Тишина
История, услышанная в баре «Полураспад»
Хочешь верь, хочешь не верь, но это было на самом деле: Зона еще и не так с человеком шутит. Можешь Терема спросить – он тогда был с нами. Он еще только в Зону пришел и не успел попасть под начало Хмыря.
Это случилось пару лет назад; помню, что тогда было изрядно холодно: то ли год как раз на зиму поворачивал, то ли только начиналась весна.
Все, конечно, знают про старое Лесничество: место это нечистое, но ведь то же самое можно сказать почти про любой уголок Зоны. Сколько бы мы ни проходили мимо по старой дороге, что на север уводит, там всегда была тишина: ни людей, ни зверей, нет даже аномалий. Казалось бы – идеальное место бивак поставить или вообще разбить перевалочную базу, работы-то немного, если сообща, да и поищи в округе другое место.
Но вот было там что-то такое, что подсознательно не хотелось лезть в Лесничество. Была там откровенно нездоровая тишина – прям ждешь, когда что-то стрясется.
Но когда прижмет – не приходится выбирать. Местность вокруг – равнина ухабистая да рощицы. Тогда были вчетвером: я, Терем, его друг Нож, вместе с которым он в Зону пришел, и еще сталкер Сизый, может, чуть опытней, чем те двое. Топали по дороге, уже понемногу вечерело, как вдруг начался внеплановый выброс. Внеплановые всегда начинаются так: вдруг накатывает темнота, и сквозь мрак пробиваются только алые вспышки со стороны КАЭС. И вот-вот момент разрядки начнется. Ты понимаешь, чистое поле, рядом одно Лесничество – куда еще деваться? Ну не в норы мутантов лезть же…
Короче, переглянулись мы и махнули в Лесничество. Перемахнули через остатки ограждения: вокруг темно, ни черта не видно. Во дворике только фонящие ржавые грузовики да два корпуса. По виду одно здание – административное, второе – вроде как разные хозяйственные службы. Мы выбрали второе – ближе, да и уцелело лучше. Окна небольшие, крыша цела – от выброса можно защититься.
Внутри – пустота и тишина. И на удивление чисто: ну видно, конечно, запустение, но заброшенные дома обычно выглядят намного хуже. Даже паутины, насколько я помню, почти не было.
Забрались мы в комнатушку в полуподвальном этаже, окошко какой-то рухлядью закрыли, дверь заслонили, сидим, ждем. А тогда, как и при любых внеплановых выбросах, сильно трясло: фонарики и детекторы повырубались, темень – хоть глаз выколи, и из щелей лезут вспышки этого проклятого света. Уже было подумал на какое-то мгновение, что укрытие выброса не выдержит. Но только подумал, как сразу стихло. И тишина такая, какая только после выбросов бывает: все живое только вылезает еще несмело.
А в этом месте так совсем ощущение чего-то нереального. Словно оно от остального мира вообще оторвано. Хотя я об этом задумался только потом, тогда, ты понимаешь, радость простая – выброс пережили.
Ну, твое здоровье, чтоб Зона жизни не отняла… Эх, хорошо пивко пошло… Так, на чем я там остановился?
Кому в голову пришло остаться на ночевку, уже не помню. Никто не горел желанием здесь останавливаться – все чуяли, что место нехорошее. Прямо физически ощущалось.
Но, опять же, обстоятельства складывались так, что все смекнули: и вправду придется здесь остаться. Уже темнело, до перевалочной базы мы бы не добрались до ночи, и мутантов с выбросом повылазило. На ПДА так и пестрело, какое счастье вокруг творится. Одних жмуров столько… Когда еще отстрелять их успеют…
Короче, решили там заночевать. Место достаточно укрепленное, обошли хозяйственный корпус и нашли на втором этаже помещение подходящее. Из окон хороший обзор, да и забраться снаружи не получится – только по центральной лестнице. Место гиблое, конечно, но не идти же к жмурам.
Собрали все для костра, закрыли в стенах бреши. Запалили огонь, уже и тепло стало. За день все умотались, сил разговаривать нет, да и место к беседе не располагает. Сидим молча, сокращаем пайки.
А место странное потому, что в воздухе словно разлито что-то. Но чувства опасности нет никакого – иначе не остался бы тут никто. Но вот такого странного ощущения, сколько Зону топчу, еще не было.
Вахты распределили, растяжку проверили и уже собирались на боковую, как вдруг это самое началось…
Э, нет, дело было не так: я уже сквозь сон, заснул почти, услышал, как кто-то по лестнице поднимается. Причем совсем рядом: считай, пару ступенек переступить, и все – на этаже будет.
