Глава 16
Внутрь мы прошли, за членство в клубе я честно сразилась, пора было заняться делом, ради которого все это затевалось, — попытаться разузнать что-нибудь о Германе. Но как? Во-первых, мы понятия не имели, под каким прозвищем Складовик участвовал в боях, а настоящие имена тут были не в ходу. Во-вторых, вряд ли кто-нибудь стал бы сейчас с нами разговаривать. Внимание всех присутствующих было приковано к рингу. Угораздило же нас попасть сюда именно в тот день, когда назначен финальный поединок между лучшими из лучших. И чем дольше я смотрела на довольную физиономию Норвуда (полумаска не скрывала предвкушающей улыбки), тем сильнее убеждалась в том, что угораздило нас отнюдь не случайно.
— Ты знал! — зашипела я, оттащив приятеля в темный угол зала.
— Об изменении правил? — сконфузился оборотень. — Нет, конечно. Я бы никогда…
— О том, что у них намечен решающий бой! — пришлось постараться, чтобы это прозвучало обижено и грозно, потому что злиться сейчас на Норвуда было все равно, что злиться на ребенка, всеми правдами и неправдами заполучившего вожделенную игрушку: вроде и понимаешь, что он виноват, но жалко лишать малыша радости.
— Слышал что-то такое, — сознался "малыш". — Но нам это не помешает. Посмотрим поединок, а потом…
— Что потом? — распалялась я, подстегивая обиду напоминанием о том, что меня использовали как входной билет. — Как тут вообще можно что-то узнать? У кого? И главное — о ком?
— О ком? О бойце, который не появлялся в клубе с ноября. Я пообщался со знакомыми Складовика: Герман показывал отличные результаты на полигоне. Думаю, и тут был среди первых. Неважно, под каким именем он выступал, но его исчезновение не могло остаться незамеченным.
Стоило признать, голова у Норвуда Эррола работала и забита была не только мыслями о развлечениях.
— Эй, что вы тут делаете? — послышалось из темноты.
Вместо того чтобы что-то ответить приближающемуся к нам человеку, Рысь прижал меня к стене, с силой стиснув в объятьях, но и ойкнуть не получилось, поскольку рот мне тут же залепили поцелуем.
— А, вы это…
Как только чужак убрался восвояси, я отпихнула от себя наглого оборотня.
— Конспирация, — заявил он и, хоть в темноте и не видно, могу поспорить, подмигнул при этом.
Вот же научила на свою голову!
— Р-рысь…
— Идем, — не дав мне даже начать воспитательную беседу, приятель за руку потянул меня в сторону ринга. — Начинается!
Не знаю, что нервировало сильнее: то, что Норвуд отколол подобный номер, невзирая на заключенный между нами "пакт о ненападении", или то, что меня эта конспирация оставляла равнодушной чуть меньше, чем хотелось бы.
— Прости, — шепнул он мне на ухо в ответ на мое сердитое сопение. — Не сдержался. Больше не буду.
Кот. Как есть — кот. Хоть за ухом чеши.
Естественно, ничего такого я делать не стала. Вырвалась вперед, локтями проложив себе дорогу в плотных рядах зрителей (вот где пригодился опыт езды в общественном транспорте) и остановилась почти у канатов.
— Встречаем Гробовщика!
Сполох еще не закончил фразу, а зал уже разразился овациями, приветствуя вышедшего на ринг бойца, одетого в костюм из серой, похожей на мешковину ткани, но не сомневаюсь, что легкий и удобный: свободные штаны и куртка без застежек, плотно запахнутая и перетянутая на поясе толстой веревкой. Лицо Гробовщика было наполовину скрыто широким капюшоном и замазано землистого цвета краской. Казалось бы, не ахти какая маскировка, но узнать под ней человека было нелегко. В обыденной жизни парень мог выглядеть утонченным белокожим аристократом.
— Его сегодняшний соперник — Стальной Волк!
Уши повторно заложило от радостного рева.
— Интересный костюмчик, — перекрикивая толпу, прокомментировал незаметно подобравшийся ко мне Рысь.
