Байки из клиники

Джеймс женат, у него трое детей. Он успешный бизнесмен и трудится весьма упорно, но при этом не забывает радоваться жизни. Вас, наверное, удивит, но однажды Джеймс явился в нашу клинику с жалобами на постоянное беспокойство. Легко забыть, что картина, которую мы видим со стороны, может сильно отличаться от происходящего внутри.

Джеймс рассказал, что именно его тревожит. Он переживал, что его жена может начать встречаться с другим мужчиной, что кто-нибудь из детей может получить травму, что могут тяжело заболеть его родители, он нервничал по поводу своего бизнеса и сотрудников. Кроме того, он опасался за свое здоровье. Он часто обращался к врачу и постоянно копался в Интернете, примеряя признаки различных болезней к собственному состоянию.

Как рассказал Джеймс, люди постоянно называли его счастливчиком, завидовали его замечательно устроенной жизни, и поэтому он сам не мог объяснить причину тревожного состояния. Он не мог объяснить, почему рост благосостояния заставляет его нервничать еще больше. По его словам, одна мысль о собственных переживаниях вгоняла его в нервную дрожь. Джеймс чувствовал себя виноватым, полагая, что глупо страдать подобным образом, и переживал, не сходит ли он с ума.

Идея начать медитировать пришла ему в голову после того, как он случайно увидел телепередачу на эту тему. Несмотря на весь свой скепсис, он, по его словам, был готов прибегнуть к любому средству спасения. Разумеется, он пришел в клинику, полный предубеждений, в частности, считая, что цель медитации — остановить поток мыслей и очистить сознание от любых неприятных ощущений. Однако он был открыт для свежих впечатлений и готов пробовать нечто новое. Готовность его была столь велика, что вскоре он уже искал любую возможность для того, чтобы использовать вновь освоенный метод. Он тренировал осознанное отношение к реальности во время занятий в спортзале, обедая и даже занимаясь с ребенком. Кроме того, он быстро нашел в своем ежедневном графике время для двадцатиминутной медитации.

Хотя результат не всегда определяется энтузиазмом, у Джеймса дела очень быстро пошли на лад. Я заметил, что со временем он становился все спокойнее. Мы отработали целый ряд техник — как универсальных, так и специальных, большинство из них были нацелены на отработку взаимоотношений Джеймса с собственными тревожными мыслями. Раньше он всегда относился к ним как к проблеме, от которой надо избавиться, и столь ожесточенно сопротивлялся им, что эта битва не прекращалась в течение всего дня. Подобный подход характерен для многих, и, сопротивляясь собственным чувствам, Джеймс не только создавал дополнительное напряжение, но и обострял ситуацию, относясь к ним как к чему-то конкретному и материальному. Джеймс очень удивился, когда я предложил ему в ходе медитации фокусироваться не на самой тревожности, которая, если не обращать на нее слишком много внимания, в конце концов сама сойдет на нет, а на собственном сопротивлении этому чувству. Через некоторое время он стал замечать, как его навязчивое стремление контролировать свою тревогу только усиливает ее. Когда он осознал это, ситуация начала понемногу выправляться.

Тревога никуда не делась в одночасье, но существенно изменилось его собственное отношение к этой проблеме. Понемногу он прекратил сражаться с собственными страхами и дал им некоторую свободу. В эти несколько месяцев, как я стал замечать, Джеймс научился видеть забавную сторону происходящего и не воспринимать себя и собственные мысли слишком уж серьезно. Он даже стал делиться ими с окружающими. К его изумлению, жена отреагировала с облегчением: по ее словам, он всегда был настолько уравновешенным человеком, что ей казалось, будто это она сама «чокнутая». Узнав, что он тоже испытывает подобные чувства, она словно освободилась от тяжкого груза. Джеймс даже начал отпускать шуточки по поводу собственной тревожности, сидя с друзьями в пабе.

Недавно я случайно встретился с Джеймсом. Как я и предполагал, его энтузиазм позволил ему продолжать занятия, и он до сих пор медитирует каждое утро. Он рассказал, что некоторые ситуации его по-прежнему беспокоят, но отнюдь не так сильно, как прежде. Он перестал зависеть от собственных страхов. По его словам, он больше не боится своих переживаний, и поэтому ему не приходится тратить время и силы на борьбу с негативными чувствами. Забавно, со смешком сказал Джеймс, что с тех пор, как он бросил бороться с этими переживаниями, они стали навещать его гораздо реже.

Рэйчел (29 лет)

Рэйчел обратилась в клинику из-за проблем со сном. Ее лечащий врач прописал ей снотворные таблетки, но ей очень не хотелось их принимать.

