Глава 14

– Я не хочу этого слышать! – взорвался Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер, едва не выпрыгивая из своего кресла.

– Успокойтесь, Эдвард, – спокойно заговорил майор Лин Вэньчжу. – Так или иначе, но это произошло.

– Возможно, что это и моя ошибка, – вступил в разговор врач-англичанин, стоя чуть не навытяжку перед столом американца в комнате-офисе дома на Виктория Пик. – Ведь практически каждый симптом, который у нее обнаруживался, свидетельствовал о явном ухудшении здоровья. А на самом деле она провела меня, как последнего идиота!

– Господи! Мне еще нужно переговорить с Хэвилендом! – почти вслух произнес Мак-Алистер.

– Посол Хэвиленд? – переспросил Вэньчжу.

– Считайте, что я ничего не говорил и никто не слышал этого имени. Но что же я скажу ему?! Ведь она получила свои первые уроки у самого Хамелеона, – глубокомысленно заключил помощник Госсекретаря.

– Прошу простить, но я не понял, о чем идет речь? – выразил недоумение врач.

– Это не имеет для вас большого значения, доктор, – успокоил его китаец. – Это всего лишь наш рабочий термин.

– Я должен просмотреть все ваши записи, все!

– Что вы имеете в виду, Эдвард? – поинтересовался китаец.

– Может быть, тебе и не известно, но я знаю, как их преследовали чуть ли не по всей Европе, и они тем не менее ускользнули. Сейчас они находятся порознь, но мы все равно не знаем ни того, что они будут делать завтра, ни того, что они делают даже сейчас.

– Но у тебя есть какая-то нить? Хоть малейший намек?

– Это все можно найти там, в архивных документах, – задумчиво произнес Мак-Алистер, потирая правый висок. – Я прошу прощения, джентльмены, но придется вас покинуть, так как мне нужно сделать один неприятный звонок.

Мари обменяла свою одежду с доплатой всего в несколько долларов, получив другой, более подходящий для ее обстоятельств наряд. Эффект был более чем удовлетворительным: ее волосы убраны под мягкую летнюю шляпу с широкими полями, на ней широкая блуза, скрывающая фигуру, и плиссированная юбка. Обувь без каблуков уменьшала рост, а вульгарная сумка немедленно выдавала ее принадлежность к многочисленному братству легковерных туристов. Другими словами, уроки, полученные в Париже, явно пошли ей на пользу: она стала тем, кем никогда не была. Позвонив в консульство Канады, Мари выяснила, каким автобусом она может добраться до него от Китайского университета. Консульство размещалось на четырнадцатом этаже комплекса «Азия», отданного под офисы. Войдя в лифт, она убедилась, что никто не обратил на нее никакого внимания, а мужчины в холле бросили на нее лишь секундные, ничего не выражающие взгляды.

– Я, возможно, покажусь вам очень смешной, а моя просьба будет по меньшей мере странной и нелепой, но мне ничего не остается, как все-таки обратиться к вам, – с явным смущением проговорила она, подходя к женщине, дежурившей в приемной. – Дело в том, что мой второй по счету кузен, со стороны матери, по моим сведениям, должен работать здесь, и мне хотелось бы с ним встретиться.

– Но в этом нет ничего необычного, по крайней мере, для меня, – ответила ей женщина-клерк.

– Вы почувствуете всю нелепость, когда я скажу вам, что я забыла его имя! – Обе женщины дружно рассмеялись. – Да, это на самом деле так. Мы никогда с ним не виделись, и для него эта встреча не имеет никакого значения, но ведь я должна вернуться домой и предоставить родственникам полный отчет о путешествии, включая и эту встречу.

– Но вы хотя бы знаете отдел, в котором он может работать?

– Я думаю, что его работа как-то связана с экономикой.

Дежурная открыла ящик стола и протянула неожиданной и немного странной посетительнице узкий буклет с оттиснутым на обложке канадским флагом.

– Это наш справочник. Почему бы вам не присесть и не просмотреть его?