На мой вкус, места, на которые костюмчика не хватило, были поинтереснее: короткая жилетка из серебристого меха, покрывавшая широкие плечи бойца, не сходилась на безволосой мускулистой груди и оставляла открытым рельефный живот. Темные штаны, плотно облегавшие ноги бойца и то место, из которого у обычных волков растет хвост, тоже смотрелись неплохо. А накидка из такого же, как на жилетке, меха, закрывающая волосы и шею сзади и металлическая маска волка, полностью скрывавшая лицо, — это уже на любителя. Думаю, драться в таком душно и неудобно.
— Пусть победит сильнейший!
Сполох ударил в гонг, и бой начался.
Понятия не имею, за кого болел Норвуд, но я — за Волка. Никаких тайных и порочных мыслей, на него просто приятно было смотреть. Но и Гробовщик, положа руку на сердце, невзирая на скромный наряд, практически ни в чем не уступал противнику. Никогда не думала, что можно получать эстетическое удовольствие, наблюдая за тем, как двое парней мутузят друг друга. Но оказалось, можно, еще и какое!
К концу первого раунда я окончательно прониклась. Подпрыгивала на месте, нервно сжимала кулаки и реагировала на происходящее на ринге эмоциональными выкриками. К середине второго выяснилось, что я умею свистеть. А в начале третьего все внезапно закончилось. Стальной Волк провел серию стремительных ударов, оттеснил соперника к канатам и сокрушительным хуком слева отправил в нокаут, из которого Гробовщика не вывел даже удар гонга. Хотелось верить, бедолаге не отшибло мозги. Но тревога за его здоровье не помешала мне визжать от радости.
— Победил Стальной Волк! — объявил Сполох.
Чемпион издал вполне натуральный звериный рев, который тут же был подхвачен толпой.
— Да! Я — Стальной Волк! — голос из-под металлической маски звучал раскатисто и громко. — Первый из бойцов Огненного Черепа! Я был здесь, когда вас еще не было! Я буду здесь, когда вас уже не будет!
Не знаю, что означали эти слова, но народу бахвальство победителя нравилось. И мне тоже. Особенно то, как он принимает демонстративно-угрожающие позы, поигрывая бицепсами.
— Налюбовалась? — спросил Рысь ехидно. — Теперь давай за дело, пока все не разошлись.
Но расходиться никто не собирался.
После того, как Гробовщика привели в чувства и стащили с ринга, а Стальной Волк сошел с него сам, лихо перемахнув через канаты, у всех желающих появился шанс показать себя в деле.
— Зеленый Великан вызывает Могучего Льва! — выкрикнул в зал Сполох.
Великан был в наличии. Действительно, зеленый, и наряд и измазанная краской физиономия. И комплекцией боец соответствовал прозвищу. А Льва нужно было дождаться, если тот, конечно, примет вызов.
— Слышь, приятель, — Рысь по-свойски толкнул стоявшего рядом с нами парня в длинном черном плаще и уродливой маске кривляющегося гоблина. — Не знаешь, этот сегодня не дерется… забыл, как его… высокий такой… Демоны! Совсем из головы вылетело. С осени его не было, а сегодня, сказали, должен быть, но что-то я его не вижу…
— Чего? — непонимающе протянул "гоблин".
— Ничего, друг, ничего, — оборотень успокаивающе похлопал его по плечу. — Пойду с другой стороны поищу. Эл… Мамба, пойдем.
Могучий Лев принял вызов, но посмотреть бой мне не удалось: Норвуд увел меня от ринга. Тащил, продираясь через толпу, по ходу высматривая кого-то, будто мог узнать тех, кто скрыт под масками и капюшонами.
С некоторыми заговаривал, но безуспешно. "Того, вот этого" по невнятному бормотанию никто не опознавал.
— Так мы ничего не узнаем, Рысь, — попыталась втолковать я другу.
— Не шипи, ядовитая моя, — усмехнулся он. — Узнаем, но не сразу. Прояви терпение.
Терпения мне было не занимать, но большая часть его сейчас уходила на то, чтобы сдержаться и не отвесить наглому оборотню оплеуху.
— О, тебя-то я и ищу, — радостно бросился он к невысокому парню в костюме жука. Во всяком случае, мне показалось, что жука: полосатое брюшко, короткий коричневый плащик, на голове — кожаный автомобильный шлем, к которому прикреплены закрученные усики, а верхнюю половину лица закрывают огромные очки. — Ты же этот, как его…
— Шмель, — вздохнул коротышка, должно быть, уже привыкший к тому, что его прозвище никто не помнит. — Бешеный шмель.