Мы обсудили возможные причины ее состояния. По мнению Рэйчел, это могло быть вызвано напряженной ситуацией на работе. Кроме того, она недавно съехалась со своим бойфрендом, и ее излишнее трудолюбие сопровождалось постоянными ссорами. Он не то чтобы не сочувствовал ей, но полагал, что она неверно расставляет приоритеты.

Рэйчел назвала свою проблему «бессонницей».

Я спросил, случается ли ей быстро засыпать. Она ответила, что иногда спит очень хорошо. Это не укладывалось в картину бессонницы, которая носит хронический характер и наблюдается постоянно. Я поинтересовался, помнит ли она, когда у нее впервые начались проблемы со сном. По ее словам, это случилось примерно шестью месяцами ранее: у нее был особенно трудный день на работе, она готовилась к ответственной презентации, которую должна была проводить на следующий день, и вернулась домой только к полуночи. Дома она обнаружила, что ее бойфренд уже спит, и почувствовала себя виноватой и одинокой. Она вспомнила, что, ложась в постель, была очень взбудоражена и никак не могла справиться с потоком мыслей. Она понимала, что на следующий день должна выглядеть на все сто и продемонстрировать лучшее, на что способна, но чем больше она об этом думала, тем меньше ей хотелось спать. Вскоре беспокойство переросло в раздражение. Сначала она злилась на своего шефа, затем на своего партнера и, наконец, на саму себя.

Тем не менее на следующий день презентация прошла на ура, и компания получила контракт, хотя Рэйчел чувствовала себя ужасно и, по ее словам, подозревала, что выступила далеко не так хорошо, как могла бы. Однако больше всего она боялась, что «это» повторится. Домой она вернулась с готовой стратегией правильного отхода ко сну. Она собиралась принять ванну и очень рано отправиться в постель. Но несмотря на усталость, она вновь долго не могла уснуть, поскольку не привыкла ложиться так рано. Ее охватила паника: она боялась, что теперь «это» будет повторяться без конца и впереди ее вновь ждет бессонная ночь. И действительно, проблемы продолжались. Правда, иногда Рэйчел засыпала сразу же, но тем не менее у нее уже выработалась привычная модель поведения: она все больше переживала, сможет ли заснуть, и из-за этого действительно никак не могла погрузиться в сон.

Уверив Рэйчел, что проблемы со сном встречаются сплошь и рядом, я объяснил ей основы медитации и велел упражняться по десять минут каждый день. Правда, ей показалось несколько странным, что я прошу ее медитировать с утра, хотя проблемы подкарауливают ее вечером, но я объяснил, что сознание может работать иначе и что для нее гораздо важнее постоянно упражняться в дневное время.

Кроме того, я посоветовал Рэйчел позаботиться о гигиене сна, то есть правильно готовиться ко сну. Я просил ее спать исключительно в спальне — в том числе, разумеется, с бойфрендом. Это усиливало ассоциацию между укладыванием в постель и отходом ко сну. Кроме того, я предостерег ее против попыток подремать днем и объяснил, как важно ложиться спать в одно и то же время каждый день, включая выходные. Это может прозвучать излишне строго, однако сознанию и телу требуется множество повторений, чтобы усвоить новые привычки. Кроме того, я порекомендовал избегать по вечерам слишком волнующих телепрограмм и компьютерных игр, поскольку и то и другое возбуждает активность мозга. Мы обсудили режим питания, в том числе необходимость заканчивать с приемом пищи как минимум за два часа до сна, чтобы дать желудку возможность переварить еду. Наконец, я порекомендовал Рэйчел приобрести обычный старомодный будильник, чтобы она могла на ночь оставлять мобильный телефон в другой комнате и тем самым избавиться от искушения проверять почту в ночное время.

В первую неделю Рэйчел была вне себя от радости: ей удалось спокойно проспать несколько ночей подряд. Но на второй неделе «гремлины» вернулись, и она заволновалась. Мы вновь обсудили общий подход к медитации, чтобы добиться наилучших результатов, и на третьей неделе ситуация существенно изменилась к лучшему.

Мы продолжали встречаться на протяжении пары месяцев, понемногу осваивая новые приемы, пока не достигли специальных упражнений, относящихся ко сну. Временами Рэйчел все еще испытывала проб лемы со сном, однако в целом она чувствовала себя более уверенно. Возможно, главным изменением стало ее собственное отношение ко сну. Она больше не придавала этой проблеме столь большого значения. По ее словам, вспоминая, с чего все началось, она не могла понять, почему вообще отнеслась к этому так серьезно. Иной взгляд на проблему помог ей выработать по-настоящему позитивный подход к ней.