– О, благодарю вас, – проговорила Мари и направилась к соседнему креслу.

Листая страницы, она очень быстро просматривала списки фамилий, пытаясь отыскать имя, за которым возник бы конкретный человеческий образ. Она остановилась на двух или трех, но не получила устойчивой картины в своем воображении. Но вот на двенадцатой странице вполне реальные картины, имеющие лицо и даже голос, вплотную окружили ее, как только она прочитала имя. Кэтрин Степлс.

Мари знала ее еще по Оттаве, когда они совместно с дипломатическим корпусом разрабатывали экономическую программу для правительства. Кэтрин Степлс проявляла в то время большой интерес к работе за рубежом и, как теперь оказалось, дважды получила возможность применить знания по экономике: сначала в условиях Европейского общего рынка, а теперь… в Гонконге! С тех пор прошло почти полтора года, и хотя их дружбу нельзя было назвать близкой, но Мари достаточно хорошо узнала и изучила эту женщину, которая любила свою работу и знала ее лучше многих мужчин.

Быстрый успех Кэтрин на дипломатической службе стоил ей раннего разрыва с семьей, после чего она зареклась на всю жизнь связывать себя браком, объясняя это тем, что ее работа, с частыми переездами и почти безумной загруженностью в течение дня, была бы просто неприемлема ни для одного мужчины. В свои пятьдесят с небольшим она была стройной, энергичной, среднего роста женщиной, которая к тому же умела со вкусом одеваться: все ее туалеты были просты и чрезвычайно изысканны. С профессиональной точки зрения ее возможности не вызывали никаких сомнений.

Теперь Мари надеялась, что с помощью Кэтрин ей удастся выбраться из того сложного положения, в котором она оказалась по воле пока еще невидимых, но тем не менее в полной мере ощущаемых сил.

– К сожалению, я не нашла здесь никого, кто вызывал бы у меня хоть какие-то ассоциации, – возвращая справочник, проговорила Мари, – и чувствую себя такой бестолковой.

– Может быть, вы знаете хотя бы, как он выглядит?

– Мне даже не пришло в голову спросить об этом.

– Очень жаль, что мне не удалось помочь вам, – с искренним простодушием сказала дежурная.

– Мне еще обиднее, чем вам, тем более что я хотела бы заодно позвонить в Ванкувер и сообщить о своих делах, а теперь этот разговор будет для меня очень неприятным… кстати, я увидела здесь одно имя, которое никак уже не связано с моим кузеном. Мне кажется, что женщина по фамилии Степлс – подруга моих хороших знакомых.

– «Екатерина Великая»? Она работает здесь, ее дела идут великолепно, хотя кое-кто из персонала был бы доволен, если бы ее перевели назад, в Европу, поскольку ее высокое положение нервирует здесь очень многих.

– О, так вы имеете в виду, что она в данный момент здесь?

– Да, не более чем в двадцати-тридцати метрах от нас. Вы можете оставить мне имена ваших общих знакомых, а я узнаю, будет ли у нее время, чтобы перекинуться с вами парой слов.

Мгновение показалось вечностью, пока Мари боролась с искушением, но чувство реального победило минутную слабость. Если события были именно такими, как представляла себе Мари, а она почти уже не сомневалась в своей правоте, то все дружественные посольства и консульства уже предупреждены на ее счет, и даже Кэтрин Степлс могла быть принуждена к сотрудничеству. Она могла бы и отказаться, но честь мундира обязывала бы ее поступать в рамках служебных обязанностей. Поэтому Мари должна встретиться с ней в неофициальной обстановке, когда возможность потерпеть неудачу была бы минимальной.

– О, вы так добры, – ответила Мари все с тем же налетом смущения, – ее друзья просто упадут от такого неожиданного известия… но подождите… минутку… Вы сказали «Екатерина»?

– Да, Кэтрин Степлс, и поверьте мне, что она у нас только одна.

– Да-да, конечно. Господи! Что за день сегодня! Имя той женщины было «Кристина», я только сейчас вспомнила это, и мне так неловко перед вами. Вы были очень добры ко мне, и я не стану больше надоедать вам.

