Глава 21

Весна все больше входила в свои права. Еще месяц–другой, дороги просохнут, и наемная армия рахов пересечет границу герцогства Штангордского. Сутки напролет не прекращались совещания в замке герцога. Армейские генералы, интенданты, мэр столицы, делегации купцов и прочие важные люди герцогства — все имели план по спасению родного государства. И все как один стремились донести свои мысли именно правителю, а не кому–то еще. Одни утверждали, что нужна решительная битва на границе, как встарь. Другие говорили, что все это чушь, и только превентивный удар всеми силами в степь, остановит зарвавшихся рахов. А третьи доказывали, что только оборона крепостей принесет победу и рисковать полками в чистом поле нельзя. Сколько людей, столько планов, и один другого лучше да патриотичней.

Это все было на виду, и если кто–то обращал внимание на такую нездоровую суету, разведка противника, например, то вывод делался только один — Штангорд к войне не готов. Однако тот, кто вышел бы за пределы города и совершенно случайно попал в Рогский лес, охотничьи угодья герцога, то увидел бы совсем иную картину. Четко, без суеты, излишней спешки и паники, хорошо отлаженная военная машина Штангорда готовилась к грядущим боям. Именно в этих местах, в глухих чащобах, формировались полки перед отправкой к границе. Здесь определялась стратегия грядущей войны, не почетными отставными седовласыми генералами, а обычными полковниками, прошедшими с прежним герцогом не одну битву, и не понаслышке знающих, что такое война.

Полковнику Штенгелю, как заместителю главы Тайной стражи, герцог Конрад Четвертый поручил заниматься именно этим делом, то есть обеспечением секретности на военных объектах. Ну и, конечно же, никто не снимал с него ответственности за молодых бури. С дромами пока проблем не возникало, парни исправно постигали науки, как воинские, так и магические. А вот проблема секретности отнимала все время полковника без остатка. Тем более что граф Таран своего зама не баловал, сотрудников лишних не выделял и на любую инициативу со стороны Штенгеля смотрел в первую очередь, как на попытку его подсидеть. Впрочем, за рамки разумного граф не переходил. Поэтому дело не страдало.

За четыре месяца работы Штенгелем и его группой была полностью вскрыта и разгромлена вся сеть вражеских шпионов. И не последнюю роль в этом сыграли приютские мальчишки, передавшие в его руки картотеку некоего Гнуса, содержателя притона для извращенцев. Очень интересные бумаги, компрометирующие весьма важных людей, среди которых оказалось немало дворян из высшего общества.

Поначалу Штенгель большого значения этим документам не придал, и отложил их в сторону. Однако Корн, ставший его правой рукой во всех делах, не поленился, выкроил время, дабы с ними разобраться. И в досье на герцогского постельничего виконта Штриля, который находился, как возможный соучастник дворянского мятежа, под подозрением, значилось, что при посещении притона Гнуса он контактировал с некими рахами. После чего, потянув за одну ниточку и поговорив с виконтом в подвалах замка, Штенгель и Корн подтвердили свои подозрения, вышли на его соучастников, а дальше просто.

В целом для полковника все складывалось неплохо. Он смог позволить себе купить дом в Белом Городе, и перевезти в Штангорд молодую красавицу жену, для которой оказалось приятным сюрпризом то обстоятельство, что ее муж особа, приближенная ко двору. Опять–таки и герцог недавно женился, а молодой герцогине требовались фрейлины и, разумеется, жена заместителя начальника Тайной стражи подходила на эту роль более чем кто бы то ни было. Кажется, живи и радуйся. Но война и грядущая кровавая бойня в пределах Штангорда ломали любые планы, и радужные перспективы казались чем–то очень зыбким, смутным и далеким.

Рахи могли каждый год выставлять огромную армию наемников, а герцогство нет, ибо не настолько богат Конрад Четвертый. И в то время как поклонники Ятгве будут гнать на убой тысячи чужеземцев, которых им совсем не жаль, штангордцы будут воевать сами. И насколько лет сражений хватит молодому герцогу человеческих ресурсов? Для опытных военачальников это было самым больным вопросом. Да, Штангорд и его союзник Эльмайнор сильны. И в этом году на полях сражений будет равенство сил. Но потом? Что будет потом? Никто из тех, кто непосредственно руководил государством, старался не думать. Ведь все понимали, что ублюдки, предательством изничтожившие род кагана Бравлина, приютившего в трудную минуту беглый народ, не отступят. И для штангордцев оставалось только два пути: бегство или смерть. А третий вариант — победа, рассматривался как что–то малореальное, хотя и возможное.

