Глава 18
Рысь вышел через две минуты, не больше. Этого времени ему хватило, чтобы одеться и причесаться. Можно было только позавидовать такой скорости.
— Спрашивайте, мисс Аштон, — великодушно позволил милорд Райхон. — Вы же хотели.
Да, хотела. И спрошу.
— Норвуд, скажи, ты знаешь Чарли Лоста?
— Нет, — без паузы ответил оборотень. — Кто это?
— А Германа Складовика? — вместо ответа спросил Оливер.
— Знаю, — с некоторой опаской, но все же признался друг. — Не его лично, а о нем.
— И о Викторе Нильсене, полагаю? — продолжал допрос ректор. — И о Мартине Кинкине?
Рысь сердито зыркнул в мою сторону. Я виновато пожала плечами.
— Потом объясню, — шепнула одними губами.
Но Оливер каким-то чудом расслышал.
— На потом у нас нет времени, Элизабет. Позвольте, я сам переговорю с мистером Эрролом. Не возражаете?
Что толку теперь возражать?
— Без свидетелей, — уточнил ректор и указал Норвуду в конец коридора.
Ну и ладно. Все равно мне Рысь потом расскажет, о чем они беседовали.
Они отошли, оставив меня топтаться у закрытой двери, но долго скучать не пришлось.
— Хорошо устроилась, — сказал, приблизившись ко мне Владис. Голос у него, как выяснилось, был тоненький-тоненький, почти девичий. А глаза казались стеклянными, как у куклы.
— О чем вы? — я посмотрела на разговаривающих в стороне ректора и оборотня, потом на лестницу, прикидывая, куда, в случае чего, лучше бежать.
— Ты хорошо устроилась, — повторил писклявый голосок. — Отобрала мое тело, мою жизнь. Теперь хочешь забрать и моего мужчину?
— Элси? — прошептала я хрипло, с трудом проглотив застрявший в горле колючий ком.
— Кто же еще? — губы медиума искривила безумная улыбка. — Я слежу за тобой. И уже скоро…
Дожидаться окончания фразы я не стала. Рывком распахнула дверь в комнату Норвуда и влетела внутрь. Ойкнула и выскочила обратно в коридор.
Владис уже отошел к противоположной стене, Рысь и Оливер стояли к нам спиной и ничего не видели… Может, и мне показалось?
Я осторожно приоткрыла дверь и снова заглянула в комнату.
Не показалось: на кровати Норвуда, кое-как застеленной, сидела Шанна Раскес в помятом, наспех натянутом платье и в одном сапоге. Второй она держала в руках и, судя по выражению лица, всерьез раздумывала, то ли надеть его, то ли швырнуть мне в голову.
Но после того, что я услышала из уст медиума, сапоги меня не пугали.
Я вошла в комнату, плотно прикрыла за собой дверь и, ни слова не говоря, уселась на пустую кровать напротив бывшей одногруппницы.
— Что там? — не глядя на меня, спросила Шанна, решив-таки надеть второй сапог.
— Ректор, — ответила я коротко.
— Знаю. Что ему нужно?
Я пожала плечами.
— Сюда зайдет? — она затянула шнурок и опустила подол платья.
— Возможно.
— Тогда мне не стоит задерживаться, — решила Шанна. Надела брошенное тут же на стуле короткое пальтишко, покосилась на окно, потом на меня и ухмыльнулась: — Какие-то проблемы, Аштон? Хочешь о чем-то спросить?
— Хочу. Ты знаешь, кто такой Чарли Лост?
— Что? — растерялась она.
— Знаешь или нет?
— Не знаю. Это все?
— А чего ты от меня ждешь? — чтобы унять нервную дрожь, я сцепила руки в замок. — Лекцию на тему: как уберечься от несвоевременной беременности? Так нам еще на первом курсе брошюрки раздавали. Если потеряла, завтра тебе у леди Пенелопы новую попрошу.
— Ну, ты и…
— Кто? — я резко вскинула голову.
