Спасение

Узнав, что Эльза вернулась из марсианской Арийи, патриарх решил лично с ней познакомиться. Перед ним предстала симпатичная круглолицая арийка с вьющимися волосами и удивительно мелодичным голосом, который она тут же и продемонстрировала:

– Я безмерно вам благодарна, ваше величие за себя, и, главное, за Эрика. Мне трудно представить, что сейчас его не было бы в живых, если бы не вы. Никогда себе я этого не простила бы… я и сейчас постоянно себя ругаю…

Эрик Первый не удержался, подошел и погладил ее по шелковистым волосам:

– Не казни себя, девочка. Ты в любом случае не удержала бы его. Он, как и его новый приятель Игорь, все равно бы переступил формальную черту. Мне это хорошо известно, потому что я… тоже такой.

Эльза изумленно смотрела на патриарха и пыталась увидеть в его глазах хоть какое-нибудь лукавство. Однако тот был абсолютно серьезен.

– Извините, ваше величие, разве подобное мировоззрение можно ограничить рамками патриарха?

– Я понял тебя. Можно, но очень трудно. Нам в Арийи многое нужно сделать, но прогресс не под силу догматикам. Поэтому в первую очередь нужно менять наши законы, уклад нашей жизни. Как ты правильно заметила, необходимо расширять рамки возможностей арийцев, патриархов, страны. Нам нужно полностью пересмотреть политику в отношении землян. Сейчас существует доктрина, преследующая цель завоевания планеты. Раньше во главу угла для достижения этой цели ставились силовые методы. Сейчас этого уже нет. Решено это достичь мирным путем. Я же считал и считаю, что саму доктрину в корне нужно менять. Мы должны искать пути мирного сосуществования с землянами. Я думаю, что так или иначе начало этому положено. И ты знаешь кем. Да, да, Эриком Двадцать Вторым. Арийи нужно не сажать его в тюрьму и, тем более, убивать, а делать нашим посланником на Земле. А известного тебе Игоря Родионова – посланником в Арийи. И через этих молодых ребят налаживать наши отношения. Что-то подобное все равно бы случилось. Парни просто ускорили события. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы все развивалось так, как я сказал. Ближайшая моя задача – спасти Эрика и переместить его в лунную Арийю.

– Эрик мне говорил, что пока это не получается.

– Да, но это пока. У нас еще есть время.

Однако, как показали дальнейшие события, времени на это практически уже не осталось. В середине дня с патриархом связался Ральф и попросил срочной аудиенции. Через несколько минут взволнованный советник уже входил в кабинет Эрика Первого:

– Ваше величие, полчаса назад я общался с Лоренцем. Он поделился со мной секретной информацией: Дитрих Третий привел нашу Тайную службу в полную боевую готовность.

– В связи с чем?

– К Земле движется транспортный корабль под управлением Игоря Родионова.

– ???

– Сегодня утром марсианские рабы в количестве двухсот человек захватили космогравилет. Одним из организаторов побега является Родионов. Он же и управляет этим кораблем.

– Поступок неординарный. Вот это личность!

– Думаю, это не главное. У них в заложниках находятся несколько арийцев. Кроме того, маршал пытается использовать Эрика Двадцать Второго для оказания влияния на беглецов.

– Каким образом?

– Пока неизвестно. Он, скорее всего, откажется им помогать и разозлит Старейшего. В любом случае над ним сейчас нависла реальная угроза. Его нужно спасать, ваше величие.

– Ты прав, Ральф. Срочно свяжись с советником Дитрихом. Жду его на новом космогравилете. Возьмите оружие. Вылетаем через полчаса.

– Нам не помешали бы еще и несколько вооруженных тайнистов.

– Это лишнее, Ральф. Во-первых, мы привлечем этим лишнее внимание моих коллег-патриархов. Во-вторых, у них есть непосредственный начальник – Лоренц. Пока он разберется в сути происходящего, мы потеряем время. Ну а в-третьих, наша миссия должна быть абсолютно секретной.

– Лоренц предан вам. Он лучший ученик Людвига.

– Я не спорю. Поэтому не хочу его сразу ставить перед выбором. Все! Я принял решение!

