Глава 15

В сорока милях от Гонконга, отделенный от него Южно-Китайским морем, лежит полуостров Макао. От времен португальской колонии здесь осталось, пожалуй, лишь одно экзотическое название. А во всем остальном, так или иначе, эту территорию контролировал Китай, хотя контроль и не носил явно выраженного государственного присутствия.

Эти новые джунгли Хамелеону предстояло освоить в кратчайший срок, несмотря на то что существовал жесткий запрет на их посещение.

Только не Макао! Ваша жена будет убита, если вы начнете розыски там.

Внимательно всматриваясь в лица окружающих пассажиров, Борн вместе с ними двинулся на посадку. Наиболее удобным транспортом для посещения полуострова были катера на подводных крыльях. Заняв крайнее место у окна палубной надстройки, он наблюдал, как огни Гонконга и Цзюлуна постепенно исчезают в туманной дали.

Путешествие заняло около часа, и к его концу было уже заметно, как корпус судна медленно опускается в воду, принимая более естественное положение. Через несколько минут показались мачты причала с установленными на них мощными прожекторами. Итак, путешественники были уже в Макао, и Борн, не теряя времени, приступил к тому, что следовало сделать в первую очередь. Он поднялся с места и, извинившись перед сидящим рядом с ним пассажиром, осторожно выбрался на середину, где группа американцев, одни из которых сидели, другие стояли, над чем-то оживленно смеялась. Кто-то пытался петь, но голоса солистов тонули в общем шуме. Немного в стороне находилась примерно такая же группа туристов из Германии, и, как понял Борн, между ними шло соревнование в искусстве пения. Не обращая внимания на разницу в языках и окружающий шум, все прекрасно понимали друг друга, главным образом потому, что были довольны общей обстановкой веселья и непринужденности.

– Это прямо-таки напоминает мне дом, – с улыбкой произнес Борн, обращаясь к стоявшему рядом с ним американцу.

– О, это действительно здорово! А ты тоже в нашей группе, земляк?

– А какая это группа?

– Хонивелл-Паркер, – ответил американец, и Джейсон понял, что речь идет о нью-йоркском рекламном агентстве, которое имело отделения в разных частях страны и за границей.

– Нет, не с этой.

– Да, я так и подумал. Нас здесь всего тридцать человек, и я знаю почти всех. А откуда ты? Меня, кстати, зовут Тэд Мэйвер, а сам я из лос-анджелесского отделения фирмы.

– А меня зовут Говард Круит. Я преподаю в Бостоне.

– Эй, Берни! Позволь представить тебе земляка! – При этом Мэйвер оглянулся на человека, дремавшего у окна. Скорее всего, тот был попросту пьян: глаза слегка прикрыты, расслабленный рот чуть приоткрыт, а бейсбольная кепка с надписью «Ред Сокс» съехала на бок. – Берни Брэйн из нашего бостонского офиса. Сегодня наша последняя ночь в Гонконге, вот мы и решили немного расслабиться, отправившись в Макао.

– Возвращаетесь завтра утром?

– Нет, наш рейс почти вечером, будет еще время прийти в себя.

– Почему вы выбрали Макао?

– У всех неожиданно появился сильный зуд, который может пройти только за игорным столом. Кстати, а как ты относишься к этому, Говард?

– Мне кажется, что я мог бы даже потрепать им немного нервы, особенно будь у меня такая роскошная кепка, – ответил Борн, кивнув в сторону Берни, – думаю, что в ней я бы не потерял игры!

– И Берни не должен терять свою кепку, – рассмеялся Тэд, и, нагнувшись, сорвал кепку с головы Бернарда Брэйна. – Держи ее, Говард, и носи. Ты заслужил ее!

Наконец судно причалило. Борн неторопливо двинулся к иммиграционному пункту вместе с туристами из Хонивелл-Паркер, стараясь чувствовать себя одним из них. Спускаясь по бетонным ступеням причала, прикрываемый с головы бейсбольной кепкой с надписью «Ред Сокс», а с боков своими новыми друзьями, он делал неуверенные шаги, отклоняясь то влево, то вправо, стараясь не выбиваться из общего потока, но продолжал внимательно следить за происходящим. Внизу, у стены, где толпа уже рассеивалась, он заметил человека с фотографией в руке, который вглядывался в оживленную толпу прибывающих пассажиров, и Борн знал, что лицо на этой фотографии принадлежит ему. Он повернулся к американцам и стал оживленно смеяться вместе с ними над одним из замечаний Тэда, который держал безвольную руку Берни.

