Станислав Крячко очнулся в кромешной темноте и тесноте. Ощущение такое, словно он скован по рукам и ногам. Пространство вокруг было узким, как в колодце. Спустя некоторое время ему стало казаться, что он и впрямь находится в колодце, поскольку до него доносилось журчание воды откуда-то снизу. Станислав напрягся и попытался пошевелиться. Однако руки и ноги его не слушались, они были мягкими, будто сделанными из ваты. Но все это ничто по сравнению с головной болью. Голова его была словно наполнена деревянными мячами, которые перекатывались в ней и издавали тяжелые бухающие звуки – бум, бум, бум…

Станислав покрутил телом из стороны в сторону и тут же почувствовал, что некая опора внизу, державшая его, рухнула, и он съехал куда-то вниз, в глубину. Упал он на какую-то трубу, ударившись всем телом и, кажется, отбив что-то внутри. Перехватило дыхание, и Станислав несколько секунд сидел, пытаясь его восстановить. Его зажало между чем-то так, что пошевелиться было трудно, к тому же боль в теле мешала это сделать. Привалившись головой назад, Крячко закрыл глаза и посидел так какое-то время.

Было темно. Ниоткуда не пробивалось ни малейшего проблеска света. А главное, он никак не мог понять, куда угодил. Кое-как пошевелившись, Стас полез в карман и нащупал там зажигалку. Щелкнув ею, смог различить лишь вертикальный свод над собой, по которому и соскользнул вниз, да трубу, на которой сидел. Радовало лишь то, что труба была теплой – видимо, по ней текла горячая вода, – иначе было бы совсем худо сидеть прижатым к ледяному металлу.

Очень хотелось пить. Станислав смачивал рот слюной и сглатывал. Сколько ему предстояло так просидеть, он не знал. У него почему-то плохо соображала голова. Она кружилась при каждом повороте, а внутри словно плескалась какая-то раскисшая жидкая каша. Он слабел на глазах и проваливался в сон. В какой-то момент больше не смог противиться этому желанию и вырубился.

Проснулся Крячко от прикосновения чего-то мокрого и холодного к его лицу. Машинально дернулся и схватил зажигалку. Когда язычок пламени взметнулся вверх, Станислав чуть не заорал – прямо перед его лицом шевелила усами мохнатая мордочка с узкой головкой.

Это была не мышь. Это была крыса – довольно крупная, черно-серая, с блестящей шерстью. Тварь вела себя нагло, сидя прямо на плече у Станислава и, кажется, разглядывая его оценивающе.

Не раздумывая, он ткнул зажигалкой прямо ей в морду. Крыса пискнула и отползла в сторону. Станислав почувствовал, что его стало трясти мелкой дрожью. Неизвестно, сколько здесь этих тварей. А голодные крысы могут запросто сожрать человека. И это означало, что спать ему нельзя ни в коем случае.

Ситуацию осложняла темнота, в которой крысы могли легко до него добраться. Они его видели, а он их – нет. Приходилось постоянно щелкать зажигалкой. В какой-то момент он обжег пальцы и выронил зажигалку, но, по счастью, успел подхватить ее на лету.

Ему стало по-настоящему страшно. Задрав голову, он набрал в легкие побольше воздуха и закричал:

– Э-э-эй! Помогите! Помогите, кто-нибудь! Эй!

Ответом ему была тишина. Станислав полез по карманам в надежде найти там фонарик, хотя совершенно точно знал, что его там нет. Зато вместо этого рука его наткнулась на бутылку с вином. Выбора у Крячко не было. Отбив горлышко, он припал к бутылке, стараясь не пораниться. Немного подкрепившись вином, почувствовал себя немного лучше и снова начал кричать.

В левой руке его была бутылка, из которой он периодически понемногу прихлебывал, в правой – зажигалка, которой Станислав беспрерывно щелкал, ибо держать постоянно зажженной ее не получалось: она жгла пальцы. Спустя какое-то время перед ним на трубе снова показалась крыса.

Размахнувшись, Крячко запустил в нее бутылкой. Послышался звон стекла, бутылка разбилась на мелкие кусочки, но крысу отпугнула.

«Надолго ли?» – с тоской подумал он. Теперь у него ничего не было, чтобы защититься.

Крыса и впрямь вскоре появилась вновь, и не одна: за ней покачивала хвостом еще одна тварь. Крячко заорал, подавшись вперед, но криком крыс было не напугать. Он задергался, пытаясь выставить вперед ногу, чтобы в случае чего ударом ботинка отшвырнуть крыс. А они подбирались к нему все ближе, одна уже ползла по его ноге…

Вдруг сверху с грохотом упало что-то тяжелое. Оно грохнулось прямо на ползшую по телу Станислава тварь, и та, издав какой-то сдавленный звук, свалилась набок. Она была еще жива, но ранена, и, не став лезть на рожон, поползла прочь. Ее спутница тоже скрылась. Станислав дрожащими руками щелкнул зажигалкой. На трубе валялась полная пластиковая бутылка с минеральной водой… И это означало, что кто-то ее сюда бросил!

Собрав всю мощь своих легких, он принялся кричать не переставая. Одновременно молотил ногой по металлической трубе, отчего по тоннелю шел непрерывный гул. Но сверху ничего не было слышно. И ничего больше не падало. Станислав орал, стучал, пока у него не охрип голос и не кончились силы. Тогда он вздохнул и прекратил свои попытки, полностью отдавшись судьбе…

Нажав кнопку соединения, Гуров услышал незнакомый голос, звучавший как-то неестественно. К тому же он пробивался сквозь ужасающие помехи, порой переходящие в скрежет. Гурову пришлось несколько раз переспросить «Алло! Алло! Кто это?», прежде чем он смог разобрать хоть какие-то слова.

– Алло, это полковник Гуров? – прохрипели в трубке.

– Да, я слушаю!

– Если вы ищете своего друга, то идите туда, куда он поехал, до конца дома, но не в конец, а в начало и за него.

– Что? – выкрикнул Гуров. – Повторите еще раз!

Ответом ему был металлический визг.

– Алло! Алло! Кто вы? Назовите себя!

Визг стих, сменившись короткими гудками. Связь прервалась. Полковник пару секунд стоял на месте, переваривая в голове услышанное. «Если вы ищете своего друга, то идите туда, куда он поехал, по двору до конца дома, но не в конец, а в начало и за него», – кажется, так. Какая-то нелепая корявая фраза. Кто так говорит? Голос был явно изменен, причем настолько, что нельзя было разобрать, мужчина это или женщина. Впрочем, подобные вещи сейчас волновали Гурова меньше всего. Постоянно прокручивая в голове дурацкую фразу, он снова вернулся во двор, из которого только что вышел.