Я отвернулась, чтобы спрятать улыбку. Заодно глянула на ринг. За головами многочисленных зрителей было не рассмотреть, но, кажется, Великан побеждал.
— Точно, Шмель! — хлопнул себя по лбу Рысь. — Прости, голова дырявая, все забываю. Вот парня одного ищу. Мы с тобой его бой в октябре смотрели. Точно с тобой, ты еще ставил на него, вроде бы… Высокий такой… Хоть убей, не вспомню, как звали. Он еще пропал куда-то на пару месяцев, а сегодня тот, на входе, сказал, что должен быть… Я на него поставить хотел, если он драться будет…
— Не ставил я ни на кого в октябре, — снова вздохнул Шмель. — На мели был. А если ты о Стилете, то не видел я его. Если бы он появился, уже на ринге был бы.
На ринг тем временем поднялся Ястреб — так объявил нового бойца шустрый Сполох — и вызвал на бой Урагана. Понятия не имею, как они определят, какого из четырех он имел в виду.
— Поняла? — шепотом спросил Рысь, потащив меня дальше. — Стилет!
— А если не Стилет? Мало ли…
— Мало. Складовик увлекался клинками. Собирал, говорят. Ножи, кинжалы, пара рапир. Стилеты, думаю, у него тоже были.
Что ж, методы мистера Эррола, нужно отдать ему должное, работали.
— Слушай, приятель, — панибратски обратился он к новому невольному информатору — хлипкому на вид парнишке в наряде висельника, по-видимому: драное рубище, вместо маски — мешок с прорезями для глаз и свисающий с шеи обрывок веревки. — Я сюда давненько не заглядывал, а теперь понять не могу, Стилет что, на ринг уже не выходит?
— С осени его не видела, — парнишка на деле оказался девушкой. — С того дня, как он сезонный турнир проиграл.
— Сезонный турнир? — влезла в разговор я. — Что это?
— Она новенькая, — снисходительно пояснил Рысь, будто сам понял, о чем говорила девица с мешком на голове.
— Я в курсе, — хмыкнула "висельница". — Видела вступительный бой, неплохо. А ты, — она обращалась ко мне, — видела зимний сезонный турнир. Раз в три месяца, зимой, весной, летом и осенью проходят бои чемпионов — тех, кто одержал больше всех побед в промежуточных поединках. Стилет лидировал осенью. Но финальный бой проиграл. Видно, потому и ушел.
— Дикая Кошка вызывает Черную Мамбу! — послышалось с ринга.
В самом деле, хотелось надеяться, что послышалось. Но… индейская национальная изба…
— Дикая Кошка вызывает Черную Мамбу!
— Тебе не обязательно принимать вызов, — вцепился мне в плечи Рысь.
— Знаю.
— Мы можем просто уйти. Прямо сейчас.
— Знаю, — кивнула я снова.
Но почему-то и с места не сдвинулась. Смотрела поверх голов зрителей на ринг, по которому расхаживала, вглядываясь в темноту зала, девушка в черном костюме. Высокая. Стройная, даже худая. Наряд не броский, но эффектный: шелковая блуза с широким воротником и эльфийские брючки. Эльфийские — потому что такие узкие вряд ли удалось бы натянуть поверх местного белья. Лицо Кошки закрывала черная бархатная маска, виден был лишь острый подбородок и подведенный ярко-алой помадой рот. Гладкие темные волосы девушки были разделены на ровный пробор, свиты в два тугих жгута, закручены и подколоты на манер рожек или, в данном случае, кошачьих ушек.
— Кошка всех новеньких вызывает, — просветила меня "висельница". — Задиристая. И дерется неплохо.
— Насколько неплохо? — спросила я, примериваясь к вероятной сопернице: такую побить — не то, что неповоротливую Грозу отмутузить. Гибкая, быстрая… но сила удара поменьше будет.
— Бывает, ее бьют, — ответили из-по мешка. — Но чаще — она.
— А что будет, если я не приму вызов?
— Ничего. Поулюлюкают, ногами потопают, какое-то время будут подначивать при встрече. Потом забудут.
Девчонка явно не понаслышке знала, о чем говорила. Только вот, странное дело, мне тут понравилось. Я собиралась еще не раз заглянуть в клуб Огненного Черепа, и мне вовсе не улыбалось в следующие приходы стоять в задних рядах с мешком на голове.
