Глава 12

Проснулась наша дружная троица к вечеру. Все еще позевывая, мы спустились вниз и застали полное запустение. В таверне никого и только девки, прислуживающие посетителям, с шутками и прибаутками наводили порядок после знатной пирушки.

Мы присели на ставшее уже привычным угловое место, и нас тут же принялись кормить да обихаживать. Все же, как–никак, мы защитники и спасители. Поэтому к нам внимание особое.

Пока насыщались жареными на сале яйцами, появился Дори Краб, а за ним Кривой Руг пожаловал. Авторитеты подсели к нам, и пока они попивали взвар, между собой, как если бы нас не было рядом, решали нашу судьбу.

— Что с парнями делать будем, Руг? — отхлебывая из кружки, спросил Дори.

— Несколько вариантов есть, — ответил тот.

— Какие? Может, поделишься?

— Отчего же. Можно и поделиться. Старая Гавань наша, а значит надо всех местных воров под себя подгребать. Парней поставим над всеми босяками, пускай их контролируют. Опять же на вольные хлеба этих приютских можно отпустить. За долю, конечно. А еще можно как посыльных при себе держать или помощниками в таверне.

— А согласятся, Руг? — с усмешкой задал вопрос Дори. — Они ведь крови уже попробовали. Могут и сами свое мнение высказать.

— А мы их не тираним, не заставляем и не принуждаем. Сами что–то выберут, шанс им дадим.

Разговор шел неспешно и равномерно, как будто перетекал из вопроса в ответ. Про такую игру я раньше слышал и понимал, что требовалось молчать до тех пор, пока старшие не обратятся к тебе напрямую. Поэтому, когда Звенислав открыл рот, чтобы как обычно сказать что–то не подумав, я наступил ему на ногу. Он только зыркнул на меня исподлобья, но намек понял и промолчал.

— Так что, поставим их над босяками? — теперь уже вопрос перешел к Ругу.

— А потянут ли? — с сомнением в голосе произнес Дори Краб. — Не справятся, я так думаю.

— А мы им наставника дадим хорошего.

— И кого же?

— Да хоть Лысого, к примеру. Он человек правильный и неглупый, а еще с нами заодно против воров стоял. А теперь он и перед своей братвой чист, так как Папаша Бро крысой оказался и сбежал. Ходит сейчас по району открыто и ни от кого претензий не имеет.

— Надо все же ребят спросить… — улыбнулся хозяин таверны и посмотрел на нас.

Кривой Руг резко развернулся к нам и спросил:

— Что выберете?

Мы переглянулись и я ответил:

— Согласны. Будем за босяками приглядывать. Только просьба у нас.

— Какая? — Руг привычно скособочился на поврежденный в молодости бок.

— У нас на улице Красильщиков парни остались, хотим их сюда перетянуть.

— Это не проблема, а даже, наоборот, хорошо. Вам сейчас своя стая нужна, чтобы местных босяков под контролем удержать. Приводите своих парней. Дори им один из пустых домиков неподалеку выделит. А пока идите на двор, скоро Лысый появиться должен, он будет вашим наставником.

Во дворе, усевшись на бревна, мы обсудили новые перемены в нашей жизни и пришли к единодушному решению, что пока обстоятельства складываются для нас очень даже неплохо. Мы одеты и обуты, при оружии и местный пахан нам благоволит. А что работенку подкинул, так ведь никто не говорил, что нас за красивые глаза будут кормить. Самое главное — требовалось убежище и время, чтобы оглядеться, и мы все это получили. А что дальше? Нужны верные люди, которые нас, когда настанет срок, наверх подкинут. И босяки Старой Гавани, если их к себе прислонить, вполне могут ими стать.

Через полчаса появился наш новый учитель и наставник. Тот самый мутный тип, с которым мы общались в таверне два дня назад. Ничего так, в общении дядька легкий, и будем надеяться, что он нас, действительно, чему–то научит, а не будет старыми воровскими байками время забивать.

Лысый был явно чем–то недоволен и, примостившись рядом с нами на бревно, тут же объяснил:

— Не ваше это дело по преступной дорожке гулять, дромы. Не ваше. Я так Кривому Ругу и сказал. Но он говорит, что вы сами так решили. Правда?

— Правда, — подтвердил Курбат.