Наплевать, что ориентировка была, мягко говоря, нечеткой – теперь-то он найдет Крячко. Если, конечно, это не чья-то идиотская шутка. Он вдруг резко остановился. Шутка не шутка, а если это ловушка? Если его заманивают сюда, как заманили Крячко?

Нужно было быть настороже. Рука полковника лежала на пистолете, кроме того, он набрал номер Орлова и тихо произнес:

– Петр, я во дворе сорок четвертого дома по Федеративному проспекту. Буду держать телефон включенным на громкой связи. Если что – срочно высылай сюда опергруппу!

После этого, не отключая, положил телефон в карман. Орлов, надо отдать должное его генеральскому опыту, не задал ни единого вопроса. Гуров пошел дальше, внимательно оглядываясь и прислушиваясь к малейшему шороху. Так, по двору до конца дома, но не в конец, а в начало. Что это может означать?

Он подошел к подъездам. На двери крайнего, ближайшего к нему, значилась табличка с номером шесть. Гуров сообразил, что нумерация подъездов начинается с другой стороны – не с дороги, с которой он заехал, потому что это было удобнее, а с параллельной улицы. Двор был сквозным, расположенным между двумя проулками, и он двинулся через него.

Миновав двор, Лев оказался на другой улице. Дом выходил на нее торцом. На подъезде была нарисовала цифра один. Он обогнул дом с тыльной его стороны. Здесь не было подъездных дверей, пространство было усыпано снегом, который давно никто не чистил. В результате к концу зимы скопились высокие подмерзшие каменные глыбы, сверху запорошенные свежим снегом.

По-прежнему сжимая правой рукой ствол, левой полковник достал фонарик и включил его, рассматривая занесенное метелью пространство. Черт его знает, где искать, прямо в снегу, что ли?

Всмотревшись, он различил уже присыпанные снегом следы, неровной цепочкой уходившие вперед, сделал несколько шагов в том же направлении и крикнул:

– Стас!

Ответа не последовало. Гуров, надеясь все же, что верно понял продиктованную ему «шифровку», пошел дальше, периодически выкрикивая: «Стас! Крячко!»

Следы неожиданно оборвались. Гуров остановился, разглядывая снег под ногами. В паре метров впереди виднелся какой-то едва заметный округлый бугорок. Подойдя ближе, он наклонился, носком ботинка поворошил снег и почувствовал, как нога уперлась во что-то твердое. Лев интенсивнее стал расчищать снег ботинком, и из-под снега показался металлический диск. Это была крышка канализационного люка.

– Х-х-р… Хр-р-р-р! – раздался какой-то приглушенный хриплый звук.

Гуров прислушался. Звук шел снизу. Он попытался сдвинуть крышку ногой, но у него ничего не вышло. Тогда ухватился за нее обеими руками, и крышка с лязгом съехала немного в сторону.

– Стас! – крикнул в темноту Гуров.

– Хррррр… Т-т-т, – донеслось из-под земли, а затем прозвучало слабое: – Я здесь, здесь, внизу… Помогите!

– Е! – только и вымолвил полковник.

В два счета – откуда силы взялись! – он сдвинул крышку, полностью обнажив круглое отверстие люка, схватил фонарик и направил луч внутрь. Там, внизу, проходили толстые горизонтальные металлические трубы, по которым текла вода. На одной из труб в неестественной позе виднелась человеческая фигура. Не теряя головы и не поддаваясь порыву броситься вниз, Лев достал телефон и быстро сказал:

– Петр, тут канализационный люк, Крячко там. Лезу за ним, тебе сообщаю на случай, если кто-то захочет нас здесь захлопнуть.

– Понял! – резко отозвался Орлов.

Лев опустился на заледенелую землю и оперся об нее руками. Осторожно перекинул ноги в зияющую темную дыру и скользнул вниз, удерживая вес тела на напрягшихся локтях, чтобы камнем не ухнуть в глубину. Ногами он старался упираться в узкие стены люка. Одна нога нащупала торчавшую металлическую скобу, и у него отлегло от сердца – значит, обратный путь реален. Повисев немного и оценив точку приземления, Гуров качнулся вперед, отпустил руки и спрыгнул. Он угодил на соседнюю трубу, но не очень точно, поскользнулся и невольно ухватился рукой за что-то мягкое. Послышался стон.

Склоняясь в три погибели – выпрямиться во весь рост не получалось, – Лев посветил фонариком. Его рука держалась за плотную, защитного цвета, ткань. Ткань эта была ему хорошо знакома – ежедневно он лицезрел ее в своем кабинете, прямо напротив своего стола, болтающейся на вешалке, куда вешал ее Станислав Крячко, вместо того чтобы убирать в шкаф, как всегда поступал сам Гуров со своим пальто…

Он поднял фонарик, высветив лицо Крячко. Ужасно помятое, заторможенное, но живое, и это было самое главное.

– Стас! – только и сказал Лев, в избытке чувств саданув Крячко в бок, отчего тот сразу коротко вскрикнул.

– Что? Ребра целы?

– Не знаю, Лева… – осипшим голосом выговорил Крячко. – Может, и поломал, пока сюда падал.

– Так, потерпи немного, сейчас я тебя вытащу!

Крышка люка над ними не захлопнулась, а значит, скорее всего, никакой ловушки не было. Это вселяло в Гурова уверенность в благополучном исходе. Он попытался пролезть первым к узкому вертикальному ходу наверх, потеснив Крячко. Тот был полусогнут, ноги его упирались в трубу снизу, а спина была прижата к стене. По-другому в люке было не расположиться.

– Осторожно, Лева… – все тем же сиплым голосом прохрипел Крячко. – Тут стекло битое.

Гуров посмотрел вниз. На трубе виднелись осколки стекла. Он вопросительно посмотрел на Крячко.

– Хорошо, бутылка вина с собой была, – с трудом усмехнулся Стас. – Наташке спасибо…

Выговорив это, он вдруг сник и потерял сознание. Подле него на трубе лежала пластиковая бутылка, на дне которой плескалась какая-то жидкость. Гуров отвинтил крышку, понюхал. Это была простая вода. Он побрызгал ею Крячко в лицо, тот приоткрыл глаза и застонал.

– Так, Стас, давай попробуем выбраться, – легонько похлопав друга по щеке, сказал Лев. – Я пролезу вперед, а ты хватайся за шею. Я посажу тебя на спину и вытяну.

Протиснувшись мимо Крячко и вытянув руку вверх, Гуров ухватился за скобу. С другой стороны скоба была сорвана и просто болталась, что затрудняло возможность подъема.

– Стас, хватайся, – проговорил он.

