Книга: Осторожно, женское фэнтези. Книга первая
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

В лечебнице я появилась к восьми, успев перед этим плотно позавтракать. Обрезанные чуть ниже лопаток волосы и приготовленная с вечера одежда существенно экономили время на сборы.
— Вы все же пришли.
Этой же фразой леди Пенелопа приветствовала меня и в прошлый раз. Видимо, понадобится не один день, чтобы наставница уверовала в то, что я не отступлюсь от намерения выучиться на целителя.
— И книги взяли? — заметила она тяжелую связку учебников, которые я протащила через половину академгородка. — Не стоило. У меня есть все, что вам понадобится. В будущем берите сюда лишь тетрадь для заметок и пару-тройку сэндвичей. Вы ведь не озаботились сегодня вопросами пропитания?
Я уныло покачала головой.
— Ну что же я, нелюдь какой? — рассмеялась моей преждевременной тоске по обеду леди Райс. — Отпущу вас в столовую. Но путь не близкий, и, как по мне, лучше было бы обойтись холодными закусками и горячим кофе. Впрочем, кофе я вас и так напою. Одна из недавних пациенток презентовала мне зерен, весьма неплохих. Ее супруг ведет торговлю с колониями. Не всегда легально, как я поняла, но тем вкуснее кофе. Вы любите кофе?
Кофе я любила, но дружелюбный тон целительницы настораживал. Уж не пытается ли она усыпить мою бдительность, прежде чем взвалить на меня гору невыполнимых заданий?
Однако если подобное и планировалось, то не сразу.
Сразу меня, как и обещали, напоили кофе, который леди Пенелопа лично смолола в маленькой ручной мельнице и сварила на спиртовке, стоявшей в примыкавшей к ее кабинету комнате для отдыха. Затем мне были торжественно вручены накрахмаленный белый чепец и передник с огромными карманами и выделено отделение в шкафу для их хранения.
— Это лечебница, Элизабет, и тут есть определенные правила, часть которых касается внешнего вида, — при этих словах наставница придирчиво оглядела меня, но поводов для замечаний не нашла: платье я выбрала простое и удобное, волосы гладко зачесала назад, подколола на затылке шпильками и спрятала под сетку, а ногти, обломанные на полигоне, были аккуратно обрезаны. — Приходя сюда, будете надевать чепец и передник. Следить за их чистотой — также ваша обязанность. Никаких пятен, будь то шоколад или кровь, — леди Райс посмотрела на меня и, не дождавшись паники при упоминании крови, продолжила: — В девять, если дежуривший ночью доктор не оставил иных рекомендаций, я делаю обход. Под моим попечительством пациентки, лежащие в палатах на втором этаже в левом крыле больницы. Женские заболевания, беременности, протекающие с осложнениями — позже посмотрите истории. После одиннадцати начинается прием. Но, к сожалению, работать исключительно в рамках своей специализации не получается. К примеру, явится сейчас некая дама, чья репродуктивная система работает как часы, ничуть не беременная, но с вывихнутой лодыжкой или, упасите боги, с геморроидальным кровотечением, и потребует, чтобы ее ногу или зад осматривала неприменно целительница-женщина, а никак не травматолог и не хирург, которых она к своему телу не допустит ввиду того, что оба они мужчины. И придется осматривать, потому как клятва целителя не содержит уточнений, и после слов "никогда не откажу в помощи страждущему" не добавляется "если страдания его вызваны такими-то и такими-то заболеваниями". Но не бойтесь, — женщина усмехнулась, — вы клятвы пока не давали, и, случись такое сегодня, от созерцания кровоточащей задницы я вас избавлю.
— И от вывихнутой лодыжки? — осмелилась спросить я.
— А что той лодыжки? Вправим, — леди Пенелопа с хрустом размяла пальцы, и мне подумалось, что излишне привередливая дама еще пожалеет, что пошла не к тому доктору.
Обход мало отличался от того, что проводят в наших больницах. Наставница, накинув длинный белый халат, обошла своих пациенток, расспрашивала, как прошла ночь и есть ли жалобы. Некоторых ощупывала, то удовлетворенно кивая, то недовольно морщась, кому-то вписывала в карточки, которые за ней носила невысокая пухленькая сестричка в таком же как у меня чепце, новые назначения.
Следить за всем и вслушиваться в разговоры, пытаясь определить, кто и от чего тут лечится, я не успевала: леди Райс понимала больных с полуслова, а где-то использовала магию, чтобы определить их состояние, и тогда и вовсе обходилась без слов. Лишь в палате, где лежали беременные, быстрый темп, в котором она начала обход, замедлился, а деловитое участие на лице целительницы сменилось прямо-таки материнской нежностью.
— Доброе утро. Как тут мои девочки?
Еще не отойдя от реалий родного мира, я решила, что девочками она назвала пациенток, но потом поняла, что обращение адресовано большому животу одной из женщин.
— Как вы, маленькие? — спрашивала леди Пенелопа, обхватив его ладонями. И отвечала сама себе: — Замечательно. У Гледис уже затягивается бочок, и правая ручка у Сью почти догнала левую. Пальчики… прекрасные пальчики…
— Доктор Грин тоже так сказал, — улыбнулась будущая мать.
