Глава 6

Истинна в словах, мудрость в пословицах, глупость в неправильных мыслях, которые, черт бы их побрал, материализуются! Вот и мы, как говорится, накаркали беду. Она явилась в образе белокожей женщины с заплетенными в тонкие косички волосами, выбритыми, как у Кир-Кули висками и такими же, как у него, ярко-голубыми глазами. Надо было видеть, как поменялся в лице мой страж, узрев отражение этой особы, застывшей на берегу облюбованного нами озера. Зеркало в столовой, где мы сидели после «танцев», продемонстрировало нам гостью во всей красе. О том, как эта особа прошла через расставленные Сэн ловушки, мне оставалось только догадываться, ибо спрашивать о чем-либо заметно помрачневшего аше-ара я не рискнула. А дальше все происходило, словно в страшном сне.

Незнакомка (ну, мне она уж точно не была представлена) сделала смутно знакомый жест рукой, вероятно, обозначавший призыв к мирной беседе. Что-то подобное я видела в исполнении Кир-Кули на «кладбище невест», когда он остановил атаку своих сослуживцев на меня. Потом эта леди в белом начала говорить… на языке, которого я не знала. И чем дольше звучала ее спокойная и размеренная речь, тем более зловещей становилась ухмылка, кривящая бледные губы моего Эо.

— Это кто? — шепотом спросила, когда парламентерша, наконец, заткнулась и, сложив на груди руки, застыла в ожидании… видимо, ответной реакции того, к кому обращалась.

— Это? — блондин обернулся и пару секунд внимательно смотрел на меня, потом коротко выдохнул и тихо сказал: — Не та, кем кажется.

— Эм? — я не поняла.

— Помнишь, айка, мы говорили про игру в прятки? — кивнула, и мужчина продолжил: — ну так вот… выбирай место поукромней, сиди там и не высовывайся, — скомандовал мне, после чего резко развернулся, бросил на ходу: «Я в оружейную. Вернусь!», и стремительным шагом направился прочь из комнаты. А я почему-то сильно пожалела, что Красотка покинула нас так рано. Сейчас ее способность открывать зеркальные порталы весьма бы пригодилась.

Кир так и не пришел обратно. Зато летающий дом, как настоящий корабль, начал набирать высоту. И наверняка взмыл бы к звездам, не натолкнись на преграду где-то наверху. Судя по всему, нас «замуровали» на этом озере, без возможности внепланового вылета. И, если честно, я не была уверена, что сделала это дама с косичками, а не предусмотрительный параноик-Сэн, опасавшийся незапланированного бегства своих компаньонов.

То, что происходило дальше, описать иначе, нежели космический фант-боевик, я не могу. Визитерше маневр шарту не понравился, и она снова сделала какой-то знак рукой, будто дала отмашку для гоночного заезда. А следом за этим началась атака красно-фиолетовых энергетических «бомб». Не знаю, кто стрелял, не знаю, как, но знаю, откуда — со всех сторон! Дом потряхивало и качало… хотя качался он, скорее всего, сам, маневрируя между взрывами.

Я же, вцепившись руками в стол, отчаянно пыталась сохранить равновесие на попавшем в боевой «шторм» корабле. А шарту все больше входил в образ, ибо столовая менялась прямо на глазах. Зеркала и белые цветы тонули в серебре стен, большая часть которых становилась… стеклянными. Пугающие взрывы, ворох искр, странный гул и качка-качка-качка, рваная или плавная, вверх или вниз… резко вправо и… частично под воду. А потом снова стремительно в воздух, поднимая при этом ворох сверкающих брызг. Разноцветных от близости огромных радужных плетей, пришедших на помощь огненным шарам. Мне было страшно и плохо… до темноты в глазах, до тошноты, до закушенных до крови губ, сдерживающий готовый сорваться с них крик.

Умом я понимала, что хрупкость стен всего лишь иллюзия, а на самом деле они по-прежнему толстые и крепкие, просто кто-то (вряд ли сам домик додумался) решил организовать мне лучшие места в импровизированном кинотеатре на премьере блокбастера под названием «Атака невидимок!» Хорошего такого блокбастера… в 3D качестве с полным эффектом присутствия и осознанием нависшей угрозы!

Когда сзади успело подкатить большое кресло, я не заметила, но рухнула в него с искренней благодарностью и тут же впилась пальцами в подлокотники, продолжая неотрывно следить за светопреставлением, в эпицентре которого находился шарту. Там, среди светового хаоса уже летал меняющий форму ворон, а в распахнувшуюся дверь «столовой» влетел взъерошенный Таас. Сидя посреди прозрачной комнаты с черным котом за спиной, чувствовала себя капитаном терпящего бедствие корабля… беспомощным капитаном, которому только и оставалось, что гордо сдохнуть вместе со своим судном. Утешало одно: истинный хозяин шарту здесь не я, а страж, и уж он-то наверняка что-нибудь придумает.

Придумал! Отразился на одной из стен, помахал мне приветливо рукой и с фальшиво-беззаботной улыбкой на белой физиономии сообщил, что планирует отправить меня в очередное путешествие в пространственно-временной карман своего чудо-дома. С последним словом блондина, его изображение исчезло и… стены вновь стали белыми и непрозрачными, не считая обычного зеркала в серебристой раме на одной из них, а в комнате повисла благоговейная тишина. Если б еще и качка прекратилась, я б даже поверила в то, что все закончилось. Но… она не прекратилась. Просто кое-кто видать впечатлился перепуганным выражением моей физиономии и выключил «кино».

Прошла минута, вторая… Уже знакомое ощущение неприятной невесомости так и не наступало. Я сидела, кот молчал, временно став фигурным продолжением спинки кресла, и мне казалось, что он даже дышать перестал. Впрочем, не факт, что посланникам Сэн для жизнедеятельности вообще воздух требовался. Еще через пару минут, подумала, что ожидание и неизвестность — куда хуже боевого реалити-шоу «За стеклом». Перетащила Тааса к себе на колени, начала поглаживать дрожащей рукой, второй же по-прежнему держалась, когда особенно сильно «штормило» шарту. Спасительная невесомость приходить не спешила. Уж не знаю, что там случилось с Кир-Кули и его волшебным перстнем, но… спустя еще минут десять-пятнадцать, наш славный корабль решительно и бесповоротно пошел на дно.

Я бы решила, что это один из запланированных аше-аром маневров, если б с потолка, где одна за другой гасли лампы, не начала капать вода. Утонуть в «консервной банке» пусть даже и в обществе кота, я боялась ничуть не меньше, чем помереть любым другим способом. Страх буквально парализовал меня, даже руки дрожать перестали, а взгляд, бесцельно блуждавший по комнате, остановился на зеркале. Том самом добром-старом зеркале, которое сейчас, как и раньше, висело на стене столовой.

— Покажи мне Кир-Кули, — прошептала едва слышно, но не увидела ничего нового, кроме интерьера погруженной в полумрак комнаты. — Хозяина покажи! Пожалуйста! — крик больше походил на хрип, но, тем не менее, он прозвучал куда громче предыдущей фразы.

