Глава 21
ПОЕЗД
На сильно выступающем бетонном, потрескавшемся цоколе старого московского дома сидели четверо. Двое курили — раскрасневшийся от бега всклокоченный турист с пудовым рюкзаком за спиной и красивая черноволосая девушка неуловимо этнического вида в алых одеждах до пола. Высокий, приятный мужчина с заткнутой за пояс тугой скруткой златых волос и его спортивно-неформальный блондинистый спутник рассеянно смотрели в никуда.
Вышедшая из подъезда старушка с неодобрением оглядела компанию.
— Ты-то интеллигентный на вид! В жилетке! А связался!.. — сказала она златоволосому эльфу.
Тайтингиль скорбно покивал. Он был связан, да, теперь связан с этой трудной, больной складкой Эалы, с ее судьбой. Пожилая пророчица оказалась немногословна, но права…
— Я попросил бы… — начал Котов, но старушка даже слушать его не стала. Полоснула взглядом Мастера Войны и выплюнула:
— Понаехали!
— Поналетели, — ответил он хриплым недевичьим голосом.
Это не остановило пожилую мадам.
— Панки! — обозвалась она, почему-то энергично поставив ударение в названии субкультуры на последний слог. — Тунеядцы! И вообще — стена Цоя этого вашего — во-о-он там!
Показала пальцем в географически верном направлении — и ушла, вполголоса доругиваясь с астралом.
Котов жестом попросил у Мастера Войны сигарету и неумело, истерично затянулся, закашлялся. Тайтингиль корректно постучал его ладонью по спине, выбивая злой дым.
Камуфляжный уфолог брякнул чайником о бетон. На его здорово расцарапанной шее тускло поблескивала массивная золотая цепь. Он осторожно погладил ее рукой. Металл был теплым и очевидно тосковал по очередному утраченному владельцу.
— А вот я Витя как раз, — признался парень.
— Диман.
— Мастер Войны.
— Тайтингиль.
— Латыш, что ли? Ну ребята… а может, у вас и выпить есть?
— Нету. Мы за здоровый образ жизни, — проворчал Котов, затягиваясь еще раз — осторожно, чуть морща нос. Вредные привычки давались ему без виртуозности.
— Я запомнил координаты, — проговорил Мастер Войны. — До цели около двух тысяч километров. Этот скорбный транспорт, — он кивком указал на «гелендваген» и крутнул на пальце стальное кольцо ключей, — поедет со скоростью сто пятьдесят километров в час, и мы уложимся менее чем за ваши сутки.
Уфолог нервно захихикал. По нему было видно, что на язык лезет всякое, но ссадины на шее советовали не острить. Практика показала, что мелкое зловредное существо в нелепых шмотках оказалось скорым и ошеломительно успешным на расправу.
Поэтому Витя молча включил чудом уцелевший в бешеной гонке фотоаппарат и стал показывать картинки. Преобладали в основном обляпанные грязью по самые крыши трактора и фатально завязшие остовы боевых «козлов» отечественного автопрома, вытаскиваемые лесовозами.
Попутно тезка известного рок-певца обстоятельно пояснял про полярный круг, белые ночи, иную климатическую зону и внезапные незабываемые встречи с местной фауной.
— Там и летом может лежать снег… — тихо сказал Тайтингиль. — Это северный край, орк. Северный.
— Ну да, — поддержал уфолог Витя. — Что-то такое. Барахло — потеплее. А про машину забудьте. На поезде до Мурманска доберетесь, а дальше — болотоход, или… или на «витязе» поедете, там есть один списанный.
Тайтингиль недоуменно изогнул бровь.
— На мне? Как я смогу увезти всех?
— Ты не списан пока, — буркнул Котов, колупавшийся в айфоне. — Он про машину говорит, прро машину, это название техники такое. Поезд мурманский будет в полвторрого ночи.
