Глава 4
Снилось мне что-нибудь или нет, память не сохранила.
А вот вылитый мне на голову кувшин ледяной воды запомнится надолго.
— Я уже и трясла тебя, и по щекам хлопала, никакой реакции, — оправдывалась Мэг за подобный способ побудки.
На счастье, половину моей короткой, но прочувствованной речи целительница не поняла: если в этом мире и существовали подобные слова и обороты, девушке из приличной семьи знать их не полагалось.
— Зачем вообще было будить? — проворчала я, отжимая длиннющую косу, которой следовало одарить не любимую героиню, а заклятого врага.
— На ужин пора. Сибил ждет. Мы ей обещали после столовой вместе на отбор пойти.
— На отбор? — я сделала вид, что не до конца еще проснулась, так как в голове Элси ни о каком отборе информации не нашлось.
— Ночью же обсуждали.
А, ночью. Тогда понятно, почему Элизабет ничего не помнит. Странно, что Мэгги и Сибил не забыли. Хотя одна — целительница, наверняка колдует что-то, чтобы оставаться при памяти, а вторая, скорее всего, сама подсыпает в спиртное всякую дрянь, от которой у нее, максимум, пророческие сны, а Элси тянет оживлять плотоядных коров.
— Не пойду никуда, — обиделась я на таких подруг. — Настроения нет.
— Ты не заболела?
— Нет.
— Откуда тебе знать? — и слушать не стала Маргарита. — Ты в таком не разбираешься. Я должна тебя осмотреть. Покажи горло.
— Де не нужно ме… А-а-а!
Милашка Мэг в секунду превратилась в злобную фурию и с силой наступила мне на ногу, а, пока я орала, успела заглянуть в рот.
— Горло розоватое. И нос слегка заложен. Глаза слезятся.
— Нога же болит! — сквозь зубы объяснила происхождение слез.
— Вот, — целительница подняла палец. — Еще и нога болит. Немедленно в постель!
— Ты ее залила!
— Так высуши. А я пока скажу Сибил, что ты заболела, и поэтому мы никуда не пойдем. Не можем же мы оставить тебя, когда тебе так плохо?
Для девицы, волнующейся о здоровье подруги, сказано это было слишком радостно.
— Стоять! — крикнула я целительнице до того, как та успела выскочить за дверь. — Почему это я вдруг заболела?
— Не хочешь болеть, одевайся, — Мэг недовольно поджала губы. — Тогда я, как и собиралась, подверну ногу на лестнице.
— Но почему?!
Маргарита закатила глаза:
— Потому что это отбор на последнюю оставшуюся роль. Роль призрака. И Сибил она не достанется так же, как до этого не досталась роль принцессы, старшей фрейлины, девушки с овечкой и дамы номер три в сцене карнавала.
Сознание раздвоилось: я твердо помнила, что не писала этого, а Элизабет не менее твердо знала, что Сибил с детства бредит сценой. Конечно же, родители ни за что не позволили бы ей "опуститься" до актерства, но спектакли в студенческом театре — это совсем иное, играть там не зазорно, а в какой-то степени даже престижно. Да вот беда — актерского таланта у Сибил было как у нищего серебра.
— Она снова провалится, — тараторила Мэг, и Элси с ней соглашалась. — Снова замкнется в себе на неделю, а то и больше. Будет подводить глаза углем и носить то жуткое платье. Нам это надо?
Я затрясла головой.
— Вот и я об этом, — сказала Мэгги. — Она наша подруга, и мы должны сделать все, что в наших силах… Тебе же под силу поболеть вечерок? Вид у тебя, и впрямь, нездоровый. Может, действительно простудилась?
— Хуже, — вздохнула я. — Влюбилась.
Зачем я это сказала, и я ли это сказала, навсегда останется для меня секретом.
— И-и-и, — радостно пища, целительница бросилась мне на шею. — Ты — чудо! Это намного лучше! Это… Это правда?!
Я потупилась и пожала плечами.