— Никто! — разозлилась Шанна. — Ты мне никто. И плевать, что ты обо мне думаешь. Ясно?
— Ясно. Ты никуда не торопишься? — я указала взглядом на окно. — Может, подтолкнуть?
— Сама справлюсь, — рыкнула она зло.
— Прыгай на козырек, а там — по колонне.
— Разберусь, — вместо благодарности огрызнулась Шанна. — С препятствиями я получше некоторых справляюсь.
— Видимо, богатый опыт лазанья из окон сказывается, — все-таки съязвила я.
Девушка вспыхнула, закусила губу, но с ответом не нашлась.
— Давай, — я услужливо распахнула перед нею окно. Судя по тому, что подоконник был ничем не заставлен, а створки открылись легко и без скрипа, пользовались этим выходом нередко. — Найди Саймона.
— Чего?
— Найди Саймона, — тоном, не терпящим возражений, повторила я. — Передай, что мне нужно с ним увидеться. Сегодня.
— В библиотеке? — вместо того, чтобы ляпнуть какую-нибудь гадость уточнила Шанна, поняв, что дело серьезное.
— Нет. Скажи: там, где нас никто не знает по имени. Он поймет.
Я закрыла за ней окно, поправила занавеску, затем — помятую кровать Норвуда и скромно примостилась на уголочке.
Только управилась, как в комнату вошел Рысь и застыл, не сделав и двух шагов.
— Ты? А где…
— Шанна? Я ее убила, а труп спрятала под кровать.
Реакция Норвуда меня ошарашила: парень мгновенно упал на пол и, перебираясь ползком, быстро заглянул под все четыре кровати.
— Рысь, ты идиот? — спросила я, когда он вскочил на ноги.
— У тебя шутки дурацкие, а идиот — я? — выцедил он сердито. — Где Шанна?
— Ушла. Туда, — я указала на окно. — Сказала бы, что я ее скинула, так побежишь же искать изувеченное тело.
Я нервничала, причем сильно. Страх превращался в злость, эмоции искали выхода, а Норвуд просто подвернулся под руку. Но ничего, потерпит. В какой-то мере заслужил.
— Давно это у вас? — я хотела вальяжно забросить ногу на ногу, но запуталась в нижней юбке и вынуждена была вернуть конечности в исходное положение.
— Ректор ждет в коридоре, — попытался уйти от ответа оборотень.
— Подождет. Так давно?
— С первой встречи, тогда в библиотеке. Она меня заинтересовала.
Я почувствовала, как мои брови непроизвольно ползут вверх.
— Она назвала тебя облезлым кошаком!
— Она меня заинтересовала, — повторил Рысь раздраженно.
— А как же "Не доверяю я боевикам"?
— Я не доверяю боевикам. Но это не имеет отношения… это другое…
— Да уж понятно, что вы тут не сыскными мероприятиями занимались, — усмехнулась я. А в следующую секунду словно током ударило, не больно, но неприятно. — С первой встречи, говоришь? Значит, когда мы ходили в клуб Огненного Черепа, вы уже…
Конспиратор хренов! Уши ему оборвать за такое! Вместе с хвостом!
— Элизабет Аштон, чего ты от меня хочешь? — спросил он с усталым вздохом, словно за две минуты разговора я успела до смерти ему надоесть.
Желание лишить наглого котяру выпирающих частей тела окрепло. Но силы, увы, были не равны.
— Я от тебя? — переспросила я как можно равнодушнее. — Ровным счетом ничего. А чего хочет ректор?
— Демоны! — ругнулся негромко Рысь, вспомнив об оставшемся в коридоре милорде Райхоне. — Ему нужно все, что мы нарыли по исчезновениям. Спасибо тебе, Элси, втянула в историйку!
— Как втянула, так и вытяну, — пообещала я.
Мне такие помощники не нужны. Такие, которые… Не нужны, в общем.
— Встань, пожалуйста, — избегая смотреть мне в глаза, попросил парень.
