Глава 20

— Резче! Резче бейте! — кричал бард Джоко, наблюдая за нашими учебными боями. — Принимаете удар на щит и тут же наносите ответный! Без раздумий! Только наработанные на тренировках навыки спасут вашу жизнь в реальном бою! Запомните это! И не надо ничего придумывать, все придумано задолго до вас! Вы не дуэлянты и не рыцари! В первую очередь вы будущие воины! Поэтому нужна не красота, а результат!

Осень закончилась, пролетела слякотная зима и, может быть, для кого–то это время тянулось долго, но не для нас, и все эти месяцы пролетели, словно один день. Занятия, тренировки. Опять занятия и еще раз тренировки. С самого раннего утра и до позднего вечера. Это раньше я думал, что мы будем иметь какое–то свободное время, но жестоко ошибался. И единственным желанием каждого стало, по окончании дня, доползти до своего спального места, упасть и забыться до утра. Нагрузки были жуткие и выматывались мы настолько сильно, что даже еда в рот порой не лезла. И пару раз случалось так, что мы засыпали прямо за столом.

— Что ты делаешь, Звенислав!? — вновь прикрикнул Джоко. — Нужна не красивость, а эффективность. Зачем ты отгибаешься назад? Чтобы грудь свою могучую показать? Чушь! Вместо этого глупого движения ты мог рубануть противника по бедру и спокойно дождаться, пока он кровью истечет. Дуролом!

Это он прав, насчет груди богатырской. Нам уже шестнадцать лет и за эти месяцы мы окрепли, раздались в плечах и вытянулись. А вчера я подошел к зеркалу и не узнал себя. Раньше заморышем был, хоть и крепким. А сейчас добрый молодец, кровь с молоком. Лицо округлилось, бицепсы из–под рубахи выпирают, волосы соломенные, глаза голубые. Красавец! Сам себе понравился, честное слово. А про девок, что у Марты на кухне работают, и говорить нечего. Если бы не постоянная усталость, то можно было принять их приглашение и зайти ночью в гости, взвару особого отведать. Но пока никак.

После того как я посмотрел на себя со стороны, то и на друзей по новому взглянул. Вспомнил их облик в приюте и сравнил с нынешним. Мало общего осталось. Даже Курбат, который раньше своего горба стеснялся, стал воспринимать любые шутки на эту тему совершенно спокойно. А все почему? Да потому, как мне думается, что мы почувствовали свою силу, а сильному человеку быть злым неинтересно. Всякое случается в жизни, конечно. И тех же рахов с прочими тварями мы на куски рвать будем. Но злиться на кого–то за подначку или шутку, смысла нет.

— Пламен, чего ты застыл!? Двигайся, не стой на месте как истукан!

Жесткий человек этот субтильный бард и впредь нам еще один урок, не судить о людях по внешности, ибо она бывает обманчива.

— Все! Окончили тренировку! — снова прокричал Джоко, взглянув на песочные часы, которые он добыл неизвестно где и поставил в углу двора, где проходили наши тренировки. — Всем на обед, а после этого весь десяток за город, на выездку. Пламен, Курбат и Звенислав к достопочтенному Манфреду на занятия.

Я был не прочь отправиться на выездку, но как оказалось занятия по этой теме нам не нужны, и мы сами кого угодно многому могли научить. Помню первое занятие по верховой езде, когда мы прибыли на конюшню за городом и вывели лошадей. Джоко стал что–то объяснять, а мы, не сговариваясь, вышли из строя и, молча, накинув уздечки, запрыгнули на лошадей.

Что было дальше? А дальше Джоко впал в легкий ступор, поскольку мы даже без седел показали рысь, галоп и некоторые трюки, которые не то что не видели никогда, но и не слышали про такие. Сам не понимаю, как это получалось. Однако достаточно было прижаться к уху лошади, прошептать ей пару ласковых слов, и она начинала слушаться любого из нас, как если бы мы ее с жеребят растили, холили и лелеяли. Джоко тогда еще странное слово по этому поводу сказал, надо будет узнать, что оно значит: «Парадокс». Так что трех занятий с лошадьми нам хватило, и после этого бард вновь перекроил расписание. Вместо выездок наша тройка стала больше времени уделять занятиям с достопочтенным Манфредом.

