Рабство
Пронзив гигантский прозрачный купол, гравилет Тайной службы, наконец, приземлился. Как позже узнал Игорь, купол выполнял две основные функции: ограничивал свободу передвижения и являлся источником света в темное время суток, обеспечивая круглосуточное освещение города рабов. Была, правда, еще и третья – усмирительная. Если бы все рабы взбунтовались, то мощные насосы могли бы выкачать необходимое для их усмирения количество воздуха.
Из здания полукруглой формы вышел ариец в желтом комбинезоне и приказал Игорю следовать за ним. В просторном помещении, куда они в итоге попали, находились еще два арийца, облаченные в такую же одежду. Сопровождающий усадил Игоря, а тот, что был старше и плотней, проговорил на плохом английском:
– Как тебя зовут? Кто ты по национальности?
– Меня зовут Игорь Родионов. Я – русский, – ответил он по-английски.
И тут же добавил по-немецки:
– Не мучайтесь, я хорошо разговариваю на немецком языке.
Старший ариец при этом в изумлении уставился на сопровождающего. Тот подсел к нему ближе и несколько минут что-то негромко объяснял.
– То, что тебе не нужно изучать немецкий – это плюс, – радостно сообщил старший, – а вот то, что ты не просто раб, а раб-преступник – это… тоже плюс. Потому что мы все здесь, – он обвел взглядом присутствующих, – коллеги.
– Вы – обнуленные арийцы? – спросил Игорь.
– А ты откуда знаешь? Ах, да – наш предатель тебя просветил. Вот за это его и сожгут… Может быть тебе тоже желтый комбинезон выдать?
После этих слов все дружно рассмеялись.
– И голова у тебя, Родионов, светлая, – изрек ариец, давясь от смеха. – Я имею в виду волосы, и глаза – голубые.
Он замолчал, но, спустя минуту, продолжил уже серьезно:
– Ты знаешь, Игорь, была бы моя воля, я бы определил тебя поближе к управлению всем этим хозяйством, – он сделал в воздухе круговое движение рукой, – и на арийца ты похож, и немецкий знаешь, да и сам вроде не дурак. Однако в отношении тебя имеется предписание. Они, – на этот раз он поднял вверх палец, – требуют направить тебя на тяжелые горные работы, конкретно, на литиевые рудники. А там долго не живут. Правда, у тебя есть еще одно преимущество. Нам сообщили, что ты геолог по профессии?
– Да, вам правильно сообщили.
– Это, возможно, тебя и спасет. Только ты не скромничай. Всегда говори о своих достоинствах. Сейчас тебя Франц переоденет и определит на жительство. А меня зовут Вальтер. Я в этом секторе – главный. Если что – обращайся. До свидания.
В этот раз на Игоря надели темно-оранжевую форму. Такого же цвета были обувь и берет. На левой руке ему защелкнули браслет с металлической пластиной. На ней проступало: «IGOR 100321». Кроме носителя информации, как выяснилось позже, браслет выполнял функцию радиомаяка. Любой ариец со своего цитрона, набрав порядковый номер и слово «раб», мог сразу же определить координаты носителя.
Поселили новоиспеченного раба в один из домов барачного типа. По планировке он напоминал известный Игорю космогравилет. По центру барака проходил длинный, слабо освещенный, коридор. По обе его стороны располагались комнаты с дверьми-купе. В каждой из них находились по четыре человека. За исключением той, которая находилась прямо напротив входа. Надпись на двери «Старший раб» определяла ее назначение. Избранник судьбы и арийцев проживал за ней в гордом одиночестве. Коридор заканчивался туалетом и душем. Когда Игорь вошел в свою комнату, у него возникла еще одна ассоциация – студенческого общежития: встроенный шкаф у входа, четыре спальных места и стол с двумя стульями у окна. Здание было двухэтажным, и второй этаж в точности повторял первый.
В углу спал человек. Франц пояснил, что раб отдыхает после рабочей смены. Показав Родионову его место, ариец удалился. Игорь вдруг отчетливо понял, что находится на финишной прямой своей жизни, которая, возможно, окажется длиннее всей его предыдущей истории, а эта комната с кроватью – последняя его обитель. Если, конечно, ничего не предпринимать. А что тут можно предпринять? «С подводной лодки никуда не денешься», – всплыло в памяти расхожее выражение. Помочь могут только какие-либо события, не зависящие от него самого. Например, его начнут искать. Ну и что? Кто знал и узнает об этой Арийи, тем более, марсианской? Скорее всего, его уже посчитали погибшим и поставили на нем крест – в прямом и переносном смысле. Эльза, конечно, сообщила Юле, что он жив и скоро вернется домой. Но он же не вернулся! Этот звонок Юля и все, кому она о нем рассказала, скорее всего, уже посчитали идиотской шуткой.
Вдруг Игорь кожей почувствовал на себе пронзительный взгляд. Чернявый сосед проснулся и внимательно за ним наблюдал.
– Здравствуй, – улыбнулся Игорь, – меня зовут Игорь, а тебя?
– Я – Слободан, – произнес тот.
И тут же неожиданно добавил:
– Живу я здесь очень долго.
Игорь обратил внимание на две особенности: немецкий язык собеседника был далеко не идеален и общался он с явной неохотой.
– Слободан, кто ты по национальности и как вообще сюда попал?
После паузы тот пробурчал:
– Ты говоришь как ариец и задаешь такие же вопросы.
Игорь рассмеялся. Он понял, чего боится этот человек.
– Не волнуйся. Я тоже раб. Просто я хорошо знаю немецкий язык. А вообще-то я – русский.
Для пущей убедительности он добавил по-русски:
– Я из России. Проживаю, точнее, проживал в Москве. А ты Слободан, похоже, либо из бывшей Югославии, либо из Болгарии, да?
Собеседник слегка оживился:
– Я серб по национальности. Родом из Приштины. Это в Косово. В середине девяностых мы бежали из албанского плена. На привале в лесу заснули, а проснулись уже здесь. Все восемь человек. В живых сейчас остался только я. А тебя как захватили?
– Меня не захватывали. Я сам сюда прилетел.
– Как это?
Игорь коротко рассказал свою историю. Слободан присвистнул и произнес:
– Я знаю много разных историй, но такое слышу впервые. Многие из Южной Америки здесь находятся как бы по своей воле. Все они из беднейших слоев населения своих стран. Арийцы в открытую ездили по трущобам и обещали им спокойную и сытую жизнь. Те даже что-то там подписывали. Потом тоже засыпали и просыпались уже здесь. Некоторые бузили. Их ловили и куда-то увозили. Потом привозили. Сейчас они ходят как роботы и мрут как мухи. Мой тебе совет – веди себя тихо.
– А кто у нас тут еще живет? – Игорь обвел взглядом комнату.
– Иван из Молдавии – он здесь давно, почти как я, и Диего из Мексики – его привезли месяца три назад. Они сейчас в шахте.
– Молдаванин русский язык знает?
– Да, знает, он говорил. Повезло вам с Иваном. Ему больше. Он на немецком языке хуже меня разговаривает. Очень трудно он ему дается.
– Работа тяжелая?
– Конечно, тяжелая. Особенно вначале. Потом втягиваешься. Смена – двенадцать часов. Перерыв на принятие пищи – полчаса. Правда, имеется один общий выходной в неделю. А недавно сделали еще и дополнительный. Этот – по скользящему графику. Некоторые не выдерживают. Их увозят навсегда. Говорят, что сжигают, – последнюю фразу Слободан произнес шепотом.
Потом добавил:
– Как и тех, которые сходят с ума от мысли, что они находятся на Марсе. Правда, арийцы заинтересованы, чтобы таких рабов было меньше. Поэтому один раз в месяц – обязательная беседа с психологом и медосмотр. Некоторые поначалу беседуют с психологом каждый день. Врачи и психологи, увидишь – они в белых и серебристых комбинезонах, такие вежливые и добрые, не то, что наши желтопузые.
– Полагаю, что мой предшественник, – Игорь похлопал рукой по кровати, – тоже был не из счастливчиков.
– Я не хотел тебе говорить, Игорь, но ты все равно бы об этом узнал. Это место, куда тебя определили, какое-то проклятое. За время, которое я здесь нахожусь… кстати, какой сейчас год?
Игорь ответил.
– Так вот, – продолжал Слободан, – за два десятка лет на этом месте побывало человек двести. Нет, наверное, другого такого во всем нашем секторе. Я сомневаюсь, что кто-либо из них сейчас жив. Последний здесь был сравнительно долго – больше двух месяцев.
– А что с ним случилось?
– В дальней шахте отскочившей породой разорвало скафандр. Я подбежал через несколько секунд – он был уже мертв. Саид из Туниса. Больше всего на этом месте человек продержался месяца четыре, а меньше всего – несколько часов. Поэтому я тебе желаю поставить рекорд… Максимальной продолжительности, конечно.
Игорь впервые увидел, как Слободан улыбается.
– А что такое дальняя шахта? Есть и ближняя?
– Да. Ближняя шахта находится, собственно, в Арийи. Туда нас доставляют минут за десять. В ней легче, потому что работаем в легких скафандрах и сила тяжести в ней привычная. А на дальнюю лететь нужно около часа, в том числе минут тридцать над поверхностью планеты. Работаем там в тяжелых скафандрах. Сила тяжести – в два раза меньше, а это сильно утомляет.
– И что, все рабы, живущие в городе, работают на этих рудниках?
– Нет. На литиевых рудниках работают, наверное, тысячи три человек. Это пять ближайших бараков. Остальные – кто где. Кто расширяет Арийю, кто добывает воду из ледников. Кто-то работает на заводе, а кто-то – в обслуге. Последним повезло больше всех. У них самая легкая работа, за исключением того, что отдыхают они по скользящему графику. Женщины почти все работают там.
– Сколько всего рабов в городе?
– Тысяч двадцать, не меньше.
– Судя по всему, здесь нет ни календарей, ни часов.
– Зачем счастливым людям время? – вновь улыбнулсялся Слободан. – Здесь и ночи нет. Все время – день.
– Как это? В других частях Арийи ночь есть. Там темнеет и светает так же, как и на Земле. А здесь что, не так?
– Я знаю, что на Земле и Луне есть такие же страны. Некоторые рабы там были. Я знаю еще и то, что в марсианской Арийи тоже есть темная ночь. Как только вокруг темнеет, у нас начинает светиться купол – и опять день.
