Глава 12
Лесной тропою

…– Присядем на минутку! – Джея указала Чангу на скамью, и он, удивившись, сел. – У нас есть такой обычай – перед выходом в лес обязательно сесть и передать часть своего тепла родному дому, чтобы он тянул нас обратно из чащи! Это легко – просто попроси, и почувствуешь!

Чанг так и сделал – и действительно, дом спокойно воспринял его просьбу и пообещал, что послужит путеводным маяком, когда Чанг решит вернуться обратно. Чангу не пришлось даже прибегать к помощи Истинной Пустоты, чтобы наладить с ним общение, – дом был живым и реагировал так же явно, как и любое живое существо (но, конечно, по-своему).

– Теперь можно и выходить! – Джея встала, еще раз внимательно проверила содержимое двух заплечных мешков и колчана, вытащила и сунула обратно в ножны короткий меч, тряхнула волосами и решительно направилась со двора. Чанг – за ней следом.

Их никто не провожал – мало того, улица, по которой они шли, нарочно опустела – еще один городской обычай: уходящий в лес не должен встречать на своем пути никого – вплоть до самого частокола. Если этот порядок по какой-то причине нарушался – экспедицию отменяли, а лазутчиков возвращали обратно.

Судя по всему, жители города уже знали, куда направляются Джея и Чанг – попрятались.

– Добрый знак! – Джея улыбнулась и глянула на золотой диск солнца, всплывающий из-за горизонта. – В лесу очень не хватает света – там все время мгла!

Чанг шел рядом и пытался понять, что он чувствует. Впервые в жизни он добровольно пустился в смертельно опасное путешествие ради одной конкретной женщины. Нет, конечно, и в степи он оберегал женщин племени – и горе тому, кто решился бы на них покуситься! Но здесь – особый случай. Чанга влекло в лес не чувство долга, а гораздо более сильное чувство – непривычное и сжигающее изнутри.

– Эх, был бы сейчас жив отец, он бы доходчиво объяснил, как мне теперь со всем этим жить! – Чанг и не заметил, как заговорил вслух.

– Что ты имеешь в виду? – Джея посмотрела в его сторону с нескрываемым интересом.

– Ничего! – Чанг смутился. – Похоже, я слишком расслаблен, в то время как нужно оставаться настороже.

– Вовсе нет! – Джея покачала головой. – Всё правильно. Только в расслабленном и благостном состоянии можно получить дозволение леса на проход. Благость не предполагает злых умыслов, и лес (хоть он и находится сейчас под гнетом черных демонов), еще помнит, каким он был изначально – спокойным и радостным. И именно к его светлым воспоминаниям мы и взываем!

Джея и Чанг вышли к восточным воротам – третья примета: лазутчикам, отправляющимся в лес, в момент выхода из города солнце должно светить прямо в лицо. Ворота уже были открыты – Чанг вскинул голову и не увидел дозорных на стенах. Ритуал проводов Джеи и Чанга был тщательно соблюдён!

– Боги улыбаются нам! – Джея махнула рукой вперед.

Покинув город, разведчики отошли от него на расстояние в поллиги и повернули на север. До леса оставалось совсем недалеко.

– Дальше ступай за мной и не делай попыток вырваться вперед! – когда до деревьев оставалось пятьдесят шагов, Джея притормозила. – Мы должны двигаться почти вплотную друг к другу – чтобы лес воспринимал нас, как одно целое. Ты – для него чужак, если мы разделимся, лес решит, что на него внезапно напали, и постарается убить тебя!

Еще через несколько шагов Джея остановилась.

– Каким образом убить? – Чанг, пользуясь случаем, скинул увесистый мешок с плеч и сел на него – отдохнуть. Всё же ему, как прирожденному кочевнику, непривычно было передвигаться пешком – тем более с таким весом! – Натравит на меня демонов?

– Вовсе нет! Для этого ему помощники не нужны! Скорее всего, он уведет тебя с тропы и замурует где-нибудь в чащобе промеж плотно сцепленных стволов деревьев или же утопит в трясине. Они (трясины) возникают словно из ниоткуда – только что вокруг было сухо, и на тебе – под ногами уже вязкая жидкая бездна, выбраться из которой без посторонней помощи невозможно!

