Глава четвертая

Тот охранник, что на лакейский манер открывал хозяину дверцу БМВ, находился далековато – ни допрыгнуть, ни добежать. Патрон, скорее всего, уже был в стволе, оружие направлено в грудь Кармазину. Телохранителю оставалось лишь нажать на спусковой крючок и…

До выстрела оставалось мгновение, когда на ночной улице кто-то крикнул:

– Стас!! Кармазин!! Ты?!

Выстрела не прозвучало. Капитан в недоумении перевел взгляд на покинувшего салон «БМВ» мужчину.

И обомлел.

Броневич! Слегка постаревший, но, тем не менее, все тот же подполковник Броневич. В ладном гражданском костюме, при галстуке, в сияющих, начищенных туфлях.

– Я, товарищ подполковник, – растерянно промямлил капитан.

– Не стрелять! – гаркнул телохранителю бывший командир батальона. – Быстро спрячь пистолет!

Тот послушно исполнил приказ.

Сойдясь на тротуаре, сослуживцы обнялись.

– Почти не изменился, Стас!

– Да и вы все такой же – поджарый, бодрый, загорелый.

– Я, брат, уже подхожу к зоне постоянного риска.

– Какого риска?

– Ну как же! Врачи говорят: «Справив сороковник, мужчина вступает в зону умеренного риска. За полтинником начинается зона постоянного риска. А после шестидесяти нужно благодарить бога за каждый прожитый день».

– Вот оно что…

– А ты, кажется, что-то праздновал, приятель, – посмеивался подполковник.

– Да, я тут частенько зависаю, – неловко оправдывался бывший подчиненный.

– Стало быть, водочкой балуешься?

– В России, Владимир Николаевич, водку не пьют – все это чушь и наговоры.

– О как! А что ж с ней делают?

– В России водку кушают. Большими ложками тоски и вилками извечных ожиданий. Ну а вы-то как здесь? Неужели перевели в наши края?

– Так меня сократили через год после тебя. Правда, выслуги хватило на приличную пенсию, поэтому я не в обиде.

– Как же вы оказались в Новорубинске?

– Моя мама незадолго до смерти переехала в этот городок к родной сестре. Жила на окраине в небольшом доме. Вот я и решил махнуть сюда – поближе к ее могиле.

– Понятно. Ну а я здесь родился и вырос. Живу в квартире, оставшейся от родителей.

– Слушай, а чего мы стоим? Пойдем в ресторан – у меня тут заказан столик.

– Значит, это для вас тут марафет наводят?

– Видимо, да.

– А чегой-то вы в этот гадючник кушать приехали? – недоуменно оглянулся Кармазин на кортеж из дорогих и черных, как полированные гранитные глыбы, иномарок. – Насколько мне известно, в Новорубинске есть заведения поприличнее.

– Не люблю я пафоса и понтов. Пошли.

Припомнив недавний скандал с оплатой счета, Станислав замялся и для виду посмотрел на свои швейцарские часы, словно куда-то торопился.

Однако подполковник был тверд и решительно взял его под руку:

– Пойдем-пойдем! Теперь я тебя не отпущу!..

Мужчины зашли внутрь ресторанного холла. Обслуга забегала, засуетилась, приглашая важного гостя в приготовленный для него зал.

Проходя мимо стоящей по стойке смирно охраны, Стас хмыкнул. Те определенно его узнали, но ситуация диктовала другие правила. Теперь он был наравне с тем, ради кого из ресторана повыгоняли простых смертных.

– А чего так поздно, Владимир Николаевич? – усаживаясь за стол, спросил он.

– Что поздно?

– Почему так поздно решили поужинать? Это больше походит на ранний завтрак.

– Я только что вернулся из Москвы – ездил на переговоры. Чертовски устал. Дочка наверняка спит, а самому возиться у плиты неохота.

«Странно, – подумал Кармазин. – У Броневича жена – прекрасная хозяйка. Что-то тут не так…»

– А как поживает Алла Андреевна? – осторожно поинтересовался он.

Вздохнув, Броневич тихо сказал:

– Алю я похоронил полтора года назад. Рак…

Станислав проглотил вставший в горле ком.

