Глава 15
НОВАЯ БЕДА
Телефон затрезвонил оглушительно. Алинка специально ставила такой будильник — только все гончие ада, летящие на паровом катке (да, примерно так это и звучало, плюс чуточку зомби-апокалипсиса и самый яростный школьный звонок) могли разбудить ее с утра.
Она оторвала голову от Наташкиного плеча, засыпанного рыжими кудрями, спешно нажала на кнопку, чтобы не разбудить подружку. Закутала плечи пледом и прокралась вон из спаленки.
Восемь утра. Пора домой, тащиться еще через всю Москву.
Звякнул «вотсап». Макс.
«Привет красавица ты дома? Заеду похавать!!!»
«Ты только из клуба что ли?» — отбила в ответ.
«Ага! Ты зря не поехала вчера ((((((((((((туса классная была!»
«Я не могла».
Да, у меня дома был инопланетянин, красивенный, как анимешная картинка. И страшный.
Интересно, он до сих пор там?
Алина подержала телефон в руках и положила обратно на стол.
Субботним утром большой город только просыпался. Бойкие пенсионеры уже шли по своим делам, пестрое чернявое население трудолюбиво шоркало метлами и открывало фруктовые ларьки.
Девочка с тщательно выглаженными платиновыми волосами, в коротенькой юбочке, легкой блузке, уверенно шла домой, вколачивая высокие каблучки в плавкий московский асфальт.
У дома набрала номер Ирмы.
— Мам, вы дома? Едете? Ну я тоже иду уже, рядом совсем. Все нормально, мам? Ой, перестань, не буду тебя ждать у подъезда, ничего не будет, дядя Тай сказал, что у них договор. Ну, мам, ну…
Бросила охранникам приветствие, нажала кнопку лифта. Сердце подрагивало. Любопытство и какое-то сладкое, дрожащее предвкушение зашкаливало. Гость — ушел? Или остался? Остался?
Дома было тихо, пусто. Только развороченный сервант и залитый темным диван напоминал о том, что тут было.
Алинка вздохнула.
Договор. Вот, значит, как.
Инопланетянин нашелся сидящим на лоджии. На лоджии, да, на корточках на краю полностью сдвинутого балконного остекления. Не держась. Широкий шелк Ирминой юбки полоскало ветром. Двадцать второй этаж.
— Здравствуйте, — робко сказала девочка. — Вы не ушли?
Повернул голову, как сова, носом далеко за плечо — она аж ахнула от такого трюка. И мигнул, как сова, длинно, ох, ресницы какие. И чечевицами — зрачки, как у кошки.
— Я не ушел, — сказал. — Красивый город, — кивнул на простирающуюся вдаль Москву, которую отсюда было видно как на ладони. Красный горбыль Живописного моста, разномастные башни высоток, канонические шпили МГУ и «Украины»… — Чистый воздух. Теплое солнце.
— У вас не теплое?
— Нет, — протянул он, — мое солнце выжигает дотла.
Раздался настойчивый звонок в дверь. Мама открыла бы своим ключом — значит, это Макс! Что он там хотел, поесть?
Алинка открыла. Парень стоял на пороге, пританцовывая, глаза его сверкали, руки чертили в воздухе рисунок одного ему видимого ритма.
— Привет! — почти закричал он, заключая ее в объятия. — Привет, киска!
Поцеловал глубоко, жадно, оглаживая руками по юбке, под юбкой.
— Чё тихо сидим? Музыку погромче включи, радио «Рекорд», Алин! Туса была — чума!
Снова затанцевал, глаза горели.
— Алин, Алин! Покушать дай, ну!
— Ты под кайфом опять?
Макс засмеялся громко, долго.
— Алин, ну что ты как маленькая. Я же в клубе был, там все так. Это жизнь, это жизнь тусовочная, детка, детка-а! Ну, я немножко, по выходным только, чуть. Давай тоже, мм? Мамы нет дома? И парня ее нового? Давай! У меня есть!