– Чудно! Ладно, обещаю – если мне захочется чего-нибудь предпринять, спрашивать у тебя разрешения! Правильно?

– Правильно! А пока помолчи! – Джея повернулась лицом к лесу.

Чанг немедленно настроился на Истинную пустоту и увидел – сестра разговаривает с деревьями – одновременно со всеми и с каждым по отдельности. Наверное, если бы Чанга попросили описать, как выглядит этот разговор, он бы привел в пример торг на рынке при ставке Повелителя Степи. Джея выступала в роли покупателя, а лес – в роли неуступчивого продавца.

Наверное, сам Чанг от незнания уподобился бы просителю – случись ему отправиться в лес одному. Ведь он вторгается в чуждое пространство, поэтому нужно умилостивить хозяев! В его случае такое поведение было бы разумным, но Джея была с лесом на «ты» – и беседовала с ним соответственно.

Истинная Пустота поведала Чангу, что Джея не просто знает лес, она не просто одна из лазутчиц, она – своего рода любимица, и ей позволено очень многое (например, заплатить цену ниже, чем обычно требуют с «покупателя»).

Ее разговор длился довольно долго – не менее четверти часа. Чанг увидев, что происходит, решил не мешать сестре договариваться, лег на землю и закрыл глаза. По старой привычке воина он пользовался любой возможностью поспать. Сон – самое ценное, что существует в мире, и Чанг знал это наверняка…

Широкая лестница сделала несколько округлых поворотов и вывела Чанга в уже знакомый ему зал – только в подземелье. Зал был точно таким же, как и наверху – и Чанг даже на секунду засомневался, не вернулся ли он каким-то необъяснимым способом обратно. От храма всего можно ожидать! Но нет – это именно подземелье, и дальше вниз хода нет (по крайней мере, отсюда).

Из зала в стороны вели галереи и тоннели – одинаковые (все, кроме одного). Один из тоннелей был выше и шире остальных – и Чанг не сомневался: это – главная «жила» храма, если Чанг хочет добраться до демона и его ближайших прислужников (в том числе и до верховного колдуна), он должен следовать по ней.

Чанг прошелся по залу – он должен решить, что предпринять. Прыгнуть без оглядки сразу в пасть тигру, не убедившись, что тылы очищены – огромная глупость! Поэтому он оставит «жилу» на потом, а пока осмотрит другие тоннели и галереи – причем, ему придется исследовать их все – сколько бы времени для этого не потребовалось! Еда у него есть, вода тоже – в случае необходимости он отдохнет!

Чанг нырнул в одну из галерей – «порхание мотылька» позволяло ему двигаться очень быстро – так что он достиг конца галереи всего лишь за несколько минут. Ощущение пустоты вокруг не покидало его – время от времени Чанг заглядывал в помещения за закрытыми дверьми и убеждался – там никого нет. На всем пути он не увидел даже высушенных мумий колдунов, из чего следовало, что они покинули галерею еще до прихода паука. Вероятнее всего, их намеренно отозвали в логово демона – чтобы встать живым щитом на пути магического чудовища.

– Интересно, паук сразу отправился вдоль по «жиле» или, так же как и я, решил для начала подчистить второстепенные ответвления, а праздничный обед оставить на потом? – Чанг вернулся назад в большой зал и выбрал следующий по порядку туннель. – Предполагаю, эта тварь выросла уже до таких размеров, что отдельные колдунишки никак не могут ее удовлетворить! Следовательно, паук не медлил – свирепый, всё возрастающий голод влечет его к обилию пищи!

Чанг чувствовал – он и в этот раз не ошибается! Магические существа всегда были заложниками своих страстей, паук не станет долго думать и выжидать, если есть возможность быстро набить брюхо! Инстинкты руководят им – и в этом единственная его слабость! Если бы паук был таким же умным, как и, например, Чанг, у всего человечества не было бы ни и малейшего шанса на спасение! Тварь вскоре выросла бы до размеров горы и смогла бы уничтожать одним махом целые города и народы! И противиться пауку было бы некому – кроме богов, конечно!

