С вернувшейся магией жизнь стала казаться просто замечательной. Бродя по замковым помещениям, я неосознанно выводил простые магические линии в воздухе и что-то насвистывал. На этот раз ко мне никого не приставили. Очень странно. Теперь я и на пленника не похож, а больше на важного гостя смахиваю. Лер Вантихосо напомнила мне, что я не смогу сбежать от нолков. Серые животные превосходно держат след. Будь в крепости хоть одна лошадь, я бы попытался уйти, но от нолков действительно не убежишь. Ничего, что-нибудь придумаю.

Я тут же спустился вниз в подземелье. Отыскал алтарь, на котором меня почти принесли в жертву. Никто не охранял его. В помещении творилось что-то невообразимое. Волны магии накатывали и смывали почти любую магическую форму. Источник просто поражал своей мощью. Я попытался схватить эту дикую силу, но у меня ничего не вышло. Магия не поддавалась. Помнится, Санод говорил что-то о привязке? Даже сквозь толщу камня я заметил толстую силовую линию, уходящую куда-то верх. С большим интересом я выбежал на улицу и посмотрел в вышину. И, правда, в выси виднелся крупный магический канал, который выходил из Источника и, скорее всего, соединялся с сигнальным куполом Син. Вот откуда мана черпается для этой гигантской формы!

С задранной вверх головой я чуть не свалился в кучу мусора.

— Ну что за грязнули? — пожаловался я в пустоту.

Я отыскал гоблина-охранника и затребовал у него телегу. Тот сначала заворчал, но я сказал, что доложу Госпоже, и гоблин стал сразу покладистым. Широкую телегу притащил тролль. Они тут вместо тягловых лошадей видимо. У тролля изо рта капал слюна, выглядел он совершенно тупым. Пожалуй, лошади будут умнее.

Итак, приступим. Я знаю Баокора V ступени. Всего ступеней семь. Форма очень сложная и имеет кучу настроек. Скорость, силу, направление, объем и многое другое. Баокора дает воздушный толчок в определенную сторону. Для того, чтобы перенести мусор на телегу, надо сильно постараться. Форму придется полностью переработать в составную.

Время до обеда пролетело мгновенно. Я так увлекся, что почти ничего вокруг не замечал. В результате удалось сделать форму, которая будто ковш лопаты уходила под мусор, поднимала и переносила в телегу. Правда, в ходе конструирования заклинания подопытная куча мусора разлетелась на большое расстояние. В самой телеге осталось не так уж много.

— Ахаха, руками у тебя получалось лучше, ничтожество, — послышался знакомый ехидный голос.

— Да я только форму доделал. Дальше лучше пойдет, — принялся я оправдываться.

— Если твоя форма разбрасывает мусор по крепости, то у тебя отлично вышло. Ладно, хватит уже в дерьме копаться. Обед стынет.

— Да, ваше ведьмачество.

С сожалением я прервался и пошел следом за ведьмой.

Ел я быстро. Вантихосо недоуменно следила за мной.

— Ты так торопишься к своим любимым говнам? Или уже надумал, как сбежать?

— Столько дней ведь без магии, — я быстро проглотил кусок. — Лер Вантихосо, я пойду?

— Иди-иди.

Бедного тролля загонял полностью. Под вечер я выпросил еще одного тролля и вторую телегу, и дело пошло вдвое быстрее. Загрузить, дойти до свалки, выгрузить, вернуться обратно, и по новой. Иногда ходил к Источнику, чтобы пополнить ману. Отлично! К ужину мы с троллями успели вывезти весь мусор из крепости. Конечно, до идеальной чистоты еще далеко, но все равно стало намного лучше. Я прям доволен собой.

За вечерней трапезой я надеялся услышать похвалу из уст лер Вантихосо, но так и не дождался. А ведь дама в черном пару раз приходила посмотреть, как я плету Баокора. Вредная ведьма. Только после ужина я спохватился. Я же практически беззащитен! Что если очередной гоблин захочет меня убить? Без посоха я просто не успею ничего сплести.