— Господин полковник, — в кабинет Штенгеля вошел его адъютант и секретарь, сын старшей сестры, виконт Стах. — Вас вызывают на Совет Пяти.

— Хорошо, Стах, — полковник благожелательно кивнул.

Виконт вернулся на свое место в приемную. А Штенгель направился в покои герцога, где каждые три–четыре дня проходил так называемый Совет Пяти. Почему такое название было выбрано для этих совещаний? Непонятно. Наверное, чтобы никто не догадался. Ведь присутствовало на советах не пять человек, как можно было подумать, а гораздо больше, кого сам Конрад Четвертый считал нужным пригласить.

В этот раз присутствовали семеро: сам герцог, Штенгель, граф Таран, Хайнтли Дортрас и три армейских полковника, которых Штенгель уже встречал ранее в Рогском лесу.

— Начнем, господа, — голос герцога разнесся под высокими сводами зала, в котором проходил совет. — Полковник Штенгель, ваш доклад первый.

— Кхм, — полковник кашлянул и встал. — Могу заверить вас и всех присутствующих в том, что вражеская агентура в пределах столицы и окрестных провинциях уничтожена полностью. Даю в том, свое слово. По охране Рогского леса все без изменений, егеря днюют и ночуют в лесу, мышь не проскочит. А на дорогах патрули конных гвардейцев.

— Что по мальчишкам?

— Ваша светлость, — Штенгель посмотрел на армейских полковников, — имеет ли смысл разглашать секретную информацию в присутствии тех, кто не имеет допуска к тайне?

— Имеет, — герцог чуть улыбнулся и посмотрел на приглашенных армейцев. — Эти господа уже в курсе и если не доверять им, то доверять вообще никому не стоит.

— Хорошо, — тайный стражник склонил голову и продолжил доклад: — Через месяц мальчишки отправляются в степь. На их имя и на Кривого Руга получены рейдерские свидетельства, подтверждающие, что на время войны с рахами они являются вольными охотниками герцогства Штангордского. Так же ими был затребован купец Бойко Путимир, и он уже прибыл в Старую Гавань. Кроме того, они активно снаряжаются, закупают лошадей, оружие и припасы. А в квартале Книжников ими были заказаны самые подробные карты каганата. Как докладывают сержант Лука и агент Джоко мальчишки не скрывают от них своих планов относительно похода в степь. Но конкретное место, в которое они хотят ударить, не указывают. Лука и Джоко просят разрешения участвовать в этом предприятии.

— Пусть оба ваших человека будут с ними, — разрешил герцог и, повернувшись к одному из полковников, спросил: — Граф Интар, что вы думаете об этом?

Встал крепкий и кряжистый как дубок граф Интар, абсолютно седой мужчина лет сорока. Он порылся в планшете на боку, вытащил из него несколько листов бумаги и протянул герцогу:

— Ваша светлость, план на случай войны с рахами прорабатывался нами еще при вашем отце, и мы пришли к выводу, что действия подобных рейдерских групп на территории противника очень сильно нам помогут. К сожалению, генералом Сантре, который оказался мятежником и был казнен во время прошлогодних событий, этот план одобрен не был. После чего дальнейшая проработка была приостановлена.

— Граф Интар, виконт Штенгель, вам поручается организация подобных отрядов вольных охотников. А так же координация их действий с нашей армией и решение всяческих сопутствующих этому делу вопросов, — официальным тоном, четко, роняя слово за словом, провозгласил герцог.

— Есть! — слитно рявкнули полковники и присели.

— Полковник Тромм, — обратился Конрад Третий к следующему армейцу. — Что у нас с запасами? Есть ли какие–то проблемы?

— Интендантская служба к войне готова, ваша светлость, — чинно произнес главный снабженец армии, полковник Тромм. — Казначейство выделило все, что мы просили. Поэтому склады и арсеналы полны как никогда. При численности нашей армии в сто тысяч бойцов и двадцать тысяч лошадей, только на этих запасах мы протянем два года.

— Отлично. А теперь, что у нас непосредственно с войсками?

Встал третий полковник, по сути своей, главнокомандующий всей армии герцогства Штангордского, полковник Микит, старый и верный соратник прежнего герцога, мозг войска и, как многие не безосновательно считали, великий полководец современности. У этого полковника тоже имелся планшет, в который он сначала полез за бумагами, но потом махнул рукой и, полагаясь только на свою память, начал:

— На данный момент наши войска разделены на три категории. В первой регулярные подразделения и гвардия. Во второй городские стражники из разных городов, дружины дворян и подготовленные гильдейские отряды добровольцев. И третья категория — оторванные от сохи крестьяне. Сейчас в первой категории мы имеем следующее: гвардейский полк в тысячу тяжеловооруженных рыцарей, элита нашей армии, три полка легкой кавалерии, еще три тысячи солдат, и десять пехотных полков, каждый численностью в тысячу двести бойцов. Итого: шестнадцать тысяч солдат регулярной армии, которых можно использовать в любых условиях. Вторая категория: пять тысяч конных дворянских дружинников, пять тысяч городских стражников и десять тысяч ремесленного ополчения. Из них использовать можно только дружинников, да и то, с опаской и оглядкой, а стражников и ремесленников придется раскидать по городам и крепостям. Третья категория — крестьяне, семьдесят тысяч мужичков, мечтающих только о том, чтобы сбежать домой на посевную.

