Глава 23

– Кто ты? – в слепой ярости продолжал кричать Борн, ухватив старика за горло и прижимая к стене.

– Дельта, прекрати! – тоном приказа проговорил Француз. – Ведь тебя могут услышать на всех этажах! Они подумают, что ты собираешься убить его! Успокойся и поставь дверь на место. Это будет самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать. Я хочу убраться из Пекина живым, а каждый неверный шаг отодвигает эту перспективу все дальше и дальше.

В конце концов Борн пришел в себя, и дверь была кое-как прикрыта. Старик массировал свою шею и неожиданно решил подняться со стула.

– Нет-нет, мой друг, – по-французски сказал де Анжу, усаживая его назад. – Вы должны разговаривать только с ним, – кивнул он в сторону Джейсона. – Вы видите, он раздражен и может сделать все, что угодно.

– Я воевал под Эль-Аламейном и вот на старости лет попал в такую историю, – старик вновь попытался подняться.

– Хватит молоть чепуху! – закричал Борн, отталкивая де Анжу и занимая его место перед ветераном сражений в Северной Африке. – Вы не тот человек, который сошел с самолета и оформил номер в этом отеле! Вы не Джозеф Уодсворт!

– Нет, я по-прежнему вам говорю, что я Джозеф Уодсворт, так же как мы находимся в номере 325. Я официально приглашен правительством и промышленными кругами, меня встретили и проводили через таможню прямо сюда.

– Каковы ваши инструкции?

– Но мне кажется, что это уже не ваше дело.

Борн быстрым движением выхватил из-за пояса бронзовый нож для разрезания писем и приставил его тонкое лезвие к горлу старика.

– Это будет моим делом, а в противном случае ты не выйдешь отсюда живым!

– Господи! Но вы совершеннейший маньяк!

– Вы правы, у меня нет времени, чтобы быть здравомыслящим. Так что от тебя требовалось?

– Да практически ничего. Мне был предложен рейс около полудня, якобы из-за отсутствия билетов на другие, более ранние рейсы. Затем я должен был прибыть в отель и получить этот номер.

Де Анжу тронул плечо Борна.

– Рейс в 11.30, – тихо проговорил он. – Этот человек просто подставлен, и он явно ничего не знает. Можешь не тратить время на дальнейшие расспросы.

После чего с видом, не терпящим возражений, как обычно старший начальник обращается к подчиненному, де Анжу отвел Джейсона в сторону, имитируя очередной военный совет, а затем вновь вернулся к англичанину.

– Послушайте, месье. Мы вламываемся здесь уже в третью комнату с целью застать врасплох торговцев наркотиками, которые, по нашим данным, расположились на этом этаже. Но нам бы не хотелось, чтобы вокруг этого дела поднимался большой шум. Местные власти неохотно идут на сотрудничество, и поэтому мы попросим вас в течение двадцати минут оставаться на месте, только постарайтесь придерживать створки дверей от падения. Через двадцать минут можете делать что угодно, но с единственным условием: заявляйте всем, что в ваш номер ввалился совершенно невменяемый пьяный человек, устроил дебош и выворотил дверь. Он искал свою комнату. Вот такое объяснение очень поможет и вам, и нам.

– Да-да, конечно, – закивал головой англичанин. – Дебошир-пьяница.

– Итак, следуйте за мной, майор! – приказал де Анжу. – Нам осталась еще одна комната!

Выйдя в коридор, охотники подхватили свои вещи, и Борн направился сразу в сторону лестницы, намереваясь перехватить дичь либо на выходе из отеля, либо поблизости от него, на стоянке такси.

– Не спеши. Ты забыл, что здесь остаются еще две двери, – заметил де Анжу, замедляя шаг, – о которых мы намекнули англичанину. Выбирай любую и действуй в соответствии с нашими инструкциями, оставленными старику. Теперь ты должен быть просто наглым пьяницей, разыскивающим свой номер. И последи за своей речью, твой язык должен заплетаться самым естественным образом!

– Ты предлагаешь сделать это всерьез?

– Больше, чем когда бы то ни было, Дельта. Это поможет выиграть время, в случае возможного преследования.

Джейсон остановился около двери, которая была справа от него. Направив свой вес в одну точку, он нанес резкий удар плечом по центру тонкой фанерной панели. Дверь распахнулась, и он очутился в комнате.