– Я только пожелаю вам удачи, милая. Вы были просто очаровательны. – При этом глаза дежурной упали на сумку собеседницы, где жалкая эмблема, изображавшая, скорее всего, название местной фирмы, размещавшейся в одном из грязных подвалов, уже оторвалась и висела вверх ногами. – Н-да…

– Что вы сказали?

– Ничего. Желаю вам удачи со звонком в Ванкувер.

Сначала Мари в качестве пункта наблюдения выбрала холл на нижнем этаже здания, а когда ей показалось, что она слишком долго находится на одном месте, то она вышла на улицу и еще около часа прогуливалась в оживленной толпе, наблюдая за входом. Было самое подходящее время для ленча, и Мари не теряла надежду, что Кэтрин появится на улице. С другой стороны, она по-прежнему думала о том, что ее минутный разговор с мужем не прошел бесследно и ей удалось объяснить ему, что она подразумевала, напоминая о Париже. Поэтому она в глубине души все еще надеялась на встречу с ним у канадского консульства в Гонконге.

Но вот она появилась! Кэтрин Степлс энергичной походкой спустилась по ступеням и свернула направо. От Мари ее отделяло всего лишь сорок или пятьдесят футов, но они были буквально запружены толпой, несмотря на относительно ранний час. И тогда она побежала, не обращая внимания на возмущенные возгласы и крики, пробивая дорогу к открытому пространству рядом со стоянкой автомашин. Женщина уже усаживалась в машину, когда Мари, отчаявшись, закричала, хватаясь за ручку уже закрывающейся дверцы.

– Нет! Нет! Подождите!

– Прошу прощения, но я не… – воскликнула женщина, в то время как шофер быстро повернулся, и в его руке мгновенно, словно из воздуха, возник пистолет.

– О, пожалуйста, извините! Ведь это я! Вы помните Оттаву и консультации с правительством?..

– Мари? Ты ли это? Никогда бы не узнала!

– Да, представь себе, это я. У меня здесь возникли кое-какие затруднения, и мне нужна твоя помощь.

– Тогда садись, – проговорила Степлс, освобождая место рядом с собой. – Уберите эту вашу дурацкую штуковину, – обратилась она к шоферу. – Вы видите, это моя давняя подруга.

Отменив свой ленч под предлогом встречи с англичанами, участвующими в конференции по проблемам Договора 1897 года, Кэтрин попросила шофера отвезти их на Фут-стрит в районе залива Косвей. На этой улице располагались несколько десятков ресторанов, которые тянулись на два с лишним квартала. Кэтрин подвела Мари к служебному входу одного из них и позвонила. Дверь открылась почти сразу после звонка, обволакивая их запахами восточной кухни.

– Мисс Степлс, прошу вас. Как мы рады вас видеть, – приветливо заговорила китаянка в белом фартуке. – Сюда, сюда. Пожалуйста сюда, ваш столик всегда ждет вас.

Когда они проходили через суету огромной кухни, Кэтрин, повернувшись к Мари, сказала:

– Иногда бывают самые неожиданные ситуации в нашей работе. У владельца этого ресторана родственники в Квебеке, которые содержат ресторан на Ман Джон-стрит, а я стараюсь ускорить для них получение постоянной визы.

Кэтрин кивнула на один из свободных столиков, недалеко от дверей на кухню, где они могли сидеть почти скрытые от остального зала потоком официантов, снующих туда-сюда через вращающиеся двери.

– Ты так неожиданно исчезла, что я ничего не знаю о тебе с тех пор, как мы расстались. На все же мои запросы ответ был только один: «Не интересуйтесь этим».

– Да, Кэтрин, они говорили тебе правду. Это было в моих, вернее, в наших интересах, чтобы о нас никто ничего не знал.

– Ты говоришь, мы?