– Зачем это?
– Наверное, чтобы мы все время были на виду. А вместо часов у нас есть лампочка и звонок, – Слободан показал на зеленую полоску над дверью.
«Совсем как в космическом корабле», – подумал Игорь.
– Они сигнализируют, что до отправления на работу остался один час. За полчаса до отправки открывается столовая там, на площади, – Слободан махнул рукой в ее направлении, – и ты должен успеть позавтракать и сесть в гравилет, который привез предыдущую смену. Он находится на земле всего десять минут: пять – на высадку и пять – на посадку.
– А если не успел?
– Тех, кто не успел, собирает Вальтер со своей командой и сажает в карцер. Посидишь двенадцать часов, а то и больше, в каменном мешке без пищи, воды и туалета – следующий раз успеешь. В шахте тоже есть сигнализация. Работает три раза. В первый раз ты должен бежать к месту приема пищи, во второй – на работу и в третий – к гравилету. Бывает, что и там не успевают. Этим еще хуже. Они работают со следующей сменой, а потом опять со своей. Когда прилетаешь сюда, опять нужно бежать в столовую, потому что она закрывается через полчаса после прибытия гравилетов. Так что все просто. Зачем здесь часы?
– В выходные тоже бегать приходится?
– Нет. В выходной ты вообще можешь не вставать и лежать целый день. А некоторые все время сидят в столовой. Она открыта целый день, а еще там наливают руму. Это алкогольный напиток градусов десяти. В столовой можешь пить сколько хочешь. Кроме того, в выходной открывается общий дом.
– Это что такое?
– Там встречаются мужчины и женщины. Я уже туда не хожу, а Иван еще ходит, хотя говорит, что скоро тоже перестанет.
– Питания хватает?
– Хватает, чтобы не помереть с голоду. Правда, последнее время выдают по пять жетонов в неделю, а рядом с бараком поставили автомат в виде бочки. Бросаешь жетон, а оттуда вылетает пакет с бутербродом и пластиковый стакан с какао или кофе. Тебе жетоны дали?
– Нет, – сказал Игорь и почувствовал, как у него забурчало в животе.
– До ужина часа три. У меня есть жетоны. Могу тебе один дать… в долг.
Игорь не стал скромничать. Слободан отвел его к бочке. В стакане, конечно, было не какао, а тем более, не кофе. И бутерброд этот не каждая собака бы съела, но Игорь был так голоден, что проглотил все, почти не почувствовав вкуса.
Примерно через час с двумя сумками появился Франц.
– Игорь, это твои скафандры и нижняя одежда. Как пользоваться – научат коллеги, – он кивнул в сторону Слободана и усмехнулся.
– Размер хоть мой?
– Рост – сто восемьдесят два, вес – семьдесят пять.
– Да, рост точно такой, а вот вес – восемьдесят килограммов.
– Сейчас – семьдесят пять.
– Откуда ты знаешь?
– Опыт. В любом случае там есть допуски. Твоя смена – с теми двумя, которые скоро появятся. Твой шкаф, – Франц заглянул в шкаф, – этот. Завтра после смены и ужина – к врачу и психологу. Тебе об этом напомнят. Вначале будет трудно, потом втянешься. Будут проблемы – заходи или вызывай, – Франц показал на две кнопки, располагающиеся справа от двери, – Слободан о них, наверное, не успел сказать. – Желтая – это я, оранжевая – ваш старший раб Билл. Да, чуть не забыл – это…
– Я знаю, жетоны на еду.
– Ну и прекрасно. До свидания.
Игорь отдал один жетон Слободану, а сам принялся рассматривать содержимое сумок. Там были два скафандра и два комплекта трикотажного белья. Один из них был такой легкий, что походил на комбинезон, в котором Игорь провел почти неделю. Он отличался лишь тем, что был изготовлен из тонкой и очень мягкой фольги и вместо капюшона был шлем. Второй скафандр был идентичен тому, в котором он с Эриком ходил по Луне, только покрыт сверху той же фольгой.
Вскоре ярко вспыхнула зеленая полоса над дверью, и зазвонил зуммер. Слободан начал собираться на работу. Выставил сумку со скафандром и стал делать зарядку.
– Нужно размять кости, чтобы они были готовы к нагрузке. А тебе советую со мной поужинать. В следующие полчаса будет больше народу, который к тому же будет не очень добрым. А еще я бы тебе посоветовал: с желтопузыми разговаривай – «да» или «нет». И добавляй при этом – «ваше величие». Они это любят, а, если что не так, то все припоминают.
Они вышли на улицу. Между круглым зданием, где находились арийцы, и столовой простиралась огромная площадь. Территория рядом со столовой была сплошь оранжевой. Возле нескольких дверей скопились не менее пятисот человек, одетых в одинаковую форму. В какой-то момент двери открылись, и народ хлынул внутрь, но давки никакой не было, хотя передвигались все очень быстро. Слободан сел сам и посадил рядом Игоря. Еда уже находилась на длинном столе. Напротив каждого располагалась большая тарелка с куском то ли рыбы, то ли мяса и порцией каши, половина свежего огурца и большой ломоть черного хлеба. Запивалось все это мутной сладковатой жидкостью. Игорь старался поглощать пищу быстро, но, когда, еще не закончив, он поднял глаза, за столом уже никого не было. Перед Слободаном, который все еще находился рядом, была пустая тарелка и пустой стакан.
– Если ты будешь так питаться, то тебе обеспечен постоянный карцер, – буркнул он и собрался уходить.
– Так это же ужин.
– Ужин сейчас для тебя, а для остальных – завтрак. Все, я побежал.
Игорь постарался быстрее проглотить оставшуюся пищу и выбежать из столовой. Выбегал он последним. За ним наглухо закрылись двери. Площадь напоминала гигантский муравейник. Рабы выскакивали друг за другом из гравилетов, похожих на старинные дирижабли, и быстро двигались в сторону столовой. Рядом с гравилетами в строгом порядке стояли другие – готовящиеся к отправке. Как только корабль покидал последний прибывший раб, начинался обратный процесс. Минут через пять все было кончено и гравилеты один за другим поднялись в воздух и покинули город рабов через отверстие в куполе. Как выяснилось позже, всего в городе насчитывалось пять таких площадей. На остальных в этот момент происходило нечто подобное. За несколько секунд вновь открывшаяся столовая поглотила оранжевую массу и площадь опустела. Игорь побрел в сторону барака. Возле круглого здания стоял Вальтер и как будто кого-то поджидал.
– Мне нужно тебя кое о чем попросить, – сказал он, когда Игорь с ним поравнялся.
– Если нужно, то попросите, – ответил Игорь и увидел, как лицо Вальтера перекосила гримаса.
– У тебя такой характер или ты дерзишь специально? – голос Вальтера стал на тон выше.
– У меня и в мыслях не было…, – хотел было оправдаться Игорь.
– Молчать! – перебил Вальтер. – При разговоре со мной ты должен говорить: «Да, ваше величие»; «Слушаюсь, ваше величие». Понял?
– Понял, – тихо сказал Игорь и вспомнил предостережение Слободана.
– Еще раз спрашиваю – понял?
– Понял, ваше величие.
– Вот так-то. Ладно, на самом деле я добрый. Могу тебя взять под свою защиту. При одном условии.
– Слушаю, ваше величие.
– С тобой в одной комнате проживает раб по имени Иван – шустрый такой субъект, хотя уже и немолодой. Его знают многие рабы, и он тоже со многими знаком. Часто бывает замечен в других бараках. Это не запрещено, но и не очень приветствуется. Моя просьба заключается в следующем: каждую неделю после выходного дня будешь мне о нем докладывать. Мне хочется знать обо всех его передвижениях, разговорах и так далее. Согласен?
Игорь посмотрел на Вальтера и понял, что, если он откажется, то сразу подпишет себе приговор. Нужно согласиться, а там действовать по обстоятельствам.
– Согласен, – проговорил он.
– Вот и умница, – Вальтер поднял левую руку, на которой красовался громадных размеров цитрон желтого цвета.
Из него выползла рамка с изображением Игоря и воспроизведен весь их разговор.
– Это для архива, – весело констатировал ариец.
И тут же добавил:
– Если мне твоя информация понравится, будешь получать жетоны вот для этого автомата, – он показал на желтую бочку, стоящую рядом с круглым домом. – Вот тебе один на пробу.
Вальтер протянул ему кругляш желтого цвета. Игорь принял жетон и побрел к бараку.
Не успел он зайти к себе в комнату, как туда же ввалились остальные жильцы номера. Оба были чернявые и коренастые. Старший, а это, несомненно, был Иван, заговорил первым.
– Это кто поселился в нашем домике? – с ярко выраженным акцентом спросил он по-немецки.
– Это я поселился в вашем теремке, – ответил Игорь по-русски.
Иван открыл рот и сел на кровать.
– Русский?!
– Да, зовут Игорь.
– А меня Иван. Я молдаванин. Это – Диего. Он мексиканец.
– Очень приятно. Я уже в курсе – мне Слободан говорил.
– О! Слободан – наш старожил. Не только здесь, но и вообще в городе. Он в Арийи уже лет двадцать. Ты, Игорек, как здесь оказался? И надолго ли к нам?
Последний вопрос показался самому спрашивающему очень смешным, и он расхохотался. Диего, молчавший до сих пор, пробурчал на еще более худшем, чем у Ивана, немецком языке:
– Говорите по-немецки. И я посмеялся бы.
Иван перешел на немецкий язык:
– Я спросил у Игоря, надолго ли он к нам. А он молчит, не отвечает.
Теперь и Диего затрясся от смеха.
– Я – на неделю, а потом сбегу, – в тон ему ответил Игорь.
– Куда!? На чем? Я здесь нахожусь меньше времени, конечно, чем Слободан, но тоже очень долго и ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь даже шутил на эту тему. Ты первый. Молодец! Так как ты сюда попал, если серьезно?
Игорь опять коротко, но уже более красочно, рассказал свою историю.
– Ты один здесь такой: попал сюда не как все, и убежать хочешь. Надо нашим рассказать. У нас тут своя диаспора. В нашем секторе теперь уже четверо русских, пятеро украинцев, один белорус, один молдаванин – я, два казаха, восемь таджиков, три туркмена, два узбека, – Иван поднял глаза к потолку, – три киргиза и один латыш. Иногда собираемся и разговариваем по-русски. Вроде легче становится. Диего тоже ходит к своим. Латиносов тут, наверное, добрая половина. Все здесь общаются с земляками. Арийцы этому не мешают. Тебе когда на работу?
