Глава 22
Что я должна была сказать? Что сдам экзамены без его сомнительной помощи, или, что не пойду с ним больше к единорогу?
И кому бы я сделала хуже?
В общем, я согласилась.
Может, кое-кто и мнит себя гениальным манипулятором, и думает, что заполучил себе послушную мышку, — пусть. Зато этот кое-кто никогда не сможет подступиться к единорогу, и будет слюнки глотать, наблюдая со стороны, как я "устанавливаю контакт" с дивным существом.
Я думала о единороге остаток времени, что провела в лечебнице, рассеянно просматривая билеты и листая учебники.
Думала о нем в столовой.
В своей комнате, когда переодевалась для тренировки с Саймоном.
По дороге на боевой факультет.
Вспоминала темные переливчатые глаза под белыми, словно подернутыми инеем ресницами. Теплые влажные губы, осторожно касавшиеся моей ладони. Шелковистую гриву под своими пальцами…
И не сразу заметила появившегося передо мной эльфа.
— Добрый день, Илси.
— Добрый… — я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него. — Грайнвилль.
О нем я тоже думала. Давно, еще до единорога. Хотела поговорить, но так и не придумала, как начать разговор. Не спросишь же прямо беловолосого нелюдя, притворяющегося моим другом, что он делал в зеркале из моего сна рядом с Элси?
— Ты была сегодня в посольстве, — сказал эльф.
— Была, — признала я, продолжив свой путь.
Грайнвиль пошел рядом. Как показывал опыт общения, интересоваться, откуда ему известно, где и как я провела утро, было бесполезно.
— Что сказал тебе кэллапиа?
— Разве единороги умеют говорить? — удивилась я. Вышло неискренне.
— А как тебе понравилась леди Каролайн? — забыв о предыдущем вопросе, спросил Грайнвилль.
— Она милая, — ответила я сдержанно.
— Лорд Эрентвилль готов сделать своим преемником того, кто станет ее мужем. Это хорошее предложение. А я уже в том возрасте, когда мужчина моего народа может взять в дом жену.
Я резко остановилась и, развернувшись к эльфу, в упор посмотрела в прозрачные глаза:
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Чтобы ты поняла, что я по-прежнему честен с тобой.
— Зачем? — повторила я требовательно.
— Чтобы ты тоже была честна. Ты обижена на меня, Илси?
— С чего ты взял?
— Ты не говоришь со мной как раньше после той встречи.
— Какой? — я снова пошла по тропинке, обходя грязные проталины. — Когда ты поймал мою монетку? Это ерунда.
— Ерунда, — кивнул эльф. — Я говорил о другой встрече. Той ночью, в бестиарии.
Я оступилась, но нашла в себе силы не остановиться. Сердце гулко забилось о ребра. Элси не помнила ничего о ночи, когда ходила в бестиарий. А наутро на ее месте уже была я.
— Не понимаю, о чем ты, — я натянуто улыбнулась.
— Тайны на обмен.
— Что? — я все-таки остановилась и посмотрела в сверкающие льдинки, заменявшие эльфу глаза.
— Тайны на обмен, — повторил он. — Я сказал тебе тайну, а ты скажешь мне свою. Разве друзья так не делают?
Все это было бы смешно…
— Нет, Грайнвилль, друзья так не делают. Люди так не делают. То, что ты открыл мне тайну, не обязывает меня поступать так же.
— Я знаю. На самом деле у нас так же, в этом мы почти не отличаемся, Илси. Но я подумал, что, если сделаю первый шаг… Я тревожусь о тебе. Ты изменилась с той ночи, и мне неприятно думать, что в этом есть моя вина.
Что же там произошло? Хотя бы намекнул.
Элизабет пошла в бестиарий, чтобы устроить "сюрприз" Оливеру. Так она сказала подругам. Но не может ли быть так, что на самом деле она пошла туда, чтобы встретиться с Грайнвиллем?
Нет, не может. Я бы помнила. Пусть не саму ночь, которая выветрилась из головы Элси с винными парами, а то, как договаривалась о встрече. Значит, увиделись они случайно.