– Да, ведь ты не знаешь всего. Я вышла замуж за человека, о котором, возможно, тебе приходилось читать в газетах. Но это не означает, что эти статьи или заметки были именно о нем. Его работа на американское правительство проходила в глубокой тайне, а в итоге он получил лишь массу неприятностей в своей жизни, а теперь они возникли и в моей.

– А сейчас ты в Гонконге и, как следует из твоих слов, не в лучшем положении? А как ты думаешь, все эти события последних лет имеют хоть какое-то отношение к сегодняшней ситуации?

– К сожалению, да, и я уверена, что прямое.

– Что ты можешь рассказать мне из происшедшего с тобой?

– Наверное, все, что я знаю, поскольку крайне нуждаюсь в твоей помощи. Ведь я не могу просить тебя о том, чего ты не знаешь. И я очень хочу найти своего мужа, я хочу вернуть его.

Голова ее собеседницы внезапно откинулась назад, и Кэтрин удивленно заморгала.

– Ты хочешь сказать, что он где-то здесь?

– Да, скорее всего. Это часть моей истории.

– Это все так сложно?

– Очень.

– Господи! Кстати, ты голодна?

– Я просто умираю от голода. Это еще одна часть все той же истории. Пока мы разговариваем, можно что-нибудь заказать?

– Здесь готовят довольно сносно. Но утка у них получается великолепно. Ты можешь подождать?

– Да, Кэтрин, могу. Вся моя жизнь теперь сплошное ожидание.

Некоторое время спустя они сидели в квартире Кэтрин Степлс за небольшим чайным столом. Их разговор продолжался, но пока не приводил к сколько-нибудь положительным результатам. Возможно, что причиной здесь была их чисто экономическая специализация в делах международной политики, а возможно, и эмоции не давали выйти за рамки имеющихся фактов.

– Из всего, что ты здесь рассказала, – продолжила прерванный разговор Кэтрин, – мне кажется, что это дело скорее для полиции, ну, может быть, для международной полиции, но никак не для спецслужб двух сильных государств. Нужно четко осознать тот факт, что никакие представители Госдепартамента, ЦРУ, Форин-офис или МИ-6 не будут связываться с третьеразрядными сыщиками из уголовной полиции, какие бы убийства ни произошли, если на это не будет более глубоких и скрытых причин.

– Но Мак-Алистер утверждал, что этот убийца может вызвать кризис, последствия которого будут непредсказуемы, а Пекин может воспользоваться этой ситуацией, – еще раз обрисовала положение дел Мари.

– Либо твой помощник Госсекретаря просто врал, либо его мозги находятся на уровне неандертальца! – возразила ей Степлс. – Я не могу поверить ни одному его слову. Никакой Лондон не станет посылать человека в Вашингтон по уголовному делу, которое, по мнению самого руководства, не имеет ничего общего со спецслужбами. Пойми, дорогая, я знаю, о чем говорю. Никакой агент МИ-6 не пойдет даже в тот ресторан, где мы только что были, если на это не будет каких-то важных причин. Я думаю, что тебя и твоего мужа вытащили сюда по каким-то другим причинам. Возможно, что за этим стоит кто-то еще.

– Но, боже мой, кто?

– Это выше моего понимания.

Женщины замолчали. Каждая обдумывала только что услышанное, готовясь к очередному туру.

– Послушай, Кэтрин, – наконец заговорила Мари, – я принимаю всю логику твоих доводов, но что-то среди них было и не вполне логичным. Допустим, что я права относительно этих людей, которые держали меня взаперти, что это просто-напросто государственные чиновники. Это было написано на их лицах, это чувствовалось во всех их действиях. Ты полагаешь, что Мак-Алистер либо лжец, либо дурак, но давай предположим, что он лжец, но далеко не дурак. Предположив это, мы должны говорить уже о двух правительствах, участвующих совместно в этих событиях. И что тогда?

– Тогда это будет тяжелым ударом для нас, – очень тихо проговорила Кэтрин.

– И все это вращается вокруг моего мужа?

– Да, если ты права в своих рассуждениях.

– Но такое возможно?

– Я даже не хочу думать о подобном.