Когда я поднялась, он достал из-под матраса картонную папку и направился к двери.
— Ты рассказал ректору о Саймоне? — остановила его я.
— За кого ты меня принимаешь?! — возмутился оборотень.
— Уже и не знаю, — пробурчала я себе под нос. — А Шанне о Стальном Волке?
— Нет, — ответил Норвуд резко и зубы стиснул так, что желваки заходили на скулах.
— Молодец, — похвалила я сухо. — И не рассказывай, никому и ничего.
— Считаешь, это разумно в сложившихся обстоятельствах? Мне кажется, ректору и полиции нужно знать…
— Теперь это не твое дело. Давай свои заметки, я сама отдам их милорду Райхону.
— Вот еще. Хочешь присвоить мою работу?
— Твою?! Тут то, что мы собирали все вместе!
Не знаю, во что бы это вылилось. Возможно, я все-таки опустилась бы до рукоприкладства и отобрала бы у Норвуда папку, но к решительным действиям перейти не успела: дверь медленно отворилась, и в комнату вошел Оливер. Поглядел на нас с оборотнем, с двух сторон вцепившихся в драгоценные бумаги, и укоризненно покачал головой:
— Вы выбрали не лучшее время выяснять отношения.
— Нет у нас никаких отношений, — я поспешно отпустила папку.
— Не связанных с этим делом, — бодро закончил Рысь, передавая бумаги ректору. — Элизабет не уверена, что стоит отдавать вам собранные нами материалы. Я с этим не согласен. Вот мы и поспорили.
Все. Теперь я его точно убью!
Или нет.
Да, он — бессовестный котяра, непонятно каким чудом больше двух лет водивший Элси с подружками за нос, притворяясь скромником. Но пользы в расследовании от него больше чем от других. И на него действительно можно положиться… если не увлекаться конспирацией.
Оливер раскрыл папку и бегло просмотрел аккуратно подколотые листы.
— Записи о Чарли сохранились? — попыталась заглянуть я в бумаги.
— Ни слова, — ректор захлопнул папку. — Почему же вы не хотите делиться информацией, мисс Аштон?
— Потому что мы старались, собирая эти сведения. И что получим взамен? Строжайший запрет впредь заниматься этим делом? Велите оставить все полиции, а нас посадите под домашний арест, как Сибил?
— Что? — встрепенулся оборотень. — Сибил арестовали?
— Ваша подруга под охраной, а не под арестом, — произнес милорд Райхон бесстрастно. — Что до вас, то вы пойдете со мной. Оба. Нам есть, что обсудить.
Оба?
А, понятно. Оливер решил, что Рысь, так сказать, мозг нашей тайной организации. Ну не я же? Куда девушке расследованиями заниматься? Что-то и не пахнет тут гендерным равенством!
— Элизабет, я понимаю ваше беспокойство…
Не понимает.
На самом деле меня волновало не расследование, даже не изменяющаяся реальность и уж тем более не похождения Норвуда. Меня тревожило то, что сказал Владис. Вернее тот, кто находился в теле медиума, потому что из собственного тела его изгнали…
Хотя если Элси сейчас не со мной, а где-то там, не знаю где, как я могу чувствовать ее? Ее эмоции, ее память? Как у меня получалось использовать ее боевые навыки?
Подумать об этом мне не дали. Ректор активировал портал и перетащил нас с оборотнем в свой кабинет. Инспектора там уже не было, а на маленьком столике до сих пор стоял не тронутый никем, уже остывший чай.
— Нам нужно пригласить еще кого-нибудь? — спросил Оливер, намекая на неизвестных ему членов нашего детективного кружка.
— Нет, — ответила я.
Рысь возражать не посмел.
— Что ж, тогда… — милорд Райхон не знал с чего начать.
— Можно вопрос? — прервала я затянувшуюся паузу.
Оливер подозрительно прищурился:
— Вы сейчас странным образом напомнили мне свою подругу, мисс Аштон. Надеюсь, ваш интерес не касается моей прически?
