13. Мыльные хитрости

Привратник, дежуривший у ворот мыловаренной фабрики, немало удивился, увидев все начальство разом в столь поздний час. Он уже вскипятил чайник на примусе и собирался спокойно поблаженствовать перед сном, вкушая малиновое варенье, а тут – на тебе! – подкатил таксомотор, а в нем: хозяин, управляющий, приказчик и еще какой-то неизвестный, но очень важный господин. Сторож гремел ключами, отворяя ворота, и долго не мог попасть в замочную скважину. Наконец механизм дважды щелкнул и створка подалась назад.

Старик подошел к электрическому щиту и включил рубильник. Двор залился светом. Глядя на приказчика, он спросил:

– Котел зажигать али как?

– Ты что, старый, совсем ополоумел? – удивился Веспазиан Людвигович. – Рабочий день уже закончился.

– Вас не поймешь, – недовольно пробурчал старик и отошел в сторону.

– Итак, господа, с чего начнем? – осведомился Терентий Петрович. – С коньяка или с производства?

– Коньяком, думаю, лучше закончить, – улыбнулся Клим Пантелеевич.

– Тогда вперед.

– Лучшего экскурсовода, чем мой помощник, не найти, – проговорил управляющий. Так что вам, Веспазиан Людвигович, и карты в руки.

– С удовольствием. Что ж, господа, прошу в цех. – Приказчик открыл дверь и пропустил процессию внутрь.

Взору Ардашева открылись весы на резных ножках, за ними – бочкообразные металлические барабаны, чуть поодаль – огромные чаны.

– Вообще-то мы делаем мыло горячим и холодным способом. Холодный – наиболее правильный. При нем мыло лежит на стеллажах в специальной комнате пять-восемь недель. Срок зависит от сорта. Но чем дольше мыло вызревает – тем лучше. Это как сыр или коньяк. Старость делает их только ароматнее. Горячий же способ позволяет ускорить производство (мыло остывает всего за двенадцать часов). Он подходит для недорогих сортов. Такое мыло мы не разрезаем, а отправляем оптовым покупателям по почте. Получив этот большой прямоугольный брикет, они режут его на вес и продают. Процесс приготовления горячим способом прост. Для начала мы взвешиваем на весах растительные масла или животные жиры в нужной пропорции по отношению к щелочи. Потом в котле растапливаем жиры на газовых горелках. В это время щелочь смешивается с водой. Именно щелочь нужно сыпать в воду, а не наоборот, поскольку это может привести к опасным последствиям. Вообще тут следует быть очень осторожным, так как щелочной раствор прожигает кожу человека до самой кости. Только после того, как жиры и щелочной раствор, находящиеся в специальных раздельных емкостях, опущенные в чаны с холодной водой, остынут до 48 °R, их можно смешивать и доводить до нужной густоты. Затем все помещается на медленный газовый нагрев (закрытое крышкой). Когда мыло будет готово, добавляются краситель и эфирные масла. Затем смесь выкладывают в специальные ящики, обложенные изнутри вощеной бумагой. Ящик уносят в темное помещение на двенадцать часов. По истечении этого времени его бортики, крепящиеся на железных петлях, откидываются, и большой брусок вынимается.

– А сколько требуется эфирных масел? Например, розового? – поинтересовался Клим Пантелеевич.

– Туалетные мыла, изготовленные горячим способом, как я уже упоминал – дешевые сорта, поэтому мы стараемся не особенно тратиться на них. Здесь главное – перебить нежелательные запахи. А для этого подойдет и мирбановое масло, и фиалковый экстракт, и сафроль… Что касается дорогого мыла, изготовленного холодным способом, то тут как раз и используется розовое масло. На фунт мыла требуется всего одна чайная ложка розового масла.

