12. Roulette

Не успел Клим Пантелеевич расстаться с Кашириным, как уже в передней ему встретился двоюродный родственник.

– А что, Клим, ты, когда-нибудь играл в рулетку?

– Пару раз приходилось, – поскромничал статский советник.

– Выходит, в этом деле ты новичок. Но ничего, научим… Предлагаю составить мне компанию прогуляться в игорный дом. – Терентий Петрович заговорщицки улыбнулся. – Правда, дело это не совсем легальное, а проще сказать, и вовсе запрещенное. Клуб «Босфор» располагается на левом берегу Днепра. Слава богу, среди его посетителей немало серьезных людей и о неприятностях можно не думать. Полиция туда никогда не наведывается. А если и захаживает, то инкогнито, чтобы самим поразвлечься. Это, конечно, не Монте-Карло и даже не Кисловодск, но все же время провести можно неплохо и заодно пощекотать нервишки. Однако с женами там лучше не появляться, – он хихикнул в кулак, – в номерах «Босфора» водятся такие нимфы, что забудешь обо всем на свете! Это тебе не Ямская!.. А нашим хозяйкам я взял билеты на новую американскую фильму «Шерлок Холмс». Они безумно обрадовались. В роли знаменитого сыщика снялся американский актер Уильям Жиллетт. Ее показывают на Фундуклеевской в «Биоскопе».

– Вижу, ты все уже решил за меня… Но в твоем предложении есть резон: после полицейской кутузки самое время расслабиться, – согласился Клим Пантелеевич.

– Тебя забирали в участок? – удивленно поднял бровь Могилевский.

– И даже надели оковы. Потом, правда, сняли, отпустили, напоили чаем с ромом и доставили сюда.

– Верно, опять кого-нибудь прикончил? – дрожащим голосом осведомился Терентий Петрович.

– Помилуй! Ты уже совсем зачислил меня в разряд кровавых душегубов. На этот раз, представь себе, меня опередили, – съязвил Ардашев. – Причем на месте преступления осталось три трупа. Моя вина лишь в том, что после убийцы я там оказался первым. Меня тут же задержали и доставили в сыскное отделение. Допрашивал сам начальник. Но, слава богу, у них оказался мой старый знакомый – прикомандированный из Ставрополя Антон Филаретович Каширин. Вот он-то меня и выручил.

– А кого, позволь узнать, убили? – с волнением спросил Могилевский.

– Ювелира Гиршмана, старика часового мастера и его помощника. Судя по всему, это было ограбление. – Ардашев задумался на миг и добавил неуверенно: – Но если преступникам нужно было золото и драгоценности, то зачем им понадобилось расправляться с Гиршманом? Зачем ему перерезали горло?

– Бог ты мой! – закрыл лицо руками родственник. – Лейбе Мееровичу перерезали горло! Этого не может быть!

– Вы знакомы?

– Конечно, – закивал Могилевский и принялся утирать платком, выступившие на лице капельки пота.

– Давно?

– С полгода, наверное. Нас свел мой управляющий. Он вместе с Кульчицким часто захаживал в «Босфор». Гиршман был любитель поиграть и в карты, и в рулетку.

– А кто такой Кульчицкий?

– А разве я не говорил? Это мой приказчик, помощник управляющего. Он у меня с января. Веспазиан Людвигович занимается растаможкой товара, который идет через Румынию.

– Розового масла?

– Не только. Мы и другие компоненты завозим из-за границы. Оливковое масло, масло пальмовых ядер, кокосовое, корицу…

– А растаможиваете в Одессе?

– Нет, на киевской таможне. Ящики так и идут сюда с пломбами. Здесь их вскрывают, осматривают, мы платим пошлину и забираем… Кульчицкий – молодец, продувная бестия. Без него нам бы туго пришлось. Он на таможне все ходы-выходы знает. Знаком не только со всеми ревизорами и контролерами, но даже и с пакгаузным смотрителем. А к управляющему в кабинет заходит как к себе домой.

– Повезло, стало быть, с приказчиком.

– Да уж.

– Когда едем играть?

– Через полчаса буду готов. После твоих известий надо собраться с мыслями, привести себя в порядок.

– Хорошо, – кивнул Клим Пантелеевич и прошел в гостиную, откуда раздавался смех Вероники Альбертовны.

Клубный дом «Босфор» никакой вывески не имел. С улицы это был небольшой ресторан с одноименным названием. Зато внутри, если пройти прямо по коридору, можно было обнаружить дверь с едва заметной надписью «Клуб». За ней и открывалось царство азарта, денег, мимолетной фортуны и крушения надежд.