— Ни в коей мере, — заверила я. — Он касается порталов. Вы можете открыть их из любой точки, как я поняла. Но выход прокладываете всегда к крыльцу здания, а не внутрь. Исключение — ваш кабинет… И когда вы перенесли меня к леди Райс после заморозки… и в кабинет Грина еще, после того… недоразумения…
М-да, многовато исключений, чтобы говорить о какой-либо закономерности. Неудачный вопрос.
— Я понял, о чем вы, — тем не менее, кивнул ректор. — Я в состоянии проложить путь в любое нужное мне место, как это было при посещении лечебницы, — он элегантно обошел щекотливые подробности. — Но открыть проход к крыльцу легче. Вам ведь известно о сети служебных порталов? Она связывает все здания на территории академии и проложена именно от порога к порогу. Ориентируясь на стационарные точки выхода, я трачу меньше сил. Лекцию о разумном использовании энергии позвольте опустить. Вернемся к делу.
— Не попросите мистера Адамса приготовить нам свежий чай? — скромно предложила я.
У Рыся от моей скромности глаза на лоб полезли. А ответ Оливера добил парня окончательно.
— Да, конечно, — согласился ректор. — Посидим, пообщаемся, подождем инспектора.
Телефоном он не воспользовался, сам вышел в приемную.
— О Саймоне и боевиках — ни слова! — пользуясь моментом, прошептала я оборотню.
— Почему?
— Это — наши скрытые резервы. И с инспектором будь осторожнее, он не такой простофиля, каким прикидывается.
— Не понял, — Норвуд тряхнул головой. — Мы с ними или сами по себе?
— Мы с ними. И сами по себе. Но тебе не все ли равно? Ты же хотел выпутаться из этой истории?
У него будет такой шанс. Но если я не ошиблась, мистера Эррола от расследования теперь и за уши, те, что с кисточками, не оттащишь.
Инспектор задерживался, но я по нему и не скучала. Кого я была бы рада увидеть, так это Мэйтина. Нежданная встреча с Элизабет, которую я привыкла считать частью себя и не воспринимала как отдельную личность, выбила из колеи, испугала, и никто кроме бога не ответил бы на появившиеся у меня вопросы.
— Вы хорошо поработали, — ректор отложил в сторону папку и по очереди посмотрел на нас с оборотнем.
Я, стараясь ничем не выдавать волнения, попивала чаек, вольготно расположившись в удобном кресле. Рысь в таком же кресле рядом сидел как на иголках, но чай глотал исправно, даже печенье осмелился взять из вазочки, но так и не откусил — вертел в руках, пока не раскрошил. Когда Оливер закончил изучать собранную нами информацию, парень старательно и, как он думал, незаметно втаптывал крошки в ковер.
— И что нам за это будет? — спросила я в ответ на похвалу милорда Райхона. Поняла, что выбрала неверный тон и совсем не те слова, и поспешила исправиться, сменив требовательные интонации заискивающе-просящими: — Вы хотя бы расскажете нам, что происходит? Что за изменение реальности? Почему никто не помнит о Чарли?
— Я бы поставил вопрос иначе, Элизабет, — ректор пристально посмотрел на меня. — Почему вы помните то, о чем все забыли?
— Не только я. Сибил. Возможно, еще кто-то. Вы же не опрашивали каждого? Так что пока нельзя говорить о какой-либо закономерности.
— Пока нельзя, — послышалось от дверей. Инспектор Крейг появился бесшумно и эффектно. — На данный момент одно ясно: Чарли Лост действительно существовал. Хоть и не поручусь за то, что его звали именно Чарли Лост. Однако следы пропавшего студента мы по вашим словам отыскали, мисс Аштон. Интересное дело получается, очень интересное.
Оливер пригласил полицейского к столу, пододвинул кресло и налил чая.
— Общежитие заселено под завязку, — начал инспектор, пригубив горячий напиток. — Но в одной комнате есть свободная койка. Молодой человек, который там живет, сказал, что в начале учебного году был у него сосед, но после куда-то съехал. Имени он не помнит. Вещей не осталось, кроме нескольких амулетов, происхождения которых юноша тоже не может объяснить.