— Эх! Вам воинами надо быть, а не преступными авторитетами, — прокряхтел вор. — Ну ладно. Раз сами так решили, то так тому и быть. Стану вас учить и, предупреждаю сразу, будет тяжело. В Старой Гавани три сотни подростков и детей, и это не та шпана, что в городе гуляет. Тут любой в сапоге нож таскает и готов его применить, а вы не местные. Законов воровских не знаете, разговора блатного тоже. В общем, без поддержки Кривого Руга вы здесь никто и звать вас никак. Понятно излагаю?

— Понятно, — сказал я. — Только не по теме. Насчет воинского пути зарекаться не будем. Всякое может быть. Глядишь, приведет судьба на поле битвы, а пока нам необходимо здесь закрепиться.

Лысый вытащил из–за ворота рубахи вязаную круглую шапочку, натянул на голову, поежился и начал урок:

— Завтра вы по району пойдете, осмотритесь, что и как. А потом начинайте босяков подтягивать. Главное, не торопиться и четко понимать, что вы хотите. А пока начнем с простейших вещей. В Старой Гавани, так же как и в любом другом бандитском районе, в любой стране мира, все делится на касты, они же масти. У нас их четыре: черная, серая, пестрая и голубая. В черную масть входят авторитетные воры, козырные фраера, положенцы, смотрящие и жулики, и это самые уважаемые люди в преступном сообществе, которые следят за соблюдением воровских законов, разбирают споры и собирают долю в общак. Потом идет серая масть, все остальные. То есть бродяги, нищие, попрошайки, уличные босяки, и они у вышестоящей масти в подчинении, спокойно живут, где–то грабят при случае, а порой просто подрабатывают на временных работах. Третья масть — это пестрые, козлы и борзые. Этих немного и в масть входят те, кто завязал с преступным прошлым и стал честным законопослушным гражданином. Таких людей не любят, потому что они с любой властью сотрудничают и своих подельников сдают. Четвертая — голубая, самая презираемая масть. Там сплошняком педрилки опущенные и замазанные грязью человечки. Кто допустил промах, предал, продал, скурвился или совершил поганый поступок. С такими дел иметь нельзя, запомните строго. Сразу потеря авторитета и уважения. Вопросы есть?

— А Кривой Руг, кто? — мой вопрос ударил в точку, так как Лысый поморщился, видимо, чем–то неприятна для него эта тема.

— Кривой Руг сам по себе фигура, вне мастей. И он под себя законы с традициями приминает. Сначала начинал как вор и разбойник. Сколотил банду и грабил на дорогах, а потом деньги появились, и он решил по своим понятиям жить. С купцами работать стал и с городским начальством дружит. А как разбогател, долю в общак давать перестал и от черной масти отошел. Из–за этого они с Папашей Бро и сцепились.

— Выходит, если Кривой Руг сильней оказался и Старую Гавань под себя взял, значит, можно и по–другому жить, не по воровским понятиям?

— Можно. Вот только не он первый и не он последний. Раньше такое тоже случалось, что законы воровские забывались, но ненадолго. Попомните мое слово. Пройдет три–четыре года, и Кривой Руг станет полноценным состоятельным гражданином города Штангорда. После чего переедет в Белый Город, а здесь все вернется на круги своя. Он уедет, а вы останетесь. Так что думайте сейчас, с прицелом на будущее, как вам дальше жить.

Мы задумались. А ведь действительно, так оно дальше и будет, к гадалке не ходи. Хотя в Старой Гавани, мы, как и Кривой Руг, навсегда задерживаться не собирались. Однако никому постороннему об этом знать пока не надо.

Лысый усмехнулся и продолжил свое учение:

— Теперь о законах, которые обязан соблюдать каждый, кто относит себя к черной и серой мастям. Запоминайте, пригодится в общении с местными людьми. Нельзя поднимать руку на старшего вора. Уважайте тех, кто старше вас. Уважайте родителей, не только своих, но и чужих. Не оскорбляйте другого вора. Не доносите. Не сотрудничайте с любыми властями. Никого нельзя обвинять бездоказательно. Поддерживайте семейных воров. Не оскорбляйте других воров. С любого дела выделяйте долю в общак. Не воруйте у своих. Всегда убивайте доносчика. Не отнимайте что–либо без нужды и оснований. Это основное, на чем держится вся система. Вопросы?

— Половина законов чушь, — подвел итог Звенислав, и мы с Курбатом были с ним согласны.

— Конкретней, — Лысый уставился на Звенислава, словно на врага, однако нам было все равно.