Вот только реакции не последовало. И мрачные предчувствия похоронной процессией прошествовали по моим натянутым до предела нервам. Что это? Не желание выполнить приказ гостя раненным домом или запрет аше-ара на трансляцию чего бы то ни было для меня? А если шарту просто не может найти своего создателя? Если Кир… Кир…

Я сглотнула, сдавив кота так сильно, что тот наверняка бы крякнул, не пребывай он в состоянии близком к трансу. Страж был пока жив, да. Иначе бы и его сестрица крови тоже умерла. Но жизнь — понятие растяжимое. И что являлось причиной странного дискомфорта, головокружения и наплывов тошноты, я с полной уверенностью сказать не могла. Может, выкрутасы тонущего дома, может, страх или беременность, а возможно и наша таинственная Эо-связь с блондином, которому сейчас требовалась моя помощь… моя энергия. Но… как ее отдать?!

Подумать на эту тему я, увы, не успела. Так как в комнате раздался неприятный треск, по потолку зазмеилась трещина, прочный на вид материал вздулся пузырем и… лопнул. Сквозь прореху потоком обрушилась вода, а вместе с ней рухнули и мы с котом, потому что комната перевернулась. Дальнейшие события я запомнила плохо. Кажется мы выплывали. Причем, кто именно был двигателем спасательной операции: я или вышедший из астрала Таас, который заметно вырос и теперь вполне мог тащить меня за шкирку, как тигр котенка. Он, вроде как, и тащил. И двери выносил тоже он. И лапами греб, пытаясь ускорить процесс… и вообще, делал все, чтобы спасти мою хрупкую человеческую жизнь. Или уже не человеческую? Судя по ощущению разливающейся по телу тьмы — второе было ближе к истине.

Это походило на шкатулку в шкатулке, на вторую кожу или на то странное чувство, когда чувствительными становятся кости, их будто ощущаешь отдельно от мышц и прочих тканей. Вот только сейчас мои «кости» словно состояли из чистого незамутненного светом мрака — гибкого и пластичного, но скованного рамками женской фигуры. Впрочем, и она, как выяснилось, не была препятствием.

В полуобморочном состоянии, балансируя на грани реальности, я видела, как смятой серебристой фольгой кружат вокруг нас странно деформированные рыбки. Причем, чем больше становилось этих блестящих скорлупок, тем яснее был мой взгляд, и легче переносилось подводное плавание без кислородного баллона и костюма для дайвинга. Я не захлебнулась, а благополучно выплыла, вдохнула полной грудью и… снова пошла ко дну, так как моего спасателя откинуло метров на десять в одну сторону, а меня — на столько же в другую.

Утонуть не дала чья-то сильная рука, поймавшая меня за шкирку и вздернувшая над поверхностью сильно неспокойной воды. Отплевавшись, разлепила мокрые ресницы и покосилась на спасите… льницу. Она легко левитировала над волнами, практически не касаясь их подошвами мягких туфлей и… светилась. Холодные голубые глаза женщины смотрели внимательно и… с любопытством. В который раз за время пребывания в этом мире, ощутила себя диковинным зверьком в зоопарке. Зверьком, которого выпустили за пределы решетки к вкусным и питательным… зрителям. Мысль попробовать свет аше-ары только зарождалась в моей слегка затуманенной голове, а просочившаяся сквозь кожу тьма уже дегустировала незнакомку. Вернее, пыталась, но невидимая стена мешала пробиться к такому аппетитному на вид свету.

Белое лицо женщины странно перекосилось, смазалось, выпуская наружу другие черты. На мгновение почудилось, что среди этих искаженных масок, сремительно перетекающих одна в другую, мелькнула и физиономия Кир-Кули. Руку, державшую меня, словно судорогой свело, но скрюченные пальцы намертво стиснули мой ворот, не желая выпускать добычу. Вот только ни она… в смысле, он… ни ЭТО двуликое существо, ни я не могли предположить, что в озерной баталии принимает участие и третья сторона.

Когда странная сила дернула меня вниз, оставив в белой «клешне» обрывок жилета, я даже вдохнуть не успела толком. Но смерть от утопления мне не грозила, потому что почти сразу вокруг раздулся слабо мерцающий пузырь, где помимо воды присутствовал и воздух. Я словно оказалась в экзотической ванной, причем не одна. Остролицее создание с пятнистой кожей и всклокоченными волосами сидело в этом же шаре напротив меня и молча изучало мою изрядно потрепанную и слегка коптящую тьмой персону. Существо смотрело синими-пресиними, как разведенные в воде акварельные краски, очами. Тьма же осваивалась, ощупывая пространство, но брезгливо обходила невкусного монстра с красивыми глазами, роскошным браслетом на запястье и смешными недоразвитыми крыльями за спиной.

Пузырь быстро опускался на дно, будто батискаф в морские глубины. Мимо стай перепуганных рыб, мимо потрескавшегося и покореженного шарту и… мимо темной стены обрыва… куда-то вглубь подземной пещеры.

— Приплыли, — обреченно выдала я.

— Еще нет, сейлин, — «мило» улыбнулось мне синеокое чудище, демонстрируя два ряда чуть заостренных мелких зубов. — Но уже скоро.

Озеро бурлило и взрывалось фонтанами от пролетавших мимо цели снарядов. Со дна поднимался ил, превращая еще недавно кристально-прозрачную воду в мутную и вязкую. В такой и острое зрение было бы бессильно, потому единственное, что оставалось гаю Многоликому — это искать пропажу с помощью магии. По-прежнему в образе аше-ары из рода Кули, сильнейший парил над волнами, сомкнувшимися над головой сейлин. Информация, полученная от птицы, полностью подтвердилась. Девчонка и правда оказалась… необычной. Прикосновение ее тьмы было незабываемым. Если б не защитные чары, которыми окутывают себя практически все Повелители Времени, неизвестно, как бы закончилось знакомство с этой мелкой тварью.

Ментальные щупы, словно чуткие пальцы музыканта, скользили по дну, но ничего не находили. Сейлин словно сквозь землю провалилась! Может, течением уволокло под недобитый шарту, который бесформенным комом застрял в грязной толще воды? Или какое-нибудь животное заглотило? Вот бы была удача! Хотя… вероятней всего у девчонки был какой-то запасной план, и она банально сбежала, воспользовавшись суматохой.

У самой кромки воды в удушающих кольцах радужной плети извивался, силясь вырваться, Таас. Второй же посланник Сэн, выпустив угрожающего вида когти, раз за разом пытался спикировать на разноцветную шевелюру сильнейшего. Обе призрачные твари то расплывались туманом, то вновь обретали плоть, но избавиться от магических пут чародея не могли. Маг одобрительно хмыкнул — там вполне справлялись и без его участия.

Они все рассчитали и теперь без напряга осуществляли свой идеальный план по уничтожению сейлин и предателя-эйсарда. Способность Многоликого с невероятной достоверностью перевоплощаться в тех, с кем он контактировал, помогла пройти сквозь расставленные вокруг озера ловушки. Умелые, опасные, но… безвредные для Кир-Кули. В его образе сильнейший и пребывал, пока расчищал путь для своих спутников. А потом началось представление. Фальшивый эйсард сменил облик на не менее фальшивую маску главы рода Кули, и попытался достучаться до предателя на древнем языке его расы. Предатель оказался достаточно умным, чтоб не повестись на спектакль. Но недостаточно прозорливым, чтоб продолжать сидеть в своем шарту и дальше. Впрочем, его активно выкуривали оттуда, провоцируя на какие-либо действия. Когда он все-таки покинул дом — в дело вступила вторая часть плана.

