Глава 7
Зоя Булгакова, доктор биологических наук
Зоя Григорьевна взглянула в список своих подшефных на сегодня и очень удивилась.
— Гена! — окликнула она.
— Ну?
— Не нукай, не запряг. Кто этот список принес? Ты? — Она потрясла бумагой.
— Ну, я… то есть я.
— Здесь никаких ошибок нет?
— А я знаю? Что дали, то и принес. Не смотрел. Мне все эти бумажки — только подтереться.
— Твоя правда, — признала доктор наук.
Третьим номером в списке значился Игорь Николаевич Коротин — опять же по высшей категории и опять же в тот самый день, 26 октября 1989 года.
— Настырный мужик, — пробормотала Булгакова. — Если так дело пойдет, глядишь, депутатом станет… Но откуда у него по тридцать лимонов в неделю на это веселье — вот что я хотела бы знать. И почему у нас с тобой их нет, а, Ген?
— Да мне это и даром не надо, — прозвучал внятный ответ.
— Да?.. А по-моему, тридцать миллионов — отличная штука. Да и пять неплохо, — заключила Зоя и пошла готовиться к трудовому дню.
Когда она увидела Коротина, то изумление прорвалось в вопросе:
— Игорь Николаевич?..
— Да. — Тот улыбнулся как хорошей знакомой, но по вопросительной интонации понял, что дело обстоит как-то не так. — Простите?..
— Нет-нет, ничего. — Она совладала с собой. — Как настроение?
— Бодрое. — Коротин был все же немного удивлен.
Поразило Булгакову то, чего сам он, видимо, не замечал.
Как он изменился за эти дни!..
Другой человек.
Не то чтобы постарел, совсем не то. Должно быть, Игорь переменился внутренне, а это отразилось на лице. Прежде было сразу, с первого взгляда ясно, что перед вами интеллигент — по сочувственному, мягкому взгляду, привычной полуулыбке…
Теперь ничего этого не было. Рот жестко выпрямился. Подбородок затвердел. Глаза излучали холодную уверенность. В первый миг Зоя его просто не узнала.
Но, баба умная, она тотчас же сообразила, что нечто очень важное творится с ее клиентом, некая душевная борьба — что-то такое сильное и страстное кроется в том самом двадцать шестом октября, то, что сделало этого человека другим…
И еще она поняла, что лезть в душу этого человека незачем.
— Ну, Игорь Николаевич, дело знакомое, долгих дебатов разводить не будем…
— Конечно. Я все помню.
Игорь Коротин
На сей раз его хронопутешествие началось утром, и в рамках статистической погрешности Игоря занесло на другую окраину, в северную промзону города, где он долго бродил, чертыхаясь, среди суровых реалий индустриального мира, ощущая во внутреннем кармане тяжесть такого же, что и в прошлый раз, «Глока», купленного, естественно, в том же самом магазине, у того же самого продавца… Наконец выбрался к конечной остановке трамвая, где и продрог до костей на стылом октябрьском ветру, ожидая вагон единственного здесь маршрута. Тот соизволил пригромыхать без малого через полчаса.
За окном потянулись тоскливые обочины, улицы, фигуры. Игорь уже как-то привык к ним, смотрел и не видел. Лишь к ресторану зачем-то потянуло, завернул, посмотрел издали, усмехнулся. Взглянул на часы: ага, встреча Ломова и Данько уже состоялась. Один перекресток судеб пройден. И вечером Ломова ожидает другая развязка. Возможно, ставшая последней на его земном пути…
Игорь решил не тянуть. Скоро Саша должен вернуться из школы — когда останется один, тогда его и перехватить.
Сказано — сделано. Через час Игорь был у школы. Уже наметанным глазом выбрал наиболее удобную точку наблюдения.
Вскоре уроки кончились, ребята потянулись по домам. А это, конечно, и они — три мушкетера, вместе, как всегда.
Но Игорь теперь смотрел другими глазами. И то ли чудилось ему, то ли в самом деле — между Сашей с Юрой и Сережей уже пролегла какая-то незримая черта, первые двое невольно, сами того не замечая, чуть сторонились третьего…
Пока Игорь так раздумывал, осторожно следя за парнями, Сережа вправду отделился, взял в сторону и, вяло махнув рукой, побрел домой.
Юра и Саша тут же зашли в первый попавшийся двор, на пустую спортплощадку, и пустились в затяжной безрадостный совет. И сразу стало видно, что в этой паре Юра ведущий, а Саша — ведомый.