Я уже порядком очнулся, нашарил на поясе пистолет, с предохранителя снял. Терем и Нож у костра сидят и вроде как ничего не замечают, словно слышу только я один, что лезет кто-то. А растяжку ставили ведь в коридоре перед лестницей, то есть тот, кто идет, должен был с ногами расстаться.
Ты знаешь, я ощущениям привык доверять и чувствую, что это не упырь никакой, не шишига.
Тут уж и остальные поняли, что есть кто-то поблизости. Как можно тише приготовились все и ждем, значит. Тот, кто поднимался, вдруг у самого поворота замер, словно почуял, что его во всеоружии за углом поджидают. А у меня позиция еще сбоку от проема дверного – видимость нулевая. Только ждешь этак томительно. Шаги, значит, возобновились, дошли до двери. И тут голос:
– Эй, есть тут кто?
Все, понятное дело, молчат. Да и мало ли… Ты ведь тоже слышал про мутантов, которые на человечьи голоса переговариваются. Ясное дело, только оружие сильнее сжимаешь.
– Сталкеры! Знаю, есть тут кто-то, не бойтесь, вреда вам не сделаю, – не унимается голос.
Тут Терем не выдержал.
– Заходи, – говорит, – только без глупостей.
Мы и сообразить-то толком ничего не успели, как голос в ответ:
– Понял тебя, захожу.
И появляется, значит, в проеме. Света от костра достаточно, да и фонари работают, разглядел я его: ничего в нем примечательного не было. Обычный мужик, таких в каждом сталкерском лагере навалом. Вообще ничего примечательного. Комбинезон «Рассвет» самый заурядный, чуть уже выношенный, «калаш» за спиной.
– Вечер добрый, сталкеры, – говорит.
– Здравствуй, дядька, – отвечает Терем, автомат уже опустил. – Садись к костру, чего уж там.
Мужик кивнул, сбросил рюкзак, сел у огня, руки греет. Тут более-менее успокоились; один только я жду какого-то подвоха – ну, у меня так всегда. Виду не подаю, но руку на всякий случай держу на кобуре. Он и заметил если, то смолчал – понял, что посреди ночи в таком месте нервишки шалят.
– Ты кем будешь-то? – решил спросить Терем.
– Коготь я, такой же вольный сталкер, как и вы. Выброс вас сюда, стало быть, загнал? Да, вижу, с хабаром назад возвращались. Вот только для ночевки выбрали плохое место.
Ну, тут, как говорится, новости нет. Еще раз окинул взглядом и уже сам спрашивает:
– Не знаете, что это за место такое? Эх, ребята, тут и впрямь: меньше знаешь – крепче спить.
– Что тут место странное – это ясно, – говорю я, – а что тут, собственно, не так?
– Ты, – говорит, – никогда не слышал, что тут обитает нечистая сила?
– Какая такая нечистая сила?
– Тут обитает кое-что… Что-то, что я не могу объяснить… Оно приходит сюда всего несколько раз в году в определенные ночи. Сейчас именно такая ночь. – Тут он замолчал ненадолго. – А вам стоило бы уйти отсюда.
– А ты, сталкер, чего сюда пришел? – интересуюсь я. – Ищешь смерти?
– Можно и так сказать, – внезапно тихо и серьезно отвечает Коготь, – эта дрянь моего друга убила. Он сюда полез искать артефакты, а когда выбрался, то уже был тронувшийся. Он от этой дряни чах и телом, и духом. И ни Практикант с Большой топи, ни Платонов – никто не знал, что с ним такое. И до самой смерти нес всякую ерунду, в том числе про это место.
– Например?
– Вряд ли ты в это поверишь. Я и сам из того, что разобрал, мало во что поверил. Не понять даже, то ли это тварь какая, то ли аномалия. Не факт, что она реальна…
И тут чувствую что-то необычное. А по тому, как остальные себя повели, я понял, что не один я почувствовал: по всему телу словно вонзаются мелкие иголки и перед глазами забегали мушки. А этот сталкер сидит себе как ни в чем не бывало, только речь закончил:
– …и она уже здесь.
Тут, ясное дело, народ вскочил, считай, почти паника. Но увидели, что сталкер сидит спокойно, никуда не сбегает, и вроде как немного успокоились. А Коготь и говорит:
– Тише, тише, сюда-то оно само не полезет, но шуметь все равно не надо.
