похлеще другой. Зона либо была к нему благосклонна, либо что-то для него готовила. Не встречу ли с этим посланцем из глубин неизвестности? Но как бы то ни было, Хмырь получить ответ не надеялся.

От воспоминаний и рассуждений о метафизике Зоны сталкера оторвал звук тяжелой поступи.

– Тихо, это всего лишь огр, – пробормотал Хмырь Сизому.

– Как бы он сюда не забрел, – рассудительно заметил Ухорез.

– Тут можно положиться только на удачу, – вздохнул Хмырь.

Пока что огр гулял по другой стороне владений, но мог учуять их в любой момент.

– Ветер меняется, – внезапно проговорил один из бойцов Ухореза, и, к величайшей досаде Хмыря, это было правдой. – Скоро будет дуть с нашей стороны.

– Придется уходить, лучше всего к земляному тоннелю. Хрен с ним, главное от огра скрыться.

– Погоди немного, может, ветер еще нормально установится, – предупредительно зашипел Хмырь.

– Куда еще ждать?!

– Погоди…

Хмырь внимательно всматривался в кроны деревьев и вслушивался в тяжелую поступь на поляне и неохотно признал:

– Уходим быстро, он идет сюда.

Ухорез чертыхнулся одними губами и проворно двинулся вниз по склону. Теперь кто угодно мог услышать приближающийся шаг, а скоро и хриплое размеренное дыхание. Замыкавший отход Хмырь обыгрывал все варианты стычки с огром. Исходя из опыта, шансы были малопривлекательны. Нужно было решать: либо начинать беспорядочное бегство, либо вступать в бой. И то и другое Хмырю крайне не нравилось, учитывая, кто еще мог появиться на сцене.

Рычание было совсем близко, когда в нем неожиданно послышались растерянность и страх. Хмырь почти с любопытством остановился. Тут раздался оглушительный рев лесного хищника, где смешались боль и ярость.

Забыв о всякой осторожности, Хмырь шагнул навстречу разыгравшейся за стеной деревьев битве. Чувство юмора не изменило Зоне и сейчас: лишь когда они предпочли уйти от грозного мутанта, таинственная тварь наконец объявилась в самый удобный момент.

Подходить еще ближе не стоило: шальной удар мутанта свалил два толстых дерева, как колосья, и перед забывшими о бегстве сталкерами развернулось сражение чудовищ. Хмырь только надеялся, что его спутники отреагируют правильно при любом исходе.

Посреди широкой просеки возвышался огр. Сталкеры не зря назвали его матерым – он на целых полтора метра возвышался над своими более распространенными сородичами. Поистине впечатляющий хищник, но сейчас ему попался равный по силе враг, и еще было неясно, кто здесь охотник, а кто добыча. Красновато-бурую плоть колосса покрывало несколько глубоких ран, но он по праву считался одним из самых опасных существ Зоны, и собственная кровь должна была привести его в бешенство.

А вокруг огромного мутанта, словно сошедшего со страниц сказок о великанах, стремительно кружилось темное нечто. Хмырь тщетно пытался рассмотреть это – оно двигалось столь быстро, что он по-прежнему не мог рассмотреть очертания. Единственное, что сразу въедалось в память, – гибкие и длинные лапы, как у спрута. Огр отчаянно пытался угнаться за проворным врагом, но, похоже, ему еще ни разу не удалось зацепить его своей страшной лапой.

Хмырь с трудом оторвал взгляд от порождений Зоны и бросил взгляд на остальных сталкеров, которые также не могли отвести взора от схлестнувшихся существ.

– Да стреляйте же в них!

Он сперва не был уверен, что кто-то вообще прислушается к его словам, но свинцовый ливень и парочка гранат убедили в обратном.

В пылу боя время течет странно, и никто точно не мог сказать, сколько длился огневой шквал. Но прогрохотали гранаты, и затихшее поле боя скрыл быстро развеявшийся дымок. Он еще не до конца исчез, когда все увидели итоги. На покрытой воронками земле дымились кровавые клочья огра. От сражавшейся с ним твари не осталось и следа.

– Куда она делась?

– Оставайся на месте!

Что-то подсказывало Хмырю, что тварь не задело даже взрывами – в душе по-прежнему царило чувство опасности.