— О, боги! — Мэг прижала ладони к щекам. — Тебе в самом деле лучше прилечь. А я позову Сибил.
— Но…
— В постель! — она сердито топнула ногой.
Доктор сказал, в морг — значит, в морг.
Даже интересно, что сейчас будет.
Подруги Элси — еще одна моя фантазия. У меня их никогда не было. В смысле, настоящих подруг. Были одноклассницы, с которыми мы ходили в школу и в какие-то кружки по интересам, потом — одногруппницы: погулять после занятий, взять конспект переписать, махнуть за город на пикник, затем — коллеги и знакомые. А по-настоящему близких, любимых и незаменимых — таких не было. И меня это радовало. Никто не лез в душу, не давал советов, не учил жить. Но и просто поговорить было не с кем. Или просто помолчать…
Вот сейчас и узнаю, что это за существа — лучшие подруги, и стоит ли заводить их в реальной жизни.
Но сначала — высушить постель и принять позу страдалицы. Со вторым я проблем не видела, а вот первое… Элси решила бы эту проблему щелчком пальцев или взмахом руки. Но я — не Элси.
Мэйтин говорил, что я смогу использовать ее магические способности, но не рассказывал, как это сделать. А память Элизабет не давала подсказок. Она хранила видение разноцветных сверкающих нитей — потоков силы, пронизывающих все вокруг. Вместе с Элси я помнила зыбкое сияние, излучаемое людьми, заметное в свете магического зрения. Помнила яркие вспышки боевых заклинаний и мягкое свечение вспомогательных чар; холод, которым веяло от вернувшихся с практики некромантов, и тепло, сопровождавшее плетения целителей. Помнила запах и вкус волшебства. Да, вкус: иногда что-то сладкое, иногда — горьковатое, иногда — как в детстве, моем детстве, когда подначиваемая соседскими мальчишками пробовала языком контакты батареек — кисло-соленый металлический привкус и легкое покалывание. Помнила, как я-Элизабет вхожу в поток энергии и пропускаю его через себя, как сила с кровью растекается по телу, от сердца до кончиков пальцев, как перед созданием плетения концентрируется в точках выхода…
Я помнила все, но не могла ничего.
С минуту поводила рукой над мокрой подушкой и, не найдя иного выхода (электросушилки, например), перевернула подушку сухой стороной вверх. Сменила влажную сорочку, вытерла, насколько получилось, волосы, улеглась в постель и закуталась в одеяло.
Лежать пришлось долго: поддержать измученную душевными переживаниями подругу никто не торопился. Я подумала, что можно подсушить подушку, прижав ее к широкой теплой трубе, тянувшейся вдоль внешней стены (хотя ни о каком централизованном отоплении я не писала), но воплотить идею в жизнь не успела: хлопнула ведущая в общий коридор дверь, и в прихожей послышались шаги и приглушенные голоса. Запахло шоколадом, и я уже не могла думать ни о чем другом, вспомнив, что за весь день съела лишь тарелку постного супа.
Целительница вошла первой, неся перед собой большой поднос.
Горячий шоколад и мороженое? Серьезно? Так бывает в жизни, а не только в девичьих мелодрамах?
Хотя о чем я: после того, как попала в собственный роман в тело своей же героини, стоит ли удивляться трем чашкам горячего шоколада и огромной вазе политого розовым сиропом мороженого?
— Раз уж мы не пошли в столовую, поужинаем тут, — Маргарита взгромоздила поднос на стол. — Но если у тебя нет аппетита, мы поймем.
— Конечно, поймем, — поддакнула Сибил.
Увлеченная ношей Мэг, я и не глядела на вошедшую следом за целительницей девушку. Да и зачем? Память Элси еще при первом упоминании о подруге-провидице нарисовала полный портрет: худенькое полудетское личико, щуплая фигурка, белокурые локоны. Сибил выглядела девочкой-подростком, этаким невинным ангелочком. Но водку на травах ангелочек настаивал со знанием дела и потреблял собственный продукт вполне взрослыми дозами.