– Мада-а-а де-ма-а! – завопила перепуганная индианка в розовом сари, которое было наполовину приспущено.

Из ванной вышел полураздетый мужчина и удивленно уставился на Борна, который, заплетая ногами и бессмысленно тараща глаза, направился к ближайшему бюро, рассуждая вслух пьяным голосом:

– Чертов отель! Туалеты не работают, телефоны не работают! Ничего… черт возьми, это не моя комната! И-изз-в-винитте…

И он покинул номер, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Это вышло просто здорово! – сказал де Анжу. – Теперь, правда, у них будут проблемы с замком. Поторопись, у нас еще одна дверь по плану. Ну, хотя бы вот эта! – Француз махнул рукой в сторону двери по левую сторону от них.

И вновь Джейсон оказался в небольшом номере, где на этот раз он встретился с молодой парой. Голые по пояс, они сидели друг против друга на стульях и с наслаждением курили. В их блестящих глазах отражалось полное удовлетворение жизнью.

– Добро пожаловать, сосед, – проговорил молодой человек, скорее всего американец, мягким вибрирующим голосом.

– Какого черта вы делаете в моей комнате, – заплетающимся языком приступил к изложению своей программы Джейсон.

– Если это твоя комната, приятель, – перебила его девица, продолжая раскачиваться на стуле, – то все, что здесь находится, принадлежит тебе. Но, а как же мы? Разве мы похожи на твою собственность? – Девица рассмеялась.

– Господи, да ты уже готова!

– И, пожалуйста, не упоминай имени Создателя, – подытожил молодой человек. – Ты сам чертовски пьян!

– Мы не признаем алкоголь, – кокетливо добавила полуголая девица. – Он ожесточает и делает людей враждебными, вызывая из ада помощников Люцифера.

– Тебе нужно освободиться от яда, который ты получил вместе с принятым алкоголем, – продолжил молодой американец с неподдельным весельем, – а уж потом поправь свое здоровье с помощью травы. Я помогу тебе попасть туда, где ты сможешь вновь обрести свою душу…

Борну оставалось только выйти и хлопнуть дверью. Он схватил Француза за руку и негромко сказал:

– Надо уходить. Если эта история, которую ты сочинил для старого вояки, разойдется вокруг, то эти двое наверняка проведут лет двадцать во Внутренней Монголии.

Джейсон все время хмурился. Мысли о преследовании наемника не покидали его.

– Сейчас время на его стороне, – заговорил он, когда они наконец оказались на улице. – Он будет следовать инструкциям, которых мы не знаем, и в этом его преимущество.

– Но мне кажется, что они должны почти постоянно наблюдать за ним, не так ли? Они всегда должны быть где-то рядом, чтобы в удобный момент установить контакт.

– Конечно, это так. Но ведь трудность в том и состоит, что он знает об этом и постарается сам принять все необходимые меры безопасности.

Неожиданно де Анжу ухватил Борна за локоть.

– Мне кажется, что я заметил одного из наблюдателей.

– Что? – переспросил Джейсон, поворачиваясь к нему.

– Продолжай идти и обрати внимание вон на тот грузовик-фургон, который почти наполовину занял улицу, а возле него суетится человек с приставной лестницей.

– Это означает, – заметил Борн, когда они, затерявшись в толпе, приблизились к грузовику, – что прибыла служба ремонта телефонных линий.

– А теперь взгляни вперед и немного влево, где впереди автобуса стоит небольшой фургон. Видишь его? – продолжил де Анжу.

Джейсон уже увидел это и тотчас понял, что Француз с самого начала был прав относительно внешнего наблюдения. Фургон был выкрашен в белый цвет, который еще не успел потускнеть от времени и резко контрастировал с тонированными в темный цвет стеклами. Если отбросить цвет, то автомобиль был как две капли воды похож на тот фургон, который увез наемника из-под носа Борна в районе Лоуву. Джейсон внимательно вглядывался в него, стараясь разобрать надпись по-китайски, сделанную на дверной панели.

– Господи! Это же опять они! Название местности в данном случае не имеет никакого значения. В Сянгане это был птичий заповедник Чутанг, а здесь – птичий заповедник Дзинь Шан! Но как ты заметил их?