— Он заходил? — спросила наставница. На висках и над верхней губой у нее выступил пот, а лицо побледнело, словно размеренное поглаживание живота беременной требовало огромных усилий.
— Да, рано утром.
— Задам я ему, — проворчала целительница. — Ходит тут, будит моих девочек… молодец какой, плечико подтянул…
Второй пациентке и ее мальчику она уделила меньше времени. Ощупала живот, погладила круговыми движениями, словно желая перевернуть спрятанный внутри плод, и взяла у сестры деревянный стетоскоп.
— Чудесно. Сильное здоровое сердечко. Элизабет, хотите послушать?
Я непроизвольно отступила на шаг, а мое собственное сердце пропустило удар.
— Нет, я… боюсь, не пойму ничего…
Леди Пенелопа смерила меня долгим взглядом, но, если и подумала что-то при этом, мыслями своими не поделилась.
— У миссис Лешвиц случай довольно простой, — начала объяснять она, когда мы вернулись в ее кабинет. — Простой для нашей лечебницы. Неправильное предлежание плода, и пуповина обвила левую ножку малыша, из-за чего был нарушен приток крови и наметились отклонения в развитии конечности. Хорошо, что акушерка направила ее к нам. До родов есть время все исправить, и осложнений не возникнет ни у матери, ни у ребенка. Случай миссис Перли намного сложнее. У нее близнецы. Однояйцовые близнецы. Вы же знаете, что это такое? На ранней стадии развития они не разделились полностью. Общая печень и легкое. У одной из девочек правая рука практически отсутствовала: недоразвитый плечевой сустав с коротеньким отростком…
В этом мире нет и не было страны Сиам, и описываемая леди Райс патология, возможно, так и не получила названия, но бедным деткам и их матерям вряд ли было от этого легче.
Однако в голосе целительницы не слышалось ни скорби, ни сочувствия — только гордость, и вскоре я поняла, чем она вызвана.
— Обычно таким детям позволяют родиться и уже после проводят разделение. Если, конечно, их родители в состоянии оплатить подобную операцию. Это сложно, опасно и не дает гарантий полного исцеления. Операция на стадии внутриутробного развития еще сложнее и опаснее, но с учетом того, что организм ребенка в этот период только формируется, больше шансов, что поврежденные органы, при определенном вмешательстве целителей, восстановятся в пределах нормы.
— Такие операции возможны? — не удержалась я от восхищенно-недоверчивого возгласа.
Леди Райс прошла к книжному шкафу, сняла с полки толстый том в черной обложке и положила на стол передо мной.
— Одиннадцатый параграф. Там подробное описание. Если в общих чертах, то делается небольшой надрез, в матку внедряются инструменты, и доктор путем телекинетического воздействия проводит операцию по разделению. Предвосхищая ваш следующий вопрос: нет, оперировала не я. Я лишь ассистировала доктору Грину вместе с еще несколькими целителями.
Взаимодействие целительской магии с другими направлениями. Вот, значит, как оно происходит.
Я вспомнила счастливое лицо миссис Перли и мысленно вычеркнула доктора Грина из списка подозреваемых… И снова вписала. Гений и злодейство — две вещи несовместимые? Чушь! А вот творящаяся в академии чертовщина вполне может быть делом рук злого гения. Потому как на происки заурядного пакостника все это явно не походило.
— Леди Пенелопа, простите, я сейчас не могу судить, потому что… вы знаете… Но я правильно поняла: целитель может определить беременность на взгляд?
Если так, зачем было пугать меня осмотром и водить к единорогу?
Да, я злопамятная.
— И не целитель тоже, — кивнула наставница. — Приблизительно к концу второго месяца у эмбриона формируется собственная аура. Но целитель, конечно, распознает ее раньше, чем маг иной специализации.
— А на совсем ранних сроках?
— На взгляд, как вы изволили выразиться? Зачем? Обычный осмотр даст ответ на этот вопрос. В случае сомнений можно провести анализы… А, я, кажется, поняла, — леди Райс усмехнулась. — Вы запутались в понятиях, Элизабет. Хотя вам еще на первом курсе должны были объяснить, что магия — это не сказочные чудеса. Возможности целителей, как и других магов, ограничены, как силой их дара, так и общими для всех законами природы. И любое действие имеет свою цену.
— Но если сравнивать сложнейшую операцию или даже сегодняшний обход и простое определение беременности…
— Вот именно, что простое, — не дала мне закончить наставница. — Не нужно усложнять. Операция, о которой я вам рассказывала, потребовала слаженного взаимодействия нескольких опытных магов и использования мощных дорогостоящих артефактов. Артефакты вообще вещь полезная, — она сняла с запястья и, напоказ повертев в руке, убрала в ящик стола толстый медный браслет, на который я сразу не обратила внимания, — в том числе, при детальном осмотре, когда может понадобиться обновить исцеляющие плетения. А какой смысл тратить силу на ерунду вроде той, о которой вы спрашиваете? Нет, Элизабет, если вы уж решили заняться целительством, то первое, чему вам нужно научиться, это различать случаи, когда необходимо задействовать дар, а когда можно обойтись средствами немагической медицины. Потому что…
На стол передо мной легла еще одна книга.
