Море шестое, Мертвое
Ее замучила бессонница. Как Даша ни пыталась продержаться хотя бы до одиннадцати, уже в девять вечера ей неумолимо хотелось спать. А в два ночи она просыпалась и до утра не могла сомкнуть глаз. Рядом крепко спал муж, и его богатырское здоровье последнее время стало вызывать у Даши глухое раздражение. На ее памяти у Сажина раза три был насморк и один раз высокая температура, которая прошла на следующий день. Спортивные травмы не в счет, Сажин всегда говорил, что это нормально. Синяки, ссадины, трещины в костях.
– Сам виноват, плохо поставил блок, – говорил он, бинтуя руку или ногу. – Даже в голову не бери.
И уж точно муж никогда не страдал бессонницей. Даша о своей проблеме молчала, как и он о своих спортивных травмах. Так и жили, все меньше находя друг для друга слов. Алиса пошла работать к Дану референтом и переехала на съемную квартиру. Возможно, у дочери наконецто появился мальчик. Господи, хоть бы ей по везло!
Даша ворочалась с боку на бок, думая о том, что Алису может постигнуть судьба ее матери. Несчастная любовь и брак от отчаяния, за того, кто первый позовет. Как ее предостеречь, чтобы не влюблялась в кого не следует? Не рвала понапрасну сердце, не мечтала о несбыточном?
Наконец муж заметил темные круги у нее под глазами. Спросил:
– Что с тобой? Ты больна?
– Нет, просто бессонница. Уже не первый день. И даже не первый месяц.
– А почему меня не разбудишь? Мы могли чтонибудь придумать. – Он требовательно посмотрел ей в глаза. С тех пор как Алиса съехала, Сажин словно чегото ждал от жены. Эти его намеки…
– Дима! – вспыхнула она. – Все, что ты можешь придумать, я знаю наизусть!
Он невесело усмехнулся. И вдруг предложил:
– А полечиться не хочешь? Я знаю, на Мертвом море прекрасно лечат бессонницу и нервные расстройства. В тамошнем воздухе много брома. Так и тянет в сон безо всяких лекарств. Мне Сема рассказывал.
– Ну, если Сема… Он в Израиле как дома.
– Он там и есть дома, – рассмеялся Сажин.
– Ты, конечно, уехать из Москвы не мо жешь?
– Сказать по правде, мне там делать нечего, в этих лечебницах. Ты можешь поехать с сестрой…
– Ну уж нет! – замахала руками Даша. – Сколько она мне отпусков уже испортила! Один Египет чего стоит!
– Так ведь вы лечиться поедете. Израиль не Египет.
– А то ты не знаешь Светку! Она же помешана на мужиках! Одна поеду. Мне и в самом деле нехорошо. Я тоже хочу спать по ночам. Спроси у Семы: пусть порекомендует мне отель на Мертвом море. Я буду ему признательна.
На следующий день Сажин встретился с Зебриевичем. Сначала поговорили о делах.
– Ну как? Не надумал разместить у меня свои денежки? – вкрадчиво спросил Зебриевич.
«Денежки!» Это не денежки, это деньжищи!
– Что, дела идут не очень? – усмехнулся Сажин.
– Да что ты, Дмитрий Александрович! Все хорошо! – замахал руками Сема.
– Я больше доверяю государственным банкам.
– Так ведь они такой процент, как я, никогда не дадут, – хитро прищурился Зебриевич.
– Зато и не кинут, как некоторые друзья по институту, – намекнул Сажин.
«Неужели знает? – похолодел банкир. – Да ну! Откуда?»
– Я, Сема, после страшного разочарования в Дане взял за правило: с друзьями никаких дел. Лучшие друзья – все равно что самый дорогой в доме бокал, из которого пьешь только для того, чтобы вполне ощутить вкус предательства. Так говорит моя жена, которая любит поэтические сравнения. Я же поэзию не люблю, поэтому скажу проще: с друзей невозможно получить долги, – жестко сказал Сажин. – Я прекрасно знаю, что ты моими деньгами хочешь заткнуть свои дыры. И думаешь при этом: «Авось выкручусь». А если не выкрутишься? У тебя ведь трое детей, а у меня жена почти что святая. Хватит мне Голицына. Я не обязан вас всех содержать.