Возможности всегда имеются под рукой. Разгляди их и используй.

Улицы в центре Макао были ярко освещены и иногда напоминали улицы Гонконга. Однако здесь было гораздо больше зданий с китайской архитектурой, а старинные испанские дома и развалины древних храмов выглядели некоторым анахронизмом. Все это создавало своеобразный местный колорит, восхитительный и слегка зловещий.

Джейсон отстал от американцев и затерялся в боковых улицах. Он выбрал такси, водитель которого, по его мнению, смог бы выиграть гонки на кубок Макао. Он решил ехать в «Кам Пек», в это таинственное казино, несмотря на протесты, которые высказывал ему таксист-китаец:

– Вам больше подходит «Лисбоу», а «Кам Пек» посещают только местные! Дай сюй! Фан-так!

– «Кам Пек», чень ней, – ответил Борн на возражения водителя, добавив «пожалуйста» на кантонском диалекте. На этом его объяснения с китайцем были закончены, и весь путь до казино они проделали в полном молчании.

Внутри казино царил полумрак. Воздух, немного влажный, был наполнен застоявшимися запахами табака, пота и спиртного. Из-за столиков поднимались кольца сигаретного дыма, окутывая тусклые грязноватые светильники. Сбоку от игроков помещался бар. Борн направился прямо туда и уселся на стул, проверяя его прочность. Он заговорил с барменом по-китайски, стараясь сидеть так, чтобы бейсбольная кепка прикрывала большую часть его лица. Заказав выпивку, он оставил приличные чаевые, чем расположил бармена к дальнейшему сотрудничеству.

Медленно поворачиваясь на стуле, он осматривал ту часть зала, где стояли игорные столы. Наконец его взгляд остановился на покачивающемся табло с китайским изображением цифры 5. Вновь повернувшись назад, к бару, он достал записную книжку и ручку. Оторвав чистую страницу, Борн написал на ней номер телефона отеля Макао, который он запомнил на рекламе в одном из журналов, попавшихся ему на глаза во время рейса на полуостров. Он аккуратно записал имя, на которое должен был отозваться, в случае, если придется воспользоваться телефоном, и сделал небольшую приписку: «враг Карлоса».

Подняв стакан, он допил остатки и поднял руку в ожидании следующего. Как только стакан был вновь наполнен, Борн провел очередной акт щедрости, который был более значительным, чем первый.

– Мгой са-ай, – кланяясь, поблагодарил его бармен.

– Ма сай, – ответил Борн, делая небрежный и в то же время достаточно вежливый жест рукой в сторону бармена, а затем неожиданно поднял ее, как бы предлагая тому оставаться на том же месте, где он стоял. – Не могли бы вы оказать мне небольшую любезность? – по-китайски продолжил он. – Это займет у вас не более десяти секунд.

– Что вам угодно, сэр?

– Я хотел бы передать эту записку дилеру за пятым столом. Это мой старый знакомый, и мне было бы приятно, если бы он узнал, что я здесь. – Джейсон сложил листок и протянул его бармену. – Я оплачу вам эту услугу.

– Это моя святая обязанность, сэр.

Борн ждал. Наконец дилер получил записку, развернул, как только бармен удалился, и быстро убрал под стол. Ожидание продолжалось.

Казалось, что оно будет вечным. Дилеры менялись за столами. Теперь и за столом с номером 5 сидел уже другой дилер. Борн заказал кофе и приготовился попробовать еще и чай. Было начало третьего утра, и еще через час он должен будет отправляться в отель, номер телефона которого проставил в записке, и попытаться получить там комнату. Терпение его понемногу улетучивалось.

Но вот он насторожился. Видимо, ждал он все-таки не зря! Китаянка, костюм которой не вызывал сомнений в ее профессии, появилась в казино. Она медленно прошла мимо столов с игроками по правую сторону зала и направилась к столу с номером 5. Обойдя игроков, она что-то быстро сказала дилеру, который нагнулся к своей полке и передал ей сложенную записку. Женщина кивнула и, свернув немного влево, направилась прямо к дверям.