– А ты, сталкер, сюда, видать, лазишь не впервой?
– Верно, – соглашается, – я тут уже был пару раз. Хотя в основном на рассказах ученый…
– А ты видел эту штуковину, чем бы она ни была?
– Нет, сам не видел.
Потом достал детектор, а он у него странный: видно, много кто над ним шаманил. Я так разумею, что он функции отлова артефактов специально вырубил, и все ресурсы прибора с помощью кого-то очень прошаренного переключил на обнаружение одной очень специфической аномалии. Да и показания на дисплее, я их мельком видел, одному ему понятны.
– Да, – говорит, – и впрямь пожаловал.
– И что делать собираешься?
– Пойду схожу вниз, посмотрю, все ли я правильно рассчитал и понял. А вы тут сидите до утра и за мной не лезьте.
Повесил детектор обратно на пояс и достал из рюкзака какое-то странное устройство: сплошные провода, схемы и контакты. Даже описать его не могу, форма у него… Как это называется… Да черт с ней. Короче, я таких штуковин ни до этого, ни с тех пор не видал. А сталкер в ней поковырялся и направился эдаким расслабленным шагом в сторону лестницы, словно хочет себе внушить, что все в порядке.
– Мужик, не лезть туда, – тихо говорит Терем.
Коготь так посмотрел и отвечает тихим и ровным голосом:
– Поздно, я уже решил. Если не вернусь – забирайте мое добро.
И одним махом в темноте исчез.
Мы сидим, ясное дело, не знаем, что и делать. Ситуация-то жутковатая. А вокруг тишина сплошная: и в Лесничестве тишь кромешная, и вокруг – ни зверье на голоса поганые не перекликается, ни ветер ничего не всколыхнет. И сталкер этот, Коготь, как шагнул за порог, так словно в бездну провалился – даже шагов не слышно, а ведь когда он поднимался, то мы же их слышали.
Впрямь какая-то дьявольщина. И любопытно, и при этом ни за какие блага вниз бы не спустился. И это ощущение в теле и душе не проходит. Тишина, тогда подумалось, словно весь мир проглотить готова…
И что ты думаешь? Буквально через минуту-другую что-то с этим местом произошло. Мы все разом почувствовали нутром, что внизу там делается что-то. Скорее всего, из-за Когтя это. Ждут все… Ждут, не зная чего.
И главное, хоть какой звук – ничего. Тишина настолько абсолютная, что по коже мурашки.
Я уже начал думать, что пора бы выбираться. Подошел к окну, думаю, можно – невысоко. Спрыгнуть да быстрее отсюда. Терем и Сизый поняли, что у меня на уме, и согласны.
Но тут снова на лестнице раздались шаги. И, судя по звуку, обратно поднимается сталкер тот…
Давай еще по одной, допьем – продолжу, мне сейчас остро требуется… Ну так вот, на чем я закончил…
Поднимается, понимаешь; я у окна застыл, Терем где-то рядом, Нож и Сизый в темноте ждут… Шаги уже доносятся с площадки, и я фонарик туда навел. Заходит Коготь, точнее, то, что от него осталось…
Я до сих пор не могу взять в толк: он живой был или уже нет? Но движения были как у марионетки, зомбированные, попавшие под излучение выглядят и то живей. И идет к нам вразвалочку. Но главное не это. Я сначала и не понял, что с ним такое, но тут он словно нарочно шагнул в луч фонаря. И знаешь, что я тебе скажу? Лучше бы я положился на инстинкт: никуда не смотрел, сиганул из оконца да дернул оттуда. Я и в Зоне, и до нее повидал многое, но такого не ожидал.
Представь человека, которого облепила почти полностью какая-то густая темная масса. А через секунду до меня дошло, что она еще вдобавок шевелится.
Не знаю, кто издал тот отчаянный крик, может, это был я. Тут стыдиться нечего – есть вещи, которые молча выдержать невозможно. Он послужил сигналом к действию: я бросился в окно, Терем и Нож последовали, а Сизый, застывший на месте, стал палить. Спасать его никто не собирался – все понимали, что и ему не поможешь, и сам тут за мной останешься…
Но я не сказал еще самого страшного, что чуть не снесло половину ума. А все дело в том, что эта черная маслянистая дрянь облепляла его не полностью – было видно, что она частично сожрала кожу и защитный костюм, а под ними тускло водянисто блестело… Я даже не знаю, как это описать: я видел тела, изуродованные взрывами и животными, но это было что-то другое. И не мясо, и не органы… Какое-то тускло сверкающее вещество…
Но я увидел и еще кое-что: эта черная лоснящаяся жижа от Когтя как клочья отрывалась и, упав на пол, растекалась словно живая и разумная. Несколько таких пятен рванулось к нам…
В себя я пришел, когда оказался в небольшой роще. Со мной были Нож и Терем. Как добрался – не помню… Повалился просто на упавшее дерево и дух перевожу. Вокруг в разгаре ночная жизнь: стрекот, ветер шумит, вдалеке собаки с орясинами орут… В общем, такая себе Зона обычная – ничего особенного, словно ничего в Лесничестве и не стряслось.