– Злой ты человек, Дима, – поежился Зебриевич. – Ну, случилась у Дани осечка…
– Осечка?! Да если бы я тогда не вернулся в тот же вечер из Греции, ты знаешь, где бы я сейчас был?!
– Работал бы в журнале у своей Дашки, – хихикнул Зебриевич. – Кто знает? Может, вы были бы счастливы?
– Что ты знаешь о счастье? – горько сказал Сажин. – Хотя… Тыто знаешь! Жена тебя любит. Троих нарожала. Я бы тоже хотел сына.
– Ну, так сделай!
– Как? Она меня к себе не подпускает!
– Шутишь? Ты же мужик!
– Я же не могу насильно.
– Может, с ней чтото не так? – задумался Зебриевич. – Фригидных баб не бывает, бывают плохие мужики. Извини, я не хотел тебя обидеть.
– С самого начала не заладилось, – пожаловался Сажин. – С первой ночи. Я так боялся сделать ей больно… А она бог знает что подумала! Только что терпит. А последнее время и этого нет. Алиса уехала, мы в квартире остались вдвоем. Раньше Даша говорила: «Тихо, дочь услышит!» Я надеялся, что теперьто все наладится, мы еще не старые, вполне можем родить ребенка. Я был бы счастлив. Но она словно не замечает ни моих взглядов, ни откровенных намеков. Ни меня самого, – мрачно сказал он.
– Шутишь? Да ты же весь в белом! Тебя только слепой не заметит!
– Вот я и жду, когда она прозреет. Но у меня уже терпение кончается.
Сема Зебриевич, который видел Сажина в бане и невольно позавидовал, призадумался. Потом вдруг сказал:
– А ты подошли ей когонибудь.
– В смысле? – озадаченно посмотрел на него Сажин.
– Ну, половчее, что ли. Поопытнее. Жиголо какогонибудь. Или стриптизера. Пусть он ее к сексу приохотит.
– Ты в своем уме?!
– А пусть она с другим мужиком пообщается и сравнит. Тыто знаешь, что сравнение будет в твою пользу. Надо просто разбудить в ней женщину.
– Бред какойто! А потом что?
– Избавишься от парня.
– Грохнуть, что ли? Да на кой черт мне руки марать?
– Сажин, у тебя столько денег, а ты еще церемонишься! Выписываешь круги около своей куклы! Построить ее не можешь, у нее, видишь ли, психика тонкая. Бросить тоже. Любовь, понимаю. Ну, так делай чтонибудь! Одно слово, и я тебе табун этих мальчиков пригоню! Ходим же мы, мужики, к проституткам? Это же продажная любовь! Все равно что палка колбасы. Съел и забыл.
– Ты хотел сказать, кинул и забыл, – усмехнулся Сажин. – Не надо табун. Мне нужен один. Он должен быть похож на Дана Голицына, только лет на десять помоложе. Чтоб уж наверняка…
…Сначала ей было скучно. Даша не понимала: что тут можно делать целыми днями? И море какоето… Не море, в общем. Одно слово: Мертвое. Вода неподвижная, маслянистая, утонуть в ней невозможно, плавать тоже. Она упругая, почти неподатливая, ее можно только продавить своим телом, чтобы хоть както устроиться в этой воде и зависнуть на разрешенное врачом время. Хоть книжку читай! На берегу висят часы и оборудован горький душ. Именно горький, однажды льющаяся из лейки вода попала Даше в рот, и она долго плевалась. Гадость!
Песок на пляже был желтосерый, а морское дно… Голая соль. У Даши создалось ощущение, что она попала в чашу. Чаша во времени, где оно застоялось, потеряло вкус, способность двигаться, меняться. Стало таким же маслянистым, как эта мертвая вода, и обволакивает, облепляет, погружая в безразличие. Да, брома в воздухе много. Отсюда это безразличие и постоянная сонливость.
Через два дня Даша впала в сонное оцепенение и втянулась в размеренный ритм жизни. Завтрак, процедуры, закрытый бассейн с подогретой водой из Мертвого моря, джакузи, душ, пляж, собственно море, обед… Потом отдых и снова море. Прогулка перед сном. Ужин. Зато Даша стала спать. А не спать здесь было невозможно.