– Идем отсюда, – быстро объявил он.

– Каким путем и куда? – поинтересовался Ухорез на бегу у Хмыря.

– Через тоннель и к пространственной аномалии, с этим мы так не справимся. Через нее можем попробовать выбраться отсюда…

– А артефакт… – начал было Сизый.

– Да черт пусть возьмет твой артефакт, – оскалился Хмырь. – Нам тут делать нечего.

– Но…

– Она не сможет уйти далеко от Мирного. Не дальше, чем граница леса! Ты так до сих пор этого не понял?

Остаток пути Хмырь молчал, предпочитая беречь дыхание. У входа в тоннель он остановился и, сделав знак остальным, вновь пошел первым.

В глубь земли уходил проход, по которому могли пройти трое в ряд. В самом начале тоннель строго шел вперед, но на середине от главного пути уходило несколько ответвлений. Именно они и вызывали у Хмыря опасения. Он бы и сам в одном из них сделал засаду.

Но отсюда засаду все равно усмотреть было нельзя. Впрочем, тварь все равно не смогла бы так быстро оказаться здесь, хоть даже нутром чуяла артефакт или самого Сизого – Хмырь в этом ни капли не сомневался.

В тоннеле, как всегда, было темно и прохладно. И он мог таить опасность. Здесь почему-то никогда не образовывалось аномалий, зато любили вить гнезда и орясины, и жмуры. Однажды на памяти Хмыря там даже нашли пристанище подземники, но все же ушли без помощи сталкеров. Огр, до этого дня живший поблизости, почему-то не промышлял тут, очевидно, ему хватало охотничьих угодий под открытым небом.

Узкий боковой ход подходил к главному тоннелю под углом, и с этой стороны в абсолютной темноте его было сложно даже заметить. При другом раскладе сталкер предпочел бы снова идти через трещину в холмовой гряде, но большинство не выдержало бы повторного пси-излучения. В том числе и он.

Прижавшись к стене и подкравшись к углу, Хмырь заглянул в боковой вход, за которым в народе закрепилась столь дурная репутация. Ход пустовал. Соседний тоже. Чутьем охотника он понимал, что там и впрямь никого нет.

Отчаянный крик за спиной заставил рухнуть наземь и обернуться. Когда он только коснулся земли, прозвучали первые выстрелы. Яркие вспышки сыграли дурную службу, в их пламени сквозь прибор ночного видения ничего нельзя было рассмотреть. В ослепительных изумрудных всполохах он увидел лишь зыбкие тени стрелявших. Один из них уже корчился в судорогах на земле, а остальные занимались спасением собственных жизней.

Хмырь, заметив направление выстрелов, тоже открыл огонь. Перед глазами что-то стремительно мелькнуло, последовал удар, и сталкер потерял сознание.

В голове роились неясные образы, когда настойчивый голос извне вернул в реальность. Кроме этого его сильно трясли; открыв глаза, Хмырь увидел склонившегося над ним Сизого. Вид у него был неважный. Несколько наспех перевязанных неглубоких ран выглядели неплохо в сравнении с безысходным ужасом во взгляде. Хмырь предполагал, что сам сейчас выглядит ничуть не лучше.

Он находился в густых зарослях, а над головой в такт мелодии ветра покачивались алые кроны. Он еще не был в безопасности.

– Очнулся, – обрадовался Сизый.

– Ага, – приподнялся на локте Хмырь. – Сам-то как?

– Царапины, – скороговоркой поспешил заверить Сизый.

– Все в тоннеле остались?

– Ага, – хмуро подтвердил Сизый закономерные опасения Хмыря.

– Что вообще было?

– То же, что и раньше. Неожиданно появилось у нас за спиной. «Фалангисты» стреляли, но ни разу не попали. Ухорез умер самым первым. Все произошло так быстро… Почему оно не тронуло меня – ума не приложу. Я боялся, что остался один, но потом ты пошевелился, и я потащил тебя наружу…

– Значит, мы уже в южной части леса… А где моя винтовка?

– Тут. Ты даже без сознания вцепился в нее так, словно нет на свете ничего дороже.

– Артефакт, надеюсь, все еще при тебе?

– Да. А что?