Один из гноллов повел меня в новые покои. В предыдущих моих комнатах все еще царил беспорядок. По пути я утянул в карман маленький металлический канделябр. Ого, в этой части замка я не был, по-моему. Довольно чисто тут. Мои новые покои были похожи на предыдущие как две капли воды, разве что на двери засов был цел. Пришлось снова начать с уборки. Надо будет подумать потом над тем, чтобы сдать на титул Убирающего. У меня уже неплохо получается.

Итак, что мы имеем? Вилка серебряная — одна штука, нож серебряный, железный канделябр, четыре деревянные отломанные ножки табурета. Серебро хорошо в роли накопителя, но как посох не пойдет. В канделябр я засунул пробивной огненный шар ФиоТио. Железо тоже далеко не лучший вариант для посоха, однако лучше чем ничего. Я хорошо помнил, что черное дерево прекрасно держит формы, и скорость формирования высокая. Но вот табурет был сделан явно не из черного дерева. Провозился около двух теллов, пытаясь внедрить форму в ножки. Кое-что получилось, только я уверен, что на следующий день придется плести заново.

Этой ночью посетителей не было, слава Единому. Хотя от одной посетительницы я бы не отказался все же. Рано утром стуком в дверь меня разбудил гнолл-посыльный.

— Что надо?

— Госпо'а. Идти!

— Сейчас иду.

Я оделся, и гиеноподобный провожатый быстро повел меня по переплетениям мрачных коридоров и лестниц. Гнолл остановился возле двустворчатых черных дверей в покои, но сам заходить не стал:

— Че'о'ек. Идти! — поторопил нелюдь и боязливо отошел за угол.

Я постучал.

— Это Селин!

— Входи!

Я осторожно толкнул дверь. Скрипа не последовало на этот раз. Внутри покоев было чисто и ухожено. Ведьма сидела на низком стульчике перед большим зеркалом. Одета на ней была ночная сорочка черного цвета. Какой-то гоблин сзади аккуратно расчесывал ее длинные волосы. Тоже черные. В покоях почти все было черного либо темного цвета.

— Лер Вантихосо, вы хотели меня видеть?

— Да. Я наблюдала вчера за твоим копанием в мусоре. Ты поможешь мне сделать одну форму.

— Да, я не против помочь.

— Бестолочь, я не спрашиваю, а приказываю!

— Ясно.

— Подай мне посох. Вон он, на тумбочке лежит.

Я пошарил глазами и заметил сбоку резной посох закономерного черного цвета. Выглядел очень старым и дорогим. Вся рукоять была испещрена цветочными узорами. Угадывались листики и лепестки каких-то растений. Зеленый нелюдь, расчесывающий хозяйке волосы, остановился. Похоже, это была гоблинша. Я взял посох ведьмы и мельком просмотрел. Некоторые формы я не знал. Одна была похожа на запретную форму поднятия. Большинство — обычные Тио, Санку и прочие. Были и пробивные формы, но ничего сложного.

— Пожалуй, три дня — слишком много. Тебе и одного хватит, — довольно произнесла ведьма.

Гоблинша бочком отодвинулась в сторону.

— Да. Завтра я наконец проткну твое мерзкое сердце. Уже предвкушаю это.

Зеленая Прислуживающая спешно ретировалась из комнаты. Я недоуменно проводил ее взглядом.

— Кровь будет брызгать из твоей груди, выбиваться фонтаном. Стекать по твоим бокам, по алтарю и окроплять пол. Я повелю подать твое сердце к обеду с чесноком и пряными травами. А грязное тело пусть доедают гноллы. Или тролли пусть позабавятся… — ведьма с интересом наблюдала за мной в зеркало.

Я слушал, раскрыв рот, очень подробное описание собственного приношения в жертву. И что потом будут делать с моим телом. Некоторые вещи я себе и представить не мог. Не думал, что тролли испытывают нездоровое влечение к трупам людей.

Я осторожно подошел и протянул посох. Ведьма напряглась, но черный посох почему-то не стала брать.

— Положи на трюмо, — глухо произнесла ведьма.

Я очень осторожно положил посох. Что-то сейчас происходит, только до меня не доходит.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты не напал на меня, таракан помоечный?!

О, и правда! Я чуть не хлопнул себя по лбу. Условия были идеальные. Хороший посох с кучей разных плетений. И сама женщина, сидящая ко мне спиной, без защитных амулетов.

— Не знаю. А надо было?