– Меня заинтересовал мужчина, который сидит рядом с опущенным стеклом. Видишь, вон то, последнее окно с правой стороны фургона? Тебе не видно его с твоего места, но я разглядел его хорошо. Кроме того, что он явно наблюдает за входом в отель, он интересен и с другой стороны. Я вижу явное противоречие с той надписью на двери, о которой ты только что сказал.

– Что ты имеешь в виду?

– Он – явно армейский офицер высокого ранга, судя по материалу и покрою мундира. Можно подумать, что славная Народная армия использует птичек для своих штурмовых отрядов.

– Птичий заповедник, по-видимому, всего лишь одно из возможных прикрытий. Когда я упустил нашего приятеля в Лоуву, он уехал на таком же фургоне, только принадлежавшем другому заповеднику. Я думаю, что это не только прикрытие, а средство опознавания при установлении контакта. Кроме того, сами заповедники являются хорошим местом для проведения тайных встреч, когда любое постороннее присутствие более чем нежелательно. Но, как бы то ни было, а интересуют нас не уединенные места, населенные пернатыми созданиями, а всего-навсего один человек… Я думаю, что нам следует разделиться, но находиться постоянно в пределах видимости. Я пройду прямо…

– Нет, теперь ничего этого уже не нужно! – перебил его Француз. – Вот наш человек!

– Где?

– Отойди немного назад! Вот сюда, в тень от грузовика. Теперь видишь?

– Который?

– Видишь священника, поддерживающего маленькую девочку, помогая ее матери сесть в автобус? – ответил де Анжу, стоя спиной к грузовику и глядя на толпу, заполнявшую площадку перед отелем. – Человек в одежде духовного лица, – продолжал Француз с необычной резкостью в голосе, – это еще один облик, который я придумал для него и научил пользоваться им. Этот черный костюм священника был заказан для него в Гонконге, я сам оплачивал его.

Внешний облик наемника был более чем хорош. Джейсон пытался критически оценить его, но всякий раз оценка была только высокой. Небольшие с проседью баки выступали наружу из-под темной шляпы, очки в тонкой стальной оправе надежно оседлали нос на бледном бесцветном лице. «Священник» излучал радость и изумление, вызванные всем, что он увидел в этом незнакомом для него месте. Он был воистину любящим всех и сочувствующим всем служителем культа, заботливым пастырем своего стада.

На какой-то миг мысли Джейсона перенеслись в другую часть света, и другое имя пришло на ум. Карлос! Он тоже охотно носил костюм священника, его темная кожа эффектно выделялась на фоне белого воротничка, производя определенное впечатление, так же как и вся его фигура, облаченная в черное. Черный цвет, цвет убийц!

– Будь внимателен и на всякий случай приготовься к преследованию! – тихо проговорил де Анжу, прерывая размышления Борна. – Он приближается к автобусу.

– Но тот уже забит до отказа.

– В этом все дело. Кто откажет в просьбе священнику, особенно если тот спешит? Это один из моих уроков.

И опять Француз оказался прав. Дверь небольшого обшарпанного автобуса, начавшая было закрываться, остановилась, как бы задержанная рукой и божьим словом, и святой отец забрался внутрь, помогая себе плечом и руками. Теперь дверь захлопнулась уже окончательно, и автобус, выпуская клубы дыма, тронулся с места.

– Это экспресс до площади Тяньаньмынь, что означает Врата Небесного Покоя, – сказал де Анжу. – Я успел запомнить его номер.

– Теперь мы должны найти такси. Идем!

– Это будет нелегко, Дельта!

– У меня есть отработанная техника решения этих вопросов, – коротко бросил Борн, выходя из тени на проезжую часть, ближе к стоянке такси.

Последняя машина делала круг, чтобы подъехать к очереди, когда Джейсон бросился ей наперерез, подняв вверх ладони обеих рук, но при этом проявляя какую-то особую скромность и даже стеснительность. Машина остановилась, и водитель высунул голову из окна.

– Че-ма?

– Вэй! – прокричал Джейсон, подбегая к водителю и протягивая ему пятьдесят американских долларов. – Бай яо бань джу, – заговорил он по-китайски, объясняя водителю, что человек нуждается в немедленной помощи и готов заплатить за это.