На стол полетел небольшой ворох пакетиков с ярко-голубым порошком, зеленой травкой и смятая пачка «Беломора».
— Я не буду. Дурак ты, Макс.
Алина отодвинулась.
Макс метнулся вперед, перехватил ее запястье.
— Ну давай, чё ты?
Она рванула руку.
— Отцепись!
Перехватил еще раз, сильнее, сжал больнее.
— Давай, дурочка! Хочешь, чтобы тебя провинциалкой называли? Ты ж не пробовала.
И осекся. И осклабился.
— Здрасте!
Алина обернулась.
Мастер Войны стоял в дверях — неподвижный, руки скрыты в длинных рукавах блузки, юбка до пола? Ох, он что, срезал вышитые стразами карманчики? Срезал, да, и даже аккуратно зашил через край…
— Подружка твоя? Прикольная. Ты что, с готами тусить начала, Алин? Эй, Малефисента, это линзы у тебя? Классные!
Макс шагнул навстречу, в упор рассматривая инопланетянина.
— А может, мы того? Втроем покувыркаемся? Мм? Девчонки?
Мастер Войны ощерился. Зубов у него оказалось поболее, чем было принято на этой планете, и Макс попятился.
— Да, давай, — недобро проговорил инопланетянин явно не девичьим голосом. — Покувыркаемся.
— Молчи, дурак, это мужчина! — встряла Алина.
Макс и так понял, что мужчина. Нелепый белоглазый мужчина в женской одежде, причем очень гламурной, свободно свисающей с тощих плечиков. Было вроде и смешно, но смех что-то не шел; в горле пересохло, и получился только вымученный хрип.
— Тогда втроем отменяется, — попытался подхихикнуть парень, пятясь. — Отвали, дядя.
— Отчего же… — протянул Мастер Войны, скользящим шагом подступая ближе. — Отчего же…
Его недвижный взгляд был обращен на лопатку для торта, которая висела тут, на стене, поблескивая острым хромированным краем.
— Мама… — пискнула Алина.
— Алина!
Ирма появилась в дверях, с неодобрением глядя на разворачивающуюся сцену.
— Что происходит здесь? — спросил Тайтингиль.
Максим выругался.
— Да дерьмо полное у вас тут происходит! Совсем тронулись уже! Во, ку-ку, Алина! — Он покрутил пальцем у виска.
Движения не уловил никто; витязь Нолдорина успел среагировать, и то не сам — тело бросилось, закаленное тысячами лет боев. Толкнул инопланетянина в худую грудь, отбрасывая от Макса. Хромированная сталь вжикнула мимо цели.
— Придурки! — заорал парень уже из коридора. — Долбанутая семейка!
— Макс!
Котов побежал за ним.
Ирма рванулась к Алинке.
— Девочка моя! Девочка! Я же сказала тебе быть у Наташи, ты не послушалась меня?
— Ну, мам, ну… — Девочка слабо отмахивалась от внезапной нежности мамы, которая вертела ее и так и эдак, осматривая — жива ли, цела ли.
Тайтингиль с высоты своего роста хмуро смотрел на раскиданные по столу пакеты с наркотиками.
— Она не нарушила своего слова, — проговорил Мастер Войны, возвращая свое импровизированное оружие на место. — Я не позволил бы.
— Не позволил бы? — вскинулась Ирма. — Ты… ты мало того что мой шкаф… мой диван… мою бабушкину вазочку… Жизнь мою всю! Ты еще и на зятя моего бросаешься? Господи, ты что?! Моя миланская юбка! Моя юбка!
Ирма всплеснула руками и взвыла.
— Ну, мам… Ему же не в чем ходить. Он же должен был… прикрыть срам, мамуль, — заговорила Алина.
— Срам?! — воскликнула Ирма! — Вы подумайте только — срам! Да сам он срам и есть! Моя юбка! Юбка!
— Ирма, — мягко произнес Тайтингиль, но женщину уже было не остановить.