Говорили парни долго, Игорь вновь замерз, следя за ними. Но вот и это кончилось. Друзья крепко ударили по рукам, разошлись в стороны. Игорь подождал, когда Юра отойдет подальше, и отправился вслед за братом…
Саша Коротин, поле n-реальности
«Ну как, Саня?» — «Да как… Дрянь дело, как еще?» — «Извини, сам себя в такую щель загнал. Винить некого». — «Так я разве спорю? Дурак, ясное дело». — «Надо решаться». — «Надо».
Саша взглянул в низкое, какое-то почти вымершее небо.
Так он сам разговаривал с собой, и будто становилось легче. Хотя душа его сейчас была похожа на это небо — из нее как будто высосали жизнь.
Он криво усмехнулся этому сравнению.
И вдруг опасная, соблазнительная мысль пришла к нему. Он даже приостановился.
«Вынули, высосали жизнь. Почти. А если не почти? Самому взять и поставить точку. Это же так просто! Чик — и все. И никаких проблем. Все сразу решено».
Приятная, томная слабость потекла по телу. И сладкий, лукавый шепот послышался в ушах, но не разобрать слов…
Саша вздрогнул. Фу ты, что за чушь! Представил, что будет с матерью, с отцом, если… Нет, нет, Господи! Нет.
Он быстро зашагал. Мысли стали горькими, но сильными. Нет! К чертям все эти сопли. Надо взяться. Надо, надо, надо! Юрка прав. Только так. Один шаг! Сделать это — и жить дальше. И забыть все, как страшный сон.
Он снова вскинул голову. Небо ожило! Облака побежали быстрее, в лицо дунул свежий ветер, Саша вздохнул поглубже…
И замер от удивления.
Что-то случилось. Парень толком не понял, но пространство неожиданно сыграло, как бы на миг приоткрыло скрытое. Что именно — этого парнишка не успел понять, лишь почувствовал дуновение неведомого.
«Ну?..» — нелепым колом встало в голове, но тут сзади окликнули:
— Саша!
Он резко обернулся — и обомлел вновь.
«Папа?!» — Саша чуть не сел прямо наземь.
Но нет, это не папа, хотя похож. Этот моложе… а больше похож на Игоря, только старше… Как-то это… Стоп. Стоп, стоп, стоп! Что это?!
Мужчина, улыбаясь, подошел.
— Ну, здравствуй, — сказал он.
Контакт. Изгиб поля
— Здрасьте… — сипло выдавил Саша. Горло пересохло.
— Узнал?
— Да… не знаю…
— Ну хорошо, хорошо. Давай присядем.
Отошли к пустой скамейке. Сели.
— Саша, — негромко начал Игорь. — Выслушай меня и поверь, каким бы диким это ни казалось. Хотя, думаю, ты поверишь. Я похож на Игоря?
— Не то слово, — шепнул Саша.
— Только старше, верно?
— Да…
— Да, — повторил Игорь. — Ну, слушай! Время дорого.
И он сумел сжато и по существу изложить то, что знал. Даже чуть сгустил краски: в таких случаях приходится бить по больному — такая вот психологическая хирургия.
Выслушав, Коротин-младший зябко повел плечами: не поверить было невозможно.
— Да уж… Выходит, в вашем времени я того?..
— Выходит, так. В нашем времени вы все трое исчезли навсегда. И случилось это именно сегодня, вот в этот самый день, двадцать шестого октября. Вечером. Все трое вышли из дому — и больше не вернулись. Догадываешься почему?
Саша кивнул так боязливо, точно страшился, что от этого кивка у него голова отвалится.
— Вы решили убить Его? — спросил Игорь с жестким упором на Его.
Саша вновь кивнул.
Игорь сощурился:
— Так. Никто об этом не знает?
— Да что вы!..
— Ты.
— А?
— Не вы, а ты. Я твой брат.
— А… ну да. Нет, что ты. Мы и Сереге-то еще ничего не говорили, он ничего не знает. И что этот… нам дал задание… нет. Только мы с Юркой.
— Так. — Игорь подумал. — Но вы решили вечером Сереже открыться. И уже всей ударной силой прикончить… этого. Да?
— Да.
— Чего лучше. — Игорь усмехнулся. — А труп?
