Глава 21

Район Вайолетт находился на окраине Балтимора, прямо по соседству с промзоной. Раньше, до строительства заводов и роста территории города, Вайолетт был престижным коттеджным поселком, теперь же он был заброшенным — жилых кварталов насчитывалось всего два.

«Рай для молодоженов», в котором жили Винк и Линда в первый год брака, если и отличался от грязных домов с натянутыми на заросших газонах сморщенными от старости тентами и валяющимися на траве покореженными металлическими стульями, то только тем, что выглядел еще более грязным и унылым, словно чета Винковски, покинув этот дом, оставила в нем всю свою отрицательную энергию.

Тесс поговорила с соседями, многие из них припоминали, что постоянно слышали раздраженные голоса, ссоры и звук бьющейся посуды, особенно летом, когда окна во всех домах были открыты настежь. Но не более того.

Все соседи охотно делились информацией, и у Тесс возникло такое чувство, что ее приезд и расспросы — это самое интересное событие из происшедших в этом районе за последние несколько лет. Но все они хорошо отзывались о Розите: «Такая вежливая молодая женщина». Подходя к последнему дому на улице, где стоял дом Винковски, Тесс почувствовала страшную усталость и желание поскорее вернуться домой. Ей хотелось, чтобы на звонок никто не открыл.

Дверь открыло какое-то странное существо в голубой ночной рубашке и халате нараспашку. Тесс посмотрела на розовую лысину, обрамленную венчиком седых волос и контрастировавшую с цветом рубашки и синими домашними тапочками. Даже взглянув на то место, где должна находиться грудь, Тесс так и не смогла определить, мужчина перед ней или женщина. Тонкие волосы были довольно длинными и грязными. Может быть, это мужчина, которому лень стричься? Или женщина, которая больше не заботится о своей внешности?

— Чем я могу вам помочь? — голос тоже не помог с определением пола. Это был хриплый голос курильщика, не низкий, но и не высокий, и мог принадлежать как мужчине, так и женщине.

— Я из «Бикон-Лайт», — Тесс на этот раз решила не вдаваться в подробности. Она заранее заготовила несколько историй и меняла их, учитывая характер собеседников, чтобы заинтересовать их и вызвать на откровенность. — Это часть нашей новой программы под названием «Точность во всем». Мы хотим, чтобы люди знали: все, о чем мы пишем, — достоверно.

Существо недоверчиво посмотрело на Тесс. Пол все еще оставался загадкой. На подбородке было несколько седых волос, характерных для пожилых женщин со слабым зрением.

— А не поздновато ли? Проверять, когда уж напечатано?

— Ну что вы, мы проверяем информацию и до того, как она будет напечатана. Это двойная проверка — вдруг, несмотря на все наши усилия, какая-нибудь ошибка все же вкралась. М-м… м-м… извините, я не расслышала ваше имя.

— Атолл, Берти Атолл. — Замечательно, даже имя оказалось бесполым!

Тесс прошла за Берти в темную гостиную. Казалось, здесь не пылесосили и не протирали пыль со времен «Бури в пустыне». «Мужчина, — решила Тесс. — Только мужчина может довести дом до такого состояния».

«Или близорукая женщина», — тут же поправила она себя, увидев, как Берти налетел(а) на дубовый столик, стоявший рядом с креслом.

— Ну, так о чем вы хотите меня спросить? Знаете, я хочу пожаловаться: у вашей газеты слишком мелкий шрифт, я не могу ничего разобрать!

— Я обязательно сообщу об этом нашим редакторам, но сегодня нас интересует ваше впечатление от статей о мистере Винковски.

— A-а, молодой Винковски? Помню-помню. Он когда-то жил прямо тут, в соседнем доме. Он что-то натворил?

— Гм… ну, можно сказать и так. Он умер…

— Да что вы? — Бесполое существо по имени Берти издало странный лающий звук, который можно было принять и за смех, и за кашель. — Ох, ну и весело же с вами! Конечно же, я знала. — «Ага, знала… Дама!» — Я разговаривала об этом с той девушкой. Мы тогда замечательно посидели.

— Она использовала в статье какие-нибудь ваши слова?

— А как же? «Источник, близкий к семье», — это я и есть. Ну, вы помните, где говорится, — Берти помолчала, вспоминая, — где говорится: «источники, близкие к семье Винковски в тот период, жившие в районе Вайолетт по соседству с молодоженами…» Да-да, «часто приходилось вызывать полицию в связи с жалобами на рукоприкладство в семье»… Она очень хорошо это написала, мне бы так даже сказать не удалось.

Тесс скептически посмотрела на пожилую женщину.

— Так вы и есть тот самый источник информации? Вы действительно были близки с Линдой и Винком Винковски?