В рулетку Ардашев играл нечасто. Последний раз он стоял за зеленым столом лет пять назад. Это случилось на Кавказских Минеральных Водах, в Кисловодске. Тогда по всем игорным домам прокатилась серия загадочных смертоубийств. Возле каждого трупа злоумышленник оставлял карту из глазетной колоды. Загадочности происходившему добавлял тот факт, что пациент местной больницы для душевнобольных – повредившийся в уме нотариус – предсказывал убийства за несколько дней до их совершения. Причем он рисовал именно ту карту, которую потом находили на месте преступления. Мало того, безумец изображал и способ душегубства. Распутать главное «Убийство на водах» – именно так была озаглавлена статья в газете «Кавказский край», – повлекшее за собой все остальные, удалось не сразу, но все же расследование завершилось удачно. Правда, для этого тогдашнему присяжному поверенному Ставропольского окружного суда пришлось походить по казино и игорным домам. Там-то он и выработал свои собственные принципы игры.

Справедливости ради стоит заметить, что психологические установки карточных правил не особенно отличались от тех, которые статский советник применял для рулетки. К примеру, так же как и перед игрой в «железку», перед рулеткой Клим Пантелеевич уделял внимание душевному настрою, с которым шел на игру. Внутри себя он пытался отыскать предчувствие грядущего везения. И если в глубине души поселилось хоть маленькое сомнение – к столам не подходил. Кроме того, Ардашев настраивался на отдых, а не на желание разбогатеть от игры. Что касается рулетки, то он всегда приходил с солидной суммой денег, которая давала ему возможность достаточно долго придерживаться выбранной им стратегии. Хотя, по мнению статского советника, не было большой разницы от того, какую систему он выбирал. «Мартингейл» (игра начинается с заранее выбранной минимальной ставки, но после каждой неудачи игрок увеличивает ставку: 1–2–4–8–16–32 и так далее, а в случае выигрыша он опять возвращается к минимальной ставке), «Даламбер» (при проигрыше ставка увеличивается и уменьшается при выигрыше; в данном случае ставки увеличиваются и уменьшаются не в два раза, а на единицу ставки) или «Лабушер» (здесь надобно записать на листке любую последовательность цифр, например, 2, 3, 1, 4. Последовательность должна быть короткой. Это и станет гарантом успешной игры. Первая ставка определяется по сумме крайних чисел, то есть это 2 и 4, что составляет 6. Если ставка выиграла, следующая будет равна сумме внутренних цифр: 3 и 1, то есть 4).

Ставки, считал Клим Пантелеевич, должны обязательно отличаться постоянством. Переходить от одной стратегии к другой в течение вечера ни в коем случае нельзя.

К тому же следует определить для себя наивысшую точку игры – такую, когда волнообразный график выигрышей достигнет десяти процентов от имеющейся наличности. Рано или поздно это обязательно произойдет, и вот тогда необходимо соблюсти самый главный принцип: вовремя отойти от стола. В такую минуту статский советник неторопливо выпивал стакан сельтерской, окидывал пренебрежительным взглядом беснующихся игроков, забирал свои деньги и отправлялся домой. Вообще, вовремя «отойти от стола» – одно из главных качеств человека, о котором многие нередко забывают. А зря – фортуна переменчива. И за ней может наступить крах. Так не стоит ли в таком случае сделать перерыв, сменить род занятий или устоявшийся образ жизни?» – говаривал иногда статский советник.

В игорной зале, облитой электрическим светом, за зелеными столами толпились люди. Все было сделано по правилам казино. Глухие темные портьеры надежно скрывали окна. Каждый из присутствующих был уверен, что повезет именно ему. Ардашеву сразу бросились в глаза два типажа (именно так он часто именовал интересных с виду незнакомцев, чей внешний вид мог легко подойти для персонажей его литературных произведений). Сухощавый господин лет пятидесяти с нафабренными усами и высоким накрахмаленным воротничком сидел с разграфленной бумажкой, отмечая выпавшие номера и, очевидно, надеясь вывести какую-то закономерность. А прямо у стола ожидал скорого вердикта фортуны молодой человек лет тридцати, пытавшийся отыграться и победить казино. Наклонившись всем корпусом, игрок жадно следил за костяным шариком, скачущим по кругу. Он только что поставил все деньги на каре 14–18, но шарик не послушался и, просвистев, остановился на цифре «29». Неудачник застыл как оглушенный, а потом тихо удалился.

У дальнего стола играли несколько человек весьма пестрого вида и загадочных профессий. Какой-то купеческий альфонс со своей уже немолодой возлюбленной, мелкий чиновник, надеявшийся схватить за хвост «птицу удачи» и, вероятно, содержатель извозчичьей биржи или антрепренер. Вдруг от них отделились два человека приличного вида и, улыбаясь, направились к гостям.

– А вон и они, мои дьяволы-искусители, – радостно вскинул руки Могилевский.

– Принимайте пополнение. Мой родственник из Петербурга: Клим Пантелеевич Ардашев. В рулетке он новичок. Надеюсь, господа, на вашу помощь.