— Посмотрите потом. А сейчас, пока есть время и нет пациентов, проведу вам небольшую экскурсию.
Экскурсия оказалась весьма познавательной.
Как и говорил Мэйтин, в мире, где существует магия, науки развиваются иными путями. К медицине это утверждение относилось, наверное, в первую очередь. Я задумывала Трайс как мир, похожий на тот, каким был мой родной лет сто пятьдесят назад, но в девятнадцатом веке на Земле еще и не помышляли о том, что было возможно здесь.
Комната для осмотров, оборудованная неизвестными мне приборами — возможно, какими-то диагностическими артефактами. Операционная, похожая на наши облицованными белой плиткой стенами, наличием хирургического стола и лотков с инструментами и отличающаяся черным шероховатым полом, на котором, как объяснила наставница, иногда приходится вычерчивать вспомогательные ритуальные рисунки.
Лаборатория: все виды анализов, включая тесты на содержание и уровень гормонов (тут их называли регулирующими секретами), цитологические исследования при помощи микроскопа и магии и собственное производство лекарственных препаратов.
И это — в обычной студенческой больнице!
Впрочем, не обычной. Это же лечебница при королевской академии магии, выпустившей из своих стен не одно светило медицины. Анабель говорила мне, что они принимают пациентов отовсюду и лечат практически от всего, а леди Райс сказала, что результаты проводимых тут исследований служат базой для работы других медицинских учреждений королевства.
— Вот будете готовить диплом, может быть, тоже обогатите науку новым методом лечения или диагностики, как некоторые из наших выпускников, — добавила она, и я не услышала в ее голосе насмешки.
А что? Я запросто. Но лучше не надо. С моей удачей я, скорее, выведу какой-нибудь вирус и устрою глобальный зомби-апокалипсис. Пусть уж будет, как и планировалось, доброе фэнтези.
"Доброе фэнтези" неплохо сочеталось с устройством для стерилизации инструментов и аппаратом для вентиляции легких. Но если первое было, по сути, огромной пароваркой достаточно простой конструкции, то у второго имелся магический движок, чтобы обеспечить бесперебойную работу в течение нескольких часов.
— Технический университет уже несколько лет обещает разработать для него другой, — рассказывала леди Пенелопа. — Не такой, как в автомобилях, конечно, вы же понимаете, что эта гарь в лечебнице недопустима, — электрический, кажется… Я в этом не разбираюсь, доктор Кленси, наш хирург составлял требования. Но пока это так и осталось мечтой.
Интересно, сколько тут осталось до полной электрофикации, открытия немагического "рентгеновского" излучения и ультразвука? Можно только представить, как они тут тогда развернутся.
Хотя, быть может, именно наличие магических аналогов задерживало исследования в этой области. Зачем изобретать велосипед, когда есть ковер-самолет? Но паровые двигатели уже изобрели и двигатели внутреннего сгорания тоже (автомобили тут вроде не на паровой тяге), так что и до остального со временем дойдут.
Но и сейчас, спроси кто, мне сложно было бы сказать, где медицина развита лучше, на Трайсе или на нашей прогрессивной Земле. По рассказам наставницы и тому, что помнила Элси, сложностей и у них хватало. Однако даже если бы я в свое время послушала деда, поступила бы в мед и, вопреки прогнозам отца, стала "нерядовым" врачом, сомневаюсь, что смогла бы что-то предложить этому миру. Разве что перчатки. Если бы, конечно, была знакома с технологией производства латекса.
Но мне ли судить? Я ни в нашей медицине не разбираюсь (не считать же рассказы родителей и чтение справочников из семейной библиотеки специальным образованием?), ни в местной. И не разберусь, подумалось с грустью. Свой шанс я упустила много лет назад, а этот — для Элси. И, судя по тому, что я не чувствовала никаких внутренних противоречий, ей понравится. И, может быть, получится добиться успехов. У нее.
После экскурсии мы с леди Райс вернулись в ее кабинет. Пациентов все еще не было, и наставница занялась изучениями лежавших на ее столе историй болезни.
— Леди Пенелопа, а что делать мне? С чего лучше начать?
— Начните с этого, — она кивнула на книгу, которую велела посмотреть потом. — Страница шестьдесят семь.
На указанной странице были напечатаны данные по средней продолжительности жизни магов, работающих в разных направлениях. Если верить этой информации, меньше всех жили некроманты и целители. Первые, вызывая духи умерших и "оживляя" трупы, делились с ними жизненной энергией. Вторые отдавали ее больным при исцелении. Наверное, эта невеселая статистика призвана была заставить меня в очередной раз задуматься, действительно ли я хочу стать целителем. Но я перевернула страницу и нашла короткую историческую справку: в прежние времена некроманты часто прибегали во время ритуалов к человеческим жертвоприношениям, чтобы сохранить собственные силы. У целителей практиковалась "замена", когда жизнь здорового раба, например, меняли на жизнь его хворого хозяина, и целитель при этом также отдавал минимум собственной энергии. Это наводило на интересные размышления.
Итак, у нас тут есть доктор творящий чудеса в операционной и не боящийся браться за самые опасные и энергоемкие случаи. А еще у нас тут пропадают молодые, полные сил маги.