Пристальное внимание смазливого молодого человека Даша заметила сразу. Но не думала, что адресуется оно конкретно ей. Скорее, всем свободным женщинам подходящего возраста. Парень один, и ему скучно. Парень? Да нет, ему лет тридцать. Молодой мужчина, настоящий самец, судя по взглядам, которыми он провожает женщин.
«Когото он мне напоминает», – мучительно думала Даша, пока не поняла: Дана, конечно! Бывает же такое поразительное сходство! Темные волосы, светлые глаза, сначала она думала, что голубые, но оказалось, серые. Невысокого роста, но правильного сложения, можно даже сказать, идеального, с соблюдением всех пропорций.
«Должно быть, он также фотогеничен, как и Дан», – решила Даша, невольно разглядывая парня. На него все женщины смотрели, независимо от возраста, и юные девушки, приехавшие с мамами, и дамы средних лет, и седовласые матроны. Для этих мест яркая птица, можно сказать, экзотическая. Здесь молодежи мало, в основном люди пожилые или больные.
«А может, он болен? – ужаснулась Даша. – Надо же! Такой красивый и молодой!»
На пляже их шезлонги оказались рядом. Парень читал книгу. «Мой любимый писатель», – невольно подумала Даша, когда ее взгляд упал на обложку. Парень отложил книгу и улыбнулся:
– Вы тоже здесь скучаете?
Сходство с Голицыным еще больше усилилось. Даша невольно заволновалась. Она пожала плечами:
– Вы знали, куда ехали. И я тоже.
– Но не знал, что встречу здесь такую красивую женщину. Кстати, Денис.
– Даша.
– Можно Дэн.
«Дежавю! Дэн, Дан. Совсем помешалась на своей любви!» – обругала себя Даша. Возможно, ей только кажется, что они похожи.
– Вы здесь на отдыхе… Дэн? – сказала она с легкой заминкой, боясь оговориться.
– Да, решил подлечиться, – сказал он небрежно. – Спортивная травма. – Он кивнул на забинтованное колено.
– А каким видом спорта занимаетесь?
– Бегом. Готовлюсь к ответственным соревнованиям, тренер порекомендовал поехать на Мертвое море. На кону медаль, рисковать нельзя.
Она так и не спросила: медаль чего? Какого первенства? Разволновалась. Значит, он не болен, просто травмированный спортсмен. А в том, что он спортсмен, Даша перестала сомневаться, увидев Дэна в бассейне. Профессиональный кроль, прекрасно поставленный. И ноги мускулистые, как у бегуна. В плавках Дэн смотрелся великолепно. Он знал это и подолгу разминался на бортике, красуясь перед внимательно следящими за ним женщинами. Даша тоже невольно его разглядывала. Впрочем, его все разглядывали.
«Почему именно я?» – подумала она, когда Дэн прочно обосновался рядом. Заботливо помог ей обмазаться грязью, потом предложил эту грязь смыть. Даша вынуждена была согласиться, потому что до спины дотянуться не могла, а грязь эта, хоть и целебная, была премерзкой. Липучая, жирная, жутко грязная, если так можно сказать о грязи. Но обмазывание ею было обязательной лечебной процедурой. Полезно для кожи и суставов. Дэн мазал только колено. Зато Дашину спину мыл старательно, она почувствовала, как его руки задержались на плечах. Вроде бы по гладил.
«Да ну! Мне это только кажется, – одернула она себя. – Какой интерес я могу представлять для этого мальчика?»
– Ты очень красивая, – тихо сказал Дэн, нагнувшись к самому ее уху.
Даша вспыхнула. Конечно, мысль о других мужчинах приходила ей в голову, и не раз. Точнее, об одном мужчине. О Дане. Всех остальных она просто не замечала. И этого заметила только изза его поразительного сходства с Голицыным.
– Я приду к тебе ночью? Я знаю, в каком ты номере.
– Нет! – Она вздрогнула. И резко сказала: – Найди себе когонибудь другого!
Казалось, он озадачен. На его красивом лице было такое удивление! Спросил:
– Что я сделал не так? Я тебе не нравлюсь?
Ей не понравился его голос. Слова какието заученные. И уверенность в том, что он ей нравится, более чем странная. Да откуда ему знать, что Даша всю жизнь любит мужчину, на которого Дэн так поразительно похож?