По ноге «аше-ары», отвлекая от приятных воспоминаний, скользнул огненный шар, и, натолкнувшись на щит Многоликого, рассыпался красно-фиолетовыми искрами. Чужая магия, пусть и не повредила, но доставила заметный дискомфорт. Сильнейший тихо зашипел от раздражения и оглянулся. На берегу под аккомпанемент металлического звона и вопли плененного магической сетью киприна, «общался» с телохранителями гайи Белоснежной бывший предводитель стражей. При особо резких «доводах» из рубленной раны, раскроившей плечо мужчины, летела кровь. Ее алые брызги уродливыми пятнами оседали на одежде противников. Даже будучи раненым и в меньшинстве, Кир из рода Кули не уступал своим соплеменникам ни в мастерстве, ни в скорости, ни в силе. Зато заметно превосходил их в ярости, которая буквально светилась в ярко-голубых глазах блондина. Его дом, его сейлин, его жизнь… этому аше-ару определенно было что терять и за что сражаться! И гай Многоликий невольно порадовался, что находится далеко от места разборок, красно-фиолетовые отголоски которых долетали и до него.

Эйсард же магию не применял, зато прекрасно компенсировал ее виртуозным владением холодным оружием. Уникальный блок, поставленный на него главой ордена сильнейших, пока еще работал. Правда, ключевым словом тут было именно «пока». Удерживать долго силу седьмого уровня разъяренного мага жизни не могло ни одно даже очень искусное заклинание. И, словно вторя мыслям Многоликого, берег «взорвался» голубым заревом, осветив на миг застывшую фигуру Кир-Кули. Оба его противника шарахнулись в стороны, но голодные языки пламени успели слизнуть с одного из них все фиолетовые нити силы. Белокожий телохранитель повалился наземь, его напарник, мгновенно сориентировавшись, подхватил друга воздушной петлей и отшвырнул прочь. Впрочем, сам он тоже не стремился продолжить бой. Оба аше-ара безрассудной смелостью не страдали, потому и поспешили ретироваться от вернувшего магию Кир-Кули. На их счастье, эйсарда куда больше интересовало содержимое озера, нежели добивание врагов. С разбега войдя в мутную воду, мужчина исчез из зоны видимости сильнейшего. Зато попал в зону действия его ментальных щупов.

А берег вместо лазури залило золотое сияние. На его фоне зловещими кольями смотрелись стволы покореженных во время аше-аровской драки деревьев. Полыхнувшее зарево не спешило таять, наоборот. И Многоликий отлично понимал, что эта яркая, слепящая, стремительно приближающая волна света ничего хорошего им не сулит. Пленник все-таки покинул застенки. Бездна!

Фальшивая аше-ара встревожено взглянула на друга, тот зашвырнул животных как можно дальше, раскинул над водой радужный мост и побежал на другую сторону озера. Туда, где было относительно безопасно. Туда, где в этой самой шаткой безопасности, ждала своих соратников гайя Белоснежная. Туда, куда подтягивались заметно вымотанные аше-ары. И, быть может, им всем удалось бы покинуть проклятое озеро, но… свет двигался быстрее. Холодный, хищный, голодный свет!

Магические щиты трещали, искрились, ломались, пытаясь удержать натиск чужой силы. Первым не выдержал радужный мост, разлетевшись под ногами своего создателя. Гай с разноцветными волосами, охваченный ореолом нестерпимо яркого света, полетел вниз. Но до поверхности воды добрался только обгоревший труп гая. К сожалению, для него и сотоварищей, бессмертие сильнейших в большинстве своем было лишь мифом. А уязвимость — тщательно оберегаемой тайной. Многоликий дернулся, меняясь в лице. Маска «аше-ары» поплыла, как горячий воск, открывая истинное лицо мага. Боль, страх, отчаяние… мужчина разрывался между желанием кинуться к погибшему другу и… убраться прочь с места смертоносного светопреставления.

А пленник, выйдя из леса, стоял и смотрел на своих обескураженных тюремщиков. От его золотистой кожи и одежд шло мягкое свечение, тугие жгуты волос, точно змеи, извивались на ветру, а глаза… бездонные озера расплавленного металла с иглами вертикальных зрачков — эти жуткие глаза горели бешенством. Оба зверя, вернувшись, нырнули в воду, гай же Светлоликий, напротив, остался на берегу. Шанс сжечь ненавистную главу Ордена Повелителей времени, не дав ей сбежать через портал, повелитель Неронга упускать не желал. И у него все получилось бы, не явись в разгар светового шоу целое стадо маануков.

Словно обезумевшие, ящеры бежали навстречу опасности, вспыхивали как гигантские свечи и с диким воем прыгали в воду. Несчастные твари живой стеной прикрыли пару сильнейших от магии пленника. И Многоликий мог поклясться, что привел этих рептилий сюда белокожий всадник на серебристом киприне, чей силуэт мелькнул за деревьями. Короткой передышки вполне хватило для активации портала. Через него визитеры и ушли, оставив Светлоликого наслаждаться воплями все прибывающих маануков.

Молчание напрягало, как и эти водянисто-синие глаза напротив. Внимательные, холодные… изучающие. В тусклом свете, льющимся от стен пузыря, крылатое существо напоминало демона. Причем, под этой характеристикой я имею в виду скорее анимешных героев, нежели библейских монстров. Почему-то подумалось, что украли меня не просто так, а с какой-то конкретной целью. Ну, к примеру, для сытного ужина в укромном месте. Стало как-то жаль, что тьма не оценила вкус монстра и благополучно уснула во мне. Я вздохнула, почему-то вспомнила о коровах, обреченных на судьбу котлет… решила представиться. Авось еда с именем для пятнистого создания будет менее аппетитна.

— Я Зоя. А вас как зовут? — спросила, обхватив руками колени и положив на них подбородок.

В большом полупрозрачном шаре было довольно тепло, и относительно сухо… в верхней его части. Мимо этого странного «батискафа», чуть подсвечивающего толщу темной воды, проплывали каменные стены подземного ущелья. Вернее, мы мимо них проплывали, но впечатление от этого не менялось.

Чудище фыркнуло, но ответить не удосужилось. Я вздохнула, понимая, что диалог у нас не клеится, а шар движется все дальше и дальше, унося меня от озера. Если честно, мне и самой говорить не очень-то хотелось. Сидя в довольно комфортных условиях, я все больше улетала мыслями к Кир-Кули и потонувшему шарту, а не обдумывала варианты своего ближайшего будущего. Что-то ведь пошло явно не так, раз дом не втянуло в перстень. Может, стража ранили? Или… Нет, не убили! Я же жива. Вроде бы…

С подозрением посмотрела на существо, усомнилась в последнем выводе еще больше. А вдруг в этом мире собиратели душ именно так и выглядят? Всклокоченные, пятнистые, крылато-хвостатые и… без острой косы.

— Расслабься, — сообщила мне гипотетическая «смерть» и улыбнулась. — Не буду я тебя есть.

— А что будете? — поинтересовалась, пользуясь всплеском ее разговорчивости.

— Торговаться, — все так же радостно скалясь, сказало ЭТО.

— С кем?

Ответа не последовало. Решив, что сеанс кратковременного общения завершен, я отвернулась и вновь сосредоточилась на разглядывании подводного мира за тонкими стенами светящегося пузыря. Вот только видела, вместо мелких рыбешек, водорослей и каменных пород, напряженную улыбку аше-ара — ту самую, которую он подарил мне перед тем, как исчезнуть с зеркального экрана. Неизвестность нервировала, а метка, поставленная мне на грудь братцем крови — жгла. Пощипывать она начала еще минут десять назад, и с тех пор неприятные ощущение только усиливались.