Один за другим Чанг осмотрел все туннели и галереи – поразительно, насколько они были пусты! Чанг попытался поставить себя на место командующего обороной храма и пришел к выводу, что оголять целый этаж он бы ни в коем случае не стал. В разных помещениях и уголках храма он бы расположил наблюдателей и дозорных, подготовленных стрелков и пехотинцев – пусть и малочисленными группами, но обязательно! И поставил бы им задачу – отвлекать внимание, наносить неожиданные удары или же просто создавать угрозу с тыла любому вторгнувшемуся извне противнику.

Впрочем! Чанг рассуждает, как военный вождь, а здесь – логово колдунов. Они больше надеются на свою магию – защитную и наступательную – и, может быть, элементарно не готовы к обороне храма изнутри. Ну, кто из них еще сутки назад мог представить, что нападение возможно? Колдуны наложили множество заклятий, для того чтобы никто до храма не добрался – и они обоснованно полагали, что нет в мире человека (и даже целой армии), способного их превозмочь! Однако же у Чанга при помощи сил получилось!

Настала пора исследовать «жилу». Чанг прислушался к своим ощущениям – настроился на Истинную Пустоту и мысленным взором окинул себя с ног до головы. Он хотел убедиться, что заклинание глухоты со скрытой магической ловушкой уже на него не действует. А заодно и удостовериться, что и другие заклинания не смогли его зацепить.

Вроде, всё чисто! Чанг несколько раз хлопнул в ладоши – звук не приглушён! Он подпрыгнул к потолку и медленно опустился на пол – «порхание мотылька» и не думало ослабевать. Он наложил его так идеально, что оно будет действовать еще минимум несколько дней.

Чанг вздохнул:

– Страшно? – громко и внятно спросил он у самого себя. И сам же ответил:

– Конечно, страшно!

Посмотрел на призрачный кинжал, улыбнулся ему и, ступая совершенно бесшумно, углубился в тоннель. Неизвестность ждала его впереди – и она, без сомнения, сулила скорую смерть.

Чанг прошел пятьдесят шагов и остановился. Замер, прислушиваясь. Тишина кругом стояла гробовая. Двинулся дальше. Прошел еще немного – и снова остановился.

Не слышно ни одного постороннего шороха, стены и потолок тоннеля освещены слабым колдовским светом, напоминающим свет бледной Луны, впереди незаметно никакого движения.

Чанг обратил внимание, что в отличие от предыдущих галерей и тоннелей, на всем протяжении «жилы» по бокам нет ни одной двери – зато каменная кладка испещрена многочисленными узорами и диковинными рисунками, переходящими один в другой.

Чанг вгляделся в ближайший узор – и сразу почувствовал, как нечто, скрытое за изображением, ринулось тянуть из него силы. Чанг прикрылся рукой и сомкнул веки. Почувствовал себя отдельным и резко провел призрачным клинком перед собой – разрезая воздух и перерубая невидимую пуповину, связавшую его с рисунком.

Ему тут же полегчало. «Рисунок» – чем бы он ни был – убрался в стену, стал частью общего каменного орнамента, а Чанг присел, собираясь и восстанавливая силы. Он клял себя последними словами – попасться на такую простейшую уловку мог только форменный простофиля!

– Смотри только вперед! – приказал он самому себе. – Мог бы догадаться, что рисунки на стенах – это притягивающие внимание заклинания. Если бы ты вовремя не отстранился и не обрубил связь, твоя поглощённая сила вся ушла бы к ним, а ты бы валялся на полу, не в силах пошевелиться, дожидаясь, пока тебя отнесут в местную трапезную и поджарят на медленном огне! Кстати, о трапезной! Я пока что так и не увидел ее!