— Есть у меня аппетит! — выкрикнула я, вскакивая на кровати и протягивая руки за чашкой.
— Я же говорила, что все это стереотипы, — с превосходством глядя на провидицу, выдала Мэг. — И спала она как убитая.
Это они, наверное, симптомы влюбленности обсуждали: не ест, не спит… Что там еще?
— А покой ты потеряла? — с надеждой спросила Сибил.
— Она вообще знает, что это? — прежде меня ответила Мэгги. — Элси и покой — вещи несовместимые.
С наслаждением отпив немного шоколада, я пожала плечами: такая вот героиня получилась, написанного не изменить.
Подруги переглянулись, придвинули стулья к моей кровати и сели, прихватив свои чашки.
— Кто он? — с места в карьер взяла Мэг.
— Нельзя же так, — укорила ее Сибил. — Это — тайна ее сердца.
— Чушь, — отмахнулась целительница. Посмотрела на меня поверх чашки. — Что? Правда, тайна?
— Угу, — закивала я, раздумывая, как теперь добраться до мороженого. — Тайна.
— Тайна сердца, — со значением поправила провидица. — Элси поделится ею, когда будет готова.
Мечта, а не подруги!
Ужин ради меня пропустили, шоколадом напоили, с расспросами не пристают…
Сибил резко подалась ко мне:
— Ну, что? Уже готова?
— Нет.
— Хорошо.
Провидица откинулась на спинку стула… ровно на три секунды.
— А теперь?
— Нет.
— Но он хотя бы не эльф? — спросила Маргарита.
Я вспомнила встреченное сегодня беловолосое существо и замотала головой.
— И не оборотень? — поинтересовалась Сибил.
— Нет, — уверила я, поняв, куда они клонят. — Это не Норвуд и не Грайнвилль.
Как вообще в их компанию попал эльф? Нет, я помнила, что сама это написала, но я думала о других эльфах, более человечных, что ли. А Грайнвилль в воспоминаниях Элси был самым обычным для этого мира эльфовским эльфом. Но, тем не менее, был.
— Мы его знаем? — продолжила допрос Мэг.
— Не думаю, — сказала я, ничуть не погрешив против истины. Вряд ли кто-либо из студентов по-настоящему знает Оливера Райхона.
На какое-то время девушки умолкли. Видимо, обдумывали новые вопросы и способы выведать тайну моего сердца. Я пожирала мороженое. Пока — только глазами.
— Совсем не то, — вздохнула, нарушив тишину, Сибил. — Я думала, будет интереснее. Так ждала, чтобы кто-нибудь из нас влюбился…
— Я влюблялась, — призналась Маргарита. — На втором курсе.
— И ничего нам не сказала? — воскликнула я удивленно. Удивленно — в большей степени от того, что сама не ожидала, что меня так взволнует скрытность Мэг.
— Если бы что-то получилось, сказала бы, — ответила она. — Но любовь прошла. За две недели — как простуда.
— У меня почти месяц было, — проговорила, уткнувшись в чашку, Сибил. — Прошлой зимой.
— Месяц? — одновременно переспросили мы с Мэгги.
Переглянулись и рассмеялись.
— Хороши подруги, — подвела итог Маргарита. — А ведь договаривались ничего друг от друга не скрывать. И что теперь делать?
— Мороженое есть, — предложила я. — Пока не растаяло.
Дружить мне, в целом, понравилось. Оказалось, что это просто и необременительно.
— Хочешь, я тебе погадаю? — спросила Сибил, когда содержимое вазочки уменьшилось на половину.
— Мы же договаривались, никаких пророчеств для нас! — строго напомнила Маргарита.
Провидица с невинной миной захлопала ресничками:
— Один уговор мы уже нарушили. Так ты хочешь, Элси?
Почему бы нет? Сибил считалась одной из лучших на своем курсе. Вдруг подскажет, как добиться взаимности Оливера? Хотя одно я уже сама поняла: взбалмошная девица, злоупотребляющая алкоголем и растрачивающая магический дар на детские чудачества — не пара для милорда ректора.