– Вместе с вами.
– Скафандры выдали?
– Да, только что.
– Завтра возьми легкий скафандр. Будешь держаться меня. Новички обычно сразу попадают в карцер.
– Слободан об этом говорил.
– А теперь спать-отдыхать. А то с непривычки сил не хватит, – Иван улегся в свою кровать. Диего уже сопел.
– Иван, туалетные принадлежности здесь имеются?
– Все там, – махнул рукой тот и тут же уснул.
В туалете, умывальнике и душевой, вопреки ожиданиям Игоря, было чисто. Вместо бумаги и полотенец использовались вода и сжатый сухой воздух. Роль зубной щетки, как и ожидалось, выполняла тонкая струя воды высокого давления с пахнущим мятой раствором.
Проснулся Игорь от кошмара, где его своим длинным языком захватила фарьена и тащила к себе в пасть. Постепенно сон сменился явью, которая была не на много лучше. Игорь обнаружил, что в комнате больше никого нет. Открыв шкафы, он убедился, что все сумки на месте, то есть его не забыли. Легкий скафандр, который он тут же примерил, действительно оказался впору. Франц не ошибся. Когда Игорь попытался пристегнуть шлем, вошел Диего. Он долго смотрел на тщетные попытки новичка, а потом сказал что-то по-испански. Игорь разобрал только слово «карцер». И только после этого показал, как это правильно делается.
Иван влетел в комнату практически одновременно с сигналом. После того, как он проверил содержимое сумки Игоря, перекрестился и сказал по-русски: «С богом!», они вышли на площадь. Картина уже была знакомой: по площади в направлении столовой брели бывшие свободные люди. Игорь подумал, что в истории человечества такого интернационального коллектива, собравшегося в одном месте, еще не было. У каждого из этих людей когда-то была своя судьба, страна, родственники, друзья. Сейчас, как бы цинично это ни звучало, судьба у них всех была общей. Кто-то по большой глупости выбрал ее сам, а кого-то выбрал злой рок – человек оказался не в том месте и не в то время.
– Почему все выходят так рано? Здесь минут десять ходьбы, а столовая открывается через полчаса.
– Чтобы успеть занять позицию «На старт», – пояснил Иван.
– Побываешь в карцере – вопросы отпадут сами собой, – добавил Диего.
– А ты там был? – полюбопытствовал Родионов.
– Его в последний раз, то есть во второй, – ответил за Диего Иван, – еле откачали. Хорошо, что у врача был нужный препарат. Он, я уверен, туда больше не попадет, а ты не отвлекайся и держись меня.
В столовой все повторилось в точности, как и в предыдущий раз, за исключением того, что Игорь вышел не последний, а в числе последних – его активно тащил Иван. На этот раз он старался глотать, практически не жуя. Он никогда так быстро не ел, но все равно выскочил из-за стола последним. Только благодаря своим спортивным данным и Ивану, у дверей он оказался все-таки вовремя. Почти бегом они проследовали к одному из гравилетов и заняли место в колонне по три человека, буквально прижавшись к его гладкому корпусу. Иван явно пользовался среди рабов авторитетом, поэтому Игорю позволили стоять рядом с ним, немного сместив других. Из гравилета появился Слободан. Он шел в числе последних, низко опустив голову и ссутулившись. Как только прозвучал сигнал, колонна двинулась, и, словно большая оранжевая змея, быстро заползла в гравилет. Внутреннее его содержание напоминало земной аэробус. Два прохода делили ряды кресел на три по четыре. Всего в корабле размещалось около двухсот рабов. Не успел Игорь расположиться рядом с Иваном, как гравилет взлетел. Маленькие круглые иллюминаторы также придавали схожесть с лайнером. Иван сказал, что по пути на дальний рудник рабы просят сделать иллюминаторы больше. Однажды с ними летел Вальтер и ради смеха устроил для рабов аттракцион. Он сделал невидимым весь корабль и рабы в своих креслах буквально висели в пространстве. У одного из них, вспомнил Иван, тогда случился сердечный приступ. Тем временем корабль влетел в открывшееся в стене круглое окно и через пять минут приземлился в рукотворной пещере.
– За мной! – скомандовал молдаванин и побежал.
Игорь едва успевал, несмотря на то, что был намного его моложе. Издалека доносился грохот. Наконец появилась похожая на автоматические камеры хранения раздевалка. Отличие заключалось лишь в том, что на ячейках из серого пластика не было дверей. Иван, бросив сумку в ящик, за несколько секунд снял с себя оранжевую униформу и надел белье и скафандр. За это время Родионов успел лишь положить сумку и снять брюки.
– Быстрей! Смотри на меня, а не по сторонам.
Вокруг перемещалось и переодевалось множество рабов, но во всем этом хаотическом движении присутствовал какой-то странный порядок – люди друг другу абсолютно не мешали. Иван вытащил из углубления ящика белую повязку, надел на голову и сверху защелкнул шлем. Игорь к этому времени только начал натягивать скафандр. Толпа редела на глазах. Все бежали в сторону гигантской арки, за которой тоже наблюдалось интенсивное движение. Шлем пристегнул уже на ходу. За аркой по рельсам в обе стороны непрерывно двигались вагонетки. Запрыгнув в одну из них, они покатились в сторону усиливающегося грохота, который был слышен даже под шлемом. Вскоре рельсы разделились и вагонетка, прокатившись под горку, оказалась непосредственно в забое. Несколько огромных роторных машин, стоявших в шеренгу, вгрызались в стену. Управляли ими те же рабы. Сквозь толстое стекло были заметны оранжевые скафандры. Четверо арийцев в желтых касках, надетых поверх шлемов, находились недалеко от вагонеток и наблюдали за происходящим. Все прибывшие, рассредоточившись по своим машинам и вооружившись металлическими лопатами, сгребали породу белого цвета, сыпавшуюся из машин, и бросали в вагонетки. В этом вся работа и заключалась.
Часа через три, когда Игорь подумал, что силы его окончательно оставили, наступила некая легкость, которая позволила дотянуть до обеда. По сигналу все опять же начали запрыгивать в вагонетки. Нестерпимо хотелось снять шлем, но Иван жестом показал, что этого делать не стоит. Спустившись в тоннель, все попали под мощные струи воды, а затем – горячего воздуха. В длинном коридоре на стенах висели крюки, на которые рабы вешали свои скафандры. В нижнем белье через умывальники и туалеты они попадали в холл, где стояли такие же, как и в столовой, длинные столы со скамейками. Хотя Игорь вновь закончил трапезу в числе последних, он так сильно уже не напрягался. После непродолжительного отдыха рабы в обратном порядке вернулись в забой.
К концу смены от монотонной работы у Игоря рябило в глазах. Тем не менее, несмотря на большую физическую нагрузку, он абсолютно не потел, и за всю смену ему ни разу не захотелось в туалет. Уже за ужином Иван пояснил, в чем тут дело. Во-первых, пот поглощала и одновременно являлась дезодорантом специальная ткань белья, а во-вторых, Игорю повезло, что у него организм выводит много жидкости именно посредством потоотделения. Многим приходится постоянно терпеть и не всем это удается. Ужин по скорости поглощения пищи заметно отличался от обеда и, тем более, от завтрака. Пищу поглощали не спеша, а некоторые даже переговаривались между собой. У Игоря гудели ноги, болела спина, однако, тем не менее, он чувствовал себя нормально. К тому же, он был доволен тем, что тревожившая его неизвестность осталась позади, и, конечно же, тем, что его первый трудовой день не закончился карцером.
На обратном пути Диего сообщил Родионову, что тот находился под пристальным наблюдением и «желтые», скорее всего, огорчились тем обстоятельством, что им не удалось засадить новичка в карцер. А все благодаря Ивану, который взял его под свою опеку. Поэтому Родионов решил выразить ему благодарность неким признанием. Он вытащил из кармана желтый жетон и продемонстрировал его:
– Ты знаешь, что это такое?
– Знаю. Это белый хлеб с ветчиной и настоящий кофе. Как он к тебе попал?
– Мне его дал Вальтер и пообещал еще. Взамен я должен следить за тобой и регулярно ему докладывать.
Иван пристально посмотрел на Игоря:
– Я бы на месте Вальтера тебя на эту роль не выбрал.
Затем удовлетворенно продолжил:
– Если серьезно, то спасибо за откровение. Мы из этого мероприятия извлечем только пользу. Будем лакомиться, – он показал на жетон, – и все будут довольны.
– И Вальтер?
– В первую очередь. Мы с тобой будем решать, что ему сказать, чтобы он был доволен.
После длительной паузы Иван добавил:
– И чтобы мы были целы. Чтобы здесь выжить, нужно быть хитрее.
В комнате Игоря ожидал старший раб по имени Билл, чтобы доставить новичка на медосмотр и беседу с психологом. Врач, арийка средних лет, предложила Родионову полностью обнажиться и уже знакомым «фломастером» исследовала каждый сантиметр его тела. После этого провела экспресс-анализ и сняла все биометрические параметры. В заключение, положив руку с цитроном на знакомую уже полусферу, она ознакомилась с состоянием здоровья раба.
– Годик еще протяну? – поинтересовался Игорь.
Врач рассмеялась, но вполне серьезно сказала:
– Все зависит от тебя. Старайся, если это возможно, больше отдыхать. У тебя все нормально, только очень незначительно повышена нижняя граница артериального давления. Рекомендацию свою я уже озвучила – по возможности больше отдыхать. Ты немец?
– Нет, русский.
– Откуда такое знание немецкого языка?
– Хорошие были учителя, – ответил Игорь.