— Растворить. — Саша поморщился от собственных слов. — В кислоте. Как он сам того… старого алкаша. Там ванна огромная, какая-то бывшая душевая что ли. Слона можно растворить… Ну, это я образно.
— Ясно. Однако, судя по всему, этого не случилось. В нашей, конечно, «ветви» времени. Вы его не убили и не растворили.
— Значит, он нас?
— Соображаешь. Уже неплохо… Эх, Саня, Саня! Конечно, я вам помогу, слов нет. Не бойся, все сделаем. Но как же вы в такую мерзость влезли, а?! Ты только вдумайся, что вы уже натворили! Ведь это же уму непостижимо!..
Саша уныло ссутулился:
— Да это Серега все, придурок… Он с ним и познакомился, на почве химии. Дурак! Великим химиком себя возомнил…
Сергей Уваров. Точка входа
Саша был и прав, и не прав. Сережа да, возомнил себя, но в общем-то ему было все равно, кем себя мнить — химиком, художником или астрономом. Лишь бы мнить.
Наверное, где-то в глубине души Сергей знал, что он слабый, тоскливый человечек, что жизнь свою он проведет, привязанный к маленькой зарплате, а потом к микроскопической пенсии… Знал — и противился этому.
Он хорошо учился. Не столько соображал, сколько зубрил, но этого хватало. Он стал другом Саши Коротина и Юры Долгих: один был сын большой шишки, другой — признанный лидер, быть своим в их компании было престижно, это был иной уровень школьной жизни. И вот — не кто иной, а он, Сергей Уваров, вошел в первую тройку. Он прекрасно понимал, что в этой тройке он третий номер, но ведь тройка-то первая!.. Он стал третьим номером всей школы — от этой мысли сладко перехватывало дух. Много кто еще завистливо хотел прибиться к ним, но они корректно и насмешливо ограждали себя от прочих, которых быстро научились презирать и быть с ними холодно вежливыми — по молодости лет это казалось им венцом стиля, шика, блеска и вообще духовного развития.
Кроме того, Сергей решил, что у него должен быть какой-то конек. Изюминка. А тут в нем действительно проснулся интерес к химии, наука эта показалась увлекательной, заманчивой — это ведь не скучные алгебра да грамматика… И он начал усердно налегать на этот предмет, даже завел дома что-то вроде примитивной лаборатории. И это увлечение однажды завело его в специализированный магазин, где он стоял, рассматривая новый выпуск набора «Юный химик», когда за спиной раздался негромкий, неуловимо-иронический голос:
— Интересуетесь, юноша?
Сергей оглянулся. На него с неясной улыбкой смотрел молодой человек с тонкими, интеллигентными чертами лица. Сердце паренька странно екнуло: в улыбке незнакомца было что-то очень загадочное, почти космическое.
— Да… — пробормотал Сережа, моргнув.
— Дельный комплект. Рекомендую, — сказал незнакомец, очень компетентно прокомментировав особенности нового варианта.
Так и познакомились. Хотя познакомились — не совсем то, поболтали, договорились встретиться. Но Сергей был уже покорен эрудицией, безукоризненной речью, светскими манерами — прямо тебе человек то ли из золотого века, то ли с неведомой планеты… Изумление переполнило подростка, когда при второй встрече этот денди мягко и остроумно ушел от вопроса о своем имени:
— Пока предпочту остаться инкогнито. Почему?.. Думаю, вы впоследствии поймете почему. Но, если хотите, можете называть меня Немо. Капитан?.. Нет, коллега. Плагиат не приемлю. Пусть будет — командор. Командор Немо! Звучит?
Через два дня произошло знакомство командора с Сашей и Юрой. И вновь таинственный молодой мужчина остался безымянным, ограничившись псевдонимом, от вопросов ушел элегантно, с блеском, а колкими, бьющими точно в цель остротами восхитил напыщенных юнцов…
То же поле. Рост напряженности
— Саня! — вскричал Игорь. — Саня, ты же умный парень! Да и Юрка не хуже… Как же вы повелись на такой вздор?!
Саша окрысился:
— Легко сказать! Легко сказать, когда вот так просто сидим, треплемся. А тогда!.. Он умеет. Я не знаю, как передать, но это магия какая-то!