Через полчаса белый гравилет патриарха взял курс на Марс. Корабль был сделан совсем недавно по личному заказу патриарха и являлся предметом его гордости. Технические требования Эрик Первый разработал самостоятельно. Гравилет мог обеспечить автономное пребывание в нем десяти арийцев в течение полугода. Мощность его вооружения была несравнима с мощностью любого из существующих арийских кораблей, а его корпус мог выдержать однократный залп лучевой пушки. Но самым большим достоинством являлись его скоростные качества. Они превосходили соответствующие параметры других космогравилетов почти в полтора раза.

Неожиданно в цитроне патриарха появился его давний приятель Каспар Четвертый, который являлся вторым номером в иерархии блюстителей законов и постоянно проживал на Марсе:

– Эрик, ты просил держать тебя в курсе событий, связанных со смертником Эриком Двадцать Вторым. Его навестила делегация, состоящая из наших и тайнистов. У них было задание – заставить смертника повлиять на Игоря Родионова с целью возвращения беглецов. Тот категорически отказался и тайнист Вернер Одиннадцатый в него выстрелил. К счастью для всех заряд прошел мимо. Только что Старейший пригласил к себе всех руководителей блюстителей и Тайной службы. Совещание состоится через два часа. По окончании я вновь с тобой свяжусь.

Получив информацию, патриарх долгое время сидел в задумчивости. Наконец, он встал, прошел в дальний угол общего отсека, и поднял руку с цитроном. В световой рамке тут же появился… Ганс Первый. Советники от неожиданности схватились за головы.

– Неужели это свершилось? – прошелестел Старейший. – Сам Эрик Первый связался со мной по собственной инициативе. Что же вашему величию надобно?

– Не ерничай, Ганс. Мне только что сообщили о побеге рабов. Я хотел бы тебе напомнить о том, что, какие бы меры в отношении беглецов не предпринимались, все арийцы должны оставаться в правовом поле. Я в первую очередь имею в виду Эрика Двадцать Второго. В отношении его действует однозначный приговор, и вероломства я не допущу.

– Какой побег, Эрик? У тебя устаревшая информация. Да, рабы пытались убежать. Мы их призывали к благоразумию и уговаривали вернуться. Они не согласились даже под страхом смерти. Поэтому мы их уничтожили.

– В живых кто-либо остался?

– Нет. Разнесли всех в клочья. Их было двести человек, включая пятерых обнуленных арийцев. Кроме того, утерян транспортный гравилет. Как ты думаешь, кто виноват в этой трагедии? Молчишь?… А я скажу! Твой подзащитный, вот кто. Он привез в Арийю этого Родионова вопреки всем нашим законам. А ты мне тут рассказываешь о каком-то правовом поле. Эту заразу надо давить на корню, не взирая ни на что. Но, увы… ты прав. Суд состоялся. Приговор вынесен. Полгода, подаренные ему тобой, мы подождем. Пусть посидит, а потом ответит за все. У тебя ко мне все?

– Ганс, ты сказал больше, чем я ожидал. Я очень хотел бы тебе верить. Я попытаюсь это сделать.

Старейший вышел из связи, а в ослепительно белом гравилете, стремительно отдаляющемся от Луны, опять надолго повисло молчание. Советники все еще не могли прийти в себя от неожиданного решения патриарха связаться с Гансом Первым, а сам Эрик Первый пытался оценить его степень искренности. Как только патриарх собрался нарушить молчание, его цитрон вновь засветился:

– Эрик, у меня опять новости. События произошли гораздо раньше, чем я рассчитывал. Ганс Первый только что по неизвестным причинам отменил общий сбор. Вторая новость трагическая – тайнисты уничтожили гравилет беглецов. Хорошо это или плохо, я не знаю. Во всяком случае, для тебя – это информация к размышлению.

– Каспар, в живых кто-либо остался?

– По официальным данным – нет. Если появится что-то новое, я сообщу.

С этими словами он отключился, а патриарх тут же поинтересовался параметрами полета. Дитрих ответил, что корабль идет со своей максимальной крейсерской скоростью, равной почти полутора миллионов километров в час и что включены все системы безопасности, в том числе и суперзащита системы распознавания. Конечная точка полета при сложившемся в данный момент взаиморасположении планет будет достигнута через сорок пять – пятьдесят часов.