— Да, надо было, — передразнила ведьма. — Почему ты такой дурак? — Вантихосо в отчаянии обхватила голову руками. — Дай мне повод! Я не смогу убить тебя просто так! Все рушится. Из-за тебя! Тупой лупоглазый обезьян! Недоумок криворукий! Толстозадый колдун-недоносок!

— Может, и не надо меня убивать?

— Я не могу оставить тебя в живых. Я Черная ведьма!

— Может, и не надо вам быть Черной ведьмой? Раз уж вы убить меня не можете?

Ведьма обернулась и гневно посмотрела на меня.

— Выметайся! Сейчас!

— А как же с формой помочь?

— Убирайся, тварь!

Я поспешил выполнить требование обозленной женщины, и покинул покои Вантихосо. Так и не понял, убьют меня завтра или через три дня?

Время я провел в бесцельных блужданиях по замку и крепости. Смотрел за развлечениями гноллов, гоблинов и троллей. По-моему, нелюди стали относиться ко мне с большим уважением. Не плевались, по крайней мере. Возле загона на свиней на меня неожиданно напали двое гноллов. Из канделябра я шустро выпустил огнешар и поджарил одну гиену. А вот ножка от табуретки подвела меня — кривое Тио улетело куда-то в сторону. Хоть не взорвалось в руке и то ладно. Форма в этом дереве распадается буквально за день. Тяжело без нормального посоха. Второй Гнолл быстро приближался, размахивая каким-то самодельным топориком. Я перепрыгнул через хлипкий заборчик и плюхнулся в грязь. «Ви-и-и-и», — визжали свиньи, «Ия-я-я-я», — кричал гнолл с топором. Пока мы бегали по загону, подошли гноллы и гоблины охранники. Только сразу помогать не стали. Смеялись над нами. Лишь спустя десяток асенд один из гоблинов что-то гаркнул, и гноллы нехотя полезли в хлев. Нападавшего отловили, тут же отрубили голову и бросили свиньям. Скорый у них тут суд. Может, его допросить надо было?

За ужином я пожаловался ведьме и попросил вернуть свой посох. Женщина только рассмеялась. Повелела подробно рассказать о случившемся. Долго хохотала над нашим забегом среди свиней. Посох так и не дала. Ну и черт с ним. Я натырил по замку еще два канделябра. Больше я носить с собой опасался. Заметят, отберут еще. Перед сном долго пришлось чистить наряд от грязи бытовыми плетениями. Ведь владеющий всегда должен выглядеть чисто и опрятно.

Ночью меня разбудил аккуратный стук в дверь. И что им всем не спится?

— Кто там?

— Лер Велиостро, можно войти?

— Лер Вантихосо?! Конечно, проходите. Вы бы предупредили. Я совсем не против ваших визитов.

Я подскочил и отпер засов. Белокожая женщина в ночнушке осторожно проскользнула в покои.

— Простите, что разбудила, лер Велиостро.

— Ничего.

— Вам, наверное, холодно. Идите в постель скорее.

Я прилег обратно на кровать и залез под одеяло.

— Как в прошлый раз? — спросил я.

Даже в такой темноте я увидел, как покраснели щеки девушки. На белой коже это было хорошо видно.

— Нет, отвернитесь, пожалуйста! И не приставайте!

Я повернулся на бок, спиной к ведьме. Вскоре послышался скрип кровати. Девушка приподняла одеяло и подвинулась ко мне.

— Извините, у меня в покоях так холодно. Если вы против, скажите. И я тут же уйду.

— Нет, я…

— Не поворачивайтесь! Я стесняюсь.

— Э-э, хорошо.

Мягкие холмики грудей осторожно прижались к моей спине. Какое тут стеснение, блин? Мы же с ней любовью занимались? Хотя звать такое любовью неправильно, наверное. Просто плотские утехи.

— Вы такой теплый, лер Селин. Можно я буду по имени вас называть?

— Можно.

— Спасибо. А вы зовите меня Ли.

— Хорошо, лер Ли.

— Так приятно, — ведьма прижалась еще сильней. — А я в своей постели не могу все согреться.

— Лер Ли, почему вы так меняетесь?

— Не знаю. Я такая, какая есть. Я ведь почти три года здесь ни с кем не говорила. Вы первый с кем я беседую. Вы добрый, лер Селин. Остальные все злые. С ними Лу разговаривает.