Психолог, совсем молодой парень по имени Клаус, тоже сразу обратил внимание на язык. Его интересовали детские и уже взрослые увлечения, родители, отношение к Арийи. Вопросы сыпались до тех пор, пока Игорь не стал рассказывать об истории проникновения в Арийю. Клаус, изумленный, как маленький ребенок, раскрыв рот, слушал его рассказ. Интерес арийца подогревался еще и тем, что он был знаком с Эриком. Клаус учился в университете земной Арийи всего на курс выше. Эрик был популярен среди студентов благодаря своему филигранному владению гравилетами. Иногда даже проводил среди студентов мастер-класс по исполнению некоторых трюков. Когда Клаус узнал о печальной судьбе своего коллеги, то надолго замолчал, а потом произнес:
– Были случаи в истории Арийи, когда приговоренного арийца оставляли в живых благодаря коллективной просьбе. Люди брали на себя ответственность за его дальнейшую судьбу. Я попробую изучить этот вопрос, оповестить всех наших общих друзей и помочь ему.
– Клаус, прошу тебя, сделай все, что только можно. Я переживаю за него больше, чем за себя, – взмолился Игорь.
– Тебе, к сожалению, я могу помочь только советом. Но обещаю: если Эрику поможет моя инициатива, то я ему обязательно расскажу о том человеке, который натолкнул меня на эту идею.
«Ночь» прошла спокойно. Игорь, придя домой, сразу же провалился в сон. Проснувшись, обнаружил то же, что и накануне: он находился в одиночестве. Следующая смена ожидалась на дальнем руднике, поэтому решение примерить соответствующую защитную одежду созрело вполне логично. Он не ошибся: скафандр был почти таким же, как и тот, «лунный». В нем, в отличие от предыдущего, имела место автономная система дыхания. В прежнем же скафандре дыхание осуществлялось атмосферным воздухом через фильтры. Игорь быстро облачился, прикрутил шлем и… чуть не задохнулся.
Когда он, едва сняв шлем, откашлялся, вошел Диего:
– Ты что, пробовал в нем дышать? Там же нет кислорода.
– Откуда я знал? Как же без кислорода?
– Контейнеры раздаются в гравилете по пути следования. При переодевании ты сам его туда вставишь.
– Переодеваться придется там же, в гравилете?
– Да. А где же еще? В руднике нет воздуха и температура там… градусов сто двадцать мороза.
– Вот это новости.
Прибежал Иван со словами, что сейчас уже зазвенит. И действительно – замигала зеленая полоса, сопровождаемая зуммером. Приведя себя в исходное состояние, Игорь покинул комнату последним.
В гравилете он сидел в крайнем ряду у иллюминатора, который по размеру раза в два превосходил вчерашний. Внизу проплывал однообразный пейзаж марсианской Арийи. Даже в фермерских хозяйствах преобладал темно-зеленый оттенок. Лишь изредка попадались какие-то разноцветные поляны. В определенный момент корабль завис на месте, а затем резко пошел вверх. Пролетев сквозь шлюзовые камеры, через десять минут он уже парил над поверхностью Марса. В иллюминаторе, кроме густой коричневой мглы, ничего не было видно. Иван пояснил, что за бортом сегодня разгулялась пылевая буря. По проходам прошли арийцы и раздали небольшие коробочки. «Совсем как в самолете», – подумал Игорь. Все, кто получили контейнеры, тут же вставляли их в свои скафандры и переодевались. Времени хватало, и для Игоря эта процедура труда не составила. Надев скафандр, он сразу отметил его очередное преимущество – между всеми присутствующими была установлена четкая радиосвязь. В ближней шахте общение происходило только жестами. Пролетев какое-то время вдоль горы, гравилет нырнул в круглую пещеру. Игорь успел заметить, что похожий «дирижабль» проплыл навстречу.
Приземлились в подобном гроте, что и в ближней шахте. Гравилет покидали через два шлюза, которые при посадке отсутствовали. Спустившись вниз, Игорь почувствовал себя физически гораздо легче. Не так, конечно, как на Луне, но тоже очень легко.
Далее повторилось то же самое, что и на ближнем руднике. Вагонетки привезли рабов в забой, в котором их ожидала уже привычная работа. Повторилось даже появление второго дыхания, хотя Игорю казалось, что, если сила тяжести меньше, то и усталости тоже будет меньше. В итоге оказалось как раз наоборот. Поэтому на обратном пути дремал, хотя одним глазом и смотрел в иллюминатор. Песчаная буря закончилась, и Марс предстал во всей своей неземной красе. Корабль двигался на небольшой высоте, и красноватый пустынный пейзаж за иллюминатором навевал грустные мысли, хотя, правильнее сказать, еще более грустные, чем обычно. Вдруг внизу из-за холма выскочило какое-то существо, пробежало по открытой местности и скрылось за ближайшей скалой. Игорь мгновенно «проснулся» и стал внимательно вглядываться в проплывающий унылый пейзаж. Второго зверя, который сделал похожий маневр, он увидел почти сразу.
– Иван, там внизу кто-то бегает! – крикнул Игорь.
Рабы, услышав его, захохотали так, что со стороны кабины пилота прибежали два арийца.
– Это они, – давясь от смеха, Иван показал на арийцев, – за плохую работу сбрасывают рабов вниз и они там бегают до тех пор, пока их не подберут обратно.
От этих слов некоторые рабы совсем забились в истерике. Развеселились и арийцы. Иван похлопал Игоря по плечу:
– Давно мы так не смеялись. Смотри, как ты развеселил народ.
«Шутка» распространилась уже среди всех присутствующих, потому что вокруг стоял характерный гул.
– Я на самом деле видел…, – начал было оправдываться Игорь, но Иван тут же его перебил.
– Ты именно это видел?
Игорь посмотрел в направлении, куда тот показывал. Силуэт бесформенного существа двигался по открытой местности.
– Да.
– Альфред, – обратился Иван к одному из арийцев, – дай, пожалуйста, трубу.
Ариец, как ни странно, принес Ивану полуметровую подзорную трубу. Иван протянул ее Игорю. Тот посмотрел через нее на одного из бегающих зверей и рассмеялся сам. Это были миниатюрные торнадо. Их было много. Одни возникали и сразу угасали. Другие держались долго – их он и принял за живых существ. Как выяснилось, эти торнадо всегда возникали по окончании большой бури.
Три дня прошли однообразно – чередование шахт, дикая усталость и тупое забытье. Пока не наступил выходной день. Готовиться к нему начали заранее. Обе смены рабов поменяли повседневную одежду. Старую отдали в чистку, а взамен получили новую. Заметен был также и духовный подъем. Появился блеск в глазах, а на лицах чаще стали мелькать улыбки.
В этот день «с утра» город рабов уже бурлил. Столовая открывалась на час позже обычного. Те, кто только что прилетели, об отдыхе даже и не думали. Они, в основном, и создавали шумный ажиотаж – до очередной смены они могли гулять целые сутки. Те, которые после выходного должны были отправиться на работу сразу, вели себя заметно тише. Как справедливо отметил Иван, излишества часто приводят к карцеру. На площади рядом со столовой народу было больше, чем в обычный день. «Как же это здание вместит столько людей?» – прикидывал Игорь. Как ни странно, вместило. Рабы, приученные под страхом смерти к порядку, нигде не создавали давки. Посреди зала возвышался огромный бак на колесах. В нем и содержалась вожделенная рума. Вдоль стены располагались также немаленькие кастрюли с торчащими из них черпаками. Иван подтвердил догадку Игоря о том, что в выходной день питание организовано по принципу самообслуживания.
– Шведский стол – как на курорте, – саркастически усмехнулся один из рабов, подслушавший их разговор.
Все брали кружки, наливали их дополна и рассаживались за столом. Игорь находился в компании с Иваном и Слободаном. Диего сидел за другим столом с такими же черноволосыми рабами. Рума напоминала по вкусу самодельное плодовое вино. Или, точнее, яблочный сок с добавлением спирта.
– Некоторые труженики проводят в этом заведении весь выходной день, – очень серьезно отметил Слободан, – а вечером, если, конечно, им не на работу, коллеги разносят их по кроватям. А если им на работу, желтопузые разносят их по карцерам.
От содержимого кружки, вместимость которой составляла никак не меньше полулитра, Игорь почувствовал неслабую отдачу. Сказалась, наверное, нервотрепка последних дней и то, что последний раз он употреблял спиртное месяца три назад.
– Э-э, парень, ты тоже не увлекайся, – сказал Иван, – тебе как раз сегодня на работу. Я не хочу, да и не только я, чтобы ты попал в карцер. Здоровья тебе это не прибавит. Положи себе что-нибудь поесть и хорошо закуси.
Игорь проверил все кастрюли. Их было много, но содержимое особым разнообразием не отличалось. Он обнаружил пару видов гарнира – рис, что-то вроде макарон и мясные изделия из одного и того же мяса, но разные по форме. Зато были огурцы: свежие и соленые, а в дальнем лотке он наткнулся на яблоки. В одну тарелку все не вместилось, поэтому пришлось брать вторую. Приятелей на месте не оказалось. Они сидели метрах в десяти в компании раба неопределенного возраста: с моложавым холеным лицом, но абсолютно седыми волосами. Поглощая пищу, Родионов краем глаза за ними наблюдал. Его соседи по комнате внимательно слушали собеседника. Было заметно, что седой пользуется у них непререкаемым авторитетом. Спустя некоторое время Игорь вдруг понял, о чем у них идет речь, точнее, о ком. Он заметил и кожей почувствовал, как во время разговора они втроем периодически посматривают именно на него. «Вот это новость, – думал он. – Что же они от меня хотят? И кто этот раб?». Однако вскоре успокоился и решил осторожно найти ответы на поставленные вопросы.
Некоторое время спустя Иван и Слободан вернулись за свой стол.
– С кем это вы так любезничали? – решил не откладывать в долгий ящик Игорь.
– Карел из соседнего сектора. Он чех…, – начал молдованин.
– Да что ты, Иван. Причем тут национальность? – перебил его Слободан. – Это признанный лидер среди рабов, который перед арийцами отстаивает наши интересы. Кстати, второй выходной – полностью его инициатива и заслуга.
– Он давно здесь? И сколько ему лет, если не секрет?
– Его привезли лет пять назад, – ответил Иван. – Сейчас ему тридцать четыре года. Он был самым молодым кандидатом на пост президента Чехии и являлся фаворитом предвыборной гонки. Его соперник, как уже выяснилось здесь, арийский разведчик, таким образом избавился от конкурента. В одну из ночей его похитила зондеркоманда и доставила сюда. Он поседел всего за полгода. На следующей неделе мы тебя с ним познакомим. Слободан и Диего сегодня меняются сменами.
– С какой целью?