Неожиданно, словно прочитав его мысли, в стене слева, чуть поодаль, появилась дверь – Чанг дернулся, как от внезапного удара, выставил вперед кинжал и напрягся в ожидании атаки. Однако все было спокойно – дверь никуда не собиралась исчезать, и из нее никто не выходил.

Постепенно Чанг успокоился и черепашьим шагом стал осторожно подкрадываться к двери. Выждал момент и заглянул внутрь – тут же моментально отпрянув. Трапезная! Вот оно оказывается как! Коридор – не просто сосредоточение защитных заклинаний, он – настоящий центр храма, который реагирует на мысли и открывает проход в нужном направлении. Интересно, если Чанг сейчас чётко представит демона, попадет ли он к нему напрямую?

Чанг не стал экспериментировать – встреться лицом к лицу с выходцем из провала он пока не готов! Для начала ему нужно изучить свойства магического коридора – какие помещения он открывает, в какие глубины может пропустить, и как отреагирует на самого Чанга.

Итак – дверь, за которой – трапезная. Она огромна!

По всему помещению расставлены длиннющие столы, снабженные железными жаровнями, железными же, утыканными шипами ложами и какими-то хитрыми устройствами, заключающими в себе одновременно что-то вроде кузнечных клещей, распорок для фиксации и веревочных механизмов. Чанг не сомневался, все эти железные конструкции предназначены для изощренных пыток пленников – с последующим их поеданием.

В трапезной никого не было. Гигантское пространство было пустым – и оставалось непонятным, то ли, как в случае с галереями и тоннелями на нижнем этаже, всех колдунов отозвали куда-то в другое место, то ли здесь уже побывал паук – и перекусил колдунами. Чанг усмехнулся – если бы небеса решили повеселиться, они бы поступили именно таким образом!

В любом случае, Чанг должен проверить! Он шагнул в дверной проем и налетел на невидимую преграду, как на мягкую циновку – она упруго оттолкнула его назад. Вход был перекрыт! Трапезная не собиралась принимать Чанга за своего.

Он растерянно ткнул рукой в воздух впереди себя – бесполезно! Пройти не получится, и Чанг почему-то был уверен, что и призрачный кинжал ему не поможет. В клинке сокрыто гигантское могущество, но все же он призван рассекать камни, кости и сталь, а с бесплотной магией должна бороться другая магия.

Чанг отошел от двери и почувствовал – находиться в коридоре становится опасным! Его неудачная попытка пройти через дверь привлекла внимание «рисунков» на стенах, и сейчас они пытаются выяснить, кто пробрался внутрь храма – и почему не может попасть по назначению!

Чанг не стал медлить, развернулся и побежал по направлению к центральному залу. Ему необходимо время подумать, но коридор не даст ему и лишней секунды!

Чанга спасло только «порхание мотылька» – он набрал такую скорость, что защитные заклинания, вкрапленные в стены, не успели возвести на его пути преграду, способную его остановить. Чанг вылетел в зал, как вылетает легкая соломенная пробка из бутыли перебродившего ачачи (стоит только избавить ее от скрепляющей глины), и заклинания, спешившие вслед за ним, разочарованно остановились на краю коридора. Доступа в зал им не было!

А Чангу, в свою очередь, – в пресловутый магический коридор!

– И что дальше? – Чанг в задумчивости прохаживался по залу туда-сюда и размышлял. – Предположим, что заклинания в коридоре знают каждого служителя храма и пропускают его в соответствие с его рангом в те или иные помещения. Но, однако, с магической точки зрения настроить их таким образом – чрезвычайно трудная задача! Кроме того – количество храмовников постоянно меняется, и что теперь – каждый день перенастраивать заклинания? А есть еще повышения и понижения в статусе, есть еще пленники и рабы – ведь их тоже нужно как-то проводить – в ту же самую трапезную! Сдается мне, что процедура допуска должна быть организована просто – и пригодна для всех!

Чанг сконцентрировался – он должен найти нечто общее для всех колдунов – что-то, чем может воспользоваться он сам! И ответ на поверхности – Чангу нужно просто оглянуться назад и вспомнить, что он выпустил из вида.

