Глава 17

Вернувшись из Англии, я ещё раз поехал к нашим ядерщикам. Они сосредоточили усилия на создании термоядерной бомбы и активно экспериментировали с возбуждёнными электронными оболочками. Среди учёных был молодой доктор наук Прохоров. Сергей сразу перехватил управление на себя и «через меня» начал с ним разговор о разрешённых и неустойчивых орбитах, что произойдёт, если забросить все электроны внешней орбиты на неустойчивую. Александр Михайлович на секунду задумался:

– Как только прекратить накачку энергией, все электроны скачком возвратятся на разрешённую.

– И что должно произойти?

– Каждый из них отдаст энергию, полученную в результате накачки в виде… Господи! Света! Один фотон каждый. Это же источник когерентного света! – Он взял какую-то бумажку и начал что-то быстро считать.

«Пошли от него, пусть считает!» – послышался голос Сергея.

«Зачем тебе это потребовалось?»

«Это очень точный и очень удобный дальномер. Что для флота, что для авиации. Маленький, незаметный, не капризный. Это не огромная труба, а очень маленький прибор. Точность – гораздо выше, чем при радиолокации. В наше время даже фотокамеры снабжены этим устройством. Доктор Прохоров в нашем времени стал лауреатом Нобелевской премии по физике за изобретение лазеров. А я сейчас немного подкорректировал направление его мысли. Пошли к Александрову. Надо узнать, как продвинулись дела с первым контуром охлаждения его реактора. После этого надо будет ехать лабораторию два к Доллежалю. Учти, человек он жадный, увлекающийся, и находится полностью и целиком под влиянием жены. А она любит бриллианты и сверкать в обществе в окружении «гениев» от искусства».

«Хорошенькая рекомендация!»

«А что ты хочешь от «министра промышленности несостоявшейся Промпартии»? Он как фон Браун. Ему нужны деньги и известность».

«А других нет?»

«Есть, но они ещё слишком молоды».

За делами как-то совсем незаметно и тихо прошли первые выставки Риты в Москве и Лондоне. Аукцион «Сотбис» заинтересовался работами и успешно провёл два аукциона. Рита становилась известной художницей. Её славу подогревал американский фильм и публикации о ней в женских журналах. Кроме того, несколько статей о женской оздоровительной гимнастике, заказанные ей, и дискуссионный клуб в «Вог», где обсуждались проблемы эмансипации в различных странах и при различных политических строях. Сталин высоко отзывался о международной деятельности Риты, считал, что это хорошая реклама нашего образа жизни. С лёгкой руки Маргариты, в СССР было покончено с монополией «Работницы», появились новые глянцевые журналы, где обсуждалась мода, кулинарные рецепты, проблемы воспитания детей, профессиональный и карьерный рост женщин и многое другое. На этой волне Риту избрали в Верховный Совет, а там поставили руководить Комитетом советских женщин вместо Гризодубовой, которая затеяла вражду с Головановым, накатала на него жалобу, но по итогам проверки жалобы и её полка, была снята с должности, так как фактически забросила службу, находилась постоянно в Москве, пытаясь влезть в состав готовящегося кругосветного полёта. Но так как она уже давно не летала, не освоила Ту-95, её полк был вооружён Ил-4, а её собственный налёт составлял восемь часов за три года, то на проверке она допустила грубую ошибку при приземлении, подломила стойку шасси прямо на глазах командующего АДД, комиссии из Министерства обороны и ЦК партии. Так как писала письмо она непосредственно Сталину, а он очень не любил, когда его пытались использовать для каких-то грязных делишек, то в результате Гризодубова была уволена из армии, выведена из Верховного Совета и из ЦК партии за клевету на командующего АДД. Рита, засидевшаяся дома, с большим энтузиазмом взялась за эти дела. Единственным человеком, очень недовольный этим, был Филиппов. Работы у его людей резко прибавилось.

Осень 1944 года запомнилась массовым запуском во многих городах СССР заводов бытовой техники. На ВДНХ состоялось открытие новой экспозиции, посвященной этой продукции: стиральные машины, пылесосы, газовые и электрические печи, холодильники, электросушилки для волос, телевизоры и радиоприёмники. Министра легкого машиностроения я накручивал два года, для того чтобы эта продукция имела красивый и привлекательный вид. Привозил ему журналы из Европы и говорил, что конкурировать ему придётся с Германией, Францией и Англией, а там уделяется особое внимание элегантному виду товара и его упаковке.

В декабре сорок четвертого США удалось спровоцировать большой конфликт в Южной Америке: Парагвай и Уругвай сцепились с Аргентиной. США поддерживали обе стороны конфликта и не давали ему угаснуть. США отказались обсуждать эту тему, так как война позволяла решить им проблемы с перепроизводством оружия. От посредничества нашего или Англии они отказались, заявив, что это – зона их ответственности. Небольшой отряд кораблей Черноморского флота и четыре фрегата ВМС Англии вышли из Средиземного моря в сторону Фолклендских островов, так как по докладам с базы флота в Стэнли и со строительства аэродрома Маунт-Плэже стали поступать систематические доклады о нарушениях территориальных вод и воздушного пространства над островами самолётами и кораблями всех воюющих сторон. Возглавлял отряд крейсер «Фрунзе», а Северный флот готовил авианосный отряд к выходу в море и передислокации «Североморска» в район Британских Виргинских островов.

Основные сухопутные бои шли в провинциях Корриентес и Мисьонес, которые Уругвай и Парагвай пытались отобрать у Аргентины. Уругвай обстреливал Буэнос-Айрес и неоднократно пытался форсировать реку Уругвай, естественную границу между государствами, а Парагвай – реку Парана, аргентинцы обстреливали Асунсьон и также пытались пересечь довольно хорошо укреплённые границы по берегам рек. Война была бессмысленна с самого начала. Но богатство Аргентины, по сравнению с её более бедными соседями, сильно раздражало соседей и США. Со всех сторон действовали американские инструкторы-генералы, флоты Аргентины и Уругвая устраивали артиллерийские дуэли. Получив от США несколько устаревших крейсеров и эсминцев, Аргентина вспомнила, что второе название Фолклендов – Мальвины. В Порт-Стэнли был расквартирован всего один батальон морской пехоты и батарея береговой артиллерии. В Кремле раздался звонок Черчилля с просьбой помочь ускорить доставку солдат на Фолкленды, но мы не доставали по дальности ни из одной точки в наших зонах ответственности. Англичане послали запрос в Бразилию с просьбой разрешить транзит воздушно-десантных войск на острова. И получили отказ со ссылкой на какой-то несуществующий договор между ними и Аргентиной. Мы перебросили в Гибралтар шестнадцать новых Ан-12 и двадцать четыре Ан-8, там забрали воздушно-десантный полк и начали его переброску в Кейптаун. Аэрофлот отменил рейсы Ту-114 и направил их в Кейптаун. Оттуда по сто солдат с лёгким вооружением двадцатью рейсами перебросили на Маунт-Плэже. Благо что ТС-1 туда завезли ещё осенью. Переволновались! Слов нет. Полоса недостроенная, а у «тушки» шасси высокие и тормозных парашютов нет. Посадка шла сначала на бетон, а затем самолет скатывался на железный настил, взлет – наоборот, благо что уходили пустыми. Тяжёлое вооружение англичане отправили транспортом под охраной лёгкого крейсера и эсминцев. Аргентину предупредили, что попытка высадки десанта будет пресечена бомбардировками с воздуха. Мы перебросили в Кейптаун одну эскадрилью Ту-95р, бомбы и ракеты для них. Это не остановило решимость горячих аргентинских парней. «Подумаешь, одна эскадрилья!» Из Пуэрто-Мадрин вышел десантный ордер. У нас в воздухе постоянно находился Ту-126 с адмиралом Фрэзером на борту. С нашей стороны, на борту находился командующий ВВС ЧФ генерал-лейтенант Острецов. Ночью аргентинцы вошли в территориальные воды и двинулись к заливу Фоул-бэй, где находится удобный для высадки пляж. К моменту подхода ордера в воздухе восточнее Восточного Фолкленда находилось звено ракетоносцев. Аргентинцы вели активные переговоры по УКВ, готовясь к высадке. В этот момент крылатая ракета Х-10 поразила самый крупный транспорт в ордере. На волне десанта вышел на связь адмирал Фрэзер и приказал разворачиваться на обратный курс, иначе последуют ещё пуски ракет. Он разрешил двум судам оказать помощь горящему транспорту «Генерал Хосе де Сан-Мартин». Ордер повернул на обратный курс. Англичане оплатили нам расходы, наши строители не пострадали, а подошедший через двенадцать дней сводный отряд английских и советских кораблей оставался в Порт-Стэнли ещё три месяца. Так завершилась первая аргентино-британская война. Черчилль, подписывая согласованный обеими сторонами счёт от СССР Британии, пожаловался на возросшую дороговизну ведения боевых действий.