— Вот-вот. Поезд — это дело. А насчет того, как там добираться, вы на месте договоритесь, — убежденно сказал Витя. — Вы договариваться умеете, — и невольно тронул толстый витой золотой шнур на шее. — Подберете тачку, чего ножки марать. А то вдруг и вертолет, только там садиться негде…
— Если ты солгал, — ровно сказал Мастер Войны, — ты пожалеешь, что…
Витя громко сглотнул и покосился на Тайтингиля. Верзила, как оказалось, был в пестрой компашке самым спокойным и миролюбивым, он в итоге не допустил смертоубийства и очень вежливо расспрашивал об уникальной находке. Вежливо.
— Да вы ж нормальные, — убежденно сказал уфолог. — Вам можно доверять. — Он еще раз потер длинные царапины, украсившие его щеку. Потом полез в рюкзак, снова достал содержимое Котикова кошелька, перекочевавшее в матерчатое портмоне с изображением индюшачьего следа; помусолил пальцы, посчитал.
И кивнул удовлетворенно.
Точно. Нормальные. Можно доверять.
— Я заказываю билеты, — с отвращением сказал Котик. — Нет, не заказываю. По ситуации будем брать на вокзале. Собраться надо.
— Почему не заказываешь? — спросил Мастер Войны, хищно поджимая пальцы орлиными когтями.
— Потому что у тебя, сердечный мой, документов нету, — выговорил Котик с интонацией Матроскина, подчеркнув «у» в слове «документов». — А на транспорте у нас их тщательно проверяют. И за остаток субботнего вечерра тебе их не сделать.
— Бесполезное создание, — надменно и очень зло выговорил Мастер.
Витя сторожко отсел подальше и затушил сигарету об асфальт.
— Я пойду? Вы, ребята, дальше без меня, лады? Вам, ребята, и без меня интересно. Кинете потом по почте — нашли, не нашли.
— Мы тебе кинем, — холодно сказал Мастер.
Эльф улыбнулся.
Огромная двухуровневая квартира Ирмы в вечерний час была погружена в полусонный покой. Сама Ирма, вернувшаяся домой после изнурительного трудового дня, поужинала брокколи с куриной грудкой и наслаждалась зеленым чаем, лежа на новом, пахнущем превосходной кожей диване. Его изгвазданный инопланетной кровью предшественник отказался чиститься, и его «за самовывоз» забрали добрые страждущие с «Авито».
Ирма подняла изнуренные каблуками ноги на пухлый рулет подлокотника. Над головой нависала китайская антикварная ваза. Женщина долго размышляла, приносит ли ей дискомфорт сей нежданный подарок и даже, что греха таить, пыталась накручивать себя, чтобы собственноручно кокнуть фарфоровое чудовище. Но ваза, подаренная двумя самыми ненавистными мужчинами в ее жизни, Васей и Мастером Войны, все же была хороша, даже великолепна; и в итоге Ирма с чисто женской последовательностью купила к ней мебель в восточном стиле.
И лежала на этой мебели по всем правилам фэн-шуй, разглядывая причудливые узоры на изысканных боках средневековой китайской громадины.
Релаксация закончилась в единый миг — как только в коридоре закипела, зашумела, буйно заколготилась жизнь, отомкнувшая ее квартиру собственными ключами.
Ирма поднялась и, огладив ладонью поднывающую поясницу, пошла посмотреть, что там творилось.
Лаял и радостно прыгал пробудившийся щенок, поименованный Лаки. Встревоженный шумом кот Пиксель опрометью бежал прочь. А другой кот, который Дима, вволакивал в Ирмин коридор рюкзак необъятных размеров — уже второй. Подле стояла пара камуфляжных сумок. Сам Котов тоже был сногсшибательно камуфляжен и спортивен, в берцах. Из многочисленных карманов его куртки торчали пухлые торцы пачек наличности — кто знает, как с банкоматами в Заполярье?
Тайтингиль был предельно спокоен. Облачаться в камуфляж он не пожелал, странная синтетическая ткань ему не нравилась, и он предпочел до поры до времени оставить свежекупленный таежный прикид в рюкзаке.
Как и отличные натовские походные ботинки своего потрясающего размера.