Крячко, собрав все силы, завозился, но тут же вскрикнул. От долгого сидения в скрюченной позе мышцы затекли, и движения причиняли боль.

– Ну же, Стас, хватайся, надо выбираться, – уговаривал Лев, но силы Крячко были на исходе, и руки падали, как плети.

– Так, плохо дело… – пробормотал Лев, мучительно соображая, что делать.

От Крячко не было никакой помощи, а одному ему было явно не справиться, учитывая весовую категорию Станислава. Покусывая губы, полковник соображал, что можно предпринять. Попробовать вылезти и вернуться сюда с веревкой? В машине у него был трос. Но как тащить Крячко, у которого, возможно, сломаны ребра?

– Эй, внизу! – послышался вдруг голос сверху, и у Гурова екнуло сердце.

«Все, – мелькнуло в голове. – Попали-таки в западню! Только бы не убили, пока Орлов не сообразит выслать помощь!»

Однако так просто сдаваться он не собирался. Пистолет был у него при себе, а это существенно увеличивало его потенциал. Гуров сжал гладкий металл в руке, снял с предохранителя…

– Товарищ полковник! Лев Иванович! – встревоженно повторил голос.

– Да, мы тут! – облегченно выкрикнул Лев. – Ребята, давайте на помощь!

Он уже понял, что это прибыли на выручку опера, которых направил сюда Орлов.

Даже с помощью оперативников вытащить Крячко оказалось энергозатратным и небыстрым процессом. Сначала Гурову скинули конец троса, которым он плотно обмотал Стаса, потом опера сверху стали потихоньку тянуть, а Гуров снизу поддерживал его, чтобы случайно не дернули слишком резко. Наконец он увидел, как несколько рук подхватили Станислава и выдернули из ямы. Настал его черед выбираться.

Сам Гуров выбрался куда как легче. Крячко уже сидел в служебной машине, укутанный наброшенным на плечи красивым пушистым покрывалом. Гуров узнал его – это было покрывало из кабинета Орлова, которое Петр очень любил.

«Значит, позаботился старик…» – подумал он и, подойдя к машине, обратился к Крячко:

– Ну, как ты, Стас?

– Нормально, Лева… – просипел тот. – Отлежусь, как собака, и все. Эх, жалко, ужин сорвался. Наташка меня теперь убьет.

– Наташка тебя на руках бы носила, если бы подняла, – заметил Гуров, берясь за телефон. – Алло, Наташ? Да, все в порядке. Вернулся твой муж. Здоров, конечно, что ему сделается? Только простыл немного да горло посадил. Не веришь? Да на, на, своего ненаглядного Стасика! – Он протянул трубку Крячко.

– Натуль? – просипел тот. – Ты уж прости меня. Да я, понимаешь, бутылку, что для нас купил, сам выпил… Да. Что? Точно, Наташ. Даже спорить не буду.

– Что она тебе сказала? – полюбопытствовал Гуров.

– Что я старый дурак, – расплылся в улыбке Стас.

– А чему ты так радуешься?

– Эх, Лева! Ты бы слышал, КАК она это сказала, – с нажимом произнес Крячко.

– Слушай, я крайне рад за твою счастливо восстановленную семейную жизнь, но скажи мне, пожалуйста, где твоя машина? – Гуров покрутил головой. – Куда ты умудрился ее поставить? Я потратил кучу времени, рыская тут в поисках ее!

– Я без машины, Лева, – глядя в сторону, пробормотал Крячко.

– Как? – У Гурова глаза полезли на лоб. – Ты ехал в Новогиреево на метро?

– Ну, а чего такого? На метро даже быстрее получается!

– А машина где?

– Машина… того. В ремонте. Сломалась она, Лева.

Гуров смерил Крячко длинным взглядом и произнес:

– Знаешь что, Стас?

– Что? – невинно хлопая ресницами, проговорил Крячко.

– А то, что права твоя Наташка! На сто процентов. – И, повернувшись к оперативникам, Лев коротко бросил: – Так, в больницу его.

Сам он прошел к своей машине и отправился вслед за служебной. В больнице дождался, пока врачи осмотрят Крячко и вынесут свой вердикт.

Переломов, слава богу, не обнаружилось, равно как и прочих серьезных повреждений. В основном на долю Крячко выпали множественные ушибы, полученные при падении. Станислава перевязали, обработали раны йодом и перекисью, и, хотя врачи настаивали на том, чтобы оставить его в стационаре хотя бы на пару дней, он решительно воспротивился. Гуров отпустил оперативную машину, а сам повез Крячко домой. Перед этим он отдал оперативникам шприц, найденный в злополучной квартире, попросив передать его на экспертизу.

По дороге Лев расспросил Крячко о том, что произошло в пятьдесят седьмой квартире, и Станислав подробно рассказал.

– Худой такой, разболтанный весь, как на шарнирах? – уточнил Гуров, когда Крячко описывал мужчину, встретившего его в квартире. – Волосы темные, ежиком?

– Да вроде нет. Средний. Улыбался все время. Волосы светлые, метелкой. Ну, в смысле, хвост с резиночкой.

– Слушай, это не Бегунков, – задумчиво проговорил Гуров.

– Лева, нужно пробивать этот адрес, опрашивать соседей, кто там проживает!

– Сделаем, Стас. Обязательно. Только уже не сегодня. Ты давай-ка спать ложись и вообще можешь на завтра выходной взять. Я сам все сделаю.

– Как скажете, товарищ полковник, – согласился Крячко.

Зазвонил телефон. На связи был Орлов.

– Петр, все в порядке, – сообщил Гуров. – Можешь ехать домой, все остальное завтра.

У своего дома Станислав вышел, пожал на прощание Льву руку и побрел к подъезду.

Гуров же не поехал к себе. У него оставалось несколько дел, которые он не хотел откладывать до завтра. Несмотря на то что этот день выдался бесконечно долгим, он пока не чувствовал усталости. Пробить адрес, а также телефонный номер, с которого ему позвонил неизвестный, он решил сегодня. Мысль об этом не давала ему покоя, и он чувствовал, что все равно не уснет, если не начнет предпринимать хоть какие-то шаги.

Технический отдел был уже закрыт, да и вообще в управлении оставались только дежурные – времени было половина одиннадцатого. Все распоряжения можно было оставить у одного из них. Лев позвонил в Главк, продиктовал номер телефона, с которого ему звонили по поводу нахождения Крячко, и наказал проверить, на кого он зарегистрирован, в самом срочном порядке. Точно так же он распорядился поступить с адресом в Новогирееве. В принципе, на этом указания закончились, и теперь можно было ехать домой, но Лев этого не сделал. Он отправился в магазин, где работала Наталья Бегункова. Телефон ее по-прежнему молчал, а поговорить с женщиной Гуров считал необходимым, вот и решил нанести ей личный визит.