— Хочу, — согласилась я.
— Я знала, — загадочно улыбнулась провидица и извлекла из кармана потрепанную колоду карт.
— Прорицание — тонкая наука, — разъясняла Сибил, тасуя карты. Разрисованная звездами "рубашка" в ее руках меняла цвет с бледно-зеленого на золотисто-желтый и обратно. — Вероятность наступления того или иного события зависит от многих факторов. Чтобы составить более-менее точный прогноз, нужно учитывать все, от положения светил до меню в нашей столовой. Не бывает несущественных деталей. Лишняя чашка чая может стать причиной того, что раньше уйдешь из гостей. Упавшая на дорожку ветка заставит изменить привычный маршрут. И вот, твоя судьба пошла по новому витку. Поэтому сейчас ограничимся простым раскладом. Он позволяет в общих чертах составить представление о том, что тебя ожидает в ближайшем будущем. Подуй.
Я дунула на протянутую колоду, и с карт слетела блестящая пыльца.
— Начнем, — Сибил положила на стол три карты рубашкой вверх. Затем, с четырех сторон от них еще по две карты. Прошептала что-то неразборчивое и начала переворачивать по одной карте, ни слова не говоря.
Странные это были карты: никаких пик и червей, никаких дам и королей — картинок вообще не было, только черные закорючки-иероглифы, похожие на те, что красовались на футболке Мэйтина. Подруга оглядела расклад, подровняла карты, над некоторыми поводила рукой, словно это могло изменить выведенные на них загогулины,
— Итак, Элизабет Аштон, — начала она, напустив голос загадочности. — Карты говорят мне, что ты… лгунья.
— Почему это? — насупилась я. Хотя у прорицательских карт были все основания обвинить меня во лжи, начиная с того, что я даже не Элизабет.
— Ты вовсе не влюблена, — с лукавой улыбкой сказала гадалка. — Пока. Но этот обман невелик, потому что ты уже стоишь на пороге любви. Ты уже встретила своего избранника!
Ура.
— Но, — Сибил состроила грустную мордашку, — ты не произвела на него должного впечатления.
Это я и без карт знаю.
— Как это? — поинтересовалась Маргарита.
— Нашей Элси глянулся человек во всех смыслах достойный, — сказала провидица. — Умный, серьезный, облеченный немалой ответственностью. Ума не приложу, кто это, но он — полная противоположность Элизабет. И считает ее… немного легкомысленной.
Это еще мягко сказано. Спасибо за тактичность, Сибил.
— Но так будет не всегда, — продолжала девушка. — Грядут большие перемены. В первую очередь изменишься ты сама, Элси.
Мэг громко фыркнула, демонстрируя недоверие к подобному пророчеству, но Сибил оставалась серьезна.
— Перемены начнутся уже скоро, — обещала она. — Начало им положит недоразумение, продолжить помогут старательность и упорство. В конце концов ты найдешь себя и устроишь свою жизнь наилучшим образом. Но без сложностей не обойдется. Тебя ждут серьезные испытания, разочарования и опасности.
С этого момента хотелось бы поподробнее, но Сибил собрала карты, перетасовала и спрятала в карман.
— Я предупреждала, это — общий расклад. Если хочешь детальный прогноз, мне понадобится больше информации: имя твоего возлюбленного, точное место и время его рождения, желательно до минут, три его волоса и любой предмет одежды.
Положим, имя я знала, место и время рождения могла бы попытаться узнать у Мэйтина, но если я стану рвать у Оливера волосы или влезу в его дом, чтобы стащить рубашку, ничем хорошим история нашей зарождающейся любви не закончится.
— Пока хватит общего расклада, — решила я. — Спасибо, Сибил.
— И все? — разочарованно вздохнула Мэг.
— Все, — развела руками провидица. — Я даже на отбор еще успеваю.