Он мягко отступил. И сменил тактику. Стал говорить о литературе, об искусстве, все время угадывал, что именно ей нравится и что интересно. Он словно бы знал про нее все. Но откуда?!
Сначала она подумала, что любовный роман закончился, так и не начавшись. Объятие под горьким душем не в счет. Но Даша сильно ошиблась! Дэн мягко, но настойчиво тащил ее в постель и каждый раз удивлялся ее отказу. А она удивлялась себе. Она к нему ничего не чувствовала. Кроме удивления изза его поразительного сходства с Голицыным и того, что Дэн все про нее знает. Но из одного только удивления лечь в постель с какимто мальчишкой? Десять лет разницы в возрасте – это целая вечность. Он не пережил того, что пережила она, и он ей чужой. В отличие от Дана, у них с Дэном нет прошлого. А для нее это важно.
В конце концов Даша не выдержала.
– У меня ревнивый муж, – прямо сказала она. – И очень сильный. Он кикбоксер. Дэн, если он узнает, он тебя покалечит.
Парень посмотрел на нее тягуче и томно. Потом, улыбнувшись, сказал:
– Я не боюсь твоего мужа. И потом: наши отношения ни к чему не обязывают. Мы просто приятно проведем время.
– А я не хочу просто так! – разозлилась она.
В конце концов, если есть необходимость «приятно провести время», то Сажин ничуть не хуже. Имея такого мужа, можно вполне обойтись без любовника. Даша вдруг подумала, что соскучилась. И кинулась звонить Сажину.
– Дима, ты не мог бы приехать? – жалобно сказала она.
– Приехать? – казалось, Сажин удивился.
– Мне скучно, – пожаловалась Даша. – Это такое мрачное место!
– Ну, на отдыхе всегда найдется ктото, кто поможет развеять скуку…
– Ничего такого нет! – закричала она. – Как ты можешь?!
– С тобой все в порядке? – озадаченно спросил супруг. – Я почемуто был уверен, что ты довольна отдыхом.
– Нет! Я недовольна! Я хочу домой!
– Милая, я тронут, – с иронией сказал Сажин. – Может, потерпишь еще несколько дней? Надо долечить бессонницу.
– Хорошо, я потерплю. – Она отшвырнула телефон. Вот почему нельзя как у людей?! Поехали бы вместе к морю…
«Поехали», – вспомнила она Таиланд. И вдруг пожалела о том, что вышло так глупо. Вилла и в самом деле была прекрасной. А Дима… Он явно хотел сделать жене приятное.
«Сначала Италия, потом Греция… Прерванный отдых, постоянные ссоры… Моя болезнь в Таиланде… Муж меня разлюбил. И я сама в этом виновата!» – подумала Даша. Когдато она об этом мечтала, чтобы отчаянная любовь Сажина прошла и он взглянул бы на свою жену другими глазами, ну, скажем, как на друга. А теперь, когда это случилось, Даше почемуто грустно.
В тот же вечер Дэн предпринял последнюю попытку, самую отчаянную. Присел к ней за столик во время ужина и, заглянув в глаза, спросил:
– Не прогонишь?
После разговора с мужем Даша чувствовала досаду, поэтому кивнула:
– Садись.
Он обрадовался и заказал вина. Красного, как она любила. Грустно сказал:
– Спасибо, что отказала мне.
– За что спасибото? – удивилась она.
– Я совсем отвык от того, что есть женщины, которые любят своих мужей. И не изменяют им, даже когда для этого создаются идеальные условия.
– Дело тут не в любви, – пожала она плечами.
– А в чем?
– Сама не знаю.
– Может быть, мы всетаки попробуем? – вкрадчиво спросил Дэн. – Я тебе нравлюсь хоть чутьчуть?
– Наверное.
Он накрыл своей ладонью ее руку, легонько сжал. Рука у него была теплая. Даша вздохнула. Вечер обещал быть долгим и скучным. Как ни крути, прогулка с приятным собеседником лучше, чем в гордом одиночестве. А прогулка перед сном обязательна.
Но Дэн упорно сворачивал разговор на интересующую его тему. Любовь и все такое. Руки не распускал, то есть вел себя не развязно, но все время старался до Даши дотронуться. Как бы невзначай приобнять, погладить по плечу, тронуть за руку. Заботливо накинул ей на плечи свой свитер.