– По-хорошему, наверное, стоило бы его кинуть, но пока оставь эту проклятую штуковину у себя. Сейчас пойдем дальше – надо выбраться отсюда поскорее. Только через портальную аномалию это и сделаем.

Хмырь попробовал подняться, это удалось с первого раза. Мир немного шатался, но в остальном он чувствовал себя нормально, даже голова, невзирая на недавний обморок, была достаточно чистой.

Они неспешно тронулись на юг. На этот раз почти не таясь. Хмырь предполагал, что если этому созданию вздумается их убить, то оно сделает это независимо от попыток сохранить жизнь.

Путь проходил в гробовом молчании, каждый был погружен в собственные безрадостные мысли. Оба ощущали угрозу, способную прийти в любой момент. Хмырь ломал голову и над сущностью неведомой твари, и над абсолютной нелогичностью поступков, и над беспомощной смертью группы «Фаланги».

Они прошли возле поляны с валунами, где так недавно он встретил Сизого. Там еще лежали тела жмуров. Немногочисленные оставшиеся в лесу после прихода более опасного конкурента хищники еще не позарились на падаль. Вид мертвецов натолкнул Хмыря на абсурдную, еще не до конца оформившуюся мысль, которую он пока не смог объяснить даже себе. Но она была под стать происходящим в Лихолесье событиям.

Сталкер извлек на свет ПДА и вновь включил электронную карту. С оттоком сталкеров из леса никакая информация о мутантах и аномальной активности не обновлялась, но оставались надежды, что кое-что в жизни Лихолесья не изменилось.

– Подожди-ка, Сизый, нам уже все равно нечего терять. Давай-ка кое-что проверим. Если я прав, то… Впрочем, рано еще об этом.

– Что у тебя на уме? – немедленно осведомился тот.

– Пока не знаю, но стоит проверить.

Хмырь покинул дорогу и двинулся по карте. Пару раз он выглядел неуверенным в своем выборе, но потом все же определился. Его спутник совершенно не понимал, почему они безо всякого смысла плутают по лесу.

Хмырь готов был к неожиданностям, поэтому два выскочивших из оврага жмура не застали его врасплох. Про Сизого нельзя было сказать то же самое. Скалящиеся остатки человека прыгнули, но жмура на лету пронзила свинцовая очередь, и существо рухнуло к ногам молодого сталкера уже в предсмертных корчах. Второй хищник неуверенно стал обходить сталкера по кругу, собираясь напасть неожиданно, но Хмырь мигом распознал хитрость и пристрелил бывшего человека.

– Миновало, – с облегчением пробормотал Сизый.

– Ты это погоди, – предостерег его Хмырь, затаиваясь.

Он видел, что Сизый сейчас на взводе до такой степени, что выполнит все.

И тут среди ветвей мелькнул уже знакомый, навевающий ужас силуэт. Бесшумный и почти неуловимый для глаз, он был настоящим воплощением смерти. Хмырь даже не мог заставить себя думать о нем, как еще об одном мутанте Зоны.

Задержав дыхание и не смея моргнуть, сталкер ждал, что сделает тварь сейчас. На оружие он уже не надеялся, разве что к нему все еще благосклонна Зона.

На этот раз безликое существо предпочло исчезнуть.

– Подъем, Сизый, можно расслабиться.

– Она словно пытается свести нас с ума, – покачал головой сталкер. – Каждый раз как она появляется, я прощаюсь с жизнью…

– Оно всего лишь приходит на зов.

– Ну да, вынюхивает либо артефакт, либо меня… Или чувствует, не знаю, как это можно назвать…

– Нет, Сизый, ты сам ее позвал… – проговорил Хмырь, догадываясь, какое негодование сейчас вызовут эти слова.

– Что?!

– Знаешь, откуда эти жмуры взялись? Я специально вывел нас к ним, чтобы ты почувствовал опасность и призвал эту тварь. Она появлялась каждый раз, когда тебе что-то угрожало. И у валунов, и возле логовища огра. Ты, сам этого не зная, делал это…

– Тогда почему это напало на нас в тоннеле? Перебило всех?! И напало на мой отряд? – тихо спросил Сизый, которому уже было не до шуток.