— Ты куда? — поймал меня за руку Рысь.
— Туда, — кивнула я на ринг.
— Только не говори потом, что это я виноват.
— Не скажу.
Не убьют же, в конце концов?
А у меня была еще одна причина принять вызов.
В такие моменты, когда я делала что-то, мне не свойственное и непривычное, во мне просыпалась Элизабет. Словно перехватывала на время управление нашим общим телом. Вдруг новый бой станет толчком, который вернет мне способности Элси? Даже если прямо сейчас, и меня дисквалифицируют за запрещенное тут использование магии, это будет вполне оправдано.
— Черная Мамба принимает вызов! — радостно возвестил, увидев меня, Сполох.
Принимает-принимает, куда она денется.
Пригнувшись, я змеей проскользнула между канатами. Нужно же оправдывать прозвище?
Гонг прозвучал, а мы с Дикой Кошкой все еще стояли друг напротив друга. Если Гроза облегчила мне задачу, первой ринувшись в бой и тут же обнаружив свои слабые стороны, то нынешняя соперница, похоже, ждала чего-то подобного от меня. Мы с Элси решили, что не стоит потакать подобным желаниям. Но и топтаться на месте было бы странно. Медленно, почти не отрывая ног от покрытия ринга, я сделала несколько шагов, словно хотела обойти противницу слева. Кошка, не отводя от меня взгляда, переместилась на пару футов вправо. Двигалась она легко и плавно, избегая резких движений. Не шла — скользила. И вдруг подобралась и бросилась вперед. Я успела уклониться. Даже перехватила руку Кошки в момент пришедшегося по воздуху удара, однако девица ловко выкрутилась, при этом едва не сбив меня с ног. Пришлось отскочить подальше. Но роли уже распределились: Кошка нападала, я отбивала ее атаки. Несколько раз пыталась перехватить инициативу, но соперница, вместо того, чтобы удерживать оборону, резко уходила в сторону и нападала снова. Видимо, защита у нее была отработана слабее, и если бы получилось загнать ее в угол… Но в угол она не хотела и всеми силами пыталась оттеснить туда меня. Да уж, с Грозой драться было проще. Но с Кошкой — интереснее. Отразив очередную атаку, я с удивлением поняла, что в этот раз не вымещаю на противнице старые обиды, не испытываю к ней даже подобия злости, но, тем не менее, получаю удовольствие от поединка. Или это эмоции Элизабет? Некогда было анализировать. Я прогнулась назад, и рука в черной перчатке рассекла воздух в дюйме от моего лица. Удар ногой я пропустила, но он пришелся вскользь и не помешал принять оборонительную стойку. Подпустив соперницу поближе, я, неожиданно для нее и для себя самой резко ушла вниз, кувыркнулась через голову — ух ты, как я умею! — "прокатилась" мимо кинувшейся на меня девушки, не поднимаясь, выбросила в сторону ногу и силой ударила Кошку под колено. Ноги у нее подогнулись, но вместо того, чтобы рухнуть на колени, девица, падая, переместила вес на руки и повторила мой трюк с кувырком. Тут же рывком вскочила, развернулась и получила от меня кулаком в плечо. Удар вышел недостаточно сильным. Нужно было подойти поближе, но я боялась, что если дам сопернице больше времени, она успеет выставить блок…
Да, теперь я разбиралась во всем этом: блоки, подсечки, броски, удары — в нужный момент новые знания всплывали из недр заемной памяти. Но то ли всплывали слишком медленно, то ли Дикая Кошка сама по себе превосходила меня в скорости и ловкости. Она не давала мне шанса перейти в нападение, и каждая моя попытка атаковать заканчивалась вынужденным уходом в оборону. Я чувствовала, что начинаю уставать.