– Слободан возвращается в свою смену. Мы с ним уже давно в одной связке. А Диего, когда его сюда привезли, был настолько напуган, что мне длительное время пришлось его опекать. Иначе его уже давно не было бы в живых.
– Здесь в одиночку очень трудно выжить, – объяснил Слободан. – Все стараются примкнуть к какой-нибудь группе. Здесь они сформированы уже давно – в основном по национальному или языковому принципу.
– Бывает, что и на другой основе, – добавил Иван.
– И каждая группа защищает своего участника? – предположил Игорь.
– Ты прав. Месяца три назад была бойня в столовой, а потом и на площади. Началось все из-за ерунды – кто-то кому-то не то сказал. Закончилось тем, что одного убили сами, двоих убили желтые и человек двадцать увезли – кого в карцер, кого к врачам. А мелкие стычки бывают часто. Даже в женском секторе. У нас группа самая мирная и самая интернациональная. Мы придерживаемся Карела. На второй или третий день после выходного мы тебя с ним познакомим.
– А почему не сегодня или прямо сейчас?
Слободан придвинулся к Игорю и стал объяснять полушепотом:
– Желтопузые, вообще-то, не против, чтобы рабы объединялись в группы, но стараются держать все под контролем. Посмотри вокруг – сколько их здесь.
Игорь обернулся, убедившись, что Слободан прав.
– На самом деле их еще больше, – продолжал шептать тот. – Если ты не знаешь, то я тебе скажу – они могут быть невидимыми.
– Я об этом знаю.
– Ну вот. Тогда что здесь непонятного? Карелу с тобой надо обговорить что-то такое, что не должно быть известно арийцам.
– Ну, а если это сделать завтра?
– Завтра ты будешь занят, – сказал Иван.
– Чем!?
– Ты забыл, что Вальтер завтра потребует от тебя отчет? Он обязательно его потребует в то время, когда это будет удобно ему.
– Нам с тобой к этому нужно еще и подготовиться, – вспомнил Игорь.
– Подготовимся в гравилете, когда будем возвращаться с работы. А ты, я смотрю, совсем протрезвел. Принеси-ка нам всем еще по кружечке божественного напитка.
Родионов послушно доставил три кружки румы и несколько яблок:
– Ваша рума – это даже не низкосортное вино. Это какая-то смесь. Пойло, короче.
– Она теперь и ваша, – сказал Иван.
– Что?
– Рума, говорю, теперь не только наша, но и ваша.
Слободан поперхнулся и закатился в смехе.
– Ну вот, – невозмутимо продолжил Иван, – одного развеселили. Да он уже и не один. Посмотри вокруг.
В дальнем углу толпа латиносов не только пела, но и танцевала. Небольшая группа азиатов что-то громко обсуждала. Обсуждение прерывалось взрывами хохота. Было заметно, что все без исключения пребывали в приподнятом настроении.
– Рума, – отдышавшись, сказал Слободан, – какая бы она ни была, хоть как-то скрашивает здешнюю скотскую жизнь. Кстати, от нее совсем не болит голова.
Игорь почувствовал, что снова начал пьянеть:
– А что, мужики, какие у вас тут еще развлечения?
Слободан опять засмеялся:
– Что и требовалось доказать!
– Развлечений много, – сказал Иван. – Главное, не дoразвлекаться до смерти.
Игорь посмотрел на Слободана – тот не переставал трястись от смеха:
– Иван, первая смерть – не за горами, если ты не перестанешь говорить.
– Пойдемте, ради бога, на воздух, – взмолился Слободан.
На площади людей было немного. Несколько небольших групп были заняты сами собой. Рядом совсем молодые ребята по очереди подбрасывали жетоны для автомата с едой, потом все вместе бежали к упавшему жетону и шумно о чем-то спорили.
– Не хотите ли посетить женский сектор или общий дом? – спросил у приятелей Иван.
– В этот сектор идите без меня, – подал голос Слободан, – я лучше посмотрю кино. Может быть, что-нибудь стоящее привезли.
Игорь спас коллектив от распада, предложив приятелям провести для него экскурсию по городу. Все с этим согласились. Секторы, из которых состоял город рабов, были абсолютно идентичны по архитектуре и количеству проживающих. Различались они только направлением деятельности «населения». Два из них работали по расширению Арийи, один – на шахтах и два оставшихся, в том числе и женский, на всех остальных работах. Женский сектор находился в противоположном конце города. Туда компания и проследовала. В следующих двух секторах, где располагались проходчики, наблюдалось большое количество азиатов и негров. До сегодняшнего дня Игорь видел всего несколько негров и только сегодня обнаружил небольшую группу азиатов. В этих же секторах не менее половины обитателей составляли представители негроидной и монголоидной расы. Ни Иван, ни Слободан не смогли объяснить причину этого явления. Они лишь отметили, что в последние десять лет в их секторе представители указанных рас почти не восполняются. Наконец, показался «общий дом». Крупнейшее здание в городе располагалось на границе последнего мужского сектора и женского. Половина его, то есть первые четыре этажа представляли собой комплекс залов с различными аттракционами и играми, в том числе и азартными. Эквивалентом денег опять же служили жетоны для пищевых автоматов. Здесь же, на втором этаже, находились несколько кинозалов. Остальные этажи дома состояли из множества комнат, где и уединялись рабы с рабынями. Недалеко от «общего дома» располагалась женская столовая. Эти два объекта вместе с прилегающей площадью и являлись центром культуры и отдыха города рабов. Площадь, особенно вблизи столовой, напоминала оранжевый ковер в желтую крапинку. Арийцев было достаточно много, а если учесть еще и невидимых, то их было просто очень много.
Слободан предложил подняться на второй этаж и посмотреть какой-нибудь новый фильм. Над входом в просмотровый зал висели… часы. Обыкновенные круглые часы с циферблатом. Отличие от обычных заключалось лишь в том, что они выполняли функцию таймера и отсчитывали время до начала сеанса. В зале находились не более десяти человек. Показывали далеко не новый голливудский боевик: горы трупов и кошмарный синхронный перевод с английского. «Лучше бы его вообще не было», – подумал Игорь. После фильма Иван затащил всех на третий этаж, где они поменяли на фишки по одному жетону. Результат игры в рулетку был таковым: Иван выиграл два жетона, а Игорь и Слободан свои проиграли. Последний настолько огорчился, что молдованин попытался вернуть ему жетон, но тот категорически отказался. Иван успел выяснить, что арийский жетон ценится как три рабских, после чего заговорщицки сказал Игорю, что с завтрашнего дня точно начнут богатеть. Выйдя на площадь, Слободан посмотрел куда-то вверх и начал собираться домой. Игорь проследил за его взглядом и увидел на общем доме шесть фонариков. Горел третий справа. Это означало, что до начала очередной рабочей смены оставалось не более шести часов.
– Две смены подряд не отдыхал – я не выдержу, – констатировал серб и, махнув рукой, направился к своему сектору.
Иван предложил Игорю сходить на последние этажи, но тот отказался.
– Если ты боишься заразиться, то напрасно. Здесь все здоровые и чистые. Если в Арийю привозят больного или больную, то их сразу изолируют и если, не дай бог, болезнь хроническая, то увозят с концами, – Иван сделал характерный жест.
– Извини, я просто не хочу.
– Ну, это возможно только поначалу. Посмотрю, что с тобой будет через месяц, другой… ладно, я пойду. Может быть, еще не всех разобрали.
Игорь остался один. Мимо сновали рабы и рабыни, которых можно было отличить, если внимательно всмотреться в лицо. В общий выходной не обязательно надевать береты и половина контингента вокруг их игнорировала. Тем не менее, либо по причине женских коротких стрижек, либо каких-то не очень женственных лиц, отличить с ходу рабыню от раба не представлялось возможным. Игорю стало очень грустно. И даже не от своего печального положения, которое он уже давно осознал, а от слов Ивана относительно месяца-другого. Это вернуло его к мысли, что это рабское положение может продлиться до конца жизни. Он опять огляделся. Все вокруг суетились и чему-то радовались. «Нет, – подумал Игорь, – со мной этот номер не пройдет. Нужно использовать любую возможность, чтобы изменить положение вещей. Как? Нужно бежать!». И уже одно это мысленное утверждение подняло ему настроение. Он легко вздохнул и зашел в столовую. Внутри был, что называется, полный аншлаг. Народ сидел небольшими группами, но практически все места были заняты. Посередине опять же возвышались две бочки с известным содержимым.
– Игорь, иди к нам, – услышал он голос, раздавшийся справа.
Рядом с угловым столом стоял Диего и размахивал руками. С ним находились пятеро таких же молодых черноволосых рабов. Было заметно, что все они были уже изрядно пьяны. Еще до того, как Диего догадался представить их Игорю, тот понял, что тут присутствуют две дамы.
– Представляешь, как мне повезло! – радовался Диего, хлопая Игоря по плечу. – Я могу сегодня гулять до упаду, потому что не работал в прошлую смену. Не буду работать и в следующую.
– Я знаю – ты поменялся со Слободаном.
Вдруг одна из рабынь встала и, качаясь, в упор посмотрела на Игоря. Потом произнесла на хорошем немецком языке:
– Ты кто? Немец? А может быть, ариец?
– Нет, нет, – начал оправдываться Диего, – он русский. Просто хорошо знает немецкий язык.
– Ты тоже изучала немецкий язык не только здесь. Я не ошибся? – попытался успокоить девушку Игорь.
– Конечно, она не здесь изучала. Она здесь совсем недавно, – опять вмешался Диего. – Кончита – аргентинка, но выросла в немецкой семье.
– В какой семье? – переспросил Игорь.
– Какое твое собачье дело? – по-испански пробурчала вторая.
– Сильва, заткнись! – крикнула Кончита, а Игорь, собравшись сказать что-нибудь по-испански, прикусил язык.
– В Аргентине проживает много немцев, – уже спокойней продолжила Кончита. – Есть даже целые поселения. Когда мне было пять лет, меня взяла на воспитание одна немецкая семья. Меня там очень любили, особенно герр Альбрехт. Два года назад, когда мне исполнилось восемнадцать, в меня влюбился их единственный сын Михаэль. И, когда я начала отвечать ему взаимностью, фрау Матильда отдала меня дяде Рихарду, который и привез меня сюда. Вот уже несколько месяцев, как я здесь.
