Через неделю после того, как Кнорр вместе с полицейскими выкопал и освидетельствовал трупы восьми собак на Мунлайт-роуд, 1915, Майку Джиллу позвонила женщина по имени Мелинда Мерк. Будучи ветеринаром-криминалистом Американского общества защиты животных, Мерк умела изучать места преступлений и найденные улики и по ним восстанавливать картину преступления. Она занималась зоокриминалистикой, областью, которую она в значительной степени создала сама.

Когда ей было девять лет, на обочине дороги в ее родном городишке в штате Огайо кто-то нашел бигля, которого сбила машина. К нему сбежались соседи, но никто не знал, чья это собака и что с ней делать. Там они его и оставили.

Мерк потрясло то, что взрослые ничем не помогли псу. Она тоже не знала, что делать, но не могла бросить живое существо. Так она и сидела рядом с ним, гладя собаку и отгоняя мух от его головы, пока он не умер. Этот случай еще больше укрепил и без того сильную любовь девочки к животным, и с тех пор она поклялась никогда не оставлять их в беде. Отныне, если в ее силах будет сделать хоть что-нибудь, она это сделает.

Окончив в 1988 году Ветеринарную школу в Мичигане, она открыла ветлечебницу в Розуэлле в штате Джорджия. Частная практика была успешной, но многие животные, которых она лечила, попадали к ней в результате жестокого обращения. У нее было восемь кошек и две собаки, а было в ее жизни время, когда она жила на большой ферме с пятью собаками, двадцатью семью кошками, двумя лошадьми, козой, коровой и олененком.

За годы работы Мерк много чего насмотрелась: жестокость, предательство, ужасные условия содержания. В 2000 году в Джорджии был принят закон, согласно которому жестокость по отношению к животным считалась уголовным преступлением. Полицейские, юристы, ветеринары и просто защитники животных образовали группу, целью которой стало расследование подобных преступлений. Когда к ним присоединилась Мерк, ее попросили собрать весь имеющийся материал по криминалистической стороне этой проблемы. Она начала исследования, но скоро обнаружила, что такой информации просто не существует. Ей пришлось разрабатывать все с нуля.

Она начала посещать семинары по криминалистике, распознаванию пулевых ранений, анализу покусов, читала все книги, которые удавалось найти по этим темам. Она наблюдала за работой криминалистов в Медицинском центре округа Фултон и Бюро расследований штата Джорджия, справедливо полагая, что, изучив «человечью» криминалистику, она сможет применять те же самые методы в отношении животных, а может, даже создать свои собственные. Но заниматься всем этим было поистине страшно. Каждый раз, когда случалось убийство, сопровождаемое физической травмой, у Мерк звонил телефон. Тогда она, собрав волю в кулак, ехала в морг и там стояла и смотрела, как человеческие тела вскрывали, препарировали и исследовали.

Постепенно она стала понимать, что эта работа помимо медицинской стороны имеет еще и юридическую. Одно дело — знать, какие доказательства можно получить и как это сделать, но не менее важно понимать, на основе каких свидетельств прокурор может построить дело и каким образом эти свидетельства могут быть отклонены или поставлены под сомнение.

Она разработала собственные сложные методы документирования и сохранности. Она фотографировала и производила видеозапись вещественных улик. Исследуя каждое дело, она собирала, систематизировала и обеспечивала надежное хранение всем образцам от шерсти до фекалий, поскольку не могла предвидеть, что может понадобиться по ходу дела. Она составила базу данных о всевозможных ресурсах, помечая, что, например, лаборатория Калифорнийского университета в Беркли хорошо проводит анализы ДНК и крови, а в штате Мичиган могут исследовать костный мозг, по которому можно определить, страдало ли животное от голода.

Ее деятельность привлекла внимание Ранди Локвуда, эксперта Общества защиты животных, который специализировался по делам об организации собачьих боев и жестоком обращении с животными, и они вместе написали книгу о зоокриминалистике. Двумя годами позже Локвуд начал сотрудничать с Американским обществом защиты животных от жестокости и стал привлекать Мерк в качестве консультанта. В следующем году она уже работала в этом Обществе штатным зоокриминалистом.

В ее обязанности входило расследование случаев жестокого обращения и издевательств над животными по всей стране. В день обыска на участке Вика Мерк вместе со специалистами Управления по контролю за применением законов о наркотиках и министерства сельского хозяйства находилась на юге штата Миссисипи по делу об организации собачьих боев. А вечером их смартфоны зажужжали почти одновременно. Вместе они прочли о деле Вика.

Мерк позвонила Джералду Пойнтдекстеру и, представившись, предложила свои услуги. Казалось, что Пойнтдекстер заинтересовался ее словами, однако разговор произвел на нее странное впечатление. Казалось, его больше всего интересует, считает ли она, что «Вик виновен».

А еще через несколько дней ей позвонил офицер полиции по надзору за обращением с животными, которого привлекли к этому делу, и познакомил ее с Биллом Бринкманом. Звонки от Бринкмана были какими-то таинственными. Иногда он звонил ей не сам, а кто-нибудь связывался с ней по телефону от его имени и говорил, что Бринкман собирается ей звонить или что он позвонит и спросит ее о том, о чем они уже говорили. Ей казалось, что Бринкман ведет какую-то неведомую игру. Вместе с тем она поняла, что ему можно доверять и что он заинтересован в успехе. Он занимался расследованием, собаками, но не только.

Только в середине июня Бринкман познакомил ее с Майком Джиллом. Мерк повторила, что она сможет сделать, если криминалисты еще раз извлекут из земли тела погибших собак. Она не могла дать никаких гарантий, поскольку тела уже один раз откапывали, но обычно в ее силах определить, каким образом были убиты животные, сколько их тела пролежали в земле и как с ними обращались при жизни.