Я чуть отогнула порванный ворот жилета и потерла клеймо, чем-то похожее на блестящую переводную картинку — жжение не прекратилось. И мне подумалось, что может это и есть связь Эо в действии? Вдруг Кир-Кули требуется моя энергия и… он ее получает, а я взамен чувствую такой вот дискомфорт.

— Что это? — дернув меня за руку, спросило существо. — Ты рабыня? Сейлин рабыня? Ра… ой, не могу-у-у-у, — взвыло пятнистое создание и повалилось назад в воду, оно покатывалось от хохота, бултыхалось и дергало длиннющим хвостом, осыпая меня мелкими брызгами.

И я обиделась. Не на брызги, конечно, а так… просто грустно стало. Поджав губы, снова отвернулась. Подумаешь, рабыня. Я еще и сестра крови, и вообще его главный козырь на всю оставшуюся жизнь. Так что нечего тут… ржать, как лошадь… глубоководная.

— А я тебя помню, это ведь ты. Конечно же, ты! — вдоволь повеселившись, селедка демоническая ткнула указательным пальцем мне в грудь. Как раз туда, где под ямочкой на шее «цвела» нежно-голубая шелби. — Ты та самая игрушка эйсарда.

Отлично! Статус рабыни плавно перетек в статус игрушки. Или, в понимании странного создания, это было одно и то же? Стоп! Оно меня помнит, значит, видело, следовательно… мы встречались. Сложить два плюс два оказалось не сложно. Да и эти странные глазищи казались слишком уж знакомыми. Вот только лохматое чудовище, сидящее напротив, мало походило на синеволосую красотку, гулявшую по волнам и покушавшуюся на жизнь киприна.

— Жжет? — указав на метку, спросило… спросила крылатая русалка. И во взгляде ее промелькнуло неудовольствие.

— Допустим, — пробормотала я, понимая, что она и так уже знает ответ.

— Скверно, — скривилась похитительница сейлин и… начала делать странные пасы руками, от которых вода в пузыре забурлила, а вокруг него — потемнела и как будто уплотнилась. Даже свечение от стен не позволяло теперь разглядеть окружающее пространство. Мы словно в плотной скорлупе оказались, и она нехило так на меня давила.

Мне даже почудилось, что шар меньше, жидкости в нем больше, а воздуха… его начинало не хватать. Или, быть может, я просто слишком часто дышала? Сразу вспомнилось, что мы не только глубоко под водой, но и под землей тоже. Над головой тяжелые каменные глыбы, и не вырваться из этого хлипкого пузыря. А если и вырваться, то куда? Кругом темнота, вода и… смерть.

Клаустрофобия — страшная штука. Пока видела кусочек пространства за полупрозрачными стенами нашей «подводной лодки», ничего особенного не ощущала. Но стоило пузырю стать похожим на непроницаемый силиконовый гроб, как у меня закружилась голова, неприятно сдавило грудную клетку и начали холодеть руки. И компания синеглазой мымры от все усиливающегося страха не спасала.

Тьма снова проснулась, потянулась к свету, ощупала гибкие стены пузыря и… свернулась черным газовым шарфом вокруг моей шеи. Думала, задушит, но нет… на самом деле, стало чуть легче. Во сне я ее контролировала, будто собственное тело, сейчас же было иначе. Вроде и часть меня, но до конца ее не чувствую. Как волосы на голове: растут, да… однако заставить их шевелиться силой мысли не получается.

Страх по-прежнему не желал отпускать, но дыхание выровнялось и сознание, готовое едва не уплывшее во мрак, прояснилось. Где-то с минуту я молча смотрела на русалку, в надежде таким образом отвлечься от мерзкой фобии. Потом поняла, что от созерцания такой «красоты» мне становится только хуже и, прикрыв глаза, решила успокоить нервы с помощью хороших воспоминаний. Хотела воскресить в памяти лица родных, занятия в «Мухе» и вечерние посиделки с Маринкой, на которых, кроме нас, присутствовали только кола, чипсы и ее любимый кот Чингачгук.

А вместо теплой и домашней обстановки, перед моим внутренним взором встал белый зал шарту. С белым ворсом огромного ковра, белыми ароматными цветами на стенах и… белым мужчиной в серебристых одеждах.

— Потанцуем? — провокационно улыбаясь, спрашивал он, а длинные пальцы ласково перекатывали черные рукояти кинжалов.

Эта тренировка не шла ни в какое сравнение с той, что мне устроили в день рождения. И острые клинки на сей раз не резали, не кололи… они пели в руках, разрубая воздух! На их гладких боках танцевали яркие блики, в то время как я… танцевала с Киром.

Мотнула головой, отгоняя наваждение. Не то… не такими воспоминаниями я планировала восстанавливать свое душевное спокойствие! Открыла глаза, встретилась с пристальным взором русалки, снова зажмурилась и насильно подтянула картинки из моей прошлой жизни.

Итак… Чингачгук, чипсы, кола и Маринка, угу. Сестра сидит на диване и тыкает длинными ногтями в кнопки телевизионного пульта. Длинными и острыми… как те кинжалы, что как литые ложились в мою ладонь. Серебряная вязь переливалась на черных рукоятях… почти как маникюр моей сестры.

Черное с серебром… и белая мужская рука поверх моих пальцев. Сжимает мягко, но настойчиво, направляя движения, помогая делать плавные взмахи и резкие остановки.

— Ш-ш-ш-ширх! — воздух разрезает серебристая линия, — ширх, — и острое лезвие, победно сверкнув, замирает на уровне моей груди. А вместе с ним замираю и я… в объятиях белокожего тренера.

Он стоит за спиной, его дыхание шевелит волосы на моей макушке, а мое сердце бешено бьется, вторя яростным перепадам струящейся отовсюду музыки. Красивой, динамичной… страстной.

— Еще хочешь потанцевать? — спрашивает аше-ар, склоняясь к моему уху.

Жмурюсь, как довольная кошка, киваю и улыбаюсь. Глупо, счастливо. Так танцевать я готова часами… пока не упаду на мягкий белый ковер от усталости и от дурацкого детского счастья…

— Замечталась? — голос пятнистого мутанта вернул меня с небес на землю. — Судя по выражению лица блаженной дурочки — да, — хмыкнула русалка, а потом радостно сообщила: — Приплыли! Пора на выход, сейлин.

Кир-Кули шел по дну, не зажигая магические огни. Да и к чему они, когда рядом движется существо, света которого вполне хватает, чтоб озарить пространство на много шагов перед, а силы — чтоб без труда держать защитный купол над путешественниками и расчищать завалы камней в лабиринтах подземных рек. Один поворот, второй, третий… Как понять, куда утянула айку та подводная тварь, что сумела ее похитить, если метка на теле девочки молчит? Почти молчит… для него — ее хозяина. Но где гарантия, что голубой росчерк под ключицей не жжет свою носительницу, подобно раскаленному железу? Однако выбора не было, и аше-ар сильнее потянул за незримую нить «рабской цепи».