Борн поднялся со стула и двинулся за ней, с тем расчетом, чтобы не потерять ее в темноте улицы. Народу там было меньше, чем в это же время в Гонконге, но освещения здесь было явно недостаточно, и ему приходилось держаться к ней достаточно близко. Он уже знал по опыту, что нужная встреча двух объектов никогда не будет первой или даже второй. Поэтому, когда женщина почти столкнулась с довольно пожилым мужчиной и они обменялись несколькими словами, Борн не перестал преследовать ее. Он скорее чувствовал, чем мог рассчитать, когда произойдет нужная встреча. Необходимый ему связной должен выглядеть по-иному. Он даже прикинулся пьяным, когда произошла вторая случайная встреча.

То, чего он ожидал, произошло только через четыре квартала, и человек был действительно «другим»: широкий в плечах, невысокий, хорошо одетый китаец, вся фигура которого излучала силу и уверенность. Он вел преследование практически по открытому пространству широкой улицы, где нельзя было укрыться и незамеченным обогнать преследуемый объект. В задачу Борна входило догнать китайца, не привлекая к себе особого внимания, пока тот не скрылся в одном из темных переулков, которые уже виднелись впереди. Больше ждать было нельзя, и он принял решение. Борн быстрым шагом догнал китайца и, опередив его на один-два шага, коротко бросил на ходу по-китайски:

– Француз! У меня срочное сообщение от Француза! Быстрее за мной! – И, не останавливаясь, свернул в первый же переулок. Связной, явно приведенный в замешательство, с вытаращенными глазами, не имел никакого выбора, кроме как идти в этом направлении, подобно загипнотизированному кролику. Теперь пора!

Вынырнув из тени, Джейсон ухватил китайца за левое ухо, заставляя согнуться, и нанес второй рукой резкий удар по шее. Он бросил его на мостовую и, не отпуская руки, ударил ногой по колену. Китаец упал, перевернувшись в падении, и уставился на Борна.

– Это ты! Ты! – Затем слабый свет все-таки помог ему разобраться в происходящем, и он вдруг стал более жестким и собранным. – Нет, ты не похож на него!

Без дополнительных движений он резко отбросил правую ногу в сторону, как бы подбрасывая свое тело с земли вверх, и перевернулся в воздухе. При этом он попытался нанести левой ногой удар Борну в живот и почти одновременно встать на ноги. Расставив руки как можно шире, он двинулся в атаку, пытаясь обманными движениями отвлечь противника. В один из таких моментов Борн ухватил его за шею правой рукой, которая вместе с коленом левой ноги, упирающимся в поясницу китайца, и правой ногой, сковавшей его же лодыжки, образовала мгновенно сомкнувшийся стальной замок, решивший исход поединка в пользу Хамелеона.

– Ты знаешь, что последует дальше! Один поворот, и твой позвоночник сломан! А это не самый приятный вариант для смерти. Но ведь тебе и не обязательно умирать. Наоборот, ты сможешь жить с деньгами, которых будет в несколько раз больше, чем платит тебе Француз. Поверь моему слову, что он и его наемный убийца не долго будут оставаться здесь. А теперь делай свой выбор. Прямо сейчас! – Джейсон ослабил давление на шею.

– Да-да! – прохрипел связник. – Я хочу жить!

Они сидели в темноте переулка, прислонившись спинами к стене, и жадно курили. Постепенно выяснилось, что китаец достаточно хорошо разговаривает на английском, которому он научился в португальской католической школе, где преподавали монахини из местного монастыря.

– Ты очень способный, и сам знаешь это, – проговорил Борн, вытирая кровь со своих губ.

– Я и сейчас чемпион Макао, почему Француз и выбрал меня. Но ты все-таки превзошел все мои ожидания, и я, можно сказать, опозорен.

– Нет, на самом деле это не так. Просто я знаю немного больше этих грязных трюков, чем ты. Они не преподаются там, где ты тренировался, и, скорее всего, никогда и не будут. Хотя – кто знает?

– Но ведь я моложе!