Память тут же вернула ему эту магию — он увидел красивое, уверенно-надменное лицо, услышал спокойный, но точно бьющий пучками энергии, как квантовый генератор, голос:
— …Вы умные парни, мне вас нечему учить. Разве что слегка заострить ваши мысли. Вы все прекрасно видите, знаете. Что такое человек? Это возможность и власть. Это награда судьбы! Человек может все. Это не так сложно понять, надо лишь постараться. Я знаю, вы близки к этому. Но массы, массы!.. Вы же видите, что это такое. Планктон, амебы! Прозябание в своей дыре, день за днем, год за годом, и так до гробовой доски. Это люди? Это жизнь?.. Вы бывали на кладбищах? Я вот бываю регулярно, в целях самовоспитания. И вижу старые могилы, с давними датами, тусклые, заброшенные, всеми позабытые. И думаю: вот это — там, в могиле, — звалось человеком, ходило, говорило, что-то делало, ело, пило, занималось сексом, черт побери! Зачем?! Зачем, я спрашиваю?..
Сергей вылез первым:
— Да ведь это живность! Жили, сдохли, и ладно. Мы-то все по-другому решили…
— Ах, по-другому!..
— Да.
— И даже решили?
— Ну да!
Немо встал, прошелся. Взглянул на ребят — и лицо его странно, пугающе изменилось.
— Ну, а если решили, то извольте послушать меня…
…Саша вздрогнул, как от озноба.
— Ну, чего уж там… Мы сами много на эту тему трепались. Если свести к общему знаменателю, все та же старая теория героев и толпы…
— …где вы втроем…
— …где мы, естественно, герои. И тут он — как по заказу. Все разложил по полочкам, все точки над «i» расставил. А потом как с моста в реку… — Саша горько умолк. Потом добавил: — Он говорил… ну, уже после того… мир, говорит, изменится для вас, послушным станет. Голыми руками его можно будет брать.
— Изменился?
— Да, — хмуро сказал Саша. — Только не в ту сторону.
— Да уж. — Игорь вздохнул. — Эх, ребята, ребята, драть вас некому! Порох выдумали… Ну да ладно! Теории побоку, практика у нас в полный рост. Скажи, в эту вашу группу, кроме вас и него, еще кто-то входит?
— Да вроде нет… Нет. Мы и он… Больше я не видел никого.
— Ладно. Такая фамилия: Ломов — тебе ничего не говорит?
— Нет. Никогда не слышал.
— Ясно. А откуда взялся тот… ну, ваша жертва?
— Он привел, — глухо ответил Саша.
— Так. Скажи, вы там, на этой базе, ели, пили, было дело?
— Было. — Саша кивнул. — Даже водку. Для храбрости. Ну… тогда. — Его передернуло.
— Понятно. Скорее всего, он подготовился к любому развитию событий. Принял меры. А план ваш понял, как только вас увидел. И…
— И… — Саша чуть запнулся, — отравил нас?
— Очень может быть, — Игорь усмехнулся, — в том времени. Но в этом — не случится. Не дрейфь! С вами я. И для меня закон не писан.
— Да?
— Да. Теперь слушай! Делаем так…
Поле. Критический рост
Погружаясь в сырой осенний сумрак, потом в слезливо-моросящую, полную вздохов ветра тьму, город не знал, что произойдет в нем через час.
Дождь усилился. Фонари сияли в ореоле серебристой мошкары. Жизнь замирала. Город уходил в сон, люди заканчивали ужинать, прихлебывали чай, вяло смотрели телевизор… Никому не было дела до подростка, вынырнувшего из подъезда и зашагавшего, горбясь, куда-то.
Игорь и Саша решили, что посвящать Юру с Сережей в подробности визита из будущего незачем. Пока растолкуешь, пока суд да дело — упустишь время. Лучше, если Игорь заранее отправится туда, к бараку, затаится и будет ждать друзей там. И потому Саша сейчас шагал один, сжав зубы и стараясь не озираться.
Полчаса.
Даже в темноте было видно, как Сережа побелел.
— Ребята, — еле шевелил он губами. — Ребята, я поверить не могу…
— Врешь, — зло сказал Юра. — Можешь! Ты все давно понял, только признать это не хочешь. Ты понял, что он псих. И он не остановится! И выбора у тебя нет. Если мы это не сделаем, всем конец. И тебе тоже.
Сергей нервно пригладил волосы:
— Я… я понимаю, ребята…
Пятнадцать минут.