— Артефакты более устойчивы к колебаниям пластов, — изрек задумчиво ректор. — Что за амулеты?
— Ничего любопытного или запрещенного. Иначе мы изъяли бы их… когда еще помнили. В учебном плане тоже выявили некоторые несоответствия. Несущественные на первый взгляд, но задуматься заставляют. Вот, с мисс Сибил сейчас побеседуют…
Мы с Норвудом одновременно дернулись.
— Просто побеседуют, — успокаивающе поднял руки Оливер.
Когда он успел рассказать полиции о Сибил? Когда выходил в приемную или еще раньше передал каким-то образом? Какая связь существует в академии, помимо сети порталов?
— Полагаю, то, что ваша подруга не забыла о мистере Лосте — следствие ее способностей, — выдал предварительное заключение инспектор. — Прорицатели от природы наделены даром перемещаться между различными пластами реальности. Не думаю, что все они помнят Чарли Лоста, но поскольку мисс Сибил интересовалась им отдельно, ее память могла сохранить фрагменты стертой реальности.
Я обратила внимание, что речь его, обычно простоватая, сейчас звучала непривычно правильно и даже заумно, и ничего хорошего, на мой взгляд, такой отход от образа не предвещал.
— С вами, мисс Элизабет, сложнее.
Не ошиблась.
Я поставила на поднос чашку и посмотрела полицейскому в глаза… попыталась посмотреть, но его расфокусированный взгляд нервировал не меньше озвученных будничным тоном подозрений.
— Вы знаете, как и почему меняется реальность? — спросил он, по моему примеру отставляя чай.
— Нет, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и ровно. — Мы только начали говорить об этом, когда вы вошли.
— Тогда не стану мешать милорду Райхону проводить урок.
Мне показалось, Оливер в присутствии инспектора чувствовал себя так же неудобно, как мы с Норвудом. Хотя Рысь, несмотря на серьезность момента, сумел-таки втоптать крошки в ворс.
— Нам мало что известно о механизме изменения реальности, — признался милорд Райхон. — Я читал лишь о двух случаях, достоверность которых подтверждена свидетельствами очевидцев и участников. Первый относится к эпохе Противостояния, второй, согласно хроникам, произошел еще раньше. Оба раза это был тщательно продуманный ритуал, в котором участвовали только маги, обязательно добровольно. Но подробности неизвестны. Это не наша, не людская магия.
— Эльфы? — включился в разговор Рысь, видимо, заразившийся от меня вирусом непочтительности к старшим.
— Драконы, — предложила свою версию я.
— Драконы, — подтвердил Оливер, наградив меня еще одним странным взглядом.
— Жаль вас разочаровывать, — развернулась я к инспектору. — Если эльфы у меня в роду есть, то драконов, увы, не значится.
— Драконы разработали ритуал, но проводили его люди, — снисходительно улыбнулся мистер Крейг. — В первом случае, чтобы вернуть жизнь своему вождю. Во втором — чтобы изменить исход войны.
— Им это удалось? — спросил Рысь раньше, чем я открыла рот.
— В первый раз — да, — ответил ректор. — Во второй — почти. Хотя неизвестно доподлинно, какие цели они перед собой ставили. Со временем эти истории перешли в категорию мифов, но теоретические изыскания по данному вопросу проводились.
Сложно было бы без божественного вмешательства подвести его именно к этой, граничащей с мифологией версии. Но тем страннее при таком положении дел выглядят подозрения инспектора. Забытый ритуал, о котором и записей почти не осталось, а виновата я?
Я так и спросила, не тратя время на хождение вокруг да около.
Оливер с полицейским переглянулись.
— Понимаете ли, мисс Элизабет, — проговорил, глядя одновременно и на меня и в сторону, инспектор, — при изменении реальности старая версия полностью замещается новой, и никто не видит этих изменений. Никто, кроме тех, кто принимал участие в обряде.
