Глава 17
Пламен.
Весь день мы отсыпались. Никто нас не тревожил и только к вечеру, когда мы вернулись в «Отличный Улов», в подробностях узнали о событиях, которые происходили в Белом Городе. Мятежные дворяне, в основном из тех, кто промотал и прокутил богатство предков, решили скинуть герцога. Что характерно, скинули бы, если бы не подоспевшие на помощь Конраду Четвертому жрецы Белгора, раскатавшие мятежников в кровавый блин. Обычно служители культа в мирские дела не вмешивались. Но мятежники оказались глупцами, и приняли помощь от культа Ятгве. А это уже измена родовому богу–прародителю, и каралась она очень строго. Поэтому сейчас в Белом Городе происходил суд над изменниками и, судя по всему, запылают ночью на площади перед замком герцога яркие высокие костры. С еретиками и изменниками в Штангорде никогда не церемонились. За незаконную ворожбу и колдовство сразу на каторгу отправляли. А за помощь чужеземным культам костер, плаха или глубокий омут. В зависимости от того, какое решение примут служители Белгора.
Впрочем, нас это волновало мало. Свой враг теперь имелся, и про него следовало думать.
Мы посидели, послушали разговоры братвы, поужинали и собрались уходить. Однако в таверне появились встревоженные авторитеты, Кривой Руг и Дори Краб. Все заметили, что они ведут себя странно, и таверна притихла. А они заняли свой стол, и Дори, махнув рукой, позвал нас:
— Парни, идите сюда.
Стол у паханов большой, места всем хватало, и когда мы присели, без предисловий, Кривой Руг спросил:
— Где вы сегодня ночью были?
— В приюте сиротском. Знаешь ведь уже, что наемники там бойню устроили? — я ничего утаивать не стал, смысла нет, и если хозяин Старой Гавани захочет что–то узнать, то узнает непременно.
— Слышал, — Кривой Руг крепко приложился кулаком по столу. — Странная история и темная. Из–за чего они всех ваших вырезали, узнали?
— Рахи убийц прислали, по старой памяти.
— Ладно, то ваши дела. Но если помощь потребуется, обращайтесь. Не вам с наемниками и убийцами тягаться, рано еще. Сегодня повезло, что из засады всех повалили, а прямого боя вам не выдержать.
— Хорошо, — согласился я.
— Лысого давно видели?
— Вчера. Он в город направился и пропал. Мы его ждали, но он так и не появился.
— Понятно… — протянул Кривой Руг, сделал большой глоток взвара, пристально посмотрел в мои глаза и сказал: — Лысый тайным стражником оказался.
— Да, ну! — искренне удивился я. — Это ведь вор, настоящий. Не может того быть.
— Его многие в городе видели, и он ходил с серебряной бляхой на груди. Один из основных героев победы над мятежниками, тайны уже нет, и его лично герцог утром награждал.
— И что теперь будет?
— Посмотрим, — задумавшись, сказал Руг.
— А с нами что?
— Все так же, живите как живете.
Дверь таверны громко хлопнула, и к Кривому Ругу подбежал один из его людей, Федра. Он наклонился к пахану и быстро зашептал на ухо. А хозяин бандитского района выслушал его и нахмурился. После чего полушепотом пообщался с Дори Крабом, и тот ушел.
По «Отличному Улову» зашевелились бойцы Кривого Руга, а я спросил:
— Проблемы? Нам уйти или своих ребят подтянуть?
— Сидите, — голос пахана был напряжен. — Оружия лишнего не надо. К нам гости идут и, судя по их спокойной походке, намерены разговор разговаривать. Ждем.
Минут пять, попивая взвар, мы просидели в полной тишине. Таверна полностью опустела, и кроме нас остались только вышибала Гонзо у дверей и Дори Краб, который появился за стойкой. Непонятная ситуация и Кривой Руг ничего не говорил. Однако беспокойства, как ни странно, не было.
Перед таверной забряцало оружие, как если бы там находился целый взвод воинов. А затем дверь открылась, впуская в теплое помещение холодный ветерок, и появился Лысый. Однако это был не тот вор, которого мы знали и считали своим, а кто–то иной, с совершенно другой походкой, движениями и манерами. Он скинул на боковую перекладину у двери подбитый мехом плащ, и в черной униформе тайного стражника, сверкая золотым эполетом на плече и серебряной бляхой на груди, прошел к столу.
Я присмотрелся к нему. Действительно, перемены разительные, и не только в одежде. Тот Лысый ходил вечно напряженный, оглядывающийся, ждущий подвоха. Хм! А этот же, наоборот. Спокойный, уверенный и знающий себе цену человек, настоящий служака и дворянин.
Лысый молча присел за стол авторитетов. Мы тоже молчим. После чего он окинул нашу кампанию прищуренным взглядом, и нарушил настороженную тишину:
— Добрый вечер, господа воры, бандиты, убийцы и тунеядцы. Позвольте представиться, капитан, тьфу, не привык еще, полковник Штенгель, заместитель начальника Тайной стражи.
— И тебе доброго вечера, полковник, — стараясь держать марку, усмехнулся Кривой Руг.
— Здрасти, дядя Лысый, — Звенислав шутовски кончиками пальцев приподнял свою шапочку.
— Лысый в прошлом, — полковник явно был доволен собой, но заставил себя убрать улыбку и посмотрел на нашу троицу: — Пока не буду вам ничего объяснять, со временем сами все поймете. А сейчас скажу, что велено. Перед вами, парни, мы виноваты. Не уберегли ваших приютских. Ждали беду и приняли меры, но они оказались запоздалыми и недостаточными.
— Воспитатели? — спросил я.
— Да, — полковник нахмурился. — Специальная группа Тайной стражи «Щит». Сержант Лука единственный, кто уцелел. Его жрецы по доброте душевной подлечили, и он вам поклон передает.