— Сколько сил соберет противник? — нахмурился молодой герцог.

— Как докладывает разведка и Тайная стража, — полковник кивнул в сторону графа Тарана, — у рахов около ста двадцати тысяч бойцов. Из них сорок тысяч пехотинцев из племени гарля, пять тысяч гвардейцев из племени бордзу, а все остальные — сброд, в основном легкая степная кавалерия из покоренных народов и кочевников. Против них, как вы сами можете видеть из моего доклада, мы выставим только двадцать–двадцать пять тысяч подготовленных бойцов и всех крестьян.

— Что союзники?

— Эльмайнор в войну вступит. Даже, несмотря на свои огромные внутренние проблемы. Однако обещанных герцогом Эльмайнорским десять тысяч конных арбалетчиков можем ждать только к середине лета. Следовательно, рассчитывать на них мы пока не можем.

— Наемники?

— То же самое, к началу боев если получим пять–шесть тысяч воинов с побережья Балтского моря, то и хорошо. Там сейчас своих проблем хватает, ибо коалиция из Блонта, Скиртра и Апенна вторглась в Фергонскую империю, до сих пор не оправившуюся от войны с бордзу. Они всех наемников по корню скупили, и наша ставка там никого не устраивает. Подорожали мечи в этом десятилетии.

— Как мы будем отражать нашествие врага, полковник?

Микит тяжко вздохнул и сказал:

— Ваше сиятельство, самый разумный выход в данной ситуации закрепиться в крепостях вдоль пограничных рек Сана и Быстриша, тамошняя местность позволяет создать достаточно серьезную линию обороны, — полковник подошел к стене, на которой висела карта герцогства и, водя указательным пальцем с грязным обгрызенным ногтем, продолжил: — Здесь мы имеем пять крепостей, семь замков и болотистый лесной массив. Сами реки тоже не подарок, берега топкие, переправ хороших нет, а глубины достигают пяти метров. Наша задача удержать правый берег, а любой прорыв блокировать резервами.

— Одобряю ваш план, полковник и, если вы удержите эту линию обороны, быть вам генералом.

— Буду стараться, ваше сиятельство, — не очень браво и весело ответил Микит, после чего вернулся на место.

— Что же, — герцог повернулся к верховному жрецу, — с делами военными порядок, а вот что можете нам поведать вы, достопочтенный Хайнтли Дортрас? Как у нас обстоят дела на духовном фронте? Удержим напор вражеских жрецов?

— Удержим, — голос жреца был спокоен. — Милость Белгора с нами и в армейские части мы стянули всех кого только смогли. Это сто четыре жреца наделенных силой нашего бога–прародителя и они удержат проклятых рахов. Насколько бы ни были они сильны, но применить свою магию колдуны и жрецы Ятгве не смогут. Впрочем, мы тоже. Единственное, что может нас сломить, применение артефакта Блеклая Луна. Но они никогда не рискнут вывезти его за пределы своей столицы. По крайней мере, сейчас. Так что в этом отношении мы можем быть спокойны.

— Ну, хоть это хорошо, — герцог пристально вгляделся в тех кто участвовал в сегодняшнем Совете Пяти и произнес: — Все свободны. Прошу вас быть предельно внимательными и осторожными. Берегите людей. Рахи могут еще десять армий купить, а у нас она одна.

Все присутствующие покинули Совет, а два полковника, которым сверх всех дел поручили организацию рейдерского движения, засели в кабинете Штенгеля.

— Что предпримем в первую очередь, полковник, мысли какие–нибудь дельные есть? — спросил Штенгель графа.

— Все есть, полковник, — ответил тот и оба офицера рассмеялись.

— Ладно, — Штенгель смахнул с глаз выступившие слезы. — К бесам полковников, давай по именам. Меня Гельмут зовут.

— Флор, — представился Интар.

— Так что там есть, насчет рейдерских операций?

— То, что я отдал герцогу, документы на подпись, — ответил армеец. — Сегодня он эти указы подмахнет и вперед, только успевай отряды комплектовать и по тылам рахов распускать.