— Занятно. Сибил помнит, потому что у нее дар, а я помню, потому что замешана во всем этом — так получается?
Нет, я не желала навлекать подозрения на подругу. Но где справедливость? Давайте и мне придумаем логичное оправдание! Хотя зачем придумывать — Оливер с божьей помощью его уже придумал. Почему не принять его на веру и не усложнять мне и без того непростую жизнь?
— Извини, моя недоработка, — возник рядом со столом Мэйтин. — Сейчас подправлю.
Слава богу!
— Слава мне, — привычно отозвался белобрысый, возложив длань на седую голову мистера Крейга. — Спроси у них, стала бы ты рассказывать о Лосте, если бы была причастна к его исчезновению. Для озарения тоже нужны предпосылки.
Я набрала в грудь воздуха, готовясь обрушить на своего обвинителя гневную речь, но сказать ничего не успела.
— Простите, — инспектор поднялся с кресла, и Мэйтин вынужден был убрать руку с его головы. — Я на минутку.
Полицейский вышел за дверь и тут же возвратился с какой-то бумажкой.
— Бляха, — коротко пояснил мне бог, взглядом указав на медный значок на груди мистера Крейга. — Она подает сигналы вызова.
— Ну, вот, — вернулся на свое место инспектор, — есть заключение экспертов по вашей подруге. Все чисто.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Во время беседы с мисс Сибил отклонений по спектру ауры не выявлено, как и возмущения силы или иных косвенных признаков, что она говорит неправду или что-то скрывает. Суд не принимает во внимание результаты подобного анализа, но на данном этапе следствия этого достаточно.
Магический детектор лжи? Похоже на то. Почему же мне не устроили подобного испытания?
— К вам, мисс Аштон, этот способ проверки неприменим, — проговорил инспектор, будто прочтя мои мысли. — В настоящее время вы несостоятельны как маг, ваше энергетическое поле аномально стабильно.
— А думать вы не пробовали, раз уж магией меня не проверить? — я вскочила с кресла и сверху оглядела всю компанию. — Если бы я была причастна к исчезновению студентов, стала бы я рассказывать вам о Чарли Лосте, когда вы все о нем забыли?
— Успокойтесь, Элизабет, — строго приказал мне ректор. — Инспектор ни в чем вас не обвиняет.
— Разве? А мне показалось, он только об этом и говорит. Помню — значит, виновата. Проверить нельзя — виновата. Так пусть арестует меня. Я готова. Посижу в камере, подожду, пока вы все снова забудете и о Чарли, и об этом разговоре. А потом посмотрю, как вы объясните моему отцу тот факт, что его единственная дочь оказалась за решеткой!
— Мисс Аштон! — повысил голос Оливер. — Вы забываетесь. Такой тон…
— Я забываюсь? — возможно, он был прав, но меня уже было не остановить. — Это вы забываетесь. И забываете. А я помню все! И на вашем месте я бы радовалась моим аномальным неспособностям. Потому что без меня вы даже не заметите, как мир вокруг изменится. А ведь вы не знаете, чего коснутся эти изменения. Может быть, скоро, вы, милорд Райхон, уже не будете главой академии. А вы, господин инспектор, станете постовым в провинции. А ты… — я ткнула пальцем в Норвуда, но на оборотне моя фантазия иссякла, как и запал. А Мэйтин так ничего и не сделал!
— Зачем? — усмехнулся бог. — Ты и сама неплохо справилась.
— Успокойтесь, мисс Аштон, — Оливер крепко вял меня за локоть и усадил обратно в кресло. — Повторюсь: вас никто и ни в чем не подозревает. Ведь так, мистер Крейг?
— Я лишь отметил определенные странности.
— Странности? — снова вспылила я. — У меня из-за этих странностей жизнь рушится! Я учиться нормально не могу! Своей магии нет, а от чужой мне плохо чуть ли не до полусмерти! А вы еще…
Тут неплохо было бы пустить слезу, но злость у меня никогда не сочеталась с рыданиями, а сейчас я была по-настоящему зла. На всех. Особенно — на одного блондинистого божка, втравившего меня непонятно во что и до последнего мне вравшего!