— Лу? С вами все в порядке?

— Нет. Я чувствую, что не справляюсь. Я думала, что смогу наладить жизнь в долине. Сделать гоблинов и троллей добрыми. Помочь им. Но у меня не получается. Но я ведь так стараюсь. Пусть потихоньку. Но я стараюсь! — голос девушки сорвался, она начала мелко дрожать. — Хнык, лер Селин, почему так выходит, хнык? И Кул, хнык, и Санод не понимают. Я не хочу, хнык, убивать вас, лер Селин. Я не хочу-у-у никого убивать, хнык.

Я растерялся.

— Не переживайте, все наладится.

— Я не знаю-ю-ю, как все нала-а-адить, хнык.

— Ну не плачьте. Я не люблю, когда кто-то плачет.

— Извините, лер Селин, я больше не буду. Вы такой большой и теплый… очень теплый…

Вантихосо засопела мне на ухо. Ладно, спать. Утром всегда приходят самые умные мысли.

— Грязная самка бегемота! — сильный удар в спину сбросил меня с кровати. Я спросонья подумал, что кто-то напал, и стал нашаривать рукой канделябр с формой внутри.

— Лер Ли, что случилось? — я осторожно потер ушибленную поясницу.

— Коровья лепешка, как ты смеешь обращаться ко мне по имени?!

— Вы ведь сами меня попросили ночью…

Ведьма огляделась и выругалась.

— Вот дура тупая! Ты с ней… со мной что-то сделал?!

— Нет, вроде бы. Вы сказали, что одной холодно спать.

В дверь настойчиво постучали, прервав наш разговор.

— Лер Велиостро, это Санод. Откройте.

— Твою налево! — выругалась ведьма.

— Госпожа, вы здесь?!

Я прошел ко входу и отпер засов.

— Чего тебе, лысый? — угрюмо спросила женщина.

— Просто убедиться, что с вами все в порядке, — нейтральным тоном произнес старый гоблин. — Охранники забеспокоились, когда вы не вернулись в свои покои. Скоро будут накрывать завтрак, — Санод поклонился и ушел.

— П*****, — ведьма выскочила с постели. Быстро побежала на выход и на ходу сильно толкнула меня. Еле смог удержать равновесие.

И что же получается? Их две в одном человеке уживается? Причем совсем разные. Неужели ведьма Блаженная? Вспомнилось, как Бешгу говорил, что у них ненормальных сажают в яму с термитами. Бешгу говорил, что это такие большие муравьи, с собаку размером. Ужас просто.

Мне казалось, что-то должно случиться этим днем. Или ведьма не выдержит, или гоблин сорвется. Но они вели себя пристойно. Вантихосо ругалась не больше обычного. Собственная неопределенность мне не нравилась, поэтому я решился спросить:

— Лер Вантихосо, когда вы меня убьете?

— Когда надоешь, козявка.

Слишком расплывчатый ответ, но большего я узнать так и не смог. После полудня прибежал гоблин с письмом. По-моему, его звали Гоул. Еще подтянулся Санод.

— Госпожа, дозорный нашел послание в обменном месте. Похоже, от тазамцев, — Гоул с поклоном протянул письмо с большой оранжевой печатью.

А я ведь седьмой день в Черном замке. Наверное, наш отряд уже доложился Старшим Командующим, и от них пришло письмо. Ведьма немедля вскрыла конверт и принялась читать. Про себя. Потом посмотрела на меня.

— Просят передать твое тело, чтобы захоронить на родине. Ахахаха. Раз они так уверены, что ты мертв, теперь точно придется тебя убить.

— Не надо.

— Госпожа, позвольте? — протянул руку гоблин.

Ведьма передала послание Саноду. Гоблин быстро ознакомился и произнес.

— Тазам не будет вводить войска. После захвата окрестных земель автономия Гиблой долины будет сохранена. Это радует. Учитывая наше положение. Источник так и не привязан.

— Заткнись, урод.

Санод вздохнул, но промолчал.

— А что будет, если Источник не привязать? — спросил я с интересом.