Мастер Войны, посетивший магазин походного снаряжения, заинтересовался разве что тесаком мачете, но при ближайшем рассмотрении качество стали его огорчило. В итоге он заверил спутников, что все необходимое для любого опасного путешествия у него уже есть — он сам.
Не было только документов.
— Что у вас опять? — почти простонала Ирма. — Что? Тайтингиль… ну…
Эльф светло улыбнулся:
— Ирма, не пугайся, мы должны ехать за космическим кораблем.
Ирма уже давно не пугалась. Просто села на пуфик и обвела всю компанию взглядом.
— За кораблем? Космическим?
— Ага! — с готовностью подтвердил Котов. — В Мурррманскую область.
Тайтингиль подошел к женщине, склонился — златая завеса волос посыпалась вниз.
— Послушай… те бумаги… документы, которые ты делала для меня. Паспорт. Игорь Приходько. Мы можем сделать такие же для него? — Он указал на звездного воителя.
— М-можем, — выговорила Ирма. — Можем. Но это будет очень дорого стоить. — Она смерила алую фигуру деловым взглядом и подытожила: — Очень.
Котов попытался локтем подпихнуть Мастера.
— Ваше слово, товарищ маузер, — громко зашептал он. — Проси! Ну!
Мастер Войны шевельнул тонкой бровью и развернул плечи. Вышло очень церемонно, красиво. Будто он сейчас собирался подписать пакт галактической важности.
— Ирма, матерь дома, — сказал он. — Дело не терпит отлагательства, и я уповаю на твою милость.
— Вам когда надо? — обреченно спросила Ирма.
— Часа через два, — признался Котик. — Ну, три.
— Котов… — выдохнула она. — Вы превзошли себя. Ты подумай головой! Да, да, голова — это вот то, на чем дреды растут! Какие три часа? Сутки, ну, двое. Лучше неделю.
Котов понурился.
Мастер Войны явно напрягся.
— Я… не могу не ехать. Это моя корабль, мы связаны, и никому, кроме меня, не совладать с ней. Значит, поеду на том транспорте, что есть, — следом. Значит…
— Значит, корабль могут найти, — ядовито высказался Котик. — Найти, распилить и сдать на металл, отдать фээсбэшникам для изучения технологий, и…
— Мы найдем другой выход, найдем, — спокойно сказал эльф. — Ирма…
— Это моя корабль!
— Ну что делать, дррагоценный, — муркнул Котов, с отвращением поглядывая на мужественно-полевую снарягу, — что делать, никто никуда пррямо сегодня не едет…
— Бесполезный! — Мастер вмиг оказался около Котова; Котик зашипел, ощетиниваясь; Тайтингиль шагнул к ним, оторвав взгляд от Ирмы, и…
— Всем стоять! Стройсь на подоконниках, форма одежды — трусы-ботинки! — звонко объявила сверху Алинка.
Мужчины замерли; девушка, в коротюсенькой майке и шортиках, сбежала вниз по лестнице, взблескивая сережкой в пупке. В руке у нее была краснокожая книжечка и небольшой футляр.
— Вот, — сказала она. — Нате, — и сунула инопланетянину свой паспорт. — Мне тут четырнадцать, правда. Ну вы не сильно старше выглядите. Но волосы темные на фото, я не красилась тогда. И линзы еще не носила. Очки, видите. Вот очки. — Она протянула футляр. — Минус два всего.
— А что, — с видом эксперта сказал Котяра, сличая внешность Мастера Войны с фотографией в паспорте. — Панченко Алина Николаевна. Очень даже.
— Ну. Алинка, — выдохнула Ирма. — Ну… Алинка…
— У меня загран останется, если что, — успокоила мать Алинка. — Никаких проблем. Я могу с вами… с загранпаспортом… а?..
Тайтингиль улыбался. Уголком губ, похожих на шрам.
— Нет, Алина, — веско сказал он. — Это опасный поход, и ты останешься с матерью.
Девушка растерянно взглянула на Котика — тот всегда разрешал и даже поощрял шалости.
Но не в этот раз.