Эрик много раз за свою жизнь летал на Марс. Впервые он посетил красную планету еще во время учебы в университете. В то время о существовании марсианской Арийи никто даже и не предполагал. Это в настоящее время существует устойчивая гипотеза о наличии четвертой Арийи где-нибудь на краю Солнечной системы. А может быть, и не только четвертой. В шестидесятых же годах прошлого века арийцы не сомневались, что оазисы жизни древние обустроили только в Антарктиде и на Луне. Посещение планеты Марс было запланировано в рамках практических университетских занятий. Тот полет, наверное, не совсем продуманный и организованный, был полон неожиданностей и опасностей. Началось с того, что корабль с двадцатью студентами и столькими же взрослыми арийцами по пути следования попал в жесткий метеоритный поток. Система безопасности того времени не достаточно четко справилась с этим бедствием, в результате чего скорость гравилета упала в два раза. Тем не менее, возвращаться не стали, потому что до цели оставалось всего несколько часов полета. На поверхности планеты из трех запланированных суток они находились всего часов двадцать, а собственно за пределами корабля в скафандрах удалось поработать два-три часа, не больше. Виной всему оказались мощные пылевые бури, разыгравшиеся как раз в это время. Прогноз на ближайшее время, переданный из лунной Арийи, был неутешительным, поэтому раньше времени было решено покинуть планету. При взлете корабль попал в вихревую воронку, после чего пилоту чудом удалось вывести его на орбиту. Это был едва ли не единственный случай, когда в гравилете, тем более – космическом, полностью отказали все системы, в том числе и двигатель. А именно это и произошло, когда, слава богу, корабль уже оказался за пределами атмосферы планеты. Через три дня прилетел другой корабль и спас всех арийцев. С тех пор у Эрика при приближении к Марсу всегда имело место некое чувство тревоги, а при возвращении – напротив: чувство радости и легкости. При полетах к другим объектам Солнечной системы таких эмоций у него не возникало, хотя позже ему доводилось садиться на Венеру и Меркурий, и даже пролетать атмосферу Юпитера. По иронии судьбы именно ему удалось обнаружить доказательства существования марсианской Арийи и принять участие в первой экспедиции, посетившей новую территорию.

– Ваше величие, – вывел патриарха из воспоминаний Ральф, – я вижу, вы очень опасаетесь за судьбу Эрика Двадцать Второго. Позвольте мне связаться с Лоренцем, ввести его в курс дела и попросить его обеспечить охрану смертника да нашего прибытия.

– Как ты себя это представляешь?

– Поверьте мне – у Лоренца такая возможность имеется.

– Нет, Ральф. Я уже по этому поводу все сказал. Конфронтация раньше времени может значительно усложнить ситуацию. Дитрих, мы можем увеличить скорость корабля?

– Очень незначительно, ваше величие. На гравилете установлен двигатель новейшего типа. Его пограничные режимы еще не достаточно хорошо изучены. В постоянном режиме мы его не можем форсировать. Я попробую периодически разгонять его до максимальных оборотов. Этим самым мы сможем увеличить скорость процентов на десять, то есть наше время в пути сократится часов на пять.

– Приступай.

В ослепительных лучах Солнца корабль патриарха с невероятной для современных арийцев скоростью мчался к планете Марс. Когда настало время сна, советники проследовали в свои купе. Эрик же остался в общем отсеке. Всю ночь он провел в размышлениях, несколько раз прерываемых неспокойной дремотой. В обрывках сна он снова видел маму. Ирма почему-то находилась в том далеком берлинском доме. Ту, родную маму, он внешне уже давно не помнил. В его памяти сохранилось только ощущения раннего детства, где Ирма являлась почти ее копией. Поэтому образ матери в его памяти был однозначным. Она ушла пятнадцать лет назад, когда достигла предельного возраста арийки. К тому времени Эрик уже был патриархом. Отец же носил звание почетного патриарха. Генрих был старше жены на семь лет. Звание давало ему право дожить до своей естественной смерти, которая и наступила через полчаса после сожжения Ирмы. Он даже не успел отойти от крематория. Так в один день пятидесятилетний патриарх Эрик Первый лишился обоих своих родителей. Он понимал, что арийская норма предельного возраста является чудовищным преступлением против человечности, но, когда она принималась, он не был ее противником. В то время перевесили прагматические преимущества этой давней инициативы Гитлера, заключающейся в том, что современная арийская медицина могла гарантировать безболезненное существование арийца именно до этого возраста. Вторым аргументом, оправдывающим законность этой нормы, являлось поддержание среднего возраста населения, который был установлен в пределах сорока лет. В день смерти родителей у него произошла переоценка собственного отношения к жизни и смерти. Он долго проклинал себя за то, что своей властью не отменил сожжение матери, хотя вероятность этой отмены была весьма призрачной. Прецедентов по отмене этой нормы для кого бы то ни было, кроме патриархов, в истории Арийи еще не было. После смерти родителей, испытывая чувство вины, Эрик с удвоенным рвением стал опекать Конрада и Катрин. Несмотря на отсутствие элементарной взаимности, ему удалось вывести их в элиту арийского общества. Конрад стал патриархом, а Катрин – руководителем Медицинской Службы лунной Арийи.