– Балахоны! – мысль всплыла ясно и быстро. – На всех тварях без исключения – разноцветные балахоны! А если и мне попробовать нарядиться в один из них, вдруг они – универсальный ключ, позволяющий взаимодействовать с охранительными заклинаниями в коридоре?

Сегодня Чанг видел колдовские покровы следующих цветов: черные и грязно-серые – без знаков отличия, темно-зеленые с вышитым тотемом оскаленной летучей мыши, и на верхнем этаже – голубые с изображением степного ковыля. Если исходить из его ощущений, «летучая мышь» стояла в иерархии храма намного выше, чем «ковыль» – хотя и у «ковыля» были свои привилегии. Но главное!..

Чанг улыбнулся – ведь за ним охотился старый могущественный колдун, которого паук сожрал первым! Вот кого стоит обязательно осмотреть, и если Чанг прав – и проход в сердце храма открывается через балахоны – то на колдуне должно быть надето одеяние самого высокого ранга!

– За дело! – Чанг метнулся по лестнице на верхний этаж, дергаясь от омерзения, сорвал с одной из высохших мумий голубой балахон («ковыль»), сунул его в заплечный мешок и выбрался на крышу. Далее спустился вниз и побежал к воротам, за которыми, по его мнению, должен был валяться дохлый колдун и его подручные – не представляющие теперь никакой опасности.

Несколькими ударами призрачного кинжала Чанг перерубил массивные железные петли ворот и, подпрыгнув, ударил ногами по верхнему краю одной из створок. Створка со страшным грохотом опрокинулась внутрь – расплющив своим весом парочку мертвых колдунов, которых паук застал рядом с воротами. А вот и самое главное: мумия старого храмовника – в целостности и сохранности!

Своего давнего мучителя паук обглодал особенно тщательно – медленно и с наслаждением! От колдуна остались лишь сморщенные кости, череп уменьшился вполовину, и даже сейчас Чанг видел в нем отражение чудовищных мук, которые пережил колдун перед смертью. Но Чангу его было не жалко.

Он очистил балахон от останков колдуна и с удовольствием осмотрел его во всех подробностях. Одеяние было особенным – густо-лилового цвета с золотой двенадцатиконечной звездой на правом предплечье. Звезда как будто была живой – до сих пор, после смерти своего хозяина – она переливалась и плыла, и Чанг некоторое время зачарованно наблюдал за нею.

Странным было то, что он не чувствовал исходящей от звезды угрозы или же воздействия магии – звезда олицетворяла собой чистую силу, и ей было неважно, кому принадлежать! Возможно, она являлась каким-то особенным нейтральным источником могущества, который когда-то заполучил старый колдун и постоянно держал при себе!

– Тем лучше! – Чанг быстро примерил балахон – его невозможно отличить от старого колдуна! Ткань полностью закрывала всё тело, а голову защищал колпак с прорезанными дырками для глаз. Звезда балахона легла на плечо легко и органично, и Чангу даже захотелось прижать ее рукой и почувствовать ее жизнь и тепло. Но он пока не рискнул.

Оставалось немногое – взять один темно-зеленый балахон (у убийц из отряда колдуна они оказались точно такими же, что и у тех девяти, с которыми Чанг расправился в галерее), после – один черный и грязно-серый. Чанг решил – он должен заполучить все разновидности балахонов – вдруг ему потребуется доступ в подсобные помещения или, например, на склады в храме, где старый колдун явно ни разу не был – и неизвестно, позволено ли ему туда входить вообще!

Через четверть часа одеяния заняли своё место в заплечном мешке Чанга, а он вновь отдыхал на крыше – на первый взгляд, неотличимый от старого колдуна. С момента его прорыва в храм прошло уже достаточно времени, Чанг не сомневался – уже вечер, и, наверное, ему лучше не дожидаться наступления полной темноты – как известно, силы подземелий наиболее опасны ночью, а уж демон из провала – так уж точно!

