http://www.google.com/intl/ru/earth/download/ge/agree.html
Планета Земля для Windows, Mac или Linux
– Как ты думаешь, могут ли люди меняться? Вообще меняться. Не только в мелочах, а по-крупному, чтобы вся жизнь по-другому? Мне кажется, что нет. Вернее, люди могут поменяться, только не по своей воле, а в силу обстоятельств, собственных недостатков и злого рока. И меняться они могут только к худшему.
– Откуда такой пессимизм?
– А откуда взяться оптимизму? Или ты, SistemError, оптимистка? А я – пессимист. И я меняюсь только к худшему. И мне это даже нравится.
Алексей отправил сообщение и жестом подозвал бармена. Он сидел в маленьком замызганном баре на Широкой улице, на высоком стуле за барной стойкой, курил, пил какое-то мерзкое разливное пиво, темное, хотя вообще-то всегда любил светлое. Он находился здесь уже второй час, не отвечал на Машкины звонки, брызгал ядом и ненавидел себя. Домой не шел и даже не собирался. Машка звонила раз десять, потом перестала. Наверное, легла спать. Разбила эту чертову машину и легла спать. Вот ведь блондинка за рулем! Трудно было, что ли, пропустить дурака, дать ему дорогу? Надо же было найти на жопу приключений.
– Я вчера встречалась с подружкой…
– Вечно у тебя, SistemError, найдется подружка. Или это вообще у всех баб так?
– Бабы – они все на дойке. А при чем тут я?
– Женщины, женщины – ладно? Только не надо этого, а? Мне и так хреново. Не хватает мне еще лаяться с духом бесплотным из Интернета! Это же смешно.
– Я буду сегодня мужчиной. Хочешь? А то тебя явно женщины достали! Итак, братан, чего стряслось? Достали эти дуры? Меня тоже. Одна моя подруга…(не бей!) стала лесбиянкой. Каково? Предала весь наш мужской род, живет с какой-то молоденькой кучерявой особой, даже ведет себя как мужик.
– Вау! Прямо действительно полегчало! Это звучит даже сексуально. – Алексей повернулся, сел на стул поудобнее и привалился спиной к стойке. Было поздно, он устал, хотел спать, но домой не торопился. Сидел в этом гадючнике, пялился в экран возлюбленного IPad и злорадно думал, что Машка сейчас все-таки, возможно, нервничает. Почему он так этого хотел? А что в этом странного? Она разбила машину. И позвонила ему, чтобы сообщить эту радостную новость.
– Алеш, что мне делать? – голос наивный, дрожит. – Вызывать полицию?
– А кто виноват? – спросил он.
– Я не знаю. Кажется, мы оба. То есть он виноватее, чем я, он совсем выехал на встречку. Но и я тоже вылезла на половину корпуса. Не знаю, наверное, будет обоюдка. Вот я и думаю, может, никого не вызывать? Починимся по страховке, у нас же КАСКО, да?
– А что с машиной? Сильно ты ее разбабахала? Не можешь нормально ездить? Зачем только я ее тебе дал? Так и знал, что ты в итоге ее разобьешь. Ты же совершенно не умеешь смотреть по сторонам. Ты же растяпа!
Он наорал на Машку, причем грубо и несправедливо. Орал, не имея сил сдержаться, почему-то говорил все те гадости, которые говорить вообще-то даже не собирался. Страховки не было. Машка не знала этого, Машка, как всегда, витала в облаках. Она живет в выдуманном мире, как кролик Роджер из Мультауна, и страсти у нее все рисованные, ненастоящие. Разбила крыло. Дура! Идиотка! Не могла разбить раньше, полгода назад? Тогда страховка действительно была. А теперь – нет. Почему? А не ее собачье дело!
– Как нет страховки? Вот же она, в «бардачке»? – изумилась эта идиотка.
Алексей побагровел и еще десять минут орал благим матом. Потому что как ей объяснить, что за страховку он не заплатил? Да, должен был, но не заплатил. Почему? Да потому что денег не было. За страховку надо выложить полторы тысячи баксов, а у него и так долгов – на двадцать тысяч долларов. А она – ни сном ни духом. Никто ничего не знает. Кроме него самого.
– Она не действует!
– Но почему? Тут же написано, до июля включительно, – продолжала тупить Машка, отчего он, Алексей, повел себя окончательно мерзко: стал что-то кричать, материться и в итоге просто бросил трубку. Просто ничего не желал слышать. И говорить с ней тоже не хотел. Да и не мог. Что ей скажешь? Что она живет с полным ничтожеством? Поздравляю, дорогая!