Официально в Тайлаари рабство было под запретом, разве что присутствовали редкие случаи долгового или добровольного, когда кто-то более слабый и уязвимый сам соглашался на определенный срок принадлежать более сильному хозяину, способному обеспечить защиту и безбедное существавание. Но работорговцы выкручивались из ситуации, доставая товар в мирах за Гранью. Попасть туда было сложно, вернуться еще сложнее, путешествие стоило дорого, род деятельности считался контрабандой, но… спрос рождал предложение. У Кир-Кули когда-то очень давно тоже были рабы, носившие его уникальную подпись на своей коже. Забавные игрушки, исполнительные слуги… недолговечные, увы. Но опыт работы с рабскоим клеймом и сопутствующей ему ментальной цепью, эйсард усвоил на всю жизнь.

Ритуал Эо позволял чувствовать, что физическое здоровье айки в полном порядке, но не давал четкого представления, где именно она находится. Связь гая Светлоликого с зачатым им ребенком тоже не радовала конкретикой. Сильнейший знал, что сейлин где-то здесь, в этом всеми забытом мире, но… искать ее ему приходилось с помощью своих проворных посланников. Оба они и сейчас рыскали под водой в виде расплывчатых фантомов. Заглядывали в расщелины, под камни, исчезали в темных ответвлениях рек и снова возвращались… ни с чем. Самой результативной в розыске пропажи по-прежнему была рабская метка. Она как приглушенный чьей-то магией маячок, тихо звала хозяина.

— Как можно было умудритьс-с-с-ся ее потерять? — не скрывая раздражения, шипел юноша с длинными волосами, похожими на толстые жгуты.

— Найду — узнаю, — сухо отвечал его белокожий спутник.

На пальце мужчины тускло мерцал перстень с мутно-голубым камнем: израненный, но живой шарту потихоньку восстанавливался в пространственно-временном кармане, робко пользуясь живительной магией хозяина. Аше-ар тоже был вымотан и обессилен, и дом это знал.

— Ес-с-сли найдем! Если она еще жива…

— Жива, здорова и даже не сильно напугана, — продолжая двигаться дальше, сказал эйсард. Он говорил это уже раз в пятый, прекрасно зная, что Эо-связь не может лгать, а некоторым лучезарным типам, шипящим, словно масло на сковороде, просто надо скинуть напряжение и доказать свою правоту, что и гай и сделал.

— Я же говорил, что надо было вернуться в Неронг! — укоризненно глянув на собеседника, заявил он. — Ты не в состоянии защ-щ-щитить сейлин в одиночку.

— И то верно, — не стал перечить страж, — так почему же ты — великий и ужасный создатель порталов, не пришел на помощь, как только она понадобилась? Неужто Таас не донес вовремя? — он не смотрел на сильнейшего, да что там… он и под ноги-то смотрел постольку поскольку, двигаясь больше интуитивно, чем опираясь на зрительное восприятие. Все внимание блондина было сосредоточенно на едва уловимой магической нити, связывающей его с айкой.

— Донес, — не скрывая досады, ответил Светлоликий. — Нижний город, потеряв мой артефакт, закрылся и… короче, на какое-то время порталы были заблокированы, — золотые глаза с тонкими нитями зрачков сверкнули холодным бешенством. Но распалять эту эмоцию маг не стал, а Кир-Кули, в свою очередь, не стал подкидывать дров в огонь ироничными замечаниями.

— И мою магию перекрыть сумели, — только и сказал он, продолжая отслеживать пропавшую сейлин. — Айку чуть не убили, шарту разрушили… Какого мирда они вообще так рано явились? Ведь доложить о случившимся было некому, а следилок здесь точно нет, уж я то проверял. Тогда… почему пришли?

— За моэрой? — золотые глаза посмотрели в голубые.

— Синеглазой невестой? — припомнил визит лейры и страж, а потом тихо, но емко выругался. — И где она сейчас?

— Полагаю, там, где и сейлин, — нехотя признался сильнейший. — Только маг воды с моим артефактом мог обойти подводные щиты, утащить из-под носа сильнейших девчонку и… позволять ей дышать по дводой последние полчаса.

— Хм, — Кир-Кули усмехнулся. Не весело, но и не грустно, скорее с некоторой толикой восхищения. — Ты, главное, не убивай этот уникум сходу, ладно?

— Ладно, — нехотя согласился гай и кровожадно усмехнувшись, добавил: — Потом убью… когда переломаю все ее гибкие кости и верну себе браслет.

Когда впереди послышался характерный шум водопада, оба путника ускорили шаг. Узкое русло реки сквозь каменную арку обрушивалась на дно огромной пещеры. Вода послушно огибала мужчин, повинуясь чарам лейра, а они, подойдя к самому краю стены, остановились и с интересом уставились вниз.

На небольшом участке «суши» возле самой стены, плавно преходящей в куполообразный свод, сидели двое. Зеленоватое пламя магического костра освещало их мокрые фигуры и бликами ложилось на темную поверхность озера. Причудливые тени плясали на каменной поверхности, пряча от посторонних глаз едва заметные защитные контуры. Кто-то явно ждал гостей, причем гостей опасных.

Пятнистое создание с куцыми крыльями за спиной, мерно вращало над искусственным огнем пучеглазую рыбину, наколотую на длинный коготь. Оно задумчиво поглядывало на свою соседку и время от времени отвечало ей, а девчонка активно жестикулировала, что-то доказывая монстру. О чем именно беседовала эта странная парочка, мужчины не знали: звукоизоляция импровизированного убежища, как и охранный купол — были на высоте. Но то, что разговор протекал вполне себе мирно — понимали оба.

— Это кто? — немного помолчав, спросил Кир-Кули.

— Эм… моэра, — ответил золотой юноша и с еще меньшей уверенностью добавил: — Наверное.

— А что с ней? — аше-ар прекрасно помнил красивую синеволосую сайю, явившуюся в их дикий мир некоторое время назад, и никак не мог опознать ее черты во всклокоченном чудище с рыбиной в когтистых лапах.

— Переболела… чарами нижнего города, — сочувствия в голосе Светлоликого не было.

— Бедняжка, — с не большим количеством сожаления вздохнул и страж. — А, может, убивать совсем не будем? Смотри, какая милая зверушка получилась. И айке нравится.

Ее звали Ырли, и она не была русалкой. Хотя на данный момент последняя из рода Бьянка вообще не понятно кем была. И все благодаря коварству бывшего наместника, заманившего ее в одну из ловушек нижнего города. Эту девушку тоже обманул Сэн, обманул и бросил мутировать в подземелье, как и меня на том каменном источнике пару дней назад. Синеглазая сайя из расы моэр стала еще одним подопытным кроликом для проклятого экспериментатора.

Наверное, именно это нас и сблизило, разбило тот лед неприязни, стеной которого мы обе отгораживались друг от друга. И лишь по прибытию в огромную пещеру более или менее разговорились. Началось все с сейлин… вернее, с понимания этого проклятого слова. Оно у нас как-то уж очень сильно разнилось. И, если пятнистая пародия на красотку-невесту искренне мечтала стать избранной, то я, напротив, отчаянно хотела избавиться от этой роли и при этом не нанести особого вреда нашему с Кир-Кули здоровью.

Ырли доказывала, что мне безумно повезло, а еще, что у меня нет мозгов, раз не ценю своего счастья. Я же говорила, что в рубашке родилась здесь исключительно она, потому что избежала участи недолговечного инкубатора для тела какого-то мифического древнего. Потом мы обсуждали гипотетические возможности сейлин и мою странную тьму со специфическими вкусовыми пристрастиями, побег моэры из Неронга и браслет, который будто сросся с ее запястьем… а когда дошли до разговоров про родителей и опекунов, учителей и полного непонимания со стороны тех, кто за нас в ответе, явились они.