— И ему всего доброго.
Штенгель, или кто он там, повернулся к стойке, приподнял руку, щелкнул пальцами и сказал:
— Дори, организуй нам чего–нибудь горячего, и сам присаживайся. Поговорим, ведь не первый год знакомы.
Как из воздуха соткался, в руках у Краба появился расписной поднос с несколькими кружками взвара, и он подошел к столу. Аккуратно, можно сказать, с какой–то особой природной грацией, он поставил питье на стол, расположился рядом с Ругом и выдал:
— Всегда знал, Лысый, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
— Ой, только не надо, — поморщился полковник. — Дориан, тот факт, что ты по праву крови виконт Маргар, не делает тебя умнее и хитрее, чем ты есть на самом деле. Ничего ты не знал и не подозревал. Так что оставь словоблудие. Перед фраерами будешь показывать, какой ты по жизни продуманный человек.
— Зачем пришел, полковник? — Кривой Руг хоть и улыбался, но был напряжен. — Арестовать нас хочешь или очередную зачистку устроить? А может быть, поглумиться над нами зашел?
— Никто вас арестовывать не будет, Руг. По крайней мере, не сегодня, не здесь и не сейчас. Меня интересуют они, — он кивнул на нас.
У меня после этих слов внутри захолонула. Первая мысль — бежать. Как можно скорее и как можно дальше. Но я прислушался к себе, нормальные ощущения, опасностью от слов тайного стражника не веет. Опять же, куда бежать, и кому мы на всем белом свете нужны? Здесь мы под защитой Кривого Руга, у нас есть подручники и какие–то перспективы. Нет, бежать никуда пока не надо. А нужно внимательно послушать этого странного полковника. Поэтому я переглянулся с парнями, и они согласно опустили глаза. Решено, слушаем сыскаря дальше.
— Что так? — спросил Кривой Руг.
— Руг, есть вещи, которые лучше не знать и воспринимать как данность. Поверь на слово, судьбой этих парней заинтересовался лично герцог и не только он.
Авторитет, молча, кивнул и пришел мой черед:
— И что, в замок нас потянешь, полковник?
— Нет, там вам будет опасно, недобитков после мятежа еще много затаилось. Останетесь до весны здесь, если Кривой вас не выгонит. А дальше сами определитесь, как вам жить. Позже поговорим подробней, а пока предлагаю такой вариант наших дальнейших взаимоотношений. Кривой Руг остается главой Старой Гавани, никто ему в делах мешать не будет. Лишь бы не лез туда, куда ему лезть не следует, не наглел и не помогал врагам герцога. Дори Краб остается его правой рукой. А мальчишки до конца весны остаются под вашей защитой. А я буду за всем происходящим наблюдать и руководить их обучением.
— Объяснить, значит, не хочешь, зачем мы тебе?
— Не мне, — полковник пожал плечами, — а герцогу. Мне вы без надобности, но я человек службы. Сказали за ворами присматривать, присматривал. Сказали за вами наблюдать, наблюдал.
— Предсмертное видение герцога Конрада Третьего?
Штенгель улыбнулся и задал встречный вопрос:
— Наемника пытали? Правильно, так все и есть, но повторюсь, Кривому и Крабу этого знать не надо. У них свой путь, у вас свой.
— Замнем эту тему, — высказался Кривой Руг. — Раз не надо нам чего–то знать, пусть оно так и будет. Ты, Лысый, лучше расскажи, как так ловко личину вора на себя напяливал, что никто тебя распознать не мог. Даже Перстень, и тот тебе верил.
— Перстень он для вас, а для меня полковник Кремор. Слыхал про такого?
— Известная личность, — буркнул Руг.
— Как же так? — впервые я видел, что Дори Краб был в растерянности. — Перстня я лично знал, дел с ним провернули немало.
— И много вас здесь еще таких, рыцарей плаща и кинжала, в моем районе сидит? — местный хозяин злился.
— Хватает, — туманно заявил Штенгель. — За вами ведь, как за детьми малыми, глаз да глаз нужен. Вдруг, что не то сотворите.
Кривой Руг пробурчал под нос что–то неразборчивое, а полковник встал и спросил:
— Так что, договорились?
— Договорились, — ответ Кривого Руга был очевиден.
— Виконт? — Штенгель посмотрел на Дори Краба.
— Не называй меня так! — вспылил Краб, но как–то сразу угас, и повторил вслед за своим паханом: — Договорились.
— Вы как? — теперь сыскарь посмотрел на нас. — Предупреждаю сразу, рванете в побег, скатертью дорога, ловить не будем. Но там, за пределами города, вы потенциальные жертвы для охотников за головами.
— Согласны, — нестройным хором отозвались мы.
— Хорошо, — Штенгель раскланялся с нами словно с дворянами и, уже поворачиваясь к выходу, сказал: — Тогда завтра в таверну придет ваш бывший воспитатель Лука, а с ним еще два человека. Они будут вашими наставниками в изучении боевых искусств. Вы должны стать воинами и отомстить рахам за своих родственников и убитых сирот. Так сказал герцог Конрад Четвертый. И так сказал Верховный Жрец Хайнтли Дортрас. В Штангорде — эти слова больше чем писаный закон.
— Полковник, — окликнул я его.
— Да, Пламен? — накидывая на плечи плащ, он неспешно повернулся в нашу сторону.
— Ты сказал, что до конца весны нам срок. А что будет летом?
Штенгель бросил одно слово:
— Война!
Полковник покинул таверну, и в полной тишине Дори Краб, за которым сентиментальности никогда не наблюдалось, задумчиво произнес:
— Да, встряли вы парни. Куда катится мир? Не понимаю.
