18

Три дня спустя Сэм и Реми выписались из отеля, оставив свои чемоданы на хранение Рафаэлю. Эти чемоданы они заменили парой черных рюкзаков, рассовав ценные вещи по их внутренним водонепроницаемым отделениям. Каждый из супругов оставил себе всего одну смену одежды и документы.

У Кендры ушло сорок восемь часов на то, чтобы устроить все, что им требовалось, а Лагард, по их плану, должен был переслать Фарго их вещи с первым же знакомым, который будет лететь в Мехико.

Сэм и Реми выскользнули из отеля через заднюю дверь, стремясь оторваться от «тени» — теперь они были уверены, что за ними следят. Насколько муж и жена могли судить, за ними наблюдала команда из трех человек — двоих мужчин и женщины, которые шпионили по очереди, в каждое дежурство меняя внешность. Реми убедила Сэма предпочесть уловки прямому столкновению, отказавшись от его обычного прямолинейного энергичного подхода в пользу более тонкого.

Дважды пересев из одного такси в другое, чтобы убедиться, что за ними не следят, супруги приехали к замку на третьей по счету машине. На сей раз они поужинали после пушечной церемонии в одном из ресторанов на территории замка. Фарго не спешили и засиделись за трапезой, дожидаясь, пока зрители уйдут. Затем, покончив с ужином, они побродили вдоль зубчатых стен, зорко наблюдая за вооруженными патрулями.

В полночь пара сделала свой ход. Приоткрыв наружную дверь, они прислушались — нет ли каких-нибудь признаков жизни, а потом торопливо спустились на этаж ниже, к железной двери. Пришлось пройти мимо камеры наблюдения, но способов избежать ее не было. К тому же они находились в открытом для посещения публики месте и надеялись, что сигнал тревоги не зазвучит.

Пока Реми стояла на страже, Сэм вытащил из кармана два куска алюминиевой банки от колы, которые накануне аккуратно вырезал и загнул. Он просунул закругленный конец одного из этих кусков в щель возле дужки замка и вел им вниз до тех пор, пока язычок отмычки не вошел в щель до конца. Поворот сложенного куска металла — и наградой взломщику послужил тихий щелчок. Фарго повторил манипуляции с другой дужкой и открыл замок.

— Пришло время шоу, — прошептал мужчина.

Реми придвинулась к нему, когда он брызнул маслом на засов и ржавые дверные петли.

— Готов? — спросила она, берясь за засов.

— Всегда.

Миссис Фарго откинула засов, и тот, несмотря на смазку, завизжал, как раненое животное. Потом женщина нырнула внутрь. Сэм прислушивался, ловя любой намек на появление патруля, но ничего не услышал. Внезапно он почувствовал вибрацию своего телефона: Реми позвонила ему изнутри.

— Дела плохи, — прошептала она. — В коридоре возле двери есть камера, поэтому я спеклась. Пора переходить к плану Б. Закрывай дверь и смывайся оттуда. Встретимся в условленном месте.

— Не-а. Планы изменились. Я иду с тобой.

— Сэм, меня засекла камера. Теперь в любую секунду сюда нагрянут солдаты. У меня нет времени на споры.

— Тогда не спорь. Возможно ли закрыть дверь изнутри?

После недолгого молчания в телефоне вновь раздался приглушенный голос Реми:

— Да. Тут есть задвижка. Такая же, как и на твоей стороне.

— Увидимся через секунду. Тебе лучше двигаться к двери хранилища. Надеюсь, твои тренировки по вскрытию замков принесут свои плоды.

Фарго открыл дверь, протиснулся в щель, а затем быстро снова закрыл дверь и задвинул засов. Если повезет, на некоторое время это задержит охрану — дверь выглядела крепкой, хотя ее поставили, скорее, чтобы помешать войти туристам, чем для того, чтобы как следует преградить вход в коридор. Как все подобные двери, она открывалась наружу, и ее пришлось бы выбить вместе с дверной коробкой, чтобы войти. Сэм решил, что кубинцы не настолько глупы, чтобы попытаться проложить себе дорогу выстрелами, — ведь тогда им будет грозить опасность получить пулю рикошетом.