— Почему ты думаешь, что в чем-то виноват? — спросила я осторожно.
— Я помог тебе тогда, хоть и не должен был этого делать. Ты…
— Была пьяна, — закончила я. Это уж сомнений не вызывало — вспомнить только, как Элси выглядела с утра.
— И это тоже, — согласился Грайнвиль. Шрамы на его щеках зашевелились. Рисунок расплылся на мгновение, а после вновь стал четким, но будто немного другим.
Это отвлекало. Завораживало… Гипнотизировало?
Я отвела взгляд: не хватало выболтать о себе все как на духу, попав под неведомую эльфийскую магию.
— Ты молода и неопытна, Илси. В тебе есть кровь моего народа — это дополнительная сила для тебя, но и дополнительная опасность. Мне стоило подумать об этом, но я… — он бегло произнес несколько слов на эльфийском, и я не успела ничего разобрать.
— Что? — сдвинула в недоумении брови.
— Я заболел твоим вдохновением… Не знаю, говорят ли так люди.
— Не говорят. Но, кажется, я понимаю, о чем ты.
Оливер сказал, что потратил полчаса, чтобы утихомирить разгулявшихся мумий. С его силой возиться так долго с заклинанием, сплетенным сопливой третьекурсницей? Странно, что он сам ничего не заподозрил. Наличия у этой третьекурсницы приятеля-эльфа, например, который "заболел ее вдохновением" к розыгрышам и помог создать плетение с использованием эльфийской магии…
Только разве они сочетаются? Магия эльфов и людей? Насколько я знала, нет. Даже полукровки способны использовать либо людскую, либо эльфийскую магию, в зависимости от того, дар кого из родителей унаследуют. При этом в эльфийских чарах они, как правило, слабы, а если получат в наследство человеческий дар, значительно превосходят по силе чистокровных людей. Значит, Грайнвилль каким-то образом помог Элизабет нарастить мощь заклинания, используя силу эльфийской крови, а теперь переживает из-за последствий этого эксперимента.
— Все в порядке, — уверила я его. — С утра мне влетело от ректора за оживших чучел, но это уже в прошлом.
— Я беспокоюсь не из-за этого, Илси, — выговорил он, пытаясь поймать мой взгляд. — Я боюсь, что новый опыт был преждевременным для тебя. Ты стала странно вести себя после того случая. Говорить странные вещи.
О спасении мира. Да, я помню. Но надеялась, что он уже забыл.
— Не обращай внимания, — улыбнулась как можно беспечнее. — У меня сложный период. Перевод. Новые дисциплины. Практика. Устаю, вот и… А что ты делал в бестиарии в ту ночь? Ты говорил, но я уже забыла.
— Ты не забыла, Илси, — покачал он головой, и рисунок шрамов снова неуловимо изменился. — Я ничего не говорил тебе тогда. Ты не спрашивала. Но я скажу сейчас. Я был в музее. Рисовал горгулий, тех самых. Хотел представить их в полете, но мне это не удавалось. До твоего прихода.
Улыбка коснулась на мгновение его губ и тут же растаяла.
— Вижу, ты куда-то торопишься, Илси. Не стану тебя задерживать. Просто знай, что я все еще твой друг. Если захочешь поговорить, я буду рад.
В любой непонятной ситуации — дерись.
Скоро это станет моим девизом.
Даже с воздействием единорога не сравнить. Единорог — это эйфория, безмятежность, накрывающая с головой, как волна, а затем откатывающаяся, оставляя тебя один на один с прежними проблемами.
Бой — это дренаж, освобождающий душу от избытка эмоций, а разум — от ненужных мыслей.
Рядом с единорогом ты можешь не думать ни о чем или думать обо всем — эффект будет один и тот же. Во время поединка ты сконцентрирован на одной цели. Сконцентрирован и предельно собран… иначе получишь ногой в живот и согнешься пополам, отброшенный к канатам.