— Если ты поедешь с нами, — сказал он, — получится, что у нас две Алины Николаевны единовременно. — Он важно поднял палец. — Почти как у Брэдбери. Двойники, временной парадокс, всякое такое. — Он подшагнул, обнял девочку, сунулся носом в выбеленные пряди. — Извини. Никак.
Алина высвободилась из тепло-мягких Котиковых лап. Вздохнула. Повернулась к Мастеру:
— Тут это… Две косички, видите? В паспорте, на фотке. Я вас, — обратилась к Мастеру Войны, — можно заплету? Ну, для похожести?
— Можно, — ответил он и склонил голову.
— Тогда… пойдемте ко мне? Я вас там… причешу…
Алина и звездный воин ушли; Котик, смекнув внутренней чуйкой, что сейчас не повредит кофе, не поврредит, ну никак, смылся в кухню и прижал там в любовном объятии кота Пикселя.
Тайтингиль остался в гостиной — перед Ирмой.
Убедившись, что дурная компашка разбрелась, Ирма, как была, сидя, обхватила руками эльфа и уткнулась лицом ему в живот. И замерла.
Тонкие сильные пальцы витязя ласкали ее короткие, стильно подстриженные и уложенные волосы. Стиль. Практично. Крашенные в естественный цвет волосы, в которых на самом деле уже были седые прядки…
— Это еще не к звездам, — прошептала Ирма. — Это… еще… нет. Ты же еще вернешься. Вернешься?
— Я вернусь. Я… вернусь. Я — да. Ирма…
Этот мир больше не колол его грудь, не хлестал иглами по легким и сердцу. Мощь великого дерева текла в жилах эльфа, а рядом сидела женщина — которая ничего уже не ждала. Просто сидела. Просто. Прижавшись головой к его животу.
Что-то нежное, неуловимое, как тихо звучащая струна, коснулось было его сердца; но впереди ждал звездный корабль, ждал бой, ждала паучиха, сотканная из первозданного хаоса. И некогда было вслушиваться.
— Ирма… единственный раз может любить эльф. И я любил.
Она молчала. Только подняла вверх лицо и улыбалась — спокойно. Улыбка невероятно красила ее посвежевшее без всяких грязей и Мертвых морей лицо.
— Но я жил, — продолжил витязь Нолдорина, — я жил… дважды. Я умер в битве с огненным демоном, и я воскрес.
Ирма молчала. Смотрела. Улыбка растаяла, а расширившиеся зрачки, казалось, затопили ее лицо.
Чудесное путешествие на вороном «мерседесе» до вокзала омрачилось перепалкой между Котиком и Мастером Войны под блатные песни настырного транспортного средства.
Тайтингиль молча смотрел в окно и не вмешивался.
Билеты были электронные, электрронные; ими озаботился заточенный с кофеваркой на кухне Котик. И вот — обшарпанный борт длинного северного поезда, набитый людом, следующим из Москвы в Мурманск.
Проводница, разбитная дамочка лет пятидесяти, с узорной прической, смолила длиннющую тонкую сигаретку, сквозь клубы ментолового дыма поглядывая на очередь из пассажиров.
— Мастер, — зашептал мстительный Котяра, — у нас поезда охраняют сильнейшие воительницы нашего мира, видишь, какие статные? Матери Длинных Домов на колесах! Поклонись им!
Инопланетянин прищурился.
— Это эльф прибыл сюда из мира, где нет общественного транспорта, — сказал он. — Не я, а он, бесполезное ты создание. Бортпроводницы же одинаковы во всех пределах галактики.
— Проездные документы, пожалуйста.
Привычно выпятив дородный бюст, женщина в униформе бегло, без особого интереса просмотрела билеты и паспорта эльфа и орка.
— Девушка, а ваш паспорт?
Мастер Войны подал документ, стараясь особо не демонстрировать когти. Две роскошных косы сытыми змеями сползали по алым шелкам до пояса, очки в черной пластиковой оправе придавали ему вид одновременно строгий и умилительный — настолько, что Котов аж завздыхал.