— Немертвые так и останутся без подпитки. Любая приличная армия сметет нашу оборону. Гоблинов, троллей и гноллов просто перережут. Мы в безопасности, пока врагам неизвестно об Источнике. Госпожа, через три-четыре декады прибудет партия рабов. Надеюсь, что у вас с ними проблем не возникнет?

— Не сомневайся, паршивый смерд.

На следующий, восьмой день моего пребывания в долине, мы отправились в поход. Ведьма изволила прогуляться верхом на нолке. И меня потащила с собой. Тут то я и познакомился поближе с нолками-переростками. Не знаю, как называется это помещение. Нолчатня? Нолчарня? Короче, дом для ездовых нолков. Чем-то походил на конюшню, только пониже. Недовольного гоблина Шуфа отправили помочь мне с животными.

– `уку сюда, на холку… Да не т'огай ухо! Так, п'авильно. В глаза ему смот'и. Д'угую `уку — за ошейник. Пусть де'гает хвостом, главное — не кусает пока. Так, тепе'ь стукни его по боку сапогом.

Я боязливо оглядел громадного серого зверя. Шерсть нолка вздыбилась, хвост нервно прижат, иногда из пасти животного раздавалось недовольное рычание.

— Он не укусит?

Шуф пожал плечами.

— По-другому он тебя не пустит. Нужно показать силу. Показать кто хозяин. Нолк, как и гоблин, только силу уважает. Пинай! — уверенно посоветовал Шуф.

Нет, так не пойдет. Не хочу бить животное. Я припомнил, как мы играли со старым псом Чарли. Он любил, когда ему чесали за ушами и просто гладили. И решил применить старые навыки на нолке. Сначала я касался головы животного осторожно. Видя, что его не собираются бить, зверь перестал рычать и успокоился.

— Вот, мой хороший!

Я чувствовал, что нолку нравятся мои почесывания, но он не терял бдительности. Рядом валялась обглоданная кость. Похоже, останки гнолла. Я подобрал кость и повел несколько раз перед мордой нолка. Дождавшись, пока у зверя проснется интерес, я зашвырнул предмет далеко в сторону. Животное рванулось за костью, взметнув пыль в нолчьем доме. Остальные звери все как один повернули головы. Я немного подождал, однако нолк и не думал возвращать метательный снаряд. Он прилег на пол, где упала кость, и начал ее грызть. Ладно, я не гордый, подойду сам.

— Как его зовут? — спросил я Шуфа.

— Шлюх.

— Как? Почему Шлюх?

— Слабый нолк. Позволяет всем ездить на себе.

— Понятно.

Спустя полтелла подошла лер Вантихосо со свитой из десятка гоблинов. Четверо из них — одаренные.

— Пошевеливайся, недотепа! Седлайте нолков! — приказал ведьма и прошла к дальнему загону. Оттуда дружелюбно выскочил большой и старый нолк с черной шерстью. — Черныш, скучал без меня?

Шуф нехотя помог мне навесить сбрую на Шлюха. Нолку не понравилось поначалу, и я ослабил пару ремней. Вроде нормально держится.

Ехать на нолке оказалось довольно удобно, хотя команд он слушался еще хуже, чем Пылинка. Зато держался четко за Чернышом, будто за вожаком стаи. Продвигались мы вдоль русла Леги по дороге в сторону, где меня пленили. Другие нолки вели себя довольно агрессивно, кидались на собратьев, рычали, пытались иногда сбросить седока или укусить. Обычно гоблины били им по ушам или по бокам. Шлюх был в этом плане более спокойным.

— Лер Вантихосо, а почему у вас в долине нолки такие большие?

— Нолки — непростые твари. А сытная еда и облучение Источником делают удивительные вещи.

Спустя примерно телл мы добрались до развилки. В первый день тролль притащил меня с левой стороны. Сейчас же мы повернули направо. Перебрались по широкому каменному мосту через реку. Камни переправы были очень похожи на кладку крепостной стены. Через полтелла мы въехали в большой город гоблинов. Издали и не увидишь его размеров. Хижины стоят между деревьев с густыми кронами, сверху почти не попадает свет. Только там, где возделываемые поля.

— Здесь живет около трех тысяч зеленых ушанов, — пояснила ведьма.