– Хво! – воскликнул водитель, забирая деньги. Борн и де Анжу забрались в машину, и она выехала на главную дорогу, обогнув слева весь комплекс аэропорта.

– Поезжай прямо за этим автобусом, – сказал де Анжу, слегка привставая на сиденье и используя для объяснений мандаринский диалект. – Ты понимаешь меня?

– Ваша речь более подходит для Гуандуна, но я все равно понял вас.

– Этот автобус идет до площади Тяньаньмынь.

– А к каким воротам он должен подъехать? – поинтересовался, в свою очередь, водитель. – Через какой мост?

– Этого я не знаю. Я знаю только его номер, который я постарался запомнить: 7-4-2-1.

– Номер заканчивается единицей, – заметил водитель. – Это значит, что автобус подъезжает к площади по второму мосту, прямо к въезду в Императорский Город.

– А можно попытаться обогнать автобус в дороге, чтобы прибыть на площадь раньше него?

– Без всякого труда, – ответил китаец, слегка улыбаясь. – Все автобусы сильно изношены и часто ломаются прямо в пути. Мы можем обогнать его на несколько дней, не то что часов.

Через три минуты они догнали автобус с наемником, а еще через сорок шесть минут въехали на площадь Тяньаньмынь, которая являла собой гигантскую воронку мощного водоворота наэлектризованной жизни китайской столицы.

Огромное пространство этой площади в первые же мгновения поражало взгляды посетителей. Впечатление усиливалось от архитектурных достоинств окружающих зданий, главными из которых, конечно, были Монумент Народным Героям и Мавзолей Мао Цзэдуна.

Джейсон быстро, с профессиональной беспристрастностью осмотрел окружающие его дома, магистрали и архитектурные сооружения разных эпох, которые в данный момент являли собой сцену, где под звуки неслышимой пока музыки был готов развернуться во всю свою мощь смертельный танец, завершающий последние сцены погони.

Автобус с номером 7421 подъехал к месту стоянки, и из его открывшихся дверей начали выходить пассажиры. Вышел и человек в одежде священника, на секунду задержался у дверей и помог спуститься на тротуар пожилой женщине. Он еще некоторое время обменивался с ней любезностями, потом быстро обошел автобус и скрылся за ним.

– Следуй за мной метрах в тридцати и наблюдай, – коротко приказал Борн, направляясь к автобусу и стараясь обойти его со стороны двигателя, еще горячего после долгого путешествия и издающего отвратительный запах отработанного мазута.

– Но будь внимателен, Дельта, этот человек далеко не дилетант.

– Так же, как и я.

Борн выглянул из-за автобуса и увидел, что священник находится метрах в пятидесяти впереди, где среди моря ярких и светлых тонов его черная одежда была своего рода маяком. Профессионально Джейсон был согласен, что даже на Востоке статус священника является хорошим прикрытием, но что касается цвета костюма, то на этот счет у него возникли большие сомнения. Для английского священника значительно лучше подошел бы серый цвет, не так выделяющийся в пестрой толпе, особенно в солнечный день.