– Кто такой дядя Рихард? – Игорь, не дожидаясь приглашения, присел рядом с Кончитой.
– Он появился первый раз, когда я была еще совсем маленькой, но этот момент я хорошо помню. С ним были двое. Все они, как мне тогда казалось, были одеты в изумительную серебристую одежду. Потом изредка он нас навещал. Иногда в обыкновенной одежде, а иногда в комбинезоне – серебристом или черном. Он всегда был добр ко мне. Иногда привозил мне необыкновенные игрушки. Матильда сказала, что дядя Рихард отвезет меня в Буэнос-Айрес к Михаэлю. В автобусе я заснула, а проснулась уже здесь. Жаль, что умер герр Альбрехт. Он бы этого не допустил, – Кончита горько заплакала.
Игорь невольно погладил ее по голове. И тут же получил удар в челюсть. Его нанес один из молодых рабов, который сидел напротив. Как обычно бывает в таких случаях, у Игоря моментально включился инстинкт и он врезал в ответ обидчику. Родриго, как позже выяснилось, звали этого раба, перелетел через соседний стол и растянулся на полу. К Игорю уже спешил второй, которого пытался удержать Диего, но не смог. Зато смогли несколько «желтых комбинезонов». Родионова тоже во что-то запеленали от плеч до колен. В таком виде его и довели до карцера.
Это был каменный резервуар размером два на полтора метра. Сильно пахло хлоркой. Запах шел от воды, которая лилась по противоположной от двери стене и стекала в отверстие в полу. Игорь сел возле двери и начал думать, за что же его так наказал бог. В конце концов, он понял, что в таких условиях мрачные мысли – прямой путь к помешательству. Тогда он попытался переключиться на что-либо приятное. А хорошей была только одна мысль – мысль о побеге. Сбежать опять же можно только на космическом гравилете. А туда можно проникнуть только в качестве арийца. Значит, нужно искать удобный момент, чтобы превратиться в арийца. У него это должно получиться. Незаметно Игорь уснул и, казалось, тут же проснулся от дикого холода. Встав с пола, он принялся прыгать, напевая при этом все известные ему песни. Это продолжалось бесконечно долго. Наконец, дверь лязгнула и его заточение закончилось.
Когда Игорь добрался до своей комнаты, там все спали. Нырнув под одеяло, он провалился теперь уже в нормальный здоровый сон.
– Вставай герой, пора на работу, – Иван тормошил его за плечо. – С крещением тебя, но второй карцер тебе точно не нужен. Поэтому вставай, бери скафандр и побежали.
В гравилете вспомнили, что сегодня, возможно, с Игорем будет встречаться Вальтер. Чтобы заработать желтые жетоны, ему необходимо дать то, чего он хочет. Иван сказал, что он что-нибудь придумает. В конце смены Игорь едва за ним поспевал. Он не мог даже предположить, что можно так устать. Иван все-таки проинструктировал его, полагая, что сегодня Вальтер его будет ждать. Так оно и произошло. Главный ариец сектора стоял на пороге своей резиденции. Увидев Игоря, он сошел со ступенек:
– Родионов, что такой невеселый? Позавчера каков был, а? Герой! Одним ударом уложил обидчика. Дай тебе волю, всех бы уделал. Я вот смотрю на новых рабов – сколько их ни инструктируют, как они не берегутся… все равно – бац! И карцер. А тут грешным делом подумал – вот тот, который не попал. Только подумал – и на тебе… ну, пойдем ко мне, поговорим.
В кабинете Вальтера пахло яблоками. Запах был такой, что Игорь вспомнил не только родину, но и детство. Волшебный аромат источали несколько больших, с красными боками, плодов, лежащих на столе.
– Угадай Родионов, для кого я еще вчера приготовил эти чудные фрукты? А ты знаешь, как я огорчился, когда узнал, что тебя изолировали? Так что, давай угощайся и за вчера и за сегодня.
Игорь не заставил себя уговаривать и набросился на яблоки.
– Рассказывай про молдаванина. Что узнал?
– Странный тип этот Иван, – начал Игорь, почувствовав, что от съеденных яблок голова прояснилась и вспомнилось все, что Иван бубнил ему на ухо в гравилете. – С одной стороны он веселый и всегда готов прийти на помощь. С другой – наблюдает и ждет, что со мной будет дальше. Я даже не знаю, что он мне желает – добра или зла. Когда я попал в карцер, он, по моему, даже обрадовался. Подолгу отсутствует в комнате в рабочие дни, куда-то ходит и хорошо отзывается о Кареле, с которым водит дружбу. В шахте работает хорошо. Ну вот, у меня пока все.
– Для начала неплохо, – сказал Вальтер. – Мне тоже не нравится этот Иван. Поэтому я тебя и попросил за ним присмотреть. А насчет карцера… ты сам виноват. Надо было не бить этого Родриго, а сразу обратиться к нашим смотрящим. Этот чилиец, по-моему, уже не жилец. Десятый карцер за последние месяцы и все из-за этой Кончиты.
– Ты знаешь имена тех рабов? – удивился Игорь.
– Знаю, потому что эта Кончита уже у всех в печенках.
– Она же совсем безобидная, да к тому же еще и несчастная.
– Да, ее историю, судя по всему, ты уже знаешь.
– Она сама мне все рассказала.
– Она многим рассказывает, а Родриго с ними потом выясняет отношения и… неизбежно попадает в карцер, – Вальтер как-то недобро засмеялся.
– Это правда, что ее сюда отправила приемная мать?
– Чистая правда. Правда еще и то, что родной сын этой матери, который без памяти влюбился в Кончиту, является управляющим нашего завода по производству твердого кислорода. Теперь требует ее выпустить в обмен на то-то и то-то. Как же мы ее выпустим? Отсюда обратной дороги нет и быть не может. Сейчас стоит вопрос об уничтожении самого этого Михаэля. Хороша мамаша – угробила обоих своих детей. Видишь, как я уже разбираюсь в этих ваших родственных отношениях. Тьфу! Ладно, вернемся к молдаванину. Мне нужно знать, что лежит в основе отношений Ивана и известного тебе Карела. О чем они говорят, что замышляют. Ты должен любой ценой попасть в их группу и втереться в доверие к Карелу. А сейчас вот тебе за работу, – он протянул Игорю два желтых жетона. – Свободен.
Игорь пришел в барак с тремя огромными бутербродами и с тремя большими серебристыми стаканами. Выйдя от Вальтера, он отоварил все три жетона. Как он и предполагал, Иван и Слободан еще бодрствовали. Он вручил им по свертку и стакану, чему они были неописуемо рады. После однообразной, непонятно какого происхождения пищи, эта еда для его приятелей была чем-то вроде привета из прошлой жизни.
Игорь коротко рассказал Ивану о встрече с Вальтером.
– Я тебе, Игорь, сильно удивляюсь, – сказал Иван. – В гравилете ты был полумертвым. Я не сомневался, что ты ничего из моих наставлений не запомнишь, и что Вальтер тебя сразу отпустит, когда увидит в таком состоянии. А ты, мало того, что все запомнил, но еще умудрился полностью прийти в себя.
– Это все яблоки.
– Какие яблоки?
– Вальтер угостил меня яблоками. Я съел целых три штуки.
– Это что-то новое. Обычно он ограничивается желтыми жетонами, да и то за очень большие заслуги. А тебе – и жетоны, и яблоки. Ты ему явно по душе. Этот факт в будущем нужно умно использовать.
– Вы уже знаете, за что меня посадили в карцер? – спросил Игорь.
– Вчера Диего на бегу кое-что успел рассказать. Ты подрался с каким-то чилийцем из-за женщины. Пошел бы со мной, тогда ни с кем драться не пришлось бы. Там все вопросы решаются мирно.
– Я не о том. Я хочу вам рассказать историю Кончиты.
Игорь подробно поведал о том, что ему рассказала Кончита, а потом добавил Вальтер. Оба его приятеля слушали, раскрыв рты. Когда Игорь закончил, Слободан смахнул скупую мужскую слезу, а Иван протяжно вздохнул:
– Вот это да-а. Это же целая трагедия.
– У каждого тут своя трагедия, – добавил Слободан, – но это уже слишком. Кино можно снимать.
– Ладно, – сказал Игорь, – давайте отдыхать.
– Давайте, – согласился Иван. – «Утром» нас ждет Карел.
– Вот так новость. Что же ты мне сразу не сказал?
– А зачем тянуть? Какая разница, сегодня или завтра. Поговорим сегодня.
Игорь закрыл глаза и в тот же миг, как ему показалось, кто-то начал гладить ему волосы: «Игорь, вставай, пора». Над ним стоял Иван.
– Что случилось?
– Нам пора к Карелу.
– Сколько времени?
– Не знаю, наверное, уже много, – засмеялся Иван – Проспали часов восемь. Сходи ополоснись – и побежали.
Карел обитал в третьем секторе среди рабов, которые расширяли Арийю. Он был старшим по корпусу, поэтому в комнате находился один. Поздоровавшись с каждым за руку, чех пригласил всех присесть. Поскольку в комнате из мебели были только стол, два стула и кровать, то Игорь со Слободаном «плюхнулись» на кровать. Карел вблизи казался еще более колоритным: густая копна седых волос, моложавое лицо и сетка мелких морщин вокруг глаз. Говорил он по-немецки достаточно прилично.
– Меня зовут Карел, – обратился он к Родионову, – а тебя – Игорь. Мы уже заочно знакомы. Мне о тебе рассказали наши друзья. Возможно, и тебе они поведали обо мне что-либо хорошее?
Игорь кивнул.
– Ты находишься здесь уже неделю, – продолжал Карел, – и понял, наверное, что жизнь раба примитивна до неприличия. Немногим людям, которые волей судьбы попали сюда, удается сохранить свою личность. Многие смиряются и превращаются в рабов в прямом смысле этого слова. Некоторые, напротив, не могут с этим смириться и гибнут по разным причинам в первые же дни. Таких в последнее время становится все больше. И лишь немногие, я повторяюсь, спустя годы, сохранили свою личность. В частности, это твои приятели. Тебе, Игорь, повезло, что тебя поселили именно к ним. Однако я подозревал, что это было сделано не случайно. Иван подтвердил, что это так и есть на самом деле – начальник вашего сектора приблизил тебя с целью следить за нами.