Если б не магический контур, который Ырли тщательно вычертила на камнях вокруг места нашего привала, мы, увлеченные беседой, даже не заметили бы их прихода. Метка на моей груди по-прежнему жгла, но в последнее время это жжение было вполне терпимым и я даже начала к нему потихоньку привыкать, как привыкают к ноющей головной боли. На появление аше-ара клеймо не отреагировало никак. Хотя, может, так и было задумано?

Каким чудом мои компаньоны умудрились обойти сигналки, разбросанные моэрой по пещере — не знаю. Хотя догадываюсь, конечно, помня о магических талантах одного и о высшем уровне силы второго. Куда рыбке синеглазой с ее семилетней теорией и практикой до этих ходячих древностей с их многовековым опытом! Но обмануть охранные символы ближнего круга не удалось даже им. Невидимые знаки ярко вспыхнули, озаряя полупрозрачную стену купола. Оборвав фразу на полуслове, я резко вскочила и, прикрыв собой новую знакомую, развернулась к гостям.

— Привет, — натянув на лицо беззаботную улыбку, призванную скрыть нервозность, помахала визитерам ручкой. Кир-Кули приложил ладонь к острому уху, чуть задев кончиками пальцев колечки-серьги. Они ярко сверкнули, поймав отблески нашего зеленого пламени. А перевела взгляд с блондина на его спутника и тихо зашипела, ткнув Ырли в бок локтем: — Сними звукоизоляцию, пока они сами все не с-с-сняли, — судя по заинтересованному выражению на лице гая и по легкому шевелению увенчанных золотыми когтями пальцев, именно этим он сейчас и занимался.

Я же с не меньшим любопытством разглядывала его. Первый и последний раз в этом облике Светлоликий предстал передо мной в зале с источником. И там он светился значительно сильнее, а потому изучить его внешность, как следует, было проблематично. Зато сейчас мягкое мерцание кожи лишь придавало ей некоторую неестественность, но не скрывало черты. Сильнейший, как и аше-ар при нашем знакомстве, напоминал мне живую статую, только сделанную из драгоценного металла, а не из холодного мрамора. Человеком-лампочкой называть его больше не хотелось, а вот под определение «золотой мальчик» отец моего будущего ребенка подходил и очень.

Он был строен и высок, совсем как в облике Сэн, только выглядел вполовину моложе своей второй ипостаси. Что-то сходное с зеленоглазым магом проскальзывало и в лице Светлоликого, но из-за миндалевидных очей, будто залитых расплавленным золотом, это сходство казалось каким-то незначительным. Длинные, до середины спины, волосы чем-то напоминали тонкие африканские косички заплетенные на манер жгутов. А идеальной формы губы презрительно скривились, когда он иронично заметил:

— Неплохая работа… для лейры-недоучки.

Теперь зашипела Ырли. И получила очередной тычок по тому же месту. А все потому, что мы с ней эту встречу обсудили. Причем несколько раз. И она обещала не вмешиваться, дабы не накликать на себя гнев Кир-Кули. О том, что на зеленый огонек явится еще и Светлоликий, я не знала. Но это обстоятельство лишь укрепляло мое желание держаться разработанного плана.

Он был прост: никаких торгов, никакого шантажа и, главное, никаких угроз! Провоцировать тех, кто заведомо сильнее и опытнее — все равно, что добровольно положить голову на плаху. Ырли, опьяненная своей силой, не очень-то это понимала, но мою идею в конечном итоге поддержала и даже пообещала не ввязываться в диалог.

— Не надо ее трогать, пожалуйста, — сложив ладони перед грудью, попросила я визитеров. — Она мне жизнь спасла там… на озере. Когда та… тот… меняющий лица аше-ар меня за шкирку поймал. Так что за мной теперь долг. А я, — выразительно посмотрела на Кир-Кули, — хорошая девочка, которая отдает долги. Верно, братец?

Мужчина фыркнул и опустил голову, скрывая улыбку.

Я прекрасно знала, что моэра хотела использовать меня в качестве разменной монеты для достижения своих целей — в чем-чем, а в прямолинейности этой дамочке отказать сложно. Но и у меня был свой корыстный интерес на ее счет. Во-первых, хотелось иметь возможность поговорить с кем-то близким по возрасту, во-вторых, проживание с двумя слегка озабоченными мужиками под одной крышей (и тем паче, пробуждение в одной постели) мне совершенно не нравилось, ну, и в-третьих, лейра пообещала заняться со мной развитием способностей сейлин и… попробовать обучить магии. Хотя бы бытовой. На том и сошлись.

— Вы не причините Ырли вреда? — не менее выразительно взглянула на гая Светлоликого.

— Нет, — ответил он. — Разве что чуть поджарим… эту крылатую пиявку.

Моэра в раздражении забила длинным хвостом, но смолчала. За нее ответила темная вода, журчащей лентой потянувшаяся из озера. Я почувствовала, как краска отхлынула от лица, испуганно посмотрела на золотого мага, с надеждой — на белого, да так и замерла, когда аше-ар кивком указал мне на каменную плиту в тени, предлагая тем самым сесть, расслабиться и насладиться зрелищем. Все это он и сам проделал по другую сторону защитного купола. Ну, я и последовала его примеру.

А змея-вода, в последний раз ударила «хвостом» по темной глади, оторвалась от нее и, застыв на мгновение в паре метров от сильнейшего, с грозным урчанием рванула к нему. Она явно намеревалась сбить мужчину с ног. Однако тот выкинул руку навстречу водяному творению, словно говоря этим жестом «стоп!», и, как ни странно, чудовище притормозило. Оно напоминало длинный и узкий целлофановый пакет, наполненный бурлящей жидкостью, которая переливалась в зеленых отблесках пламени и недовольно урчала, но… не спешила снова нападать.

Светлоликий, точно искусный дрессировщик, повел ладонью в сторону — и водная стихия, как послушная собачка, последовала за ней.

— Не зря я подозревала, что это ты меня развел! Один лейр в зачарованном городе — странно, но допустимо, но два — нер-р-реально, — рыкнула Ырли и пару раз щелкнула гибкими, как резина, пальцами, вновь перехватывая контроль над сотканной из прозрачных струй змеей.

Охранный круг из магических символов, она преодолела без каких-либо проблем. Дернулась, развернулась, перетекла по воздуху поближе к хозяйке и, будто кошка, принялась ластиться к ее ногам. Разве что хвостом не виляла: длинным, гибким, разбрасывающим мелкие брызги по сторонам. И я бы даже решила, что так и должно быть, не появись на пятнистой физиономии моэры выражение полной растерянности, а на золотых губах Светлоликого — победная ухмылка.

Резко повернула голову, желая увидеть выражение лица Кир-Кули, но страж на камне уже не сидел. Когда он ушел, а, главное, куда, я не знала. Просто был — и исчез. Бесшумно, быстро… незаметно. Магия? Тренировка? Да какая разница! А в следующую секунду меня обняли сзади, белая ладонь закрыла рот, сдерживая готовый сорваться крик, а макушки коснулся легкий поцелуй. Кричать расхотелось, вырываться тоже. Зато очень захотелось узнать, как блондин умудрился взломать защитные чары Ырли, вот только, стоило ему убрать от моего лица руку, как вместо этого важного вопроса, я выдохнула:

— Как же приятно, что ты жив и здоров.