Коридор был полутемным: единственная лампочка накаливания, защищенная решеткой, давала лишь скудный свет. Фарго поспешил к Реми, стоящей на коленях перед дверью в хранилище. Он прошел мимо жены, остановился под камерой на потолке, порылся в своем рюкзаке и нашел баллончик с черной краской. Вглядевшись в зеркальный шар камеры, мужчина открыл крышку баллончика и направил на нее струю распыленной краски.

— Теперь они ослепли. Как дела? — повернулся он к жене.

— Все не так сложно, как я думала. Наверное, через секунду откроется, — ответила та.

По другую сторону железной двери в дальнем конце коридора послышался звук бегущих ног, а вслед за тем — грохот этого тяжелого куска металла. Охранники явно попытались выбить его.

— Возможно, теперь самое подходящее время, чтобы открыть дверь, Реми, — сказал Сэм.

— Почти готово, — прошептала женщина сквозь сжатые зубы и слегка провела первой самодельной отмычкой по штырю замка, одновременно нажав второй отмычкой, которую смастерила из заколки для волос.

Ее муж сомневался в эффективности этих простых орудий, но миссис Фарго продемонстрировала свои навыки, вскрыв ими замок номера в отеле за пятнадцать секунд. После этого Сэм решил, что пора больше верить в ее таланты.

Запорный ригель замка щелкнул и повернулся.

— Есть! — прошептала Реми и встала. — Готов?

Новые удары по металлической двери эхом отдались в коридоре. Им аккомпанировали крики и грохот ружейных прикладов по железу.

— Иди. Я задержусь здесь, разберусь со светом. Не хочу, чтобы они решили стрелять в коридоре, если смогут проделать в железе дыру, — решил Фарго.

Когда Реми отворила дверь, взвыла сирена. Супруги обсудили возможность того, что сигнал тревоги сработает, причем они могут и услышать, и не услышать его, и все равно этот звук ударил их по нервам. Сэм сунул в уши затычки и поспешил к лампе. Оказавшись прямо под ней, он снова вынул баллончик и распылил краску на лампочку. Вскоре стало темно, как в погребе, и лишь вдалеке из вентиляционного отверстия в десятифутовой стене сочился свет.

За дверью грохнул выстрел, а за ним последовал вопль и громкие указания. Очевидно, пуля из мягкого свинца не прошила железо; судя по суматохе на другой стороне, она отскочила от двери и попала в одного из охранников. Оставалось надеяться, что это остудит их желание пускать в ход огнестрельное оружие.

Десять секунд спустя возобновились удары, на этот раз металла о металл. Сэм решил, что в ход пошли пожарные топоры, которые он видел в ящиках по всему форту. Он не питал иллюзий насчет того, что дверь устоит против длительной атаки, и прокрался обратно к хранилищу.

— У тебя все готово? — крикнул он в сторону дверного проема хранилища.

На мгновение его ослепила вспышка фотоаппарата Реми.

— Почти! Еще три снимка — и мы уберемся отсюда!!! — заорала она в ответ.

Сирены заглушили ее голос. Она продолжала снимать, и тут у двери в коридоре вспыхнул луч света. Охранники все же проделали в ней дыру, и теперь было вопросом лишь нескольких секунд, когда начнется стрельба.

— Они прорвались. Пошли! Быстро! — крикнул Сэм.

Его жена не колебалась. Оба супруга рванули к дальнему концу прохода, благодаря чертежу, зная, что там будет поворот, а за ним — скрещение двух коридоров. Фарго молился, чтобы чертеж оказался верным, и чтобы за последние сорок лет какая-нибудь светлая голова не решила замуровать их путь к спасению… Это могло бы испортить их ночную пирушку.

Сэм добрался до перекрестка как раз в тот миг, когда сзади загрохотала стрельба. Вокруг засвистели пули, с жалобными стонами отскакивая от каменных стен и рикошетя во все стороны. Беглецы упали на пол и проползли последние пять футов, поставив новый рекорд по преодолению расстояний по-пластунски в военном стиле.

Огонь продолжался, пока у стрелявшего не кончились патроны. Фарго показал на темную камеру в пятнадцати футах от них и начал продвигаться туда, прижимаясь к полу на тот случай, если шальная пуля отскочит от каменных стен. Казалось, прошла целая вечность, пока они добирались до дверного проема.