— Скорость, ничего не решает, Элизабет, — вместо утешений и неуместных здесь извинений продолжил лекцию Саймон. — Сила ничего не решает. Ловкость, хитрость или опыт — ничего. Если хотите победить, нужно использовать все и сразу. Поднимайтесь…
В выходные тренировки стали моим единственным развлечением. Я даже забыла, зачем изначально затевались эти встречи. Но сегодня, в воскресенье, Вульф принес книги.
Сказал — это все, что удалось разузнать у матери: названия книг, в которых описывались древние заклинания, разработанные еще драконами. Голая теория, и ничего похожего на наш случай. "Но, может быть, вы заметите что-то, что я пропустил", — добавил он.
Замечу, а как же. Вдобавок к стопке учебников на моем столе — два увесистых фолианта, которые мне нужно прочитать, чтобы что-нибудь "заметить"! Убить его была готова после такого предложения. И очень кстати, что мы были на ринге.
— Собираюсь сегодня в клуб, — поставила я в известность боевика, худо-бедно отбив его следующий удар. — Как думаете, Кошка придет?
— Возможно. В выходные людей собирается больше. Но выходить против Кошки вам пока рано. Мы только начали тренироваться…
— Сегодня. Завтра возвращается милорд Райхон.
— И что? — усмехнулся Саймон, легко отводя мою руку. — Кажется, он вполне разделяет ваши интересы.
— Сегодня, — уперлась я.
Потому что, если я пойду в клуб с Оливером, я буду думать только об Оливере. О том, что он смотрит на меня. Буду бояться показаться смешной или наоборот решу покрасоваться не к месту.
— Дело ваше, — не спорил Вульф. — Я тоже приду. Потому что, как вы и сказали, завтра возвращается милорд ректор, и если он повадится ходить на наши бои, я на время сделаю перерыв.
— Опасаетесь, что он захочет взять реванш?
— Опасаюсь, — согласился Саймон, останавливая тренировочный поединок. — Если я снова ему что-нибудь сломаю, это будет выглядеть подозрительно. Придется уложить его на ринг. Его это не обрадует. А все тайное рано или поздно становится явным…
— Вы даже не допускаете мысли, что он может победить?
— Допускаю. Никогда нельзя исключать случайностей, — сказано это было так спокойно и взвешенно, что я и на миг не заподозрила Саймона в бахвальстве. — У Оливера Райхона неплохие данные, — продолжал рассуждать он, — но сказывается недостаток практики. Через пару месяцев тренировок его и вы побьете.
— Заманчиво, — улыбнулась я. — Но пока меня интересует Дикая Кошка.
— Кошка — значит, Кошка, — Вульф снова стал в стойку. — Тогда отрабатываем ваши слабые места: ноги и нижние блоки.
Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Я рассчитывала на Саймона, как на помощника в расследовании, а получила персонального тренера. С учетом того, что от такого чудесного средства отдыха, как бойцовский клуб, я отказываться не собиралась, тоже неплохо.
А расследование? Никуда мне от него не деться.
Завтра вернется Оливер, и мы вновь примемся за дело. Но этим вечером я не хочу о нем думать.
Однако некоторые вещи выбросить из головы не получалось.
— Я очень изменилась? — спросила я у подруг, прежде, чем отправиться в клуб.
Мы общались теперь редко, в основном за ужином или собираясь в нашей с Мэг комнате перед сном. Иногда говорили о пропавших студентах, иногда — об учебе или спектакле Сибил, но наши разговоры казались порой такой же постановкой, где каждый следует своей роли. Меня это огорчало, но способа что-либо исправить, я не видела…
— Изменилась, — вздохнула Сибил.
— Новые увлечения, — Маргарита окинула быстрым взглядом мой наряд. — Новые знакомые.
— Но мы понимаем, — поспешно вставила провидица. — Потеря способностей, перевод на другую специальность. Ты просто пытаешься найти себя в новых условиях.
— Только ищешь уж больно в странных местах, — хмыкнула Мэг. — Но мы, действительно, понимаем.