Возможно, на это и был расчет: измотать меня и дождаться, когда я начну совершать ошибки. Значит, нужно было что-то предпринять, пока еще есть силы. Не дожидаясь, пока Кошка снова накинется на меня, я ринулась на нее первой. Вышло неловко, и первые удары она отбила почти играючи, очевидно, решив, что у меня сдали нервы, раз уж я так бездумно бросаюсь в бой, но мне это и нужно было. Совершив еще пару "нелепых ошибок", я поднырнула под выставленную вперед руку противницы и, собрав выпрямленные пальцы в пучок, резко ударила девушку под ребра справа, по печени. Прием был не "академический", но и грязным в бойцовских кругах не считался. Боль должна была на несколько секунд вывести Кошку из равновесия, сбив дыхание и согнув пополам, но… Или я ударила не так и не туда, или у этой девицы своя особая анатомия и очень высокий болевой порог. Нет, охнуть-то она охнула и за бок схватилась, скрючиваясь, но тут же резко распрямилась и с разворота ударила меня кулаком в висок. В голове загудело, в глазах потемнело, но устояла… на какое-то время, пока не получила пяткой в бедро. Падая, успела вспомнить все о четырехглавой мышце. Такие травмы существенно уменьшают амплитуду движений, но ноги-то у меня две, и если правильно распределить вес… Главное, что удар по голове не имел печальных последствий: шум в ушах скоро прекратился, и координация вроде не нарушена.
Я попыталась подняться, но какая-то сила мешала это сделать. Я не сразу поняла, что это всего лишь придавившие мои плечи руки подошедшего со спины человека.
— Вам не стоит продолжать этот бой… мисс Аштон…
Шокированная тем, что кто-то тут знает меня по имени, пропустила момент, когда Сполох ударил в гонг. Только когда он прокричал в зал: "Победила Дикая Кошка!", попыталась рвануться из рук неведомого доброхота, но крепкие пальцы сдавили мою шею, затронув какие-то болевые точки и придушив в зародыше недовольный вопль.
— Если хотите научиться побеждать, научитесь сначала проигрывать, Элизабет.
Обернувшись через плечо, я увидела металлическую морду волка.
— Через десять минут в сквере рядом с первым корпусом теормага, — прошептал мне чемпион, прежде чем отпустить мою нежную шейку и исчезнуть в толпе.
Я поднялась на ноги и, прихрамывая, сошла с ринга, пусть не под овации, доставшиеся Дикой Кошке, но под вполне дружелюбный гомон. Стальной Волк оказался прав: достойно проигрывать тоже нужно уметь. Если бы девица в черном раскатала меня в хлам, зрители были бы настроены иначе…
Но с чего этот волчара решил, что она меня раскатает?
— Как ты? — подхватил меня под руку Рысь.
— Нога болит, — выдавила я сквозь зубы.
— Лед нужно приложить.
— Угу, — промычала я, чувствуя, как маска-косынка пропитывается выступившими от боли слезами. — Сосулек по пути насбиваем. Идем.
— Куда?
— В сквер рядом с теормагом, тут недалеко. Только давай помедленнее.
Раскатала бы, однозначно…
Мы оделись и вышли из клуба, пообещав провожавшему нас Ночному Кошмару обязательно прийти еще. Обещание это я, к слову, собиралась выполнить. Как только перестану хромать.
Отойдя на достаточное расстояние, сняли маски.
Норвуд, несмотря на то, что я сказала ему перед боем, чувствовал себя виноватым и, чтобы избавиться от неловкости, всю дорогу расхваливал мои бойцовские таланты, уверял, что нога заживет задолго до свадьбы, и даже грозился понести на руках.
Только когда мы уже пришли в небольшой скверик с замерзшими фонтанами и темными от густых елей аллейками, спохватился:
— Зачем мы здесь?
— Мне назначили свидание. Стальной Волк.
— Кто? — опешил приятель. — Тот самый Волк?
Я решила, что его волнение вызвано грядущей встречей с чемпионом Огненного Черепа, но у Норвуда были другие причины:
— Ты же не знаешь! Пока ты была на ринге, я выяснил, кому Стилет проиграл последний бой…
— Он проиграл мне, — вышел из тени мужчина в длинном пальто.
Еще до того, как он поднял голову, и луна осветила его лицо, я узнала сейчас не искаженный металлической маской голос, и громко сглотнула, уставившись на своего бывшего куратора.
— Еще раз здравствуйте, мисс Аштон, — кивнул он. — И вам доброй ночи, мистер Эррол.
— Здравствуйте, мистер Вульф, — проговорила я, взяв себя в руки, и добавила зачем-то: — В одежде вы по-другому выглядите… в смысле, в обычной…
Вспомнила, как пялилась на него во время боя и почувствовала, как вспыхнули щеки. Хорошо, что тут темно.
— Вы тоже, Элизабет, — усмехнулся он.
— И как… как же вы меня узнали?
