9
Джим Кнорр стоял возле лодочной пристани в национальном парке Хог-Айленд. Он застегнул пуленепробиваемый жилет и проверил оружие. Это было в среду, спустя два дня после заседания, на котором он убедил Пойнтдекстера провести второй обыск, чтобы откопать тела недавно убитых собак.
Расположенный на реке Джеймс, прямо по шоссе 650, этот парк был излюбленным местом сбора местных полицейских. Именно отсюда Бринкман начинал первый обыск. Место было уединенным, и, стоя там, Кнорр видел лишь полосу шоссе, камыши да воду. А еще двадцать-тридцать полицейских, готовящихся ко второму налету на Мунлайт-роуд, 1915. В группу входили Бринкман и полицейские штата Вирджиния, включая спецназ и криминалистов. План был таким же, как и в первый раз: первым пойдет спецназ, затем остальные.
У полицейских были с собой лопаты, респираторы и мешки для трупов. Работу по эксгумации собак должны провести криминалисты, однако оставалось неясным, что они будут делать после того, как выкопают трупы. В идеале, тела нужно поместить в холодильники морга, чтобы позднее представить в качестве доказательств. Кнорр обзвонил несколько подобных заведений, но нигде не хотели брать мертвых собак на неопределенное время.
В другой ситуации Кнорр бы не оставил столь важный вопрос без ответа, но сейчас ему не терпелось вернуться на землю Вика и копать. Где-то между 7 и 18 мая в дом проникли чужие и обворовали его. С одной стороны, ничего страшного в этом не было. Дом, приобретший дурную славу, стоял пустой. Разумеется, существовала вероятность того, что жулики и любители сувениров проникнут в него и возьмут все, что найдут. Среди исчезнувших вещей были три плазменных телевизора — с диагональю, шестьдесят два, сорок два и тридцать два дюйма, — две поломоечные машины, пылесос, кожаный диван, стиральная машина и сушка — все примерно стоимостью 17 550 долларов.
С другой стороны, Кнорр понимал, что существует вероятность того, что компания «Бэд-Ньюз» сама забрала все эти вещи и объявила их украденными, чтобы замести следы. Хуже было то, что под видом кражи они могли унести вещественные доказательства.
Кнорр чуял недоброе, поэтому радовался, что Бринкман получил ордер, собралась команда, и до начала обыска оставалось чуть менее часа. Они подошли поближе друг к другу, чтобы в последний раз повторить план действий, когда внезапно зазвонил телефон Бринкмана. Он отошел в сторону, чтобы ответить на звонок, затем сложил телефон и повернулся к полицейским.
— Все кончено, — произнес он, — нам связали руки.
— Что? — переспросил Кнорр.
— Это Браун. Они с Пойнтдекстером утверждают, что мы не можем воспользоваться этим ордером — в нем какая-то ошибка. Еще он сказал, что Вик продал этот дом.
Кнорр присвистнул:
— Да что же это такое?
— В течение десяти лет он не ставил под сомнение ни один из моих ордеров.
Кнорр достал свой телефон.
— Майка Джилла, пожалуйста, — попросил он, а после короткого ожидания продолжил: — Майк, это Джим Кнорр. У нас проблемы.
❖
Вечером следующего дня Кнорр ехал на баскетбольный стадион Камден-Ярдс в Балтиморе. Команда «Ориолс» принимала «Блу Джейс» из Торонто, и Кнорр вез на игру сына и его друга. Телефон Кнорра зазвонил. Это был Майк Джилл, и он хотел поговорить насчет федерального ордера, чтобы в ближайшие дни добыть недостающие свидетельства.
Кнорр не хотел отступать. После несостоявшегося обыска Бринкман предполагал, что Пойнтдекстер обнародует свои возражения. После того как они будут улажены, Бринкман сможет получить новый ордер и продолжить расследование. На бумаге все выглядело хорошо, однако Кнорр был слишком задет и рассержен, чтобы сидеть сложа руки. Он отправился в Вирджиния-Бич к Брауни. Они с Бринкманом не записали ни одной беседы со стариком на бумагу. Кнорр потратил целый день на запись всего, что рассказал Брауни, и выуживая из него подробности того, где закопали собак. Если Майк Джилл хочет получить федеральный ордер и искать убитых собак, Кнорр был в полной готовности.