— Конечно, — истово закивала Сибил. — И готовы поддержать тебя во всем.
— А если снова придешь вся в синяках, я смогу испытать на тебе новый бальзам, — с предвкушением потерла руки целительница.
Все-таки повезло мне с подругами… Вернее, Элси повезло.
— Ради испытаний парочкой синяков разживусь, — обещала я, уходя.
Саймон не ошибся: в выходные в боксерском клубе собиралось намного больше адептов Огненного Черепа, чем обычно. Я не стала разыскивать Стального Волка в толпе, и без того зная, что он тут, и направилась сразу к Сполоху.
— О, Мамба, здорово! — приветствия распорядителя боев с каждым разом становились все фамильярнее. — Гляжу, ты вошла во вкус.
— Не то слово. Дикая Кошка здесь?
— Уверена, что она тебе нужна?
— Да.
— Сегодня много желающих размяться, — предупредил Сполох. — У меня уже семь пар. Но если Кошка примет твой вызов, пойдете третьими. Думаю, это будет интересно. Будет же?
— Сделаю все, что от меня зависит, — шутливо поклонилась я.
То, что хозяин ринга вне очереди выставил нас с Дикой Кошкой перед другими бойцами, было своеобразным комплиментом с его стороны. А какая же девушка не любит комплиментов?
— Все-таки решились? — прозвучал над ухом искаженный стальной маской голос.
— Вы ожидали, что я передумаю? — не оборачиваясь, спросила я Саймона.
— Если бы ожидал, то, возможно, и не пришел бы.
— А сами? Вы не выйдете на ринг?
— Не с кем, — ответил он не без сожаления. — Разве что кто-то вызовет. Тогда отказываться не стану. Но боюсь, в отсутствие Последнего Дракона смельчаков не найдется.
— Вы же радовались, что его не будет.
— Радовался. А потом вспомнил, как мне навязали факультатив в прошлом семестре…
Я негромко рассмеялась, хотя и понимала истинный смысл этого "признания". Бывший куратор хотел приободрить меня перед боем, к которому, по его мнению, я была не готова, и выбрал для этого хороший способ. Что толку сейчас давать мне наставления или напоминать о слабых местах? А поднять настроение парой нехитрых шуток — самое то.
Пока шел первый бой, Саймон стоял рядом со мной и негромко комментировал происходящее на ринге. С иронией отмечал просчеты обоих соперников или сдержанно одобрял удачные действия. Победителя Вульф назвал еще в начале поединка, и, когда выяснилось, что он не ошибся, я всерьез задумалась о том, что поторопилась, замахнувшись сегодня взять реванш. В оценке бойцовских качеств Стальной Волк был более чем компетентен, а мой уровень он оценил как недостаточный… Но все же это — не повод отказываться от своих обещаний.
Когда на ринг вышла вторая пара, Сполох подозвал меня к себе.
— Готовься.
— Всегда готова.
Даже если проиграю, впустую вечер для меня не пройдет. Опыт тоже чего-то стоит.
Но все же я настраивалась на победу. Следила за поединком, подобно Саймону пыталась отмечать плюсы и минусы каждого бойца и предсказывать, как они поведут себя дальше. Иногда мне это удавалось. Победителя я тоже угадала, правда, уже ближе к концу боя.
А затем настал и мой черед выйти на ринг.
— Черная Мамба вызывает Дикую Кошку!
Она отозвалась почти мгновенно. Легко, словно весила не больше перышка, перепрыгнула через канаты и кивнула Сполоху.
— Дикая Кошка принимает вызов!
Прозвучал гонг, но я уже знала, что Кошка не кинется тут же в атаку, и тоже не спешила, позволив ей плавным, поистине кошачьим шагом подобраться поближе.
Губы, как и в прошлый раз подведенные яркой помадой, растянулись в улыбке:
— Ты мне нравишься, — растягивая шипящие, прошептала соперница. — Смелая.
— Какая есть, — я поклонилась, не отводя от нее глаз.