— Алина Николаевна?
Инопланетянин артистично закашлялся в рукав.
— Николаевна, Николаевна, — подтвердил Котов, камуфляжной грудью выходя на проводницу. — Простыла красавица наша.
Проводница прищурилась.
Тайтингиль, до этого задумчиво глазевший на вокзальную суету, вдруг оказался возле женщины, посмотрел в лицо.
— Все хорошо.
— Правда? — Дама доверчиво, по-детски глянула на эльфа снизу вверх.
— Конечно, — уверенно подтвердил витязь, заталкивая Мастера в тамбур.
Котик прошмыгнул следом, радуясь сэкономленным средствам.
Впрочем, радость его испарилась, как только он увидел, где именно им придется провести ближайшие полтора дня.
Пока в отдельно взятой московской квартире решались вопросы с легализацией инопланетян, граждане стремительно раскупали места в поезде, оставив только самые непрестижные — плацкарт, верхние боковые полки около туалета. Их и ухватил Котов.
Все трое оказались в поезде впервые.
Вагон, видимо, был ровесником бабушки Тайтингиля. Богатство интерьера тускло освещалось уцелевшими лампами.
— Похоже на казарму панцирников, — отметил Мастер Войны и коротко прикрыл пальцами нос. — Но там чище и больше места.
Эльф, изумленно пробежавшись взглядом по каморкам с размещающим свои пожитки людом, закатился на указанную Котиком полку и сложился там, как перочинный нож. Котов молча забился на свое место, буквально свернувшись в клубок, и закрыл глаза — окружающая действительность вновь оказалась слишком жестока для нежной натуры орка. Мастер злорадно оскалился и неспешно двинулся в тамбур — пускать дым.
Тайтингиль, примостившийся кое-как на прокрустовом ложе плацкарта, затих. Отрешившись от суеты и звуков вокруг, он замер, затворившись в себе самом.
Некоторые на этой Земле назвали бы его состояние осознанным сновидением. Но то, что достигалось шаманами с помощью кактусов и прочих мухоморов, для дивного народа было так же естественно, как дыхание. Воин искал след, пытался проникнуть в замыслы Врага. Сосредоточиться на предстоящем. Корабль кораблем, но попытаться отыскать след сбежавшей Цемры также не мешало.
— Вот драконий камень.
Тайтингиль, в длинной шитой полотняной рубахе, без доспехов, взял небольшой темный камешек, совершенно не обладавший драгоценным блеском и глубиной.
— Вот кровь дракона. В укупоренной посуде она не сделается кристаллами много лет. Все готово для того, чтобы ты попробовал свершить свой путь, — вздохнул волшебник, мудрец. — Но сумеешь ли ты вернуться, отыщешь ли желаемое — этого не видят мои слабые глаза. Трудно было собрать все это воедино, и никому не узнать, куда летал дракон, пока камень еще стучал в его груди живым сердцем.
— Я все равно пойду. Сейчас вокруг Нолдорина и в Тенистом лесу спокойно. Мой меч не нужен.
— Твой меч нужен всегда, — грустно возразил волшебник. — И в своем путешествии ты много раз столкнешься с трудностями, которых и представить не можешь. Но ты сам — меч, Тайтингиль. Ты сам — оружие. Ты должен все преодолеть. Все…
Эльфу было душно в металлическом панцире вагона, тесно на унизительной лежанке, странно и неловко. Сила его вернулась, спокойствие тоже — но мир вокруг, всевозможные мелочи — мешали. Начиная от истошно ревущего рядом мальчика и до рвущихся мимо в уборную людей, которые разом бросились туда сразу после отправления поезда, и запахи, и звуки, и осознание, ощущение происходящего — все словно было создано специально для того, чтобы разрушить спокойствие эльфа. Разрушить.
Знал ли волшебник, что преодолевать надо будет и такое?
Витязь усмехнулся.
Мысли невольно возвращались в Ирмину квартиру. И вместо поисков врага — искали женское тепло, легкий, уже неразличимый свет души той, которая осталась далеко позади.