– Страховки нет. Как хочешь, так ее теперь и чини. Или так прямо и езди.
– А почему ты не заплатил?
Вот тут-то он и бросил трубку.
Потом, уже дома, разорвалась бомба. Машка кричала, хлопала дверьми, требовала, чтобы он перестал быть «скотиной последней», а он орал в ответ, что «ее никто не удерживает» и что «никто не заставляет ее с такой скотиной жить». Это был уже совсем натуральный кошмар. Конечно, темное пиво помогло изрядно размыть четкость картинки, и все же где-то в глубине души Алексей весь сжался в комок и подумал – а вот это конец.
– Лесбиянки, конечно, заведут любого, да, братан? В общем, я хотела… то есть хотел сказать – люди действительно могут меняться. Правда, вот как понять, изменение ориентации – это хорошо или плохо? Не знаю даже. Эта моя подружка… она стала как-то серьезнее, что ли. Она так себя ведет, как и должен вести себя глава семьи. Говорит «мне надо чем-то семью кормить» и что-то об ответственности. Потом, она стала вегетарианкой. И даже не вегетарианкой, а веганкой – они даже не покупают мыло, если в нем содержатся животные элементы. Одежда, все. И у нее дочка маленькая на руках. Она изменилась, и вроде бы это даже хорошо. Но когда я оглядывалась вокруг, в ее доме, то приходила в ужас. Грязь, собаки всюду, ребенок спит на матрасе с собаками. Кран течет. Никуда не ходят, не гуляют, бледные, как вампиры. И денег нет. Разве это все нормально? Дело не в том, что они лесбиянки. Дело в том, что они живут ужасной жизнью.
– Денег ни у кого нет.
– Это да. Ну, не знаю. Сложно это.
– А у меня жена машину разбила. – Алексей написал это сообщение и сам на себя разозлился. Здесь уж, сидя в этом дурацком баре, можно себе признаться, что он был не прав. Подумаешь, Машка помяла крыло. С кем не бывает? И про страховку, в конце концов, она действительно не знала. Потому что он ей не сказал. Он же ей вообще ничего не сказал, ни о чем. И это он – полный идиот, который довел ситуацию до края. Кругом в полной жопе, а туда же. Ищет у какой-то сумасшедшей блоггерши сочувствия. Жена разбила машину.
– О, какая негодяйка! Хорошая машина-то? Сочувствую. Сильно разбила? Бабы водить не умеют. То ли дело мы, мужики!
– Слушай, SistemError, это просто смешно. Я же знаю, что ты женщина!
– С чего ты взял? Может, я Николай, тридцати восьми лет, работающий на хлебозаводе? ГЫ! ☺
– Ладно, Николай, скажи, как тебя реально зовут?
– Эсмеральда. Ну, а ты у жены машину отбери. Все равно бабы водить не умеют. Пусть ходит пешком, теперь уже и весна, не так холодно. Гулять полезно. А водить машины – вредно.
– А ты любишь гулять?
– Я? Вообще-то да. Особенно по центру Москвы, да в теплый вечер, и чтобы пройти больше мостов. Ты видел, как сияет набережная ночью? Из машины этого так не заметить, потому что сидишь сама как игрушка на этой большой новогодней елке и светишься. А вот с моста вид на пробку просто потрясающий.
– Сто лет не гулял по Москве.
– Почему?
– Времени совсем нет. Работаю, скоро сдохну от этой работы. Толку – ноль. Слушай, SistemError, а ты не хочешь со мной пройтись по Москве?
– Что-что? Мы же договорились, я останусь только вирусом в твоем устройстве. Меня нет, я – только нули и единицы. Какие, на фиг, мосты?
– Гюльчатай, открой личико!
– Оно нежное и шелковистое. Слушай, не дури. Зачем тебе это? Интернет – это не настоящее. Все это – фикция. Вот машина разбитая – это реальность. Жена, которая не умеет водить, – это жизнь. Мой муж, который, к примеру, вычисляет рубашку, чистая она или нет, по запаху, – вот реальность.
– Мы можем пойти по одним и тем же мостам. Я не знаю тебя, ты – меня. Даже если мы будем стоять рядом – мы не узнаем друг друга. Разве это не здорово? Разве это не самые правильные отношения? Я бы хотел иметь такие с женой. Ходить мимо друг друга, но по одним и тем же мостам.