Дальше я мало что понимал, не зная местного языка. Никто не переводил. Мы подъехали к большой хижине, по-видимому, старосты поселения, перекусили. Потом старый незнакомый гоблин повел ведьму в разные места. Что-то показывал и объяснял. Вантихосо переговорила с разными гоблинами. Меня все встречали настороженно, однако явной враждебности не было. А может, я просто не замечаю ее.

После гоблинов мы посетили пещеры троллей и норы гноллов. Принцесса троллей Вивиен опять проявила интерес, однако ведьма категорически запретила меня есть. Серых гигантов я насчитал больше сотни. А вот гноллов посчитать было затруднительно, поскольку в норы никто не полез. Снаружи же их сновало немного, две-три сотни, наверное. Оказывается, в долине уйма нелюдей живет. В крепости же обитают только те, кто готовит ведьме, убирает, охраняет замок, разводит скот, прислуживает и прочее. У гноллов свой вождь имеется высокого роста. Вантихосо с ним долго беседовала.

До вечера мы успели объехать еще несколько поселений гоблинов и гноллов поменьше размером. И к вечерней трапезе благополучно вернулись в Черный замок.

На третий день меня не принесли в жертву. И через шесть дней не убили. Когда я спросил об этом ведьму, она разозлилась и послала меня подальше. В Черном замке было всегда оживленно. Каждый день что-то происходило. То гноллы с гоблинами что-то не поделят и устроят резню. То тролль умом тронется по неведомой причине и станет кидаться на всех. То Вантихосо придумает мне новое задание. В основном я занимался уборкой. Почистил крепостной ров. Разломал остов одного сгоревшего строения и вынес головешки из крепости с помощью телеги и троллей. Снял ржавчину с решеток и цепей. Последнее — оказалось самым сложным. И интересным. Баокора пришлось изменить до неузнаваемости. Может быть, можно было приспособить другую форму, только я не знал какую. Мое новое плетение мало что имело общего со старой Баокора V ступени. Тугой комок воздуха с немыслимой скоростью проходил по цепям и решеткам. При этом стоял такой страшный визг, что приходилось зажимать уши руками. Под конец даже лер Вантихосо выбежала из замка и долго ругала меня. Я от нее ни разу похвалы не услышал. Добрая половина ведьмы показывалась редко.

Ночью Вантихосо несколько раз приходила ко мне. Развлечься, сбросить напряжение. Даже перестала связывать руки и ноги. Обычно ведьма предпочитала позицию сверху и все делала сама. Зато теперь со свободными руками я мог ласкать ее. Грудь приятно помещалась в руке, и самой партнерше нравилось, когда я ее лапаю. Спереди, на животе, я нащупал несколько коротких шрамов, но не стал спрашивать. В полутьме то и не разглядеть ничего. Один раз я вытянул руки за спину женщины и почувствовал неровности кожи. Неужели на спине у нее столько шрамов? Я уже хотел открыть рот и спросить, как Вантихосо резко сбросила мою руку со своей спины и отвесила пощечину. Но ритмичные движения не прекратила.

Прошло почти две декады с момента моего пленения. Подходила к концу белая кварта. Здесь снега не было совсем, даже в такое время года. Я привык к жизни в Гиблой долине. С магией проснулся интерес, и появилось любопытство. Днями напролет я выводил магические линии, пытаясь сделать лучше известные мне формы или создать что-то новое, красивое. Смею надеяться, что у меня неплохо получалось. Жители крепости, похоже, смирились с моим соседством. Стали относиться как к другому обитателю долины. Иногда, правда, неугомонные гноллы кидались на меня с желанием убить и съесть, но не больше двух за раз. Мои боевые канделябры всегда были наготове. Если бы у гиен хватило ума объединиться, то мне пришлось бы туго.

В один из холодных белоквартных вечеров мы с Вантихосо ужинали в большом обеденном зале. Ничего не предвещало беды. По крайней мере, с моей точки зрения. Ведьма то может и догадывалась о чем-то. Гноллы подносили новые блюда, подливали чай. Вантихосо ругалась и кидалась тарелками в прислугу. Все как обычно. Тут послышалось несколько сильных ударов, и две деревянные двери в зал с шумом распахнулись. Из проемов вылезло около трех десятков гоблинов. С оружием и посохами наперевес. Вперед выступил Кул. Еще я узнал Шуфа, безухого и нескольких других гоблинов из ближнего окружения вождя зеленых.

