Море седьмое, Балтийское
– Он сказал: она не москвичка, – машинально отреагировал Алексей.
– Что, простите?
– Голицын сказал вам, что любовница вашего мужа не москвичка, у нее нет квартиры. А откуда Даниилу Валерьевичу об этом знать?
– В самом деле… – растерянно сказала Дарья Сажина. – Откуда?
– Они с Викой встречались. Его звонок вовсе не случайно раздался сразу после того, как вы вышли из кафе. Они все спланировали. Дарья Витальевна, вы позволили собой манипулировать. Давайте взглянем на это в свете последних событий? Я имею в виду ваш рассказ. При разводе вам и впрямь достанется половина всего имущества. Но теперьто вы понимаете, что это за имущество? Акции компании, которая стоит многие миллионы. Долларов. Я думаю, они не хотели вас убить. Им достаточно было просто вашего развода с Сажиным.
– Им?
– Голицыну и Вике. А может, и еще комуто. Я все больше задумываюсь над тем, какую роль в этом деле сыграл Зебриевич?
– Но как же Дэн?
– Дэн?
– Тот парень, которого нанял мой муж?
– А он точно его нанял?
– Да. Я спросила об этом у Семы, он все подтвердил. И дал мне адрес сайта. Я легко нашла Дэна и списалась с ним.
– Когда?
– Тридцать первого декабря.
– То есть на пароме?
– Ну да.
– И что именно этот Дэн подтвердил?
– Что его нанял Сажин.
– С какой целью?
– Чтобы Дэн со мной переспал, – зарумянилась Дарья Витальевна.
– А может, он врет?
– И Сема врет? Повашему, Алексей Алексеевич, на свете совсем нет честных людей? Все врут?
– Все.
– И вы?
– А я что, не человек?
– И мне врете?
– Скажем так, недоговариваю. Ну не надо вам всего знать, Дарья Витальевна. Вам и так досталось. Значит, тридцать первого декабря вы спросили у Зебриевича, а правда ли, что ваш муж обратился к нему по чрезвычайно деликатному вопросу? На что Зебриевич дал вам адрес сайта, где вы легко нашли – как вы сказали? – Дэна?
– Да, – кивнула Сажина.
– Вы с ним списались, он все подтвердил. А что именно вам сказал Голицын, когда позвонил ночью, после банкета, и вытащил вас из каюты, когда вы уже собирались спать?
– Что ему одиноко, – поежилась Дарья Сажина. – И кроме меня никто его не понимает.
– Какой затасканный прием! Но вы, наивная душа, пошли. А им, похоже, надо было, чтобы на открытую палубу поднялся Сажин. Он мог туда пойти только по одной причине: если знал, что там гуляете вы. Он увидел больше: вы пили шампанское и целовались с Голицыным. Я, кажется, начинаю прозревать. Я вам не вру, Дарья Витальевна. Да, вы правы, у меня проблемы в семейной жизни, так же как и у вас. И разбираясь в ваших, я начинаю понимать, что самые близкие люди порою так глухи и слепы, как не бывают глухи и слепы даже два человека, случайно оказавшиеся в одном купе, в поезде дальнего следования. Онито ничего себе не придумывают, потому что сойдут на конечной станции и разойдутся в разные стороны. А у вас с Сажиным путь долгий, и все какието недомолвки и, извините, непонятки…
– Да, наверное, – поежилась Дарья Витальевна.
– На Востоке говорят, чтобы стать счастливым, надо искупаться в семи морях. Мне вдруг пришло в голову, что на самом деле седьмое море – это душа самого близкого тебе человека. Который рядом с тобой вот уже много лет, но к нему, как и к морю, все время тянет. И если собираешься вместе дожить до глубокой старости и умереть в один день, надо в это седьмое море окунуться с головой. Узнать каждый камешек на дне, каждую мель или, напротив, впадинку. Нахлебаться до одури воды, выбиться из сил, пытаясь доплыть до берега. Вы нырнули в свое седьмое море, да еще с камнем на шее. Я имею в виду Голицына. Либо утонете, либо станете счастливой. Вам решать.