– Очень сильно сказывается удалённость! – сказал первый морской лорд. – Но, господин премьер-министр, если бы мы действовали без помощи СССР, наши расходы были бы примерно такими, – и он передал в руки Черчилля довольно объёмный перечень расходов, выполненный аналитиками флота.

– В четыре раза больше? Это реально?

– Да, милорд! Это в ценах этого года. И не менее десяти – двадцати тысяч убитых и раненых. А это ещё расходы.

– Невероятно! Но очень дорого, для того чтобы утопить один транспорт!

– Совершенно верно, сэр Уинстон! Проще содержать на Фолклендах достаточный гарнизон.

– Он всё равно не сможет противостоять атаке целого государства.

– Требуется продержаться месяц. Затем подойдут наши корабли.

– Вы сами верите в это, виконт?

– Нет. Но хочу надеяться.

Новый год мы отмечали у нас дома. Тридцать первого декабря 1944 года на заседании Политбюро Сталин объявил о присуждении Берии и мне Сталинских премий и о присвоении нам званий маршалов Советского Союза за выполнение особо важного государственного задания. В гостях были все члены Политбюро и Сталин. Он попросил нас никого больше не приглашать, только жен. Привез грузинское вино, абхазские мандарины, армянский коньяк, заложенный 25 октября 1917 года. Нам двоим подарил по бутылке.

– Они даже не понимают, что сделали для страны. Когда мы чествовали наших учёных, они оба присутствовали, оба были довольны тем, что всё получилось, оба поздравляли тех людей, которые непосредственно делали наше атомное оружие. Но эти люди никогда бы не собрались вместе, если бы не эти два человека. Коллектив рождается только тогда, когда у него есть руководители. Те люди, которые могут организовать даже такое невероятно сложное дело. Теперь никто не сможет угрожать нашей стране без угрозы быть уничтоженным, стёртым с лица Земли. И у нас есть и само оружие, и средства его доставки. Мне хочется от лица всего советского народа поблагодарить вас за всё, что вы сделали. Этот коньяк был заложен в день образования нашего государства. Ему всего двадцать семь лет. Даже Андрей старше нашего государства. Но в том, что наше государство существует, стало великим государством, влияет на ход истории всей планеты, есть и значительный вклад этих людей. Вот так дальше вместе и работайте! На благо и процветание нашей страны! И страна вас не забудет!

Настроение чуть не испортил Сергей, который сказал: «Страна вас проклянёт, а вашими именами дерьмократы станут пугать детей, если ты, Андрей, ошибёшься или подставишься. Всё понял? Удачи тебе, товарищ маршал Советского Союза».

Прошло пять лет с памятной встречи Нового, 1945, года. Много чего изменилось с того дня. В сорок пятом году умер Шапошников. Вместо него министром обороны и членом Политбюро стал Василевский. Полгода назад не стало Жданова. Это тяжёлая потеря, потому что внутри партии наблюдается брожение. Далеко не все в ЦК партии правильно восприняли постановление январского Пленума ЦК 1944 года, считают это узурпацией власти, отстранением партии от власти. Действительно, последнее время Политбюро в основном опирается на Советы различного уровня. Партийная реформа, которую активно проводили Сталин и Жданов, привела к ликвидации республиканских компартий, сокращению штатов областных и районных комитетов, и вся работа была перенесена в низовые парторганизации. Двадцатый съезд партии, прошедший в прошлом году, показал возросший антагонизм между старым ЦК и низовыми парторганизациями. Партийные чиновники, оказавшиеся после реформы без «конвертов», получаемых ими ежемесячно с 1929 года, и не платившие с них налогов, с тоской вспоминали былое и предприняли настоящее наступление на Сталина и Жданова. Их обвиняли в антиленинской политике, говорили о руководящей и направляющей роли КПСС, обвиняли в неправильной внешней и национальной политике СССР – отказе от поддержки коммунистических движений в других странах, в развале компартий республик. Терять им было нечего. Зарплата в сто двадцать семь рублей в месяц – довольно скромная, в промышленности зарплата составляла четыреста – пятьсот рублей в месяц. Но их предложения не прошли, критика осталась без внимания, так как для большинства делегатов съезда, представителей низовых парторганизаций, рост благосостояния за текущую пятилетку составил сто двадцать – сто пятьдесят процентов, одновременно уменьшилось количество отчётности, появилась четкая вертикаль власти, исчезли местные «партийные божки». Да, требовалась активная работа в коллективе, да, требовалась активная позиция, требовалось быть лидером, а не бюрократом. Принадлежность к партии становилась внутренним убеждением, а не корыстью, так как на дальнейшую карьеру в обществе она особо не влияла. Сталин на съезде сказал, что Ленин завещал нам построить народное государство и мы его построили. Первоначальное построение и партии, и СССР по национальному признаку – это дань пережиткам прошлого, которое партия начала ликвидировать, начиная с самой себя. Есть новая общность – советский народ, есть новое государство СССР, которое от федеративной формы стремится перейти к унитарной. Иначе националистические мелкобуржуазные течения, которые начали усиливаться, разорвут страну на части. Национальный вопрос раз и навсегда должен быть снят с повестки дня настоящего коммуниста. Те, кто не поддерживает эту политику, могут свободно выйти из партии. Такие «коммунисты» нам в партии не нужны.

После съезда действительно некоторое количество желающих нашлось, в основном из среды деятелей культуры и партийных работников. Да и приток новых членов партии заметно сократился. Примечательный в этом плане разговор состоялся между Сталиным, мной и Кагановичем. Лазарь Моисеевич, старый соратник Сталина, вначале попытался от меня избавиться, хотя я в этой партийной дискуссии участия не принимал, он хотел говорить со Сталиным без свидетелей, но Сталин жестом меня остановил:

– Тебя это тоже касается, Андрей, так что посиди, послушай.

– Коба, зачем при нём? Он что, старый член партии?

– Нет, Лазарь, он тот, который будет после нас. Так что давай начистоту. Что наболело, то и говори.

– Мне не нравится, что происходят большие перемены, а ЦК партии узнаёт об этом постфактум. Всё решает ваша пятёрка, куда вход остальным просто закрыт. Партия перестала влиять на государство, а государство – это вы.

– Пятёрка в чём-нибудь ошиблась? Парт– и госконтроль установил, что мы нанесли какой-нибудь вред государству? Наши люди из-за нас стали хуже жить?

– Коба, ты ж меня знаешь, я никогда ни одного шагу не сделал не посоветовавшись с партией! Всё всегда обсуждалось на Пленумах ЦК или на Политбюро. А сейчас?

– Времена изменились, Лазарь. Большая часть вопросов рассматривается на съезде и становится законом. А правительство только исполняет закон. Политбюро, или пятёрка, обсуждает вопросы стратегического плана или сиюминутные политические коллизии, возникающие в течение исполнения этого Закона. Привлечение большого количества людей в этом случае не требуется. Партия и её ЦК занимается тем, что подготавливает исполнителей или проводит разъяснительную работу среди населения, почему требуется то-то или то-то. Войну помнишь? Много я или Андреев с тобой советовались?

– Нет, ставили задачи – сколько, куда и в какие сроки. Если у меня возникали сложности, то либо меняли сроки, либо предоставляли дополнительные силы и средства.

– Ты знал, зачем требуется именно такое количество вагонов, полувагонов или платформ, какие части будут переброшены?

– Нет, конечно, это сведения не моего уровня. Только какие-то обрывки.

– То, что ты не знал этого, нам помешало выиграть войну?

– Нет, конечно, но то же была война!

– Так и сейчас она идёт! Только «холодная» – экономическая. Против нас самая крупная экономика планеты! США. Почему я или Андреев обязаны кому-то говорить, какие у нас планы по уничтожению экономики США? Что мы строим в том или ином районе, если это оборонный объект? А сведения могут попасть в совершенно чужие уши. Например, Литвинову. Думаешь, что у него здесь никого не осталось? А через него к американцам. Кого ты собираешься контролировать? Уж коли вы нас выбрали на съезде, утвердили, то извольте подчиняться, а не просить допустить вас к высшим секретам государства. Это и есть демократический централизм. Видишь вот этот чемоданчик?

– Вижу.

– Знаешь, что это такое?

– Нет!

– Кнопочка там есть. Нажму на нее, и начнётся апокалипсис. Помнишь, что это такое? Понял мою ответственность? Время, когда можно было просто собраться и поговорить обо всём – кончилось. Ни один звук не должен выходить из стен этого кабинета, потому что от этого зависит жизнь на всей планете. То, что необходимо знать всем, мы доводим и до партии, и до прессы.