Второй день полета начался еще одной сногсшибательной новостью. Ральф связался со своим давним приятелем Лоренцем и тот сообщил, что впервые землянами задержан арийский нелегал. Это произошло в Москве. Российским спецслужбам удалось захватить молодого арийца, несмотря на применение тем специальных защитных средств. Выяснилось, что эта новость тоже была в тему, поскольку на него вышли и взяли под наблюдение в связи с поисками пропавшего Игоря Родионова. Эрик знал и всегда говорил о том, что рано или поздно нечто подобное произойдет и тогда урегулировать подобную проблему мирным путем будет весьма не просто. А обойтись в подобном случае без легализации Арийи практически не представлялось возможным. Это событие явилось из ряда вон выходящим, но, тем не менее, очередная новость для патриарха стала практически непереносимой. К вечеру в цитроне вновь появился Каспар:

– Эрик, у меня для тебя плохая информация. Я тут практически бессилен. Могу только немного потянуть время.

– Говори же, Каспар! – воскликнул патриарх.

– Ганс Первый издал приказ, отменяющий отсрочку приговора патриаршего суда в отношении Эрика Двадцать Второго. Там указано, что приговор следует привести в исполнение немедленно.

– Как будет исполняться приказ?

– Как обычно, в крематорий смертника поведет группа из четырех арийцев. В группе два тайниста и два блюстителя. Тайнисты с приказом находятся сейчас у нас. Я могу оттянуть время максимум на час. Кроме того, я определю в группу и проинструктирую Августа. Это тот самый, который прошлый раз помешал застрелить твоего тезку. Он еще прибавит минут пятнадцать-двадцать. У меня все.

– Спасибо, Каспар, – срывающимся голосом проговорил Эрик. – Дитрих, сколько нам еще лететь?

– Три часа, ваше величие.

Эрик взглянул в иллюминатор. Никогда Марс не казался ему таким зловещим и мрачным, как сейчас. Казалось, протянув руку, можно обжечься об этот багровый шар.

– Дитрих, я приказываю разогнать двигатель до максимальных оборотов и не сбрасывать их вплоть до входа в атмосферу.

– Мы уничтожим корабль и себя. На скорости, даже в три раза меньшей, мы сгорим уже в верхних слоях, не говоря о том, что никак не сможем маневрировать.

– Дитрих, я верю, ты сумеешь. Прошу тебя… дай команду на разгон.

– Я это уже сделал, ваше величие, – невозмутимо ответил тот, – но настоятельно рекомендую нам всем одеть скафандры.

Расстояние до планеты гравилет преодолел всего за час с небольшим. Дитрих сам поразился техническим возможностям его двигателя. Вход в атмосферу на такой скорости мог сразу же разрушить обшивку аппарата, поэтому он решил входить по касательной, постепенно уменьшая угол наклона и гася скорость. Приемлемая скорость появилась только на третьем витке вокруг планеты, после чего корабль пошел на снижение. Внутри стало душно и арийцы пристегнули шлемы. При входе в тоннель гравилет все еще имел скорость, раз в пять большую, чем полагается в этом случае. Поэтому он два раза ощутимо приложился к его стенам. Противоперегрузочная система не смогла полностью отработать эти удары, в результате чего многие предметы внутри корабля не удержались на своих местах. Это же постигло и Ральфа, который в этот момент привстал с кресла. Его отбросило к противоположной стене, придавив сверху столом, который, правда, успел приобрести более безопасную форму. Гравилет мчался по тоннелю, а Дитрих едва успевал открывать и закрывать встречающиеся на пути шлюзы. Наконец, корабль влетел в марсианскую Арийю и проследовал в направлении тюрьмы смертников.

В камере смертника была открыта дверь, возле которой стоял темнокожий раб. Дитрих отключил визуальную защиту, и Ральф в скафандре тут же выпрыгнул из корабля. Раб от неожиданности попятился и… упал.

– Где Эрик? – крикнул Ральф.