– Кажется, она тебя достала.
– Я просто устал. Она ни при чем. Ей бы мужика хорошего, нормального, ребенка родить.
– А ты не хочешь ребенка?
– Ладно, Эсмеральда, не гони. Таким, как я, детей иметь нельзя. Я и так уже почти спиваюсь. Все как-то глупо. Я бы тебе рассказал… Знаешь, здесь это легче, чем где-то еще. Тебя как бы и нет, так что можно сказать все. Идеальный случайный попутчик. Но нет, не буду тебя грузить своими проблемами.
– Да ладно, грузи. У тебя сегодня стресс. Все мужики от своих машин тащатся.
– Я эту машину просто ненавижу. А Машка… Она только и всего что крыло разбила. Это ерунда. Я сорвался на нее, а зря. Она, в сущности, не виновата. Просто… проблема в том, что, знаешь, я думаю, мы с ней должны расстаться. А как сказать ей об этом, я ума не приложу.
Алексей отправил сообщение и подумал, как странно, что он обсуждает это с кем-то реальным. Впрочем, нет никакой гарантии, что с той стороны эфира не сидит действительно старый пердун с радикулитом, не развлекается от нечего делать. Впрочем, нет, наверняка не пердун. Алексею казалось, что с той стороны сидит какая-то женщина, скорее всего лет тридцати. Или нет, немного моложе. Взрослые бабы в Сети столько времени не проводят, а эта, Эсмеральда, там торчит всегда. В «аське» статус «в Сети» практически круглосуточно. Что-то она замолчала, кстати.
– Алло, ты куда делась? Я тут, понимаешь, делюсь самым сокровенным, а она, значит, решила выпасть из Сети? Эсмеральда, ау? Ты никогда не думала уйти от мужа?
Ответа не было. Алексей разочарованно перелистал пару сайтов, проверил почту, посмотрел телефон – Машка больше не звонила. В виртуальной тишине, заполненной грохотом ужасной попсы из колонок бара, он испытал практически непреодолимое желание набрать Машкин номер, разбудить ее и сказать, что она ни в чем не виновата, что он сам во всем виноват и что сделать с этим уже ничего нельзя. Из его ситуации лучше выпутываться в одиночку. Завтра он придет и скажет, что у него нет денег на оплату их квартиры. Придется что-то объяснять, так не лучше ли просто встать и уйти, собрав вещи? Соблазн велик.
Интернет молчал.
– Ну ты даешь, SistemError. Муж у тебя, что ли, пришел? Ну, я пошел. На Голгофу.
* * *
Проблем было две. Первая – Яна ощущала себя старой. Откуда взялось это чувство? Почему она вдруг перестала чувствовать себя на привычные тридцать? Она уже лет десять чувствовала себя на тридцать, не больше, и вдруг – бац! Тащишься, перебирая отяжелевшими ногами, с варикозом, на ненавистных каблуках, а тебе сорок пять, не меньше. Хотя в действительности их еще нет, а ощущаешь себя чуть ли не на пятьдесят.
– Это пройдет, – убеждала она себя. – Это временно. Мне просто надо отдохнуть, развеяться. Это все из-за НЕГО! – И было понятно, кого она имеет в виду. Это все из-за него, ее мужа, который присосался к ней, как огромный прожорливый комар, и сосет ее кровь. Вот тут и скрывалась вторая проблема – с квартирой. Квартира – это все, что у нее было. Она заработала на нее, она ее купила, такую уж, какую смогла. Никто ей не помогал. Да и кто бы помог? Машка? У нее самой всегда проблем полно. Сейчас она вообще выпала из адеквата – кажется, какие-то проблемы с мужем. После истории с изменой все стало только хуже. Да потому что у Машки головы на плечах нет. Разве ее муж стоит всех ее слез и переживаний? Надо быть умнее.