Вот только Чанг, похоже, не сумеет пробраться в сердце храма засветло – следовательно, ему нужно дождаться завтрашнего утра! И ночевать в храме он не собирается – лучше уж на крыше! Так, как он привык – отмечая сквозь сон каждый шорох и малейшее подозрительное движение!

Чанг неторопливо перекусил лепешкой и куском копченой козлятины, запил ужин водой, выбрал место поближе к краю крыши и лег, предварительно установив несколько сигнальных охранительных заклинаний. Да – отдых ему необходим – всё остальное подождет до утра!

– Ау! – Джея присела рядом с ним на корточки и сунула травинку Чангу под нос. – Вставай, отважный воин! Наверное, во сне всех победил?

– Не сомневайся! – Чанг открыл глаза и улыбнулся. Короткий привал его освежил, и настроение заметно улучшилось. – Что, вперед?

– Угу! Надеюсь, мои слова всё еще у тебя в голове – не отставай и не предпринимай ничего без крайней необходимости! И без моего одобрения! Черный лес – хуже капризного ребенка, за любую промашку заставит заплатить мгновенно!

– Ладно, ладно! – Чанг поднялся. – Веди, женщина!

Джея громко засмеялась и неожиданно наградила брата легким подзатыльником – он не успел отпрянуть, и негодование отразилось на его лице.

– Эх, ты! Степной волк! Всё-то у вас не по-людски! Совсем ты дикий, шуток не понимаешь! Но ничего, научим! – Джея закинула мешок за спину и быстро пошла в сторону леса – к едва заметной тропке в буреломе. Раньше ее точно не было – Чанг был в этом уверен.

Чрез минуту они углубились в лес, и Чанг немедленно почувствовал его давящую силу. Деревья сомкнулись сверху сплошным темно-зеленым покровом, через который не пробивался ни один лучик солнца – тьма в лесу напоминала закатные сумерки. Но главное – повсюду ничем не нарушаемая тишина, зловещая и настороженная!

Чанг шел вслед за Джеей, и множество вопросов возникало у него в голове. Например – почему в лесу не слышно пения или пересвистывания птиц (и вообще, есть ли они здесь)? Как Джея и Чанг собираются вызволять Илию, если у них скованы руки, и они должны все свои поступки согласовывать с лесом – который, в свою очередь, находится под гнетом демонов? А если демоны им управляют, каким образом их одолеть в лесу?

Время от времени Чанг с удивлением обнаруживал рядом с собой странные растительные формы – их невозможно было отнести ни к деревьям, ни к кустарникам. Мясистые, торчащие из земли извивающиеся стебли, похожие на гротескные человеческие уши, или продолговатые чурбаки в половину человеческого роста с кожистой поверхностью, из которых сочилась алая дурно пахнущая жидкость, по виду напоминающая кровь – тут и там Чанг видел свидетельства чудовищных изменений, вызванных властью черных демонов над лесом.

Чанг не сомневался – и «уши», и «чурбаки», и множество других, несвойственных обычному лесу форм, – всё это проявление разрушительного дыхания преисподней – родины демонов, которые пытаются переделать свой новый дом под себя.

Лес, конечно, сопротивлялся, как мог, и все еще сопротивляется – Чанг чувствовал это. Лес не хочет поддаваться демонам, он хочет жить в чистоте и свете, но вынужден склониться перед их волей и шаг за шагом отступать, перерождаясь в нечто кошмарное – в чем места для человека вскоре совсем не останется.

Джея и Чанг медленно пробирались вперед – в направлении, определенном лезвиями кинжалов «высших демонов». Еще до захода в лес Чанг передал один амулет Джее (поменьше), а второй оставил себе:

– На-ка возьми! Не знаю, как насчет «высших», но с пастушьими обязанностями они точно справляются хорошо!

Джея недоуменно посмотрела на Чанга, ожидая объяснений – но их не последовало. А что объяснять – обыкновенный компас, только на демонский лад!

Через каждые полчаса Джея и Чанг делали короткий привал – сверяли направление, и Джея общалась с лесом, уговаривая его пропустить разведчиков дальше. И ни разу у Чанга не возникло желания подслушать ее разговор – почему-то это выглядело недопустимым! Словно лес – некий храм, в котором нужно соблюдать строгие правила, а самоуправство навлечет только беду!