Негр привстал и потряс головой, явно еще не придя в себя.

– Мы друзья Эрика Двадцать Второго и хотим его спасти, – повторил Ральф. – Где он сейчас?

Том, узнав Ральфа, попытался улыбнуться и замахал руками:

– За ним пришли, запеленали и повели туда… повели сжигать…

– Давно?

– Минут двадцать назад.

Ральф вскочил в гравилет и тот, развернувшись, полетел в сторону, указанную Томом. Впереди показалось куполообразное здание с арочным входом и изображением орла над ним. Гравилет чуть не врезался в эту арку, а патриарх на этот раз выскочил из него первым. Он мельком взглянул на орла и… сердце его упало. Под арийским символом сиял светящийся круг. Эрик Первый знал, что это такое. В этот момент он имел пурпурно-красный цвет, а это означало, что включена печь.

– Ваше величие, может быть, там кто-нибудь другой, – набежавший Ральф схватил патриарха за руку и потащил внутрь здания.

Ворвавшись, Эрик Первый увидел у входа в зловещий шар двух тайнистов, а между ними громилу в коричневом комбинезоне. Тот чуть сдвинулся в сторону, а за ним… за ним стоял живой Эрик Двадцать Второй. Патриарх с бешено колотящимся сердцем набрал воздух в легкие и крикнул:

– Остановитесь! Именем Арийи, приказываю – остановитесь!

Тайнистов и палача сдуло как ветром. Смертник же бессильно опустился на колени. Подбежавшие Ральф и Дитрих схватили его под руки и вытащили из этого страшного здания.

Очнулся молодой ариец уже в гравилете, когда Марс отдалился не менее чем на миллион километров. Дитрих держал, не сбрасывая, режим максимальных оборотов. Патриарх склонился над своим подопечным как раз в тот момент, когда у того дрогнули веки.

– Где я? Ваше величие, это что – уже рай?

– Не волнуйся, сынок, ты живой и находишься в безопасности. Спасибо тебе за то, что сразу меня узнал.

– Меня же толкали в печь…

– Мы тебя практически из нее и вытащили, – послышался голос Ральфа.

– Ральф, и ты здесь. Как я рад вас видеть!

– А как мы рады тебя видеть, если бы ты знал, – засмеялся Ральф. – Знакомься, это Дитрих. Он тоже советник патриарха. Только благодаря его умению управлять космогравилетом, мы застали тебя живым.

– Спасибо, Дитрих, – проговорил Эрик. – Я – Эрик Двадцать Второй.

– Я в курсе, – улыбнулся тот. – В последние дни ты у нас находишься в центре внимания. Как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил Эрик, вставая с дивана. – Только очень хочется есть.

– Я бы тоже не отказался, – поддержал его Ральф. – Давайте все к столу.

Завибрировал цитрон патриарха и в световой рамке возник Каспар:

– Эрик, я только что узнал, что у тебя все получилось. Я делал все, что мог, но, честно говоря, успех твоей акции был маловероятен. Как тебя удалось так быстро преодолеть последний отрезок пути? Молодец! Ты не представляешь, что сейчас у нас творится. На всех экранах и во всех цитронах сейчас находится Ганс Первый с истерической речью. Он объявил тебя врагом арийской нации и призвал всех честных арийцев тебя арестовать, а если ты не подчинишься, то убить на месте. Да, да, он так и сказал. Я думаю, что это выступление идет и в лунной, и в земной Арийях. Кроме того, он распорядился послать вдогонку несколько тайнистских гравилетов и, само собой, при подлете к Луне вас будут ждать такие же – и твои, и земные.

– Ничего, прорвемся. Спасибо тебе, Каспар. Ты мне очень помог.

– Мы же друзья, Эрик. Обращайся, если что.

На смену Каспару тут же пришел очень взволнованный и растерянный Конрад:

– Эрик, ты меня видишь?

– Да, Конрад, что случилось?

– Ты еще спрашиваешь?! Где ты сейчас находишься?

– Лечу домой. Завтра встретимся.

– Встретимся?! Это будет, наверное, весьма проблематично. Что ты наделал, Эрик? Я только что смотрел выступление Старейшего. Оно шло в записи, поскольку в это время он сам со мной связался. Ты поставил себя вне закона. Дался тебе этот смертник? И что теперь делать мне?