Мама? От мамы тоже никакого толку. Она как сидела, так и сидит в своем коконе, покупает какие-то льняные ткани и шьет простыни вручную, как будто это что-то меняет. Хоть весь мир одень в сарафаны, ничего не вернешь. Все изменилось. Скромность, о которой с нравоучительно поднятым пальцем мама так любила говорить, на самом деле утратила актуальность. Нет, без шуток. Скромность больше не в почете, умение продавать себя – самый главный навык, которым стремятся овладеть люди. Его не изучают в институтах, но те, у кого дар всюду пролезть развит от природы, всегда успевают поработать локтями. Как можно этого не понимать? Мир изменился, и, чтобы успеть за летящим в бездну бесконечности поездом, нужно принимать все как есть, без жалоб и возражений. К чему мечтать о том, чтобы лошади ходили по улицам вместо машин? Нужно принимать этот мир таким, какой он есть. И вообще лучше мечтать о домике в Швейцарии, разве нет?
Ну, до домика в Швейцарии Яне было как до луны, той самой, которая была сейчас, согласно данным сайта http://astrolab.ru/cgi-bin/moon.cgi, убывающей. Убывающая луна – плохо. А квартиру Яна купила сама. Повезло, подсуетилась вовремя, когда квартиры еще не стоили этих запредельных денег. Кредит выплачивала, не банковский, правда, а такой – пришлось одалживаться у начальства. Потом к тому же работать с тройной отдачей, реализовывать благодарность на деле. А теперь с квартирой была проблема. Купила ее Яна сама, а в случае развода часть ее должна была достаться мужу. И этот момент Яну угнетал.
– Почему я должна с ним делиться? – жаловалась она по телефону Иришке.
– Ну так не делись! – соглашалась та. – Ты уверена, что хочешь развода?
– Я уверена, что мне по вечерам домой идти не хочется. Так я от них обоих устала. Сын считает, что я отцу всю жизнь испортила. Хамит, обвиняет меня во всех смертных грехах. Я попыталась ему как-то объяснить, как его папочка со мной обращается. А он, представляешь, мне заявил на это – ты, говорит, заслужила.
– Вообще! Кошмар. Вот и рожай после этого детей, – возмутилась приятельница.
Ирина рожать вообще пока не собиралась. Только-только освоившись в Интернете, она вполне комфортно существовала в прилагаемых обстоятельствах. Искала настоящую любовь, преимущественно где-нибудь за границей, а пока что съездила с хорошим человеком в Турцию. Ну да, человек был немного женат. Уехал как бы в командировку. Зато на доске катался просто отлично и Ирину научил. Потом, разве же лучше было бы мутить с турком каким-то? Уж они-то там точно к нашим девчонкам как к проституткам относятся. Еще заразят чем-нибудь, не дай бог. А так – пять звезд, три бассейна, все за его счет. Чего еще нужно от жизни? Загару до сих пор в офисе завидуют. А настоящая любовь – ее надо искать долго. Главное, не забывать обновлять статус и поддерживать аккаунт. Фотки добавлять, писать в ЖЖ.
Ирина слушала Яну вполуха.
– Я, наверное, совсем уже состарилась. Даже не хочу уходить от него. Я просто хочу приходить по вечерам в пустую квартиру. Надоели эти скандалы, как незнамо что. Толку от него нет, денег уходит уйма. Зачем я вообще это все тащу?
– А кстати, зачем? – поддакнула Ирина.
– Не знаю.
Яна чувствовала, что устала. И жалеет, что вообще затеяла этот разговор. Надо было и дальше держать как-то марку, изображать благополучие. У Яны на столе на работе была фотография – она, муж и сын, ему там лет восемь, он учится ездить на двухколесном велосипеде. Их сфотографировала Машка, они в тот день все вместе ездили гулять в Лианозовский парк. Машку укачало на карусели, и она ходила, смешная и жалкая, бледная, ела сладкую вату в руке и мучилась от дурноты. Все пили пиво и ели шашлыки. Вот, пожалуй, и все счастье, какое было у нее в браке. Ах да, еще секс. Да, остается еще секс, беспощадный, чувственный и даже всегда с оргазмом, хотя от этого ничего не менялось. Любовь-то тут при чем? И потом, кто его знает, с кем у него еще секс? Нет, определенно, надо было разводиться. Столько лет, все впустую, и никакого удовольствия. Вот только квартира. Как бы так сделать, чтобы не делиться с мужем, который, по-хорошему, никакого права на эту жилплощадь не имел.
– Яночка, ты знаешь, у меня где-то был хороший сайт. Там юридические всякие советы, можно бесплатно вопрос задать. Где же он? Слушай, если надо, я в почте посмотрю. Я тут пользовалась, выясняла там кое-что про арбитраж.
– Нет, Ириш, не надо. Спасибо, не надо. Я буду двигаться очень аккуратно.