– А он? – Каганович показал на меня большим пальцем.

– А он – мой заместитель в случае чего, он – единственный кроме меня может открыть этот чемоданчик и объявить тревогу по всему СССР.

– Это твой выбор, Коба?

– Да, Лазарь. Ему я полностью доверяю.

– Почему именно он?

– Делами своими доказал, что может решать очень сложные задачи. Не рубит сплеча, бережно относится к людям и ресурсам, во всех ситуациях не паникует, не крохобор, что немаловажно, умеет создать преимущество в нужном месте и в нужное время. Разбирается в современной науке и технике. Знает слабые и сильные стороны наших противников. Хороший экономист. Умеет вести войну, как обычную, так и экономическую. Я с ним уже больше десяти лет работаю, он ни разу не подвел. И главное, – для него дело всегда впереди всего.

– Он же практически неизвестен в партии.

– Двух докладов на двух съездах партии тебе недостаточно? Он неизвестен определённой части ЦК, это да! Он не бывает на их «посиделках», кроме Пленумов. Не ездит с ними на пьянки и в баньку. Но я тоже не езжу. Кого надо, я к себе приглашаю. Так же и он делает. И если они не попадают в число приглашённых – значит, те дела, которыми они занимаются, ему не интересны или не важны.

– Кто от партии войдёт в Политбюро вместо Жданова?

– Вот у Андрея и спросим. Андрей! Кого, считаешь, можно выбрать вместо товарища Жданова?

– Сабурова. Подходит по всем позициям, – несмотря на то что разговор мне совсем не нравился, пренебрегать мнением старого члена ЦК было нежелательно. – Секретарь ЦК, отлично работал в Венгрии и в Польской области. Умеет работать с людьми и решать идеологические вопросы. Хороший пропагандист. Читал его статьи в «Правде» и «Коммунисте». И, раз уж речь зашла о ротации, вместо Зверева предлагаю Косыгина. И Судоплатова, потому как КГБ у нас в Политбюро вообще не представлен.

– Тогда нужен ещё человек, для нечётности, – заметил Сталин.

– Дементьев или Устинов. Их можно на альтернативной основе выбирать. Полностью взаимозаменяемы.

– Как видишь, Лазарь, Андреев знает людей. И придает этому большое значение. Роли партии не принижает. То, что называется «держит руку на пульсе».

– У нас резко снизился приток новых кадров в партию.

– Лазарь Моисеевич, приток в партию возрос на полтора процента со стороны пролетариата, а снизился он со стороны крестьянства и интеллигенции. Причём по интеллигенции тоже интересная картина получается: техническая интеллигенция по-прежнему стремится вступить в партию, тоже возросло количество принятых, на полпроцента, но возросло, а вот у остальной части эти настроения исчезли. То есть Жданов своими реформами партии отсёк колеблющихся и примазавшихся. Именно такую задачу товарищ Сталин перед ним и ставил.

– Пойми, Лазарь, вот нас на съезде ругали, что мы Мао не поддерживаем. Ну нет у него коммунистической партии, потому что она – крестьянская партия. Нет в Китае пролетариата почти. И никакой социализм или коммунизм он не построит с этими людьми. Для того чтобы это состоялось, мы должны: помочь ему с оружием и боеприпасами, нарушить договоры с Пу И, построить в Китае промышленность и провести индустриализацию Китая. А что мы получим взамен? Дырку от бублика? Через некоторое время он вспомнит, что Маньчжурская область была китайской, а МНР – тоже часть Китая, а Синьцзян-Уйгурский автономный округ никогда не входил в Казахскую ССР. Вот тебе и повод для бесконечных войн. Так что пусть он перестреливается с Чан Кайши, сколько влезет. СССР не выгодно иметь под боком сильный Китай. Какая нам разница, кто нам чай и рис поставляет – Мао или Пу И? Нет у тебя сил, чтобы контролировать всю страну, сделай её меньше, строй, обустраивай, докажи, что народ у тебя живёт лучше, чем у соседа. Вон, Германия подала просьбу в Верховный Совет СССР о присоединении к нам в качестве союзной республики. И болгары просятся. Но болгар мы не примем, общих границ нет, а Немецкая ССР – это отлично! Они же понимают, что в этом случае все ограничения по Московской конференции, наложенные на Германию, обнуляются, а уровень жизни у нас выше. И нам выгодно! Мы сможем полностью задействовать весь экономический потенциал Германии.

– Коба, но почему ты обо всём этом на съезде не рассказал?

– Хочешь, чтобы тебе разжевали и в рот положили? Ты что – маленький? Газет не читаешь? Думаешь, что это само собой происходит? Да начни я об этом говорить на съезде, всё это тут же накрылось бы медным тазом. Ты видишь, сколько Андрей по разным странам ездит? А сколько к нам приезжают? Всё это – политика! А ты вспоминаешь те времена, когда строительство одной фабрики съедало весь бюджет СССР. Помнишь, как Пермский моторостроительный мы с тобой строили? Помнишь, где деньги брали? Продавали сокровища Эрмитажа! Тогда да, требовалось работать на энтузиазме, зажигать массы. Сейчас требуется этим массам дать отличное образование, места работы, хорошую зарплату, возможность раскрыть свой потенциал, чтобы они гордились своей страной и своей работой, и получить от них отдачу: новые изобретения, новую продукцию, увеличить национальный продукт, повысить обороноспособность страны. Вот этим вот и занимаемся. А некоторые, пальцем показывать не буду, тихонько бурчат на кухнях, что нет коллективизма, узурпировали власть и прочая, прочая, прочая. Не коллективизм это, а коллективная безответственность. До добра это не доведёт. Понял, Лазарь?

– Понял, Коба.

– Вот и соответствуй своему положению, товарищ член ЦК партии, товарищ министр СССР. И не завидуй товарищу Андрееву! Он не просто так здесь сидит, а делает очень нужное для всей страны дело. Скоро все узнаете.

Я сидел в комнате отдыха и перебирал в мыслях события последних лет. Митя и Оля ездят вместе с мамой в 54-ю школу, в Москву. Рита стала министром культуры СССР, очень много работает, ездит по всей стране, но успевает быть хорошей матерью и хорошей женой. У Сергея идёт война, наши миры оказались не связаны между собой. Изменения у нас не вызывают ответных изменений в их времени. Связи с ним уже несколько месяцев нет. Перед войной, из-за ухудшения внешнеполитической обстановки, Сергей попросил меня взять отпуск и передал большой объём информации по различным системам вооружений, микроэлектронике, средствам связи, химии, сетевым технологиям. Обещал надёжно укрыть своё оборудование и, если повезёт выжить, выйти со мной на связь. Отдельно объяснил, как избавиться от этой связи в случае, если выйдет кто-то другой, без условных фраз. Трудно ему сейчас, он ведь не молоденький. А сидеть сложа руки не будет. Значит, опять воюет, старый генерал. Он мне вместо отца был все эти годы. Жаль, если больше его не услышу. У нас апрель пятидесятого года, через три часа вылетаю на космодром Байконур. Королёв и Браун вывезли носитель «Восток» с первым в мире искусственным спутником Земли. Его вес – полторы тонны. Примерно столько весит новая термоядерная боеголовка. Если все запланированные пуски в апреле и мае пройдут успешно, то состоится испытание такой боеголовки в космосе. Все шесть спутников будут находиться в это время над Тихим океаном, и с них будет идти телеметрия взрыва. Наземных испытаний не будет. Только подземные и космические. Нам на этой планете жить. Очень волнуюсь, хотя понимаю, что уже ничего не изменить. Вошёл Саша:

– Андрей Дмитриевич! Время!

– Риты нет?

– Нет ещё, и дети ещё в дороге.

– Ладно, поехали!

На Байконуре жарко, заканчивается заправка окислителя. От высокой, в тридцать восемь метров, ракеты идут испарения. Отходит заправочная мачта, дают тридцатиминутную готовность. Идёт проверка систем. Это – боевая ракета. Четыре дивизии таких ракет уже развёрнуты на территории СССР. Но на этой стоят форсированные двигатели, а вместо боеголовки – спутник-ретранслятор. Королёв у радиостанции постоянно отдаёт команды и принимает ответы стартовой команды. Фон Браун стоит возле перископа, периодически заглядывает в него. Лицо побелевшее, напряжённое, взял микрофон рации, запросил погоду. Метеорологи недавно запустили воздушный шар.

– Минутная готовность! Ключ на старт!

– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. Пуск!

Смотрю в зенитный перископ: из-под ракеты вырывается пламя, стоит на месте, отходит мачта: ракета «встала» и пошла! Пошла! Пошла…

– Десять секунд, полёт нормальный, параметры в норме.