Торговля в магазине шла бойко. Близилось время завершения продажи алкогольной продукции, и многие, спохватившись, поспешили пополнить свои запасы. Наталья со своей напарницей работали шустро, практически без перерыва: отпускали разнокалиберные бутылки, отвешивали колбасу, сыр, доставали из стеклянных боксов замороженные полуфабрикаты…

У двери, ведущей в подсобные помещения, стоял директор магазина Артур Юрьевич и наблюдал за процессом. Лев встал чуть в стороне, ожидая, когда схлынет это оживление, однако народ шел конвейером. Наталья заметила его и кивнула чуть озабоченно. Прождать пришлось минут десять, потом пробило одиннадцать, и Наталья, задернув витрину с алкоголем темной плотной занавеской, обратилась к Гурову:

– Вы ко мне?

– Да, есть несколько вопросов. Я вам звонил, но вы не отвечали. Пришлось приехать.

– Ой, простите, я даже не слышала, что телефон звонил, – оправдываясь, сказала Наталья. – Видите, какая тут запарка! Ну, давайте поговорим.

– Здесь не очень удобно, может, пройдем в мою машину?

Наталья неуверенно оглянулась на своего директора:

– Сейчас спрошу разрешения.

Артур Юрьевич сам двинулся им навстречу.

– Какие-то проблемы? – спросил он у Гурова.

– Если и да, то не у вас, – ответил полковник.

– Просто вы уже второй раз за день приезжаете к нашей сотруднице. Она в чем-то провинилась?

– Если бы провинилась, я бы не приезжал, а вызвал ее в Главк, – возразил Гуров. – Так что не переживайте за репутацию своего магазина.

– Просто мне не нужны проблемы, – пояснил Мамаев. – Я только-только открыл свой бизнес, дела понемногу пошли в гору, и мне не хотелось бы…

– Не волнуйтесь, – прервал его Лев. – Вас это не касается никоим образом.

– Артур Юрьевич, я отойду ненадолго? – обратилась к хозяину Наталья.

– Опять? – сдвинул брови Мамаев. – Ты уже отходила сегодня! – Но, оглядев зал и увидев, что с прекращением торговли спиртным он резко опустел, смягчился: – Хорошо, иди.

Гуров с Натальей вышли из магазина и направились к машине полковника. Первым делом Лев спросил, что это за адрес, по которому она посоветовала поискать Бегункова.

– Там его друг живет, – пояснила Наталья. – Зовут Рома, фамилия, кажется, Дьяконов.

– Это я уже слышал. Чем он занимается, этот Рома?

– Ой, да я не в курсе! Это же его друг, не мой… Они с Вовкой давно знакомы. Когда он от меня уходил, сказал, что будет ночевать у него. А сам туда-сюда мотался, – с помрачневшим лицом ответила Наталья.

– Опишите его, пожалуйста, – попросил Лев.

– Невысокий, волосы светлые, длинные, в хвост собирает, – стала перечислять Бегункова, и Гуров уже понял, что это был именно тот человек, который вырубил Крячко. Скорее всего, именно он же и отправил его в канализационный люк. Но зачем, с какой целью? Или это Бегунков ему позвонил и сказал, что сюда, возможно, нагрянет полиция? Но чего они добились таким способом? Бегунков – он что, совсем идиот? Не понимает, что за убийство сотрудника правоохранительных органов он после своего срока вообще больше из тюрьмы не выйдет? А главное – для чего было убивать Крячко? Или целью было не убийство? И кто позвонил Гурову с неизвестного номера? Сам Бегунков, его друг Рома? Испугались, что Крячко действительно умрет? Но откуда у них телефон Гурова, полковник не давал его Бегункову!

– Наталья, этот Рома совершил нападение на сотрудника правоохранительных органов, и не просто нападение – попытку убийства. Возможно, в компании с Бегунковым.

– Господи, он жив? – воскликнула Наталья.

– Если вы о полицейском – то да. Насчет Бегункова не знаю, но полагаю, что жив. В связи с этим мне нужны более подробные сведения о его дружке, а также о том, где его можно найти.

– Да я не знаю ничего, ей-богу! – забожилась Наталья и натурально перекрестилась. – Может, он к матери своей поехал? У его матери «однушка» есть убитая где-то на выселках, я там и не была никогда!

– Нет, вряд ли, – покачал головой Гуров. – Но адрес пробить не мешает. Вы лучше скажите, куда они вместе с Дьяконовым могли пойти? Еще каких-то общих друзей их знаете?

– Нет. Правда не знаю! Да я сама хочу вам помочь, поверьте! Господи! Да за что же на меня все свалилось! – Наталья всхлипнула и разревелась.

– Наташа, некогда плакать, давайте думайте, – поторопил ее Гуров.

Однако Наталья не успокаивалась. Наоборот, всхлипы ее усиливались. Когда полковник заглянул ей в глаза, то увидел в них страх.

– Наталья, что с вами? Кого вы боитесь? Бегункова, Дьяконова? Расскажите, я смогу вас защитить.

Однако она помотала головой, достала из кармана пуховика платок, вытерла лицо и улыбнулась жалкой улыбкой:

– Простите, что-то нервы у меня сдают. А друзей их нужно искать среди окрестных наркоманов. Рома этот на наркоте сидит уже давно. Вовка ведь из-за него в тюрьму и попал. Сам-то он и не виноват был, он мне рассказывал!

– Таа-ак, – протянул Гуров, постукивая пальцем по рулю. – Хорошенькие дела! Наркоманов мне только не хватало!

– Это Рома наркоман, а Вовка нет! Он пробовал по юности, но бросил давно! – убежденно говорила Бегункова.

– Вы извините меня за морализаторство, но вот вы взрослая женщина. Чем вы думали, когда выходили замуж за Бегункова? – покачал головой Лев. – Человек два месяца как из тюрьмы освободился, сидел за наркотики. Друзья у него соответствующие, нигде не работает, сидит на вашей шее… Что вы теперь плачете? Ваш итог закономерен! Пока вы были ему нужны, он вас использовал. Теперь, понадеявшись на легкие деньги, он вас просто бросил. А вот прижмет его – он снова приползет, наплетет вам с три короба, и, что самое главное, – вы снова ему поверите и впустите.

– Он обещал, что устроится на работу, – всхлипнула Наталья. – И что дружков старых бросит.