Троллейбус, мягко подвывая электромотором, катил по асфальту, а Саша чувствовал, что его начинает колотить предательская мелкая дрожь. Он стал с ней бороться и как-то не очень понял, получилось или нет… Наверное, все же получилось. Он сохранил контроль над собой, хотя далось это ему с трудом — он почти наяву ощущал, как уходят на это силы, истекают из него, как он слабеет…
Он испугался. Черт возьми! Так нельзя. Надо собраться. Терпи, Саня! Стисни зубы. Упрись! Последний бой!..
Юра всмотрелся в темень за окном.
— На следующей, — объявил он.
Пять минут.
Когда ярко освещенный салон троллейбуса начал удаляться, сердце у Саши заныло, будто бы это уходило от него все его, Сашино, прошлое. Черта! Вот она, пройдена. Рубикон.
— Саня! — окликнул Юра. — Ты что?
— А?.. Нет-нет. — Саша поспешил улыбнуться. — Ничего. Идем.
Пошли. Незаметно от друзей Саша всматривался в темные обочины, гаражи, сараи… Игоря нигде не было видно. Хорошо замаскировался.
И тут вдруг Сашу подсекла мысль: «А вдруг брата вообще нет?! А? Мало ли что могло случиться с пришельцем из будущего в нашем дурном времени…»
Игорь Коротин
Но он был здесь. Он все видел: как парни вышли из троллейбуса, пошли в глубь квартала, видел, что они напряжены, но стараются держать себя в руках, — и это хорошо.
Игорь невольно сравнил данную картину с прошлым путешествием. Вроде бы все так же… и как будто есть отличия, да? Какие?..
Он чуть не отвлекся. Вздрогнул. «Дурак! — обругал себя. Смотри! Вот-вот. Не упусти!»
Саша Коротин
Вот-вот! Он шевельнул сухими губами. Игорь сказал: он перехватит вас на подходе, на улице. Значит, дело минуты. Вон он уже, этот дом. Вон тот подъезд. М-м… Будь оно все проклято навсегда и во веки вечные!..
— Добрый вечер, молодые люди. Опаздываете!
Немо
«А кем ты будешь, когда вырастешь?..» — сюсюкали взрослые дяди-тети после дежурно-ритуальных кривляний типа: «Ах, какой славный мальчик! Как тебя зовут, малыш?..» — и притворно улыбались в ожидании такого же дежурного ребячьего ответа…
Вундеркинда это не то чтобы раздражало — не хватало еще раздражаться! — но он чувствовал скучное презрение. И, сказав: «Я буду властелином судеб», с наслаждением наблюдал, как сладкая глупость на лицах превращается в тупое изумление.
Ну, потом-то, конечно, охи-ахи возобновлялись, делаясь, правда, какими-то пугливыми, ибо взрослые не знали, как вести себя с таким ребенком…
Он вспомнил это, усмехнулся. Эти трое наверняка задумают избавиться от него — Лом прав. Смекнул… Да и по их вытянутым физиономиям очень на то похоже. С полными штанами приступят к ликвидации. Уродцы! Взялись играть в большие игры и не подумали, что тут-то детство и кончится… Не жаль!
Не жаль. Гм…
Вдруг он поймал себя на том, что как бы немного и жаль. Но стоит лишь нажать на себя — и жалости не останется. Он нажал. И усмехнулся. К черту! Жаль — не жаль, что за гадание на ромашке…
А! Вот и они, соколики.
Он пропустил ребят, зашел за их спины:
— Добрый вечер, молодые люди. Опаздываете!
Игорь Коротин
Он моргнул — и чуть не вскрикнул.
Вот он, сволочь!
Игорь будто бы провалился на миг — а он в этот миг возник из ниоткуда.
Вернувшись из первого странствия, Игорь много раз ругал себя за тогдашнее глупое «Стой!», которым спугнул врага. И столько же раз, сколько ругал, столько и твердил: «Никаких криков-воплей, — старался вбить это себе прямо в подкорку. — Бей сразу! Молча. В упор!»
Но что в проектах хорошо, то в деле напрочь вылетает из головы — тут тебе не проект…
— Стой!
Немо
— Стой!
Он вздрогнул, резко обернулся.
И попятился. Сердце ухнуло куда-то — чуть ли не в штаны.
Вот он!
Мгновение вытянулось в годы. Время стало как тоннель, в котором лишь двое — он и эта мужская фигура. И он сразу понял, кто это.
Это его смерть.
Она пришла к нему сейчас. А может прийти через месяц. Через год. Через много-много лет. Это неважно! Главное, придет именно она. То есть он. Так — и никак иначе.