– Сто секунд, проходим зону возможных автоколебаний. Есть колебания, затухают! Полёт нормальный!

– Есть отделение первой ступени, полёт нормальный!

Королёв поворачивается ко мне:

– Сейчас самое сложное!

В бункере тишина полнейшая, только звуки из радиостанции из центра телеметрии.

– Остановка двигателей второй ступени, пиропатрон разделения сработал штатно.

– Есть давление в двигателях третьей ступени, есть зажигание. Полет нормальный.

– Есть сброс обтекателей третьей ступени.

– Триста четырнадцатая секунда. Есть штатная остановка двигателя. Есть срабатывание пиропатрона. Спутник на орбите! Есть сигнал со спутника!

Из динамиков послышалось: бип-бип-бип…

Снимаю ВЧ-связь и докладываю Сталину:

– Товарищ Сталин! Первый в мире искусственный спутник Земли на орбите!

– Передайте мои поздравления товарищам Королёву и Брауну. Они оба представлены к званиям Героев Социалистического Труда и к Сталинской премии этого года.

Я не успел дослушать до конца Сталина, как из микрофонов донеслось:

«Внимание, внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём важное сообщение Правительства СССР! ТАСС уполномочен заявить: сегодня в 11 часов 12 минут московского времени в Советском Союзе был произведён успешный запуск первого в мире искусственного спутника Земли. Поздравляем всё человечество с началом космической эры! Началось освоение околоземного космического пространства. Весь мир может прослушать позывные первого советского спутника Земли на двух частотах 20,005 и 40,002 мегагерц…»

Кто-то, по-моему Челомей, вытащил из портфеля несколько бутылок коньяка. На космодроме жесточайший сухой закон! Но у всех, кроме меня и Королёва, нашлись стаканы и бутерброды, шоколад и лимоны. Все подготовились, а мы – нет, стояли и вытирали слёзы. До последней секунды мы боялись сглазить. Девять лет мы шли к этой цели. Через взрывы, неудачные пуски, гибель людей на стартовых площадках, десант и штурм Пенемюнде, строительство заводов, испытательных стендов, шахт. Но сегодня мы слышим первый спутник Земли.

– Сергей Павлович, говори!

– Нет, пусть он говорит! – Королёв показал на меня. – Он руководитель проекта, меня к нему в наручниках привезли.

– Нет, Сергей Павлович, говорить будешь ты. Ты – генеральный конструктор, это – твой успех! Говори!

– Друзья! Что могу сказать… У нас получилось! Всё прошло штатно. Отклонения – меньше полсекунды. Я не зря вспомнил 1941 год. Меня прямо из камеры, не сказав ни слова, привезли в Академию Жуковского к какому-то мальчишке в генеральской форме. И он прямо в лоб мне заявил: «Принято решение о начале разработки нового оружия, атомного. Нужны средства его доставки. Авиационные я взял на себя и буду курировать разработку нового тяжёлого бомбардировщика, а ракетные средства поручаю вам. По сути вам предстоит создать новую отрасль промышленности, товарищ Королёв». Прошло девять лет, и мы запустили первый спутник. За успех нашего, совсем не бесполезного дела! И за вас, Андрей Дмитриевич. За то, что пас нас всё это время, за то, что никому не давал сунуться сюда, за то, что Вернера и Вальтера сюда приволок. Вы – отличный руководитель!

– Через полтора месяца посмотрим!

Все засмеялись и дружно чокнулись. Браун и Тиль не отставали. Они уже вошли в дружный коллектив и обрусели. Я им сообщил о просьбе Германии войти в состав СССР.

– А мы оба уже граждане СССР, но это хорошо, можно будет на родину съездить, – ответил Вальтер.

– Когда это произойдёт? – спросил фон Браун.

– Точно сказать не могу, в следующем году, наверное, сейчас подсчитываем, во сколько это выльется дополнительно, и надо подготовить к этому наших союзников. Хотя о проведении референдума на эту тему они знают. Пока никаких возражений не было. Только американцы против.

– Америке это совсем не выгодно. А что у них в этом вопросе?

– По сообщениям Судоплатова, в конце 1945 года в NACA – National Advisory Committee for Aeronautics – создана Секция управляемых ракет (MRS NACA). В качестве двигателя используют импульсно-воздушные прямоточные двигатели. Скорость – около 550 километров в час. Прямое управление отсутствует. Работает либо на прием сигналов широковещательной радиостанции, либо по площадям. Точность – плюс-минус четыре-пять километров.

– То есть они начали с нашей ФАУ-1?

– Нет, сами додумались до этого. Но на вооружение у них пока ничего не принято. Сообщений об успехах пока нет. Не совсем понятно, ведутся какие-либо работы или нет. Их подтолкнула ракета Челомея – Х-10, которую мы применили по аргентинским судам. Но ситуация с экономикой у них выровнялась, поэтому скорее всего какие-то работы ведутся. Посмотрим, как они среагируют на этот старт и будущие испытания.

Через полтора месяца мы провели успешное испытание термоядерной боеголовки в космосе над Тихим океаном. Мощность оценили в полторы мегатонны тротилового эквивалента. Пуск ещё одной ракеты и проведённая телеметрия спускаемой части боеголовки показали исполнение всех команд и сохранение температурного режима в пределах нормы. Отклонение составило пятнадцать километров, что было признано удовлетворительным для стратегических ракет. Было предложено начать разработки по повышению точности, а конструкторам самой боеголовки поставлена задача снизить вес устройства. Немедленно после объявления об испытаниях в Москву прилетел Черчилль. И главный вопрос, который его интересовал, был, естественно, об атомном оружии. Слукавить у него не получилось, мы знали, что Англия ещё в сорок четвертом году начала исследования в этой области, но испытанное ими ядерное устройство было нетранспортабельным. Их учёные доказали, что осуществить взрыв возможно, но добиться уменьшения веса им пока не удалось.

– Господин премьер! Мы испытали не урановую бомбу, а водородную, поэтому такая мощность! – ответил Сталин на вопрос, откуда такая мощность заряда. – Она использует такую же реакцию, какая идёт на Солнце. Урановые бомбы и такие, как у вас, устройства дают мощность двадцать килотонн, чуть больше или чуть меньше. Эта боеголовка развивает мощность полтора миллиона тонн. Мы можем доставить её в любую точку планеты.

Для этого разработали специальный класс тяжёлых ракет и создали ракетные войска стратегического назначения.

– Будут ли страны ЕОС вооружены таким оружием?

– Распространение ракетных и ядерных технологий не является приоритетом в нашей политике. Нет, ракеты тяжёлого класса продаваться никому не будут. Но воспользоваться нашими ракетами для мирного изучения космического пространства будет можно. Сейчас в Советском Союзе готовятся пилотируемые полёты. В этом году будет произведён запуск искусственного спутника Земли с животным на борту. После изучения последствий полетов на животных мы будем готовы к запуску человека на орбиту Земли.

– Так вы проводили ядерные испытания до этого?

– Да, проводили и проводим, но не на поверхности Земли, слишком велика угроза заражения радиоактивными веществами. Так как мы знаем, что вы готовите ещё одно испытание, то мы готовы передать вам расчёты и схему проведения подземных испытаний вашей ядерной бомбы. Австралия – слишком уникальный материк, чтобы его засорять радионуклеидами. Расчётные и практические дальности зон поражения мы можем вам предоставить, если вы дадите примерную мощность заряда.

– Господин Сталин, когда СССР провёл первое испытание этого оружия?

– Зимой сорок четвертого года под Семипалатинском мы провели подземное испытание носимой авиабомбы.

– То есть через полгода после нашего с вами разговора. А почему не сообщили об этом?

– А зачем? Честно говоря, я немного сожалею, что пришлось применить крылатую ракету по кораблям Аргентины. Но что ни сделаешь для союзника. У вас не было возможности предотвратить высадку их десанта, а у нас была только эта возможность. Применять против аргентинцев ядерное оружие было несерьёзно. Через двенадцать дней подходили корабли и морская пехота. Я прекрасно понимаю, что это была ещё одна попытка США раскачать наш союз с вами. Поэтому я разрешил применение крылатых ракет. Но, господин премьер, что мы всё о войне и о войне? Мы же договорились, что наш союз – чисто оборонительный. Нам никто не угрожает. Вы беспокоились о Канаде, мы экономически помогли ей, и у нас, и у вас растёт объём торговли с ней. США сидят тихо за океаном и никому пока не угрожают. Президент Эйзенхауэр – вполне контактный человек, конечно его постоянные провокации в Латинской Америке уже порядком надоели, но что взять с профессионального военного! Он привык действовать так. Нам лучше поговорить о Единой Европе. Создание ЕОС подтвердило возможность создания экономического союза. Если нам с вами это удастся, то мы создадим самое мощное государство или объединение государств в мире!