– Счастливой?!
– Вот кто вам точно врет, так это Голицын, – в сердцах сказал Алексей. – Ведь он вам не сказал главного: реальный владелец «АNДА» не он. А ваш муж. Напротив, Даниил Валерьевич попытался внушить вам мысль, что Сажин позарился на ваше имущество. На квартиру, в которой вы живете и которая якобы куплена на ваши деньги. Ведь так?
– Да, – неуверенно сказала Дарья Сажина.
– Ну и кто после этого Голицын?
– В самом деле… Он ведь мне этого не сказал…
– Думайте, Дарья Витальевна, думайте. И не торопитесь выгонять из дома мужа…
В этот момент хлопнула входная дверь и раздался голос Сажина:
– Даша, ты дома?
«Богатым будет, – невольно усмехнулся Алексей. – Только что его вспоминал».
– А у нас, оказывается, гости, – удивленно сказал Сажин, прямо в ботинках проходя в гостиную и усаживаясь на диван. – А не зачастили ли вы к моей жене, Алексей Алексеевич? Да еще в мое отсутствие пришли. Я пока еще муж.
Он неторопливо снял галстук и расстегнул ворот белоснежной сорочки.
«Устал делать деньги, – невольно подумал Алексей. – Красавец! И опять в белом!»
– Дима, ты хотя бы ботинки сними, – вздохнула Дарья Витальевна.
– Я разуюсь, когда он обуется, – кивнул Сажин на Алексея. – В доме не должно быть две пары мужских ботинок. Разного размера, – подчеркнул он.
– Дада, я уже ухожу. – Леонидов торопливо поднялся. – Я, собственно, узнал все, что хотел. Спасибо вам, Дарья Витальевна, за гостеприимство.
– Да что вы! Даже чаю не попили! – ответил за жену Сажин.
– Дима, ты зря так с Алексеем Алексеевичем, – попеняла ему та, когда за гостем закрылась дверь.
– Как так?
– Язвишь, мешаешь расследованию. Он желает тебе добра.
– Кто? Он? – Сажин расхохотался. – Побойся бога, Даша, он же мент!
– Он неплохой человек. Умный. Ты знаешь, я тонко чувствую людей. – Она вздохнула. – Леонидов неплохой… Дима, я бы съела чегонибудь. Но ужин приготовить не успела, извини. Заболталась с Алексеем Алексеевичем.
– Давай закажем еду на дом!
– Лучше поедем куданибудь.
– Ты хочешь в ресторан?!
– А что, у тебя денег нет?
– Хорошая шутка. Деньги есть. Нет любящей женщины, с которой можно разделить радость. Я имею в виду хорошую кухню и бутылочку французского вина.
– Женщина есть. Дай мне десять минут. Только давай не поедем в пафосный ресторан, мне неохота надевать платье и делать прическу.
– Тебя пустят в любом виде в самый пафосный столичный ресторан. Я тебе это обещаю.
– Опять персики? – прищурилась Даша. – Я понимаю, Сажин, что ты растерзаешь каждого, кто посмеет напомнить мне о дресскоде. Но мне надоело быть женой тайного миллионера, который все в округе купил, кроме своей женщины, к которой он не знает как подступиться. Я уже запуталась, где правда, а где ложь. Давай поедем в простую пиццерию? Я хочу пиццу, на тонком хрустящем тесте, с моцареллой и бази ликом.
– Идет! Можешь даже не переодеваться.
– Дима, это домашний костюм.
– Да? Я не заметил. Тебе очень идет. Больше, чем вечернее платье.
Через десять минут они вышли из дома.
– А где наша машина? – удивленно спросила Даша. – На чем ехатьто?
– Вот она, – Сажин кивнул на огромный черный джип.
– Дима, где наша машина?