Ужас омертвил душу.
Разум покинул мозг.
Он бросил бежать в никуда.
Андрей Федотов, лейтенант МВД СССР
«Что-то не так…» — он понял это, когда их УАЗ покатил по объездному шоссе.
И насторожился. Вроде бы ничего худого, все как всегда. Пустая дорога, засыпающие дома справа, темный лес слева. Никого. Все как всегда… Старшина с заднего сиденья бубнил свое:
— …Перестройка, гад… Распустили всю мразь эту, на хрен. Усатого на них нету! Перестрелять бы, на хрен, таких козлов десятка три, другие б сразу обосрались, на хрен. Сидели бы, на хрен, тихо, как мыши в подполе…
Андрей был с этим в принципе согласен, однако сейчас бормотание ему мешало. Он нахмурился, хотел уже сказать: «Достал, Слава!..» — но тут машина, тягуче заскрипев тормозами, встала на красный свет, и ЭТО само вспыхнуло в сознании.
— Слышь, мужики, — удивленно сказал лейтенант. — Это чего со мной? Так странно вдруг почудилось! Как будто это вот — ну все вот это — со мной когда-то уже было. Это как?
— Дежавю! — блеснул познаниями шофер Коля, хотел развить мысль, но не успел.
Впереди, в барачном квартале, отчетливо хлопнуло.
Старшина так и подпрыгнул:
— Михалыч! Стреляют!
Андрей и Коля замерли.
— Не может быть, — удивился Федотов, и тут хлопнуло еще раз.
Коля так ударил по педали газа, что мотор взревел диким зверем.
УАЗ рванул на красный.
Но было поздно.
В районе остановки на шоссе вылетели двое. Первый — высокий, в темном плаще, в шляпе, второй — ниже, в джинсах, в светлой куртке. Оба бешено помчались в лес.
— Вон они!..
Игорь Коротин. Экстремум поля
Мир почти пропал. В нем осталась только летящая со всех ног мужская фигура — цель, суть, центр всего!
Игорь несся так, что в ушах свистело. Не отстать! Не отстать!
И он не отставал. Но и догнать не мог. Десять шагов! В эти десять шагов вложилось все.
Он сдуру бахнул первым выстрелом еще в квартале. Мимо!
Дурак!
Земля едва не улетала из-под ног. Бордюр. Шоссе. Лес. Сирена! Менты. Да, вон они.
Успеть!..
Он с треском вломился в лесные кусты. Здесь была тьма-тьмущая, но Игорь видел как по волшебству. Десять шагов! Все те же десять шагов!..
Ствол «Глока» взлетел на линию огня. Выстрел!
Есть!!!
Бегущего мотнуло, ноги заплелись на миг. Повисла левая рука. Но он бежал, бежал, бежал — бежал от смерти, а от нее помчишься и без рук, без ног.
Выстрел!
Мимо.
Игорь встал. Дыханье разрывало его. Он сильно выдохнул и не вдохнул. Двумя руками сжал рукоять «Глока».
Мазать нельзя. Никак! Пан или пропал.
Палец лег на крючок. Плавно, очень плавно…
Выстрел!
Бегущий взмахнул правой рукой — левая болталась плетью — и со всего разбегу грохнулся наземь.
Игоря будто окатило ледяной водой, мгновенно навалилась слабость. Он испугался: «Черт, недоставало только в обморок упасть!» — и кинулся вперед.
В два счета он был около упавшего, перевернул того на спину.
Тьма будто расступилась для него. Он видел лицо врага так, точно сияла полная луна, хотя все небо было в тучах.
Тревожные голоса перекликались где-то, метались лучи фонарей.
— Имя! — хриплым шепотом потребовал Игорь. — Имя твое!
Тот был еще жив. Глаза двигались, губы слабо дергались. Изо рта текла кровь.
— Имя! — Игорь ощутил, что вот-вот люто заорет. — Ну?!
Губы того скривились — от чего? От страха, злобы, гнева?..
Игорю показалось, что лежащий хочет кроваво плюнуть ему в лицо.
— Эй! — выкрик раздался совсем близко, и луч фонаря чиркнул по сосне.
И в угасающих глазах вспыхнул безумный отблеск надежды!..
«Ну нет! Хрен вам, а не надежда». Игорь воткнул ствол между этих глаз и нажал спуск.