– Иван знает все о моих взаимоотношениях с Вальтером. Более того, он мне подсказывает, каким образом мне с ним вести и что говорить. Я думаю, Карел, что и ты в курсе моих с ним встреч, за исключением, возможно, последней.
– Да, ты прав. Расскажи, как сегодня все прошло. Тем более что я знаю: ты там был после карцера.
Игорь передал разговор с Вальтером во всех подробностях.
– У тебя все идет по плану, – засмеялся Карел, – ты начал внедряться в нашу группу. Вальтер будет доволен. Если после смены он опять затащит тебя к себе, так и скажи – вчера встречался с Карелом, который явно что-то скрывает. Короче, возбуди его интерес, а мы потом подумаем, что с этим делать. Вальтер прав, группа действительно существует. Эта группа в основном состоит из выходцев Восточной Европы. Но это не главный ее признак. Главное заключается в том, что она состоит из людей, которых не сломила скотская действительность, и все они объединены одной целью. Различных групп в рабском городе много. Рабы объединяются, в основном, по национальному или языковому признаку. И сбиваются они, как животные, в стаи. Наша группа единственная, которая состоит из думающих людей. Однако на бытовом уровне мы защищаем и интересы других. А теперь я хочу, чтобы ты рассказал свою историю. Я о ней наслышан – она уникальна. В Арийи нет ни одного раба, который попал бы сюда таким образом. Даже моя история не так оригинальна.
– Хорошо, Карел, я расскажу все о себе, но ты тоже должен мне кое-что сказать.
– Что же?
– Какой общей целью объединена ваша группа?
– Спасибо за вопрос. Очень надеюсь, что эта цель станет и твоей. Но я хочу попросить тебя о небольшой отсрочке. Сейчас ты расскажешь о себе, а завтра в это же время отвечу на этот вопрос и расскажу о себе. Поверь мне, что вновь примкнувших к нам мы посвящаем в это не назавтра или послезавтра, а гораздо позже. Но тебе, обещаю, расскажу завтра, – он посмотрел на Ивана и Слободана. Те одобрительно закивали.
В течение следующего часа Игорь рассказал свою биографию и очень подробно – о последних двух неделях. Когда он закончил, то обратил внимание, как повеселел Карел. То, что он хотел услышать от Игоря, он явно услышал. После этого они расстались, потому что у Карела над дверью вспыхнул сигнал готовности. На этот раз на очереди была дальняя шахта. В гравилете Игорь, как всегда, сидел рядом с Иваном, и ему не терпелось проверить свою догадку.
– Иван, ты ответишь мне на один вопрос?
– Если смогу, то отвечу.
– Какой же все-таки целью объединена ваша группа?
– Игорь, не слишком ли ты любопытен? Завтра все узнаешь. Тебе же Карел все сказал. Если я тебе сейчас расскажу об этой цели, то нарушу порядок. Но я не могу это сделать, потому что мы объединены не только общей целью, но и общей дисциплиной.
Слободан не вытерпел и вмешался в разговор:
– Почему тебе так не терпится? У тебя другие планы? Если цель тебя не устроит, ты скажешь: «Извините, я пойду к другим». Так?
– Нет, не так. Просто я понял, о чем идет речь и хочу вам сказать, что вы нашли во мне верного союзника.
– О чем же ты хочешь сказать? – прищурился Иван.
Игорь понизил голос:
– О том, чтобы совершить побег. На Землю.
Иван и Слободан переглянулись. Больше они этой темы не касались.
В этот момент гравилет зашатался и многие рабы попадали на пол. Тех, которые удержались в креслах, в том числе и Игоря, захватили выскочившие из кресел лапки.
– Всем занять свои места и зафиксироваться в них! – раздался голос старшего арийца. – На поверхности Марса мощнейшая буря. Мы возвращаемся.
Гравилет качало и трясло так, что любой земной самолет от таких прегрузок уже развалился бы на куски. Игорь посмотрел на Ивана. У того дергались щеки, которые в обычных условиях можно было бы назвать впалыми. Было такое ощущение, что какой-либо из внутренних органов сейчас оторвется. И вдруг наступила полная тишина. Лапки сразу же убрались обратно в кресла. Где-то сзади несколько человек зааплодировали.
– Слава богу, – сказал Иван, – пилоту удалось попасть в тоннель.
– А могло быть иначе? – спросил Игорь.
– Иначе уже было и неоднократно. На моей памяти раз десять. Однажды закончилось совсем плохо. Гравилет бросило на скалы, и он разгерметизировался. Двести рабов и все находившиеся в нем арийцы погибли. К этому времени они не успели одеть скафандры. В остальных случаях садились на грунт и пережидали бурю. Я попадаю в такую ситуацию уже в четвертый раз. Однажды мы часов десять сидели в ущелье, одетые в скафандры. На нас падали какие-то камни. Потом прилетел другой гравилет и забрал нас.
– Почему арийцы не определяют погоду на поверхности, прежде чем туда вылететь?
– А это ты у них спроси, – не очень весело подал голос Слободан. – Сейчас мы вернемся, и ты спроси.
– Слободан шутит, – Иван посмотрел на серба не очень дружелюбно. – Такой случай тоже был. Один умник как раз об этом и спросил. И сразу попал в карцер. Вальтер тогда, помнится, сказал, что этому рабу нужно свободное время, чтобы поразмыслить над своими вопросами.
– И что же сейчас мы будем делать?
– Не волнуйся, без работы не останемся, – опять «развеселился» Слободан.
На выходе из гравилета ожидал Вальтер. Он разделил всех рабов на две группы и ту из них, в которой находился Игорь, построил возле столовой.
– Через двадцать минут прилетит транспортник и заберет вас на Черное озеро.
– На рыбалку, что ли?! – воскликнул Слободан.
– Рыбалка будет для других, а ты будешь грузить улов в гравилет, – заржал Вальтер.
– Слободан за что боролся, на то и напоролся, – проворчал Иван.
– В прибывший гравилет первым зашел Вальтер с явным намерением присоединиться к этому мероприятию. Иван, увидев удивленное лицо Игоря, пояснил:
– Он большой любитель рыбалки. Сам, правда, не ловит, но очень любит наблюдать за процессом.
– Мы что, на самом деле летим на рыбалку?
– Это одно из лучших, на мой взгляд, занятий рабском городе. Кроме, конечно, посещения женского сектора. Рыба необычная, но очень крупная. Вес некоторых экземпляров превышает сто килограммов. А необычная, потому что, кроме плавников, она имеет еще и лапы.
По пути к Черному озеру Иван рассказал о предстоящем мероприятии. Ему приходилось участвовать в нем несколько раз. Обычно этим занимаются рабы из сектора обслуживания, но иногда привлекают и других. Это случается только тогда, когда по объективным причинам отсутствует основная работа. Ардиния – так арийцы называют рыбу, была в свое время обнаружена в самом глубоком месте большого озера. Количество ее составляло всего несколько десятков экземпляров, потому что в глубине меньше тридцати метров она не выживает, а впадина в том озере едва достигала пятидесяти метров. Позже арийцы в болотистой местности сделали специально для нее искусственное озеро глубиной до двухсот метров. За несколько лет популяция рыбы выросла настолько, что арийцы не успевали ее отлавливать. Вначале они ели ее сами, но вкусовые качества оказались не очень хорошими, и тогда ардиния стала основным компонентом в рационе рабов. Ловить ее можно двумя способами: либо с помощью гравилетов, оборудованных специальными сетями, либо донными удочками на наживку. В первом случае она слишком пугается, всплывает на поверхность и погибает либо от недостатка давления, либо ее пожирают драконы.
– Какие драконы?
– В болотах водятся драконы. Очень хитрые и мерзкие. Арийцы их называют фарьенами. Они иногда хватают ардинию, когда она на крючке и оставляют от нее только голову. Драконы не могут нырять глубже двадцати метров, поэтому в естественных условиях рыба чувствует себя в безопасности. Драконы еще обладают…
– Гипнозом, – продолжил Игорь.
– Да. Откуда ты знаешь?
– Я не только знаю, но и испытал это на себе.
– Как испытал? Из тех, кто через это прошел я не знаю ни одного оставшегося в своем уме, – удивленно проговорил Иван.
– Всем внимание! – раздался голос Вальтера. – Подлетаем к озеру. Половина из вас еще ни разу не выполняла предстоящую работу. Слушайте все. На номерах будете стоять по двое, из которых один, как минимум, должен иметь опыт подобной работы. Опытный вытаскивает, новичок подхватывает и глушит. Оба аккуратно кладут рыбу на конвейер. Далее десять рабов переносят ее в гравилет. Этих я сейчас называю: в первую очередь это ты, – он указал на Слободана.
Остальные выбранные «грузчики» значительно превосходили серба по комплекции.
– Кто с кем на номерах – разберетесь сами, – закончил инструктаж Вальтер.
Болотистая местность внизу плавно перешла в водную гладь. Озеро с высоты и действительно казалось черным. «Это из-за большой глубины», – пояснил Иван. Гравилет сел рядом с широким плавающим мостом, уходящим к середине озера. По обеим сторонам понтона располагались «номера», а по центру было заметно углубление для транспортера. Вальтер построил рабов на берегу и выдал специальные полупрозрачные комбинезоны.
– Еще раз повторяю, – рявкнул он, – в транспортер не становиться и не падать! Осторожно обращаться с шокером! За леску руками не хватать! И самое главное – если появятся фарьены, бегите к гравилету или ложитесь на мостик лицом вниз. Ни в коем случае не смотрите на них. Каждый раз по глупости мы теряем рабов. Все понятно? Тогда по местам!
Все разбрелись по своим номерам. Иван с Игорем расположились недалеко от берега. Телескопическое удилище внешне было похоже на известные Игорю земные удочки. Леска, спрятанная в огромную закрытую катушку, венчалась тройным крючком, похожим на небольшой якорь. Отличие заключалось в том, что, во-первых, длина удилища составляла примерно двадцать метров, во-вторых, оно жестко было соединено с мостиком и, в-третьих, управлялось с пульта. Пульт, на котором пестрели три разноцветные кнопки, находился рядом с катушкой. Одна – спуск наживки, вторая – стоп и при нажатии третьей происходил быстрый рывок и медленный подъем. Когда рыба оказывалась на мостике, ее с помощью шокера – палки с металлическим наконечником и кнопкой, обездвиживали и сваливали на транспортер. Команда Слободана подхватывала добычу и перемещала в гравилет, где уже укладывала ее штабелями в морозильник.