– Не замерзла, девочка моя?
Она вздрогнула: это уж слишком! Сказала резко:
– Я не девочка! Мне сорок два года!
– Какая ты… – Он невольно поморщился. В его глазах читалось удивление, и чем дальше, тем больше. – Резкая.
Все ж таки ему удалось дотащиться за ней до двери в номер, хотя Даша беспрестанно повторяла, что на чашечку кофе не приглашает. Дэн же заговаривал ей зубы и в итоге оказался у нее на этаже. Едва Даша вставила в замок ключ, Дэн ловко перехватил ее руку, толкнул дверь плечом и вошел, точнее, внес в номер Дашу. Парень оказался удивительно сильным. И очень настойчивым. Ей стало противно. Почемуто в этот момент она подумала о муже, не о Голицыне. О том, что Сажин никогда не вызывал у нее такого раздражения, пытаясь ее раздеть или впиваясь в ее рот своими нетерпеливыми губами. Скорее, страх. А вдруг ей опять будет больно?
А этот слюнявый мальчишка…
– Я не хочу! – Даша собралась с силами и оттолкнула его. – Ты что, не понимаешь? Уходи!
На его лице ясно читалась досада. Когда хлопнула дверь, Даша кинулась к телефону. Сажин долго не брал трубку.
– Привет! – наконец услышала Даша.
– Дима, я хочу домой!
– Домоой? Ты там одна?
– В смысле?
– Может, подружилась с кемнибудь? Однойто скучно.
– Я ни с кем не подружилась! И мне здесь не нравится!
– Странно… Что ж… Если все тебя там так раздражает…
– Да!
– Я чтонибудь придумаю. Давай созвонимся завтра утром. Будет тебе обратный билет на три дня раньше. Если не передумаешь.
За завтраком она не увидела Дэна. Не было его и в СПА, и на пляже. Нигде. Не веря своей удаче, Даша спросила на ресепшен:
– Молодой человек из триста пятнадцатого…
– Он внезапно уехал.
– Мне ничего не оставил? Никакой записки?
– Нет.
Это ее слегка удивило. Надо же, как сильно обиделся! Хотя бы последнее прости. Но Даша тут же выбросила эту мысль из головы и вздохнула с облегчением. Оставшийся отдых уже ничто не испортит.
– Не надо обратный билет на сегодня. И на завтра не надо, – сказала она мужу, когда ровно в десять утра раздался телефонный звонок.
– А на когда?
– Как и договаривались. Отдохни там без меня.
– Что изменило твое решение? – с интересом спросил Дима.
– Так. Один назойливый человек. – Она намеренно не назвала пол этого человека. – Он мне больше не докучает.
– А я почти уже купил авиакомпанию, – рассмеялся супруг.
– Шутки у тебя, Сажин!
– Ладно, отдыхай.
Она дала отбой и пошла в бассейн. Странное у мужа чувство юмора. И тон у него был странный, когда они вчера вечером разговаривали по телефону. Будто бы Сажин знал, что Дашу осаждает случайно залетевший в этот пенсионерский рай на Мертвом море секссимвол.
Через три дня Даша вернулась домой. Отдых пошел ей на пользу, особенно последние три дня, когда внезапно уехал Дэн. В аэропорту ее встретил улыбающийся Сажин.
– Я соскучился, Дашка! Когда я увидел, как ты, уже с багажом, идешь к выходу из зоны прилета, мир на пару секунд перестал для меня существовать. Было такое чувство, будто я умер и оказался в раю. Описать его не смогу, но на земле ничего такого нет, это точно.
Она отдала ему чемодан и тоже на пару секунд прижалась к мужниной груди. Подумала: «Я дома».
А на следующий день…
– Вас спрашивали, Дарья Витальевна, – сообщила ей секретарша.
– Кто?
– Какаято девушка. Она тренер по бальным танцам.
– По танцам? – удивилась Даша. – И что ей надо?
– Сказала, насчет статьи. Чтото она там написала.
– Хорошо, я взгляну.
– Она сказала, что зайдет вечером. Ее Викой зовут.
– Вика… Я запомню.