Пэм (51 год)

Пэм направил в нашу клинику врач. Она больше трех лет принимала антидепрессанты и испробовала множество способов, пытаясь улучшить свое самочувствие. Она работала полный день, однако, помимо ее лечащего врача и менеджера кадровой службы на работе, никто понятия не имел о ее депрессии. Женщина описывала свою депрессию как «угнездившуюся внутри» и делавшую всю ее жизнь мрачной и бессмысленной. У Пэм были взрослые дети, жившие на другом конце страны. С мужем она развелась десятью годами ранее. Отчасти причина ее визита ко мне была связана с желанием снизить количество выпиваемых ежедневно таблеток. Женщина планировала при поддержке своего врача понемногу уменьшать дозировку лекарств. По их оценкам, это должно было занять около года. Этот срок может показаться вам чересчур долгим, однако, когда пациент резко отказывается от антидепрессантов, которые принимал их достаточно долго, последствия могут быть самыми серьезными, поэтому очень важно делать это лишь с согласия врача и очень осторожно. У подобного подхода есть и еще одно достоинство: исследования показали, что при постепенной отмене препаратов вероятность рецидива существенно снижается. Пэм прочла в газетах, что медитация хорошо помогает при лечении депрессии, и решила попробовать. В основе депрессии Пэм было глубокое убеждение, что все в ее жизни идет не так, причем исключительно по ее собственной вине. Постоянно терзаясь угрызениями совести, она лишь усиливала это убеждение. Постепенно она настолько сроднилась с ними, что уже не в состоянии была оценивать себя иначе. Однако пока она продолжала предаваться этим мыслям и подпитывать их, у нее не было ни единого шанса избавиться от депрессии.

Мы долго обсуждали, как она могла бы отказаться от этих мыслей, дать себе больше свободы выбора. Мы говорили о том, что не следует столь тесно отождествлять себя с этими мыслями - ведь они не были отражением ее личности, а всего лишь размышлениями, окрашенными в мрачные депрессивные тона. Говорили мы и об образе голубого неба. Когда человек пребывает в депрессии, идея о глубоко запрятанном в его собственном сознании ощущении счастья может казаться просто жестокой шуткой. Он обращает на тучи все свое внимание, они кажутся настолько неотъемлемой частью пейзажа, что понемногу сгущаются все плотнее. Однако помнить об изначальной аналогии очень важно: ведь пока вы ищете счастье и свободу где-то вовне, вы сможете достичь лишь временных успехов в борьбе с депрессией. Более того, подобный подход лишь усиливает ощущение того, что происходящее с вами сейчас «неправильно».

Для Пэм процесс оказался очень сложным, однако понемногу тучи начали рассеиваться, и она стала вспоминать, каково это — видеть над собой голубое небо. Она настолько свыклась со своей депрессией, что поначалу тучи все время возвращались. Однако тот факт, что депрессия была привычкой, означал, что от нее можно избавиться, и чем чаще Пэм видела в просвете голубое небо, тем отчетливее осознавала, что можно избавиться от депрессии. Она не могла игнорировать те моменты радости и покоя, пусть краткие и едва уловимые, которые понемногу стали появляться в ее жизни. Одновременно при помощи лечащего врача она снижала дозировку медикаментов до тех пор, пока не поняла, что в состоянии вовсе отказаться от них. Шесть месяцев спустя она с неохотой думала о полном отказе от таблеток: они были частью той Пэм, которой она была раньше, и она очень волновалась, какой станет, полностью отказавшись от себя прежней. Во многих отношениях главной трудностью стал отказ от прежнего восприятия самой себя. Однако через год она уже была полностью готова прекратить прием антидепрессантов. По ее собственным словам, это было похоже на прощание со старым знакомым, с которым она была только рада расстаться.

Пэм смогла избавиться от депрессии лишь благодаря собственному настойчивому желанию осознать это чувство и подружиться с ним. Что еще важнее, всю работу она проделала сама, ежедневно находя время побыть наедине со своими чувствами, вне зависимости от настроения. Мы с Пэм регулярно переписываемся, дела у нее идут хорошо. Порой она несколько дней подряд чувствует себя несчастной и переживает, опасаясь, что депрессия вернется. Однако, по ее утверждению, она понимает, что, сохраняя осознанное отношение к происходящему и не забывая, что речь идет всего лишь о мыслях, больше никогда им не поддастся.