Единственное, что его смущало, это организация. Нужно было собирать новую команду и включать туда агентов министерства сельского хозяйства, полиции Вирджинии и спецназ. Он не знал, где кто находится и как быстро может прибыть. Кроме того, еще два свидетеля предложили дать показания против Вика, и они с Бринкманом собирались встретиться с этими людьми на следующей неделе.
К концу телефонного разговора Джилл решил подождать неделю. Если допросы заключенных принесут результаты, необходимость ордера станет еще очевиднее. К тому же за это время Кнорр сможет собрать команду. Когда Кнорр завершил разговор, они уже подъезжали к Камден-Ярдс. Он взглянул на сына и его приятеля, которые стали свидетелями разговора о закулисных маневрах в столь конфиденциальном деле. Они, в свою очередь, смотрели на него, ожидая объяснений.
— Вы ничего не слышали, — бросил Кнорр. — Понятно?
29 мая, во вторник, когда Джим Кнорр готовился к встрече с одним из трех заключенных, назначенной на следующий день, разразилась гроза. Офис шерифа выпустил пресс-релиз. В нем говорилось:
Ордер на обыск по адресу Мунлайт-роуд, 1915, выданный 23 мая 2007 года, не был использован по требованию шерифа округа Сарри и прокурора штата.
Расследование продолжается.
Из текста заявления было неясно, почему обыск прекратили. Шериф Браун хранил молчание, а Пойнтдекстер позднее заявил журналистам, что им с Брауном «не понравилась формулировка».
Если вначале прокурор обещал, что не будет обсуждать это дело в средствах массовой информации, то теперь его слова часто цитировались в прессе, чем только больше все запутывали.
«Неразбериха в деле Вика и вопросы возникли из-за комментариев Пойнтдекстера по поводу доказательств, найденных месяц спустя после обыска на участке Вика», — писал Джордж Дорманн на сайте SI.com.
«То Пойнтдекстер утверждает, что отсутствуют доказательства вины Вика, то что он не сомневается в том, что проводились бои собак, то что на участке Вика не обнаружено каких-либо следов собачьих боев, то что есть свидетели, утверждающие, что Вик стравливал собак. А когда в четверг телерепортер канала WAVY-TV поинтересовался у Пойнтдекстера, имеются ли свидетельства участия Вика в боях собак, тот ответил:
— Да, у нас есть информанты. Есть люди, которые пожелали сделать такие заявления».
Во многом проблема состояла в отсутствии ясности. Иногда утверждения прокурора основывались на том, что он видел и о чем ему сообщали. А порой он имел в виду то, что мог доказать на основании найденных улик. Например, он сказал в интервью журналу «Атланта джорнал конститьюшен»: «На сегодняшний день у меня нет ни одного отчета о расследовании. На моем столе нет ничего по этому делу. Но я контактирую с людьми, которые утверждают, что могут предоставить мне все необходимое». Иными словами, то, что он знал, — это одно, а что мог использовать в суде — это другое.
По отдельности каждое заявление Пойнтдекстера имело смысл, однако, собранные вместе, они противоречили друг другу. Поскольку расследование длилось уже второй месяц, никаких обвинений не выдвигалось и не ожидалось в ближайшем будущем, журналисты, защитники животных и даже некоторые юристы обращались к Пойнтдекстеру.
«Он [Пойнтдекстер] побывал на участке Вика и видел то, что мы изъяли, — писала Кейти Строуз, офицер управления по надзору за обращением с животными на „Yahoo!“ 15 мая, — Там он заявил, что у него достаточно оснований для предъявления обвинения. Он не сказал кому, но сказал, что оснований достаточно. А сейчас, слушая его заявления, невольно задаешься вопросом: „Что творится в округе Сарри?“ Прокурор округа Сарри не внушает мне симпатии».
Марк Кампф, бывший офицер управления по контролю за обращением с животными в Норфолке и Ньюпорт-Ньюс, специализировавшийся на делах об организации боев собак, заявил газете «Вирджиниан, Пайлот»: «Здесь [в деле Вика] больше доказательств, чем было представлено, чтобы осудить других обвиняемых в Вирджинии».