Берти махнула рукой в сторону бывшего дома Винковски.

— Ну, я уж не знаю, куда еще ближе. От окна моей кухни до окна их спальни не больше трех метров. Летом, когда я мыла посуду на кухне, мне было отлично слышно все, что происходило у них в спальне. Они постоянно ссорились.

— И именно это вы сказали Розите Руиз?

— Ах да, той девушке из газеты — Рози. У меня где-то есть ее визитная карточка. — Берти принялась рыться в карманах халата, но в результате обнаружила только несколько использованных носовых платков.

— Берти, вы знали о том, что помимо ссор там имело место и жестокое обращение? Многие семейные пары устраивают громкие сцены с выяснением отношений, но это не значит, что все заканчивается рукоприкладством.

— Да, но в этом случае они не швыряют друг в друга вещами, а потом не вызывают «скорую».

Это было новостью для Тесс.

— «Скорую»?

— Угу. Ночью. Очень легко увидеть машину «скорой помощи» ночью. Помню, мистер Атолл был тогда еще жив, и мы говорили с ним об этом: мол, как это грустно, такая молодая пара — и постоянно несчастливы.

— Да-да, конечно. Вы можете вспомнить что-нибудь об этих… м-м-м… ссорах? Когда приехала «скорая», врачам пришлось нести миссис Винковски на носилках или она была в состоянии передвигаться самостоятельно? Вы можете описать, какого рода травмы у нее были? Может быть, они были получены случайно?

Берти откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, это выглядело эффектно, но оказалось не особенно эффективным.

— Нет, не припоминаю. Все, что я помню, — это огни фар, я ведь не стояла всю ночь у окна, наблюдая из-за занавески.

«Держу пари, именно так все и было. Наверняка не отказала в себе в удовольствии досмотреть все до конца».

— Спасибо вам, миссис Атолл. Мы очень рады, что в изложении ваших слов мы не допустили ошибку. Вы нам очень помогли, спасибо.

— И сколько денег я получу?

Это было настолько неожиданно, что Тесс даже смутилась.

— Газеты не платят за предоставляемые им сведения, миссис Атолл. Это неэтично.

— А та девушка мне заплатила. Сначала я вспомнила только про «скорую». Она спросила, может, я ошибаюсь и «скорая» приезжала не один раз, а два? Она дала мне пятьдесят долларов, и я вспомнила, что «скорая» приезжала больше трех раз.

Да, Алан Шепард был прав, но Тесс не думала, что Розита будет действовать так нагло, а главное — глупо.

— Вы уверены в этом?

— Конечно, уверена. Вы что, думаете, если кто-то даст мне пятьдесят долларов, я об этом забуду? А сегодня… сегодня интервью где-то долларов на двадцать, да?

— Вы хотите получить деньги?

— Только двадцать долларов.

— Я не имею права это делать.

— А со скидкой как вашему постоянному подписчику?

— Нет, Берти, мы не имеем права оплачивать информацию. Никто. А в особенности журналисты.

У Тесс никогда не было родных братьев и сестер, поэтому она не привыкла делиться ни с кем новостями, и особенно своими впечатлениями и переживаниями. И сейчас она думала: стоит ли рассказывать Стерлингу об оплате воспоминаний Берти Атолл? Может, лучше собрать побольше сведений о весьма сомнительных методах получения Розитой информации для статей?

Она была уверена в том, что Стерлингу будет интересно узнать об этом, но ей хотелось рассказать ему обо всем, что она узнала, еще и для того, чтобы услышать его одобрение и похвалу, чтобы он улыбнулся и сказал: «Отличная работа!» Тесс призналась себе, что влюбилась как пятнадцатилетняя школьница.

Она решила заехать в больницу к Спайку, чтобы заодно потянуть время и все обдумать, и с облегчением вздохнула, увидев двух знакомых боксеров, тренировавшихся у Дурбана. Хоть что-то шло так, как она планировала. Войдя в палату, она увидела Томми, сидевшего на стуле около кровати Спайка. Посещение разрешалось только членам семьи, но врачи, очевидно, решили, что Томми был для Спайка больше чем просто помощником, и включили его в список членов семьи. Томми держал на коленях коробку шоколадных конфет — странный подарок для человека, лежащего в коме. Он протянул коробку Тесс, но она увидела, что он уже успел съесть все конфеты, в которых были орехи, и покачала головой.

— Привет, дядя Спайк, — сказала она, не надеясь услышать ответ. Спайк продолжал лежать все так же неподвижно.

— Что говорят врачи?

— Мне — ничего, — мрачно проворчал Томми. Похоже, он еще не простил ей обстоятельств их последней встречи. «Неужели это было всего лишь вчера утром?»

— Мои предки были здесь?