– Это нечестно, господин Сталин! Вы украли у меня вторую половину моего визита! – улыбнулся Черчилль, привстал, пододвинул поближе свой любимый армянский коньяк и плеснул его в широкую рюмку. Слегка раскрутил её по часовой стрелке и принюхался. – Замечательный букет!

– Я уже распорядился доставить вам в посольство два ящика такого. Так что? Привлекаем для этого наших экономистов?

– Да, и юристов тоже! По поводу ракет… Сделаем так: мы не будем разрабатывать тяжёлые ракеты и подпишем с вами соглашение об этом. Ядерную программу мы доведём до конца, если ваша сторона нам поможет довести бомбу до носимого веса и сократить наши расходы, то мы оплатим вам семьдесят процентов сэкономленных средств. Сокращение даже на тридцать процентов наших расходов – это солидная экономия. На этом мы останавливаемся. Дальнейшая трата средств не имеет никакого смысла. Но если какая-либо третья сторона поставит на вооружение такую технику, я бы хотел, чтобы на территории острова или на наших кораблях было подобное вооружение в минимально достаточном количестве. Как сдерживающее оружие.

– Так сразу ответить не могу, надо посоветоваться с нашими учёными, доработать образцы до экспортной кондиции. В принципе это не исключено, господин премьер.

Два последних года были очень трудными для Черчилля. Британская империя прекратила своё существование. Теперь это Британское содружество. Они были вынуждены пойти на это из-за мирных протестов в Индии, объявления независимости Ирландией, партизанской войны в Намибии, Бечуаналенде, Северной и Южной Родезии, Кении и введение системы апартеида в ЮАР. Расходы на проведение карательных экспедиций превышали возможности королевства, а партизаны покупали оружие и снаряжение в США, которые торговали им направо и налево. Лейбористская партия поддерживала устремления колоний и доминионов через свою прессу. Мы активно развивали своё сотрудничество со странами Ближнего Востока, Ирана и Афганистана, и они тоже заявили о выходе из-под протектората Великобритании. Последний удар нанёс переворот в Египте, где власть захватили военные и было объявлено о национализации Суэцкого канала. Поняв, что дальнейшие действия приведут к ещё худшим последствиям, а союзный договор не предусматривал вмешательства во внутренние дела, поэтому просьбы о помощи к нам заканчивались ничем, Георг VI созвал в Лондоне большой совет и предложил реорганизовать империю в содружество. Многие страны поддержали это предложение, дававшее им полную экономическую самостоятельность, категорически против выступила только Ирландия, в результате родилось Содружество. Затем из-за репортажей из Южной Африки и мы, и король с премьером были вынуждены надавить на ЮАР с требованием отменить законы апартеида, ставящие небелых людей в рабское положение. ЮАР была исключена из ЕОС, вышла из Содружества и оказалась в полной изоляции. Нам удалось договориться даже с президентом США, который под давлением прессы, а эту компанию развернула Рита и её лучшая подруга в Америке – Деннис, провозгласил эмбарго на любые контакты с ЮАР. Нас эти события неприятно ударили из-за поставок алмазов для подшипников в газовых центрифугах. Собственные кимберлитовые трубки мы только начали осваивать. Я никак не мог найти повод послать геологов на Вилюй, удалось это сделать только в 1946 году. Но насытить соответствующей техникой столь труднодоступный район чрезвычайно трудно, да и опыта у нас не было. А «Де Бирс» им делиться не собиралась. Вопрос удалось решить через Черчилля: буквально сразу после выхода из ЕОС ЮАР напала на Намибию, я переговорил с Черчиллем, и наши страны объявили о полном протекторате над Намибией. Туда были переброшены наши ВДВ, а в Уолфиш-Бэй высадились наши морские пехотинцы. Англичане прислали два батальона легкой кавалерии – они так только называются, это моторизованные части на бронетранспортёрах и лёгких танках. Части ЮАР вначале попытались сбросить нас в океан, но немного не рассчитали свои силы. Вооружение армии ЮАР оставалось на уровне конца 1930-х годов. Но они осуществляли диверсионные и полупартизанские боевые действия, которые продолжались почти два года. Охранники «Де Бирс», среди которых, как оказалось, было немало эсэсовцев, счастливо избежавших денацификации, продержались целых восемь часов. Руководство «Де Бирс» было объявлено в международный розыск как пособники нацизма, поэтому через двое суток после нейтрализации охраны карьеров у меня на связи появился сэр Эрнст Оппенгеймер.

– Сэр Эндрю! Это лорд Эрнест Оппенгеймер, президент компании «де Бирс». Меня предупреждали, что вы чрезвычайно жёсткий оппонент и обладаете невероятными возможностями. Это блестящая операция, вы победили, и я готов выслушать ваши условия. Вы же понимаете, что у меня нет дивизий, большого количества танков, военно-морского флота и авиации. Я признаю, что сейчас вы контролируете ситуацию в Уолфиш-Бэй и, видимо, надолго, если не навсегда.

– Сэр Эрнст, здравствуйте. Я рад, что вы сохраняете спокойствие и разумно подходите к изменению положения в Намибии. Последние несколько лет мы являлись вашими крупнейшими покупателями. Но вы в одностороннем порядке разорвали действующий контракт и отказали нам в поставках сырья, отказали в помощи – не бесплатной – в разработке наших собственных месторождений, поддерживаете и являетесь крупнейшим спонсором Национальной партии ЮАР, провозгласившей режим апартеида на всей территории Южно-Африканского союза. Среди ваших охранников оказалось больше восьмидесяти процентов немцев-эсэсовцев, а это запрещённая во всём мире организация, ни один из них не прошёл денацификацию. Кстати, вы же еврей, а они провозглашали, что евреи – недочеловеки.

– Я – христианин, а не иудей.

– Они не рассматривали людей по паспорту или вероисповеданию, сэр Эрнст. Только по происхождению и антропологии. Так что первое условие – выдача всех членов СС и предоставление доступа к личным делам всех сотрудников. Мы не вскрывали ни сейфов, ни хранилищ. Всё в полном порядке, мы только остановили работу, сменили охрану и наводим порядок с содержанием рабочих на ваших карьерах и фабриках.

– Я знаю это, сэр Эндрю. Первое условие принимается безоговорочно. Могу объяснить, почему в охрану набраны именно эти люди: им деваться некуда. Они вынуждены работать честно. И имеют опыт работы охранниками.

– Вас надо свозить в Треблинку, Дахау или Освенцим.

– Спасибо, нет, не надо. Да, первое время пришлось им объяснять, что это рабочие, а не заключённые.

– Второе условие: обеспечение ваших рабочих нормальными условиями проживания и питания. И возможность проведения контроля за этим со стороны оккупационных властей.

– С этим несколько сложнее, сэр Эндрю, это значительно увеличивает риск хищений.

– У вас в Кимберли совершенно другие условия труда и контроля.

– Вы замечательно подготовились к разговору, сэр. Принимается.

– Передача нашим специалистам полной технологической схемы комбината, включая составы, которые помогают автоматическому извлечению кристаллов из породы. То, от чего вы отказались два года назад. Естественно, с оплатой вам всех авторских отчислений.

– Сэр Эндрю, это невозможно обсуждать по телефону. Рынок алмазов очень капризен, появление избыточного количества сырья слишком влияет на состояние рынка! Я понимаю, что вы, найдя алмазы, не остановитесь ни перед чем, чтобы начать их разработку и производство. Что вы уже и доказали, заняв мои богатейшие карьеры. У меня другое предложение: я выполняю пункт первый, вы отзываете из Интерпола заявку на мой арест и выдаёте мне вашу визу. Я прилетаю к вам, мы с вами посещаем ваши трубки и садимся за стол переговоров по третьему вопросу. Такой подход вас устраивает? Меня же интересуют в основном ювелирные алмазы. Вас, насколько я понял, этот сегмент рынка не очень волнует.

– Не совсем так, но больше интересует промышленное использование алмазов. Договорились, сэр Эрнст. За вами первый пункт. И до встречи в Москве.

Оппенгеймер выполнил свои обещания, его многочисленные охранники отправлены в Сибирь на строительство Братской ГЭС. Почти два полка СС. Надо будет выяснить, кто постарался их вытащить из Европы в Африку. На месте Оппенгеймер несколько разочарованно посмотрел на вскрышные работы, непроходимую тайгу вокруг.

– Здесь вы вряд ли найдёте что-нибудь стоящее. Это единственная трубка?

– Нет, это первая открытая трубка. Она небольших размеров, но алмазы здесь есть! – ему показали алмазы один и два, в двадцать восемь и двадцать один карат.