– Аккуратно – это правильно, но долго. Нужно просто все продумать.
– Ладно, там посмотрим. В любом случае достал он меня, – поделилась Яна, потом закрыла крышку ноутбука, отключила телефон.
– Ну, так действуй, – подбодрила ее Ирина, хотя, по большому счету, ей было безразлично, разведется Яна с мужем или нет. И скорее она была уверена в том, что не разведется. Ну так просто, на уровне ощущений. Ирине так казалось, что Яна ни на что не решится. Так и будет сидеть со своим маргинальным мужем, скандалить, строить всякие коварные планы, которым никогда не суждено воплотиться в жизнь. Потому что все эти мечты о разводах – это все воздушные замки. Вот, мол, разведусь, стану свободной, начну новую жизнь, буду делать именно то, что хочу. Пойду в театр, брошу курить. Все это – сказки. Фантазии женщины средних лет. Кому она нужна, кроме ее мужа? И разве кто-то реально по доброй воле захочет остаться один? Одни слова. Дураков нет.
* * *
Все было не в порядке. Интернет не работал. Страница FireFox висела, пустая, и отказывалась грузиться. Почему – кто ж его знает. Ни почта, ни Facebook, ни даже прогноз погоды на выходные. Я сидела согнувшись в кресле и маниакально обновляла страницу – проверяла, не заработала ли она. Она не работала. И я – тоже. Будем считать, что я тоже зависла. Не выспалась, замерзла, завтракала в «Макдоналдсе» – съела какую-то ужасную масляную картофельную котлету. До десяти утра они отказались продавать мне бигмак. Кофе, правда, был ничего. Я сожгла весь бак бензина, греясь в машине, и вся извелась в ожидании открытия этого приюта голодающих всего мира. Вообще какого черта они закрылись? На их дверях было черным по белому написано, что работают они круглосуточно. Мало того что оказалось, у них там какой-то санитарный час, так и вообще они с двенадцати ночи до семи утра работали только как «Макавто», через окошечко. А мне-то нужен был туалет.
Ладно, дотянули. Опять, правда, на работе в черт знает каком виде. Карина бегает с утра, орет на всех, а на меня даже не смотрит. Интернет не работает, как и моя голова. И мне это все – до лампочки. А что? Мир вокруг рушится, а я наблюдаю за этим из первого ряда. Спина, кстати, еще болит. Посидите в машине восемь часов подряд – все задубеет.
– Маришка, ты бы хоть вид сделала, что работаешь! – шепнула мне соседка Танечка и передала с соседнего стола пачку бумаг.
– Не хочу.
– С ума сошла? Ты Карину видела?
– Плевать. – Я махнула рукой, потом потянулась, уронила голову на клавиатуру и закрыла глаза. Мне даже хотелось, чтобы случилось что-нибудь грандиозное. Пусть уж все взорвется и разлетится на мелкие кусочки, все полностью, а не только мой брак. А то как-то странно: трамваи ходят по расписанию, погода не меняется, ветер – северный, а у людей все то же унылое, покорное выражение лица. Все ждут зарплату, ждут майских праздников, чтобы наконец отлететь к югам из наших морозильников. И только я сижу, как выловленная из озера рыба, и не могу найти сил, чтобы дышать. Алексей меня бросил. Я знала это, хотя он еще не успел мне этого сообщить. Я сбежала из нашей квартиры, пока он расплачивался в своем кабаке. Я заводила мотор и сматывалась, пока он собирал с залитого пивом дощатого пола рассыпавшуюся мелочь. Я отключила телефон, не оставила никакой записки, вырубила компьютер, с трудом подавив в себе желание его разбить чем-нибудь тяжелым. Я ненавидела все, что создала, – все аккаунты, чаты, форумы, это глупое имя SistemError. Я ненавидела себя. Что-то было со мной не так, причем до такой степени, что Алексей расхотел со мной жить. Что со мной не так? Почему я не спросила об этом прямо из «аськи» у моего мужа? Но я закусила губу до крови, отрубила компьютер, нацепила старый пуховик и, глотая слезы, бросилась прочь со двора. Только в машине я закричала, стуча кулаками по рулю:
– Почему? За что? Почему?! – Ответа не было.