Вагон мерно покачивался, столбы за окном мелькали с приличной скоростью.
— Скажи, оруженосец, — спросил эльф. — Что тянет эту… этот дом на колесах так быстро? Машина?
— Электрровоз. Машина, — сыто муркнул Котик. Его клонило в сон.
Тайтингиля же разобрало любопытство.
— Но какая сила нужна…
— Шесть тысяч лошадей. А тянуть он может, — Котик сунул нос в айфон, — полторы тысячи тонн. А тонна — это десять тебя.
— Машина… ты вел машину один. Сам. Кто ведет… электровоз?..
— Машинисты, — Котов вкусно зевнул, — просто машинисты, люди такие.
Люди. Всего лишь люди.
— Я не буду тут спать. — Тайтингиль стек сверху. — Кот, отведи меня к… машинисту. Отведи. Я хочу быть во главе этой змеи, раз уж ехать следует на ней.
— К машини-исту? — воспрянул Котов и зевнул. — Трри часа, трри. Вагончик трронулся, перрон остался. Может, утром, светлейший?
— Сейчас.
Мастер Войны остался сидеть в полутемном вагоне, на единственном нижнем месте из трех, что у них были, Котиковом. Он рывком тонкой руки превратил его из лежанки в столик с двумя сиденьями по бокам. Инопланетянин проводил союзников равнодушным застекленным взглядом; линзы на минус две диоптрии ему не мешали.
Проводница молча подплыла и поставила перед Мастером Войны высокий стакан неожиданно крепкого и душистого чая и щедро сыпанула на столик завернутых в бумажки брикетиков сахару.
— На тебе чайку, детка. Все ужинали, а твои хахали тебе даже еды никакой не взяли. Если чего надо — приходи, поищу. — Широкая лапа с облупленным маникюром, украшенная недорогими кольцами, провела по черной макушке, и проводница ушла к себе — приглядеть по пути за очень, очень предосудительной компанией, вшестером распивающей водку под курицу гриль.
А эльф и его оруженосец были уже в кабине электровоза. Немного денег, много обаяния — и вот уже «сумасшедший иностранный турист» устроился рядом с машинистом, откинув плащ волос. Эльф глядел вперед, на бесконечную нитку стального пути, и здесь ему было хорошо.
После краткого инструктажа («сиди, молчи и ничего не трогай») экипаж электровоза занялся своими делами. Негромкие команды, какой-то шорох и попискивание, разноцветные огоньки, скупые уверенные движения людей. Тайтингиль ощущал дивную машину как почти живую.
Крепко уснувший на Тайтингилевой полке Котов вскочил как заполошный, скидывая дрему. Что-то было не так. Орочья чуйка подбросила его вверх и затем гибко скинула вниз.
Симпатичная девушка в тонкой маечке, мама голосистого мальчика, оторвала взгляд от светящегося экрана своего гаджета и облепила взором ладную фигуру орка.
Котов схватился за айфон.
— Тай… Тайтингиль, ты где?
— Не беспокойся, я там, где ты меня оставил. — Низкий голос эльфа был спокоен.
Орк выдохнул — хоть что-то было в порядке. Но что-то же и не так? Не так?
За окном непонятно серело; поезд ехал и ехал в сизовато-серый полярный день. Пейзаж был совершенно определенным — кругом простиралось монотонное каменистое редколесье, характерное для северных широт.
Теплолюбивый Котик поежился.
Прислушался.
Фильтруй базар свой, мухомор, когда быкуешь.
Получишь в зенки бритву, мерзкий фраерок.
Кого ты, падла, на панель стоишь фалуешь?
Беги, пока перо не засадила в бок!
Сучня легавая попутал семафоры,
Суют прокладку сучья нагло мусора.
Я воровайка, дятел, Роза-закадычка,
Дочь жучки Зойки, Молдаванчика-вора!
— Мама! — прошептал Котик. Мастера Войны нигде не было.
Орк нашарил берцы и, почти не шнуруясь, пошел на звук блатных мелодий, распеваемых крайне немузыкальным голосом.