Джиллу понравилось то, что он услышал. Что касается произошедшего 23 апреля, когда было убито около восьми собак питомника «Бэд-Ньюз», единственными свидетельствами, которыми они располагали, были показания Брауни да зарытые в земле собаки. Эти две улики дополняли друг друга, однако необходимо было попытаться установить время и причину смерти. Он сказал Мерк, что будет держать с ней связь, и в этот момент позвонил Джим Кнорр:

— Как ты посмотришь на то, чтобы вернуться в дом Вика и снова откопать собак?

Повисла пауза.

Джилл пояснил, что на этот раз все будет по-другому. Они возьмут собак и отвезут их в лабораторию Мерк для комплексного исследования. Тогда они смогут подтвердить показания Брауни и построить систему неопровержимых доказательств.

Кнорр начал обдумывать план действий. Дело набирало обороты. В Управлении федерального прокурора кипела работа. Кнорр с Бринкманом регулярно наведывались туда, готовя следующий обыск. Каждому участнику отводилась строго определенная роль. Сроки определены, планы начерчены, перечни необходимого составлены. Все было расписано до мельчайших подробностей, которые, в свою очередь, тоже проработаны, чтобы избежать неожиданностей. Были исключены непредвиденные обстоятельства.

Вечерами они часто встречались в пабе «Роскошный эль», заведении, отделанном изнутри темным деревом, которое находилось прямо напротив офиса окружного прокурора. Этот паб славился двумя вещами: длинной барной стойкой с желобом посредине, в котором находился лед, чтобы посетители, разговаривая, могли ставить туда кружки с пивом, и ассортиментом пива, который включал сорок шесть сортов бочкового и более 250 сортов бутылочного, а также два сорта выдержанного в бочках эля.

В офисе и в баре Бринкман, Кнорр, Джилл их коллеги обсуждали все возможные варианты событий. Несмотря на внушительный ассортимент пива, Бринкман всегда заказывал только светлый «Миллер Лайт», который, как успел заметить Кнорр, ему всегда приносили в кружке. Вероятно, хозяева заведения не могли взять в толк, как кто-то из их постояльцев может все время пить низкокалорийное американское пиво.

Кроме планов нанести повторный визит на Мунлайт-роуд, 1915, они успешно продвигались и в других направлениях. Им удалось напасть на след Тони Тейлора, в прошлом соседа и приятеля Вика, который немало способствовал становлению питомника «Бэд-Ньюз». Несмотря на активное участие в деле, его выкинули оттуда в 2004 году.

Тейлор и Филлипс часто ссорились, и Филлипс жаловался на это Вику. Ситуация ухудшилась, когда Тейлор предложил, что они с Писом почистят дом на Мунлайт-роуд снаружи с помощью высоко напорного промывателя. За работу он попросил у Вика 14 000 долларов. Вик подозревал, что Тейлор собирается нанять кого-то за меньшие деньги, а разницу поделить с Писом.

Вскоре после этого Тейлор, Пис и Филлипс сидели в ночном клубе с одним общим знакомым. Тейлор разрешил ему надеть золотую цепочку, которая принадлежала Вику и стоила тысяч 10–15. В конце вечеринки Филлипс попытался забрать цепочку, однако знакомый стал сопротивляться, и в результате цепочка порвалась. Тейлор и Филлипс стали ссориться и чуть не дошли до драки.

Позднее Филлипс вновь пожаловался на Тейлора Вику, с которым свел дружбу еще в средней школе. Поэтому, когда Филлипс и Пис предложили убрать Тейлора из дела, Вик согласился. Возвратившись на следующий день в дом, Тейлор увидел, что у ворот стоит арендованный грузовик. В его кузов было свалено почти все имущество Тейлора, причем часть одежды порвана и валялась вместе с тринадцатью кроссовками «Найк». Подарков Вика среди вещей не было.

Узнав, что им интересуется полиция, Тейлор попытался было связаться со своими бывшими партнерами, однако никто из них не отвечал на его звонки. Он испугался, что его подставили. Он позвонил в полицию и согласился встретиться. Вчерашние партнеры из питомника «Бэд-Ньюз» не просто лишили Тейлора собак, дома и заработка, они унизили его, и теперь следователи старались сыграть на его медленно тлеющей ненависти.

Полицейские знали, что делали. Среди уголовников была в ходу пословица: «Больше всех выиграет тот, кто первым придет с повинной». Тейлор, уже имевший некоторое уголовное прошлое, собирался получить дивиденды от сотрудничества с полицией. Бринкман, Кнорр и Джилл популярно объяснили ему, чего от него ждут, и он начал давать показания — кто состоял в деле, как оно организовывалось, какие у них были собаки и бои.

В баре они часто обсуждали, что делать с показаниями Тейлора. Одновременно вставал и другой вопрос. Что делать с собаками? Хорошо было бы спасти кого-то из них. На офис федерального прокурора обрушился град из тысяч писем и звонков с одной просьбой — спасти собак.

Каждый хотел помочь, но что они могли сделать? Юридически собаки по-прежнему составляли собственность штата Вирджиния, и не было никакой возможности передать их в собственность федеральному правительству. Даже если забрать собак, кто будет за них платить? Кормление и содержание пятидесяти собак — не дешевое мероприятие. Кнорр полагал, что в этом деле им может помочь Закон о благополучии животных, и один из работников прокуратуры обещал посмотреть его на этот предмет, хотя и без особого оптимизма.

И все же дело двигалось. Теперь они контролировали ход дела и продвигались в трех направлениях: показания Тони Тейлора, криминалистическая экспертиза останков животных и конфискация собак. План действий начинал приобретать нужные очертания в сиренево-голубом освещении паба «Роскошный эль».