– Конрад, успокойся. Я не ставил себя вне закона. Напротив, я практически в последний момент не дал этот закон попрать. Это Ганс поставил себя вне закона. Это он пытался единолично отменить решение патриаршего суда. А я не дал ему это сделать и убить, именно убить, а не казнить, Эрика Двадцать Второго. А тебе, Конрад, теперь нужно делать выбор. Ты меня понял?

– Да, понял. Где сейчас находится смертник?

– Он рядом со мной. С ним все в порядке.

Когда Конрад вышел из связи, патриарх откинулся в кресле, тяжело вздохнул и посмотрел на своих советников:

– Что скажете, мои дорогие?

– Нам предстоит борьба, – ответил Ральф.

– В истории Арийи наступает переломный момент, – добавил Дитрих.

– Это все из-за меня. Простите, если сможете, – подал голос смертник.

– Успокойся, Эрик, – сказал патриарх. – Этот конфликт назревал давно. Ты только немного ускорил события.

– Нам необходимо узнать обстановку в лунной Арийи. Я свяжусь с… Алексом и все выясню, – проговорил Дитрих.

В световой рамке цитрона Дитриха тут же появился советник Алекс. В отличие от патриарха Конрада он пребывал, можно сказать, в приподнятом настроении:

– Мы собрались для обсуждения дальнейших наших действий, – в рамке поочередно появились советники Зигмунд, Йоган и Герхард, – Пригласили патриарха Конрада, но он отказался. Собирались связаться с Эриком Первым, но не решились, поскольку опасаемся ему навредить. Дитрих, недавно прошло выступление Старейшего. Население лунной Арийи по нашим наблюдениям восприняло это как очень неудачную шутку. Пока обстановка в стране нормальная и мы, как можем, всех успокаиваем. Ты и Ральф должны быть в данный момент вместе с патриархом. Не так ли?

– Так и есть, мои дорогие помощники, – Эрик Первый жестом попросил Дитриха увеличить сферу обзора цитрона. – Мы сейчас находимся на борту корабля и мчимся домой. С нами находится спасенный Эрик Двадцать Второй. Завтра мы будем уже на месте.

– Ваше величие, разрешите мне высказать свои соображения, – попросил Зигмунд.

– Конечно, высказывай.

– Я думаю, что будет правильно, если вы прямо сейчас обратитесь к народу лунной Арийи. У нас имеется ретрансляционный цитрон, который мы сразу же подключим. Поверьте, дорога каждая минута. Заодно и мы послушаем.

– Ты прав, Зигмунд. Я должен защитить себя от этих гнусных обвинений. Ваш цитрон может отправить мое обращение в земную и марсианскую Арийи?

– Может. По крайней мере, часть обращения те арийцы получат, пока Тайная служба не спохватится и не заблокирует его на входе. В лунной Арийи этого не произойдет, так как сигнал будет идти непосредственно с этого цитрона, да и Лоренц, я думаю, не позволит себе это сделать.

– Готовы?

– Герхард, подключай цитрон… все. Готовы. Начали!

– Арийцы! К вам обращается патриарх Эрик Первый, руководитель лунной Арийи. Буквально час назад вы прослушали выступление старейшего патриарха Ганса Первого. Мне не довелось лично это услышать, но я знаю и представляю его содержание. Если опустить все эпитеты и угрозы, а принять во внимание только обвинения в мой адрес, то вы поймете, что все это является гнусной ложью отдельно взятого субъекта. Высшим органом управления Арийи, как вы знаете, является Совет патриархов, а высшей судебной инстанцией – высокий патриарший суд. Ни один ариец, ни одна организация не могут отменить решения вышеуказанных инстанций, кроме них самих. Недавно патриарший суд приговорил к смертной казни молодого арийца Эрика Двадцать Второго с полугодичной отсрочкой исполнения приговора. Ганс Первый лично отменил эту отсрочку и приказал немедленно его уничтожить. Мне вместе с моими помощниками в последний момент удалось предотвратить это убийство. Реакцию на это вы уже слышали. Теперь Ганс Первый, у которого, по-моему, уже начались необратимые старческие изменения психики, приказал вам меня убить. Дорогие соотечественники! Обращаюсь к вашему разуму. Он у нас с вами имеется не для того, чтобы бездумно выполнять безумные приказы, а для того, что прежде чем что-либо сделать, все же подумать. Мы с вами вместе составляем великую арийскую цивилизацию. Я прошу вас, не дайте никому уничтожить ее пещерными примитивными методами. Всегда с вами – ваш патриарх Эрик Первый.