Несколько непривычным было и то, что Инга, обычно не страдавшая отсутствием тем для разговора, ни разу не промолвила и слова – даже когда Чанг мысленно обратился к ней с каким-то вопросом.

Небесный оберег лишь явственно цыкнул на него, предлагая прикусить язык и оставить свои вопросы при себе – и Чанг, конечно, не возражал. Он увидел, что для такого поведения у Инги есть веские основания – следовательно, лучше пока ее не беспокоить.

Через несколько часов пути Джея и Чанг вышли на освещенную солнечными лучами небольшую полянку – Джея громко вскрикнула и бросилась на землю, раскинув руки и приглашая Чанга последовать ее примеру.

– Наконец-то! Я уже и не надеялась, что мы найдем Спасительницу!

– Что ты имеешь в виду? – Чанг присел рядом и сразу почувствовал волчий голод и сонливость.

– Полянка! Мы называем их Спасительницами – единственное место в лесу, избавленное от воздействия магии демонов. Здесь можно оставаться хоть целую вечность, и с тобой ничего не случится. И иного места, чтобы перекусить и отдохнуть, в лесу нет!

– И вы точно знаете, где они находятся? – Чанг обвел рукой поляну. – Спасительницы! Т. е. у вас есть карты леса?

– Да нет же! – Джея быстро распаковывала сумку, доставая сыр, вяленое мясо, хлеб и воду. – Какие могут быть карты, если лес сам открывает тебе дорогу в зависимости от настроения? Наши мужчины, например, научились охотиться недалеко от города – и лес одаривает их зайцами и кабанами, и даже лосями – а мне вот никогда в моих странствиях не попадалось ни то что зверюшки, но даже и птицы! Зато я могу передвигаться на большие расстояния – и всегда на пути меня будет ждать Спасительница, куда бы я не шла! Как такое можно объяснить?

– Да! – Чанг с интересом осматривался. Бывать в девственном лесу ему еще никогда не приходилось (его удел, как кочевника – редкие группки деревьев в степи и в холмах), а уж в лесу, подобном этому – тем более. Здесь на полянке чувствовался покой – теплые лучи Солнца грели лицо, воздух был свеж и наполнен чудесными лесными ароматами ягод и еще чего-то – терпкого. – Т. е. ты хочешь сказать, что Спасительница – блуждающая полянка, и заранее знать о времени и месте ее появления нельзя?

– Точно! – Джея протянула Чангу кусок хлеба с сыром. – Мало того, что Спасительница живет своей жизнью, она привязана к конкретному человеку – вернее, человек привязан к конкретной Спасительнице. Вот эта, например, моя! Я зову ее Утром!

– Утром? А почему именно так?

– Потому! – Джея беззаботно рассмеялась. – Здесь всегда – солнечное теплое летнее утро – даже если в лесу – ночь! Даже если в лесу – снега по горло, и вьюга готова замести любого рискнувшего выйти за порог! А Утро? Я могу пойти в одну сторону – и встречу ее, могу пойти в другую – и встречу тоже ее, могу пойти в третью – и опять Спасительница будет меня поджидать. Утро – как мама, и я часто думаю о ней, как о матери! Вот так-то!

Они поели.

– Передавай Спасительнице от меня огромное спасибо! – после хлеба и сыра Чангу еще сильнее захотелось спать. – Как, по-твоему – может, нам вздремнуть? Я сегодня прошел уже столько, сколько в обычной жизни не прохожу и за неделю!

– Эх, ты! – Джея шутливо бросила в Чанга сучок. – Лежебока! Целый день только и спишь, пока я занята! И как при такой лени ты достиг такого воинского могущества? Не пойму!

– И я сам не знаю! – веки Чанга смыкались, словно на них ногой давил великан. Не в силах сопротивляться, он закрыл глаза, проваливаясь в сон и тут же знакомо взмывая в небо…