Девушка оказалась очень красивой. Даша сразу обратила внимание на ее фигуру. Действительно, тренер. Высокая, стройная, удивительно пластичная. Яркая блондинка. Мужчины, должно быть, с ума по ней сходят. Что ж, пусть поделится жизненным опытом, сразу видно, он у девушки огромный.
– Давайте поговорим в кафе? – предложила Вика.
Рабочий день заканчивался, и Даша приветливо улыбнулась:
– Почему бы нет? Я с удовольствием выпью чаю и вас послушаю. У вас, должно быть, очень интересная работа? А где ваша статья? На флешке?
– Статья? Да, она у меня с собой. Я вам ее в кафе отдам.
Вика заказала зеленый чай, от пирожных отказалась:
– Я на диете.
– Ну а я нет! – улыбнулась Даша.
– По вам не скажешь, – девушка внимательно ее разглядывала. С откровенным интересом.
– Чтото не так? – невольно поежилась Даша.
– Я любовница вашего мужа.
В первый момент она не нашлась что сказать. Молча мешала сахар в чае. Вспоминала, как Дима встретил ее в аэропорту. «Мир на пару секунд перестал для меня существовать…»
– Вы думаете, я лгу?
– Нет, я так не думаю.
– А вы умная, – с неожиданным уважением сказала Вика. – Я была уверена, что заорете, потребуете доказательств. Где там у него родинки и что он делает после того, как все закончилось. Я о сексе, – невинно сказала она. – У вашего мужа очень большой…
– Прекратите! – Даша вспыхнула.
– Вы же не удивились тому, что он вам изменяет. Сами все понимаете.
– Мы о человеке говорим или… – Она поморщилась.
– Или, – в упор посмотрела на нее Вика. – Потому что для меня это важно. А для вас, похоже, нет. Поэтому он вам и изменяет.
– Вам он тоже изменяет. Со мной. Значит, не все у вас так замечательно. Вы зачем пришлито ко мне?
– Из женской солидарности. Я о вас знаю, а вы обо мне нет.
«Какая наглая девица, – с неприязнью подумала Даша. – И Дима с ней… Конечно, верю! У нее в глазах – Сажин. Наверное, я так же смотрю на Дана. Или нет. На его жену. Взгляд называется «отдай его мне», его ни с каким другим не спутаешь».
– Мне надо идти, раз у вас ко мне нет другого дела, кроме дележа моего супруга. – Она обернулась, ища глазами официантку. – Раз он спит с вами, значит, меня оставит в покое. Что до всего остального… Я имею в виду развод. Странно, что мне об этом сказали вы, а не Сажин. Он прекрасно знает, что я его не держу. Зачем когото подсылать?
– А подробности узнать не хотите? Где мы познакомились, где встречаемся, какое он вино покупает, когда мы вместе, какие подарки мне дарит?
– Подробности. – Даша на секунду задумалась. – Извините, нет. У меня нет ни женского любопытства, ни женской солидарности. Странно, но у меня никогда не было подруг. Может быть, изза мужа? Я всегда подозревала, что, появись у меня подруга, мне придется делить с ней Сажина. Он почемуто нравится женщинам.
– Еще бы! В постели он потрясающий!
– А кроме нее вы с ним, похоже, нигде и не были, – усмехнулась Даша. – Как вы, оказывается, мало знаете о моем муже.
– Это вопрос времени! – вспыхнула Вика.
– Всего хорошего. – Она открыла корочки и положила в них купюру.
Вика ее не удерживала. Когда в дверях Даша обернулась, она увидела, как девушка комуто звонит.
У нее было странное чувство. Не боль и не обида. Скорее пустота. Случилось то, чего Даша давно уже ждала. Рано или поздно Сажину должна была надоесть холодность жены, ее любовь к другому мужчине, ее странные поступки. Они и надоели.
Даша вздрогнула. Звонил ее телефон. «Дан», – с удивлением прочитала она на дисплее. И заволновалась. Когда Голицын ей звонил в последний раз? С днем рождения поздравлял? Официальный звонок, давний друг, босс ее мужа.
– Даша?
– Да, это я.
– Извини, что беспокою тебя. Вдруг понял, что мне не с кем об этом поговорить.
– О чем?
– Я узнал, что жена мне изменяет.
– Каккак?