Плотно пообедав, мы поднялись наверх, в комнату, которую занимал жрец Белгора. Странный он человек, по–своему добрый, учитель хороший, но сам себе на уме. В таверне не живет, пропадает все время в городе и появляется в Старой Гавани только по расписанию. Когда приходит его очередь проводить занятия. А знаний он дает много, и мы их усваиваем достаточно легко. Но как–то разрозненно и без практического применения материала. Манфред говорит, что еще не пришло наше время, и сейчас он дает только теорию. Мысль жреца понятна. Мол, когда в полной мере проснется кровь наших отцов–гвардейцев, мы не должны тратить время на поиск знаний. Может быть, он и прав, поскольку оснований не верить ему, у нас пока нет.

— Здравствуйте, молодые люди, — поприветствовал нас жрец.

— Здравствуйте, достопочтенный Манфред, — ответили мы, рассаживаясь по своим местам.

— Итак, на прошлом занятии мы разговаривали о рунах, ваших, дромских, которые имеют сходство с теми, которые употребляют у нас на западе, и теми, что в ходу на севере. Почему руны имеют схожесть, Пламен?

— Наши боги единых корней. А руны даны богами. Оттого и похожесть. Наша Радуга один в один похожа на вашу Руду и северную Райдо. Наш Исток равен вашей Истаре и северной Исе. Но, тем не менее, различия есть. Ведь та же самая руна Ветер не похожа ни на одну из рун запада и севера.

— Хорошо, Пламен, — он кивнул, — вижу, что материал усвоили. Итак, вы сделали по малому комплекту дромских рун?

— Да, — мы достали полотняные мешочки, в которых хранили грубо обработанные деревянные фишки из дуба с нанесенными на них знаками.

— Молодцы, — снова одобрил Манфред. — Про ваши дромские руны известно мало, и то, что у вас в руках, является малым комплектом из шестнадцати рун. На деле же их больше. Точно так же, как и у нас с северянами. Для большинства людей этого хватает, а потаенные знаки передаются только достойным и пытливым умом людям своего племени. Вы освятили руны стихиями?

— Нет, — ответил я. — Мы поступили так, как нам сердце подсказало.

— Ну–ну, очень интересно, — жрец даже привстал. — И как же вы поступили?

— Манфред, ты говорил, что самый лучший способ освятить руны — стихийный. То есть огнем, водой, землей и воздухом. Но мы решили, что это не совсем правильно. И самое лучшее освящение своей кровью. Мы сделали руны сами, здесь важен тактильный контакт, и после этого наша кровь только усилит его.

Жрец несколько суетливо всплеснул руками, и быстро заговорил:

— Вы не понимаете. Ничего не понимаете. Ведь таким образом можно воздействовать на вас. Если эти руны попадут к кому–то, кто враждебен вам, то он получит над вами некоторую власть.

— Как? — Курбат усмехнулся. — Они всегда при нас и попадут к нашим врагам только если мы погибнем.

— А–а–а, бесполезно спорить, — жрец махнул рукой. — Делайте, что хотите.

Он встал, прошелся и спросил:

— Как вы собираетесь их применять?

Ответил Звенислав, в этом вопросе он разбирался лучше:

— Руны необходимо носить с собой и они постоянно подзаряжаются, как от самого человека, так и от природных сил. Чем сильнее человек, сделавший их, тем сильнее руны. И самый простой способ применения — защита. Поэтому, если руны Перун, Мир или Сила носить на теле, то именно они примут первый магический удар противника. Или хотя бы отведут злой взгляд в повседневной жизни. Так же на каждую жизненную ситуацию можно определить один из знаков. А кроме того руны используются как оракул, которого можно спросить о чем–то и он ответит. Другое дело, что бывает трудно разобраться в предсказании. Но здесь или недостаток опыта сказывается, или гадание проводится неправильно. При любом раскладе правильные руны не лгут.

— Уже опробовали? — спросил жрец Белгора.

— Да, — Звенислав усмехнулся, — но вам об этом не расскажем, достопочтенный Манфред.

— Мне и не надо, — он улыбнулся. — Так какова суть рун, Звенислав?