Я улетела по пустым ночным дорогам куда-то в центр, пока не поняла, что еду в общем-то неизвестно куда. И неизвестно зачем. Остановилась, попыталась уснуть. Замерзла страшно, несмотря на то что работала печка. И потом испугалась, что могу угореть от выхлопных газов – машина-то работает. Черт его знает, в фильмах народ кончает с собой, включая машину в герметичном гараже. Но кто знает, мы же в России. Вдруг тут можно угореть просто так, в работающей машине посреди ночи. Я испугалась и не смогла уснуть. Пошла, купила чай в «Макдоналдсе» – через окошко. Потом в каком-то супермаркете попыталась купить коньяк – не вышло. Продажа крепких алкогольных напитков даже для свихнувшихся молодых женщин у нас теперь почему-то запрещена. До десяти утра, между прочим. Можно сказать, закон удержал меня в рамках приличий, даже смешно. Нельзя пить до десяти! А в девять я уже на работе. В общем, ночь удалась. И жизнь – тоже. А теперь у нас в офисе не работал Интернет.
– Мария, вы подготовили пакеты для штамповки? Я вам их еще вчера отдавала. О, вот же они – две коробки! – подлетела наконец ко мне Карина Эдуардовна.
Ну конечно, какая ж беда меня минует? Я же просто магнит для проблем.
– Я их не подготовила, – ответила я, желая, чтобы все кончилось поскорее.
Что именно будет потом – я понятия не имела. Честно признаюсь, после того, как Алексей в частной виртуальной беседе признался мне, что жить со мной больше не желает (без определенных на то причин, просто потому, что устал и вообще), я рассматривала разные варианты развития своей жизни. Можно было уехать спасать кого-нибудь от голода. Куда-нибудь в Нигерию или на Бали, главное, чтобы подальше. Также можно было стать донором органов. Нет, это – не для меня. И потом, ну, отдам я почку, а ее продадут за бешеные деньги какому-нибудь козлу-миллионеру. Нет уж, лучше пойти работать в детский дом, помогать детям. Или уйти в монастырь. В общем, у меня было много планов и вариантов. И к увольнению я была вполне готова. Лучше, конечно, было бы быть уволенной в мае – было бы тепло и зелено. Но и конец марта – нормальное время, чтобы начать совершенно новую жизнь.
– Ты думаешь, я буду это терпеть? Вот это ваше безделье и неуважение? Ты эти чертовы коробки даже не трогала! Торчишь в Интернете, форумы читаешь. Из-за таких, как ты, мы не выполняем план, имеем нарекания. Визы вовремя не даем. Я не потерплю халатности. И штрафом ты не отделаешься. Уволю! Что молчишь?
– Так вы же… это… говорите все время, – вставила я и с удовольствием наблюдала целую гамму эмоций, мыслей и чувств, промелькнувших на ухоженном лице Карины.
– Ты… как ты смеешь? Я… да я тебя… я этого так не оставлю.
– Хорошо, – кивнула я.
– Что хорошо? – остолбенела она.
– Не оставите. Вы этого так не оставите. Думаете, мне есть до этого дело? Что вы меня отсюда уволите? Да от меня муж уходит! Я не знаю, как буду дальше жить, где буду жить и вообще – зачем мне жить. Увольняйте меня – тоже мне проблема. Я сейчас этого даже не замечу. – Я вскочила и вылетела из комнаты.
То, что Интернет не работал, было плохо, плохо. Мне нужно было подумать. Алексей уже несколько раз звонил мне, я не ответила. Каково это – жить, зная, что любимый муж, с которым вы прожили пять лет и хотели бы прожить еще пятьдесят пять, хочет от вас уйти и что любой ваш с ним разговор может стать последним. Я не была готова к этим словам – «Нам надо расстаться». Я не хотела их услышать. Или увидеть на экране компьютера. Телефон стоял на беззвучном режиме. Вокруг и без телефона хватало шума.
– Ты забываешься. Ты… ты… – Карина развернулась и вылетела из нашего отсека.
Я вернулась в комнату, плюхнулась на свой стул и схватилась за голову руками.
– Ты чего творишь? – прошипела Танечка, вытаращившись. – С ума сошла? ПМС? Ты что, хочешь реально вылететь?
– Реально? А почему нет? – Я покачала головой и снова попробовала загрузить страницу. Интернет не работал. Куда мне идти вечером? Что будет дальше? От Алексея пришла СМС.
«Мне нужно с тобой срочно поговорить».
– Она теперь тебя точно уволит. Может, тебе взять больничный?
– У тебя Интернет работает?
– Нет.