В воздухе в камере витал сложный букет запахов гниения и разложения, но в нем чувствовался и самый желанный запах в мире — запах соли. В конце камеры супругов приветствовал шум волн, разбивающихся о скалы у фундамента замка, и, вскочив, Фарго начали ощупью искать путь к дальней стене.

Там, на уровне пола, в море уходили три желоба — их ширины едва хватило бы, чтобы в них протиснулся человек.

Вставленные в камень железные прутья были частично разъедены ветром и дождем. Сэм достал из кармана фонарик-карандаш, сунул руку в сумку, вытащил монтировку и веревку и повел лучом фонарика по комнате в поисках чего-нибудь, к чему можно будет привязать веревку.

Вот! Прикрепленная к дальней стене комнатушки каменная сточная труба!

Мужчина быстро несколько раз обмотал вокруг этой трубы конец веревки, завязал ее альпинистским узлом и крепко потянул.

— Дай мне взломать прутья, а когда я пролезу, следуй за мной, — велел он жене.

Затем Фарго опустился на холодный каменный пол, скользкий от испарений и плесени, и провел по желобу руками, левой разматывая веревку, а в правой сжимая монтировку.

Железная решетка сильно проржавела. У Сэма ушло меньше чем полминуты на то, чтобы проделать в ней брешь, в которую он смог протиснуться. Кусочки ржавого железа посыпались с отвесной стены снаружи и ударились о камни внизу. Мужчина перевернулся и последовал за ними к тонкому обнажению скального пласта, до которого было около сорока пяти футов и по которому били волны, взрываясь брызгами и откатываясь обратно в черноту ночи. Веревка над ним вибрировала — Реми быстро спускалась следом. Вот каучуковые подошвы ее ботинок опустились на скалу, и Сэм облегченно вздохнул.

— Осторожней! Эти валуны мокрые, и если ты поскользнешься, ракушки изрежут тебя, словно бритвы! — окликнул он жену, вытаскивая затычки из ушей.

Сунув затычки в карман, Фарго посмотрел на темный замок в вышине:

— Надо торопиться. Они скоро прорвутся. Если мы не успеем убраться, они догадаются, как мы спаслись, и попытаются обставить нас с помощью пуль и рации.

Фарго начали осторожно продвигаться вдоль берега, идя настолько быстро, насколько осмеливались. Один раз Реми поскользнулась, но муж поймал ее за руку и помог выпрямиться.

Пять минут спустя, оставив позади замок, они трусцой бежали на восток по каменистому берегу.

— Сколько еще? — спросила миссис Фарго, легко держась вровень с Сэмом.

— Наверное, не больше сотни ярдов, — ответил он. — Нам повезло, что они не заварили туалетные желоба.

— Умоляю тебя, дорогой! Я и так собираюсь десять раз помыться в душе, чтобы избавиться от ощущения облепившей меня плесени. Не надо напоминать о том, что мы покинули замок через туалетный желоб!

— Да им не пользовались многие годы… Наверное, минимум двадцать лет. Хвала небесам за внутренние уборные, верно?

— Как скажешь.

Они продолжали бежать по берегу — им не терпелось оставить замок как можно дальше позади себя.

— Как все прошло? — спросил Сэм, замедлив бег и обшаривая взглядом береговую линию в поисках их цели.

— Я все сфотографировала, в том числе манускрипт. Он практически распался у меня в руках, когда я его развернула. Позор, что никто не потрудился хранить его в лучших условиях!

— Нам повезло, что от него вообще что-то осталось. Ты сумела разглядеть письмена и иллюстрации?

— Да. Но, по-моему, сейчас это не самая большая наша проблема, — заметила Реми, когда у подножия замка вспыхнули фонарики. — Наши преследователи только что сообразили, что к чему. Я очень надеюсь, что Сельма верна своему слову, иначе наши передряги только начались.

— Смотри. Вон лодка! — сказал Сэм, показав на канат, привязанный к камню на берегу.

Он подбежал туда, потянул изо всех сил — и по невысоким волнам прибоя запрыгала древняя надувная черная лодка.

— Да ты шутишь! — ахнула Реми.

— Эй, это же Куба! Чего ты хочешь? Наверное, для здешних мест она довольно модерновая.

Лодку вынесло на песок.