– Извините.

Неслышно подошедшая официантка услужливо поинтересовалась:

– Музыку не желаете? Могу поставить любой жанр.

– Не стоит, – качнул головой Владимир Николаевич, – мы хотим посидеть в тишине.

Официантка исчезла.

– Да, Стас, к сожалению я стал вдовцом, – продолжил он, наполняя рюмки холодной водкой. – Двадцать два года прожили с Алей. Душа в душу прожили.

Капитан вздохнул.

– Давайте помянем всех, кто остается нам дорог.

Выпив, подполковник не стал закусывать. Аккуратно поставив на стол пустую рюмку, он с теплотою посмотрел на бывшего подчиненного и произнес:

– Ладно, хватит бередить прошлое и ковырять собственные раны. Послушай, Станислав Николаевич, мы с тобой знакомы целую вечность. Не раз могли улететь на небеса как «ласковый Миша» в восьмидесятом, не раз спасали друг другу жизнь, столько пережили всего под пулями. Давай-ка перейдем на «ты».

– Давайте. То есть давай…

Та давняя операция едва не стала для Владимира Броневича последней. Так уж случилось, что во время затяжного боя он оказался в одиночестве у развернутого аппарата спутниковой связи. Как он сам позже вспоминал: диктовал начальнику штаба оперативной группировки координаты для нанесения удара с воздуха. Удар был необходим – часть батальона нарвалась на горной дороге на засаду.

Парни под бешеным огнем вытаскивали раненых с каменистого берега горной речушки. В тот момент лежавший меж камней Кармазин засек на противоположном берегу снайпера, целившего в подполковника.

Достать стрелка очередью было крайне сложно. Позицию он выбрал с умом – за грядой исполинских валунов. Потому и решился капитан стрелять не в него, а пугнуть Броневича – пустил пару пуль над самой макушкой. Тот, не будь дураком, сразу рухнул – распластался на речной гальке.

Если бы не этот финт, то свинец спустя секунду непременно вышиб его мозги.

«Вертушки» и «грачи» подоспели в том бою вовремя – ударили так, что земля вокруг горела синим пламенем. Группа задачу выполнила и, понеся незначительные потери, вернулась в расположение батальона.

А вечером, сидя у костра меж разбитых палаток, подполковник разлил по кружкам водку и негромко сказал:

– Спасибо, Стас. Если бы ты не заставил меня обняться с тем валуном, то…

– Бросьте, Владимир Николаевич, – отмахнулся капитан. – Вы меня тоже не раз вытаскивали с того света.

– Это верно. Мы с тобой просто делаем то, что должны делать настоящие мужчины…

– Ну, рассказывай, как поживаешь, Станислав? – интересовался Броневич, с аппетитом налегая на жареную осетрину.

– По-разному, – уклончиво отвечал тот. – Молодость пронеслась ярким фейерверком – коротким, как новогодний бенгальский огонь.

– Что-то ты невесел. Не жалеешь, что ушел из армии?

– Не жалею. Только мыслишки все равно донимают. Иногда спрашиваю себя: не сделал ли я страшную ошибку? Не знаю… если бы остался служить дальше – глядишь, и жизнь бы была другая.

– Заскучал на гражданке?

– Не то слово. До сих пор не могу себя найти.

– К сожалению, не ты один, – вздохнул комбат. – У меня вон половина однокашников сидит на стакане.

– Из наших никого не встречали?

– Олег Говорков до сих пор пыхтит в нашей бригаде – уже полковник. Лешка Бородин пару лет назад перевелся в Псков комбатом. Коля Трекин подорвался на мине в 2002-м…

Перестав жевать, Стас замер.

– Да, нет больше нашего Кольки. И Фаяза Вахрутдинова нет, и старшины роты Константинова.

– А про Славу Нефедова знаете?

– Слышал, что погиб, но как – не знаю.