– Войцех Станиславович Дрогоевский, управляющий мыловаренной фабрикой, – протянул руку упитанный, похожий на круглый пробковый поплавок мужчина лет сорока с толстым крестьянским носом, густыми пшеничными усами, как у Бисмарка, и моноклем на шнурке.

– Веспазиан Людвигович Кульчицкий, помощник Войцеха Станиславовича, – рекомендовался невысокий смуглый человечек с острыми скулами. Нос с горбинкой и тонкие, узкие, постриженные над верхней губой усы делали его похожим на жителя юга Италии. – Милости просим к нам, – сказал он, протягивая руку с едва заметным красным пятном на запястье.

Вся компания прошла к столу, началась игра.

Ардашев поменял деньги и получил фишки. Он начал с небольших ставок. На этот раз он выбрал стратегию «змейки». Ставки были сделаны, крупье раскрутил рулетку и пустил шарик. Перескакивая через лунки, шарик остановился на цифре «36». Именно на нее поставил невысокий лысоватый господин, которому и достался весь банк. Ставки возросли. Снова началась игра, но удача обходила Клима Пантелеевича стороной. Проигрался в дым и управляющий, и его помощник, и даже сам Могилевский. В прибытке оставался лишь плешивый незнакомец.

– Надо же, как нам не везет! – в сердцах взмахнул руками Войцех Станиславович.

– Послушайте, сударь, – обратился к нему статский советник. – Вы не могли бы одолжить мне всего на пару минут ваш шнурок от монокля?

– Могу, конечно. Но зачем он вам?

– Сейчас увидите.

Управляющий отвязал шнурок и передал его Ардашеву, который отстегнул из внутреннего кармана английскую булавку и, незаметно для других игроков, привязал ее на конец шнурка. Сделав ставку опять на «змейку», он дождался того момента, когда шарик вновь попал на цифру везучего лысого незнакомца и в эту же секунду вытянул над столом руку со шнурком и булавкой на конце. Неожиданно булавка натянулась и отклонилась в сторону шарика под тупым углом.

– Как видите, господа, – громко проговорил Ардашев, обращаясь к играющим, – крупье и этот господин – заурядные жулики. Очевидно, под столом вмонтирован достаточно сильный магнит, который поворачивается с помощью педали, спрятанной во внутренней части правой передней ножки. В самом же шарике имеется углубление; в него вставлен металлический стержень. – Статский советник взял в руку шарик и добавил: – Как вы понимаете, теперь осталось выяснить, имеет ли отношение к этому мошенничеству казино.

«Удачливый» игрок попытался шагнуть назад, но тут же был схвачен Кульчицким. Крепко, точно клещами, тот схватил игрока за руку. Не успел исчезнуть и крупье. Прижатый к столу остальными, он затравленно озирался по сторонам.

К столу стали подходить люди из другой части залы. В помещении начал нарастать шум. Вскоре появился администратор с тараканьими усами и в пиковой жилетке. Его сопровождали два помощника весьма крепкого телосложения. Узнав, в чем дело, администратор что-то прошептал своим спутникам, и те тотчас же увели за собой крупье. Его сообщник тоже не сопротивлялся и послушно зашагал вслед за остальными.

– От имени заведения приношу извинения за случившееся. Мы проведем тщательный разбор и выясним, кто и когда сумел установить в стол этот механизм с магнитом, – заверил администратор. – Игра остановлена. Нам надобно проверить другие столы.

– А как же наши деньги? – возмутился Могилевский. – Кто их нам вернет?

– К сожалению, ничего другого я сказать не могу. Надобно провести внутреннее расследование. Прошу всех освободить залу, – настойчиво проговорил администратор. – Наш игорный дом через десять минут будет закрыт.

То тут, то там еще слышались недовольные возгласы, но народ тем не менее потянулся к выходу.

– По-моему, дорогой Клим Пантелеевич, вы разворошили осиное гнездо, негромко заметил помощник управляющего. – Смотрите, как они забегали, засуетились…

– Точно, – кивнул Дрогоевский. – «Счастливый» игрок – человек казино.

Уже на улице Клим Пантелеевич обратил внимание на высокого господина с эспаньолкой и усами à la Napoleon III, который отвел Могилевского в сторону и принялся что-то ему втолковывать. Затем он развернулся и, приблизившись к Ардашеву, спросил:

– Простите, как я выяснил, вы и есть бывший присяжный поверенный Ставропольского окружного суда, о котором несколько лет назад писали все российские газеты?

– Насчет «всех российских газет» это вы, пожалуй, преувеличили… Но в одном вы правы: раньше я действительно состоял в сословии адвокатов. Однако чем обязан?