— Когда я тебе врал? — поинтересовался Мэйтин, пока я, так и не выдавив ни слезинки, со всхлипываниями терла глаза.
Всегда! Я ведь спрашивала об Элизабет, хотела узнать, где она. И что он мне ответил? Ничего. А сегодня Элси угрожает мне через медиума…
— Через какого медиума? — нахмурился бог.
Не дожидаясь, пока я отвечу, коснулся моего лба и с облегчением вздохнул.
— Пугаешь. Я подумал, что реальность совсем того.
А она еще не того? Потому что я, кажется, уже.
— Тебе кажется, — улыбнулся Мэйтин.
— Вы в порядке, Элизабет? — отвлек от разговора с богом участливый голос ректора. — Может быть, вам пойти к себе, отдохнуть?
— Отдохнуть? — возмутилась я. — А вы ничего не забыли? Снова? У вас студенты по второму кругу пропадают, причем на этот раз с концами! Вы не хотите, чтобы я рассказала вам о Чарли Лосте? Возможно, не поздно найти еще какие-нибудь следы, пока реальность не совсем изменилась!
Спорить с нервной девицей никто не решился.
Инспектор достал блокнот. Оливер попросил секретаря принести еще чая и печенья. Рысь попытался слиться с мебелью, чтобы о нем не вспомнили и не выдворили из кабинета. А Мэйтин умостился на подоконнике.
Взяв себя в руки, я обстоятельно пересказала все, что мне было известно о Чарли, с того момента как я — точнее, Элси — услышала о его исчезновении, заканчивая изменившимся библиотечным формуляром.
— Странное дело, — в который раз за день сказал инспектор, когда я закончила.
— Странное, — согласился Оливер. — Меня не оставляет чувство, что мы что-то упускаем.
— И я, кажется, знаю что, — подал голос Норвуд.
— Что? — резко обернулся к нему ректор.
Рысь нервно поерзал на кресле, почесал затылок и выдал несмело:
— Похоже, до Чарли еще кое-кто пропал.
— Кто? — насторожился инспектор.
— Библиотекарь, сделавший в формулярах записи, которые теперь изменились. Исчезновение имени Чарли Лоста еще можно связать с ним самим, но ведь поменялся почерк во всех карточках. И разве это нормально, что целую секцию обслуживает всего один человек?
В кабинете воцарилась гробовая тишина, и никто кроме меня не слышал аплодисментов с подоконника.
— Нравится мне этот парень! Ух, как нравится!
Я радости Мэйтина не разделяла. Да, Рысь молодец, но к чему такое веселье? Вон, инспектор с Оливером надулись как сычи — куда более естественная реакция.
Первым отмер инспектор:
— Замечание мистера…
— Эррола, — подсказал Оливер.
— Замечание мистера Эррола не лишено смысла, — выговорил полицейский. — И наводит на размышления.
— Наводит, — согласился милорд Райхон.
Норвуд открыл рот: видимо, хотел продолжить мысль. Но ректор решил, что парень в достаточной мере уж блеснул умом и сообразительностью, и закончил сам:
— Если мы не заметили пропажи библиотекаря, а некоторые факты действительно говорят об этом, об исчезновении скольких еще людей мы могли забыть?
Ничего себе, как все обернулось! У меня такого и в мыслях не было, когда писала. А теперь уже написанное меняется безо всякого участия с моей стороны.
— И это — главная проблема, — сказал бог.
— Простите, — приложив руку к виску, словно у меня началась мигрень, я поднялась с кресла. — Мне нужно выйти.
— Вам нехорошо? — заволновался ректор.
— Нет. Немного переволновалась и… Простите мой резкий тон, сама не знаю, что на меня нашло.