– Я бы не стал дальше развивать этот спор. Я лучше тренирован, и мои врачи постоянно говорят мне, что надо делать, чтобы сохранить форму. А теперь давай перейдем к делу, – закончил Борн, доставая из кармана деньги. – Я уже сказал, что хорошо заплачу, если ты скажешь, где и как мне найти Француза. Так где он?

– Сколько ты заплатишь мне?

– Это зависит от того, что ты мне расскажешь.

– Например, где будут Француз и его наемник завтра ночью.

– Десять тысяч американских долларов.

– Айяа!

– Но только в том случае, если ты отведешь меня туда.

– А ты знаешь, что это место находится по ту сторону границы?

– У меня есть виза на посещение Сянгана, которая действительна еще трое суток.

– Конечно, это может как-то помочь, но не очень подходит для посещения Гуандуна.

– У меня есть сильный аргумент: десять тысяч американских долларов.

– Хорошо, такой аргумент меня устраивает. – Связник помолчал, посмотрел на деньги в руках американца. – Могу я надеяться получить какой-то аванс?

– Пятьсот долларов, не больше.

– Этого слишком мало для перехода границы. И где гарантия, что я получу остальное?

– Было бы хорошо, если бы ты помог мне снять номер в местном отеле. Тогда я просто оставил бы деньги у них в сейфе.

– «Лисбоа»?

– Нет, в этом отеле мне останавливаться нельзя. Найди что-нибудь другое.

– С этим проблемы не будет. Помоги мне подняться… Нет! Будет лучше для моего достоинства, если я сделаю это сам.

– Будь по-твоему, – согласился Борн.

Кэтрин Степлс неподвижно сидела за столом, продолжая держать в руках трубку телефона, несмотря на то что ее абонент давно отключился. Она посмотрела на нее отсутствующим взглядом и наконец положила на место. Разговор, который она только что закончила, по меньшей мере изумил ее. Оказывается, в Гонконге не было никаких представителей канадских спецслужб, и всю необходимую информацию дипломатические отделы консульства получали от полиции, где почти у каждого был свой источник информации. Эти связи использовались и для помощи канадским гражданам, приезжающим в колонию или сделавшим там короткую остановку.

Сами факты такого сотрудничества ей, конечно, были известны, благодаря дружеским взаимоотношениям, сложившимся у нее с шефом колониальной службы по уголовным делам. Это был стареющий англичанин, вдовец, которого после отставки из Скотленд-Ярда направили в Гонконг.

В свои шестьдесят семь лет Ян Беллентайн отчетливо осознавал, что его карьера в Лондоне закончена, но его опыт и таланты не могут оставаться невостребованными. Это и решило его перевод в Гонконг. Он возглавил здесь сыскной отдел колониальной полиции, очень быстро превратившийся в чрезвычайно эффективное подразделение, порой превосходящее по информированности о подпольном мире колонии другие подобные агентства, включая и МИ-6.

Они познакомились на одном из многочисленных официальных приемов, которые довольно часто устраивались в Гонконге для дипломатических миссий и консульств. Их отношения складывались ровно, а взаимная привязанность только укрепляла дружбу. Им было хорошо друг с другом, и это их вполне устраивало.

Ян подверг уничтожающей критике весь рассказ Мак-Алистера, с которым тот приехал к супружеской паре в штате Мэн. Ни в Гонконге, ни в других частях Новых Территорий не было тайпина по имени Яо Минь, и тем более со времен депортации японцев в 1945 году не случалось ничего, что хотя бы отдаленно напоминало двойное убийство в Макао.

– Это очень примитивно сфабрикованная ложь, моя дорогая Кэти, – сказал он. – Но цели, которые преследуют ее авторы, мне неизвестны.

– А если я скажу тебе, что здесь большей частью замешан Вашингтон, а не Королевство?

– Тогда я должен буду возразить тебе. Если эта операция продолжается достаточно долго, Лондон должен быть так или иначе подключен к ней.

– Но в этом нет никакого смысла!

– Это с твоей точки зрения, Кэти. А их планы ты не знаешь. И я, так и быть, скажу тебе, что этот маньяк, Борн, посадил нас всех в калошу. Одной из его жертв был человек, имени которого никто не может назвать вслух. И я тоже не могу назвать его.