— Ты по какому праву вообще? Господи, ты карманы… карманы… Изуродовал!
Глаза Ирмы метали молнии.
Мастер Войны принимал эти молнии на ледяные щиты своих вертикальных зрачков.
Протянул эфирную когтистую ладонь, сгреб со стола пачку «Беломора», вытряхнул оттуда папиросину, дохлую пластиковую зажигалочку. Утвердил бумажный мундштук в углу рта и высек язык пламени.
Ирма глянула ошалело, как он выпускает вонючий дым тонкими ноздрями.
И кинулась драться.
— Алина, — позвала Ирма. — Господи, Алина. Собирай всех есть. И этого… этого тоже.
Образовавшийся в некогда спокойной, а теперь напоминающей цыганский табор квартире хаос порядком нервировал ее. Эльф. Орк. Боже мой, она спала с орком…
Теперь она — с эльфом.
И еще — инопланетянин.
Инопланетянин был на лоджии, курил в окно. Беломорину он выжигал в две затяжки. Курил он много, и омерзительный папиросный табак устраивал его полностью. Едкий дым в квартиру, по счастью, не попадал, его трепало ветром и уносило вдаль.
— Пойдемте, — робко сказала девочка. — Там все есть собираются.
Она никак не могла привыкнуть, что голова у него поворачивается — вот так. Всякий раз ахала.
Он слез с подоконника — молча, как стек.
Девочка усадила его за стол рядом с собой. Краем глаза следила: бледное лицо совершенно неподвижно, но ноздри шевелятся, вбирают запах. Любимая Максом яичница с хрустящим беконом бодро шкворчала на сковороде.
Макса не убедил остаться даже Котов.
— Я должен принимать пищу вот так, при всех? — тихо спросил Мастер Войны.
Алина замешкалась с ответом.
— Ну… Да, а что такого?
А вот и Котов. Пришел, плюхнулся с другой стороны от инопланетянина, тоже дернул носом: запах «Беломора» для орочьего обоняния оказался резок и гадок.
— Яишенка! — с чувством сказал орк, почему-то стреляя глазами на Тайтингиля. Тот был погружен в думы и не отреагировал никак.
Сумасшедший дом.
Ирма загремела тарелками. Будь ее воля, она бы инопланетную жабу не то что кормить не стала — убила бы на месте!
Но воля была — Тайтингиля. И он драться не дал и даже препираться не дал. Развел. Долго говорил. Про договор. Про долг. Про обязательство, которое свершится, — но расстаться врагами он не позволит ни в коем случае. Почти убедил. Почти.
Тянул время, да.
Понимал ли это Мастер Войны?
Его белесые глаза с кошачьими зрачками смотрели равнодушно, но Тайтингиль видел его душу, его силу, кипящую огнем сквозь маску безучастия.
Эльф тоже был погружен в себя. Думал. К звездам. Идти к звездам.
Аргументов у него было немного — аргументов, чтобы удержать звездного воителя, чтобы сделаться союзниками. Пока получилось взять лишь еще одну краткую отсрочку.
Эльф думал и пил чистую воду из прозрачного стакана.
Алинка взяла за тонкий фарфоровый краешек и аккуратно поставила красивую тарелку с порцией премиальной глазуньи перед Мастером Войны. Ирма готовила превосходно, а эту яичницу можно было прямо сейчас нести на все кулинарные телепередачи, так она была хороша!
Инопланетянин тревожно скосил на тарелку белесые глаза поверх тонкого носа. Алина увидела, как пальцы его стискивают край стола.
— Оно что, живое? — почти простонал он.
И пулей вылетел из-за стола, зажав ладонью рот.
Девочка метнулась следом. Ирма со звоном поставила еще одну наполненную тарелку прямо на стекло плиты, Котов мученически завел глаза.
Сумасшедший дом!