– У нас есть редкое «шелковое мыло», – вмешался в разговор управляющий. – Да-да, – подтвердил Веспазиан Людвигович. – Пустые коконы тутового шелкопряда режут ножницами и бросают в щелочной раствор. Такое мыло выходит гладким, как льдинка, и увлажняет кожу.

– Стало быть, мыла без животного жира или растительного масла не сварить? – спросил Ардашев.

– Безусловно. Но не всякий животный жир для этого годится. Например, бытует мнение, что дешевые сорта готовятся из бродячих Шариков и Котофеев. Это полнейшая чушь. В мыловарении используются лишь натуральные жиры: подсолнечное, оливковое, пальмовое, кокосовое, льняное или хлопковое масло, а также говяжий, свиной или, иногда, бараний жир.

– А нельзя взглянуть на ваши пахучие залежи? Это так интересно!

– Отчего же нельзя? – пожал плечами Могилевский. – Очень даже можно.

Склад находился в другом конце цеха. Дверь отворили и щелкнули выключателем. На ящике сидела и крутила головой огромная крыса. От яркого света она ошалела.

– А ну, тварь, пошла! – крикнул приказчик и топнул ногой о земляной пол.

Крыса нехотя соскользнула, прыгнула вниз и прошуршала в дальний угол.

– Я же просил их потравить! – негодующе затряс головой Могилевский.

– Так травили, – развел руками Веспазиан Людвигович. – Два раза…

– Уж сколько раз товар грызли! Убыток один… Вот вычту из жалованья!..

– Они, подлые, все равно набежали.

– Эти бутылки и есть розовое масло, – стремясь перевести разговор на другую тему, пояснил управляющий.

– Позволите взглянуть? – спросил статский советник.

– Конечно-конечно.

Клим Пантелеевич вынул из длинных древесных стружек темную стеклянную емкость, покрутил ее перед горящей лампочкой и даже понюхал.

– Не пахнет, – разочарованно вымолвил он.

– И не должна. Она надежно закупорена и залита сургучом.

Ардашев поставил бутылку обратно. Пробка оказалась почти на одном уровне с краем ящика.

– Не боитесь, что разобьется? – осведомился статский советник.

– Нет, болгары старательно пересыпают стружкой, – ответил приказчик.

– Но один раз бой все-таки был, – признался управляющий. – Вероятно, бутылка была бракованная, и у нее вывалилось дно. Я написал письмо отправителю. Тот извинился и учел это при расчетах. Убыток отнес на свой счет. Скоро придет новая партия.

– Когда?

– В следующий понедельник.

– Шестого июня?

– Да.

– А где вызревает мыло, произведенное горячим способом? – поинтересовался Клим Пантелеевич.

– В соседней кладовой. Если хотите, покажу, – засуетился Веспазиан Людвигович.

– Сделайте одолжение.

Тощий Кульчицкий бряцал ключами, гремел замком и даже стукнул носком по двери, видимо, пытаясь разогнать крыс, которые могли там оказаться.

Предосторожности оказались излишними. Лампочка под потолком осветила большие деревянные ящики с ручками и откидными бортами. На длинном широком столе они шли рядами. Из-за краев выглядывала желтая вощеная бумага. Запахи смешались и спутались так, что различить каждый в отдельности было уже невозможно. Никаких признаков присутствия представителей семейства мышиных не наблюдалось. Это обстоятельство ободрило Кульчицкого, и приказчик заметно повеселел.

– А что, Терентий, это единственная мыловаренная фабрика в Киеве? – спросил Ардашев.

– Была еще одна. Но с началом войны она выпускает мыло лишь для стирки белья. Нет у них ароматных масел. Все запасы кончились.

– Стало быть, ты монополист?

– Можно и так сказать. Однако самое время заглянуть ко мне в кабинет и прикончить «Мартель». Лимончик и шоколад имеются. Ну что, господа, согласны?

– Да! – почти хором ответили остальные.

– Вот и славно! – улыбнулся Могилевский и заторопился к выходу.