Неожиданно священник резко изменил маршрут и, выбравшись из толпы, подошел к человеку в военной форме, пытающемуся делать снимки с помощью фотокамеры, в которую он постоянно смотрел, поворачиваясь из стороны в сторону, словно выбирая подходящую позицию для съемки. Этот факт не прошел мимо внимания Борна, и он продолжал наблюдать, ожидая развязки. Он уже догадывался, что офицер был не просто прогуливающимся в свободный день человеком: его камера служила лишь прикрытием и являла собой прибор для наружного наблюдения. Кроме того, помня заявление де Анжу, он обратил внимание на форменную одежду офицера, отметив про себя, что она очень хорошего покроя, а материал, соответственно, высокого качества. Наемник, в полной мере войдя в свою роль, по-отечески положил правую руку на левое плечо офицера, при этом его левая рука оставалась невидимой для Борна, но он и без того знал, что в ней могло быть: оружие, направленное между ребрами его вероятной жертвы. Человек в военной форме на мгновение окаменел, а затем медленно, словно подчиняясь невидимой силе, начал двигаться в такт с наемником, который теперь держал его за руку и едва уловимо отдавал приказы. Вдруг офицер неестественно наклонился вперед, хватаясь рукой за левый бок, затем вновь выпрямился, согласно кивая. Он должен подчиняться приказам, а в противном случае ему придется умереть прямо здесь, на площади Тяньаньмынь. В данном случае о компромиссах не может быть и речи. Борн лавировал в толпе и, стараясь все время пригибаться, следовал в направлении странной пары. Делая очередной зигзаг, он не сразу заметил, что преследуемые разделились. Наемник отпустил офицера! Почему?! И почему тот неожиданно побежал через толпу, делая спазматические движения и пытаясь кричать? Неожиданно Борн понял, что произошло, и в этот же момент толпа расступилась, чтобы через секунду вновь сомкнуться в кольцо, теперь уже вокруг неподвижно лежащего тела. Оценив обстановку, Борн понял, что внимание убийцы сейчас сосредоточено на поисках очередного связника, и этот момент можно использовать для внезапного нападения. Пора! В очередной раз завязывая шнурок на ботинке, Борн внимательно осмотрелся. Пока наемник действовал в рамках предполагаемого сценария, и по плану все шло к намеченной встрече. Борн уже был готов захлопнуть клетку, в которой находилась дичь… Но что это? Удивленный, Борн задержался на секунду, наблюдая за убийцей.

Офицер. Еще один офицер! Но теперь, несмотря на силовое давление, взаимопонимание между ними как будто достигнуто. Офицер кивнул и сделал приглашающее движение влево. Джейсон огляделся, все еще не веря своим глазам. Невысокий китаец в штатском, держа в руках небольшой кейс, стоял рядом с широкой каменной лестницей, ведущей ко входу в огромное здание с гранитными колоннами, которые поддерживали крышу, напоминавшую своими загнутыми краями, крышу старинной пагоды. На массивных дверях была сделана каллиграфическая надпись, указывающая, что это мемориал Председателя Мао. Два потока людей двигались вверх по ступеням, разделяемые охраной на отдельные группы. Китаец стоял между этими двумя потоками, держа в руке кейс, как признак принадлежности его к официальным властям. Вдруг, без всяких признаков перемены своих планов, наемник вывернул руку офицера так, что его плечи резко поднялись вверх, а спина немного прогнулась, явно подпираемая оружием. И эта странная пара быстрыми шагами направилась прямо к стоявшему в одиночестве китайцу в штатском. Человек не стал уклоняться от такого неожиданного вторжения, и Борн понял почему. Эти люди были уже известны наемнику и являлись тем центральным звеном, которое вело к клиенту, явно находившемуся где-то поблизости, скорее всего, внутри мавзолея.

Времени для анализа ситуации уже не было, и Джейсон хорошо это понимал. Теперь он должен действовать, и действовать быстро. Он должен пройти внутрь мавзолея и ждать, наблюдая за возможным исходом этой встречи. При этом его мозг пронзила неожиданная мысль, неприятно покоробившая все его существо: возможно, что ему придется еще и защищать этого убийцу, если исход его встречи с клиентом приведет к смертельной развязке. Если же исход будет мирным, то Борну останется только терпеливо следовать за ним и где-то на площади Тяньаньмынь закончить это дело.

Джейсон пересек пространство перед лестницей, торопливо пробираясь через толпу, и добрался до очередной группы людей, готовящихся пройти внутрь мемориала. Он обратился к одному из военных, составляющих местную охрану, на мандаринском наречии, стараясь как можно эмоциональнее изобразить уважение ко всему, что окружает его в данный момент.

– Господин старший офицер! Я очень смущен и волнуюсь, но не могу не обратиться к вам с просьбой! Я так был тронут красотой и величием всего, что увидел на этой площади, что пропустил свою группу, которая прошла за эти двери всего несколько минут назад.

– Вы очень хорошо говорите на нашем языке, – заметил китаец. – Вы очень вежливы и учтивы. Где табличка с индексом вашей группы?

– Что?

– У вас на пиджаке должна быть приколота табличка, небольшая карточка, где указано название и номер туристической группы, к которой вы прикреплены.

– О! Я, скорее всего, потерял ее в этой суете!

– Тогда вы должны поспешить, найти своего гида и взять у него другую. Идите быстрей, так как следующая группа может долго ждать своей очереди. Судя по обстановке, здесь происходит что-то непонятное.