Трое граждан специфического вида — главным образом обращали на себя внимание брючины, заправленные в носки, синие от татуировочных чернил костяшки пальцев и притулившиеся где-то в области менингита кепарики — исполняли специфический фольклор под разбитую и бережно склеенную скотчем гитарку.
Хрупкая алая фигура — с двумя косичками, в очках — скромно пристроилась рядом.
— Мастер, — шепотом позвал Котов издалека. Ближе ему не шлось, инстинкт самосохранения настойчиво тянул назад, а еще лучше — галопом к машинисту. — Маст-терр! Пссс!
— Я слышал тебя с той поры, как ты проснулся и упал с верхней лежанки, — негромко отозвался инопланетянин, не поворачивая головы. — Подойди сюда.
Котов подкрался.
— Я спррыгнул же… я умоляю тебя… — выговорил он севшим горлом. — Слушай… — взгляд его устремился на еще троих — таких же, вразвалку идущих по коридору, — это неподходящая компания, Мастер, просто поверь, просто… Блин, даже баллончика газового нет…
Трясущиеся руки выудили телефон, Котяра стал спешно набирать эсэмэску Тайтингилю. «Ты нужен срочно…»
— Отчего же? — флегматично отозвался инопланетный воитель. — У меня есть должник. Знаешь, что такое оказаться кому-то должником? Быть на счетчике, как говорят здесь… это форма отношений, чтимая у многих народов. У моего. У вашего. Я должен уважать своего должника… Васю Брови… хотя бы знать немного слов, которыми он разговаривает. Он на четыре косточки со мной играет… житуху мне свою торчит…
— М-мастер… — еще больше оробел интеллигентный Дима, — что ты несешь?..
Музыка внезапно прекратилась.
— Эй, петушара, — вдруг сказал певец, поднимая на орка жуткие, будто оловянные глаза. — Хер ли ты впрягся? Маруха бацильная, но она к нам сама пришла, мы ее танцевать и будем.
— Тайтингиль… — потерянно мяукнул орк. — Та-ай…
В тишине звонко клацнула клипса выкидного ножа.
— Вальну падлюку дырявую, — пообещал типчик, поднимаясь.
Котов обернулся — путь к его отступлению оказался перекрыт тремя ухмыляющимися фиксатыми рожами. Тайтингиль, получивший сообщение, среагировал немедленно и мчался по переходам вагонов… мчался…
— Ша, — коротко сказал господин Мастер Войны.
И достал из рукава пистолет.
— Пацан со мной. Мокрухи не надо.
— Как ты пронес… — пискнул Котов, съеживаясь почти вдвое, — Тай… Та-ай…
Все произошло одновременно — грянул выстрел, и пуля вошла в бедро мужчине, прыгнувшему на Кота с ножом; остальные блатные брызнули прочь, как тараканы, убедившись, что у девки в красном вовсе не зажигалка; абсолютно целый Котов рухнул на пол, прикрывая голову руками, где-то пронзительно и истошно закричала женщина, заплакал ребенок, усилился гомон голосов, и эльф, немного запыхавшийся от пробежки по десятку вагонов, оказался рядом.
— Так, — сказал он, вдыхая уже знакомый запах пороха и оглядывая батальную сцену.
— Вот дура! — зло рявкнула материализовавшаяся проводница.
Котов молча и молниеносно выхватил, словно козырного туза, плотную пачку купюр и выставил над собой.
— А ну-ка, — просвистела проводница, так же молниеносно скрыв пачку в недрах декольте, — вы, придурки, все, а ну марш по полкам! Этим я вызову скорую, когда к райцентру подъедем, а вы трое хватайте свои пожитки и вон отсюда — сейчас будет полустанок, стоянка полторы минуты… поняли? Кто-нибудь из вагона полицию может вызвать. А оно мне надо? Поняли? Вон!
Котик прыснул гепардом из положения лежа; света в вагоне не зажигали, и в полутьме даже злой, как демон смерти, Мастер Войны послушался гневную мать вагона беспрекословно.