Если моя неприязнь к Эдварду Грину продиктована интуицией, а не первым произведенным им впечатлением, я, кажется, нашла мотив.
Однако наличие мотива — еще не доказательство вины. Хотела же я избавиться от Камиллы? И инспектор Крейг знал об этом от Оливера, но все же не заподозрил меня в причастности к ее исчезновению. Надеюсь, Оливер тоже.
Сердце замирало, а руки начинали мелко дрожать, когда я думала о предстоящей встрече с ним. Завтра. Уже завтра. Во время нашего последнего разговора, он еще не подозревал, что Камилла пропала, и обошелся со мной довольно мягко. Страшно было представить, что в нынешних обстоятельствах обычная его сдержанность даст сбой.
Эти мысли не давали покоя и не позволяли сосредоточиться ни на чем другом.
На мистере Эдварде Грине, например. Неприятном господине с незаурядными целительскими способностями.
Думать об Оливере было приятнее, даже с учетом моих опасений. А Грин… Одно воспоминание о нем будило в душе необъяснимое предчувствие беды, и внутренний голос настойчиво убеждал держаться от него подальше. Но я решила, что версию злодея-доктора нужно, как пишут в детективах, отработать.
Ради этого я даже на обед не пошла, соврав леди Пенелопе, что еще одной чашечки кофе и пары печенюшек из коробки, которую принесла пришедшая на плановый осмотр пациентка, мне хватит. А во время распития кофе улучила момент, чтобы расспросить наставницу о заведующем лечебницей, не забывая восторгаться талантами этого гения.
Узнала я немного. Да, гений (краткий перечень заслуг прилагался). Выпускник нашей академии (его дипломная работа, конечно же, произвела фурор. Странно, что не переворот в науке). Холост (иначе говоря, женат на своей работе). Сорок три года (я думала, больше: Оливеру тоже немногим за сорок, но Грин выглядел старше него. И хуже). Начинал в нашей лечебнице, работал тут лет десять после выпуска, а потом вдруг пропал на пять лет. Вернувшись, начал демонстрировать чудеса исцеления. Закономерный итог — народная любовь, уважение руководства и достойная должность, которую Грин получил после смерти предыдущего заведующего. А умер тот, к слову, внезапно, всего на шестьдесят втором году жизни, что для магов, даже целителей с их расходом сил, далеко не старость.
Подозрительно?
Еще как!
К сожалению, леди Райс сочла беседу о гинекологических заболеваниях и патологиях при беременности более интересной темой и, забыв о Грине, стала пересказывать мне истории своих пациенток. После у меня было два часа на самообразование, которые я провела, изучая анатомический атлас. Затем мне позволили присутствовать при осмотре, после которого я решила, что лучше выберу в качестве специализации патологическую анатомию, чем акушерство, во всяком случае, до изобретения перчаток. Далее была "вывихнутая лодыжка": явилась фифа-студентка, из тех, что в столовой занимают лучшие места и не носят форменных платьев, и пожаловалась на боль в спине. Наставница ее приняла, осмотрела, но магических манипуляций не проводила: выписала целебную мазь и травяной отвар для ванн и порекомендовала не так сильно затягивать корсет. Девица оскорбленно фыркнула и заявила, что ничего она не затягивает, при ее фигуре это лишнее. Леди Райс пожала плечами и будто невзначай заметила, что при такой фигуре лишнее — это пирожные к чаю, после чего фифа вылетела из смотровой пулей, напоследок пообещав, что пожалуется заведующему на такой прием. Если бы я была уверена, что она это сделает, обязательно пошла бы следом, чтобы послушать, что ответит жалобщице добрейший доктор Грин.
К девяти вечера я, "усталая, но довольная" и голодная как Тантал после десяти лет в Аиде, вернулась в общежитие. Без слов отобрала у Сибил, в мое отсутствие расположившейся на моей кровати, надкушенное яблоко и почти целиком запихнула его в рот.
— Как прошло первое дежурство? — участливо поинтересовалась Мэг.
— Плодотворно.
Леди Пенелопа, кажется, осталась мною довольна, "фронт работ" в учебе намечен, и "досье" на подозреваемого собрано. А главное, я умудрилась не создать себе новых проблем.
— У нас тоже, — загадочно улыбнулась Сибил. — Ты оказалась права. Если задавать правильные вопросы правильным людям, можно узнать много интересного.
Провидица разложила на столе исписанные листы.
— Вот это передал Рысь. Это — мое. А это — Мэгги.
— В буфете еще можно взять мороженое и кофе? — спросила я.
— Нет, — покачала головой Маргарита. — Но мы припасли для тебя большой кусок шоколадного торта.
— А кофе я могу сварить у себя, — сказала Сибил.
Отлично. Кофе и шоколад — то, что нужно, чтобы включить настроившийся на отдых мозг. Потому что, похоже, сейчас нам предстоит то, что в книгах называют мозговым штурмом.
Кусок торта оказался не таким уж большим — всего на три укуса. Зато кофе Сибил принесла полный кофейник — на подзарядку мозгов хватило.
— Рассказывайте, что там у вас, — как главнокомандующий у своих генералов потребовала я у подруг.