— Что все это значит?! — резко встала ведьма со своего места.

— Это твой конец, ложная Госпожа! — с вызовом произнес Кул, тряся в воздухе моим отобранным посохом.

Я быстро поднялся из-за стола и отошел в сторону, к стене.

— Троуг, ое а носс! — приказал вождь.

Один из гоблинов внушительных размеров подался вперед. Он сжимал в руках какую-то серую сумку, заметно мерцающую в магическом зрении.

— Иеии о Кул. Неойии лоасса Троуг!!! АРГХХХХ! — гоблин-здоровяк свирепо прокричал что-то на своем и ринулся на ведьму, издавая громкий боевой клич.

Неуловимым движением Вантихосо выудила свой черных посох откуда-то из-под юбки и выставила защитный барьер. Толстая защитная пленка окутала женщину со всех сторон. В этот же момент Троуг что-то дернул из сумки и раздался сильный взрыв. Меня повалило на пол и на асенду ослепило. Вскоре взметнувшиеся осколки и грязь улеглись, и я увидел, что Вантихосо все также гордо стоит по центру зала, окутавшись магическим щитом. Гоблины в свою очередь ощетинились светящимися барьерами. По аурам выходило, что Колдующих у Кула около двенадцати, включая его самого.

Ведьма вытянула вперед руку, и два ближних гоблина-мага со стонами повалились на пол. Вантихосо тут же послала по заклинанию в упавших. Формы легко преодолели щиты и попали прямо в валяющихся беззащитных гоблинов.

— Что вы стоите?! — вскричал Кул. — Она всего лишь колдун-человек. Убейте ее, и МЫ, гоблины, будем править долиной!

Зеленые будто опомнились, и в Вантихосо полетели заклинания всех видов и расцветок. Защита ведьмы затрещала. Я огляделся и заметил скамью у стены неподалеку. Подошел, присел, и принялся с интересом следить за развитием боя. На всякий случай приготовил канделябр с Ванку. Хозяйка перешла в оборону, лишь изредка выводя из строя гоблинов-Колдующих своей ведьмячей силой. Зеленые маги в ответ огрызались многочисленными формами, а гоблины-воины пытались пробить ее защиту своими изогнутыми клинками. Похоже, дела у ведьмы не очень.

— Селин, помоги мне, гаденыш! — прокричала Вантихосо.

— С какой стати? — спросил я удивленно. С чего это мне помогать человеку, который хочет меня убить? Который каждый день напоминает о моей смерти и пытках, обзывает и бьет? Секс, конечно, хорош. Ну так, и с рабом тоже можно этим заниматься.

— Тварь! — злобно ответила женщина, стараясь уклониться от летящих форм и не нагружать излишне свою защиту.

Я продолжил сидеть на скамье, следя за ходом боя, подмечая некоторые интересные заклинания гоблинов и ведьмы.

— Человек! Помоги проломить защиту. И я обещаю отпустить тебя на свободу! — крикнул мне вождь гоблинов.

Я только хмыкнул в ответ. Вот уж Кулу помогать я не собираюсь. Это их разборки, и я тут не причем.

Ведьма потихоньку сдавала. Хоть у нее и было сильное преимущество в виде своей странной силы, однако мана у Вантихосо не была бесконечной, да и гоблинов-магов на ногах оставалось еще много. Похоже, ведьма и сама это поняла. Расшвыряв облепивших щит воинов в стороны, Вантихосо ринулась в проем прочь из зала.

— За ней! Добейте ее! — крикнул Кул своим подельникам. Гоблины гурьбой бросились следом за ведьмой.

Странно, что охранники не поспели на помощь ведьме. Или гоблины их заранее успели перебить? Я оглядел разгромленный зал. Повсюду валялись щепки и раздолбленные столы. Ни единой живой души видно не было. Где-то вдали в замке слышались отзвуки от разрывов заклинаний. Я отряхнул штаны и поднялся со скамьи. Любопытный бой. Надо потом попробовать сплести ту пробивную форму, что применяла Вантихосо. Похоже, она не так много маны потребляет, в отличие от моей ФиоТио.