Боевик откашлялся в кулак, словно услышал от меня нечто неприличное, и не знал, что теперь ответить.
— Ну, — растянул задумчиво, — вы, возможно, уже не помните, кто обучал вас тем приемам, что вы продемонстрировали сегодня, но у меня проблем с памятью нет. К слову, еще на втором курсе говорил вам обратить внимание на ноги… лед нужно приложить, но пару дней еще поболит.
Саймон Вульф в повседневном варианте не только выглядел, но и вел себя иначе. Хотя стоило задуматься, какой из образов на самом деле был маской, Стальной Волк или скромный молодой преподаватель, со справочником проверяющий письменные задания. Возможно, как раз второй. И усики эти его нелепые — чем не маскировка?
А Вульф — это как раз "волк". Наверное, как-то так я ему имя и придумывала. Или нет? Кажется, в книге вообще не указывалось имя куратора Элси…
— Грубо работаете, мистер Эррол, — выговорил он Норвуду. — "Огненный Череп" на уши поставили, пустив слух о возвращении Стилета.
— А вы не грубо? — обиделась я за не нашедшегося с ответом друга. — "Я — Стальной Волк! Я был тут, когда вас не было!", — с чувством процитировала хвастливую речь. — Не боитесь, что вас раскусят?
— Не боюсь. Стальной Волк сражался на турнирах Огненного Черепа задолго до того, как я надел эту маску. Ночной Кошмар встречает новичков едва ли не со дня основания клуба, а Сполох ведет поединки уже лет пятьдесят. Некоторые имена давно стали неотъемлемой частью истории общества. Но право носить их нужно заслужить.
Все-таки хвастун. И мальчишка.
Элизабет выдохлась на ринге, и сейчас во мне проснулась взрослая серьезная тетенька, которой хотелось отчитать великовозрастного обалдуя, за то, что водил нас за нос, ничего не рассказав сразу, и за недостойное педагога поведение: избивает, понимаете ли, бедных студентов.
— Вы там по заданию руководства? — пришла в голову новая мысль. — Присматриваете?
— Я там расслабляюсь, а не шпионю, — резко опроверг мою версию боевик. — Клуб анонимный и…
— Анонимный, а как же, — невежливо перебил мистера Вульфа Рысь. — Небось всех там поименно знаете.
— Не всех. Некоторых получается вычислить, как мисс Аштон сегодня. Но специально ни за кем не слежу.
— Германа сразу вычислили, или уже когда он пропал? — поинтересовалась я.
— Германа я сам туда привел, — ошарашил ответом Саймон. — Три года назад.
— Он же с теормага, — недоверчиво напомнил Норвуд, посмотрев сначала на боевика, а потом на здание, очертания которого просматривались на фоне ночного неба.
— И что? — сердито уточнил Стальной Волк. До конца дней теперь буду воспринимать его так, даже невзирая на усики. — Что, по-вашему, мешает мне иметь друзей на факультете теоретической магии?
— Друзей? — ухватилась я за случайно брошенное слово. — То есть… вы этим делом занимались еще до исчезновения Мартина?
Недобрый взгляд Вульфа-Волка был красноречивее любого ответа.
— С логикой у вас никогда проблем не было, Элизабет. В отличие от физической подготовки.
— Учить надо было лучше, — огрызнулась я.
— Вопрос: какой в этом деле интерес у вас? — пропустил мой выпад Саймон.
— Личный, — ответил за меня Рысь.
— Можно конкретнее?
— Очень личный, — сказала я. — Настолько, что с вами мы его обсуждать не будем.
— Значит, Шанна права. Нет смысла делиться с вами информацией и согласовывать действия.
— То-то вас не видно, — понял Норвуд.
— А Шанна и Брюс знают, что вы их используете, чтобы разыскать своего приятеля? — ввинтила я.
Все сразу стало на свои места. Саймон не страховал своих учеников. Возможно, сам подтолкнул их к идее расследовать исчезновение Кинкина, чтобы заполучить помощников.
— Знают, — ответил он. — Сотрудничество основывается на доверии, мисс Аштон. У нас с вами не сложилось. Всего доброго. Надеюсь, вы не опуститесь до мелочной мести и не выдадите тайну Стального Волка. Я заслужил это имя, не хотелось бы его менять.
— Пусть идет, — бросил в спину удаляющемуся боевику Рысь. — Обойдемся.