А после обдумаем все. Вместе. Потому как одна голова хорошо, а три… Змей Горыныч… м-да…
Кофе не помог, и меня отчаянно клонило в сон. Но я надеялась, что в собранной друзьями информации найдется нечто, что заставит меня проснуться.
— Начинаем по порядку, — Мэг переглянулась с Сибил и взяла со стола первый лист. — Чарли Лост. Первый. Руководство академии тогда так старалось избежать огласки, что некоторые до сих пор считают, что Чарли уехал домой.
— У него были причины, — вставила провидица.
— Да, — снова взяла инициативу в свои руки Маргарита. — У него были проблемы с учебой, его даже внесли в список на отчисление по результатам семестра.
— А еще — несчастная любовь, — театрально вздохнула Сибил.
Черт! У нее же вчера была первая репетиция, а я обещала прийти. Надеюсь, она не обиделась.
— На первом курсе он встречался с девушкой с теормага, — сообщила Мэг. — В конце учебного года они поссорились, и друзья Чарли считают, что поэтому он и забросил учебу. И осенью за ум не взялся. Говорят, тратил все деньги, что присылали ему родители, на цветы и подарки для той девицы. Как раз в тот день, когда он пропал, она согласилась на свидание, но, видно, ничего у них не сладилось, потому что Чарли вернулся в общежитие в плохом настроении и заперся в своей комнате. Больше его никто не видел.
— Он ничем не болел? — спросила я, пытаясь увязать пропавшего с лечебницей и ее заведующим.
— Вроде бы нет, — ответила Мэг. — А что?
— Да так… Что по другим?
— Герман Складовик, — торжественно зачитала с листа Сибил. Очевидно, информацию о Германе собирала она лично. — Теоретик. Отличник. Красавчик. Девушки из его группы до сих пор страдают. И не только из его группы.
— То есть, таких проблем, как у Чарли, у него не было? — уточнила я.
— Нет, — подтвердила провидица. — Он вообще был счастливчиком, по словам его приятелей.
— И здоровье, наверное, имел отменное? — забросила я ту же удочку.
— Да. Но перед самым исчезновением вроде бы приболел. Во всяком случае, сказал так своим соседям по комнате. Но когда его пытались расспросить, что с ним такое, рассердился, сказал, чтобы отстали от него. Они отстали, ушли в столовую…
— И Германа больше не видели, — поняла я.
— Точно, — подтвердила Сибил. — А почему тебя так интересует их здоровье?
— Пытаюсь отыскать между всеми исчезнувшими что-то общее. Или какое-то место, где они могли пересекаться. Лечебница, по-моему, подходит.
— А столовая не в счет? — подозрительно посмотрела на меня Мэг. — Или библиотека? Темнишь, Элси. Скажи честно, ты узнала что-то в лечебнице? Или о лечебнице?
— О ком-то из докторов? — не иначе как в Сибил заговорил ее дар.
— Ничего я не узнала, — поспешила заверить подруг я. — Просто весь день там провела, вот и подумалось… Глупость, конечно.
— Хорошо, что глупость, — не отводя от меня взгляда, проговорила Мэг. — Потому что Рысь выяснил, что третий пропавший, Виктор Нильсен, в день исчезновения как раз ходил в лечебницу. Пошел, — целительница подпустила в голос мрачных ноток, — а назад не вернулся.
Сонливость как рукой сняло.
— Кто-нибудь знает, зачем он туда ходил?
— Знают, — хмыкнула целительница. — Преподаватели, доктора, полиция. Прости, но с этими говорить не так просто, как со студентами.
— Со студентами легко, — закивала Сибил. — Оказывается, многие любят посплетничать, и парни — не меньше девушек. Я столько всего попутно узнала. И от двух свиданий отказалась. На третье согласилась, но не пойду. Или сходить? Он милый. Хоть и некромант.
— Как и Виктор, — напомнила я, чтобы отвлечь подругу от романтических мечтаний. — Как бы все-таки разузнать, зачем он ходил в лечебницу?
— Леди Райс спроси, — поддела Маргарита. — Но если боишься, что она не ответит, я могу поговорить с Анабель. Помнишь Анабель? Она помогала мне на практике.
Помню. Сегодня надеялась встретить ее. Или боялась встретить? Я чувствовала себя виноватой перед ней. То, что наш обман раскрыли, сейчас не главная ее проблема, но Грин, пусть и не сдал Анабель ректору, после наверняка отчитал бедняжку, когда ей и так не сладко. А если он, так сказать, лично причастен… Нет, не верю. Анабель такая милая, добрая, отзывчивая, и рядом — этот желчный тип? Но она говорила о нем с таким восторгом…
— Ее не было сегодня в лечебнице, — сказала Мэг. — Попробую заглянуть завтра.
— Ты была в лечебнице? — удивилась я. — А почему ко мне не зашла?
— У меня, хвала богам, нет повода для визита к леди Пенелопе, — усмехнулась подруга. — А ты, как мне передали, от нее ни на шаг не отлучалась. Да, у меня есть еще знакомые в больнице. Но о Викторе они ничего не знают. Он был пациентом доктора Грина, а значит, только Анабель может помочь. Она при заведующем — что-то вроде личной помощницы: ведет записи, заваривает кофе.