Она удивилась такому совпадению. Надо же! Какие две разные семейные жизни, а к финишу пришли одновременно!
– Мы могли бы поговорить? Или ты занята?
– Нет. Уже нет.
– Где ты? – Она назвала адрес кафе, из которого только что вышла.
– Надо же! А я буквально в двух шагах! – обрадовался Дан. – Если ты подождешь минут пять, я тебя подхвачу и мы гденибудь посидим.
Пять минут?! Она ждала его уже вечность. И еще вечность готова была ждать. Пять минут!
– Я стою у метро.
– Лечу!
Даша с удивлением смотрела на молчащий телефон в руке. Дан летит к ней?! Не прошло и двадцати лет. Жена ему изменяет.
«Ну а ято здесь при чем?» – запоздало подумала она.
Это выяснилось довольно быстро.
– Сегодня я случайно нашел в бумагах завещание Анжелики, – сказал Дан, сделав заказ. Хоть Даша и отказывалась, говоря, что сыта, Голицын все равно назаказывал кучу разной снеди. – Нотариально заверенную копию. Подлинник, как я понимаю, у твоего мужа.
– Почему?
– Потому что Анжелика все свои акции завещала ему!
– Я не поняла… – Даша тронула пальцами виски. Голова невыносимо болела. На столе выстроились нетронутые тарелки с едой.
– Чего тут не понять? – горько улыбнулся Дан. – Моя жена и твой муж. Надо думать, они любовники. Иначе с какой стати ей завещать ему мои акции? Я ведь года три назад все перевел на Анжелику. Изза проблем с налоговой, – пояснил он.
– Как, и она?
– Теперь я не понял?
– И она тоже любовница Сажина? Анжелика? Только что девушка по имени Вика, тренер по бальным танцам, с упоением рассказывала мне, насколько мой муж хорош в постели. Теперь я начинаю в это верить.
– Даша, прости. Тебе сейчас, должно быть, очень больно. Так же, как и мне. Я ведь не знал.
– Да, как много мы, оказывается, не знали…
– Ты как? В порядке? – Дан заглянул ей в глаза. Она почувствовала легкое головокружение. Кивнула:
– Да, все нормально.
– Тогда я, пожалуй, скажу… – Он заколебался.
– Что? Еще одна любовница?
– Нет, тут другое. Я знаю, ты недавно ездила в Израиль. Сегодня мы встречались с Семой Зебриевичем.
– Да, это он порекомендовал мне отель. Хочешь сказать, муж нарочно меня услал на Мертвое море, чтобы вволю натешиться с любовницей?
– Не совсем. Сажин хочет с тобой развестись.
– А в чем проблема?
Дан бросил на нее загадочный взгляд.
– Он не хочет делить имущество.
– Все правильно, иначе ему жить будет негде. Разве что у любовницы.
– Она не москвичка. Поэтому Сажину надо, чтобы виноватой стороной была ты. Ну, чтобы в супружеской измене на суде обвинили бы тебя.
– Как это возможно?
– Он нанял парня. И подослал его тебе. Там, в гостинице.
Она остолбенела. Так вот что это было!
– Сажин знает о твоих чувствах ко мне, – промямлил Дан. – Поэтому парень был так похож на меня.
– Тыто откуда знаешь?!
– Мне Сема сказал. Проболтался по старой дружбе. Сажин, мол, совсем осатанел. Дашку решил бросить. Оставить ни с чем. Попросил подыскать ему альфонса, чтобы жену соблазнил. Тебя то есть.
– Но при чем тут Сема? – все еще недоумевала она.
– Зебриевич дал твоему мужу телефон агентства.
– Сажин что, сам не знает этих телефонов? – удивилась Даша. – Да они у каждого мужика под щетками, на капоте. Реклама интимных услуг.
– Спроси у мужа сама. Я не вникал во все эти тонкости. Это такая грязь, – поморщился Дан.
– Да, ты прав. Гадость.
Он погладил ее руку, заглянул в глаза:
– Я могу чтонибудь для тебя сделать?
– Скажи, ты все еще любишь свою жену? Даже когда узнал, что она тебе изменяет?
– Видишь ли… – замялся Дан. – Не все так просто…
– Понятно. Значит, ты пришел ко мне как друг. Что ж, спасибо за дружеское участие. – Она встала.