Желание метнуть сковородку вдогонку странному типчику, беззастенчиво умыкнушему ее любимую шелковую царь-юбку, было почти непреодолимым. Почти. Ирма со злостью грохнула керамикой.
Спас ситуацию, как всегда, Котик. Взял тарелку Мастера и плюхнул с нее яичницу к себе.
— Иррма, Иррма, не перреживай, я все доем, Иррма, ты роскошно готовишь! Та-айтингиль? Скажи же — вкусно?
Тайтингиль молча потягивал воду. Он оторвался от стакана только затем, чтобы сказать, что с утра не питается и ему, Котову, не советует.
Пальцы женщины нервно сжали ручку сковороды. Это была последняя капля. Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы не зазвонил телефон.
Семеныч, начальник службы безопасности. В десять утра в субботу? Ирма спешно обтерла руки, тронула экран:
— Слушаю.
— Проблемы у нас, Ирма Викторовна. Помните, вопросы были по недвижимости тогда? Ну вот, опять у нас. Васька Брови приехал, вас требуют…
Упомянутый Вася был местным отморозком, живущим еще по законам диких девяностых. Ему не давала покоя Ирмина стройка в центре Москвы. Получилось так, что юридически грамотная Ирма путем виртуозного и совершенно законного действия с документами практически бесплатно стала хозяйкой хорошего клока земли, который Вася считал своим. С тех пор строить он ей не давал. Его парни избивали таджиков, которые исправно занимались будущим Ирминым офисом, пускали под откос технику и творили прочие непотребства. Конкретно унять их помог лишь разговор с бывшим Ирминым одноклассником, полковником ФСБ. Но как оказалось, поучительной беседы хватило лишь на полгода.
— Допрыгались, — выдохнула Ирма.
— Что случилось? — спросил Тайтингиль.
— С тех пор, как на мою голову свалился эльф? А потом — инопланетянин? — подбоченилась женщина. — Как я узнала, что мой портной, как это — дверг? А мой… Котик — орк, прости Господи! Да много чего. Проблемы у меня, рыцарь. Разбойники напали.
Тайтингиль резко встал.
— Разбойники? Степняки балуют здесь? Орк… трость.
Котов послушно ринулся отыскивать оружие. Краем глаза зыркнул в Алинкину комнату — странный типчик в Ирминых шмотках в неестественной позе сидел на стульчике, а девчонка бегала вокруг него кругами. Толстый рыжий Ирмин кот возлежал недалече и приглядывал за беспределом. До того, как в доме появился этот новый человек, на балкон, особенно со сдвинутыми створками, кота не пускали, и он еще не решил, к добру наступившие перемены или к худу.
Черт-те что…
— Поеду с вами, — безапелляционно заявила Ирма, надевая любимые красные туфли. — Алина! — позвала громче. — За старшую остаешься. Посуду тут помойте… девочки.
Утрату юбки она Мастеру Войны так и не простила.
— Ирма, — муркнул Котик. — С нами? Уверена?
— Уверена, уверена. Мало ли что вы там выкинете. Знаю я вас. Выходи, Котов. — Она подтолкнула его к двери.
Вышедшая из подъезда компания по уровню великолепия превосходила известную картину про трех витязей. Воинственная Ирма в алом брючном костюме, собранный спортивный Котов в черных джинсах и черной майке со страшной рожей, блистательный Тайтингиль в костюме-тройке и с резной тростью в руках.
Сели в машину.
— Я знаю твоего Васю, — муркнул с заднего сиденья Котов. — Дешевка он. Увидит Тайтингиля и обделается.
Эльф пожал плечом. Степняки — или кто тут громил селения… Они явились некстати, и предчувствия у эльфа были не столь радужны. Орк подался вперед, оглаживая его по плечу — вроде как собирая пылинки.
— Я тебя прошу, только никакого убийства. Таких нужно просто хорошенько пугнуть, чтобы было неповадно.
— Не поучай, — нахмурились светлые брови.
Поехали.