На кухне я быстро схватил попавшуюся под руку еду и запихал в заплечный мешок. Пока я дошел до нолчьего дома, успел много всего передумать. И о том куда бежать, о том, как отбиться от преследователей. Снаружи наблюдалось некое оживление и возбуждение, тем не менее драк среди гноллов не было. Возле нолчьего дома как обычно дежурил незнакомый гоблин с оружием.

— Че'о'ек, что в замке п'оисходит? — спросил тот.

— Э-э, Госпожа гноллов гоняет.

Пока гоблин отвернулся в сторону, я сплел воздушное Бао и оглушил его. Нолки в загонах тоже были обеспокоены. Может быть, чуют сильную магию? Я прошелся по помещению, однако знакомую морду не увидел. Похоже, кто-то забрал Шлюха. На нем многие гоблины ездили. Я порыскал глазами вокруг и выбрал одного мирного на вид нолка. Когда я направился к его загону, тот негромко зарычал. Я подошел ближе, и нолк зарычал еще сильнее. Ощерился и жутко оскалил клыки. Я осторожно протянул руку. Зверь громко залаял. Прямо как бешеная собака. Может, его Бао приложить, тогда присмиреет? Я прошелся по загонам, но реакция других нолков была одинаковой. Черныш ведьмы так чуть за руку не тяпнул. Злобные гады. Я немного постоял в раздумьях. Получается, сам я не могу сбежать верхом, только на своих двоих. Если запустить несколько Тиов с определенных позиций, то можно порубить всех нолков. Тогда по моему следу никто не выйдет. Хотя нет. В поселениях гоблинов есть еще много сторожевых нолков. Я уже успел убедиться, что у них отличный нюх. Да и просто жалко самих животных, хоть они и злонравные. Эххх, ладно. Пойду, попробую договориться с победителем в сражении. Не выйдет, так не выйдет.

В большом зале ведьма устало сидела на своем помятом троне, чудом уцелевшем в сражении. Вокруг носились перепуганные гоблины и гноллы. Они убирали тела, битую посуду и останки мебели. Платье Вантихосо было покрыто кровью.

— Ты еще тут, червь? — негромко спросила ведьма.

— Да. Я хотел убежать, но не смог оседлать нолка.

— Я бы посмеялась над твоими неудачами, только что-то устала.

— Вы очень сильная Колдующая, лер Вантихосо.

— Грязный лизоблюд. Я не хочу тебя видеть сейчас. Ты бросил меня!

— С чего это мне помогать вам? Вы мне не друг, и даже не приятельница. Я ведь просто ваш пленник.

— Уйди. Иначе я прибью тебя прямо сейчас.

— Может, это будет лучшим выходом?

Ведьма прикрыла глаза, так и не ответив, и я вышел из обеденного зала.

По следам от заклинаний, трупам и отпечаткам крови я отыскал главное место сражения. Небольшое помещение-кладовая недалеко от алтаря. Стены оплавлены, везде валяется какой-то хлам и изорванные тела гоблинов. Похоже, тут ведьму зажали, но Вантихосо как-то выстояла. Я растолкал суетящихся гноллов и полез обшаривать трупы. Гиены что-то пропищали протестующее.

— О! — воскликнул я, натолкнувшись на тело безухого гоблина. По правде, теперь сложно подсчитать количество ушей нелюдя, поскольку голова его была оторвана и куда-то делась. Зато свои перчатки я узнал. Без всякой брезгливости стащил их с трупа. Да они же ему сильно велики были! Зачем безухий носил тогда их, интересно? Ничего, почистить, и сойдет.

По памятным амулетам и побрякушкам я отыскал то, что осталось от великого вождя Кула. Гоблин словно взорвался изнутри, а потом его еще и поджарили. Все внутренности разбросало вокруг. Не слишком приятное зрелище. Я осторожно поворочал угли сапогом и вскоре обнаружил свой посох. Жезл из черного дерева был полностью оплавлен и непригоден для использования. Красные вставки разбиты. Жаль, это ведь был подарок Вивьен.

Кто-то из гноллов привел гоблина-охранника.

— Че'о'ек, уходи! Тебе нельзя здесь быть! — грозно повелел гоблин, демонстративно придерживаясь за свой магический посох.

Я с сожалением выбросил останки жезла и покинул место побоища.