– Браво, ваше величие! – воскликнул советник Герхард, убрав цитрон. – Теперь все стало на свои места. Я проследил за сигналом. Земная Арийя приняла сообщение полностью. Марс же отключился на слове «…психики». Местные арийцы, я думаю, поймут, что это принудительное отключение.

После обеда в цитроне патриарха появился Лоренц, который, судя по всему, тоже находился в не лучшем психологическом состоянии:

– Я – в полном смятении, ваше величие. Каждые полчаса со мной связывается мой непосредственный начальник Дитрих Третий, напоминает мне о присяге и дает конкретные указания. Последний приказ, который был мной получен несколько минут назад, заключается в том, чтобы я вновь вывел на орбиту Луны двадцать новейших боевых кораблей Тайной службы. К нам, по-моему, присоединятся еще столько же гравилетов земной Арийи.

– Почему вновь?

– Потому что такой же приказ был дан мне вчера в связи с побегом рабов марсианской Арийи, но он был сразу же отменен по причине уничтожения корабля беглецов. Я обязан в любом случае выполнить этот приказ, а дальше действовать по обстановке. Надеюсь, вы меня правильно понимаете, ваше величие.

– Я хорошо тебя знаю как отличного профессионала и честного арийца, поэтому не стал с тобой связываться первым и давать тебе какие-либо указания. Ты слышал оба выступления и обладаешь полной информацией о последних событиях. Я думаю, что в первую очередь ты должен разобраться с самим собой.

– Ваше величие, вы для меня являетесь эталоном арийца и моим патриархом. Людвиг, который был вашим лучшим другом, являлся моим учителем на протяжении многих и многих лет. Однако я дал присягу Арийи и своему непосредственному руководителю Дитриху Третьему. Уверен, что они не посмеют уничтожить патриарха.

– Ты должен определиться в том, что для тебя означает Арийя. Я же со своей стороны снимаю с корабля все защиты и открыто следую в лунную Арийю. Успехов тебе и до скорой встречи.

Лоренц недооценил степени озлобленности Ганса Первого и прыти его верного подданного – Главного тайниста. Когда до Луны оставалось около ста тысяч километров, в поле зрения патриарха уже попали несколько черных дисков Тайной службы. Их количество возрастало с каждой минутой. В момент появления в цитроне маршала Дитриха Третьего Ральф насчитал их уже около шестидесяти единиц. Они образовали полукруг на пути следования белого корабля, остановились и выпустили манипуляторы. Слева действительно располагались два десятка гравилетов Лоренца. Остальные же принадлежали Тайной службе земной Арийи. Патриарх приказал остановить корабль и всем облачиться в скафандры.

– Ваше величие, патриарх Эрик Первый, – торжественно начал маршал, – вы должны подчиниться воле народа Арийи и в сопровождении кораблей Тайной службы вернуться в марсианскую Арийю. Там вы и ваши советники будете подвержены следственным действиям и преданы суду. Преступник же Эрик Двадцать Второй должен быть немедленно казнен.

– За что же мы должны быть преданы суду?

– Это вопрос не ко мне. Я исполняю приказ Старейшего патриарха Ганса Первого.

– Этот приказ преступен и я не намерен его выполнять.

– Для этого случая у меня есть другой приказ. Мы уничтожим ваш гравилет со всем его содержимым.

– Только попробуйте! Вас проклянет тот самый народ Арийи, от лица которого вы пытаетесь выступать.

– Тут и пробовать нечего… всем кораблям, находящимся на позиции, приготовить оружие! По моей команде, по гравилету врагов Арийи, приказываю – ого-о-онь!!!

Перед тем, как наступила полная темнота, Эрик Первый успел заметить две мощные вспышки, сверкнувшие со стороны эллипсов земной Арийи и сопровождаемые воплем Главного тайниста. Корабль содрогнулся, несколько раз перевернулся вокруг своей оси и отключил все системы. Патриарх уже не видел, как выстрелили все гравилеты лунной Арийи и разнесли в космическую пыль два диска, исполнивших приказ. Он не видел, как бросился к нему Ральф, как не видел и того, что при ударе один из самых лучших и преданных ему арийцев Дитрих Шестнадцатый получил травму, несовместимую с жизнью. Ему также не пришлось увидеть, как пять черных гравилетов, бережно захватив манипуляторами корабль патриарха, проследовали в сторону лунной Арийи.