– Ага, как же! – с сарказмом проговорил полковник, в который раз удивляясь подобной женской наивности. – Если хотите доброго совета – рвите с ним отношения окончательно! Иначе через некоторое время он и вас доведет до беды, поверьте мне. Впрочем, дело ваше. – Гуров открыл дверцу: – Ступайте, вас на работе ждут.

Наталья вышла из машины и, ссутулившись, побрела к дверям магазина. Гуров достал телефон, снова позвонил в Главк и распорядился передать всем отрядам ППС прочесать район, где проживал Рома Дьяконов, прошерстить все наркоманские точки, благо они были хорошо известны полиции, постараться найти обоих друзей, доставить их в управление и запереть до утра. После этого он, наконец, поехал домой. Ему казалось, что с момента, как он приступил к расследованию, прошла как минимум неделя. А началось-то оно только утром этого дня. Точнее, уже следующего, как понял Гуров, взглянув на часы. На них значилось двадцать минут первого ночи двадцатого февраля.

Следующий рабочий день начался очень результативно. Во-первых, Гуров увидел пришедшего в Главк Крячко. И хотя голова Станислава была перевязана, он утверждал, что чувствует себя вполне нормально и готов продолжать расследование. У него был личный интерес: ему очень хотелось рассчитаться за проведенные в канализационном люке часы с тем, кто ему их устроил. Правда, ни Бегункова, ни Дьяконова до сих пор найти не удалось, зато пришли документы по делу о проверке рюмочной «Три стопочки», которую проводила Регина Берестова. Крячко настолько порадовал этот факт, что он сам углубился в чтение, не переложив это нудное занятие на Гурова.

Гурову же предстояло ознакомиться с другими материалами, которые тоже оказались готовы. Это были данные на Романа Дьяконова и Владимира Бегункова, а также ответ на запрос по номеру телефона, с которого неизвестные звонили Гурову и довольно своеобразно сообщали о местонахождении Крячко. Сыщики расселись по своим столам и стали разбираться.

Как и следовало ожидать, «однушка» в Новогирееве принадлежала Дьяконову Роману Алексеевичу. А вот что поразило Гурова, так это то, что таинственный телефонный номер был зарегистрирован тоже на него! Это было очень неожиданно, и он поспешил поделиться с Крячко. Однако, как ни странно, на Станислава этот факт не произвел столь сильного впечатления. Более того, он даже отмахнулся от Гурова:

– Лева, подожди ты с этими «нариками»! У меня тут кое-что поинтереснее есть! – Станислав держал в руках листок с отпечатанным на нем текстом.

– Ну, что там у тебя, говори! – отозвался Гуров.

– Это данные по отравившимся в рюмочной людям! – потряс листком Крячко. – Один случай смертельный. И знаешь, как звали человека, который умер от отравления?

Поскольку Гуров молчал, Станислав закончил фразу с нотками торжества в голосе:

– Кравцов Евгений Аркадьевич!

– Подожди, подожди… – нахмурил лоб Гуров. – Кравцовы – это же…

– Вот именно, Лева! Это близнецы, брат с сестрой из Мытищ! Настенька – божий одуванчик и ее высокоодаренный брат-скрипач!

– Постой, постой… Выходит, они были знакомы с Региной?

– А вот это я прямо сейчас и узнаю! – проговорил Крячко, поднимаясь из-за стола и направляясь в угол, где висела все та же, защитного цвета, куртка. Побывавшая вместе с Крячко в разных передрягах, она не сильно изменилась после пребывания в канализационном люке, ну, разве что пятен поприбавилось.

– Постой, постой… Что, опять на маршрутке поедешь?

– Ага, щас! – отозвался Станислав, просовывая руки в рукава. – Служебную возьму!

И, не слушая разумных доводов Гурова насчет того, что не стоит действовать вот так в лоб, вышел за дверь. Гуров остался один, однако в таком положении пробыл недолго: вскоре в кабинет заглянул эксперт.

– Вы вчера шприц с жидкостью на анализ передавали, – сказал он. – Так вот, он готов.

– Так, так, – оживился Лев. – И что там?

– Седативный препарат, – сообщил эксперт. – Относится к разряду наркотических.

– Понятно. Спасибо большое. Я примерно этого и ожидал, – поблагодарил Гуров эксперта.

Через полчаса его ожидало еще одно сообщение, куда более приятное: пэпээсники выцепили-таки среди окрестной шушеры Новогиреева Бегункова и Дьяконова и доставили обоих субчиков в Главк. Правда, предупредили, что к беседе, скорее всего, готов только один Бегунков, ибо Дьяконов накачан наркотой по самые уши и совершенно неадекватен. Гуров поспешил спуститься вниз.

Возле дежурки он увидел ребят из бригады ППС. На скамейке сидели двое. Бегункова Лев узнал сразу. Тот сидел нахохлившись, вперив в пол хмурый взгляд. Второй, со стеклянным взглядом, улыбался блаженной улыбкой.

– Вот, полюбуйтесь! – сказал один из пэпээсников. – Всю дорогу такую ересь плел про посланников небес, что у нас самих чуть голова кругом не пошла.

– Ясно, – кивнул Гуров. – Отправим его пока в чувство приходить. А с тобой, – ткнул он носком ботинка по выставленной ноге Бегункова, – разговор будет прямо сейчас.

– А чего такого, начальник? – окрысился тот. – Какие ко мне предъявы? Я не ширяюсь, не торгую…

– Предъявы к тебе совсем другие, Вова. Так что шагай в допросную!

Бегунков на все вопросы категорически отказывался признавать свою вину в чем бы то ни было. По его словам выходило, что он знать не знал ни о визите полиции на квартиру Дьяконова, ни о том, что его приятель сбросил в колодец Станислава Крячко. Пришел он к Дьяконову поздно вечером, когда тот собирался уходить, прихватив с собой запас наркоты. На расспросы Бегункова ответил лишь, что товар надо спрятать, потому что его «видел тот, кто все видит».

– Рома – он же «нарик» конченый! – говорил Бегунков. – Его как угодно переклинить может! Он как вашего мента увидел, у него, поди, скоба слетела. Может, решил, что это пришелец с другой планеты, а может, перепугался, что тот увидел его «ширево»! Это зависит от степени кайфа, под которым он находился.

– А ты, значит, завязал? – спросил Гуров.

– Ну да! Во, гляньте, у меня вены чистые! – Бегунков закатал рукава свитера и выставил Гурову на обозрение свои худые руки. Никаких следов от инъекций на них не было.

– А чего же тогда с наркоманами дружбу водишь?

– Да мне просто деваться некуда было! Я ж как думал: Регинка деньги заплатит – я сразу хату себе сниму. Но она попросила неделю подождать. А я от Наташки уже ушел. Мне ж перекантоваться надо было где-то. Не к мамаше же ехать! Она, кстати, бухает по-черному.