– На границе с Грузией. Одну банду он с группой на перевале обложил и уничтожил, а из Панкисского ущелья на подмогу ей подошла другая. В его группе чуть не половина раненых – спуститься с перевала быстро не смогли. Славка приказал уходить, а сам с двумя пулеметами остался – прикрывал отход, пока были патроны и силы. Так вот…

Помолчали.

– Вы же с ним дружили, – негромко припомнил Броневич.

Кармазин опрокинул в рот водку. Шарахнул донышком рюмки об стол.

– Да, он мой земляк. И лучший друг. Жили по соседству, учились в одном классе, вместе поступили в училище…

Выпили, не чокаясь – помянули всех погибших товарищей. Опять помолчали, выкурили по сигарете.

– Так чем же ты занимался, уволившись из армии? – прервал подполковник неловкую паузу.

– Перебивался временной халтурой, – махнул рукой Кармазин. – Вначале искал что-нибудь подходящее: работу инструктора по рукопашному бою, телохранителя или охранника в приличной компании. Но не сложилось.

– Неужели ничего не нашел?

– Как ни странно – ничего. Наш Новорубинск хоть и считается миллионником, а нормальных коммерческих структур практически нет.

– Так уж и нет?

Кармазин мотнул головой.

– Я не об их основной деятельности. Возможно, в этом смысле они очень даже неплохие. Но побывав на собеседовании в трех десятках компаний – от небольших до очень серьезных, я нигде не увидел нормальной охранной структуры. Везде полная лажа.

– Какова причина столь жесткой оценки? – улыбнулся бывший комбат.

– Причина в том, что в большинстве компаний предлагались обязанности сторожа с копеечной зарплатой. Рукопашники в нашей дыре вообще никого не интересуют. Поступило однажды заманчивое предложение от одной конторы. Я пробил ее через знакомых, оказался отъявленный криминал – долги с юридических лиц выколачивают. Что-то типа коллекторов для малого и среднего бизнеса.

– Насколько я понимаю, ты отказался?

– Конечно.

– Да, эта работа не для нормальных мужиков. Странно, что ты не заглянул в мою контору.

– А как она называется?

– Строительная компания «Берег».

Стас пожал плечами:

– Действительно, странно, но я даже не слышал о такой. Чем занимаетесь?

– Копаем недокопанное, красим недокрашенное, строим недостроенное.

– А почему «Берег»?

– Потому что я и мои сотрудники исповедуем единый принцип: «люди всегда должны возвращаться к своим берегам».

– Разумно. И в наше время непривычно для слуха.

– В том-то и дело, что народ стал забывать о своих истоках. Знаешь… у всех моих сотрудников очень приличные зарплаты, за качественную работу выплачиваю регулярные премии, и каждому раз в год предоставляю бесплатную путевку на черноморские курорты. Люди ведь чувствуют, когда их презирают и обманывают. Люди вообще все чувствуют, даже если они не сильно образованы и совсем не аристократы. И вот что я тебе скажу, – задумчиво произнес Броневич. – Наверное, моей компании помогает Бог. Заказы есть, сотрудники – в основном хорошие люди, работаем без авралов и форс-мажоров, всегда в прибыли. В общем, грех жаловаться.

– Что ж, искренне рад за благополучие твоей компании.

– Эх, знал бы ты, Стас, как тяжело достается это благополучие.

– И у тебя случаются проблемы?

– Случаются – куда от них денешься. Бизнес в нашей стране – одна большая проблема. Вот, к примеру, такая простенькая задачка. Представь, строительные компании «Шелдом» и «СУ-24» участвуют в тендере на строительство муниципального жилья. «СУ-24» выполняет работы в полтора раза быстрее, в три раза дешевле и на двадцать процентов качественнее, чем их конкурент. Вопрос: кто выиграет тендер, если известно, что владельцем фирмы «Шелдом» является лучший друг губернатора?

– А, ты вот о чем, – кивнул капитан.

– Да, о ней, Станислав, – о коррупции. И потом… когда трудишься, как пчела, жизнь медом не кажется. Ты вот давеча спросил, почему я в нормальный ресторан не поехал.

– Было дело.

– Как родители в детстве приучили считать копейку, так до сих пор и считаю. Не жадничаю – нет. Просто стараюсь сэкономить там, где это сделать можно и нужно.