– О? И здесь есть свои проблемы?

– Я не знаю. Нам отдает приказы представитель правительства, вон тот человек, с кейсом в руках. Я думаю, что он просто-напросто ведет подсчет юаней, которые можно получить здесь, если увеличить пропускную способность этого святого места до уровня метрополитена.

– Спасибо, вы были очень любезны, господин офицер!

– Поторопитесь, сэр.

Борн бросился вперед по ступеням, вновь пригибаясь и периодически поправляя шнурок на ботинке. Теперь наемник вместе с офицером были недалеко от китайца с кейсом в руке. Тот сделал легкий кивок, но при этом смотрел не на священника и офицера, а в какую-то точку сзади них. Угол зрения не позволял Борну рассмотреть, куда именно направлен взгляд китайца. Но в тот момент он не придавал этому большого значения, так как весь сценарий встречи разворачивался в соответствии с его представлениями.

Поэтому он, не оборачиваясь, прошел через широкие массивные двери внутрь полутемного помещения, где внезапно, как и многие другие, был поражен гигантской скульптурой Председателя, выполненной из белого мрамора. Мао был изображен сидящим на подобии кресла или трона, и вся скульптура, поднятая на большую высоту, видимо, должна была, по замыслу создателей этого современного храма, вызывать благоговение и, возможно, страх у многочисленных посетителей, которым отводилась роль пигмеев в этом царстве гиганта.

Привыкнув к полумраку, Джейсон начал осматриваться, чтобы запомнить расположение внутренних дверей и коридоров. Ничего подобного он не увидел, так как это был все-таки мавзолей, а не государственное учреждение, набитое чиновниками. Внутреннее пространство мемориала разделялось на отдельные обособленные зоны рядами колонн, также сделанных из белого мрамора. В тени любой из них вполне могла собраться для беседы небольшая группа людей.

Теперь ему оставалось только ждать, благо уединенных мест для этого было достаточно.

«Его» группа, а это была последняя группа, прошедшая через входные двери перед ним, теперь переместилась во второй зал, который был столь же велик по размерам, как и первый. Здесь перед взором посетителей представал задрапированный красным флагом хрустальный саркофаг, хранящий останки Мао Цзэдуна. Вокруг была масса цветов, а на некотором удалении от саркофага, вдоль стен, располагались два ряда темно-зеленых елок, посаженных в огромные керамические вазы.

Где-то в первом зале возникло волнение, которое незаметно распространилось и на группы туристов внутри второго зала. Поскольку Борн вошел последним, то его практически никто не видел, и он наблюдал за происходящим, незаметно стоя в тени одной из колонн.

То, что он увидел, едва не парализовало его. Из всех доступных слов, молниеносно отражающих ситуацию, в его мозгу внезапно возникло лишь одно: западня! Следом за ним не было пропущено ни одной группы! Он был последним человеком, вошедшим в этот дворец траура и величия! То волнение, которое он заметил, было просто-напросто волнением людей, перед которыми закрылись входные двери, а оставшиеся на улице группы теперь были вынуждены ждать своей очереди неопределенное время!

…Следующая группа может долго ждать своей очереди… происходит что-то непонятное …

…Очень вежливый военный из охраны мемориала…

Господи! Это была ловушка с самого начала! Каждый шаг и каждое движение были просчитаны и предопределены. С самого начала! Информация, полученная за приличную плату глубокой ночью на залитом дождем острове, почти недостижимые билеты на самолет до Пекина, подставленный англичанин в аэропорту! Все указывало на нелогичную последовательность вполне логичных фактов! Офицер у окна автомобиля наблюдал не за наемником, он наблюдал за ними! Английский пастор в черном костюме и черной шляпе, за которым так легко следить в толпе! И, наконец, финал сценария на ступенях мавзолея. Этот сценарий мог быть написан только одним человеком, человеком по имени Джейсон Борн! Перевернутая западня: ловить охотника тогда, когда он сам охотится за дичью. Послышались легкие шаги. Где-то справа. Борн повернулся в этом направлении и выхватил из-за пояса бронзовый нож. В тени елок, на расстоянии не более пяти метров, показалась фигура человека в полувоенном френче, вооруженного пистолетом с глушителем. Джейсон произвел моментально очень сложные вычисления, которых Дэвид Вебб никогда бы не понял и суть которых сводилась к тому, чтобы удар ножа вызвал мгновенную смерть. Не должно быть ни малейшего шума, а тело как можно быстрее должно быть убрано в тень.