– Довольно крупные, немного странноватый цвет, но есть интересные варианты огранки. Нашли здесь?

– Чуть ниже, метров пятьсот отсюда.

– Тогда вы неправильно начали вскрывать. Надеюсь, что догадались сваливать отвал в одно место?

– Да, конечно.

– В этом отвале должно быть довольно много алмазов.

– Здание комбината мы только заложили, поэтому отвал ещё не разбирали.

– На наших карьерах мы сразу накрываем отвал и выставляем охрану.

– Охрана там есть.

Оппенгеймер в блокноте изобразил схему вскрышных работ на трубке один, передал её главному инженеру, затем мы сели в вертолёт и полетели на трубку три.

– Отличная машина! Они у вас продаются?

– Да.

– Отлично! Надо будет приобрести штук десять – двенадцать.

Трубкой три он заинтересовался всерьёз. И спустя пару часов подвёл итог:

– Сэр Эндрю, я готов с вами работать по третьему вопросу, хотя как я понимаю, он не последний. Это так?

– Да, сэр. Ещё одно условие – это Национальная партия ЮАР. Точнее, ваша финансовая поддержка этой партии. ЮАР занимала очень важное место в системе обороны ЕОС, но из-за прихода профашистской партии мы были вынуждены исключить её из ЕОС. Положение требуется исправлять и быстро. Тем более что пострадает ваш бизнес. Установить, где добыты алмазы, сейчас трудности не представляет. А вы – весьма влиятельный человек в республике.

– Быстро решить эту проблему не удастся, сэр Эндрю. Белое население ЮАР слишком обеспокоено резким увеличением небелого населения. Поэтому и поддержало эту партию.

– Требуется просто усилить пропаганду в нужном направлении. Если на этой стороне конфликта появитесь вы, добиться положительного результата будет много легче. Тем более что в соседней Анголе появилось СВАПО. Кто сможет помешать нам немного поддержать его!

– Вы не оставляете мне выбора, сэр Эндрю. Но всё это будет зависеть от того, сумеем ли мы договориться по третьему вопросу. Ваши трубки меня заинтересовали. Несмотря на то, что этот район нисколько не напоминает геологическую картину Южной Африки, алмазы здесь есть, и их много. Так что будем взаимно вежливы!

В результате переговоров и взаимных уступок мы получили линии по переработке кимберлита, согласовали совместную политику на внешнем рынке, отказали «Де Бирс» в монополии на продажу наших ювелирных алмазов, но договорились, что в Ленинграде откроется представительство «Де Бирс», и четыре раза в году будет проходить «Алмазный аукцион», где будут выставляться как необработанные, так и обработанные алмазы нашей крупнейшей фабрики «Русские самоцветы». Оппенгеймер согласился на это при условии, что общие продажи не должны превышать четверть продаж «Де Бирс». В случае если найден уникальный образец, он бы хотел предварительно оценить его. В общем, контракт с «Де Бирс» получился огромным, его согласование и подписание заняло почти год. Но оборудование на Вилюй начали поставлять практически сразу. А через два года Национальная партия ЮАР с треском проиграла выборы демократической лейбористской партии… «Бриллианты – навсегда!»

Законы апартеида были признаны ошибочными и отменены, хотя бандустаны сохранились как места компактного проживания местного населения. Сняты таблички «White only!», отменена сегрегация в школах и университетах, желающим вернули гражданство ЮАР. В городах по-прежнему действовали законы, запрещающие создание трущоб, незаконное строительство, проживание под открытым небом и в палатках. Именно принятия этих законов требовала в своё время Национальная партия, на этих лозунгах она пришла к власти, но не остановилась на этом, а ввела ещё целый ряд законов, вычеркнувших страну из числа развитых стран, Британского Содружества и ЕОС. Разумные ограничения обществу не вредят. Делегация Министерства образования ЮАР посетила Москву, Алма-Ату и Фрунзе с целью обмена опытом работы в области образования. В результате в ЮАР были созданы педагогические техникумы и институты, в четырнадцати бандустанах открыто более пятисот школ со смешанным преподавательским составом. Местное население получало восьмилетнее среднее неполное образование за небольшую плату. Вводить бесплатное обязательное среднее образование, как в СССР, они не стали. ЮАР после отмены законов апартеида вернулось в ЕОС.

Европейский оборонительный Союз после пятидесятого года стал активно развиваться: в него вступили Индия, Канада, Египет, Сирия, Ливан, Кипр, Палестина, Объединённые Арабские Эмираты, Ирак и Вьетминь. Были созданы три территориальных управления: Европейское, Ближневосточное и Дальневосточное. Присоединение такого большого количества стран дало мощный толчок нашей военной промышленности. Только четыре страны – Англия, Бельгия, Франция и СССР – имели развитые военно-промышленные структуры и самостоятельные разработки оружейных систем. Остальные использовали импорт. Причём в Англии и Бельгии закупалось в основном только стрелковое вооружение – штурмовые винтовки Энфилд и ФАЛ. Франция разработала и выпускала всё вооружение и снаряжение для своей небольшой армии полностью самостоятельно и практически не использовала импорт. Они использовали общие стандарты ЕОС, но де Голль хорошо помнил ситуацию сорок второго – сорок четвертого годов и осознанно стремился сохранить военную промышленность. Достиг в этом довольно больших успехов. Единственной импортной системой, принятой на вооружение Францией, был пулемет Калашникова, ПК. Остальные страны закупали вооружение у нас. После демонстрации нами новых больших противолодочных кораблей проекта 55-бис ими заинтересовались все страны, имеющие выход в море. Пришлось разрабатывать проект 55-э, он даже попал в книгу рекордов Гиннеса как самая большая серия военных кораблей в мире. Великолепную оценку ему дал первый морской лорд Каннингэм, незадолго до своей добровольной отставки:

– Русские создали новый класс кораблей – большой противолодочный корабль. Его отличают большая автономность, неограниченный район плавания, высокая форсажная скорость, высокая готовность к выходу в море, огромный вес залпа и модульный принцип конструкции, позволяющий легко менять агрегаты и системы корабля на новые. Это эталон военного корабля!

В июле пятидесятого года состоялась Вторая Московская конференция трех великих держав. Проведённые ядерные испытания и запуск спутников очень серьёзно напугали Америку. Там началась ядерная лихорадка, но большинство участников несостоявшегося Манхэттенского проекта уже покинули Америку и вернулись домой, в Европу. Восемь лет о них и не вспоминали! Англичане переманили Джона Кокрофта и назначили его главой своего атомного проекта. Обладая выдающимися организаторскими способностями, он при помощи барона Блеккетта и МИ-6 вытащил Нильса Бора в Англию, а тот – всех своих учеников: Рудольфа Пайерлса, Отто Фриша, Эдварда Теллера, Клауса Фукса, Лео Силарда, Ричарда Фейнмана, Джозефа Ротблата, Станислава Улама, Виктора Вайскопфа, Кеннета Бэйнбриджа, Роберта Оппенгеймера, Джона Лоуренса, Ганса Бизе, Р. Робертса, Ф. Молера, Александра Сакса, Ханса Бете, Швебера, Буша, Эккерса, Халбана, Симона, Э. Вагнера, Эрнеста Уолтона, Джона Кемени. Энрико Ферми уехал в Италию, а оттуда в Москву. Джон фон Нейман работал в Новосибирске с Лаврентьевым. Георгий Кистяковский преподавал в Киевском университете. Оставшиеся в Америке учёные под руководством Эрнеста Лоуренса – Исидор Раби, Роберт Уилсон, Герберт Йорк, Сэмюэл Аллисон, Эдвин Макмиллан, Филипп Хауге Абельсон, Роберт Сербер, Альберт Бартлетт – продолжили разработку Манхэттенского проекта. Однако предложенный Лоуренсом метод разделения урана при помощи ускорителя оказался очень дорогостоящим. В условиях постоянного недофинансирования и отсутствия интереса учёных к уже решённой проблеме проект длился больше семи лет. Вопли американских военных о грядущей атомной катастрофе разбивались о действительность: Советский Союз имеет ядерное оружие уже семь лет и испытал в космосе термоядерное оружие, но никому никогда им не угрожал, не провёл ни одной войны с сорок второго года, если не считать двух миротворческих операций: у Фолклендов и в Намибии, по просьбе Великобритании. А США за это время развязали шесть конфликтов в Латинской Америке. В июне пятидесятого в Церне, Швейцария, собрался физический конгресс и было образовано МАГАТЭ. Учёные всего мира обратились к правительствам всех стран с просьбой прекратить разработки ядерного оружия, не передавать технологии его изготовления и установить полный контроль над делящимися материалами. СССР и Великобритания поддержали инициативу учёных и заключили договор «О нераспространении ядерного оружия, запрете испытаний в трех средах: на земле, в воздухе и в космосе». Президент Эйзенхауэр подписал этот документ в Москве, но Сенат США ратифицировал его только в 1957 году, после испытаний двух атомных бомб в пустыне Невады, и только после того, как СССР и Великобритания прислали совместную ноту о том, что в случае, если договор не вступит в силу, они оставляют за собой право уничтожить всю имеющуюся инфраструктуру ядерного проекта США всеми имеющимися средствами. Под этим давлением республиканцы в Конгрессе и в Сенате согласились поддержать голосование. Физики создали два научных центра: Объединённый европейский центр в Церне и Объединённый физический центр в Дубне, под Москвой. Многие участники британского атомного проекта переехали в Дубну, где началось строительство самого мощного в мире синхрофазотрона. Многие ранее засекреченные открытия, сделанные советскими и британскими учёными, были опубликованы, за них вручены Нобелевские премии в области физики. Были рассекречены работы в области информатики и официально заявлено о наличии числовых компьютеров в СССР и Британии.