— Взять хоть самый первый закон — нельзя поднимать руку на старшего вора. Кривой Руг на Папашу Бро не то что руку, а меч поднял, и убил бы его, если бы тот не сбежал. Потом — не сотрудничать с властями. Руг сотрудничает и ничего. Вполне нормально себя чувствует. Или вот — не отнимайте что–либо без нужды и оснований. Как это сделать практически, ведь нужда она всегда?

— Повторяю, — голос Лысого был спокоен. — На Кривого Руга вам равняться рано, и когда он уйдет вам туго придется. Не отнимать без нужды каждый понимает в меру своих потребностей. Но чересчур жадных, бывало, в темном переулке на нож насаживали. А если Папашу Бро вспомнили, то скажу, что он свое еще получит.

— И что дальше? — подал голос горбун.

— Дальше… Посмеемся дальше… — вор криво усмехнулся. — Вы будете общаться с настоящей воровской босотой, а у них повадки и игры жестокие. Все начнется с игрулек. И как вы будете выкручиваться, не понимаю. Каждый день вас троих будут проверять на прочность. И если хоть раз вы ошибетесь, уважение потеряете навсегда. Допустим, сидите вы в окружении местных босяков, за которыми вас назначили приглядывать, и кто–то вопрос задает: «Хрен в глаз, какой алмаз?» Что ответите?

— Стоп! — я поднял руку. — Ты чего разошелся, Лысый? Нас старшими над ними ставят, а шутки шутить можно только с теми, кто слабее или по рангу ниже. Мы это понимаем. Так что не надо нас за домашних мальчиков из Белого Города держать. Кое–что уже видели в жизни и кое–что сделали. Что, не так скажешь?

— Так, — подтвердил вор, — все так. Но надо чтобы вы осторожней были.

— Осторожней будем, завтра своих с улицы Красильщиков подтянем, помогут. Да и из местных можем с десяток парней приподнять, тоже с нами будут. Шутить босота умеет, спора нет. Однако мы и сами шутники знатные.

— В корень смотришь, — удивился Лысый.

— По–другому никак, вор.

Нас прервал неугомонный Звенислав:

— Лысый, а ответ на вопрос какой?

Тот усмехнулся и ответил:

— Я не ювелир.

Долго еще Звенислав пытал Лысого про игрульки, жестокие приколы над людьми. А по мне все просто. Это обычный наезд на новичка, дабы определить его место в иерархии. Не растерялся, молодец. А не смог ответить правильно, работай на кого–то или в козлиное сословие переходи. Ничего. Это без Кривого Руга мы должны на местных босяков равняться, а с его поддержкой они на нас будут, иначе им не жить.

— Посмеялись немного, и будет, — прервал свои загадки вор. — Переходим к жаргону, пусть понемногу, а освоить вы его должны. Пример: «Ночь фартовая была, отвалили два угла: лемпень, кемпель, прохоря». Что значит?

Почесали затылки, и отвечать взялся Курбат:

— Фарт — удача, угол — сумка, лемпень — одежда, кемпель — шапка, прохоря — сапоги. Получается, что была удачная ночь, украли две сумки, а в них одежда, шапка и сапоги.

— В общем, правильно, кое–что понимаете, — одобрил вор.

— Опять стоп! — остановил я вора. — Повторяю, Лысый, не мы будем подстраиваться под Старую Гавань, а она под нас. Жаргон — баловство, со временем все сами освоим. Давай закругляться по жаргону, не до него сейчас.

— Тогда зачем я вам нужен? — с деланным недоумением, развел руками вор и начал приподниматься. — Могу и уйти, а то мне с молодыми заносчивыми сопляками сидеть как–то недосуг.

— Подожди, — я остановил его. — Дело к ночи, и мы сейчас по делам уходим. Давай завтра с утра встретимся, нам нужно знать, где и кто из босяков ходит. А главное, чем живет и с чего кормится. Договорились?

— Да, — недовольно пробухтел Лысый.

— И вот еще что. Нам нужен человек, который бы взялся обучать нас рукопашному бою и с оружием хорошо обращается.

— Зачем?

— Повторяю, будем район под себя подстраивать. А для этого сила нужна, и нужна она гораздо больше, чем знание жаргона и местного закона.

Вор подумал и определился:

— Поначалу сам вас учить возьмусь, кое–что умею, а дальше определимся.

На этом мы расстались. Лысый направился по своим делам, а наша дружная троица, по своим. Ночь и город ждали нас.