Он-то обойдется. Не ему же мир спасать.
— Мистер Вульф, подождите, — окликнула я бывшего куратора. — Простите. Разговор не задался. Мы на него не рассчитывали и…
— Не успели подготовиться? — обернувшись, предположил Саймон, но не язвительно, а немного обижено, снова становясь тем неуверенным в себе наставником, к которому я привыкла.
— Мы действительно не можем пока рассказать всего, — я похромала к нему, оставив позади Норвуда. — Но для нас это не игра, это вопрос жизни и смерти, можно сказать.
Боевик недоверчиво поджал губы. Ну точно мальчишка!
— Мы можем помочь друг другу. Даже при ограниченном доверии, — заключила я, приблизившись.
— Не уверен. И… сейчас вам нужно заняться ногой, а то распухнет к утру.
— Я же почти целительница, — улыбнулась я так, словно не чувствовала боли. — Разберусь. Потом. А сейчас, может быть, поговорим, раз уж выпал такой случай?
— Сейчас вам нужно вернуться в общежитие, — строго "как взрослый" выговорил Саймон. — Уже почти полночь. Встретимся завтра в библиотеке.
— Хорошо. Но у нас получится прийти только после ужина. Я дежурю в лечебнице с леди Пенелопой.
Двух недель хватило мне, чтобы понять, как мне повезло с наставницей и выбранным ею способом обучения, поэтому последняя фраза прозвучала с искренней гордостью. Или зазнайством. А еще Саймона в хвастовстве обвиняла!
— Не жалеете о переводе? — спросил он.
— Ничуть. Думаю, я сделала правильный выбор.
— Рад за вас. А… Можно задать вам один вопрос? — Вульф выразительно поглядел на подошедшего к нам оборотня, и тот, поняв все без слов, отошел в сторону. Подозреваю, слышать каждое слово это ему не мешало. — Скажите, Элизабет, почему вы взяли другую тему доклада?
— В каком смысле, другую?
О каком докладе он говорит, я не спрашивала, потому что в настоящее время работала только над одним… Стоп! А Саймону откуда это известно?
Известно. Из моего разговора с мисс Милс, происходившим в его присутствии. Профессор выговаривала мне, как важно доводить до конца начатое, а Стальной Волк безмятежно уминал булочки за ее столом.
— Так это вы прислали мне тот доклад? — воскликнула я удивленно, облегчив Норвуду подслушивание. — Зачем?
— Хотел помочь. Не думайте, он у меня готовый был, давно. Но я потом взял другую тему — химер. А работа по драконам осталась… С ней что-то не то? Я…
Старался, видимо. Книжки читал, тезисы выписывал. А доклад ни самому не пригодился, ни я не взяла.
— Замечательная работа, — заверила я его. — Но я привыкла все делать сама.
— Это правильно, — кивнул боевик. — Просто я подумал, что у вас сейчас и без этого есть, что учить. Перевод, специальные предметы… А мисс Милс несколько преувеличивает значимость своей дисциплины для тех, кто не собирается посвятить свою жизнь изучению мистических существ.
— Вы с ней хорошо знакомы?
— Наверное, да, — согласился он рассеянно. — Она — моя мать. Я думал, вы знаете.
Ага! Та самая мать, которая не одобряла выбранную сыном специальность и не очень им гордится, если я правильно помню слова Саймона. Наверное, воспитывает его до сих пор, нотации читает… А сама-то, между прочим, "мисс"!
Но вывод я сделала неожиданный. По крайней мере, для смущенно переминающегося с ноги на ногу боевика.
— Знаете, мистер Вульф, — прошептала, приблизившись: самой не хотелось, чтобы Рысь это слышал, — усы вам совсем не идут.
Есть другие способы показать родительнице, что уже вырос.
— Что за доклад? — поинтересовался Норвуд, когда мы, попрощавшись с Саймоном, шли к моему общежитию.
Я коротко пересказала другу историю с анонимным посланием.
— Похоже, он к тебе неравнодушен, — криво усмехнулся оборотень.
— Да нет, — отмахнулась я. — Он просто хороший.
— Не бывает хороших без причины, — хмуро изрек друг. — Поосторожнее ты с этим… поклонником.
Его опасения можно было понять.
Но мне очень хотелось верить, что в мире существуют хорошие люди "без причин". Хотя бы в этом мире.