Томми фыркнул, затем проговорил высоким тонким голосом, изображая Джудит Монаган: «Ты пойми, Томми, это не значит, что мы не любим его так же сильно, как ты, просто это значит, что мы очень заняты на работе».

Тесс засмеялась: он очень точно изобразил ее мать.

— Мне его очень не хватает, — произнес он уже своим обычным голосом.

— Нам всем тоже, Томми.

— Нет, неправда. По крайней мере, не так, как мне, — почти крикнул он, и один из боксеров Дурбана заглянул в дверь, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Если он умрет, вы будете грустить, но вы не будете скучать по нему каждый день, каждую минуту, как я. — Томми понизил голос. — Вы будете вспоминать о нем, только заходя в «Точку» с друзьями и смеясь над ее убогим интерьером. Или на семейных празднествах. Но вы не будете вспоминать о нем каждый день и будете думать о нем не чаще, чем о городской ярмарке.

— Но, Томми, городская ярмарка не проводится уже много лет.

— Вот именно. А когда ты в последний раз о ней вспоминала? — Он встал, положил коробку с конфетами на стул и вышел из комнаты.

Тесс никак не могла решить — прав Томми или нет. Она подошла к окну и посмотрела вниз на парковку около отделения «скорой помощи». Сколько раз ее сюда привозили родители: однажды она разбила графин, и один из кусков стекла, срикошетив от пола, впился в кожу, дойдя чуть ли не до кости. В другой раз — когда она сломала лодыжку, выпрыгнув из окна спальни. Еще одним напоминанием о пребывании в этой больнице служил длинный и тонкий шрам — сейчас скрытый бровью, — след от удара клюшкой. В тот раз она подралась с соседским мальчишкой.

Но Тесс никогда не привозили на «скорой», поэтому она считала, что для этого человек должен находиться в крайне тяжелом состоянии.

Она увидела, как к больнице подъехала машина, из нее вышли молодой мужчина и девушка. Этим мужчиной вполне мог быть тот парень, которого она встретила в судебном архиве. Женщина а, поддерживала правую, неестественно вывернутую руку левой рукой. Мужчина проводил ее до дверей, заботливо обняв за плечи, словно его спутница была сделана из самого тонкого фарфора. «Зачем же ты тогда избил ее?» — хотелось спросить Тесс, потому что она не сомневалась, что женщина попала в больницу исключительно благодаря своему мужу. И, естественно, мысли ее сразу же переключились на Винковски.

«Во всяком браке существуют только два человека, знающие правду об этом браке», — снова вспомнила Тесс слова Китти. Никто из соседей не знал точно, что происходило в доме семьи Винковски. Теперь Винк мертв, а Линда отказывается обсуждать это. Но Берти видела машину «скорой помощи», даже если и видела она ее всего один раз. Конечно, заплатив деньги, Розита получила явно преувеличенные сведения, но Тесс была уверена, что в главном жадная старушка не солгала. Вряд ли Винковски обращался за помощью к психотерапевту, чтобы обуздать свою жестокость и вспыльчивость, которые однажды уже привели к смерти человека. Годы, проведенные в Монтроз, научили его скрывать свой истинный характер. Конечно, Розита, скорее всего, исказила какие-то факты, но в целом она обнаружила нелицеприятную правду.

Итак, теперь еще нужно проверять ту информацию, которую собрала Розита об игорных пристрастиях Винка. К сожалению, человек, способный дать ей полные и исчерпывающие ответы на интересующие ее вопросы, был рядом, но помочь ей ничем не мог. К тому же если Спайк выйдет из комы, ему сначала придется ответить на несколько иные вопросы. «Почему кто-то пытался убить тебя из-за борзой гончей, карьера которой для бегов окончена?» Она пристально вглядывалась в лицо дяди, словно желая проникнуть в его мозг и найти там ответ, но, поскольку это было невозможно, Тесс поцеловала Спайка в лоб и вышла из палаты.

Машина «скорой помощи» едва не сбила Тесс, когда она, задумавшись, направлялась к стоянке автомобилей. «Да уж, сегодня весь мой день крутится вокруг травм и больниц». Внезапно Тесс вспомнила бумаги из архива суда: там должна храниться информация обо всех исках — исках об уплате по счетам, которую он постоянно задерживал или вообще игнорировал, и значит, если он вызывал «скорую», и не заплатил за вызов, где-то это тоже должно быть зафиксировано. Почему же Фини до этого не додумался? Или Розита, разбрасывающаяся пятидесятидолларовыми купюрами?

Тесс взглянула на часы и попыталась вспомнить «магазинное» расписание Линды Столли-Винковски. Если ей не изменяла память, сегодня, в четверг, был день «Джонс и Джонс». Или все-таки «Рут Шоу»?