– Да уж, с наркоманом лучше, – усмехнулся Лев. – А чего тебе у Натальи не жилось?

– Да задолбала она! Возомнила ерунду какую-то! О ребенке стала разговоры заводить. А мне на фига дети? Да и дура она! Последнее время все ныла, слезы точила, дескать, неласково с ней обращаюсь! Побывала бы она там, где я побывал! Там не до ласки. Да и, сами посудите, какая она мне пара?

– Это уж точно, – заметил Гуров.

– Ну, вот видите! – подхватил Бегунков. – Простушка-продавщица! Я-то покруче буду!

– Что-о-о? – не поверил своим ушам Лев.

– Ну да! – как ни в чем не бывало продолжал Бегунков. – У меня «бабки» должны были появиться нехилые! Регинку-то можно было доить и доить, она бы платила как миленькая! Я Натахе так сразу и сказал – мол, как деньги получу, сразу съеду. А она в слезы, уговаривать начала.

– Так, стоп! – Гуров прихлопнул ладонью по столу. – Как ты сказал? Ты предупредил Наталью, что у тебя будут деньги? Откуда?

Бегунков заерзал на стуле, поняв, что сболтнул лишнее.

– Ну, так это… – пробормотал он. – От Регинки…

– Так, значит, Наталья была в курсе, что ты шантажировал Регину? Ну! Чего молчишь?

– Ну да, я говорил, что баба от меня родила, дочка чиновничья. Что с нее поиметь теперь можно.

– Так, а адрес, фамилию называл?

– Нет, зачем? Да она и не спрашивала!

– Так, Бегунков! Быстро вспоминай все, что ты говорил при Наталье! А также когда такой разговор прозвучал впервые, а когда в последний раз! Иначе я тебя снова закрою! И поверь, повод найду! После твоего первого срока получишь на полную катушку!

Бегунков, хоть и с неохотой, принялся вспоминать. По его словам выходило, что впервые он рассказал Наталье о Регине почти сразу после освобождения. Однако ему требовалось время, чтобы найти свою бывшую подругу, поскольку от матери она к тому времени уже съехала. Начал он со «сталинки» на проспекте Мира, где в конце концов увидел Регину и проследил за ней. После этого Бегунков уже перешел к активным действиям.

– Прошлую ночь я у Натальи ночевал, я правду сказал. Просто потому, что идти некуда было. Но Регинка-то за день уже обещала денег дать, так что, когда Натаха стала опять просить, мол, может, останешься, я ей все и выложил.

– А с Региной по телефону ты тоже при ней разговаривал?

– Нет, я в кухню вышел, – мотнул головой Бегунков.

Гуров подавил вздох. Ситуация поворачивалась другим боком. Совсем другим… И время терять было нельзя. Отправив до поры до времени Бегункова в камеру, он набрал номер Натальи и сказал:

– Доброе утро. Это полковник Гуров.

Наталья не отвечала, только дышала в трубку.

– Наташа, вы ничего не хотите мне сказать? – спросил полковник.

– Да, хочу! – вдруг твердо произнесла та.

Гуров удовлетворенно кивнул. Он очень на это рассчитывал.

– Только по телефону не надо. Нам с вами снова нужно встретиться, Наталья. И не в магазине.

– Хорошо. – Голос Бегунковой звучал покорно. – Я готова. Куда мне подъехать?

– Выходите на Локомотивный, я буду вас там ждать через двадцать минут.

– Я приду, только… – она замялась, а потом вдруг выпалила: – Я ни в чем не виновата, поверьте! Я не хотела! Я просто рассказала ему, что…

– Наталья, не нужно ничего говорить по телефону, – остановил ее Гуров. – Подходите, я скоро буду.

Анастасия Кравцова открыла дверь на стук достаточно быстро. Увидев взгляд сыщика, она сразу поняла, зачем он пришел, однако до последнего не хотела в это верить. Она боялась, что ее ложь может причинить вред не только ей, но и Вадиму.

– И снова здравствуйте, – поздоровался Станислав.

– Здравствуйте. А у вас что, остались ко мне какие-то вопросы? – испуганным голосом спросила Настя, уже предчувствуя ответ.

– Знаешь, есть. Позволь?

Пройдя в комнату, Крячко холодно взглянул на нее и твердым голосом сказал:

– Настя, почему ты меня обманула? Ты прекрасно понимаешь, о чем я. О Регине и Вадиме, а также о твоем брате.

Настя заплакала. Слишком много свалилось на нее за последнее время, и сдержать эмоции на этот раз она не смогла. Девушка даже не пыталась оправдываться или что-то возражать, просто сидела и ревела, опустившись прямо на пол, скрестив ноги по-турецки и закрывая глаза руками. Из-под ладоней текли слезы. Крячко все это время стоял рядом и ничего не говорил. Наконец он полез в карман, достал носовой платок, но, присмотревшись к нему и обнаружив несколько застарелых пятен, не решился протянуть его ей. Вместо этого прошагал в ванную и, увидев на зеркале какие-то белые круглые салфетки, притащил Насте всю упаковку.

– На, вытри нос, – строго сказал он. – Сразу нужно было все рассказать, и не пришлось бы реветь!

– Понимаете, я очень боялась, что вы подумаете о моих плохих намерениях или, что еще хуже, о плохих намерениях моего брата, – проводя салфеткой по лицу и шмыгая носом, заговорила Анастасия. – Вы же все равно не поверите ни одному моему слову.

– Ну, теперь мне тебе поверить будет сложнее, чем вчера, – согласился Крячко. – Но ты все-таки расскажи, а я уже сам решу, верить или нет. Да, и с пола вставай, – протянул он руку.

Анастасия оперлась об нее и поднялась, пересев на диван. Крячко устроился рядом, и девушка начала свой рассказ:

– Как я вам говорила, родители наши погибли. Мама умерла уже давно, а отца эта участь постигла в прошлом году. Однажды он зашел в какое-то кафе или рюмочную. Нет, не подумайте, пьяницей он не был, просто хотел немного расслабиться после работы. Да и достаточно дорогую водку заказал, как выяснилось. Однако он отравился. Все закончилось летальным исходом. Ну, мы с братом были в большом горе, ведь у нас больше никого не осталось. Но все равно хотели выяснить, кто виноват в этой трагедии. Полиция что-то тянула, ничего конкретного не говорила, и Андрей решил проверить, что там и как случилось. Поехал в эту рюмочную, а ему и говорят – так, мол, и так, у нас все в порядке, вот даже СЭС недавно проверку проводила – все чисто. Тогда он поехал в СЭС. И спрашивает: как же так, почему вы пропустили некачественный алкоголь? Ну, с ним там, разумеется, даже разговаривать не стали. У нас, дескать, никаких нарушений нет. Андрею удалось лишь узнать, что вела проверку та самая покойная Регина Берестова.