– Ну что, рыбак, цепляй наживку, – скомандовал Иван.
Игорь открыл расположенный рядом ящик и… снова его закрыл.
– В чем дело, коллега? Вальтер на нас уже смотрит.
– Там…, – Игорь показал на ящик.
– Смелей хватай и цепляй!
Игорь голыми руками выхватил из ящика одну из кишащих там огромных жаб и нацепил ее на крючок. Жаба заверещала. Он вспомнил, что нечто похожее видел в зоопарке земной Арийи.
Иван нажал первую кнопку. После выдвижения удилища катушка начала быстро разматываться и через минуту затрещала. Иван поочередно нажал остальные кнопки. Удилище толщиной в десять сантиметров согнулась почти до поверхности водоема, леска натянулась как струна и с шипением резала воду. Игорь заворожено смотрел в то место, откуда должна была показаться добыча. Сзади, на противоположной стороне, послышались крики. Что-то плюхнулось на транспортер. Однако он не обернулся, желая увидеть все с самого начала. Вода вспенилась, и колена удилища начали втягиваться.
– Держи наготове шокер! – крикнул Иван.
Из воды показалась пасть диаметром не менее полуметра. По мере уменьшения удилища добыча приближалась к мостику и, наконец, начала на него выползать. Если бы существо, что сейчас лежало на мостике, можно было уменьшить раз в двадцать и убрать четыре перепончатые лапы, то это можно было бы назвать обыкновенным речным окунем. Огромная раскрытая пасть, выпученные желтые глаза, красные плавники и хвост. Завершали сходство колючий гребень на спине и, зеленоватый, в темную полоску, цвет.
– Игорь, шокер!
Игорь схватил палку и ткнул ею «окуню» в пасть. Ничего не произошло, кроме того, что тот шумно сомкнул челюсти.
– Жми кнопку, дурень! – завопил Иван.
Одновременно с нажатием кнопки рыба высоко подпрыгнула и, уже бездыханная, с шокером во рту, приземлилась на то место, с которого ласточкой выпрыгнул Иван.
– Иван, прости, слишком уж все необычно – не сразу сообразил.
– Если бы ты не успел нажать кнопку или я не отскочил, то одним рабом уже было бы меньше.
– Иван, что там у вас? – послышалось с берега.
– Все в порядке. Живучая оказалась.
Вальтер махнул рукой.
Игорь вытащил из пасти ардинии крючок и с помощью Ивана закинул пятидесятикилограммовую тушу в желоб транспортера. Второй экземпляр был раза в полтора крупней, но все прошло как по нотам. После десятой рыбины они поменялись местами. В управлении тоже были свои тонкости, заключающиеся в своевременном нажатии кнопок. Два раза вытащили голый крючок, но потом все наладилось.
Вскоре Вальтер объявил обеденный перерыв. Сухой паек представлял собой стандартный бутерброд с ардинией и половина литра типового напитка непонятного происхождения. Слободан обливался потом, а на его лице проступала нездоровая бледность.
– Что с тобой? Заболел? – забеспокоился Иван.
– Нет, просто очень устал. Перетаскивание этих монстров для меня оказалось непосильным трудом.
– Погодите, я сейчас, – буркнул молдаванин и помчался к гравилету.
Несколько минут, жестикулируя, он разговаривал с Вальтером.
– Бесполезно. Только разозлил его. Вначале просил вообще освободить Слободана. Потом предложил поменяться. Ни в какую!
– Почему ты не сказал мне, что нужно к нему обратиться? – удивился Игорь. – Я бы с договорился. Ты меня понимаешь? Все, я пошел.
– Стой! Он злой как собака. Будем сидеть в карцере. Попробую договориться с грузчиками.
Он встал и направился в другую сторону, где находились сегодняшние коллеги Слободана. От них он вернулся уже в другом настроении:
– Все в порядке. Ты будешь сидеть внутри гравилета. Поменяешься вот с тем негром. Его зовут Нимбу, – Иван показал на здоровенного чернокожего раба. – Там ты можешь вообще не работать.
– Спасибо, друг, – поблагодарил Слободан.
Примерно через полчаса после возобновления рыбалки Иван смачно выругался, используя исключительно русские слова.
– В чем дело? – удивился Игорь.
– Посмотри туда!
Вальтер одной рукой держал Слободана за плечо, а другой махал в сторону транспортера. «Отсюда ни на шаг!» – послышался голос арийца.
Ловля ардинии продолжалась. Игорь никогда не был фанатичным рыбаком, но, если представлялась такая возможность, он не отказывал себе в этом удовольствии. В раннем детстве с отцом ездили на велосипедах на озеро за карасями. Иногда, помнится, привозили по целому ведру. Позже с друзьями доводилось выезжать и на утреннюю и даже на ночную рыбалку. В многочисленных экспедициях редко удавалось забросить удочку, потому что вокруг была преимущественно зима, а зимнюю рыбалку он не любил. А вот сегодняшняя рыбалка напомнила ему целый эпизод в жизни. После первого курса университета почти половина группы отправилась отдыхать на Азовское море. Целый незабываемый месяц они провели на косе под Бердянском. Как раз одним из развлечений отдыхающих была ловля бычков. Ловили с причалов, а иногда брали напрокат лодку. Снасть представляла собой леску, привязанную за палец. На крючок насаживали кусок мидии, которых было невероятно много на опорах того же причала. Так же, как и сейчас, рыба хватала наживку сразу, как только та приближалась ко дну. Перерывов в поклевках не было никогда.
– По-моему, уже некуда складывать улов, – проворчал Иван после очередного укладывания ардинии в транспортер.
– А-а-а! – тут же послышался крик с другой стороны мостика.
– Немедленно лечь лицом в пол! – усиленный цитроном, громыхнул голос Вальтера.
Рыбаки плюхнулись на мостик и закрыли головы руками как при бомбежке. Вокруг воцарилась зловещая тишина. Игорь осторожно приподнял голову. Зрелище представлялось не для слабонервных. На берегу рядом с транспортером сидела очень крупная фарьена и пожирала брошенных ардиний. Морды ее не было видно, потому как она повернулась спиной к мостику. Бросались в глаза острые шипы, которыми был усеян ее позвоночник. Отчетливо слышались чавканье и утробное урчание. Вокруг никого не было видно. Только на трапе гравилета маячили две желтые фигуры. Вдруг звуки резко прекратились. Игорь опять приподнял голову. Фарьена вытянула шею и куда-то напряженно всматривалась. Он приподнялся повыше, и ему открылась странная картина. Метрах в двадцати от монстра находился раб. Присмотревшись, он узнал в нем Слободана, который медленно передвигался в направлении фарьены.
– Что он делает!? – сдавленным голосом проговорил Игорь.
– Слободан, назад! – что есть силы, крикнул Иван, заставив зашипеть на него остальных рабов, лежащих рядом на мостике.
Ни Слободан, ни фарьена никак не прореагировали на этот крик. Они продолжали сближаться. Игорь предположил, что серб уже себя не контролирует.
– Я тоже так думаю, – согласился Иван. – Нужно что-то делать. Смотри, на трапе гравилета, по-моему, стоит Вальтер.
– Да, это он, – подтвердил Игорь, – и в руках у него оружие. Тот самый необычный пистолет.
– Вальтер, стреляй! – опять что есть мочи крикнул Иван.
Тем временем расстояние между Слободаном и монстром сократилось. И тут «выстрелила» фарьена. Ее язык мгновенно преодолел десяток метров и обвил шею жертвы. Иван подпрыгнул, схватил шокер и бросился к берегу. Когда он уже был на берегу, Вальтер, наконец, применил оружие. Красный луч вспорол землю, не позволив молдаванину приблизиться к месту трагедии. Фарьена подтащила к себе Слободана, схватила его зубами и прыгнула в воду. К Ивану подбежали подручные Вальтера, стянули его смирительными поясами и потащили в гравилет. Игорь слышал, как тот обзывал их всех последними словами.
Назад летели в гробовой тишине. Ивана поместили в небольшой отсек рядом с морозильником. Игорь тупо смотрел в иллюминатор, когда почувствовал, что на место Ивана кто-то сел.
– Что, Родионов, тоже меня проклинаешь? Скажи честно, но только тихо. Обещаю, что тебе ничего за это не будет, – прямо в ухо пробубнил Вальтер.
– Если честно, то виноват в гибели Слободана только ты.
– Меньше всего мне хотелось бы перед тобой оправдываться, но ты как-то выделяешься среди них, поэтому попробую это сделать. Если бы я застрелил фарьену, то отбил бы у нее этого раба – Слободана, но уже мертвого. Язык этой твари в доли секунды из костей делает студень. Это, во-первых. Во-вторых, если бы я позволил второму идиоту добежать до нее и ткнуть шокером, то мы имели бы два трупа. Фарьену бы этот шокер только разозлил. В-третьих, и это главное, если бы я застрелил зверя, то завтра опять сидел бы на этом самом месте. Только не в желтом комбинезоне, а в оранжевой робе. Что ты так на меня смотришь? Это чистая правда. Фарьена является священным животным, – Вальтер огляделся и сплюнул, – для наших патриархов. Ее убийство жестоко карается по закону. Были бы суд и разбирательство. По-моему, последствия были бы одинаковыми – убил бы я фарьену или вас всех на том берегу. Даже, мне кажется, тварь бы перевесила. Все зависит от условностей, которые мы сами для себя и создаем. Сказать, почему я в желтом комбинезоне, а не в серебристом? Потому что дал в морду одному негодяю. Потом выяснилось, что он – второй уровень. А я – первый. Если бы я дал в морду первому уровню, то мне бы погрозили пальчиком и сказали, что так больше делать нельзя. А если бы я дал нулевому, такому, как я сейчас, то, может быть, даже и похвалили. Я убедил тебя, Родионов?
Игорь смотрел на Вальтера, не зная, что сказать.
– Молчишь? Вот и твой друг Иван пусть сутки помолчит в карцере. Он хоть и старый, но очень борзый. Это пойдет ему на пользу.
После ужина Игорь еле доплелся до своей кровати и рухнул как подкошенный. От событий, которые произошли в эту смену, он смертельно устал.
Проснулся от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит. На кровати Слободана сидел Карел.