— И что в тех указах?

— Полное освобождение от любого уголовного преследования и амнистия каждому, кто захочет искупить свою вину перед людьми и государством кровью. Неважно, каторжник, разбойник или еще кто–то. Каждому свобода, при условии, что он согласен вступить в рейдерский отряд. Кроме того, защита от врагов и неприкосновенность добычи, захваченной на вражеской территории.

— Ненадежный материал уголовники и разбойники, уж я этот народ знаю и смею думать, что неплохо понимаю все, что в их головах творится.

— А куда им деваться? — спросил Интар и сам же ответил: — Рахи придут, всех на алтари погонят, и даже уголовнички это понимают. Допустим, дали вчерашнему разбойнику и каторжнику лошадь, пусть плохонькую, но все же. Оружие старенькое, что не жалко. Припасов немного. А потом отправили в степь. Бежать ему некуда, кругом война, и сдаться противнику нельзя. Это если с одной стороны посмотреть. Но ведь есть и другая, когда он был разбойником всю свою жизнь и скрывался от правосудия, а теперь грабить и убивать других людей становится его обязанностью перед герцогом и народом. Он становится нужным для государства человеком, героем, в конце концов. И мы смотрим на это как на проходной момент, но скажу тебе прямо, Гельмут. Нас шестеро было, кто этот план разрабатывал, и такие идеи в головах наших крутились, что дух захватывало.

— Что, не только каторжников и разбойников в это движение впрягать? — Штенгель недоверчиво хмыкнул.

— Именно, — граф Интар, потомственный военный из славного рода Интаров, аристократ в семнадцатом поколении, увлекся. — Главный тезис здесь, девиз можно сказать — война должна сама себя кормить. Пусть, для начала мы возьмем каторжников, разбойников, воров. А ведь потом можно и купцов к делу допустить.

— Как это, причем здесь война и купцы?

— Гельмут, купчины сразу сообразят, что если на свой кошт взять отряд наемников, которые будут, грабя чужие караваны, приносить им добычу, хоть на суше, хоть на море, то ты их потом унять не сможешь. Дальше, есть захудалые дворянчики, что у нас, что дальше к западу. Вот, воюй, даем тебе возможность отличиться и разбогатеть. Только подать это надо правильно, чтобы сердца зажигались, и каждый искатель счастья был уверен — именно он выживет, а после победы вернется домой со славой и тугими кошелями. Но и это не все. Ведь можно и пиратов с Кораса под это дело взять — морякам добыча всегда нужна.

— Да, размахнулся ты, Флор, — удивленно сказал Штенгель. — Не ожидал. Только зачем меня к тебе в пару поставили? Пока не пойму.

— А это чтобы я не заигрался и в системе порядок был, — ухмыльнулся Интар. — Если с умом подойти к вопросу такого рейдерства, то рахов и все их государство можно за десять лет на куски растянуть. В этом я даже не уверен, а знаю твердо, как истину.

— А колдовство и амулеты?

— Чушь, — Интар скривился. — Когда собирается толпа народа, которая уверена, что у соседа есть в подвале мешок золота, то ему и колдовство не поможет. На части порвут, жену с дочерьми изнасилуют, самого прибьют и на прощание дом сожгут. Такое я на южной границе видел, когда с бордзу воевали. Так и с рахами надо. Главное — психологию людскую переломить, показать, что эти поклонники Ятгве полные придурки, которые где–то воюют, а у них дома рейдеры Штангорда лютуют безнаказанно. Тогда даже тот, кто за них стоит, может решить, что легче рахов грабить, чем им служить.

— Но ведь будут и потери, причем большие, — заметил тайный стражник.

— Будут, — согласился граф, — и не малые потери. Однако кому это нужно знать, кроме нас с тобой? Наше дело так подать это в местах, где мы сможем воинов найти, чтобы они сами сюда как пчелы на мед слетались. И мы с тобой, Гельмут, это сделаем. Верь мне. Пройдет всего несколько лет, и пусть мы не победим эту шваль. Но от своих границ рахов откинем.

— Тогда, — Штенгель достал из стола бутылочку вина и пару стаканчиков, — предлагаю выпить за наше знакомство и начинание великого дела.

— Согласен.

Крепко выпив, два полковника, тем не менее, ясности ума не потеряли, и уже к утру были составлены все положенные в таких случаях бумаги, с указаниями основных направлений работы и предполагаемой штатной численностью рейдерских отрядов. А уже к вечеру новый указ герцога Штангордского Конрада Четвертого, призывающий всех преступников, каторжников, разбойников и воров вступать в отряды рейдеров, был объявлен на городских площадях столицы.