Алина быстро заталкивала в зев посудомоечной машины тарелки, блюдца, чашки. Мастер Войны стоял, смотрел.
Девочка поднялась, откинула волосы от лица.
— Кота покормить!
Полезла в шкафчик, зашуршала кулечками.
Рыжий пришел на звук. Кот Пиксель был старый и умный. Несмотря на то что мужеский его пыл был усечен еще в юношестве, это не превратило его в вечно спящий оковалок — кот был в меру активен, хотя и обожал пожрать.
Чутко пошевелил усами, ощупывая воздух вокруг инопланетного гостя; шагнул ближе, хотел потереться, распушив толстый богатый хвост, но плоти под юбкой так и не задел. Отошел разочарованный.
Катышки сухого корма брякнули о нержавейку мисочки, кот уткнулся мордой, одобрительно муркнув.
Алина подняла взгляд:
— Вас бы тоже надо покормить.
Мастер Войны взял у нее из рук пачку кошачьего корма, запустил пальцы в пакет, выудил пару гранул и отправил в рот. Алина проводила его движение обалдевшим взглядом.
— Пища панцирников, — сказал, слегка покривившись.
Но не выплюнул.
— Вы веган, да?
Поднял тонкую бровь:
— Что?
— Не едите живое, да?
— Не ем, — согласился Мастер Войны. — Веганы — жители системы Веги. — Тонкое лицо неуловимо изменилось, сделавшись острым и злым. — Я — нет.
Алина смутилась.
— Простите… Вы это… поставьте, а? Это кошачий корм, вот его, — кивнула на аппетитно чавкающую рыжую тушу. — А так… вы посмотрите сами, что станете кушать, ладно?
Мастер Войны двинулся по кухне, длинный темно-синий подол неслышно прошелестел возле рыжего хвоста.
— Панцирник… но в волосах, — проговорил инопланетянин, косясь на кота. — Неслыханно.
Он последовательно сунул нос во все Ирмины банки.
— Личинки?
— Перловка!
— Ох, это… Кто? Они разумны?
— Макароны! Рожки!
— Мертвая птица.
— Это да, курица. Ее варят!
— Она и так довольно настрадалась, оставь ее. А это что?
Алина проследила взглядом, куда он смотрел.
— Мамин спортпит.
— Я возьму это.
Мастер Войны цапнул банку, повел носом, изучая состав. И щедро сыпанул в кружку через край.
— Воды.
Аккуратно размешал, без ложки. И выпил единым залпом.
— Мало углеводов. Но я стану это есть.
— Мама меня убьет, — выдохнула Алина. — Или вас…
Мастер Войны нашел сахарницу, полную вожделенных углеводов, сыпанул в тот же стакан, тоже через край, долил воды, разболтал и выпил; на худой шее дернулся кадык.
— Не укоряй матерь свою. Матерь заботится о целостности дома, — проговорил он, доставая из рукава пачку «Беломора».
Алинка отошла, освобождая проход на балкон, и шагнула следом.
— Я тоже забочусь. Только мой дом иной. И Тайтингиль, витязь Нолдорина, заботится. Он видит, что я вижу его думы. И думает еще пуще.
— Ну, понятно, — сказала Алина. — Вы же… воины оба.
Мастер Войны затянулся.
— Причастность к воинскому делу скорее разводит, нежели роднит. Он берется за меч, чтобы защитить народ, который он ведет. Я привык, что защищаются — от меня. Но в этот раз для нас обоих все пошло не по привычному пути. Он ослаблен, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Он желает оставить меня при себе. Опереться на меня в своем пути к звездам. Я понимаю.
— Ага.
Алина устроилась на подоконнике напротив инопланетянина.
— Вы можете ему помочь, потому что вот эта паучиха страшная… она же в космос ушла, да? Как дядя Тай ее там догонит без вас?
— Я сам настигну ее. Да, он спас мне жизнь. Да, у меня есть долг перед ним. Но я не готов принять ослабленного союзника, который не поможет мне ничем.