– Разумно…

Стасу жуть как не хотелось продолжать эту набившую оскомину тему. Типа, в нашей стране нужно сидеть на попе ровно и высказывать мнение «в русле». Белых ворон у нас либо не замечают, либо травят – в зависимости от обстановки.

Устал он от всего этого. А потому поспешил спросить о другом:

– Володя, хотел спросить: у тебя же была дочь. Если не ошибаюсь, когда мы с тобой ползали по чеченским горам, она окончила школу и поступила в университет…

Кармазин наморщил лоб… «Саша!» – легко отыскалось имя в кладовой памяти, словно поджидало на самой верхней полке.

– Ее ведь зовут Александра, верно?

При упоминании о дочери лицо подполковника просветлело, он довольно улыбнулся.

– Все верно. Моя Александра – умница. Университет окончила с красным дипломом, предложили остаться в аспирантуре. В результате блестяще защитила кандидатскую диссертацию. После устроилась преподавателем в среднюю школу и спустя всего год была назначена завучем. Представляешь?

– Молодец девчонка.

Достав бумажник, Броневич бережно извлек фотографию дочери и протянул сослуживцу.

– Смотри, какая красавица.

– Да-а, – оценил Станислав. – Я видел ее разок, когда супруга с дочерью навещала тебя в Ханкале.

– Это когда я в госпитале валялся?!

– Точно.

– Так она тогда еще девчонкой была! – рассмеялся Броневич. – А в университете расцвела, оформилась. Такой, знаешь, видной женщиной стала!..

– Наверное, замужем?

Спрятав фото, старый вояка слега потускнел. Все тайное рано или поздно становится пьяной исповедью. Наполняя рюмки, он кисло поморщился и признался:

– Уже нет. Выскочила по молодости за сокурсника, помучилась с ним года полтора да выгнала. Некоторое время не подпускала к себе никого – практически из дома не выходила. Недавно познакомилась с одним… В общем, любовь, пробуют жить вместе. Поэтому я с вокзала прямиком сюда – дома наверняка кроме макарон ничего нет.

Кармазин решил соскочить с неприятной для собеседника темы и перевел разговор в другое русло. Подняв наполненную рюмку, он спросил:

– А помнишь, как ты нас спасал, когда моя группа попала в засаду у станицы Весовой?

– Еще бы! – вновь заулыбался подполковник. – Ну, давай сначала выпьем и закусим. А потом восстановим те давние события…

Порой у сослуживцев Кармазина складывалось о нем ошибочное мнение. Его характер казался непростым, а временами и откровенно тяжеловатым. Он не стремился поделиться с окружающими сокровенными мыслями, никогда не лез в душу и вообще производил впечатление замкнутого, молчаливого человека. Иногда оттого, что больше слушал, чем говорил, собеседник полагал, будто имеет дело с ограниченным солдафоном, наделенным посредственной сообразительностью. Лишь немногие из тех, кто знал Станислава значительное время, могли по достоинству оценить и его аналитический ум, и способность мгновенно принимать единственно верные решения.

В тот злополучный день они выполнили свою работу, уничтожив одного из высших руководителей Главного штаба вооруженных сил мятежников – Мовлади Догзаева. Тот был убит двумя снайперскими пулями на одной из проселочных дорог – в двадцати километрах к югу от станицы Весовая. Высокопоставленный сепаратист чувствовал себя в глухих приграничных районах в полной безопасности, оттого с немногочисленной охраной передвигался всего лишь на трех автомобилях. Впереди и сзади два пятнистых «уазика» с преданными головорезами, в центре – новенький американский «Хаммер».

Небольшим отрядом, состоящим из десятка спецназовцев, командовал капитан Кармазин. Получив данные из штаба оперативной группы о перемещениях «клиента», он четко произвел расчеты и грамотно расположил огневые точки на пути следования Догзаева; дождался его появления и приказал открыть огонь на поражение. Вся операция уложилась в несколько минут – головной «уазик» подорвался на радиоуправляемом фугасе, замыкающий был изрешечен из пулемета, а хваленый заокеанский вездеход хладнокровно расстреляли два снайпера, загодя засевшие на противоположных друг другу склонах прилегающих к грунтовке возвышенностей.