«Первый раз у него попросила. Откровенно намекнула: побудь со мной, утешь меня как мужчина. Но даже сейчас, когда оба наших брака рухнули, он не может ответить на мои чувства. Хотя бы из жалости ко мне».
Она брела по улице как слепая. Так вот что это было! Мальчишку нанял Сажин! Теперь понятно, откуда этот Дэн все про нее знает! Его же проинструктировали! Любимый фильм, любимый писатель, любимое вино…
Какое черное предательство! И кто?! Неужели можно так врать?!
«…когда я тебя увидел там, в аэропорту, мир на пару секунд перестал для меня существовать…»
«Конечно, Сажин, у тебя же ничего не вышло. У меня попрежнему нет любовника. А вот у тебя… Господи, Дима, зачем такие сложности?! Тебе достаточно было просто сказать мне о том, что я тебе надоела…»
По сути, ее ничего не держало в жизни, кроме Алисы и мужа. Его якобы любви. Алиса уже взрослая, а мужу нужна квартира. Достаточно просто об этом сказать.
Она была спокойна, когда накинула веревку на турник, висящий в коридоре. Железная палка меж двух стен, на которой муж подтягивался по утрам, чтобы, как он сказал, не терять форму. Теперь Даша воспринимала это как намек. Сажин подготовился, даже турник в коридоре повесил.
Развод, дележ имущества… Господи, какие сложности! Да будь ты, наконец, счастлив!
…Муж подхватил ее уже на лету. Даша успела толкнуть ногой табуретку, когда открылась входная дверь. Даша хрипела, петля успела затянуться на шее. Сажин рванул веревку, лицо у него было белее мела. Он не сказал ни слова, пока нес жену в спальню. Положил на кровать, потрогал шею, пощупал пульс, прикидывая, вызывать ли «Скорую».
– Не надо… – прохрипела Даша. – Не хочу в больницу…
– Ты хотела сказать – в психушку, – разозлился муж. – Хотя тебе там самое место. Можешь объяснить, почему? Опять изза Дана?
– Нет…
Она долго кашляла, прежде чем смогла нормально говорить. Муж терпеливо ждал. Принес воды, погладил Дашу по голове, словно маленькую девочку. Зазвонил его телефон, но Сажин тут же сбросил звонок, а потом и вовсе отключил мобильник.
– А может, это она? – усмехнулась Даша. – Ответь.
– Кто она? – удивленно посмотрел на нее Сажин.
– Твоя любовница.
– У меня нет любовницы, – нахмурился он.
– Ты мне все время врешь, – поморщилась Даша. – Будто я тебя удерживаю. Не хочешь брать грех на душу? Тогда задержись завтра на работе. Ты же не случайно повесил турник…
– Что?! – Он вскочил. – Вот дура! – Потом рявкнул: – Лежи тут! – и кинулся в кла довку.
Даша услышала, как гремят упавшие на пол инструменты. Потом Сажин с отверткой в руке пронесся в коридор, вскоре там раздался грохот. Турник рухнул на пол. Разъяренный муж влетел в спальню:
– Кто тебе сказал про любовницу?!
– Не ори… – Она закрыла ладонями уши.
– Кто тебе сказал?!
– Она… Вика… Мы сегодня встречались…
У него было такое лицо, что она закричала:
– Дима!!! Не смей!!! Немедленно иди сюда!
Он, тяжело дыша, сел на кровать, у Даши в ногах.
– Эта девочка ни в чем не виновата. Я виновата. Испортила тебе жизнь. Она очень красивая, у тебя хороший вкус. Я рада за тебя.
– Вот как? – Он горько усмехнулся. – Это ты мне что ж, таким вот образом счастья пожелала?
– Да…
– Да как ты не понимаешь?! – Он в отчаянии схватился за голову. – Да будь их миллион, этих девочек… Они для меня все на одно лицо. Где бы я ни был, я в первую очередь ищу глазами тебя, и если не нахожу, мне становится не по себе. Я себя утешаю тем, что ты гдето в другом месте и наша встреча всего лишь вопрос времени. Но там, куда ты собралась, мы встретимся вряд ли. Не в монастырь же мне уходить? Пожалей ты меня, а? А что касается девочки… Я ее не трону. Девочка будет счастлива…