— Все просто. Человек создает руну как обозначение в ней своих желаний и стремлений, делится с ней своими силами, а она помогает ему. Природная взаимосвязь между предметом и человеком. У каждого, кто наделен душой, есть силы и способности не материального свойства — это называется Даром, Талантом, Озарением и другими красивыми словами. Однако у большинства они незначительны. Хотя даже эти незначительные силы могут быть использованы, в тех же рунах, например.

Достопочтенный Манфред задумался, покачал головой и сказал:

— В общем, все верно, хотя и упрощенно. Однако вам нужна практика, а не теория, а потому принимаю ваши ответы. Пусть так и будет. На этом основы заговорной магии и рунной мы прошли, а клерикальная вам ни к чему. Да и не знаю я ваших дромских взаимоотношений с богом–прародителем Сварогом, так что пойдем дальше. По–хорошему, с этой темы стоило начать. Но мне пришлось консультироваться со знающими людьми, а потому приступим к ней сегодня.

— Что за тема? — спросил Курбат.

— Волшебство, — жрец встал и в раздумьях прошелся по комнате. — Начнем с основ. Вся Вселенная и Природа–мать в ней имеет свои ритмы существования. Ночь, за ней день, лето, весна, зима и осень, за жизнью приходит смерть, а за смертью вновь жизнь. Все сущее во Вселенной, от планет до червяков земляных, живет по этим ритмам, и человек тому пример. Бодрость сменяется сном, движение сменяется покоем, и даже внутренние органы человека работают в своем особом ритме. Среди наших народов, произошедших от родственных богов, то есть Сварога, Одина и Белгора, такой ритм называется Коловоротом. И все что происходит в мире и во Вселенной очень четко согласованно между собой и неразрывно связано в одно целое.

Мы слушали очень внимательно, ибо настолько серьезным жреца до сих пор не видели. И каждое слово он давал именно как знание, а не что–то другое.

— Наши народы издревле знали, что материальный мир имеет свою душу и все что вокруг нас есть проявление великих сил. Конечно, большая часть того, что мы видим, есть проявления Природы. Но многое осталось от богов, покинувших наш мир в незапамятные времена, и других великих сил. Вся наша планета, мир Тельхор, пронизана токами силы, и мы их используем. По этой причине в первую очередь вам надо научиться убирать помехи в сознании, которые искажают ваше видение материального мира и, как следствие, мешают ясно видеть и различать потоки силы, пронизывающие мир.

Манфред сел и проникновенным голосом продолжил:

— Научитесь слушать мир, который окружает вас. Воспринимайте все: шум шагов, шорох листвы, ветер, дождь, грозу, треск снега под шагами людей. Не пытайтесь это как–то определить, просто слушайте и пропускайте через себя, станьте частью мира. Вы будете отвлекаться, но поставьте на пути ваших мыслей и желаний блок собственной воли, напрягитесь, и вы поймете, что за этими материальными проявлениями мира есть что–то иное. Оно совсем рядом с вами, какая–то неизвестная реальность, из которой можно получить все, что вы пожелаете. Поначалу вы не будете осознавать, как это использовать, но со временем ваш разум сам начнет привыкать к этой реальности и расшифрует ее. День за днем, тренировка за тренировкой, и вы сможете почувствовать движение этих потоков. И дальше это знание начнет приносить вам пользу, позволит оперировать этими силами и получать нужную вам информацию.

Интересные вещи говорил жрец Белгора, а самое главное нужные. Ведь изменения в своем мировосприятии мы уже почувствовали, и эта тема была нам близка. Все же умный дядька этот жрец, хоть и бессистемный.

— После того как вы научитесь слушать мир, следующим этапом будет его видение, — продолжал достопочтенный Манфред. — Созерцайте пространство, не фокусируя ни на чем взгляда, не останавливаясь на чем–то конкретно. Растекайтесь сознанием по тому, что вас окружает, не останавливаясь, скользите в пространстве. Пробуйте, экспериментируйте и ничего не бойтесь. Помните, только в движении жизнь. За одну тренировку ничего не получится, а за пять, за десять и за сотню занятий результат проявится.

— А как это применить на практике? — задал я вопрос. — Вот слушать мир, понятно. Получение необходимых знаний и ответ на поставленный вопрос. А растворение в окружающем мире, к чему это?