– Проверьте работу, – устало проговорил капитан в микрофон портативной радиостанции.

Трое бойцов из отряда быстро спустились к горящим на дороге автомобилям. Снайперы по-прежнему держали под прицелом опасную зону, а связист, исполнявший обязанности оператора, скрупулезно фиксировал факт убийства бандитского главаря на видеокамеру.

– Все чисто, – доложил спустя минуту заместитель. – В «Хаммере» одни трупы, «клиент» мертв. В УАЗах есть раненые.

– «Окажите помощь» и уходим.

У грунтовки прозвучало несколько контрольных выстрелов, и вскоре вся группа поспешно удалялась по лощине, петляя неприметными лесными тропинками…

Теперь их путь лежал на север – к станице Весовой. На ее окраине в назначенный час отряд должна была подобрать транспортная «восьмерка». А уж от станицы до Ханкалы оставалось не более двадцати минут лёта.

Топая следом за снайпером, выполнявшим обязанности дозорного, Кармазин просчитывал вторую половину дня. По прибытии на базу он доложит начальству о выполнении задачи, бойцы закинут шмотки в палатки и отправятся в баньку. Потом их ждет горячий обед со стаканом прохладной водки на каждого; чистая постель и сутки беспробудного долгожданного сна.

«Скорее бы оказаться на базе, – поправил он ремни ранца. – Что-то я устал. Пора написать рапорт и смотаться в отпуск. Два года уж не отдыхал. Пора…»

Около часа они двигались, словно волчья стая, удачно закончившая затяжную охоту: дружно, молча, без остановок и не забывая об осторожности.

Наконец, когда бойцы отряда скрытно преодолели федеральную трассу «Кавказ» и короткими перебежками перемещались вдоль редколесья, вдали показалась Весовая. Однако не успели спецназовцы обрадоваться данному факту, как вокруг завизжали пули, а следом донеслись и звуки работавшего длинными очередями автоматического оружия.

Один из бойцов вскрикнул и, согнувшись, повалился в высокую траву. Остальные залегли вдоль неглубокого овражка, рассредоточившись и изготовившись к бою. Стрельба по ним велась с нескольких точек из низкорослых кустов, произраставших небольшими островками по всему реденькому молодому лесочку.

– Черт бы побрал этих «духов»! – выругался Кармазин. – Всего километра не дошли…

До округлого ровного поля, выбранного командованием оперативной группировки в качестве вертолетной площадки, действительно не дошли одного километра. К тому же было совершенно непонятно, кто решил столь яростно оборонять южные подходы к незначительному с точки зрения стратегии населенному пункту, едва обозначенному на карте.

Спустя некоторое время огонь из кустарника усилился до ураганного. Повсюду вздымались взрывы зарядов, выпущенных из подствольников; пули поднимали фонтаны пыли и срезали высокие стебли, не позволяя поднять головы или сменить позицию. А самые отчаянные из атакующих стали потихоньку приближаться к спецназовцам.

Те приняли бой – заняв круговую обору, начали отстреливаться из всего имеющегося оружия…

Бой продолжался недолго – бандиты явно недооценили противника, хотя численно его превосходили.

Непонятно откуда взявшаяся банда, скорее всего, окружила бы группу и после нескольких атак уничтожила бы ее. Но вскоре после начала стрельбы с востока по пыльному проселку подлетели три бэтээра, а следом за ними, раскачиваясь на ухабах, подошла и бортовая машина с бойцами.

Завидев разворачивающиеся на островки кустарника башни с крупнокалиберными пулеметами, бандиты стали спешно отходить к темневшему вдали густому лесу.

Как впоследствии оказалось, вооруженное подкрепление послал Броневич.

– Но как вы догадались, что мы угодим в засаду? – вернувшись в Ханкалу, допытывался Кармазин.

В ответ подполковник хитро улыбался.

– Интуиция, капитан. Вот послужишь с мое – поймешь…