Фарго открыл свой армейский швейцарский нож, перерезал канат, удерживавший это маленькое суденышко у камня, свернул канат и швырнул его на дно лодки.

— Забирайся, а я буду толкать до тех пор, пока мы не минуем буруны! — сказал он.

Его супруга снова проверила свой рюкзак, чтобы убедиться, что он туго затянут и фотоаппарат находится в безопасности в водонепроницаемом мешке, после чего помогла Сэму подтолкнуть лодку последние несколько футов до воды и забралась внутрь.

Мужчина подождал, пока еще одна волна поднимется и оттолкнет суденышко от берега. Он повернулся спиной к прибою, и волна прокатилась над ним. Берег обшаривали лучи света: солдаты двигались вдоль скал тем же путем, каким недавно мчались Сэм и Реми. Дно ушло у Фарго из-под ног, и он забрался в лодку, бросив сперва озабоченный взгляд на это плавсредство, явно выпущенное до 1960-х годов. Но других лодок здесь не было, и он рванул за шнур, чтобы завести мотор.

Ничего.

Он попытался снова и был вознагражден слабым кашлем и дымком выхлопа.

— Реми! Хватай весла и греби отсюда! — скомандовал Сэм. — Этот мотор так быстро не расшевелить.

Женщина послушалась, и ее мужу не нужно было поворачиваться к ней, чтобы понять, какое у нее сейчас выражение лица. Вместо этого он сосредоточился на лодке, которая наконец шумно затарахтела, а потом, с восьмой попытки, все-таки ожила.

— Вот так! Я же говорил, что с этим проблем не будет! — воскликнул Фарго.

Лунный свет блеснул, отразившись в золотом скарабее на шее Реми, когда та вгляделась во мрак, в котором едва могла различить вопящих друг на друга людей.

— На твоем месте я бы разогнала эту лодку, потому что они все еще могут нас достать… — заметила она. — И мы останемся в пределах их досягаемости до тех пор, пока берег не скроется из глаз.

Словно в подтверждение ее слов, по воде позади них заплюхали пули, а вслед за этим раздался резкий треск автоматного огня.

— Давай надеяться, что у них нет с собой приборов ночного видения. Пригнись, — сказал Сэм и перевел дроссельный рычаг на полные обороты.

Его вознаградил стон: мотор чуть не заглох, но потом ожил, и лодка рванулась вперед по небольшим волнам. По воде вокруг зашлепали новые выпущенные из автомата пули: стреляли, скорее, разочарованно, чем прицельно, и вскоре треск стрельбы почти стих. Суденышко, между тем, подпрыгивая, продолжало идти на север.

— Сколько еще? — спросила Реми.

Ее супруг вытащил из рюкзака водонепроницаемый навигатор, включил его и прищурился, глядя на экран:

— Полторы мили к северу. Теперь мы будем состязаться с кубинцами в скорости: все зависит от того, как быстро они сумеют поднять в воздух вертолет. Если они так же расхлябаны в этом, как и во всем остальном, мы должны справиться. Уже почти час ночи выходного дня, и радар не должен нас засечь. Мне нравятся наши шансы.

— А как насчет судна, которое нас ждет?

— Когда мы поднимемся на борт, мы очень скоро окажемся в нейтральных водах. По такому спокойному морю судно будет делать добрых пятьдесят узлов, а в крайнем случае, сможет выжать и больше сотни. Кроме того, я не думаю, что кубинцы собираются устроить международный скандал из-за того, что какие-то любопытные охотники до развлечений вломились в старое хранилище. Быстрая инвентаризация покажет, что мы даже ничего не взяли. Давай надеяться, что когда это выяснится, они потеряют к нам интерес.

— То и дело приходится на что-то надеяться. Мне ли напоминать тебе, что это не самая лучшая стратегия? — упрекнула мужа Реми.

— Самое быстрое судно кубинцев делает максимум тридцать шесть узлов — при условии, что все на нем работает идеально, — поэтому в случае погони у нас есть преимущество. Они никогда даже не приблизятся к нам.

— Но их ракеты могут приблизиться. Было бы неплохо, если бы мы знали, где находится ближайший кубинский корабль.

— На борту нашего судна должен быть радар.

— «Должен»? Снова давай надеяться, да?

— Пока это хорошо срабатывало.