Все же доктор Грин.
Но новые факты в пользу моей версии не радовали. Подумалось, что если этот чрезвычайно одаренный господин, проводящий сложнейшие операции, способный собирать ночь напролет раздробленную кость, а из обычного анализа крови выжимающий всю информацию о человеке, действительно является организатором и исполнителем преступления, то продумал он все до мелочей, и уличить его в чем-либо будет сложно.
А с другой стороны, чего я вцепилась в этого доктора, словно вокруг никого больше нет? Были же у меня, когда писалась книга, другие подозреваемые? Демонолог, бывший декан некромантов, те же эльфы? Ну и что с того, что тут все не совсем так, как я задумывала? Что-то ведь может и совпадать. А доктор — просто неприятный тип. До дрожи неприятный.
— Сибил, мне нужен совет, — решилась я обратиться к специалисту. — Это не связано с нашим делом, просто вспомнила. Есть один человек, который вызывает у меня странные чувства… скорее, предчувствие… Такое горькое, тревожное. Словно случится что-то плохое. Не могу объяснить лучше, но, как думаешь, этому предчувствию можно верить? Твоего дара у меня нет, внутреннее чутье тоже раньше подсказками не баловало, а тут вот прямо… Вот так.
— Предчувствия — вещь сложная, — поучительным тоном изрекла подруга. — Не нужно обладать даром провиденья, чтобы получать подсказки от мироздания. Но эти подсказки, как и пророчества, нужно уметь правильно толковать. Не всегда они исполняются буквально. Бывает, ждут одного, и пророчество вроде бы указало на определенное событие, а случается что-то, чего никак не ждали, но, как ни странно, вразрез с предсказанием не идущее. Понимаешь?
Угу. Про "примешь ты смерть от коня своего" со школы помню.
— Вот и с предчувствиями так же, — продолжила Сибил. — Даже сложнее порой. Нам на лекциях рассказывали об одном случае. Некий человек очень любил свою красавицу-жену. И вот, через несколько месяцев после свадьбы его стало одолевать предчувствие, что с супругой что-то случится. Ужасное и непоправимое. Причем настолько ужасное, что у того господина от этого предчувствия сердце шалить начало, даже докторов вызывали — такие случались приступы. Он обратился к магам за консультацией. Те сказали, что к такому сильному предчувствию обязательно нужно прислушаться, и этот господин принялся, как мог, оберегать драгоценную супругу. Следил за ней и днем, и ночью… И в ходе этой слежки узнал, что у нее есть любовник. Застал их и убил обоих. А тела расчленил и закопал в саду. Ужасно, да? И непоправимо.
— И предчувствие оправдалось, — поняла я.
То есть, вполне возможно, что однажды я столкнусь в коридоре лечебницы с добрейшим доктором, он скажет мне по своему обыкновению что-нибудь ласковое, и я не сдержусь и стукну его чем-то тяжелым. Хорошо так стукну. Доктор откинется, а меня приговорят к смертной казни за убийство. И на эшафоте я вспомню, что мироздание предупреждало меня о том, что от мистера Грина нужно держаться на безопасном, в том числе и для него, расстоянии.
— Какие занятные выводы ты делаешь.
— Мэйтин! — воскликнула я радостно, увидев бога, восседающего на столе в позе лотоса.
— Э… что? — проследила за моим взглядом Мэг и, заметив только пустую тарелку с крошками торта, с тревогой обернулась ко мне.
Сибил растерянно захлопала ресницами.
— Ну, это… — я с усилием отвела взгляд от ухмыляющегося божества. — Вроде как "слава богу"… Слава богу, что у меня совсем не такое предчувствие, и я не собираюсь никого убивать.
— Прежде ты не поминала богов так часто, — заметила Маргарита. — И в храм не ходила. Грайнвилль сказал, что встретил тебя там в пятницу. Он, кстати, волнуется. Нам так показалось, да, Сибил?
— Волнуется, — подтвердила провидица. — Спрашивал, как у тебя дела. Говорит, ты была чем-то расстроена тогда, в храме.
— Будто у меня повода нет, — вздохнула я. — Или уже забыли?
Подруги виновато опустили глаза.
— Семь бед — один ответ: бедняжка Элси потеряла связь с даром, — прокомментировал со стола Мэйтин. — К слову, хорошо придумала, умница.
Еще какая. За все остальное он меня вряд ли похвалит.
— Что ты еще учудила? — полюбопытствовал бог.
— Простите, мне нужно в ванную, — извинилась я перед подругами. Не могу я поддерживать два разговора одновременно.
Закрыв двери, открыла воду и ополоснула лицо. Предупреждал бы как-нибудь о своем появлении. Бог же, мог бы знамение какое организовать.
— Громы и молнии подойдут? — серьезно поинтересовался Мэйтин.
С него станется это устроить. Причем в помещении. Нет уж, тогда лучше не надо.
— Не надо, так не надо, — пожал он плечами. — Рассказывай, что натворила.
Рассказывать долго. Пусть уж память считывает, как в прошлый раз.
Длань божья, теплая и шершавая, как у обыкновенного мальчишки, легла мне на лоб, и я зажмурилась, предвкушая, сколько "хорошего" сейчас услышу.
— Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, — спокойно произнес Мэйтин, и я осмелилась открыть глаза. — Только прежде, чем что-то делать, не мешало бы обдумать все как следует, — добавил он с легким укором. — Теперь, когда ты осознала свои ошибки, полагаю, подобного не повторится.
Угу. Как в том анекдоте про мальчика, сбросившего дяденьке кирпич на голову: "Я больше не буду!" — "А больше уже и не надо".
— Откуда такой пессимизм? — улыбнулся бог. — Я вот в тебя верю. А я не во многих людей верю, обычно наоборот.
Он подмигнул мне, и на сердце сделалось вдруг легко и спокойно. Сомнения, остатки угрызений совести, чувство никчемности и беспомощности — все это растаяло без следа. В меня бог верит, разве может что-то не получиться? С учебой вот уже наладилось, за расследование мы с друзьями взялись. И с Оливером решится. Да, натворила я дел, и он теперь считает меня то ли влюбленной дурой, то ли маленькой эгоистичной дрянью, но это, в конце концов, классическое развитие сюжета, когда герой со временем меняет мнение о героине…
— Опять за свое? — поморщился Мэйтин. — Не книга это, не книга. Но мнение меняй, конечно. У истории должен быть счастливый финал по всем пунктам.
Не книга, но финал должен быть.
— Промежуточный, — уточнил бог. — Потому что на самом деле история никогда не заканчивается. Она может только начинаться. Бесконечное множество раз. Потом поймешь. А сейчас тебя подружки ждут.
А сам что же, снова исчезнет неведомо куда?
— Почему неведомо? Газеты читала бы, сама догадалась бы.
Будто у меня есть время еще и местные новости отслеживать. Хотя, наверное, стоило бы.
— Стоило бы. А новости не местные. В смысле, не Арлонские. Вей-До проснулся. Вулкан на Катмари. Третьи сутки трясет их там. Остров большой, густонаселенный, а сообщение с материком нарушено из-за шторма, и бухты разрушены подземными толчками.
Извержение. Землетрясение. Люди в панике. Сотни смертей. Может, тысячи. Надежды на помощь с материка нет, остается только молиться…
— Не бери в голову, — посоветовал Мэйтин. — У меня своя миссия, у тебя своя. Просто не обижайся, когда я пропадаю.
Я и не обижаюсь. Боюсь. Вдруг снова что-то не то сделаю? А посоветоваться кроме него не с кем.
— Как это — не с кем? А друзья? Всего им не расскажешь, но в целом, гляжу, вы неплохо поладили. Хорошие ребята, свою Элси в беде не оставят.
Элси.
От мысли, которая должна была прийти мне в голову в первый день, но лишь сейчас нашла туда дорогу, внутри все похолодело, кровь отлила от лица, а руки затряслись, и, чтобы скрыть дрожь, я с силой сжала кулаки.
Элси…
— Сейчас это неважно, — покачал головой Мэйтин. — Возвращайся к подругам. Расспроси Сибил о Камилле, это интересно. Подумай, что общего у всех исчезновений.
Он что-то знал. Знал, но не говорил.
— Всего я не знаю, — сказал бог. — А то, что знаю, ты можешь услышать и от других. Потому что есть определенные правила. Скажем так, нормы божественного вмешательства. Не хотелось бы исчерпать лимит прежде времени.
Он исчез, а я еще на несколько минут задержалась в ванной. Всматривалась в свое-чужое отражение в зеркале, в уставшие глаза, которые и отъявленный романтик не назвал бы сейчас сапфировыми, до того они потускнели, касалась пальцем бледных щек и потрескавшихся от холода губ…
Но Мэйтин сказал, что это неважно, и я решила ему поверить.
— Сибил, что ты разузнала о мисс Сол-Дариен? — спросила с ходу, едва вернулась в комнату.
— Откуда ты знаешь, что именно я о ней разузнавала? — провидица смотрела на меня с удивлением и явно профессиональным интересом.
Не говорить же, что от знакомого бога?
— Догадалась, — ответила я беспечно. — Ты сказала, что какой-то некромант пригласил тебя на свидание, а кафедра мистических существ, где мисс Камилла читала лекции в последний день, как раз в одном здании с отделением некромантии.
— Ух ты, я бы о таком никогда не подумала! — восхитилась подруга, никогда не слышавшая о дедуктивном методе Шерлока Холмса, и я гордо задрала нос. — Только я туда не ходила, сегодня же выходной, студентов нет.
Хм… И с дедукцией у меня не сложилось.
— Я знаю одну девушку с теормага, она и рассказала мне о мисс Сол-Дариен, — пояснила Сибил. — А с некромантом я случайно встретилась. Так забавно получилось…
— Камилла, — хмуро напомнила провидице Мэг.
— А, да, Камилла, — Сибил с большим удовольствием продолжила бы рассказ о некроманте, но заставила себя отвлечься от столь интересной темы. — Ты ошиблась, Элси. Она пропала не вчера, а позавчера. Там странно получилось. Лекции у нее закончились в начале второго, и она должна была идти домой, но кто-то запер ее в подвале, где хранят пособия. Или случайно, или пошутили так зло. Если бы мисс Милс не понадобилась голова василиска, мисс Сол-Дариен могла бы до понедельника там просидеть, представляете? Хранилище же защищено от магического воздействия, только ключом можно открыть. Потом на кафедру пришел милорд Райхон. Вы же слышали, что они с мисс Камиллой в прошлом… ну…
— Были любовниками, — подсказала Мэг безо всякого смущения.