– Позвольте рекомендоваться: Лазарь Самуилович Шефтель, владелец банка «Киевское учетно-ссудное общество взаимного кредита» и старшина клуба «Аврора». Тут вот какое дело… – неуверенно начал он. – Второго дня был убит один из наших старшин – ювелир Гиршман. Наверняка вы слышали об этом ужасном преступлении?

– И даже видел.

– Вот как?!

– Да. Я пришел туда, чтобы отремонтировать часы моей супруги, купленные там накануне. В магазине меня полиция и застала.

– Гм-м, тем лучше, – пробормотал Шефтель и объяснил: – Видите ли, Лейб Меерович наведался ко мне буквально за два дня до смерти. Он жаловался, что какой-то покупатель – этакий молодой красавец с дамой несколько старше его – купил дамские часы-кулон за пятьсот тридцать рублей. Все ассигнации оказались фальшивыми.

– А какие именно были купюры, помните?

– Пять сотенных и три червонца. Да вот, полюбопытствуйте. – Он вынул из кармана две бумажки. – Я их на всякий случай с собой прихватил.

– Позволите взглянуть?

– Конечно.

Статский советник повертел деньги в руках, помял их и поднес к носу.

– Странно… – пробормотал он.

– Что-что? – не понял собеседник.

– Нет, это я так… не обращайте внимания. Ну и… – Ардашев поднял глаза, – что же дальше?

– А дальше получается, что у покойного Гиршмана полиция может обнаружить фальшивые купюры. А это пятно на весь клуб. И кто знает, чем для всех нас это может закончиться. Думаю, выражу мнение всех членов «Авроры», если попрошу вас провести самостоятельное расследование убийства Лейба Мееровича Гиршмана.

– Я не могу взяться за это дело, поскольку не собираюсь задерживаться в Киеве. Вероятно, уже на следующей неделе я уеду. К тому же я уже не занимаюсь частными расследованиями.

– Помилуйте! Я только что явился свидетелем, как вы разоблачили целую шайку мошенников из «Босфора».

– Это случилось само собой, – пожал плечами Ардашев.

– Вы не волнуйтесь, мы вас щедро отблагодарим. Я же понимаю, это дело коммерциозное, – и он опять полез в карман.

– Нет-нет, – остановил его Клим Пантелеевич, – не надо никаких денег…

– Но почему?

– Лучше оставьте мне эти фальшивые купюры… до утра. А утром вы можете их забрать.

– Но зачем вам подделки? – удивился банкир.

– Так… посмотрю.

– А! Понял! Вы все-таки беретесь за дело, но ничего не хотите мне обещать, да?

– Не совсем… Мне интересно понять, откуда эти фальшивки пришли. Вполне возможно, что они имеют отношение к убийству вашего знакомого… Но это всего лишь гипотеза.

– Знаете, я тоже об этом подумал, когда узнал о смерти Лейба Мееровича.

– Да? А почему?

– Когда мы с ним расстались, я отчего-то был уверен, что Лейб не успокоится, а примется искать того молодого человека, который и расплатился с ним фальшивками. А это, как вы понимаете, далеко небезопасно. Покойный никак не мог смириться с убытком.

– Может быть, вы и правы, – задумчиво проговорил Клим Пантелеевич. – Все-таки завтра вам следует сдать купюры в полицию. Без ваших сведений им будет трудно выйти на след фальшивомонетчиков. Это, если хотите, ваш гражданский долг.

– Но я уже исполнил свой долг, обратившись к вам – честному и порядочному человеку, который, если захочет, сможет отыскать преступников быстрее любых полицейских ищеек… Вообще-то я пришел вас просить распутать убийство нашего уважаемого старшины. Что же до фальшивомонетчиков, то они меня интересуют не более, чем вопрос: пойдет ли сегодня ночью дождь или нет… Простите меня за то, что отнял у вас драгоценное время. Купюры оставьте себе. Надеюсь, мы еще встретимся. А сейчас позвольте откланяться.

– Честь имею.

Стоило Шефтелю удалиться, как к Ардашеву подошел Могилевский вместе со своими работниками.

– Ох и приставучий этот банкир, точно репей, – раздраженно выговорил статский генерал. – Пока своего не добьется – не отпустит. Все выспрашивал у меня, вызнавал, тот ли это Ардашев, который расследовал разного рода уголовные дела или нет… Что ему от тебя было нужно?

– Хотел, чтобы я расследовал убийство одного из старшин клуба «Аврора», того самого ювелира, продавшего мне часы для Вероники.

– Ты согласился?

– Нет.

– И правильно.

– А что, господа, раз уж не удалась экскурсия в игорный дом, то, может, покажете мне мыловаренную фабрику? – предложил Клим Пантелеевич.

– Отличное предложение! Тем более что в моем сейфе пылится бутылка мартелевского коньяка, – воскликнул Могилевский.

– Хорошая идея, – согласился управляющий и махнул проезжавшему мимо таксомотору.