— Практика, — жрец улыбнулся, — все бы вам практика. Отвечу как смогу. В древности были и у нас воины вроде ваших бури или северных берсерков с ульфхеднарами, и они не брезговали знаниями, так как лишнего знания не бывает. Приведу пример на основе одной старой легенды. Был могучий воин, которого звали его Скальвольф. Отряд Скальвольфа попал в засаду, и остался он один, израненный и с изломанным оружием. Он многое умел и, поняв, что сейчас погибнет, слился с миром как никогда до этого. Он лежал на виду, но враги не могли его найти, ибо природа скрыла его и спрятала. После чего враги покинули поле боя, а Скальвольф выбрался в безопасное место, выжил и смог отомстить убийцам своих друзей. Это один из примеров, но были настолько сильные чародея, что могли прятать от глаз врага целые отряды. Еще вопросы есть?

— В общем–то, нет, достопочтенный Манфред, — подал голос Звенислав. — Переосмыслить надо, опробовать, как это работать будет, и только потом вопросы задавать.

— Что же, пробуйте, — наставник вздохнул. — Знаю, что по–своему поступите. Кто у вас после меня по расписанию?

Вспомнив какой сегодня день, я ответил:

— Сейчас ужин, а потом рукопашный бой у Луки.

— Ну, что же, — жрец встал. — Тогда до завтра.

Простившись с Манфредом до следующего дня, мы направились ужинать. Только уселись и приготовились отведать что–то вкусненькое из блюд Марты, как появился Кривой Руг, которого не было в таверне уже месяц. Где он находился и чем занимался, нам никто не докладывал. А мы особо не любопытствовали, хотя, по всем нашим прикидкам, Кривой ездил на Корас.

— Гляжу, что подросли и окрепли, — сказал Руг, присаживаясь с нами рядом.

— Есть такое дело, — ответил я, отламывая кусок еще теплого хлеба.

— Бойцы говорят, — он кивнул в сторону сидевших за соседним столом наемников, — что гоняют вас крепко?

— И это правда, — подтвердил я. — Гоняют.

— Скоро война, — преступный авторитет прищурился. — Народ уже из города бежит.

— Да и ты, — я демонстративно оглядел таверну по кругу, — тоже вещички собираешь. На Корас собрался?

— Кому мы там нужны, — в голосе Руга сквозила непонятная тоска.

— Вот и мы так же думаем.

— И куда по весне направитесь?

— Задумка есть, что можно собрать отряд и пока рахи с войском здесь будут самим в степь податься, на нашу родину. Там караванных путей много, а нам золото нужно.

Кривой Руг заинтересовался и спросил:

— Это не тайна какая–нибудь?

— Нет.

Разговор с Кривым назревал давно, еще с того момента, как в таверне появился Лысый, неожиданно превратившийся в полковника Штенгеля. Поэтому подготовиться к нему мы успели, и продумали, куда идти по весне.

— Тогда подробней, — голос пахана сбавил громкость, а сам он, придвинулся к нам поближе.

— Мы понимаем весь расклад так, — мой голос тоже притих, в таверне все свои, но и про Лысого тоже думали, что он правильный по жизни вор. — Для рахов главное золото, за которое они солдат наемных покупают. Пока идет война, охранных патрулей на караванных тропах будет меньше чем обычно. И если организовать конный летучий отряд, то можно неплохо погулять на просторе. В мирное время такой рейд невозможен. Нет базы и некуда награбленное добро сбывать, а разбойников нигде не любят. Загоняют по степи, вот и все. А сейчас ситуация меняется, хоть к герцогу Штангордскому под бок отойти можно, хоть в Эльмайнор, который, как союзник Конрада Четвертого, обязательно в драку ввяжется. При этом можно оформить официальный документ, где будет сказано, что мы не разбойники, а вольные рейдеры на службе Штангорда.

Кривой Руг, обдумывая мои слова, молча, сжевал кусок хлебушка, а потом спросил:

— А если Штангорд падет?

— Нет. Мы тут подсчитали, — и в самом деле, вместе с Джоко, который понимал в таких делах, вели подсчеты, — в этом году герцогство устоит.