– Я отдал ее своему водителю. Точнее, поменялся с ним. Если ты теперь все знаешь, какой смысл шифроваться? Это и есть моя машина.
– Какая уродливая!
– Момент…
– Стой где стоишь! Не надо бежать в автосалон! Я поеду на этой.
И Даша со вздохом полезла в джип.
– Я знаю, что для мужчины нет ничего оскорбительнее, чем когда ругают его машину, – сказала она, устраиваясь на переднем сиденье. – Извини.
– Ты стала вдруг думать о том, что говоришь мне обидные вещи? – удивился Сажин.
– Я просто стала следить за собой. За тем, что именно я тебе говорю. У меня такое чувство, что мы не слышим друг друга.
– Дьявол! Никакая машина не спасет от этих пробок! – ругнулся муж, выруливая на оживленный проспект.
– Меня устроит любая пиццерия. Необязательно ехать в центр.
– Как скажешь, – пожал он плечами.
Какоето время они ехали молча. Даша напряженно о чемто думала.
– Что тебе наговорил этот мент? – первым не выдержал Сажин затянувшегося молчания. – Извини, неплохой человек. Что он тебе наговорил?
– Так… Дима, а почему ты всегда носишь белое?
– Помнится, однажды ты сказала, что тебе нравится светлое. Я тогда купил первый костюм. Мы тут же поругались.
– Светлое, но не белое. Что бы я ни сказала, ты бросаешься в крайность. Дима, откуда этот жуткий максимализм? Неужели нельзя одеваться, как все нормальные люди? Ужасный цвет. – Даша покосилась на его белую куртку. – Рукав уже грязный.
– Момент…
Сажин резко затормозил и развернулся. Легковушки шарахнулись от огромного джипа, как мухи от шмеля, на бреющем полете влетевшего в одну из узких улочек. Водитель явно спятил.
– Куда мы едем? – удивленно спросила Даша.
Они свернули еще раз, потом еще, и она увидела вывеску «Мужская одежда».
– Посиди минут десять, ладно? – сказал Сажин, вылезая из машины. – Я недолго.
– Хорошо, – кивнула она и включила музыку.
Песенка Даше понравилась, она дослушала ее до конца, потом следующую… Минут через пятнадцать из магазина вышел муж в элегантном черном пальто, махнул рукой и улыбнулся. Широкими шагами дошел до машины и, открыв багажник, швырнул туда пакет со старой курткой. Потом сел в салон, захлопнул дверцу, сел и, повернувшись к Даше, спросил:
– Так лучше?
– О господи! Нет! Дама на синей машине чуть не врезалась в столб! Дима, и когда ты стал таким? – Она смотрела на мужа с огромным удивлением. – Ты, оказывается, очень красивый… Такое ощущение, что все эти годы я спала. Ты менялся, а я упорно не хотела этого замечать. Я помню, каким ты был, когда мы познакомились. Тощий, нескладный парень в очках. Ты все время сутулился. У тебя был такой потерянный вид… Когда мы поженились, я стеснялась показывать свадебные фото. Стеснялась ходить с тобой по улицам. Я все время боялась выдать себя хоть словом. Сказать тебе, о чем я думаю, что чувствую, глядя на тебя.
– Да у тебя на лице все было написано, – усмехнулся Сажин. – Думаешь, я этого не видел?
– Сколько же тебе пришлось работать! – ужаснулась она. – И над собой тоже… Сейчас у меня чувство, как у той женщины, которая чуть не врезался в столб. Господи, Сажин, это ты?!
– А это ты?
– Знаешь что… А поехали домой? Ты прав: закажем еду на дом.
– А что мы будем делать дома?
– Сажин! – Даша покраснела и отвернулась к окну.
– Понял!
Он дал по газам, и огромный черный джип понесся по тихой улочке, пугая прохожих. Мела метель, деревья ежились под ледяным ветром, люди кутались в шубы. В столице прочно обосновалась зима…