– Но, может быть, ты скажешь, если я сообщу тебе что-нибудь еще?

– Скорее всего, что нет, но все же попытаемся.

И теперь она сидела за столом, снова и снова перебирая в памяти все услышанное.

Что же все-таки имел в виду Беллентайн? И что произошло на самом деле? А главное, почему бывший канадский экономист оказывается в центре таких угрожающих событий?

И несмотря на это, она пока была в безопасности.

Посол Хэвиленд вошел в комнату, нервно размахивая кейсом, который держал в руке. Он все еще надеялся услышать здесь, на Виктория Пик, приятные известия.

Мак-Алистер немедленно поднялся, чтобы освободить место для своего начальника.

– Сидите, сидите, Эдвард. Есть какие-нибудь новости?

– Боюсь, что пока нет, сэр.

– Господи! Мне не хотелось бы даже слышать это!

– Я сожалею, сэр.

– Где тот недоразвитый сукин сын, который допустил подобное?

Мак-Алистер заметно побледнел, когда увидел, как майор Вэньчжу, ранее не замеченный Хэвилендом, поднимается с кресла.

– Это я, господин посол, тот самый сукин сын, недостойный китаец, который виновен в случившемся.

– Я не буду извиняться за сказанное, – заметил Хэвиленд, – но именно вашу шею мы пытаемся сейчас спасти. Нашим пока ничего не угрожает.

– Я не вполне понимаю вас, сэр.

– И это не его оплошность, – запротестовал пришедший в себя Мак-Алистер.

– Так, может быть, в таком случае ваша?! – закричал посол, теряя выдержку. – Разве вы были ответственны за ее охрану?

– Я отвечаю за все, что здесь происходит.

– Это вполне по-христиански и очень похоже на вас, Мак-Алистер, но в данный момент мы не в воскресной школе за чтением Святого Писания.

– Это только моя вина, – резко бросил китаец. – Я получил задание – и провалил его. Женщина переиграла нас.

– Вы и есть Лин из спецотдела МИ-6?

– Да, сэр.

– Я слышал о вас только прекрасные отзывы.

– Ну, я думаю, что сегодняшние события уже перечеркнули их.

– Не обижайтесь, майор. А ваше упоминание о недостойном китайце я вообще не хочу воспринимать. Я не расист и уважаю людей прежде всего за их отношение к делу.

Хэвиленд прошел к столу, положил кейс и открыл его. В руках посла появился конверт из манильской бумаги с зачерненными краями со всех четырех сторон.

– Вы спрашивали меня о досье по операции Тредстоун? Вот, получайте. Бумаги не должны покидать этой комнаты, их придется хранить в сейфе.

– Я хочу начать как можно скорее, – заявил помощник Госсекретаря.

– Надеетесь что-нибудь отыскать здесь?

– Я просто не знаю, где еще можно искать, сэр. Но мне придется перейти в офис на нижнем этаже, поскольку сейф находится там.

– Можете быть свободны, идите, – быстро проговорил дипломат. – Кстати, как много вы успели сообщить майору?

– Только в рамках полученных инструкций, сэр. – Мак-Алистер взглянул на китайца. – Он всегда настаивал на том, что хотел бы знать больше. Может быть, он и прав.

– Хорошо, я подумаю об этом. А пока мы с майором оставим вас, Эдвард. Я заметил здесь очень приятный садик, когда шел к дому. Вы ведь не откажетесь составить мне компанию, майор?

– Напротив, сочту это за честь, сэр.

Мари стояла у окна в квартире Кэтрин Степлс и смотрела на улицу, заполненную людьми. Ей хотелось спуститься вниз и незамеченной бродить по этим улицам в надежде встретить Дэвида. Если бы этого и не произошло, она все равно лучше чувствовала бы себя в движении, которое помогало бы ей поддерживать надежду.

Раздался звонок. Это был телефон. Еще раз. Мари ждала. Через некоторое время раздался третий. Теперь Мари могла поднять трубку.

– Да?

– Мари, скажи пожалуйста, когда этот лис, Мак-Алистер, разговаривал с тобой и твоим мужем, не упоминал ли он кабаре на набережной Тсим Ша Тсуи, если я правильно повторила это название. Я не ошибаюсь?