— Вишь ты, как… — протянул пахан Старой Гавани. — Подсчитали они…

— Все верно, — заверил я его. — Если есть желание проверить, то можем еще раз вместе точный подсчет произвести. У рахов сил не хватит, чтобы западные герцогства задавить. За три–четыре года это реально, но не сейчас. Прежний герцог сыну в наследство хорошую казну оставил и арсеналы справные, людей в герцогстве хватает, и есть армия регулярная. А тех же рахов возьми. Золота от дромов награбленного много и ресурсов, но наемников им не хватит, чтобы все границы прикрыть и внутри страны порядок обеспечить. Ну, кинут они на Штангорд орду в сто тысяч. Так Конрад Четвертый, если напряжется, никак не меньше выставит. А если союзников позовет, то и больше.

— Да, верю я, верю, — Кривой Руг похлопал по столу ладонью. — Есть что–то стоящее на примете относительно охоты степной? Или так, общие прикидки только?

— Есть, — я заметил, как заблестели его глаза, значит, пахан в сетку попал, и может так сложиться, что в конце весны он с нами в поход пойдет. — Ты слышал что–нибудь насчет Карморского рудника?

Руг наморщил лоб, поводил желваками, видимо, так усиленно мозг работал, и ответил:

— Только слухи.

— Объясняю. Карморский рудник — личное доходное место дромских каганов, одно из самых богатых месторождений золота на всем материке.

— И что? — преступный авторитет, подобно зверю, кинул взгляды вправо–влево, не подслушивает ли кто.

— Вывоз добытого золота производится четыре раза в год, и у нас есть карта тех земель. Вот мы и прикинули, что отряд в сотню сабель может это золотишко отбить и отойти к Эльмайнору. Мы уже и место приметили, и время прохождения каравана знаем. Так что шансы есть.

— Сколько там может быть?

Пожав плечами, я ответил:

— Полтонны точно быть должно.

Кривой Руг снова замолчал, а потом подвел итог наших своеобразных переговоров:

— Буду думать. Дело серьезное, а потому никому ни звука, народ у нас всякий, мало ли что…

— Понимаем, ты первый, кому про эту идею рассказали.

— От меня помощь требуется? — спросил пахан.

— Проводник хороший нужен, у нас на примете есть один, но лучше, если их двое будет. Время еще имеется, до конца весны. Но насчет документов на рейдерство от армии Штангорда надо уже сейчас думать. Про остальное разговора нет, своих бойцов мы сами снарядим и подготовим, а твои наемники готовы всегда.

Озадаченный Кривой Руг покинул наш стол и, не успели мы доесть, как появился сержант Лука, наш учитель по рукопашному бою. Практик, едрить его за ногу и об стену, сейчас опять что–то отчебучит.

— Пора уже, — пробурчал сержант.

— Что у нас сегодня, мучитель? — пытаясь дожевать кусок, спросил Звенислав.

— Практика, — вновь раздался несколько утробный голос Луки.

— И где сегодня? — на этот раз, вопрос задал Курбат.

— Пойдем в казармы второго пехотного полка. Он теперь в городе на постое расположился, а у меня там трое сержантов знакомых есть, разомнемся.

Вот в чем не откажешь сержанту из бывшей спецгруппы Тайной стражи «Щит», так это в оригинальности. Никогда не предполагал, что тренировки будут проходить так, как у нашей тройки. Каждый вечер, чуть смеркалось, Лука тащил нас к очередным своим знакомым сержантам, а те вытряхивали из нас пыль. По крайней мере, так было в первый месяц. На второй уже полегче. Валять их мы не валяли, конечно, но отпор дать могли. А вот на третий месяц, как бы и на равных уже бились.

Методика у сержанта удивительная и эффективная. Сначала тебя избивают, правда, аккуратно, без увечий и членовредительства. А потом объясняют, как надо биться, чтобы устоять. И ведь ничего против не скажешь, сами на это согласились. Да и что сказать, результат есть. Мы тут вчера с парнями сидели в таверне, и прикинули, что сейчас один на один с любым бойцом могли бы выйти, из тех, кто в зале присутствовал. И в большинстве боев победа была бы наша.

— Ладно, изувер, веди к своим друзьям–убийцам, — сказал я, поднимаясь, и мы направились в город, постигать науку кулачного боя.