Мы сидим в машине, которая несется по подъездной дорожке к воротам с такой скоростью, что только гравий из-под колес летит. За рулем Несбит. Мы с Габриэлем на заднем сиденье.

Я говорю Ван:

— Вы собираетесь на встречу альянса, но сначала нам надо найти Анну-Лизу. Это важнее.

— Мы займемся обоими делами сразу. Нам надо найти дом Меркури. А Меркури доверила информацию о его местонахождении лишь очень немногим людям. Пайлот одна из них.

— Значит, мы едем к Пайлот? — спрашиваю я.

— Да, но ее тоже надо еще найти, — отвечает Ван. — В настоящее время она скрывается, причем делает это не хуже Меркури. Она сбежала из Женевы, как только там появились Охотники и Клей, и, по всей видимости, направилась в Испанию, но куда именно, я не знаю, а ведь это большая страна.

— Так что же делать?

— Поедем сначала к Иск, моей поставщице. Она сможет нам помочь.

— Поставщице чего?

— Всего, что только пожелает черная ведьминская душа. Ингредиентов для снадобий, информации, помощи. Пайлот тоже любит все самое лучшее, а все лучшее в Барселоне.

— А эта ваша встреча альянса, она тоже в Барселоне?

Ван затягивается сигаретой.

— Представь себе, такая вот удача.

Но, судя по ее серьезному и даже осунувшемуся липу, большой удачи в этом нет.

Мы едем до Барселоны, не останавливаясь — только раз меняем машину в пути да зажигаем ночной дым, чтобы не было так тошно после наступления темноты. Наутро мы уже паркуемся на стоянке большого и шумного торгового центра в Барселоне. Небритый Несбит выглядит хуже некуда, и я с удовольствием сообщаю ему об этом. Но он только бросает в ответ:

— Ты тоже хорош. — Мы все помятые и уставшие, кроме Ван, разумеется, которая свежа, как роза, — как, впрочем, и всегда. Габриэль тоже всегда красивый, даже когда помятый.

Несбит выныривает из машины, чтобы принести нам с Габриэлем по пицце. Нам двоим велено сидеть внутри и не высовывать носа, пока взрослые люди будут обсуждать свои дела.

Когда Несбит возвращается, Ван с отвращением смотрит на коробки с пиццей.

— К счастью, Иск очень гостеприимна. Уверена, что у нее о нас позаботятся. Она много путешествует, но летом обязательно выкраивает несколько недель на Барселону.

Уже август, и остается только надеяться, что эта Иск знает, где искать Пайлот, потому что времени на помощь Анне-Лизе у нас все меньше и меньше, я это знаю. С моего дня рождения прошло уже два месяца, два месяца назад Меркури погрузила Анну-Лизу в сон. Даже не знаю, не напрасно ли мы все это затеяли, вдруг Анна-Лиза уже умерла. Но, как всегда, об этом лучше лишний раз не задумываться.

— Проследи, чтобы он не высовывался, Габриэль, — говорит Ван.

— Я здесь. Можно говорить прямо со мной.

— Разумеется. — Ван устремляет на меня взгляд. — Пожалуйста, не выходи из машины. И вообще, не предпринимай ничего, пока мы не вернемся.

Несбит добавляет:

— Не хватало еще тебе наткнуться на какую-нибудь случайную Охотницу.

— Это ты у нас эксперт по привлечению Охотников, — реагирую я.

— Вас долго не будет? — спрашивает Габриэль. — Когда нам начинать волноваться?

Ван улыбается.

— Волноваться за нас не нужно. Мы будем отсутствовать долго, часа два. Спешка тут ни к чему; дела делами, а хорошие манеры прежде всего.

Уже середина утра, машина раскалилась на августовском солнце. С ногами развалившись на сиденьях, я открываю коробку и начинаю есть пиццу. Но Габриэль говорит:

— Я хочу проследить за ними. Сиди здесь. — С этими словами он вылезает из машины и уходит.

Я догоняю его через несколько секунд и говорю:

— Я с тобой.

— Ладно, только приотстань чуть-чуть. Я буду идти за ними, а ты за мной.

Я притормаживаю, когда Габриэль ныряет в какой-то проулок, но не теряю его из вида. Из одного проулка он сворачивает в другой, темный и тихий. Так, сохраняя дистанцию, мы проходим несколько переулков — Габриэль впереди, я за ним, — а потом он поворачивает направо, и когда я дохожу до того угла, то его там нет.

Черт!

Этот переулок еще уже. Все дома в нем четырехэтажные. Я медленно иду вперед. Двери всех подъездов заперты, сквозь пыльные окна ничего не видно. В конце переулка я упираюсь в стену и разворачиваюсь, чтобы идти назад, как вдруг из какой-то двери слева выныривает Габриэль. Он манит меня к себе.

— Они здесь. Какая-то встреча. По-моему, это дом Иск, но я слышал, как они говорили про встречу. Хочешь послушать?

Я киваю.

Он снова поворачивается к двери, которая тем временем уже захлопнулась.

Тогда он вытаскивает из кармана своей куртки шпильку. Я уже видел такую раньше, у нее необычная черная головка в виде черепа. Это шпилька-отмычка.

— Ты что, украл ее у Меркури? — спрашиваю я.

Он качает головой:

— Нет, снял с тела Розы.

Он вставляет шпильку в замок, и дверь медленно отворяется. Я иду за ним внутрь. Судя по всему, квартира большая. Из комнаты наверху доносятся запахи готовящейся еды. Следом за Габриэлем я поднимаюсь по широким каменным ступеням, попадаю на площадку, оттуда прохожу в дверь и оказываюсь в столовой. Стеклянная дверь в дальнем конце комнаты распахнута, за ней балкон, длинный и узкий, он тянется вдоль всей квартиры. На него выходят такие же двери из других помещений квартиры, в том числе из соседней комнаты. Сейчас они открыты. Я выхожу на балкон и, спиной к стене, чтобы меня не увидели, подкрадываюсь к ним как можно ближе.

Внутри разговаривают люди. Я слышу голос Ван. Она рассказывает о какой-то Черной Ведьме. Похоже, оценивает возможность ее вступления в альянс. Несбит высказывает свое мнение, не слишком позитивное. Раздается женский голос. Ван отвечает. Называет женщину Иск.

А потом я слышу еще один голос, который узнаю немедленно. Я узнал бы его где и когда угодно, но сейчас у меня перехватывает дыхание. Сначала мне хочется бежать. Я гляжу на Габриэля, тот сразу понимает — что-то не так, и успевает схватить меня за руку и прижать спиной к стене, когда я уже делаю шаг к дверям. И я все-таки сдерживаюсь. Успокаиваю себя, глубоко и размеренно дыша.

Габриэль одними губами спрашивает:

— Что случилось?

Я шепчу:

— Ничего. Все в порядке.

Но он смотрит на меня, в его взгляде вопрос.

— Я в порядке, — настаиваю я, отвечая на его взгляд. И даже сам в это верю.

— Я знаю, кто там внутри. И почему они не хотели, чтобы я тут был.

Он смотрит на меня все так же настороженно.

— Кто?

Странно, но я не могу произнести ее имя. Я трясу головой, и мне кажется, что на мне снова ошейник и мне нечем дышать. Я будто опять погружаюсь в то время, когда она била меня, давала мне пощечины, заковывала в цепи, глушила своим Даром. Оттолкнув Габриэля, я делаю шаг в комнату, на ходу вытаскивая нож, и говорю:

— Моя наставница и опекунша.