– Потому что ты не можешь контролировать это! Вот оно и творит что ни попадя.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я дольше, чем ты, Зону топчу и знаю больше. В том числе про Отмеченных Зоной, людей, которые обитают в самых глубинах территории отчуждения, обладающих странными силами и выбранными самой Зоной. Я очень давно это услышал, уже, считай, почти забыл, да обстоятельства напомнили.

– И что с того?

– Ты несешь на себе метку Зоны. Ты добыл эту штуку, и Зона поставила на тебе свое клеймо. Она хочет, чтобы ты жил ее жизнью, хотя и не знаю, что под этим подразумевается. А этот артефакт… Раз он у тебя, то значит, зачем-то нужен. Достань-ка его!

Сизый неуверенно извлек контейнер и чуть подрагивающими пальцами набрал комбинацию. В невыносимом свете, хлынувшем из-под распахнувшейся крышки, мир вновь заиграл невероятными красками.

– Сделай что-нибудь с ним…

– Что сделать?

– Что угодно. Ты же смог достать его из аномалии, попробуй с ним сделать и что-то еще.

Сизый некоторое время молча смотрел на артефакт, а потом не слишком уверенно протянул руку и тут же отдернул.

– Слишком горячий, черт его возьми!

– Попробуй, все равно! – не унимался Хмырь. – Обмотай руки и попробуй!

– Ну и что я с ним делать буду? Я даже не представляю!

– Делай что хочешь, главное – не задумывайся. Делай это, как его… Делай на автомате.

Когда сталкер сунул руки в контейнер, на обмотанных вокруг них обрывках маскировочного халата немедленно заиграли веселые язычки пламени. Руки были в живом пламени всего пару секунд, прежде чем он с проклятием вытащил их из контейнера.

– Это невозможно, – объявил он, сбивая пламя и срывая тряпье. Руки покрылись водянистыми пузырями.

– Ты должен, иначе это никогда не прекратится! – твердил Хмырь.

– Опять сказки! Сам попробуй!

– Не могу – на мне нет метки Зоны, ею отмечен ты.

– Как?!

– Как угодно!

Сизый долго собирался с силами, потом осторожно протянул к источнику света покрасневшие пальцы и убрал.

– Не могу! – в который раз с отчаянием повторил молодой сталкер.

– Приступай, а то пристрелю! – взорвался Хмырь, наводя оружие на отмеченного Зоной сталкера.

– Не могу!

– Ждать не буду! Сосредоточься на чертовой штуковине!

Хмырь забыл об оружии в руках, наблюдая, как с перерастающим в крик шипением Сизый погружает руки в живой огонь. Ладони целиком исчезли в сгустке света, а пламя лизало запястья.

Перед Хмырем словно из-под земли вырос уже знакомый силуэт, в котором он разглядел только занесенную для удара лапу. Как бы быстро он ни двигался, тварь все равно оказывалась быстрее. Похоже, все же она была охотником.

Внезапно существо отпрянуло от него и застыло подобно статуе. Неуловимый силуэт вдруг приобрел четкие очертания, став согнутой человекообразной фигурой с неестественно гибкими многочисленными непарными конечностями и горящими огненными глазами на вытянутом лице. Сразу под глазами начинался широкий оскал, от которого разило смертью. Огненные глаза пристально смотрели куда-то.

Повернув голову, Хмырь увидел, что так заинтересовало тварь. Рядом стоял Сизый. Его руки представляли ужасающее зрелище: кисти сожжены почти до костей, выше плоть была обгорелым мясом. И в изувеченных руках находился продолговатый предмет, природа которого не оставляла сомнений. Сизый в свою очередь так же молча смотрел на призванное для его защиты существо.

Не глядя больше на застывшего и безмолвного Хмыря и свои пожитки, не разжимая обугленных рук, он пошел прочь. Задержавшись на долю мгновения около сталкера, существо вновь потеряло четкие контуры и двинулось за хозяином, не оставляя следов.

Они уже давно исчезли где-то в недрах Лихолесья, а Хмырь все смотрел им вслед. Он не знал, куда они держат путь: может в Мирный, а может и куда дальше. Но это уже не было его заботой.

Он с наслаждением растянулся на ковре из опавших листьев. В небе тлело подобно последнему угольку костра солнце. Этой ночью можно было расслабиться – мутанты не сразу вернутся в свой старый дом.

В Лихолесье все должно было вернуться на круги своя.