Не я должна была извиняться, но мне показалось, что будет нелишним продемонстрировать свою адекватность и уважение к старшим по возрасту и должности.
— Умница, все правильно, — похвалил Мэйтин, ради разговора с которым я, собственно, и пошла в уборную.
Как в шпионском фильме заглянула в кабинки и оценила, насколько плотно закрывается дверь, прикидывая, можно ли тут говорить вслух.
— Можно, — заверил бог. — Но не очень громко.
— Ладно, — выдохнула я. — Рассказывай. Что там о главной проблеме?
— Реальность меняется. И меняется не только реальность Элизабет, но и реальность Марины.
— Что? — вот теперь я совсем-совсем занервничала. — Как это — меняется реальность Марины?
— Я тебе говорил, что написанного не изменить? А оно изменяется. Что из этого следует?
— Что? — ничего, кроме бессвязных бессильных ругательств, на ум не шло.
— Что ты написала другую книгу. Или вообще ничего не написала.
— И что теперь? Я не написала — значит… не будет Трайса?
— Трайс уже есть, — бог в задумчивости сморщил лоб. — Понимаешь, причинно-следственные связи — сложная штука, не всегда поймешь, где причина, а где следствие. Трайс появился, потому что ты о нем написала, или ты о нем написала, потому что он был…
Вот это уже что-то новенькое. Хотя неспроста же тут все не совсем так или совсем не так, как я себе представляла?
— Это сложно, — повторил Мэйтин. — Для человеческого восприятия. И я не буду тратить твое время, пытаясь объяснить. Просто подумай, если бы ты там ничего не написала, это как-то отразилось бы на твоей жизни? Или что должно было случиться в той твоей жизни, чтобы ты не стала писать книгу?
Я сжала виски: похоже, и правда мигрень.
— Может, я не захотела? Или не смогла…
Или меня не стало, и некому было придумать историю красавицы Элизабет Аштон?
Тряхнула головой, отгоняя последнюю мысль.
А вдруг мне это было уже не нужно? Ведь реальность меняется не обязательно в худшую сторону?
— Хочешь проверить? — серьезно спросил Мэйтин.
— Не знаю, — я устало привалилась к облицованной бледно-зеленой плиткой стене. — Ты же бог, скажи, как правильно.
— Я не могу принимать решения за тебя, — покачал он головой. — Но игры с реальностью опасны. Даже если кажется, что вмешательство обосновано и преследует благие цели. Меняя судьбу одного человека можно изменить судьбу мира.
— Моя судьба ничего не значит для мира.
— Это ты так думаешь. Слышала про эффект бабочки?
— Значит, ты считаешь, что нужно вернуть все, как было?
Я с сожалением вздохнула, хотя и не могла не понимать, что он прав. Как бы мне ни хотелось изменить свою судьбу, но если это будет стоить жизни мира или хотя бы жизни другого человека…
— Кто-то решил изменить свою судьбу? — озвучила я новую догадку.
— Да. Те, в кабинете, только что пришли к тому же выводу. Видимо, кто-то нашел описание ритуала и собрал единомышленников…
— Ты знаешь, кто? — вцепилась я в футболку бога. Иероглифы на ней тут же зашевелились, будто потревоженные змеи, и я испуганно разжала пальцы.
— Нет, — ответил, отодвигаясь от меня, Мэйтин. — Честно, понятия не имею. Реальность искажена, и все вероятности не отследить даже богам. Но если бы и знал… Я уже говорил, что не могу помогать тебе во всем. Иначе рискую сам нарушить естественный ход событий, и последствия будут непредсказуемыми.
— А когда ты меня сюда перетащил, ничего не нарушил? — высказала я сердито.
— Ничего. Потом поймешь… может быть. И что касается Элси и того медиума… Нет, это вообще всего касается: проверяй информацию. Прежде чем принять какое-либо решение или сделать выводы, тщательно проверяй информацию. Считай, это — божественное откровение.
— А что…
Закончить вопрос я не успела: Мэйтин исчез.
Но я к этому уже привыкла.