Лишь на миг упустила бы ее из поля зрения и пропустила бы первый удар.
Сегодня все было иначе.
Никаких пробных заходов и разведки боем, когда стремительные атаки чередуются с внезапными отступлениями и сменой позиции. С первой секунды поединка соперница задала бешеный темп, но я, честь мне и хвала, не отставала. Она била, я уклонялась или выставляла блоки, чтобы в следующую секунду ударить самой. Как ни быстра она была, мне удавалось предупреждать каждое ее действие. Однако перехватить инициативу не получалось. Будь это не бой, а танец, я сказала бы, что Кошка вела.
Все, что я могла сделать — это приноровиться к ее ритму. Двигаться в одном временном потоке с нею. Когда мне это удалось, движения соперницы уже не напоминали работу ветряной мельницы, а стали различимы, и значит, предсказуемы.
Когда Кошка отшагнула назад, перенося корпус вправо, я поняла, что она сделает в следующий момент. Перехватила замахнувшуюся для удара длинную стройную ножку, ухватившись за пятку и голень, и резко крутанув, опрокинула противницу на пол. Но, потеряв равновесия, та не потеряла самообладания: не мешкая, ушла перекатом в сторону и тут же вскочила. Я запоздало подумала, что не нужно было швырять ее на ринг. Перехватить ногу, выкрутить, сделать залом… Но умные мысли часто приходят тогда, когда в их уже нет нужды.
Чтобы удержать сомнительное преимущество, я пошла в наступление. Провела серию ударов руками и ногами, а затем — обманный прием, которому научил меня Саймон. Кошка перестроилась на нижнюю защиту и пропустила прямой в голову. Правда, в последний миг она попыталась уклониться, но смогла лишь немного смягчить удар. На ногах устояла, однако держалась не слишком твердо. Еще парочка точных ударов…
И тут она сделала подсечку!
Я думала, ее шатает и она вот-вот упадет, а она присела, перенося свой вес на одну ногу, а второй быстрым круговым движением ударила меня по стопе.
Тело лишилось опоры и я начала падать…
— Сохраняйте спокойствие, дамы и господа! — искусственно усиленный голос раздался за мгновение до того, как мне удалось выровняться и стать в оборонительную стойку. — Полиция академии. Прошу всех оставаться на своих местах и не предпринимать попыток скрыться…
— Размечтался, — усмехнулась Кошка, сквозь поднявшийся в зале возмущенный гул обращаясь к невидимому полицейскому. — Лично я ухожу. Ты со мной, Мамба?
— Что? — растерялась я. На подобное предложение я не рассчитывала. — Как?
— Так, — она закатала рукав и показала мне обхвативший ее запястье медный ободок. Наверное, будь у меня магические способности Элси, я бы поняла, что это такое и как оно поможет нам выбраться.
Хотя нет, не нам. Мне бежать ни к чему. Полиции и так известно, что я тут…
— Я не пойду, — зашептала я Кошке, схватив ее за грудки и притянув к себе. — Сможешь увести моего друга?
— Я не…
— Стальной Волк.
Имя произвело эффект.
— Договорились, — ухмыльнулась она.
Саймон Вульф по-прежнему стоял у канатов. Наверное, единственный, кто внял предупреждению и сохранял спокойствие. Маска все еще скрывала его лицо.
— Привет, чемпион, — соскочив с ринга, Кошка повисла у него на шее. — Прогуляемся?
— Элизабет? — он с недоумением обернулся ко мне, но ничего объяснить я не успела.
В зале вспыхнул яркий свет, я зажмурилась, а открыв глаза увидела, что ни Саймона ни Дикой Кошки рядом уже нет.
Зато появился кое-кто другой. Кто-то, по ком я скучала еще недавно, и кого сейчас от души хотелось приласкать… хуком или апперкотом…
— Здравствуйте, милорд, — процедила я зло. — Значит…
Темный зев портала проглотил нас, и заканчивала фразу я уже стоя посреди ректорского кабинета:
— … вот так Последний Дракон отыгрывается за свое поражение?