— Так говорят, — деликатно вставила Сибил. — Эдит, девушка, которая мне все рассказала, думает, что ректор потому и придирается теперь к Камилле по каждому поводу. Она не знает, о чем они говорили, но после его ухода мисс Сол-Дариен была очень расстроена.
Неужели Оливер все-таки поверил записке и из-за этого разругался с Камиллой? Нет, тогда бы он не был так спокоен, когда я призналась, что это моих рук дело. Хотя эмоции он контролирует превосходно, я это еще в первую встречу заметила.
— Как она пропала? — спросила я отчего-то умолкшую подругу.
— О, это самое интересное! — встрепенулась Сибил. — По дороге домой она встретила двух своих студенток. Тем нужна была какая-то помощь с контрольными, и мисс Сол-Дариен пригласила их к себе. Видно, уже отошла к тому времени от встречи с ректором, или наоборот, решила заняться студентками, чтобы развеяться… В общем, они пришли к ней домой, мисс Камилла предложила девушкам чай и пошла сама его заваривать, потому что у ее горничной был в тот день выходной. Девушки долго ее ждали, потом звали, потом пошли искать по дому и увидели… — подруга понизила голос до трагического шепота — расползающиеся по стенам кровавые знаки! Они испугались и убежали. Только утром решились рассказать обо всем своему куратору. А тот сообщил в полицию.
— С этими девушками можно поговорить? Ты узнала их имена?
— Узнала. Но утром обе уехали домой и вряд ли захотят вернуться. Эдит сказала, они очень напуганы.
Плохо. Но инспектор Крейг выжал из них все, что можно, прежде чем отпустить, даже не сомневаюсь. Жаль, что нельзя наладить контакт с местной полицией или получить доступ к их материалам по этому делу.
— Итак, у нас пятеро пропавших. Чарли, Герман, Виктор, Мартин и Камилла, — я загнула все пальцы на руке и задумчиво посмотрела на получившийся кулак. — Разные факультеты, разный возраст, разное социальное положение, интересы и проблемы. Но что-то общее во всех случаях должно быть. Что?
Подруги синхронно пожали плечами.
— Кровавые надписи? — предположила Мэг.
— Их разве видели при других исчезновениях? — заинтересовалась я.
— Вроде бы нет. Но это не значит, что их не было. Чарли и Герман пропали из закрытых комнат, Виктор по пути в лечебницу, а Мартин на огромном полигоне — рядом не было никого, кто мог бы увидеть знаки.
— Логично, — признала я. — Но надписи с осени появляются в разных местах, я сама их видела дважды, и никто при этом не пропадал, как мне известно.
— Может быть… — Сибил потерла переносицу, словно хотела разгладить появившуюся между бровей складочку. — Может быть, все исчезнувшие состояли в каком-нибудь тайном обществе?
— И Камилла? — Маргарита скептично хмыкнула. — К тому же эти общества уже не популярны. С тех самых пор, как их официально разрешили. Никакой романтики же.
— А по мне, это очень даже романтично, — надула губки провидица. Тут и безо всякой дедукции было понятно, что сама она состоит в десятке подобных условно тайных клубов.
— Проверим эту версию, — пообещала я, главным образом, чтобы успокоить подругу. — Что еще? Что объединяет все случаи? Время? Нет. Фазы луны?
— Нет, — откликнулась Сибил. — Я уже проверила.
Мэйтин сказал, что что-то есть, а он не мог ошибиться. Одна группа крови, какая-нибудь редкая, четвертая отрицательная с повышенным содержанием медихлорианов?
— Ничего общего, — покачала головой Мэг. — Разве что…
— Что? — я с надеждой подалась к целительнице.
— Ерунда, — поморщилась она. — Но прежде чем исчезнуть, все они были чем-то расстроены. Правда, насчет Виктора не уверена, но в лечебницу по радостному поводу только дамы в положении ходят, а у остальных обычно более печальные причины. И насчет Мартина не знаю. В каком он настроении был?
Кинкина мы с подругами не обсуждали: о его исчезновении я знала больше всех и уже рассказала в прошлый раз. Но, полагаю, если он пропал уже после того, как соревнования прервали, а результаты обнулили, настроение у него было далеко не радужным — он ведь строил какие-то планы на эту победу.
Оно? Почему бы и нет? Что если похититель использует какую-то ловушку, например, блуждающий портал, который невозможно отследить, и этот портал выбирает жертву среди магов, настраиваясь на определенный эмоциональный фон?
Я поделилась догадкой с подругами, и те сошлись во мнении, что такое возможно.
Не исключено, что это единодушие было продиктовано поздним временем и общим желанием поскорее закончить совещание и отправиться спать, но ни до чего другого мы все равно не додумались.
Посему, приняв это как основную версию, мы пожелали друг другу доброй ночи и неизменно хорошего настроения. На всякий случай.

 

Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12