— О! — шепнул мне в висок аше-ар. — А уж как я-то рад, что ты в порядке, айка, — его тихий смешок вызвал ответную улыбку, а еще один поцелуй на этот раз достался кончику моего уха. Снизу от камней начало подниматься приятное тепло, постепенно подсушивая мою одежду.

— Да-да, — шепотом отозвалась я. — Помню: помирать-то обоим неохота.

— Именно, — согласился со мной страж. — Но заметь, как хорошо стимулирует наличие эо-связи нашу искреннюю заботу друг о друге, принцесса.

Я рассмеялась. Громко. И оба «циркача», которые несколько секунд назад занимались перетягиванием водяного «каната», уставились на нас.

— Как ты… вы… — небрежным жестом руки Ырли отправила свое творение обратно в озеро. То вильнуло на прощание гибким хвостом и растворилось в темной глади. — Кто разрушил контур?!

— Я, — честно признался Кир-Кули. — Качественное плетение, но, увы, не оригинальное. Сразу видно, что магия защиты — не твой профиль, лейра.

— Гадство! — с досадой выругалась та. — И что дальше? — спросила, посмотрев сначала на одного мага, потом на другого.

— А что дальше? — все так же не отпуская меня, сказал страж. — Перекусим рыбкой…той, что жарилась на огне, — добавил он после паузы, дав моэре немного понервничать. — Пообщаемся заодно. Ведь нам всем есть, что обсудить, не так ли, пресветлый гай?

Сильнейший одарил блондина не самым добрым взглядом, а потом сказал:

— Ырли Вильи Бьянка, я искренне восхищаюсь твоей способностью оказываться там, где тебя меньше всего ожидают, сегодня это было даже кстати. И принцип «вижу цель — не вижу препятствий» мне тоже нравится, но, бездна свидетель, если ты еще раз попробуешь что-либо украсть из моего города…

— Да я… — возмущенно раздувая ноздри, начала синеглазка, но я перебила:

— Она не будет ничего красть, — решив, что уж меня-то точно не убьют и даже не покалечат — слишком ценен инкубатор, продолжила свою защитную речь: — Просто ей надо было как-то выбраться из лабиринта, куда ты ее завел. Вот она и искала, что может помочь. Не честно на нее за это собак спускать. — Теперь и меня удостоили взором, полным золотого недовольства, но объятия Кир-Кули, из которых я так и не удосужилась освободиться, придавали смелости, и я сказала: — У нас с Ырли к вам предложение. Она может помочь с охраной и поделиться кое-какими важными сведениями о тех странных личностях, что напали на озере в обмен на…

— На что? — золотые глаза сузились, глядя почему-то на меня, а не на ту, о ком я говорила. Но, вопреки ожиданиям гая, ответила ему Ырли.

— На кураторство в прохождении испытаний сильнейших, — как-то грустно и несколько отстраненно произнесла она.

— Совсем дура? — не сильно церемонясь в выражениях, уточнил Светлоликий. — А я-то думаю, чего ты добиваешься своими сумасшедшими выходками. Оказывается все просто — феерического самоубийства!

— Я сильная, и знаю много, — гордо вздернув острый подбородок, сказала девушка. — Мне обещали испытания, но обманули. Посулили встречу с хозяином Неронга, а вместо этого загнали в ловушку и изуродовали тело. Так что я теряю, гай? — она усмехнулась. С вызовом, тщательно маскирующим почти детскую обиду.

— Жизнь? — высказал свое предположение златоглазый.

— Да к мир-р-рдам такую жизнь! Меня ж в этом дивном виде в зоосад запрут и за деньги показывать будут, как редкого зверька с неизвестной планеты.

— Хм, я б за такое зрелище точно заплатил, — подал голос молчавший до этого момента Кир-Кули.

Ырли мрачно глянула в его сторону, но шипеть, рычать и размахивать водяной плетью на этот раз не стала, чем сильно меня порадовала. Как мы обсуждали ранее, с магами ей ссориться не следовало, надо было договариваться и… предлагать сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Язык сделок, как показывал мой личный опыт, эти господа понимали куда лучше любого другого.

— Вернешь браслет и, быть может, я смогу что-то сделать с твоей внешностью, — как-то подозрительно быстро сдался Светлоликий, что меня сильно насторожило. — Но для этого нам четверым придется навестить Неронг, — а вот теперь все встало на свои места: маг нашел отличный повод, чтоб заманить меня и стража в нижний город. Проклятье! — Только «сонный кокон», в который ты угодила, Ырли, может сделать мутацию обратимой. А некоторых, — Сэн…С-с-светлоликий выразительно посмотрел на нас с аше-аром, — я больше не намерен оставлять одних. Как показала практика, с нападением вы не справляетесь.

И с замками нижнего города тоже вряд ли совладаем. М-да…

Я вздохнула… грустно так, ибо выхода не видела. А Кир-Кули наклонился и шепотом спросил:

— Метка не сильно жжет? А то могу подлечить.

— Подлечи, — согласилась на автомате, продолжая думать о скором возвращении в зачарованный город и о том, есть ли способы этого избежать. А спустя пару секунд, все важные мысли из моей головы разом вымело, ибо способ лечения после нашей первой тренировки братец крови так и не изменил.

Она шла по коридорам огромного здания. Синий плащ с капюшоном, который носили практически все Повелители Времени, колыхался ее спиной. Лицо, наполовину скрытое белой маской, по цвету почти сравнялась с ней, а уголки бледных губ нервно подрагивали, то ли стремясь подняться и застыть в горькой ухмылке, то ли опуститься, чтобы отразить гримасу страха и отчаяния. Сейчас гайе не требовалось «держать лицо», скрывая под щитом ледяного спокойствия свои настоящие эмоции. Эта женщина была в стенах родного дома, и рядом с ней находились те, кому она доверяла. Ее белокожие телохранители… двое, и одни из них голубоглазый.

Мий-Кули, увидев вернувшуюся хозяйку, ее друга и двух старших стражей, посерел от беспокойства. Он практически боготворил эту женщину, искренне переживал за нее и был готов расстаться с собственной головой во благо работодательницы. А она поощряла его чувства, но… допускала далеко не ко всем своим делам. И Мий из рода Кули уважал ее решения, не смея перечить слову той, кого считал самой умной, сильной и красивой женщиной в Тайлаари.

В это путешествие молодого аше-ра, недавно разменявшего третью сотню лет, тоже не взяли. И, судя по встревоженному лицу обычно спокойной гайи да по сильному магическому истощению ее телохранителя — их межмирная прогулка оказалась малоприятной. Ослабевшего стража отправили в расположенный в подвале лазарет, темноглазого мага, тоже одетого в синий плащ — в гостевую комнату, сама же гайя Белоснежная, не раздеваясь, прошла в свои покои, до которых ее и сопроводили двое молчаливых телохранителей.

Там, за оплетенной охранными чарами дверью, располагалась спальня — место, куда был закрыт доступ для всех домочадцев без исключения. Потому что в этой маленькой комнате обитала большая тайна… главный секрет, тщательно хранимый Таис. Ее незримый учитель, советник и друг — тот, кто помог человеческой девушке стать главой Ордена сильнейших, приходил к ней исключительно во сне и только… если она спала здесь. А сейчас эта всезнающая тень из ее грез была особенно нужна своей ученице. Просто потому, что идеальный план рухнул, рассыпался как карточный домик, тщательно выстроенный с помощью хитроумных заклинаний Древних. Гай Светлоликий, просидевший в зачарованном городе почти тысячу лет, осуществил-таки неосуществимое. И эта его абсурдная идея с сейлин… сработала!