– И решил ей отомстить?

– Нет-нет, что вы! – испуганно замахала руками девушка. – Андрей вообще не способен на такое!

– Тогда для чего он это выяснял?

– Он… Я думаю, он сам до конца этого не понимал. Но убивать он точно ее не собирался. Хотел просто с ней поговорить, расспросить, почему так получилось.

– И подослал для этой цели тебя?

Настя снова начала стремительно краснеть.

– Скажешь – нет? – прищурился Крячко. – Скажешь, что вы познакомились с Вадимом случайно? Вот в это я точно не поверю! Таких совпадений не бывает. Признайся, проучить Регину вы все-таки собирались, и ты начала встречаться с Вадимом!

– Вот этого я и боялась! Что вы все именно так растолкуете, – вздохнула Настя. – Нет, я начала встречаться с Вадимом вовсе по другой причине! Мы действительно познакомились не случайно: я инициировала это знакомство. Но потом… Потом у нас все стало серьезно! Я сразу предупредила Андрея, что встречаюсь с Вадимом и никаких сведений у него вытягивать обманным путем не стану. Да Андрей уже и не настаивал ни на чем. Время прошло, он немного успокоился. Все равно папу не вернуть, а зачем другим жизнь портить?

– И ты хочешь сказать, что твой брат ничего предпринимать не стал?

– Нет. Я ему рассказала то, что мне говорил Вадим: что отношения у них в семье далеко не самые идеальные и что он вообще не в курсе служебных дел своей жены. Да и при чем тут вообще он? У нас с ним все хорошо было, а Регину трогать никто не хотел. Мы же не бандиты какие-нибудь! Нам просто хотелось правосудия, но мы поняли, что это бесполезно. Рюмочная та как работала, так и работает по сей день, только название поменяли. Это все одна система! – Она махнула рукой и посмотрела на Крячко вопросительно: – Вы мне верите?

– Звони, – вместо ответа произнес Крячко.

– Что? – не поняла Кравцова.

– Брату своему звони! – пояснил Станислав. – Допустим, я тебе верю. Однако мне нужно поговорить с твоим братом. Зови его сюда немедленно под любым предлогом, только не под правдивым.

– Ох, не люблю я врать… – покачала головой Анастасия.

– А придется, – вздохнул Крячко.

– Ладно. А вам я пока чаю налью, – оживилась девушка и бросилась на кухню.

Когда чайник вскипел и Настя заварила чай, она достала телефон и, набрав номер, начала тараторить:

– Алло, Андрюша? Приезжай ко мне, это срочно! Нет, ничего страшного не произошло, просто приезжай как можно быстрее, ты мне нужен! – Отключившись, повернулась к Станиславу и сказала: – Через десять минут он будет.

Крячко утвердительно кивнул и сосредоточился на чаепитии.

Спустя десять минут в дверь действительно позвонили. Анастасия бросилась открывать дверь. Увидев брата, она повисла на его шее.

– Насть, а что, собственно, случилось? Зачем такая срочность? К чему? – взволнованно спросил он.

– Андрей, ты только не бойся, – сама заметно волнуясь, заговорила девушка. – К нам опять сыщик пришел, хочет задать тебе несколько вопросов.

– Вопросов насчет чего? – уточнил Андрей и нахмурился.

– Насчет Вадима, – выдала Настя и поникла.

В это время Крячко вышел в прихожую и уставился на Кравцова. Тот нисколько не смутился и серьезно произнес:

– Как я понимаю, вы хотите поговорить про Вадима Денисова?

– Правильно понимаете. Пойдемте на кухню. А ты, Настя, посиди тут, – повернувшись к девушке, сказал Крячко.

– Я так понимаю, Настя вам уже все рассказала, – с ходу начал Кравцов.

– Да, но мне бы хотелось послушать твою версию.

– Что ж, слушайте, – пожал плечами парень.

Версия Андрея мало чем отличалась от Настиной. В сущности, он не рассказал Крячко ничего нового. Его слова были почти полностью схожи со словами Насти.

Выслушав его, Станислав постоял в задумчивости, а потом спросил:

– Слушай, объясни мне все-таки – что же ты хотел сделать, когда нашел Регину?

– Да я сам толком не знаю.

– Но ты же потратил столько времени! Какие-то мысли у тебя должны были быть, когда ты проводил свое расследование?

– Конечно, были, – признался Кравцов. – Хотелось правосудия. Справедливости.

– Это общие слова, – заметил Станислав. – Как ты собирался восстанавливать эту справедливость?

– Да я сначала просто разузнать хотел, что она за человек! Потом… Не знаю, может быть, просто поговорить с ней. Ну, решил действовать сначала через ее мужа и очень удивился, когда Настя сказала мне, что встречается с ним. Но после ее слов о том, что в семье у них не все гладко, понял, что через него ничего не добьюсь.

– И решил перейти к ее персоне?

– Вовсе нет. Я, конечно, пытался придумать ей наказание, однако ничего не получилось. Тем более, узнав, кем является ее отец, я и вовсе опустил руки – что я мог сделать? Кроме того, даже все дела в СЭС были «потеряны», а в прокуратуре отказывались принимать заявление по этому поводу, так что было понятно, что за этим стоит кто-то влиятельный.

– Поэтому решил подождать и непосредственно убить виновника смерти вашего отца? Так сказать, кровь за кровь? А тут еще и сестре хорошо: жена Вадима – в могилу, денежки – ему, Вадим – к Насте, а тут и тебе кусок пирога перепадет? Смотри, какая занимательная картинка вырисовывается…

– О господи! – закатил глаза Андрей. – Теперь вы обвиняете меня в корыстных мотивах!

– Так они очевидны, мотивы эти!

– Знаете, я прекрасно понимаю, что вы имеете право так думать, – согласился Кравцов. – Наверное, со стороны это так и выглядит.

– Именно так и выглядит, – кивнул Крячко. – Попробуй меня переубедить!

– Да я уже успокоился давно. Зачем мне проливать ее кровь, если отца уже не вернуть? Так пусть хоть сестра будет счастлива. Я подозревал, что, раз у Вадима такие плохие отношения с женой, в скором времени он уйдет к Насте. А недавно сестра сама сказала, что они договорились пожениться. Ну, и зачем мне убивать его жену в этом случае? Да еще так рисковать?

– Порой риск – дело благородное. Особенно когда речь идет о такой высокой ставке. Ты не мог не понимать, что деньги тут большие замешаны.