Маргарита в ужасе расширила глаза и задержала дыхание.
— Знаешь, Сибил… — начала я осторожно.
— Знаю, — поджала она по-детски пухлые губки. — Вы думаете, у меня ничего не получится.
— Нет, мы…
— Думаете-думаете, — еще больше надулась Сибил. — Считаете, меня можно обмануть? Меня? Да я в прошлом месяце проект по предугадыванию общественного мнения на отлично защитила!
— Да? Мы не знали. Правда, Мэг? — я неловко попыталась сменить тему. — А зачем его предугадывать?
— Это по курсу управления, — отмахнулась провидица. — Реакция общественности на внесение поправок в налоговое законодательство, и достижение максимально положительного мнения при коррекции формулировок с использованием базовых слов-стимуляторов.
— Чего? — челюсть у меня отвисла самым неприличным образом.
— Это только звучит сложно, а так — мы со второго курса такими прогнозами занимаемся, — беспечно сообщила Сибил.
— У вас есть курс управления? — все еще не могла осознать услышанного я. — Но зачем?
— А чем, по-твоему, прорицатели занимаются? Влюбленным девицам на суженых гадают?
— Нет, — пробормотала я пристыженно. — Но управление — это так… скучно.
— Куда уж веселее друг в друга огнешары метать, — не осталась в долгу провидица. — Ты прости, но ничего бесполезнее боевой магии нет. Я, если на управленца или финансового аналитика не выучусь, смогу хоть погоду предсказывать. А ты куда пойдешь? Войны-то в ближайшие полвека не ждут.
Я о таком не думала. Я же фэнтези писала, а боевая магия для фэнтези — самое оно. И закончить книгу я планировала свадьбой Элси и Оливера, а не заниматься дальнейшим трудоустройством героини. Зачем ей работать? У нее отец — лорд чего-то там, муж будет обеспеченный. Хотя гендерное равенство, которое я сама и прописала для этого мира, по идее как раз и предполагает, что женщины работают наравне с мужчинами. У них, наверное, не принято сидеть у мужа на шее, да и папа-лорд должен кому-то дела передать. По воспоминаниям Элси он был не очень доволен ее выбором факультета…
— Девочки, только не ссорьтесь, — вмешалась Мэгги.
— Мы и не думали, — миролюбиво улыбнулась Сибил. — Да, Элси? Я вообще о себе говорила, — улыбка ее померкла. — О том, что мои лучшие подруги не верят в мой талант! Да, я не получала прежде ролей, но эта стала бы моей! Я такой образ придумала, такой образ!
— Какой? — я рассудила, что пусть уж лучше Сибил поделится своими идеями с нами, чем сорвется демонстрировать их режиссеру студенческого театра.
— Смотри, — провидица вскочила со стула. — Сначала платье. Черное. Как ночь. Звездная ночь.
— С блестками? — предположила Мэг.
— Ага, — Сибил так обрадовалась тому, что ее задумку поняли, что не заметила скептической ухмылки целительницы. — Потом туфли. Каблук четыре дюйма, чтобы сделать меня повыше.
— Нормального роста, — шепотом уточнила Маргарита.
— Ты же не сможешь в них ходить! — ужаснулась я, вспомнив собственные обувные страдания.
— Смогу, я тренировалась, — не слишком убедительно заверила провидица. — Но главное — грим и прическа. Прическа высокая. Ну, знаете, такая старомодная пирамида из завитушек. Волосы чуть растрепаны, где-то сбились в колтуны…
— Как у Элси наутро после осеннего бала, — вставила Мэг.
Вот язва! А я-то полагала, ехидство — прерогатива главных героинь.
— Да, вроде того, — рассеянно согласилась Сибил. — Лицо думала забелить, на щеки — лиловые румяна, сиреневые тени на веки, и черная помада. Здорово, да?
— Да, — сказала я.
— Но совсем не страшно, — добавила целительница. — Я бы воспользовалась учебником по демонологии. Вот там жуть! Крылья, рога, хвост… Хотя бы вторую пару глаз на лбу нарисовать.