«Подавляющее большинство дел об организации собачьих боев основано на косвенных уликах. Зачастую приговор выносился после предъявления гораздо меньшего числа доказательств, чем имеется у [Пойнтдекстера], — сказал Этан Эдди, юрист Общества защиты животных в интервью нью-йоркской газете „Дейли ньюс“. — Справедливости ради нужно заметить, что этот процесс длится дольше обычного». Пойнтдекстер только подогревал ажиотаж своими заявлениями типа: «Если люди на том участке совершили преступление, в чем я уверен, оно и завтра останется преступлением, и через шесть месяцев, и вчера тоже было преступлением», или: «У меня есть дела поважнее».
Оправдывая то, что он не оформляет второй ордер на обыск, Пойнтдекстер утверждал, что, как ему докладывали, в деле уже имеется достаточно вещественных улик. Он также заявлял, что, если второй ордер был оформлен с нарушениями, с неверной, по его мнению, формулировкой, то и в первом ордере не все было законно. Кнорру оставалось только удивляться подобным заявлениям, поскольку ответы на все эти вопросы были даны на заседании 21 мая.
Пойнтдекстер привел в пример неудавшееся дело против Бенни Батса. Он не хотел спешить, чтобы не навредить расследованию, и упорно подчеркивал, что главное — это результат, а не скорость. «Мы предпочитаем серьезно подготовиться к делу, а не реагировать на сиюминутные давления, — сказал он в интервью „Ю-Эс-Эй тудей“. — Чтобы предъявить людям уголовные обвинения, нужно прижать их к стенке».
Кнорр негодовал. Он считал Пойнтдекстера профаном и посредственностью, любящим приправить свою речь нецензурными словечками. Но не это волновало его — ему приходилось иметь дело с типами и покруче. Кнорру не нравилась вся эта публичная возня вокруг расследования, которая ему только вредила. Комментарии в прессе о том, кто проходит по этому делу, какие доказательства собраны, в каком направлении движется расследование, были только на руку подозреваемым.
Теперь, когда пресса занялась неиспользованным ордером на обыск, расследование столкнулось с новой ситуацией. Все вдруг осознали, что одним из объектов поисков на Мунлайт-роуд, 1915 стали тридцать трупов собак. Так же как и Кнорр, Майк Джилл опасался того, что подозреваемые теперь могут вернуться и уничтожить эти серьезные улики. Выкопать собак и сжечь сараи было делом хотя и непростым, однако вполне посильным, особенно в свете того, что, по утверждению Брауни, могилы были неглубокими. У основного подозреваемого было чем рисковать — на карту поставлены сотни миллионов долларов.
Однако и в офисе федерального прокурора Восточного района Вирджинии последние события тоже не располагали к промедлению. Еще не утих скандал с командой «Дьюк Лакросс», нанесший немалый ущерб репутации правительственных чиновников. Этот скандал получил огласку в марте 2006-го, когда танцовщица, нанятая на вечеринку, организованную командой «Дьюк», заявила, что ее изнасиловали три игрока команды. Прокурор округа Норфолк в Северной Каролине, Майкл Нифонг, вел это дело со множеством нарушений, публично признал вину обвиняемых доказанной, заявив, что Дарем не прославится благодаря «кучке игроков „Дьюка“, изнасиловавших черную девушку», и назвав команду «сборищем хулиганов». Год спустя, в апреле 2007 года, генеральный прокурор Северной Каролины снял все обвинения, а Нифонг лишился должности за «бесчестность, подлог, ложь и искажение фактов».
Этот случай стал пятном на репутации государственных юристов, а Дарем находился всего в 166 милях от округа Сарри. Разумеется, юристы Восточного района Вирджинии не хотели, чтобы подобное повторилось. Они стремились доказать, что могут делать свое дело честно, быстро и эффективно, без всяческих спекуляций в прессе.
Пойнтдекстер мог бы выдвинуть обвинения на следующей неделе после обыска и благополучно передать в суд дело владельцев питомника «Бэд-Ньюз», однако не сделал этого потому, что, когда информация о поисках мертвых собак просочилась в прессу, Майк Джилл принял решение. Этим делом официально займется управление федерального прокурора по Восточному району штата Вирджиния.
Дело приняло хороший оборот, но для Бринкмана, Кнорра и Джилла это означало огромную ответственность. Теперь от них зависел успех или провал операции. Они прекрасно понимали, какой резонанс приобретет дело Вика и как пристально будут наблюдать за ним общественность и защитники животных. Они ощущали давление, и чем дольше затягивалось расследование, тем сильнее будет это давление. Нужно было провести допросы заключенных в тюрьме свидетелей и вернуться на участок Вика. Как можно скорее.