– Так, я вижу, логикой вас не убедить, – наморщил лоб Кравцов. – Может быть, фактами?

– Попробуй, – не стал спорить Крячко.

– Когда все это случилось, во сколько? Я имею в виду убийство.

– Вчера утром, в десять часов.

– Ну вот! – Андрей, казалось, обрадовался. – Выражаясь юридическим языком, у меня на это время алиби. Я был на службе, в филармонии. Это смогут подтвердить сотни человек. У нас до часу дня была репетиция оркестра.

Крячко смерил его взглядом сверху вниз и проговорил:

– Хорошо, я обязательно проверю. И от души надеюсь, что ты не станешь так глупо врать.

– Проверяйте! – с готовностью сказал Кравцов. – Можем даже вместе с вами туда проехать.

– Нет уж, я сам как-нибудь, – отказался от его компании Крячко и вернулся в комнату.

Настя ждала его и, кажется, не находила себе места. Она постоянно вскакивала с дивана и принималась расхаживать по комнате туда-сюда, потом снова садилась. Увидев Крячко, она мгновенно подскочила и порывисто подошла к нему.

– Настя, до свидания. И, надеюсь, прощай. Не потому, что я больше не хочу тебя видеть, а потому что искренне надеюсь, что вы оба не причастны к гибели Регины Берестовой, – проговорил Станислав и вышел из квартиры.

Служебная машина ждала его у подъезда. Он сел на переднее сиденье и набрал номер Гурова:

– Лева, привет! Похоже, «пустышка». Я сейчас на всякий случай смотаюсь в филармонию проверить алиби этого братца, а потом…

– Не надо в филармонию, Стас, – ответил Гуров. – Возвращайся в Главк.

Спустившись вниз, полковник Гуров сел в машину и завел двигатель. Доехав до назначенного места, затормозил и стал ждать. Через пару минут он увидел розовый пуховик Натальи. Женщина шла по тротуару, натянув на голову капюшон. Из окна машины Гуров наблюдал за ней, затем медленно поехал навстречу. Вдруг полковник заметил несущуюся по дороге на полной скорости машину. В какой-то момент она вильнула вбок, и он услышал глухой звук. Тело Натальи подбросило и швырнуло на асфальт… В тот же момент мимо сыщика промчался автомобиль, который он даже не смог толком рассмотреть.

Гуров ударил по газам. Возле лежавшей на земле Натальи уже остановилась какая-то женщина. Сыщик выскочил из машины и бросился к Наталье, обхватив ее за плечи. Женщина приоткрыла глаза.

– Я не хотела… Не хотела… – еле слышно произнесла она, после чего застыла.

Гуров быстро откинул с ее головы капюшон и протянул руку к шее. Пульса не было. Он выпрямился и, достав телефон, вызвал бригаду, коротко изложив ситуацию.

В ожидании приезда группы Лев стоял возле тела, не отходя ни на шаг, и думал о случившемся. Можно ли было это предотвратить? Наверное, да. Если бы хорошенько подумать предварительно. Он же действовал спонтанно. Недооценил Лев злодея, ах, недооценил! И, главное, теперь уже ничего нельзя поправить.

Послышался телефонный звонок. Он доносился из кармана пуховика Натальи. Гуров полез туда и достал дешевенькую трубку. На экране светилось «АРТУР». Гуров прижал трубку к уху и произнес:

– Слушаю.

– Алло! Наталья, ты куда пропала? Бегом возвращайся! – кричал директор.

Гуров ничего не ответил, лишь отключил связь. Бригада прибыла минут через десять.

– Лев Иванович, тут в соседних дворах машину нашли брошенную, – сообщил один из оперативников, – пэпээсники сообщили. Черный «Хэндай», явно угнанный. Сейчас хозяина устанавливаем. Не на ней ее сбили?

– Я не разглядел, – ответил Гуров. – Но думаю, что на ней. Так, вы работайте, а я отъеду ненадолго.

Оперативник кивнул, а он пошел к своей машине. Сев за руль, поехал вперед и остановился метров через триста. Выйдя из машины, прямиком направился к магазину «Материк».

– Артур Юрьевич, надо поговорить, – обратился он к директору, стоявшему в дверях.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – пригласил тот, протягивая холодную руку для приветствия.

В кабинете Гуров, не став садиться, повернулся к Мамаеву и спросил:

– Где деньги?

– Не понял? – выгнул бровь директор.

– Перестаньте, Артур Юрьевич, и не злите меня. Я и так зол! – сквозь зубы процедил Лев. – Я все знаю. Наталья Бегункова рассказала вам о том, что ее муж собирается шантажировать Регину Берестову. Она подслушала их разговор, а затем подсмотрела номер Регины. Наверное, таким образом она хотела расплатиться с вами за недостачу в магазине. А вы уже решили по-другому. Позвонили Регине и назначили ей встречу. Заманили во двор, убили и забрали деньги.

– Что вы такое…

– Хватит! – резко оборвал его Гуров. – Закрывайте магазин, я буду проводить обыск. Если не найду деньги здесь, значит, они у вас дома или в гараже. Выбор невелик. И я их обязательно найду.

– А как вы докажете, что это какие-то чужие деньги? – выпятил губу Мамаев. – У меня и свои средства есть!

– Наталья все подтвердила, – сказал полковник. – Еще вчера!

– Ха, Наталья! – воскликнул Мамаев. – Что стоят теперь ее слова, когда ее уже нет? – Он тут же осекся.

Гуров медленно, но уверенно пошел на него и, тяжело чеканя, проговорил:

– А откуда вам известно, что ее больше нет? Ее сбили несколько минут назад. И сбили вы, угнав первую попавшуюся машину! Вы боялись, что теперь-то она точно все расскажет и выдаст вас. Наверное, она уже грозилась, так? И вы решили подстраховаться, вот только времени продумать все тщательно у вас не было! Вы вообще совершали свои преступления спонтанно, на том, собственно, и погорели. Захотелось легких денег? А теперь из-за них на вас двойное убийство!

Говоря все это на ходу, Гуров теснил Мамаева, который пятился назад и, только когда оказался зажатым в углу, и больше отступать было некуда, остановился.

– У вас руки до сих пор ледяные, – заметил Лев. – После пребывания на морозе. А ваш трюк с телефонным звонком и беспокойством насчет якобы запропастившейся сотрудницы – это вообще на детский сад рассчитано! Одевайтесь!

Мамаев пошарил рукой возле себя, машинально сдернул со стула висевшую на нем куртку и медленно накинул на себя. В глазах его застыло отсутствующее выражение. Наверное, до него только сейчас стала доходить реальность того, что случилось с ним всего лишь за два прошедших дня…