К приезду президента Эйзенхауэра в Москву «Аэрофлот» и «Бритиш Айрвейз» открыли беспосадочные рейсы в Нью-Йорк, Чикаго, Детройт и Майями на новых Ту-120, Ба-118 и британских «Брабазонах» с новыми совместными двигателями АШ-Роллс-Ройс. А первая советская атомная подводная лодка «Ленинский Комсомол» всплыла на Северном полюсе и передала поздравления лидерам Объединённых Наций с широты девяносто градусов. Командир лодки капитан 1-го ранга Видяев был тут же представлен к званию Героя Советского Союза. В своей книге он подробно описывал, как израсходовал шесть торпед для создания полыньи, а потом два часа искал эхоледомером эту полынью. Но всё-таки нашел и всплыл. Мы объявили о создании советского сектора в Арктике.

Бывший генерал Эйзенхауэр был довольно мрачен. Несмотря на подчёркнуто радушный приём в Москве, слишком многое зависело от этой встречи. Но обвинить союзников в нарушении принципов Объединённых Наций он не мог. Да, русские и англичане действительно объединились, отменили визы, практически объединили ведущие предприятия, развивают туризм, совместно выступают то против апартеида, то против загрязнения окружающей среды. Они активно развиваются, опережают Америку и в науке, и в технике. Делятся между собой открытиями. В 1945 году русские лётчики установили абсолютный рекорд дальности полёта: они без посадки обогнули земной шар. Один самолёт был бомбардировщиком, а второй – летающим радаром. Полёт проходил недалеко от южной границы США, скорость и высота полёта не позволяли ни одному истребителю США даже приблизиться к этой паре. Заранее расставленные на новых русских авиабазах на принадлежащих Британии островах и колониях, такие же русские самолёты передавали этой паре топливо в воздухе. Без помощи Англии такое было бы невозможно. Но это доказывало, что вся территория США находится в пределах досягаемости этих монстров. Русские не напали, как в сорок первом не напали на Гитлера. Но когда Гитлер, опьянённый успехами на Западном и Африканском фронтах, решил попробовать себя на «русском оселке», в течение трех месяцев его не стало. Оторвать Канаду от Англии не получается, и она уже объявила о намерении провести референдум о присоединении к ЕОС. Дело нескольких месяцев, и у русских появится огромный плацдарм на севере. Впрочем, зачем им плацдарм? У них есть ракеты огромной дальности и термоядерное оружие мощностью полторы мегатонны. В любую секунду они могут просто стереть с лица Земли любой город. С позиции силы с ними не поговоришь. Чёртовы коммунисты уже подняли голову и в Америке! И орут на всех углах, что только раскрепощённый пролетариат может дать такую скорость прогресса! Чёрта с два! Такой прогресс обеспечивают только деньги! А тут не успели из одного кризиса вылезти, как на нас набрасывают петлю гонки вооружений! Что делать, если у русских самолёты летают быстрее звука, а у нас едва-едва 880 километров в час?! С огромным трудом сделанный тридцатитонный бомбардировщик развивает скорость всего чуть больше 400 км/час. И он не достаёт до Москвы. Да и что толку, что он долетит? Бомбить чем? Обычной взрывчаткой, а русские и англичане уже подняли шум по поводу запрета атомного оружия. У самих есть, а другим они его создавать не позволяют! Наглецы! У нас самый большой в мире флот! Впрочем, русские показали фильм о том, во что превращается днище корабля при взрыве торпеды с атомной бое головкой в десять килотонн. А какой-то русский наглец поприветствовал нашу встречу с Северного полюса! Их лодкам не требуется всплывать на поверхность. Так что флот не спасёт. А Андреев показывал фотографии Земли, сделанные из космоса… У них шесть спутников, два они потеряли из-за испытаний в космосе, но четыре – работают! Совершенно непонятна реакция Черчилля на всё это! Где его англосакская гордость? Дошло до того, что русский язык стал обязательным предметом в английских школах, правда и в русских школах английский стал тоже обязательным предметом. Он преспокойнейшим образом обсуждает со Сталиным и Андреевым совместную космическую программу! Это же смерть всего нашего мира! Смерть идеи, что мы будем владеть всем этим миром! И ещё подсовывает мне «Договор о нераспространении ядерного оружия», идиот! А куда деваться!

Придётся подписывать! Иначе война! Наверняка эта троица уже обо всём договорилась! Не случайно же они так обхаживали канадцев! И кредиты им давали, и промышленность их загружали заказами, и договорились о совместном использовании Ньюфаундлендской банки. Нам самим это без надобности, у нас селёдку не едят, а русские промысловые суда уже просто поселились в канадских портах. А это деньги, занятость населения, поддержка работы портов и верфей. Русские вылезли на первое место в мире по добыче рыбы. Придумали плавучие консервные заводы и заваливают всех своей продукцией. Лучшим выходом из положения было бы присоединение к их союзу, но в Америке меня просто не поймут и отстреляют. А товары наши ни русские, ни англичане к себе не пускают, несмотря на то что, допустим, наши машины лучше, но в Европе другие требования по экологии и объёму двигателя. Как они могут ездить на таких «малышках»? Зачем я сюда приехал? Сделать вид, что от меня ещё что-то зависит? Глупейшее положение! Всем же понятно, что не на моей улице праздник!

Однако грустные мысли не мешали генералу «делать сыр»! Он вовсю улыбался и всем своим видом показывал, что страшно рад видеть усатого Джо, толстого борова и этого выскочку Андреева. Не позволил ему Комитет начальников штабов в 1942 году рискнуть и воспользоваться предложением Сталина и Андреева! Всё бы могло сложиться по-другому! А может быть, это и к лучшему! Во всяком случае, прямой угрозы войны нет! Но это расслабляет нацию! Призыв проходит с огромным трудом. Очень много уклонистов. Служба в армии считается бесполезным и бесперспективным занятием. Большинство молодых людей стараются любыми способами открутиться от неё. Суды забиты этими делами. Но среди молодёжи стало модно отсидеть три года, чем отслужить эти же три года, а Конгресс не пропускает поправку об увеличении сроков наказания. «Борцы за права гражданина» активно протаскивают закон об альтернативной службе. Надо будет воспользоваться советом сенатора Форрестола и запретить компартию и Комитет солдатских матерей. Действительно, после Второй Московской конференции в Америке началась настоящая «охота на ведьм». Были закрыты большинство левых газет, запрещена компартия, совершено несколько покушений на людей, известных левыми и коммунистическими взглядами. Так как большинство учёных и большая часть преподавательского состава университетов придерживались именно левых взглядов, то многие из них лишились работы и вынуждены были эмигрировать в Канаду, Австралию, Англию и Новую Зеландию. Кончилось это тем, что на выборах 1952 года республиканцы потерпели небывалое поражение. Их рейтинг упал до двадцати двух процентов. К власти вернулся Генри Уоллес, который прекратил вакханалию «охоты на ведьм». Тем не менее имиджу Соединённых Штатов был нанесён непоправимый ущерб. Страна, декларирующая свободу, оказалась обыкновенной «тюрьмой народов». По политическим мотивам за решёткой сидело полтора миллиона человек. Реабилитационные процессы велись недопустимо медленно, их блокировали «свободные судьи», в основном бывшие республиканцами. После освобождения многие из бывших заключённых старались уехать из страны. Мы же выкупили в Виннипеге радиокомпанию и начали вещание на английском, итальянском и испанском языках, рассказывая об успехах СССР, ЕОС и создаваемого Европейского Союза.