– А почему? Почему вообще ничего не работает? И почему на меня орут, я не понимаю? Почему я должна перебирать эту кучу бессмысленных бумажек? Только потому, что мне за это перечисляют деньги на хлеб насущный? Неужели в жизни не может быть чего-то более интересного, чем вводить эти кейсы в компьютер?
– Да какая муха тебя укусила?! – Таня смотрела на меня, ничего не понимая.
– У меня, знаешь, есть свое мнение.
– Да?
– Да! ИМХО. И я с ним не согласна.
– С чем? – хмыкнула Татьяна. – С мнением своим?
– Что? – Я запуталась. – А, да нет. Не знаю. Ты понимаешь, ему нужно со мной говорить. Срочно. Какая, к черту, срочность? Не терпится, что ли, меня бросить?
– Да с чего ты взяла, что он хочет тебя бросить? Может, он хочет тебя попросить хлеба купить. Ты странная какая. Ты что, можешь читать его мысли?
– Да, могу, представь себе. Вот увидишь, все так и будет. И знаю совершенно точно, что именно он собирается делать. И что мне с этим знанием делать? Продать на биржу, как инсайдерскую информацию? Интересно, от такой информации может обрушиться токийская биржа?
– Ох, Маша, Маша. Пошла бы ты извинилась перед Кариной. И выпей персену, тебе надо успокоиться.
– Ну уж нет. А знаешь, Танюш, чего я сделаю? Пойду сейчас и скажу Алексею, что ненавижу его. И чтобы он убирался к черту. Брошу его первой. Говорят, это же имеет значение, кто кого первым бросает. Пусть убирается к свой любовнице. А я снова активирую свой аккаунт. Выйду замуж за миллионера. Мне нет еще и тридцати, у меня все впереди. Я вообще-то не пропаду.
– Точно, не пропадешь.
– Да? – Я села на стул и почувствовала, что смертельно устала. – А вдруг пропаду? Кажется, я уже давно пропала. Почему я не родила ребенка? Конечно, какая это семья – без ребенка. Глупо следовать каким-то планам. Вот у Олеськи есть дочь – и плевала она на мужиков. И мне было бы плевать. А теперь… что я без Алексея? Пустое место. Я не представляю даже, что мне вообще делать. Я и на работу-то эту ходила, потому что он так сказал. Чтобы хоть что-то делать.
– Так, Мария, – ко мне в кабинет! – Карина, как смерч, залетела к нам, взвинтила воздух и вылетела обратно.
– Ну, началось. А вдруг ты реально уходишь? Это же какая-то ерунда, – растерялась Танечка.
Я покачала головой. Какой там ухожу? Куда мне податься? На что мне жить? Слишком много вопросов, а у меня в голове сейчас ураган. Я вообще не соображаю. Мне бы отдохнуть. На дачу, что ли, к маме поехать? А что, не самая плохая мысль. Да, не время. И дорогу там, наверное, развезло, она же там только до поворота асфальтовая, а последние три километра – грунт. Все в воде по колено, но вот бы сейчас действительно оказаться среди деревьев. Пусть даже и лысых, без листьев и сил, спящих, но настоящих, подлинных. И пусть там не берет телефон.
Алексей всегда ненавидел мамину дачу за то, что там телефонная связь очень-очень плохая. В доме вообще не ловит. Там, в маленьком домишке, всегда пахнет дровами и сухой травой, стены из дерева, кровать жесткая, потому что вместо пружин на ней доски. И заниматься любовью неудобно, что, впрочем, нам не мешало. Телевизора там нет, это же мамина дача. Может, действительно это важно – не жить там, где радиация и излучения? Может, мы с Алешкой насквозь засвечены, как фотопленка? И отсюда все проблемы?
Пару лет назад на даче он утопил в туалете свой мобильник. Туалет на улице, в конце шести соток, с выгребной ямой. Смех в том, что только около туалета-то телефон и фурычил. Две палочки сигнала. А потом телефон выскользнул из кармана джинсов, дорогой аппарат. Алексей матерился, бегал по участку в одной футболке и трусах, кричал, чтобы я несла грабли и половник, что аппарат надо выловить, потому что у него там все контакты.
– Брось, ну его к черту! – хохотала я, потому что это было действительно похоже на цирк.