— Глаза — это мысль! — подхватила прорицательница.
— Ну, не знаю, — протянула я неуверенно. — По-моему, чтобы было страшно, нужно что-то большее, чем лишние органы.
— Что? — заинтересовалась Сибил. — Ты бы чего испугалась?
— Я? Мертвой девочки из теле… зеркала.
— Девочки? — удивилась Мэг, не найдя повода для подначек. А вот муж, теперь уже бывший, долго надо мной посмеивался, когда я вздрагивала от телефонных звонков после того ужастика.
— Девочки, — подтвердила я и продолжила голосом, каким в лагере после отбоя рассказывали страшилки: — Маленькая мертвая девочка выходит из зеркала. Белая сорочка, босые ноги с темными прожилками вен. Длинные черные волосы падают на бледное лицо, почти скрывая его, но иногда видны бескровные растрескавшиеся губы и недобрые, совсем не детские глаза. Девочка идет к тебе. С волос ее стекает вода. Девочка протягивает руку и говорит глухо и хрипло: "Семь дней"…
— Почему семь? — робким шепотом спросила Сибил.
— Отсчитывает, сколько тебе осталось жить. Завтра девочка придет снова и скажет: "Шесть дней". Потом — пять. Четыре, три… В самый последний день девочка не скажет ничего…
— Жуть, — Мэг обняла себя за плечи и поежилась. Вот уж не думала, что ее проймет. — Это ты в этих книжках вычитала?
Она кивнула на связку, что я притащила из библиотеки.
— Нет, это для доклада о драконах, — я поморщилась, вспомнив недобрую насмешку Оливера, организовавшего мне дополнительный зачет, и холодный тон мисс Милс. — Собиралась просмотреть сегодня.
— Ой! — подскочила Сибил. — У меня же тоже доклад! Серийное производство автомобилей: мечта или реальность. По моим прогнозам — реальность.
До чего дошел прогресс…
— Я уже все рассчитала, осталось обоснование расписать, — провидица виновато пожала плечами. — Не обидитесь, если уйду?
— Иди, — разрешила Маргарита. — Мне тоже кое-что дописать нужно. А Элси, видишь, читать — не перечитать.
Девичник закончился так же неожиданно, как и начался. Сибил убежала к себе. Мэг оккупировала стол и зарылась в конспекты. А я выбрала самую тонкую книгу и вернулась в кровать.
Выбор оказался неудачным. После бодренького начала, позволившего мне свыкнуться со странностями местной письменности, пошли унылые главы, в которых в стиле "Авраам родил Исаака" перечислялись жившие когда-то на Трайсе драконы и превозносились их мудрость и таланты. Причем превозносились просто так, без каких-либо конкретных примеров.
К третьей главе я поняла, что драконов было много, слепо уверовала в исключительность каждого и отложила книгу. Отвлеклась от темы доклада и решила просмотреть учебники Элизабет. Встроенная память — это удобно, конечно, но неплохо было бы и самой в чем-нибудь разобраться.
Пролистала сборник заданий по практической боевой магии. На время абстрагировалась от воспоминаний Элси и поняла, что ровным счетом ничего не смылю во всех этих плетениях, формулах и фигурах. Из последних у меня получилось бы сложить только фигу. В моем мире некоторые верили, что она защищает от дурного глаза, и этим, собственно, ограничивались мои познания в практической магии.
Учебник по артефакторике был понятнее. Настолько, насколько среднестатистической домохозяйке понятно устройство микроволновой печи: нажимаешь эту кнопочку, потом эту, и все работает. С артефактами было почти так же, и я, наверное, справилась бы с какой-нибудь волшебной палочкой, если бы для ее активации не требовалось создание пресловутых плетений.