Легким кошачьим прыжком он настиг свою жертву и, зажимая левой рукой рот китайца, правой вонзил в его шею нож. В следующие секунды он выхватил оружие из руки еще не остывшего трупа, а сам труп аккуратно пристроил в тени елок. Осторожно, все время держа пистолет наготове, Борн перебрался чуть левее и вновь притаился за колонной.

Появился второй китаец в военной форме и прошел, почти не останавливаясь, поближе к саркофагу. Там, достав из кармана небольшую рацию, он произнес несколько слов в микрофон, и приготовился слушать. Через несколько секунд выражение его лица стало отражать явное беспокойство. Человек быстро прошел вправо, повторяя маршрут своего предшественника, а Джейсон вернулся назад, к трупу, и почти прижимаясь к полу, укрылся за густыми еловыми ветками.

Теперь китаец с рацией приближался прямо к нему! Он шел очень медленно, изучая каждый сантиметр окружающего пространства. Пора! Борн выскочил из укрытия, как только человек прошел мимо него, захватил в замок его шею, и, заглушая все возможные звуки, готовые вырваться наружу, оттащил его в тень ближайшего дерева, плотно прижал ствол пистолета к его груди и нажал спуск. Китаец издал последний вздох и затих.

Теперь пора и убираться отсюда! Борн не мог допустить мысли, что он может быть убит в этом громадном помещении, которое волею судьбы оказалось для него маленькой клеткой, он не мог дать уйти наемнику и потерять Мари!

Для удачного побега необходимо неожиданное замешательство, общая паника и, наконец, случай, за которым нужно постоянно следить.

Первые две стадии, ведущие к побегу, были завершены. Теперь следовало ожидать третьей и последующих. Возможности всегда присутствуют, надо только вовремя разглядеть их!

Борн осторожно перешел во второй зал и укрылся за колонной, откуда стал наблюдать за входом.

Наконец они появились. Впереди шел офицер, который выполнял роль «жертвы» английского пастора, чуть сзади него невысокий китаец в штатском, дежуривший до этого на ступенях мавзолея. Офицер что-то говорил в карманную рацию, которую держал в руке. Послушав еще некоторое время, он убрал ее и вытащил из кобуры пистолет. Его напарник был тоже вооружен короткоствольным револьвером. Сначала они оба двигались в сторону саркофага, потом, кивнув друг другу, разошлись, один пошел направо, другой – налево.

Джейсон, выждав пару секунд, поднял пистолет и выстрелил. Один! Он сделал еще выстрел. Второй! После этого Борн снял еще горячий глушитель и сделал несколько беспорядочных выстрелов в сторону саркофага. Резкие звуки заполнили все пространство, осколки мрамора и стекла жесткими фонтанами взрывали полумрак, попадая в падающие сверху узкие солнечные лучи. Мелкая пыль оседала на два трупа, лежащие неподалеку от останков Председателя, один с дыркой во лбу, второй без правого глаза.

Раздались резкие звуки сирен, и со всех сторон зал стали заполнять солдаты, в панике бегущие к месту происшествия. Две группы туристов, сбившись в кучу, ринулись к выходным дверям, поднимая вопли и крики, доходящие до истерии. Джейсон Борн присоединился к ним и, добравшись до выходных дверей, быстро спустился по ступеням на открытое пространство выходной лестницы, откуда была видна почти вся площадь.

Де Анжу! Сделав еще несколько шагов вниз, он подошел почти вплотную к заградительным решеткам, отделявшим место сбора туристических групп от остальной части площади. Джейсон внимательно осмотрел то пространство площади Тяньаньмынь, где по логике вещей должен был бы находиться Француз. Никого. Там не было никого, хотя бы отдаленно похожего на де Анжу.

Неожиданно слева раздался резкий визг шин. Когда Борн повернулся в эту сторону, он увидел фургон с темными стеклами, сделавший крутой поворот и на большой скорости промчавшийся в направлении южных ворот площади Тяньаньмынь.

Они взяли де Анжу. Эхо исчез.