Отдельное место в вещании составляли рассказы «узников совести». В Канаде публиковались их воспоминания. Поднимались вопросы о расовом неравенстве и других проколах американской демократии. Однако печать в СССР ничего подобного не публиковала. В официальных передачах Московского радио эти темы поддержки не находили, кроме ситуации вокруг компартии США.

Появившийся в 1947 году лазер дал возможность в 1950-м создать кантилевер и атомно-силовой микроскоп. В сочетании с туннельным микроскопом этот сделанный в Зеленогорске прибор открыл возможность создавать сложные микросхемы: он позволял внедрять отдельные атомы индия в монокристаллы кремния и германия. Уже на спутнике «Космос-4» была собрана установка, позволяющая получать сверхчистый монокристалл при помощи зонной вакуумной плавки в открытом космосе и доставлять продукцию на Землю. Космос начал окупаться. Полученные таким образом монокристаллы отличала очень высокая чистота (девять девяток после запятой), то чего невероятно сложно добиться в земных условиях. В результате появились очень надёжные микросхемы. Это влекло за собой значительное уменьшение размеров и веса оборудования. Больших успехов при работе с этими образцами добилась совместная компания «Сони». Их большая интегральная микросхема с сорока восьмью выводами могла быть использована как сумматор, каскадный усилитель, умножитель частоты. Ибуки гарантировал до десяти лет непрерывной работы устройства. Это был прорыв в электронике. Первое, что он сделал на основе этой микросхемы, был трехканальный приёмоиндикатор импульсно-фазовой радионавигационной системы, позволяющий получать текущие координаты в режиме реального времени на скоростях до 3М. Мы начали проектировать второе поколение крылатых ракет. Ракеты должны были обладать возможностью преодолевать зоны ПВО противника в режиме огибания местности, воспринимать работу излучателей всех известных РЛС, определять своё местоположение в пространстве благодаря заложенной в них электронной карте с точностью до пятнадцати – семнадцати метров. Лазерные высотомеры давали избыточно точную высоту полёта в невидимом спектре. Появление лазерных дальномеров в авиации и на флоте в свою очередь ускорило прицеливание и пристрелку в разы. Тот же Ибуки на заводе своей фирмы создал уникальный цех по сборке и проектированию БИМС. Но его методы успешно работали пока только в Японии. У нас в Зеленогорске дела обстояли много хуже: не хватало исполнительской культуры и «слепого повиновения инструкции». Брака в Зеленогорске было в несколько раз больше, чем в Осаке и Токио. С этим явлением пришлось долго и упорно бороться: набирать людей с определёнными психологическими качествами, создавать целую систему подготовки и очистки инструмента, воспитывать работников, чаще всего рублём, вводить новую систему контроля допуска в рабочую зону. Но в конце концов справились и с этой проблемой. Дальше пошло легче: появился опыт, кадры, понимание физических и психологических процессов. В том числе и по контролю качества.

Сталин последнее время в основном жил в Крыму и на озере Рица, где были построены новые дачи. Он вплотную занялся «Краткой историей партии» и «Экономическими проблемами социализма», стремясь оставить людям своё видение новейшей истории. Вторая Московская конференция подвела черту под образованием СССР. Мы выстояли, превозмогли и победили агрессию всех европейских стран, вышли на совершенно другой уровень. Мы – двигатель прогресса, ВВП нашей страны уже первый в мире, после нас – Канада, затем США. Но если считать нас вместе с нашими сателлитами, то мы контролируем семьдесят восемь процентов мирового производства. Могли бы больше, но мы не спешим! Зачем тратить деньги впустую, если их можно потратить на собственный народ и собственное производство. Нам не требуется десять АУГ на каждый флот, нам достаточно две авиагруппы на флот. Достаточно семь дивизий РВСН, чтобы избавить от иллюзий любого агрессора. Реально только США могут, теоретически, тягаться с нами в военной области, но и этого у них не получается: сто шесть укомплектованных дивизий – это их максимум! Больше не выдерживает ни экономика, ни население. Этого недостаточно даже для того, чтобы удержать свою территорию. У них большие проблемы с валютой: курс доллара постоянно и стабильно падает относительно цен на золото, товары спросом не пользуются. Начались центробежные проблемы в Южной Америке: в Аргентине пришёл к власти генерал Перон и его партия, который провозгласил курс на установление прямых и долгосрочных отношений с ЕОС, Великобританией и СССР в качестве ближайшей перспективы. В Чили и Бразилии идут сходные процессы, Колумбия и Венесуэла, после последней войны, активно ищут союзников на других континентах. На Кубе произошёл неудачный военный переворот: население взялось за оружие и в несколько дней ликвидировало путчистов во главе с генералом Батиста. К власти пришли марксисты во главе с молодым лидером «партии IV Интернационала» Фиделем Кастро Рус. Они – троцкисты-националисты. Кастро – из семьи крупного землевладельца, одного из самых богатых семейств острова, но большую часть жизни провёл в Мексике, где влияние IV Интернационала было традиционно велико. В Колумбии вспыхнуло народное восстание, которое поддерживают широкие слои общества. Наиболее серьёзно идут процессы в Бразилии. Они стремятся избавиться от диктата США во внешней и внутренней политике, создать собственную экономику. Президент Кубичек, который сменил многолетнего диктатора маршала Варгаса на посту президента, провозгласил курс на экономические реформы, строительство новой столицы, создание Движения неприсоединившихся государств. Он обозначил Бразилию как четвертый полюс силы и стал активно продвигать эту идею. Нашлись молодые государства и молодые государственные деятели, которые выразили готовность присоединиться к этому движению. Так как США в это время были заняты внутренними разборками с коммунистами и левыми, то они упустили момент создания антиамериканской коалиции в Южной и Центральной Америке. Гуэрилла охватила практически все страны этого региона. Цели у бойцов были различными, но антиамериканская направленность прослеживалась у всех – и у колумбийских наркобаронов, и у венесуэльских повстанцев, и у никарагуанских коммунистов. Все стремились ослабить влияние Соединённых Штатов в регионе, стремились проводить самостоятельную политику. США задействовали против этих сил «эскадроны смерти» Стресснера, «чёрные легионы» Гусмана и отряды, сформированные ЦРУ Даллеса.

Определился первый космонавт планеты Земля: им стал один из щенков Тлетля – Тетль («камень» или «земля» на языке Нахуатль). Так как кожа у него напоминает человеческую, Королёв выбрал именно его для полёта. Он вернулся в октябре 1950 года, сделав десять оборотов вокруг Земли, а в январе от него родились отличные щенки! В космосе, точнее на наших кораблях в космосе, можно жить! Первый космонавт Земли не получил звания Героя, обошёлся огромной вкусной косточкой. Стал любимцем всего космодрома, всей страны и всего мира, затем уехал под Москву в свою стаю и долго и счастливо жил у нас дома. Врачи его, правда, помучили изрядно, но больше всех он любил маму Риту! И сыр «Чеддер»! Ещё одну собаку пришлось похоронить: получила большую дозу облучения в ионосфере Земли – полёт специально происходил на этой высоте. Специальный скафандр не спас. От этих высот пришлось отказаться. Всё было готово для полёта человека в космос. Был создан первый отряд космонавтов СССР. Для первого полёта был отобран Герой Советского Союза инженер-майор Георгий Береговой. Двадцатого января 1951 года космический корабль «Восток-1» за сто девять минут совершил один виток вокруг Земли и успешно приземлился в степи под Джезказганом. Вся Москва встречала инженер-полковника Берегового. Он стоял рядом со Сталиным на трибуне Мавзолея, а мимо больше пяти часов подряд проходили ликующие москвичи. Выпускник лётного училища 1941 года, участник Второй мировой вой ны, лётчик-штурмовик, участвовал в боях в Египте, за что и получил звание Героя, выпускник академии имени Жуковского. Его дипломной работой был космический корабль многоразового использования. Он стоял возле Сталина и ещё не понимал, наверное, что вошёл в мировую историю, стал кумиром молодёжи. Что ему предстоит объехать весь мир. Что он – ещё одно воплощение советской мечты. Рита, став министром культуры, встретилась со Сталиным, и в обход меня они приняли решение опубликовать книгу и снять фильм обо мне. Оказывается, даже «гадкий утёнок» сохранился в бюро Сухого. Он, конечно, уже не летает, но двигатели пускаются, в фильме он делал пробежки по аэродрому, а эпизод в воздухе снят не очень удачно: заметно, что это подвешенная на проволоке модель. Теперь это используют в пропагандистских целях. Из-за него мы с Ритой в первый раз в жизни поссорились. Я, когда узнал о предстоящей премьере фильма и книги, попытался запретить их и собирался устроить разнос Рите, но получил разнос сам. Даже улеглись в разных спальнях, но ненадолго: столкнулись нос к носу в темноте у внутренней двери между комнатами.