Решили мы поскорее, несмотря на ночь глухую, рвануть на перевалочную базу… Кое-как добрались к рассвету, чуть не забрели в возникшее после выброса аномальное поле и едва разминулись с двумя волками – но это опасности знакомые.
Отоспался я в лагере пару часов, вроде бы отошел немного. Там на привале была еще одна группа сталкеров, все спрашивали: что с нами приключилось? Потому как вид у нас был еще тот.
Тут меня буквально дернуло: сказал напарникам, чтобы шли без меня – потом догоню. Они посмотрели так странно, но смолчали.
И вот пошел я опять к Лесничеству, причем один. И жутко, и любопытно. Солнце, ясно кругом, о ночном происшествии ничего не напоминает. Но когда добрался туда, то опять наступила странная тишина. Все как ночью.
Взмолился всем высшим силам, какие только вспомнил, и вошел на территорию. Оружие на изготовку, хотя и сомневался, что оно поможет. Пересек быстренько двор и вбежал в корпус, где мы ночевали. Там тоже тихо. Собрался я с силами, весь первый этаж оббежал – а там ничего. В пыли никаких следов, нет и дряни этой черной, поросли этой. Я на второй этаж поднялся в ту комнату. И там ничего. Ни сталкера, ни рюкзака его, ни Сизого. Даже гильз стреляных нет. Только пепелище костра и угли, хоть и остывшие, но видно, что тлели еще недавно.
Ну, что делать, развернулся я и потопал обратно. И даже ощущений этих странных не было, только тишина и больше ничего.
Возле Хмурого дола нагнал тех двоих. На привале поговорили о том, что стряслось. Рассказали народу, что больше Сизого не увидим. А самим-то меж собой обсуждать не хотелось, да и я не говорил, что опять лазил в Лесничество. Они, стало быть, догадывались, но ни о чем не спрашивали…
Вот так… Нет, это еще не все. История имела продолжение. Не сразу, правда, а некоторое время спустя, когда я о сталкере Когте и думать забыл.
Представь, сижу я себе на Костеле, «Черниговское» попиваю после рейда, тогда хорошо поработали с ребятами из «Левого пути», и тут слышу, у соседнего костра вдруг один называет имя Коготь. Я уши на макушку и слушаю, что скажут дальше. А рассказчик продолжает: говорит, был такой сталкер, все на рожон лез. И друг его так же лез. И друг, стало быть, на что-то малоизученное нарвался и умер. И тот, Коготь, решил, что эту штуку, что друга завалила, непременно со света сживет. Все он по ученым ходил, вызнавал что-то, книжки читал, все деньги и хабар на это спускал. Слепил он себе прибор какой-то чудный и пошел в место это…
Ну, тут в разговор подключился я, говорю, что видел его в корпусе Лесничества перед смертью. Они посмотрели на меня эдак заинтересованно, и тут я узнаю, что этот самый Коготь сгинул больше двух лет назад, хотя с момента нашей встречи прошло месяцев максимум шесть. Понимаешь, в чем дело? Они сначала не поверили, но когда я стал описывать его внешность, то те, кто его когда-то знал, согласились, что да, так он и выглядел. И аппарат у него странный на микросхемах и проводах был…
Тут, как говорится, все примолкли и крепко задумались… Я и сейчас вот порой задумываюсь: что в ту ночь в Лесничестве случилось? Или это была какая-то временная аномалия? Или мы видели призраков? Но тогда почему Коготь и облепившая его дрянь выглядели так реально? И куда тогда исчез Сизый?
Ответа, видимо, я так никогда и не получу. Но это Зона, с этим приходится мириться. Одно я знаю наверняка: я к этому проклятому Лесничеству на выстрел не подойду. И тебе не советую.
Эх, пожалуй, я все же с «Черниговским» переусердствовал…