Алексей злился, ковыряясь в говнище, но своего добился – выловил рыбак рыбку. Но телефон не заработал. Еще бы, после обработки садовым шлангом. И долгие, невыносимо долгие и невыразимо счастливые выходные мы просидели там, на деревянной кровати, только вдвоем. Без телефона, без зависающего мобильного Интернета, и Алексей потащил меня на рыбалку, поймал двух щук, держал меня голой в палатке, говорил, что теперь мы останемся здесь, на берегу реки, навсегда. И купались голыми, он говорил, что, если бы аппарат не погиб смертью храбрых в ядреной яме, все было бы совсем не так хорошо. Может, надо было нам с ним меньше созваниваться и больше встречаться?
Телефон завибрировал, на экране высветилась аватарка. Он. Алексей. Сердце стукнуло и замерло, потом ухнуло и куда-то исчезло, оставив на пустом месте саднящую боль. Я взяла трубку и заставила себя поднести ее к уху.
– Ну, Машка, ты с ума сошла? Где тебя носило? Хочешь доказать, что ты совсем свихнулась? Я уже собирался в милицию звонить! Почему в вашей конторе не соединяют с сотрудниками? Где ты была ночью? У Олеськи? Ты письмо мое получила?
– Нет, – пробормотала я, с трудом заставив голосовые связки работать. – У нас не работает Интернет.
– Да? – Он замолчал, явно собираясь с духом. – Ну что ж… Я не знал, как тебя поймать. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
– Говори, – еле слышно пробормотала я.
– Давай я тебя встречу… после работы, – сказал он после долгой паузы.
Я облизнула высохшие губы:
– У меня планы на вечер. Встреча кое с кем. Лучше скажи сейчас.
– Не думаю.
– Давай тогда обсудим все потом. Мне… мне надо бежать. У меня дела…
– Маша, мы разводимся. Мне нужно было сказать тебе давно. Ты все равно прочитаешь письмо.
– У нас не работает Интернет, – автоматически сказала я, а тело стало каким-то ватным, чужим.
Итак, все. Кончено. Game over. Алексей говорил быстро и много. Я улавливала смысл сказанного краем сознания. Ему, наверное, казалось важным, что нам теперь не получится вместе платить за квартиру. Что у него какие-то там проблемы с деньгами, но что он хочет, чтобы я вернулась к маме. И что он готов оплатить какие-то расходы и что-то еще, про машину. Про ежемесячные платежи, про то, что ему машина не нужна. Я слушала, а сама смотрела на экран компьютера – у нас заработал Интернет. Я зашла на Яндекс, чисто автоматически. Посмотрела погоду. Ожидалось потепление. Температура – до плюс десяти. Я открыла почтовый ящик и нашла там пару писем со скидочных сайтов, сообщение от Янки – она не могла мне дозвониться. А как дозвонишься, если я трубку не беру? Ха-ха!
– Ты меня слышишь? – окликнул меня Алексей. – Ты в порядке?
– Да. В порядке, – бросила я ему, копаясь в почте.
От Алексея было аж целых три письма. Я положила трубку. И письма его я стерла, даже не читая. А зачем? Я подгрузила www.youtube.com и принялась смотреть всякие разные ролики, типа программы Стаса Давыдова http://www.thisishorosho.ru/. Я смеялась, смеялась и не могла остановиться.
Если у вас кризис, любой, личный, семейный, карьерный или еще какой, или, как у меня, все сразу – приходите сюда и пейте щедро из источника забвения, бьющего виртуальной струей из информационных потоков Инета. К вам уже спешат на помощь, уже сняты мувики, подложена озвучка, выложены в Сеть миллионы хороших и не очень шуток, песен, ракурсов, щенков и котят, танцующих утят и прочего домашнего и рабочего видео. Перемещаясь мышкой со ссылки к ссылке где-нибудь на www.youtube.com, можно улететь так далеко, что никакого кризиса не останется. Весь выйдет вместе с минутами и часами, исчезающими в лабиринтах загрузок и прикольного контента. И в нашем мире, слава богу, больше нет ни одного шанса остаться одной. Даже когда очень плохо и больно, ты больше не одна, ты вместе с миллионами других пользователей, висящих на сайте вместе с тобой. И очень может быть, что, если захотеть и покопаться, я бы смогла найти правильный форум, где совершенно такие, как я, брошенные женщины собрались бы со всех концов планеты, чтобы разделить в чате мегабайты общей и в принципе совершенно одинаковой боли. Главное, правильно сформировать запрос в поисковиках. И… This is хорошо!