– Да, он говорил об этом, и о том, что там был обнаружен «узи», автомат, который…

– Я знаю об этом, дорогая. То же самое оружие, из которого предположительно были убиты жена тайпина и ее любовник в Макао, не так ли?

– Да, именно это он говорил.

– Но меня интересует другое. Говорил ли он что-нибудь о людях, убитых в кабаре на Цзюлуне? Хоть что-нибудь?

Мари задумалась.

– Нет, мне кажется, что никаких подробностей, кроме оружия, он не сообщал. Оружие было его главным козырем.

– Ты точно это помнишь?

– Да, я теперь вспомнила все, и ничего не могу добавить. А тебе удалось что-нибудь узнать?

– Да, я кое-что узнала. Нигде, включая Макао и более конкретно отель «Лисбоа», убийств, подобных тому, которое описал вам Мак-Алистер, не было.

– Он объяснял, что это убийство было скрыто по настоянию тайпина, который оплатил все услуги.

– Но я повторяю тебе, что ничего подобного не было, так же как не было никаких попыток подкупа персонала отеля или должностных лиц. Мой источник достаточно надежен, чтобы ему верить.

– Кэтрин, что ты такое говоришь?

– Это или очень плохо подготовленная операция, или превосходно разработанный план, имеющий целью вовлечь твоего мужа в какую-то акцию, на которую он никогда и ни при каких других обстоятельствах не согласился бы. Мне кажется, что более вероятно второе.

– Почему ты так считаешь?

– Сегодня на Кай Так прибыл самолет с представителем Госдепартамента. Как нам известно, этот человек нечто большее, чем просто дипломат. Он очень скромно заявил некоторым присутствовавшим журналистам, что прилетел, чтобы провести короткий отпуск в своем любимом Гонконге.

– И?

– Насколько я знаю, за всю свою жизнь он ни разу не воспользовался правом на отпуск.

Мак-Алистер буквально вбежал в сад, где, по его мнению, должны были находиться посол Хэвиленд и майор Лин Вэньчжу. Хотя он и убрал уже досье в сейф, несколько слов оттуда надолго врезались в его память.

Но где мог быть Хэвиленд?

Наконец он их увидел! Мак-Алистер бросился бегом и чуть не задохнулся, пока добежал до дерева, где на скамье сидели Хэвиленд и майор Лин.

– Лин! Когда жена Вебба говорила по телефону со своим мужем, что точно она сказала?

– Она начала говорить о Париже, об улице, где были ряды ее любимых деревьев. Я думаю, вот что она говорила. – Лин помолчал. – Она, как я понимаю, хотела сказать ему, где она находится, но она ошибалась.

– Нет-нет! Она была абсолютна права! Когда я спросил вас, вы, помнится, сказали об «ужасных вещах», которые она упомянула в связи с этой улицей, или что-то в этом роде…

– Что вы пытаетесь выяснить, Мак-Алистер? – вступил в непонятный для него разговор посол Хэвиленд.

– Ряды деревьев, господин посол, не могут составлять предмет вожделения. Любимое дерево – это конкретное дерево, и в данном случае это дерево клен, а производным отсюда является кленовый лист как символ Канады. Не забывайте, что в Гонконге тоже имеется канадское консульство. Это и есть их место встречи! Париж повторяется, с той лишь разницей, что тот человек, в канадском посольстве, который обещал им помочь, был убит на этой улице.

– Но разве вы не предупредили все дружественные посольства и консульства?

– А что я мог сделать, сэр, если вы взяли с меня подписку о неразглашении.

– Вы не должны нам связывать руки, господин посол, – проговорил вслед за ним Лин. – Вы – человек, которого я безмерно уважаю, но вы должны понять, что и мы, мелкие исполнители, должны пользоваться некоторой мерой доверия, хотя бы в рамках выполняемой нами работы. Что-то в этом роде вы только что сделали, сообщив мне ужаснейшую вещь. Шэн Чжуюань. Невероятно!

– Осторожность должна быть во всем.

– Может быть, – согласился майор.

– Итак, канадское консульство, – быстро проговорил Хэвиленд. – Дайте мне полный список персонала.