Следующей попавшей мне в руки книгой стал учебник по основам врачебного дела, и я с облегчением вздохнула: хоть что-то знакомое. Да, тоже не без могии, но в общем достаточно ясно. Основы симптоматики и фармакологии, описание отдельных манипуляций, рисунки, показывающие, как правильно накладывать повязки. Мне, дочери и внучке медиков, оказавшейся в чужом мире, это было как бальзам на душу. И появился повод под видом получения консультации специалиста отвлечь Мэгги от тетрадей и завести разговор о медицине, чтобы ненавязчиво расспросить подругу о подозреваемом номер один, любителе книг о драконах — докторе Грине.
Маргарита восторженно сверкнула глазами, точь-в-точь как Анабель утром, но рассказать о субъекте смогла немного. Заведует лечебницей, специалист во всем, в чем только можно, от травматологии до акушерства, попасть к нему на практику — удел избранных. О жизни доктора вне стен лечебницы никому ничего не известно.
Я подумала, что для первого дня и этого достаточно, и вернулась к учебникам. Нашла "Историю Арлонского королевства", не продуманную мною при написании романа, и зачиталась, хоть организм настойчиво требовал еще мороженого и спать. Или, за неимением первого, хотя бы второе…
Организм победил.
Когда открыла глаза, в комнате было уже темно. Мэг забрала у меня книгу, погасила свет и сопела на соседней кровати. А в нашей прихожей кто-то шарился впотьмах.
— Мэгги, — позвала я шепотом. — Мэг, там кто-то есть.
Денек вышел насыщенный, но если к его окончанию меня будут убивать — это перебор.
— Летти пришла проверить вещи, — пробормотала целительница.
Летти — их с Элси горничная, о которой говорил Мэйтин. Она могла зайти, чтобы проверить, не нужно ли почистить юным мисс пальто и сапожки. Но, мне кажется, она зажгла бы свет…
— Мэг, это не Летти, — зашептала я боязливо. — Мэ-эг…
Словно в ответ на мои страхи в прихожей вспыхнул свет. Но успокоиться я не успела. Дверь распахнулась, и на пороге возникла мертвая девочка из телевизора: белая рубашка, босые ноги, облепившие лицо длинные чёрные волосы.
От страха и неожиданности я онемела.
Мэг оказалась сильнее: она смогла тихо взвизгнуть и натянуть одеяло до глаз.
Мертвая девочка шагнула в комнату.
Медленно протянула к нам руки.
И сказала:
— Поздравьте меня! Я получила роль!
— С-сибил? — выдавила я, все еще не определившись, верить мне ушам или глазам. — Ты… покрасила волосы?
— Ради театра я готова на любые жертвы.
Точно, Сибил.
— Который час? — спросила Маргарита, видимо, как и я решившая не портить подруге радость упреками.
— Только одиннадцать, — бодро отрапортовала новоиспеченная актриса. — Я немного задержалась на разборе сценария. Режиссеру так понравился мой образ, что у призрака будет теперь четыре явления вместо двух. Я, правда, жуткая? Правда? Они там все визжали от восторга!
Не уверена, что от восторга. По крайней мере, в первые десять секунд.
— Это же твоя идея! — в порыве благодарности Сибил бросилась ко мне, и пришлось приложить усилия, чтобы с воплем не кинуться под кровать. — Спасибо, Элси!
— Спасибо, Элси, — не предвещающим ничего хорошего тоном повторила за подругой Мэг. — Но, может, мне дадут досмотреть сон?
— Ой, да, простите, — Сибил отпятилась к выходу. — Доброй ночи.
Она скрылась за дверью.
Я медленно и глубоко вдохнула… И поперхнулась воздухом, когда дверь распахнулась снова.
— Три дня, — замогильным голосом протянула "мертвая девочка". — Кхе-кхе… В смысле, первая репетиция через три дня. Придете?
— Ни за что не пропустим, — обещала Мэг мрачно.
— Ни за что, — подтвердила я.
Дождалась, когда Сибил уйдет, теперь уже окончательно, и встала с кровати.
— Мэгги, у тебя, кажется, был пустырник.
— Вторая полочка сверху. И мне накапай.