Построить ловушку на плотИ у шестерых заговорщиков получилось исключительно с подачи существа, которое Белоснежная предпочитала называть Хранителем. Так кто, если не главный вдохновитель идеи, мог знать, как вернуть все на свои места, вновь заточив пленника в его золотую клетку? Сегодня они проиграли, да. Один из шестерки погиб… так нелепо, так быстро. Но против убийственной силы света, которой обладал заключенный, Радужному с его условным бессмертием было не устоять. Никто бы не устоял, не вмешайся в ситуацию Илин из рода Ули. Толпа «живого мяса с чешуей», что так вовремя отрезала сильнейших от их главного врага, спасла им жизни.

Перед уходом с планеты, на которой находился Неронг, телохранитель гайи — тот, который после драки с Кир-Кули все еще был способен колдовать, отправил послание охотнику. А потом Белоснежную практически силой увели в межмирный портал, зарубив на корню ее идею вернуться в город, пока его хозяин бушует на озере, и разыскать там моэру. Умом Белоснежная понимала, что это глупо, но сердцем жаждала вернуть Ырли домой. И не только потому, что переживала за девчонку. Кто знает, что еще успела узнать эта синеглазая дрянь, греясь под крылом сильнейшей? Ведь про пленников и пути в их «тюрьмы» она умудрилась как-то выяснить.

Закрыв на засов дверь, женщина остановилась. Синий атлас с тихим шелестом соскользнул с ее плеч, следом за плащом на пол упала и маска. Скинув мягкие полусапожки на низком и удобном каблуке, Таис прошла через комнату, вошла в смежное с ней помещение, затем еще в одно и только там, наконец, перевела дыхание. Ее спальня была уютной и светлой, несмотря на полное отсутствие окон. Магические лампы, встроенные в куполообразный потолок, идеально справлялись с возложенной на них задачей. Возле огромной кровати с округлыми боками, стоял небольшой алтарь, на нем — обычные свечи. Хранитель любил, когда огонь перед сном зажигали естественным способом, а не с помощью заклинаний, и гайя никогда не отказывала ему в этой мелочи.

Сев на постель, женщина быстро расплела длинную, до самых пят, косу и легла, раскинув по подушкам белый шелк источающих свет волос. Серые глаза закрылись, губы чуть сжались… до полуночи было еще далеко, но Таис надеялась, что тень, приходящая в мир ее грез, услышит призыв. Наложить на саму себя сонные чары для мага ее уровня труда не составило. Сладкая дрема мягко окутала сознание, заставила расслабляться мышцы. Дыхание выровнялось, лицо разгладилось, и на бледных щеках даже появился слабый намек на бледно… бледно-бледно-розовый румянец. А где-то далеко, на грани реальности и сна мелькнул знакомый силуэт, и тихий шелестящий голос произнес:

— Не с-с-стоило туда ходить, моя упрямая Таис-с-с… надо было с-с-слушать с-с-своего Хранителя.

Илин-Ули возвращался домой. Его киприн, раскинув большие перепончатые крылья, неспешно планировал над мрачной пустошью, будто плыл в незримых потоках податливого воздуха. Сегодня здесь было на удивление тихо: ни маануков, ни стервятников… только жалкие останки несчастных невест, камни да ветер. Он трепал рыже-белые волосы аше-ара, обдувал его лицо с чуть изогнутыми в довольной улыбке губами, гладил шею, на которой бледным росчерком красовался оставленный эйсардом шрам. Благодаря чудодейственной коаре, рана больше не беспокоила охотника, но служила отличным стимулом для осуществления его плана.

Идея была проста: стравить работодателей, Кир-Кули и пленника друг с другом и, действуя по обстановке, получить из всего этого наибольшую для себя выгоду. Расчет оправдал ожидания. Оставленный у межмирных ворот посланник передал охотнику не только код от экстренного канала связи, с помощью которого Илин-Ули мог в любой момент пообщаться с сильнейшим, но и очень выгодное предложение о сотрудничестве. Оно освобождало аше-ара от старого контракта, привязывающего его к Неронгу, и сулило десятикратное вознаграждение в случае добросовестного выполнения нового задания.

Заметно потрепанные работодатели, конечно, запустили перед уходом несколько магических маячков, которые должны были, обнаружив пленника, отслеживать все его перемещения. Но, зная гая Светлоликого, а также помня о его накопленной за тысячу лет силе, заказчики предпочли подстраховаться и поручить наблюдение за объектом не только бездушным магическим искоркам, но и хитроумному стражу, который спас их на озере.

Птица, чья память хранила визуальное послание сильнейших, умерла в руках адресата, как только передала «письмо». Попади она к кому-то другому, сдохла бы в целях безопасности мгновенно. Наверняка, таких одноразовых птах было несколько, но охотнику хватило и одной, чтобы понять — план сработал! И… это был не единственный план, запущенный им в действие.

В спрятанном под землей шарту ждали Кейли-Оз и принц. Недоверчивый, упрямый, но достаточно растерянный мальчик, которого можно было перетянуть на свою сторону. Незаметно, не активно… так, чтоб он и сам не понял, отчего поменялись приоритеты и откуда в голове мысли, которые раньше казались недопустимыми. Лучница действовала на парня странно: раздражала и привлекала одновременно. Эвана к ней тянуло, вопреки внутреннему протесту. А еще он ее опасался гораздо меньше, чем своего показательно-дружелюбного куратора. Поэтому тренировать мальчишку, все-таки получившего магические способности сильнейшего, охотник поручил именно ей.

Принц стал счастливым обладателем стихии ветра, она изменила его глаза, добавила в каштановые кудри светло-сизых мазков, похожих на раннюю седину, и бледно-серых полос на скулах, которые проявлялись только в момент пробуждения силы, добавляя его красивому лицу холодной хищности. Вот только с новыми талантами парень, не рожденный магом, справлялся с большим трудом. И помощь Кейли-оз была ему необходима, как воздух. Аше-ара, к некоторому удивлению и немалому удовольствию компаньона, оказалась на редкость терпеливой учительницей. Впрочем, причиной тому, вероятней всего, был нездоровый интерес рыжеглазой наставницы к ее симпатичному ученику. Женщина откровенно наслаждалась обществом Эвана, а Илин-Ули в свою очередь, наслаждался созерцанием этой забавной парочки. Когда не был занят более важными делами, конечно.

Серебристый ящер упивался полетом, тишиной и ветром. Охотник, занятый своими мыслями, не торопил его. Он и сам не особо спешил. В отличие от сбежавших работодателей, Илин из рода Ули прекрасно знал, где сейчас находился Светлоликий, эйсард и девчонка. И дело было даже не в метке, поставленной на сейлин. Ее он специально не активировал, оставляя этот козырь на крайний случай. Просто мелкая живность с поломанной волей давно уже ошивалась неподалеку от озера, над которым висел шарту Кир-Кули. И после светопредставления, устроенного гаем, кое-кто из водоплавающих представителей местной фауны пошел по их следам. Эйсарду же на тот момент было не до проверки всех живых тварей в округе не предмет заклинания подчинения, наложенного на них магом жизни.